Эдуард Байков. Великая коэволюция. Пролегомены (книга)

ВЕЛИКАЯ КОЭВОЛЮЦИЯ.

ПРОЛЕГОМЕНЫ

 

Научная монография

 

2009

Посвящается памяти профессора Г.Х. Мусина

 

Научный редактор:

д-р философских наук, доцент кафедры философии Уфимского государственного нефтяного технического университета В.Е. Бугера

Рецензенты:

д-р химических наук, зав. кафедрой математики и информатики Башкирского института социальных технологий Академии труда и социальных отношений, проф. М Ю. Доломатов;

д-р педагогических наук, проф. кафедры педагогики Башкирского государственного педагогического университета Ф.Ш. Терегулов

 

Байков Э. А.

Великая коэволюция. Пролегомены: Науч. монография / Э.А. Байков. – 2009. – 156 с.

В предлагаемой работе предпринимается попытка объяснить бытие в мире, его осуществление с помощью теории коэволюции – совместного развития систем во Вселенной. При этом взаимосвязанное развитие любых систем происходит всегда и везде на синергетических основаниях, и, кроме того, имеет диалектически противоречивый характер – как антагонистический, так и неантагонистический. На определенном этапе развития материи, в коэволюционные процессы активно вмешивается разум, общество, человек, в результате чего коэволюция природных и общественных систем приобретает взаимодополняющий вектор.

Для студентов, аспирантов и преподавателей вузов.

 

                                                                                              © Э. А. Байков, 2009

 

Содержание

 

ВВЕДЕНИЕ

НЕМНОГО ЛИКБЕЗА

 

ЧАСТЬ I. ТЕОРИЯ КОЭВОЛЮЦИИ

 

АТРИБУТ БЫТИЯ В МИРЕ

НОВЫЙ ПОДХОД

ДОВОДЫ ТОЧНЫХ НАУК

ОСНОВЫ ТЕОРИИ КОЭВОЛЮЦИИ

ТРИ ВОЛНЫ ЗЕМНОЙ КОЭВОЛЮЦИИ

СТРУКТУРНЫЕ УРОВНИ МАТЕРИИ

СТРУКТУРА БИОСФЕРЫ

 

ЧАСТЬ II. КОЭВОЛЮЦИЯ БИОСОЦИОСИСТЕМЫ

 

ОБЩЕСТВО И ПРИРОДА: ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ СРЕЗ

КОЭВОЛЮЦИЯ И НЕГЭНТРОПИЯ

ЧЕЛОВЕКОРОЖДЕННЫЕ ОБОЛОЧКИ ПЛАНЕТЫ

ВТОРАЯ ПРИРОДА

КОЭВОЛЮЦИЯ – ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ ПОТРЕБНОСТЬ СОВРЕМЕННОСТИ

КОЭВОЛЮЦИОННЫЙ ХАРАКТЕР СОЦИОЭТНОГЕНЕЗА

ТИПЫ УРБАНИСТИЧЕСКИХ ЛАНДШАФТОВ

АНТРОПОТЕХНОГЕННЫЙ ФАКТОР КОЭВОЛЮЦИИ ПРИРОДЫ И ОБЩЕСТВА

ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ

КОЭВОЛЮЦИОННЫЙ ПУТЬ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМ ПЛАНЕТАРНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

РИМСКИЙ КЛУБ И КОНЦЕПЦИЯ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ

ЭКОЛОГИЯ И ТЕХНОЛОГИЯ

 

ЧАСТЬ III. КОЭВОЛЮЦИОННЫЕ ОСНОВАНИЯ НООСФЕРЫ

 

НООСФЕРА И ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМ

ВИРТУАЛЬНОСТЬ В НООСФЕРЕ

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

КОЭВОЛЮЦИЯ – СТОЛБОВАЯ ДОРОГА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

 

КОЭВОЛЮЦИОННАЯ СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА

КОЭВОЛЮЦИОННАЯ ПАРАДИГМА БЫТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

«Единая теория структуры реальности... это просто комбинация четырех общепринятых фундаментальных теорий о соответствующих им областях».

Дэвид Дойч «Структура реальности»

 

 

Что такое философия? Одни трактуют это понятие весьма узко: философия – одна из наук. Вторые берут пошире: философия есть метанаука, наука всех наук. Третьи – «обособленцы» – заявляют: философия – это такой же равноправный тип знания и мировоззрения, как и остальные области духовной культуры – наука, искусство, мифология, религия, оккультизм, идеология, право, мораль.

