Александр Стрелец. Борьба за понимание

БОРЬБА ЗА ПОНИМАНИЕ

Профессия литпереводчика умирает

В условиях глобализации в России все острее встаёт отнюдь не рыночный вопрос об адекватном переводе множества знаковых, «политически» и стилистически важных текстов на русский язык – далеко не только в художественной литературе.

Но поскольку большая часть моей жизни связана с литературой и художественным переводом, буду говорить в первую очередь о них. Сейчас часто бывает так, что художественные книги и духовные послания, на создание которых были когда-то потрачены значительные силы, на русском языке полностью теряют свою музыкальность, лаконичность и остроту. И во всех случаях это связано вовсе не с мифической «спецификой русского языка», а с низким качеством художественного перевода.

Разноязычных писателей мира объединяют давние дружеские связи. Основные темы художественного перевода смежны с проблемой работы с творческой молодежью, повышения уровня произведений, книгоиздания, поддержки литературных журналов, развития художественного перевода и литературной критики, заботы о пожилых писателях. Писатели и поэты всегда рады началу или возобновлению дружбы.

Время собирать камни: проблема сохранения национальной школы перевода встала сегодня перед нами во весь рост. Лично мне, которому за сорок, ясно даже по общению в кулуарах разного рода писательских и журналистских тусовок: люди разобщены, поэтому надо чаще встречаться.

Художественный перевод – всегда взаимовыгодный проект: он расширяет культурные контакты между общественными организациями, творческими союзами, ассоциациями, обменные выставки художников и мастеров народных промыслов, ремесел, гастроли профессиональных и самодеятельных коллективов, праздники национальных культур, фестивалей, конкурсов и смотров народного творчества. Все это идет рука об руку с литературным переводчиком!

Диалоги литератур помогают в преодолении трудностей, взаимно обогащают художественное творчество народов России. В стране началась эпоха экономического и политического возрождения. Она призвана объединить элиту переводчиков иностранной литературы с представителями структур государственной власти и образования, издателями, а также с молодым поколением художественных переводчиков. Необходимо широкое обсуждение и решение проблем сохранения и развития национальной школы художественного перевода.

Стало уже общим, банальным местом говорить, что буквальный дословный перевод не только не способен отразить глубину литературного произведения, он зачастую не передает и общего смысла текста. Да, в художественном переводе текст дословно может и не совпадать с оригиналом. Важнее другое: чтобы перевод означал для носителей языка перевода то же самое, что значило исходное высказывание для носителей своего языка. Писатель-переводчик как носитель языка излагает, по сути, не исходный текст оригинала, а свое понимание этого текста.

Следовательно, литературный перевод невозможен без всестороннего осмысления оригинала, и одного знания иностранного языка здесь мало, нужно особое мастерство – умение интерпретировать игру слов, чувство языковой формы, способность передать художественный образ. Например, чтобы при переводе с башкирского языка на русский воссоздать произведение как художественное, важно уметь писать на русском языке, передавая национальный башкирский колорит, кроме того, переводчикам, как и писателям, необходим многосторонний жизненный опыт и неустанно пополняемый запас впечатлений – без знания жизни передать идею, дух, жизнь произведения не представляется возможным.

При этом одни переводчики считают важным соответствие перевода духу родного языка и привычкам отечественного читателя, другие настаивают, что важнее приучить читателя воспринимать иное мышление, иную культуру – и для этого идти даже на насилие над родным языком. Выполнение первого требования ведёт к вольному переводу, выполнение второго – к переводу дословному, буквальному. В истории культуры эти два типа переводов сменяют друг друга.

Художественный перевод текста, особенно в Башкортостане, где живет масса людей двуязычных, требует исканий, выдумки, находчивости, вживания, сопереживания, остроты зрения, обоняния, слуха, раскрытия творческой индивидуальности переводчика, но так, чтобы она не заслоняла своеобразия того же башкирского автора.

Всё сказанное наводит крамольные мысли: а возможен ли литературный перевод вообще? Существуют десятки разных переводов одного стихотворения. Не свидетельствует ли это о том, что перевод – лишь попытка добиться невозможного? Переведите с башкирского любой перевод русского текста, а потом сравните с оригиналом: хорошо, если текст будет узнаваем. Не значит ли это, что возможность перевода мнимая? Однако стремление людей понять друг друга, стремление к духовным богатствам, заключенным в литературах мира, заставляет переводчиков снова и снова пытаться совершить чудо.

В 90-е годы мне казалось, что «путеводная звезда» национальной школы художественного перевода погасла. Все минуло в никуда, в разверстую пасть дикого рынка: и успехи российской школы художественного перевода, и вместе с ними проблемы и пути ее дальнейшего развития. А ведь было много и негативного в советский период «золотого» переводческого века: это и тоталитарный прессинг, который заставлял многих оригинальных писателей говорить не от первого лица, и «шабашка-халтура» – работа для зашибания «длинного рубля», связанная не со служением литературе, а со служением мошне.

