Александр Леонидов. Упырь (закрытый доступ)

УПЫРЬ (СОСЕД)

Дождь. Проливной, серый и противный, размазанный ветром в мокрую взвесь, от которой не укрыться никаким зонтом...

Я не хочу выходить в часовую мастерскую...

И, тем не менее, у меня не работают часы, единственные в доме, последние часы, мои наручные «командирские», а завтра у меня тяжелый день, и без часов я буду, как без глаз...

Я вспоминаю, что мой сосед – часовщик по профессии.

Правда, он считается у нас в доме полусумасшедшим, и от него веет какой-то жутью, как бывает с матёрыми колдунами. Но я знаю, что он часовщик с большим стажем и, наверное, легко справится с неполадкой в моих часах.

Он уже два года нигде не работает. Ходит с дикими глазами, какой-то дёрганный, нездорово-ухмыльчивый, словно на все вопросы жизни лучше других знает ответы. Мне совершенно непонятно, на что он живёт, денег он никаких не зарабатывает – а из-за его двери всё время пахнет мясным жарким и подливой, будто он не прекращая калит сковородку...

Я предпочел бы не ходить к этому своему соседу никогда. Люди, пристрастные к мясной пище – недобрые люди. Мы встречаемся на лестнице почти каждый день, но в его авоськах нет ни лука, ни шпината, ни морковки, ни капустки – а только одни глыбы свежей убоины. Трудно понять, как он вообще не сдох на такой монокультурной диете...

Но мне очень нужны завтра исправные часы. И, значит, нужно идти в мастерскую за пять кварталов, под взвесью мерзко-холодного дождя...

В итоге я звоню в облезлую дверь соседа-мясоеда. Он открывает мне с трапезы – жирные руки, жирные влажно-блестящие губы. Смотрит на меня с тёмным прищуром и спрашивает, словно провидец:

– Ну что? Часы отстают?

– Угу... – удивленно киваю я. Недаром про него говорят – колдун!

– На сколько?

– Подправлял недавно, по гудкам радио... И вот, по радио опять гудки, а часы на тридцать минут до них не дошли...

– Отстают, понятно дело... – кивает сосед, жестом приглашая меня войти. – Может, пружина ослабла... Подтянем, дело поправимое...

Я вхожу. У него сладко и приторно пахнет каким-то особым мясом особого же приготовления – ни в одной столовой такого жгущего ноздри аппетитом аромата я не чувствовал. Не иначе, как он добавляет в мясо хмели-сунели, подумалось мне...

У него много часов на стенах. Все – минута в минуту – подогнаны друг к другу. И все указывают без пятнадцати восемь. А мои – чтоб им лопнуть – пол-восьмого!

– Извините! – робко прошу я соседа (у него дома мне стало совсем не по себе, я жалею, что пришёл). – Я не стал бы Вас беспокоить... Но у меня завтра тяжелый день...

– Неужели тяжелее, чем сегодня? – ухмыляется он со зловещим пониманием чего-то, недоступного мне.

– Да... Наверное... Мне нужно будет зайти в редакцию «Умелого учителя», не опоздать на презентацию фирмы «Каслер» и к тому же вовремя быть в библиотечном центре...

– Вы уверены? – он хмыкает ещё гаже – до чего же мерзкая рожа! Как такой квазимодо мог работать часовщиком, ведь эта профессия требует интеллекта?!

– В чём? – вздрагиваю я.

– Во всех этих презентациях... Человеку не стоит ручаться за будущее время...

– Вам виднее... Вы же часовщик...

– Да. Мне виднее.

Он забирает мои часы и уходит по коридору в соседнюю комнату. На столе остаются прикрытые полотенцем останки его трапезы, которые пахнут нестерпимо вкусно и в то же время вызывают во мне приступы тошноты и омерзения.

Я подхожу ближе – мне интересно заглянуть под полотенце, и в то же время нестерпимо жутко. Что там может оказаться?

...Там человеческая рука!!! Я чуть в обморок не падаю, когда вижу её, тем более что рука мне до боли знакома. Так может выглядеть рука только очень близкого тебе человека – я пытаюсь вспомнить, кто бы это мог быть (одновременно сдерживая истерический вопль, комом застывший в гортани). Потом я смотрю на собственную руку – на свою собственную руку!!! – и понимаю, что никаких отличий нет...

...У меня уже нет сил и возможности кричать, я практически прирос к полу. Часы на стенах показывают, словно сговорившись, без тринадцати восемь, и я зачем-то думаю заледенелым, трудно ворочающим мысли мозгом, что мои часы показывают без двадцати восьми...

– Твои часы действительно отстают! – слышу я знакомый голос за спиной и судорожно оборачиваюсь.

Сосед стоит с моими часами в левой руке и сверяет их показания со своими.

– Бывает же такое... – удивленно тянет он липучку слов-ужимок, а правая его рука прячется за спиной, и видно, что в ней небольшой мясной разделочный топорик...

© Александр Леонидов, текст, 2014

© Книжный ларёк, публикация, 2014