Автор придерживается третьей точки зрения, с одним дополнением – философия действительно выступает в качестве метанауки, метазнания для всех научных дисциплин и направлений. Она дает науке (и разным ее областям) всеобщие принципы и методы познания, в том числе универсальные категории мышления. К основным философским категориям до сих пор относили: бытие, материя, сознание (дух), пространство, время, движение, развитие, всеобщая связь, системность… И еще немалое количество специальных категорий – определенности, обусловленности, целостности.

Бытие есть та данная нам реальность, в которой все мы пребываем и которую отражаем посредством своей психики (сознания). Бытие проявляется в форме пространства (протяженное и структурированное осуществление действительности) и времени (длительное и последовательное осуществление действительности). Бытие находится в постоянном движении (изменении объектов в пространстве и времени; в том числе качественном изменении – развитии). Также бытию изначально свойственна всеобщая связь (когерентность) всех явлений, объектов и феноменов мира.

Разумеется, бытие осуществляется как материальная объективная реальность. При этом материя не существует как-то полностью бессвязно и неупорядоченно, в этаком тотальном хаосе. Материальные объекты, феномены, процессы и явления всегда выступают (проявляют себя) как различные и многообразные системы, то есть целостные структуры, некие отграниченности элементов, объединенных в единое образование.

Все есть материя – бесконечная, разнообразная, постоянно меняющаяся (на фоне относительной устойчивости отдельных систем), существующая в форме систем, совокупность которых образует Мегасистему – Универсум (Вселенную, Метагалактику).

А вот с такой категорией, как сознание, или дух, дело обстоит совсем не просто. Именно здесь сокрыт камень преткновения в спорах философов и ученых всех времен и народов. Речь идет об основном вопросе философии. Согласно идеалистам, первичен дух; согласно же материалистам – первична материя, а сознание есть лишь свойство (функция) материи (организма, мозга), заключающееся в отражении (идеальном отображении) бытия – внешнего и внутреннего мира. Есть и дуалисты, рассматривающие материальное и духовное (идеальное) в качестве двух равноправных начал. Не будем пока спорить по этому поводу, лучше отправимся дальше и откроем для себя новую, доселе неизвестную большинству грань бытия (во всяком случае, автор ранее не встречал в научно-философской литературе именно ТАКУЮ, точную и максимально широкую, трактовку этой важнейшей грани, о которой речь пойдет ниже).

Хотелось бы выразить искреннюю признательность всем тем, кто более или менее плотно занимался проблемой коэволюции (из числа известных автору предшественников).

Прежде всего, следует отметить самоотверженный научный и философский труд кибернетика, математика, академика Никиты Николаевича Моисеева, биолога, философа, доктора философских наук, профессора Регины Семеновны Карпинской, биолога, генетика, биофизика, академика Николая Владимировича Тимофеева-Ресовского, эколога, доктора экономических наук, профессора Виктора Ивановича Данилова-Данильяна, философа, эколога, доктора философских наук Анатолия Алексеевича Горелова. Особая благодарность великим ученым мужам – Владимиру Ивановичу Вернадскому, Пьеру Тейяру де Шардену, Эдуару Леруа Ладюри, Льву Николаевичу Гумилеву, Карлу Марксу, Фридриху Энгельсу, Илье Романовичу Пригожину, Герману Хакену, Изабелле Стенгерс, Конраду Лоренцу, Нильсу Хенрику Давиду Бору. А еще современному (во всех смыслах) большому мыслителю и честному исследователю Роберту Антону Уилсону.

 

 

ЧАСТЬ I. ТЕОРИЯ КОЭВОЛЮЦИИ

 

 

АТРИБУТ БЫТИЯ В МИРЕ

 

 

В последнее время кое-кому из любознательных читателей, возможно, приходилось слышать или встречать в научной литературе такое новое для слуха среднестатистического гражданина слово, как «коэволюция». Термин этот ранее применялся в биологии и означал совместное развитие разных организмов. Далее это понятие взяла на вооружение экология, а вслед за ней и глобалистика/альтернативистика. Речь в основном шла о согласованном сосуществовании и взаимообусловленном развитии общества и природы. Вообще же нужно говорить о коэволюции как о совместном развитии ЛЮБЫХ двух и более систем.