Сегодня в мире происходят значительные перемены во взаимоотношениях между народами. После распада единого союзного пространства и образования на его территории 15 независимых государств, разноязычные культуры (в их числе литература) стали меньше интересоваться друг другом. Тиражи переводных книг лучших национальных писателей уменьшились в десятки и сотни раз. Резко упал интерес и к переводу русской литературы, уступив первенство англоязычной.

На современном этапе по этому вопросу преобладают две крайние точки зрения. Первая – состоялся праведный расчет с тоталитарным советским прошлым в сфере не только политической и экономической, но и духовной. Такое понятие, как советская многонациональная литература, не просто перестало существовать одновременно с распадом Союза, но и вообще утратило какой-либо реальный историко-литературный смысл, изначально и заведомо эфемерный. Вторая точка зрения состоит в том, что ее представители искренне сожалеют о распаде былого общего культурного пространства, межлитературной общности входивших в нее народов, разбежавшихся сегодня по своим «национальным квартирам» и ведущих сепаратное существование.

Однако в СССР художественный перевод все же был, тогда как в РФ он может по праву считаться «вымирающим видом». Не будем забывать, что в условиях плюрализма и изобилия нынешнего российского книжного рынка актуальность перевода и переводческой практики не падает, а стремительно растет.

И не стоит кивать на Запад – мол, у них рынок постепенно все нормализовал. Вот только один интересный факт из их нравов: оказывается, западным издателям дешевле заказать новый перевод, чем купить права на существующий. Поэтому «Отцы и дети» переведены 19 раз, «Обломов» – 10, «Москва-Петушки» трижды. Стоит ли говорить о качестве этих переводов, которые кормят литпереводчиков, но не литературу... Хуже того! Чтобы привлечь публику, западные издатели современных авторов идут на хитрости. Так, например, к названию повести Юза Алешковского «Николай Николаевич» они добавили слова «Донор спермы».

Сегодня национальная подростковая литература в России – непаханое поле. Русские издатели не знают, что именно печатать, – этот сектор чтения мало у нас исследуется. Другая проблема в том, что гонорар отечественного переводчика зависит от объема перевода, поэтому он заинтересован растянуть свой текст, что противоречит правилу работы с детской литературой: чем больше переводчик «выполет», то есть сократит оригинал, тем лучше.

Кто попало берется у нас и за театральный перевод. А ведь берущийся за переложение пьес должен хорошо знать и чувствовать театр. Иначе пьесы не приживутся на сцене. Сценическая речь, актерское мастерство должны стать частью образования переводчиков драматургии.

Минувший XX век не случайно был назван «Веком перевода». Собственно говоря, сегодня ни одну область общественной, научной, культурной жизни мы не можем представить себе без перевода.

В эпоху глобализации, когда может происходить давление или подмена одной культуры другой, нужны меры сознательного регулирования. Одной из действенных мер такого рода и является перевод, выполняющий роль межкультурной коммуникации, поскольку осуществляется переход из одной культуры в другую.

Для коренных народов Башкортостана, говорящих на многих языках, благородное и трудное дело художественного перевода имеет особое значение: самой сущностью их является многогранность и многонациональность.

Однако в Союзе писателей РБ на сегодняшний день секция профессиональных переводчиков – самая маленькая. На проблемах перевода многие годы не акцентировалось внимание общественности республики.

На литературах народов Башкортостана лежит сегодня ответственность и забота об активном общении с литературами других народов, в первую очередь, с русской современной литературой, о которой мы в последнее время не имеем достаточного представления. Если 30 лет назад в московских издательствах ежегодно выходили десятки переводных книг, то сегодня их число колеблется от 0 до 1!

Это обстоятельство должно стимулировать теоретическую мысль и общественное внимание в Башкортостане к этой сфере человеческой деятельности, сближая разные литературы разных народов. Мало можно назвать профессий, имеющих сегодня такое будущее, как профессия переводчика. И мало можно назвать таких профессий, столь тотально не имеющих ничего в настоящем!

Сегодня мы имеем коллапс в деле перевода на русский язык любых художественных книг. Даже в самом коротком тексте можно наделать множество ошибок. В результате, большинство переводов оказываются написаны корявым, мёртвым языком, который, к тому же, пестрит семантическими и фонетическими «ляпами».

А ведь эти тексты принимают самое непосредственное участие в формировании представления о народе у иноязычного читателя, поскольку рядовой читатель не читает в оригинале и, возможно, сталкивается с культурой иного народа гораздо грубее, чем всем хотелось бы.

Над многими современными переводами я попросту скорбел. Но ведь и таких скорбных переводов мало. Профессия литпереводчика умирает на глазах. Неужели ничего не будет сделано властями всех уровней в этом отношении?

© Александр Стрелец, текст, 2010

© Книжный ларёк, публикация, 2016