Эдуард Байков. Об "Одиссее" Гомера

ОБ «ОДИССЕЕ» ГОМЕРА

(глубиннопсихологическая интерпретация поэмы)

Есть поэма, возраст которой приближается к трем тысячам лет, и есть самая последняя (на конец ХХ века) киноверсия. Наверное, нужно было посмотреть фильм А. Кончаловского «Одиссей» (в четырех сериях), чтобы лучше и нагляднее, глубже понять то наследие, что оставил нам великий Гомер. И, если взглянуть на эту прекрасную и поучительную легенду глазами психоаналитика юнгианской школы, то перед нами предстанет следующая картина, осмысленная с позиций глубинной психологии.

Но прежде вкратце о символике в ее глубинно-психологическом прочтении, а точнее в рамках одного из направлений глубинной психологии – учения Карла Густава Юнга. Юнгианская теория зиждется на понятии «индивидуация», означающем обретение личностью самою себя, достижение своего духовного центра, высшего «Я». Индивидуация – это духовно-экзистенциальный путь к Истине и самоутверждению в этой Истине. Для мистиков и верующих это путь к Богу. В этом высший смысл и предназначение человека.

Далее, в области человеческой духовной реальности (в ноосфере) неизменно присутствуют архетипы – особые первосимволы, праобразы, имеющие колоссальное значение в мире идей и понятий. Архетипы, по Юнгу, определяют направленность человеческой духовной и экзистенциальной самореализации, опосредуют желания, чаяния, интересы и намерения (интенции) людей – как отдельной личности, так и всего общества в целом. Архетипы наполняют индивидуальное и коллективное подсознание людей – сферу Бессознательного; они постоянно присутствуют в сновидениях, в фантазиях, в творчестве – в особенности, в мифах и сказках, да и во всем фольклоре в целом.

Важнейшие из архетипов следующие. Самость – это психический центр личности, духовное ядро, высшее «Я» (в мистицизме Самость соответствует понятию личного Бога – Атмана). В процессе индивидуации человек чаще неосознанно стремится к своему духовному центру – к обретению Самости. Самость же проявляет себя в образах Бога, Творца, духовного учителя, мудрого старца, великого пророка.

Следующий архетип – Анима у мужчин и Анимус у женщин. Это женское начало в мужчине и соответственно мужской образ в психике женщины. Анима чаще всего приобретает эротическую окраску, но ей присущи и более высшие в духовном отношении стадии – помощницы, мудрой спутницы, доброй феи и богини. Высший образ Анимы – Богоматерь (или Мать Сыра Земля), покровительница всего живого. Анимус у женщин также имеет несколько стадий – от грубого самца и изощренного донжуана до высокоразвитого интеллектуала и мудрого доброго спутника и наставника.

Немаловажное значение имеет и архетип Тени. Тень – это все негативное, отталкивающее, темное и постыдное в человеке, подавленное и скрытое в глубинах подсознания. И, если Самость – это Бог, а Анима-Анимус на продвинутой стадии – ангел-хранитель, то Тень чаще всего является демоном, бесом-искусителем.

Так красочно изображенный в фильме гнев Посейдона (и проходящий красной нитью сквозь всю композицию киноверсии) выступает как гнев Сверх-Я (Супер-Эго), направленный против Я (Эго), которое, окрепнув в жизненных испытаниях и передрягах, возгордилось сверх меры, бросив вызов внешнему и внутреннему мирам. Неуемная гордыня, переоценка своих сил и возможностей, завышенная самооценка и себялюбие со стороны Я (Эго) возмутили Сверх-Я (Супер-Эго), вызвав грозные, непредсказуемые и разрушительные силы последнего. Одиссей (ипостась Героя) бросил вызов не только людям и другим героям, т. е. себе подобным, но и богам, которые неизмеримо выше его и значительно могущественнее. Что может быть первичнее и могущественнее Я (Эго)? Конечно же, область Бессознательного, и населяющие его психические образования – Оно (Ид), Сверх-Я (Супер-Эго), Тень, Анима (Анимус). И, прежде всего, Самость. Боги людей – это проекции собственного душевного (неосознанного) содержимого вовне, во внешний мир. Бог, сверхъестественные существа выступают как спроецированные на реальные или мнимые внешние объекты собственные психические силы, влечения и элементы. При этом такие инстанции, как Оно (Ид), Сверх-Я (Супер-Эго), Анима (Анимус) и Тень (Альтер-Эго), предстают в качестве малых богов (низших по сравнению с верховным Владыкой Вселенной), т. е. ангелов, а Единое Начало (Создатель, Верховный Бог) есть не что иное, как Самость.