Изучая в течение восьми лет этот феномен – коэволюцию – мы поначалу полагали, что кооперативная эволюция свойственна лишь синергетически взаимодействующим органическим системам – природным и общественным. Впоследствии понимание коэволюции было расширено нами до самых предельных уровней существования материи. «Будучи биологичным по происхождению, связанным с изучением совместной эволюции различных биологических объектов и уровней их организации, понятие «коэволюция» ныне включено в обсуждение предельно широких вопросов бытия и судеб человечества» (Карпинская Р. С. Глобальный эволюционизм и науки о жизни / Глобальный эволюционизм (философский анализ) / Отв. ред. Л. В. Фесенкова. – М.: ИФ РАН, 1994 // https://www.philosophy.ru/iphras/library/karpinsk/glob_ev.html). Поэтому мы можем дать следующее определение данной категории: коэволюция (от лат. co – совместно, evolution – развертывание, развитие) есть фундаментальное свойство бытия в мире, всеобщий способ существования материи. Коэволюция – диалектически противоречивое (как антагонистическое, так и неантагонистическое) соразвитие. Сущность коэволюции заключается во взаимосвязанном, взаимообусловленном, совместном и согласованном развитии систем.

Следствием из теоремы Курта Геделя является невозможность «доказать непротиворечивость формальной системы средствами самой системы» (Кондаков Н. И. Логический словарь-справочник. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Наука, 1975, С. 589). Перефразируя этот математико-логический постулат, можно сказать: «Для того чтобы познать любую систему во всей ее полноте, необходимо выйти за пределы этой системы». Очевидно, для того чтобы раскрыть сущность и содержание всего комплекса взаимодействия общества и природы как частного случая коэволюции, необходимо выйти за его пределы (как системного феномена) и обратиться к раскрытию сути и характеристик коэволюции вообще, а чтобы понять последнюю, нужно обратиться к Мегасистеме – к бытию в мире.

 

 

НОВЫЙ ПОДХОД

 

 

Мы недаром упомянули во введении об основных философских категориях. Фундаментальными свойствами и способами существования бытия до сих пор считались всеобщая взаимосвязь и движение (при этом развитие трактуется как частный случай движения). Но, вероятно, мало кто задумывался, что в своей комплексности они характеризуют бытие как взаимосвязанное движение/развитие различных систем объективной реальности. Отсюда неправомерно рассматривать движение и всеобщую связь в качестве ОТДЕЛЬНЫХ феноменов; они всегда как проявления и фундаментальные свойства бытия (основные способы существования материи) выступают совместно, когерентно, в целостности, как Единое. «…Движение и развитие логически следует из факта взаимосвязи, взаимодействия явлений материальной действительности, так что движение может быть определено как результат взаимодействия и одновременно та его часть, которая представляет собой изменение» (Жуков Н. И. Проблема сознания: Философские и специально-научные аспекты. – Минск: издательство «Университетское», 1987, С. 35). Эта целостность подразумевает, что движение/развитие и взаимосвязь есть не что иное, как коэволюция – взаимосвязанное качественное изменение как в масштабе Вселенной (Мегасистемы), так и на уровне любой системы мега-, макро- и микромира (а также субфизической реальности, добавим мы). Таким образом, можно постулировать, что коэволюция как совместное развитие систем есть фундаментальное свойство бытия, универсальный модус мироздания, основной способ существования материи. И далее, мы вправе возвести понятие «коэволюция» в ранг философской и общенаучной категории наряду с вышеперечисленными основными категориями. И более того, по-видимому, правомочно считать коэволюцию центральной и самой первой категорией – вслед за бытием.

При этом движение и всеобщая связь выступают уже частными случаями коэволюции. «Понятие движения непосредственно связано с понятием существования, в то время как развития – с более фундаментальным и богатым понятием материи как сущности мира. <…> Атрибутом материи выступает развитие, включающее в себя движение» (Орлов В. В. История человеческого интеллекта. Ч. 3. Современный интеллект. – Пермь: Издательство Пермского университета, 1999, С. 50). Действительно, любые формы движения – механическая, физическая, химическая, не говоря уже о биологической и социальной, являются частными случаями и отдельными моментами всеобщего и универсального РАЗВИТИЯ, эволюции материи. Фундаментальной закономерностью бытия является эволюционизм, подразумевающий «признание существования Природы и всех структур мироздания только в рамках глобального эволюционного процесса, начатого в момент рождения Вселенной» (Цит. по: Гранатов Г. Г. Концепции современного естествознания (система основных понятий): учебно-методич. пособие. – М.: Флинта; МПСИ, 2005, С. 14). А так как развитие, эволюция (имеющая как прогрессивный, так и регрессивный характер) всегда совместна и когерентна, то она есть коэволюция.

Таким образом, два традиционных и общепринятых атрибута бытия в мире – движение и всеобщая связь – есть лишь отдельные стороны приоритетного и фундаментального атрибута – коэволюции. Движение само по себе выражает активность систем и слагающих их элементов, но оно необходимо имеет определенный вектор – потенциально содержит в себе развитие/эволюцию как необратимое и направленное изменение (то есть не только и не просто количественное, а именно КАЧЕСТВЕННОЕ изменение, преобразование), и актуально входит в состав общего развития/эволюции Вселенной. Так и всеобщая связь различных и многообразных предметов, явлений, процессов, сторон, свойств и отношений проявляется всегда в динамике (потенциально можно представить ее в статике, в покое – но это лишь чистая возможность, виртуальность БЫТИЯ МИРА, но не БЫТИЯ В МИРЕ, то есть наличного бытия, осуществления материальной реальности). Поэтому взаимосвязь проявляется всегда в движении, активности и глубже – в развитии/эволюции. Отсюда взаимосвязанное движение посредством всеобщего развития выражает основной и универсальный способ актуализации бытия – совместную эволюцию, или КОЭВОЛЮЦИЮ.

Коэволюция богаче, глубже и приоритетнее любых других основных философских категорий, характеризующих способ и формы осуществления бытия в мире. «В новой – синергетической – картине мира акцент падает на становление, коэволюцию, когерентность, кооперативность элементов мира» (Кунафин М. С. Концепции современного естествознания: Учебное пособие. – 2-е изд., расш. и доп. – Уфа: РИО БашГУ, 2004. 77 с.).

Отсюда можно вывести определение такой фундаментальной и исходной философской категории, как бытие. Бытие (наличное бытие, бытие в мире, реальность) есть коэволюционное и диалектически противоречивое существование бесконечного множества различных и многообразных систем – объектов, предметов, процессов, явлений, состояний, находящихся в постоянном движении/развитии и проявляющих себя как единая Мегасистема.

 

 

ОСНОВЫ ТЕОРИИ КОЭВОЛЮЦИИ

 

 

Концепция коэволюции рассматривает коэволюцию – совместное бытие (существование, взаимодействие и развитие) двух и более систем – в качестве универсального феномена, атрибутивно свойственного материи на любых стадиях ее развития: доорганической, предбиологической диссипативной, органической биологической и биосоциальной разумной. Важно выделить как взаимосвязь (когерентность) систем, так и согласованность (корреляцию) многих процессов, происходящих на всех структурных уровнях Вселенной. В этом плане коэволюция есть не только фундаментальное свойство материи, присущее ее развитию, но и всеобщий принцип и атрибут сущности бытия мира. При этом коэволюция рассматривается нами как диалектически противоречивые состояние и процесс, носящие двойственный – антагонистический или неантагонистический – характер.

Когда мы говорим о диалектическом характере коэволюционных процессов, то подразумеваем применимость к характеристике феномена коэволюции трех основных диалектических законов развития – закона диалектического синтеза (отрицания отрицания), закона перехода количества в качество и, в особенности, закона диалектической противоречивости (единства и борьбы противоположностей). Последний закон диалектики предполагает, что любое развитие (в том числе и коэволюция) возможно лишь как взаимодействие противоположных тенденций, то есть имеет место ОБЯЗАТЕЛЬНОСТЬ наличия противоречий между развивающимися объектами, сторонами, явлениями… Ибо противоречие не есть состояние, а есть всегда процесс, ведущий либо к гармонии, либо к дисгармонии (последняя предполагает свою крайнюю форму – конфликт). Так и коэволюция, как мы уже упоминали, предполагает либо неантагонистический, либо антагонистический характер сосуществования в соразвитии систем, но это всегда есть их ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ. Системы в своем антагонистическом взаимодействии могут прийти к взаимному уничтожению, либо этот процесс приведет к элиминации какой-либо одной участницы коэволюционного процесса. Но и в этом случае мы с полным правом постулируем их коэволюцию – только с обратным (отрицательным) знаком.

Закон диалектической противоречивости, на самом деле, своим происхождением обязан сформулированному еще в древних культурах принципу дуализма Вселенной. Согласно этому принципу, две противоположные тенденции преобладают в реальности бытия, две онтологические силы противоборствуют во Вселенной – сохранение (устойчивость, порядок, негэнтропия) и разрушение (нестабильность, хаос, энтропия). Метафорами этих сил искони являются понятия «Бог» (позитивное начало) и «дьявол» (негативное начало).