Итак, разгневанное Сверх-Я (Супер-Эго) в образе Посейдона (как владыки морей, а морская стихия, по аналогии, это – океан психики, море Бессознательного) со всей своей яростью обрушивается на «забывшееся» Я (Эго) – на Одиссея, ввергнув индивидуума в пучину страданий и бесконечных странствий в поисках своего дома – т. е. в поисках самого себя, Самости (самоидентификация). В своем глубинном смысле Посейдон выступает не как враг и грозный противник, а как Учитель, вынужденный поступать достаточно жестоко, брутально по отношению к личности. Для ее же блага, т. е. для ее самореализации, продиктованной насущной необходимостью пройти процесс становления этой личности, процесс индивидуации, – для всего этого боги и насылают на Одиссея различные испытания судьбы, дабы он, вдоволь хлебнув горя и испытав наслаждение, натерпевшись невзгод и опалившись огнем испытаний, понял, насколько был слеп в своем мнимом величии, обрел мудрость и пришел к подлинному самопознанию.

Когда Одиссей (ближе к завершению своих странствий) в отчаянии вопрошает Посейдона, борясь с волнами за свою жизнь (аллегорическое изображение индивида, захлестываемого волнами своего психического содержимого), что же ему нужно от него, тот отвечает: «Я хочу, чтобы ты понял – люди ничто без воли богов». Сверх-Я (Супер-Эго) доказывает Я (Эго), что личность – ничто без того, что ее определяет на самом деле – дух, душа, область Бессознательного и Предсознательного. И Я (Эго) после всех испытаний, выпавших на его долю (только после них!), сумело осознать это и прийти к своему истинному призванию, подлинному началу. В конце, обняв Пенелопу (свою Аниму) Одиссей (Я) говорит, что самое главное в жизни – это мир вокруг нас, который мы сами строим, дом, родной очаг, то, что действительно принадлежит нам, т. е. наша душа (личность), а еще выше – дух (индивидуальность), Самость, наше подлинное Я – Божественное Начало, «искра Божья» в каждом из нас, в любом творении Господа. Дом наш – это Господь, Самость, а прийти к Нему можно лишь через процесс индивидуации, становления личности, обретения своей подлинной сущности посредством единения со своей душой, ее женским аспектом (для мужчин) – Анимой (для женщин – Анимус, т. е. мужской аспект психики), достигнув состояния Андрогина – единой духовной целостности.

Весь сюжет поэмы Гомера – это повествование о процессе индивидуации – духовного становления личности, когда конечной целью является обретение Самости, т. е. божественного начала, достижение пика своего духовного развития. Это – долгий путь Героя, полный жертв, искусов и подвигов (как и в рыцарских романах Средневековья); рассказ о том, как личность (герой) в своих странствиях и скитаниях по внешнему и внутреннему мирам обретает самою себя, причем, по глубинному смыслу внутренние испытания и подвиги являются более значимыми и преобладающими в процессе самореализации.

Одиссею помогают дружественно расположенные к нему боги, полубоги и герои. Например, Афина – его покровительница. Образ ее – это Анима (в ее четвертом высшем аспекте – Мудрости), помогающая Я (Эго) преодолеть дикие влечения Оно (Ид) и соединиться с Самостью. Частично образ Анимы – эротическо-эмоциональной женской ипостаси души – воплощает Пенелопа, жена Одиссея. Гермес – посланник богов, как и Афина, выступает здесь в роли Психопомпа, т. е. проводника в мире Бессознательного. Интересно, что Гермес имел в мифологии как раз это прозвище – «проводник души» (греч. «психопомп») умерших в царство Аида (нижний мир, т. е. подсознание). Таков же и образ прорицателя Тиресия, дабы получить совет которого, Одиссей спускается в Аид (т. е. в мир подсознания). Фигура мудрого слепого старца Тиресия (владеющего вместо обычного зрения способностью к духовидению), с другой стороны – это уже символ Самости, которая сама как бы подсказывает Я (Эго), что нужно делать, чтобы достичь ее.

Анима во время странствий Я (Эго) принимает различные облики: то она – мудрая советчица и покровительница Афина (высший, четвертый аспект), то – коварная, сексапильная обольстительница – колдунья Кирка (низший, первый и отрицательный аспект), то – божественная, ослепительной красоты нимфа Калипсо (второй, двойственный аспект) и, наконец, она – верная, любимая и любящая жена Одиссея – Пенелопа (второй, положительный аспект, поднимающийся до уровня третьего, наивысшего для большинства мужчин, т. е. одухотворенной любви) – символ супружеской любви и верности, ждавшая его целых двадцать лет. Пенелопа – умная, преданная супруга, истинное воплощение Анимы.