Это двойственное (дуалистическое) противостояние как раз и предполагает процесс, активность, движение, развитие, эволюцию – в конечном счете, коэволюцию, ибо противоположности полагают и предполагают друг друга.

Впрочем, материалистическая диалектика, как мы полагаем, ныне нуждается в более широком, синтетическом толковании. Проблеме противоречий, противоречивости, на наш взгляд, не совсем правомерно придается главенствующее, решающее значение. Противоречивость систем весьма относительна в реальном мире, поэтому более плодотворным выглядит дополнительностный подход.

Датский физик и науковед Нильс Хенрик Давид Бор полагал, что противоположности являются не противоречиями, как это принято в классическом определении диалектического материализма, а дополнениями. Таким образом, противоположности дополняют друг друга (принцип дополнительности), то есть коэволюционируют, развиваясь согласованно. Даже такие антагонисты в живой природе, как хищник и жертва дополняют друг друга: жертва служит пищей хищнику, а тот в свою очередь «выбраковывает» состав популяции жертвы, пожирая прежде всего слабых и больных. Антагонисты не могут обойтись друг без друга. В обществе, например, эксплуататоры эксплуатируют трудящиеся массы, но они же и дают последним пищу, кров (в случае рабов), трудовые места и оплату труда (в случае наемных работников).

В реальном мире системы (объекты, явления, процессы) либо дополняют друг друга – коэволюционируют согласованно, либо противоречат друг другу – коэволюционируют антагонистически. Реальный мир, скорее, многокомпонентен, чем дуален, в нем одновременно взаимодействует множество разнообразных систем, а не только те или иные две стороны – противоположности. Объекты противополагают друг друга не в качестве дуальных категорий, а как элементы (части) мультикомпонентных систем (целого). При этом происходит взаимопроникновение и обмен свойствами разных объектов. Это свойственно всем уровням самоорганизации материи, но наиболее ярко это проявляется повсеместно в органическом мире. «Создать тела, изолированные от других тел и взаимодействий, невозможно. <…> Любое, так называемое чистое вещество, состоит из одного и более доминирующих компонентов и компонентов-примесей, зависящих от происхождения и эволюции вещества» (Доломатов М. Ю. Фрагменты теории реального вещества. От углеводородных систем к галактикам. – М.: Химия, 2005, С. 12-13).

Согласно концепции коэволюции, системы на дообщественных стадиях развития материи взаимодействуют (сосуществуют и соразвиваются) в форме либо антагонизма (непримиримых противоречий), либо симбиоза (относительных противоречий). Симбиотическое взаимодействие осуществляется в трех формах: комменсализм, мутуализм, синойкия; антагонистическое тоже в трех формах: паразитизм, хищничество, аменсализм.

Специальный аспект концепции коэволюции рассматривает такой этап коэволюции, на котором в процессы и состояния коэволюционного взаимодействия активно вмешивается разум, общество, человек как разумное биосоциальное существо. В результате опосредования коэволюции спецификой общественного бытия, ее характер и содержание именно как НЕАНТАГОНИСТИЧЕСКОЕ сосуществование, гармоничное взаимодействие и совместное согласованное развитие элементов и подсистем единой биосоциосистемы (системы «человек-общество-природа») есть не только ВОЗМОЖНОСТЬ, но и становится НЕОБХОДИМОСТЬЮ, и в конечном итоге, превращается в ФУНДАМЕНТАЛЬНУЮ ПОТРЕБНОСТЬ развития биосоциальных систем. Неантагонистическая коэволюция как общества и природы, так и различных компонентов внутри самого общества, проявляется на новой, высшей ступени развития материи – общественно-разумной – в качестве насущной необходимости и фундаментальной потребности.

Можно сформулировать три правила (закона) коэволюции.

I ПРАВИЛО КОЭВОЛЮЦИИ: Существование и развитие любых систем во Вселенной имеет коэволюционный характер.

II ПРАВИЛО КОЭВОЛЮЦИИ: Коэволюция систем проявляется в их диалектической дополнительности.

III ПРАВИЛО КОЭВОЛЮЦИИ: При коэволюционной дополнительности систем в тот или иной промежуток времени доминирует всегда одна какая-либо система.