Весьма показательна сцена сошествия Одиссея в Аид – погружение Я (Эго) в глубины Бессознательного, а точнее Предсознательного, пограничной зоны между сознанием и подсознанием. Здесь Я (Эго) сталкивается с целым сонмом эфемерных призраков – душ умерших, т. е. неосознанных влечений, аффектов, инстинктов, комплексов, прочих психических элементов. Эти тени пугают Одиссея, многие из них отвратительны ему, хотя среди них он встречает души умерших (олицетворяющих вытесненные в подсознание эмоции, чувства и мысли индивида) героев и родственных, близких ему людей. Здесь же он встречает и душу своей недавно умершей матери – Антиклеи. Антиклея – это имаго, бессознательный образ матери, сложившийся в результате прохождения и изживания Эдипова комплекса. Одиссей трижды пытается обнять ее, но ему это так и не удается. Трактовка этого сюжета такова, что Я (Эго) полностью изживает Эдипов комплекс (любовь, сексуальное влечение к матери и ненависть к сопернику-отцу), тем более что душа матери сообщает ему, что отец жив и ждет его (т. е. примирение и идентификация сына с отцом как авторитетом); кроме того, образ Анимы окончательно освобождается от материнского имаго, определяясь в самостоятельную часть души, вторую, женскую «половинку» Андрогина.

В целом, всю поэму можно условно разделить на несколько частей. Первая, где Одиссей живет на Итаке, женится на Пенелопе – это как бы символическое изображение безмятежных ранних этапов жизни героя: счастливое детство, беззаботная юность, горячая пора молодости, т. е. взросление и становление Я (Эго).

Вторая часть – это действия возмужалого человека, мужа-воина, его социальные отношения, личностные качества, активное сношение с миром, в обществе себе подобных – друзей и врагов, когда к Одиссею прибывают гонцы, и он отправляется на войну с Троей (активное вмешательство и преображение внешнего мира), затем сама война (агрессивная деятельность и схватки в социуме) и победа над троянцами. Здесь действует, в основном, Персона (архетип Личины, социальная маска): Одиссей успешно реализует приобретенные и присущие ему от рождения качества и свойства психики, помогающие ему активно действовать во внешнем мире и противостоять ему. Это – хитрость, дальновидность, острый ум, изобретательность, расчетливость, изворотливость, отвага, т. е. весь набор качеств «маски», какими она пользуется, чтобы успешно самореализовываться в обществе. Персона помогает Я (Эго) приспосабливаться к миру и к изменчивым отношениям личности с ним, но одновременно Персона лишает личность возможности стать подлинным человеком (самим собой), навязывая ей те или иные роли. Происходит обезличивание индивидуума, его начинают мучить раздвоенность и противоречия, что не проходит безнаказанно – человек становится подверженным различным психическим расстройствам: от неврозов до психозов, от фобий до маний.

После всех битв и окончательной победы у Одиссея появляются симптомы мании величия. Он бросает, как уже говорилось, вызов богам (т. е. архетипам – универсальным первообразам коллективного Бессознательного), чувствуя себя чрезвычайно сильным и бодрым, всемогущим и свободным. Все негативные переживания, осуждения Сверх-Я (Супер-Эго), чувство вины и тревоги вытесняются в область Бессознательного; Я (Эго) как бы не слышит доводов и укоров совести, но, в конце концов, если Сверх-Я (Супер-Эго) достаточно сильно и влиятельно, его давление прорывает плотину отрицания, и следует мощное, энергетическое «наводнение», окрашенное эмоциями гнева, осуждения и сурового наказания со стороны моральной инстанции и Наблюдателя, каковым является Сверх-Я (Супер-Эго). Посейдон поклялся отомстить возгордившемуся Одиссею. Пыл героя несколько охладел, высокомерие угасло, он почувствовал страх и глубокую тревогу перед грядущим наказанием со стороны своего Сверх-Я (Супер-Эго). Исчезли все его симптомы мании величия, но одновременно начались серьезные испытания на душевную прочность и умение из множества путей самораскрытия личности выбрать единственно правильный – путь к своему дому, к Самости (психическому центру души). В этих испытаниях рассыпалась, сошла на нет Персона Одиссея со всеми своими «масками» и ролями. Это и есть содержание третьей части, когда действует сознательная личность, Я (Эго) – страдает, борется, чувствует, наслаждается, мучительно размышляет и учится, учится, учится.

Я (Эго) сталкивается с различными силами своей психической сферы: сознательными элементами – мыслями, чувствами, желаниями, эмоциями, побуждениями, представлениями, позитивными влечениями, волей, образами; бессознательными элементами – во-первых, индивидуального Бессознательного – различные вытесненные влечения, аффекты, импульсы, психотравмы, комплексы, во-вторых, коллективного Бессознательного – архетипы, прообразы, имаго, такие, как Самость, Анима – Анимус (психопомпы), Тень, Персона, материнское и отцовское имаго, и, в-третьих, с целыми инстанциями своей психики – Оно (Ид) и Сверх-Я (Супер-Эго).

Об архетипах и их образах (олицетворении) в поэме мы уже говорили, как и об олицетворении Сверх-Я (Супер-Эго) и описании области предсознания. Что касается личного Бессознательного, то олицетворением этих негативных элементов предстают различные враги Одиссея, чудовища и бесчинствующие в его доме (в его душе, в подсознании) женихи. Показателен в этом отношении и эпизод с превращением Киркой спутников Одиссея в зверей – таким образом, показана животная сущность влечений и инстинктов героя.

Четвертая часть посвящена триумфу Героя, когда Я (Эго) достигает своих вершин, изживая неосознанные влечения и комплексы и соединяясь с Анимой, таким образом, обретая целостность своей души – Самость.

Одиссей с помощью Афины (Анимы) превращается в убогого старца-странника (первичный образ Самости), т. е. Одиссей как бы примеряет одежды Самости, оказавшись в ее «шкуре». Уже этот один эпизод говорит о том, как близок Одиссей, его Я (Эго) к обретению Самости. Затем Одиссей вместе со своим сыном Телемахом перебивает буйных женихов, всех до одного. Таким образом, он изживает все свои неосознанные психические элементы и образования. После этого Пенелопа никак не может поверить: муж перед ней, или чужестранец. Тогда Одиссей говорит ей о той тайне, что знали лишь они двое: она предлагает служанке перенести ложе Одиссея из построенной им самим опочивальни, но Одиссей возражает ей на это, что ложе, которое он сделал сам, невозможно сдвинуть. После этого она бросилась к своему мужу, поверив, что это он. Анима как бы ставит последнюю преграду-задачу перед Я (Эго), и личность успешно с ней справляется, чтобы навеки соединиться со своей второй «половинкой».

Далее, Одиссей пошел к отцу и, увидев его старенького и убогого, заплакал. Отец не сразу (как и Пенелопа) признал его, но, услыхав доказательства, несказанно обрадовался, бросившись в его объятья. Здесь Я (Эго) полностью изживает дух соперничества и враждебности, возникших в результате Эдипова комплекса и направленных против отца. Лаэрт предстает и как отцовское имаго (благородное и родственное, любимое, родное) и как состарившийся и потерявший прежний, грозный и недоступный авторитет Идеал-Я (Эго-Идеал).

Дикие влечения были изжиты, но из глубин подсознания поднялись их истоки, также взбунтовались сознательные мотивы и установки, противоречащие индивидуализации личности. Это выражено в заключительной главе поэмы, когда граждане Итаки, точнее часть их, восстали на своего повелителя Одиссея. Но Анима (Афина) по указке Самости (Зевса) грозно приказывает прекратить битву, нагоняя ужас на врагов героя и его семьи. Одиссей, было, хотел преследовать их, и перебил бы многих, если не всех, но Зевс бросил перед ним молнию (символ высшей духовной власти и психического озарения), а Афина призвала его остановиться и укротить свой нрав. Самость, готовая принять его вместе с Анимой, дала понять, что он уже не тот необузданный своенравный индивидуум, каким был раньше. Одиссей радуется этому озарению, подчинившись велениям своей Самости. Между ним и его народом утверждается прочный мир, скрепленный взаимной клятвой. Я (Эго) обретает самое себя в Самости посредством «алхимической свадьбы» с Анимой (состояние Андрогина). Душа торжествует, приблизившись к Духу – личному Богу (Атману).

В целом, поэма об Одиссее – это классический миф о Герое, стремящемся в процессе индивидуации (становлении личности) обрести свое высшее Я – Самость (духовный центр личности, психическая целостность).

В то же время, образ Одиссея в мировой литературе – персонификация удачливого героя, в котором в равной мере воплотились отвага, ум, хитрость, изворотливость и расчетливость. Легендарный царь Итаки – один из величайших литературных героев, а термин «одиссея» стал нарицательным, означая трудные приключения, скитания, полные опасностей и искусов, стремление к желанной цели «per aspera ad astra».

© Эдуард Байков, текст, 2001

© Книжный ларёк, публикация, 2016