 

 

ДОВОДЫ ТОЧНЫХ НАУК

 

 

В микромире – при всей вероятностности и статистическом характере его законов – коэволюция, тем не менее, имеет место. Элементарные частицы постоянно коэволюционируют, взаимодействуя – взаимопереходя и взаимопревращаясь друг в друга на основаниях внутренней неустойчивости частиц.

Известно, что мельчайшими корпускулами вещества являются элементарные частицы (микрочастицы) существует 2 класса элементарных частиц – лептоны и кварки. Из последних состоят мезоны и барионы. Все микрочастицы участвуют во взаимодействиях. Всего фундаментальных взаимодействий четыре (возрастание по степени «слабости») – гравитационное (тяготение), слабое (распад или, правильнее, трансмутация элементарных частиц), электромагнитное (взаимодействие между заряженными частицами, имеющими электрический заряд или магнитный момент) и сильное (ядерные силы). Лептоны (к которым относят и пару электрон-позитрон, а также нейтрино) не участвуют в сильном взаимодействии, а адроны – барионы (к ним относятся все нуклоны – протон и нейтрон, например, и гипероны) и мезоны – участвуют.

На сегодняшний день является точно установленным фактом, что частицы взаимодействуют друг с другом, обмениваясь энергией (одни испускают кванты, другие их поглощают). То есть переносчиками взаимодействий являются кванты (порции энергии).

Кварки, будучи субэлементарными частицами, взаимодействуют меж собой, обмениваясь глюонами. Если квант света называется фотоном (механизм электромагнитного взаимодействия), квант тяготения – гравитоном (механизм гравитационного взаимодействия), то адроны участвуют в процессе сильного взаимодействия, что связано с движением кварков.

Трансмутация – взаимное превращение элементарных частиц в большой степени подтверждает универсальность феномена коэволюции, проявляющегося на всех уровнях бытия (как мы это покажем далее): в микромире, макромире и мегамире.

Нейтрон, например, превращается в протон, попутно образуя два лептона – электрон и антинейтрино. Это механизм слабого взаимодействия. Ныне, в рамках успешного объединения двух типов фундаментальных взаимодействий – электромагнитного и слабого – в единое, электрослабое, к переносчикам данного объединенного взаимодействия причисляют и фотон.

Предпринимаются попытки объединить три из основных взаимодействий (сил Природы) – электромагнитное, слабое и сильное в рамках теории Великого объединения (ТВО). И если первые два, как мы указали выше, успешно объединены в теории электрослабого взаимодействия, то «остается за бортом» еще сильное (ядерное) взаимодействие. При этом не стоит забывать и о гравитационном (тяготении). Наиболее перспективным направлением в решении этой проблемы – построении теории суперобъединения (теории Единого поля) представляет гипотеза суперструн.

Концепция суперструн позволяет связать воедино не только три из известных на сегодня взаимодействий частиц – электромагнитное, слабое и сильное, как это пытается сделать ТВО, но и гравитационное тоже, то есть она может стать наиболее полной единой теорией Вселенной. Суперструны – мельчайшие из представимых одномерные порции энергии, которые могут быть как замкнутыми, так и открытыми. Они могут взаимодействовать друг с другом, а значит, взаимопревращаться, то есть представляют любую элементарную частицу. Таким образом все частицы Вселенной, участвующие во всех типах взаимодействий, имеют единый базис – суперструны, что ведет к признанию единого поля Вселенной.

Концепция суперструн верна для 10-мерной реальности (по другим данным – 11-мерной), поэтому к нашей 4-мерной действительности (трехмерное пространство плюс время) добавляются еще 6 измерений. Считается, что эти 6 измерений свернуты, а потому принципиально ненаблюдаемы. То есть эти невидимые измерения присутствуют повсюду в нашем мире, но настолько плотно закручены в петли, что обнаружить их невозможно. Подобное сворачивание, как полагают, произошло в первые мгновения зарождения нашей Вселенной в результате Большого взрыва. (Теория Big Bang – Большого взрыва считается по сию пору наиболее признанной, как бы официальной теорией в космологии, астрономии и астрофизике, но существуют и иные альтернативные концепции происхождения Вселенной: стационарная Вселенная, пульсирующая Вселенная, многомерная Вселенная, инфляционная модель Вселенной.)

Итак, при всей случайности явлений в микромире (вероятностном характере бытия элементарных частиц и их античастиц) мы все же наблюдаем проявление коэволюции – согласованного развития, взаимодействия микрочастиц – кварков, адронов (барионов и мезонов), лептонов, ядер, атомов, молекул…

Следующее наглядное проявление коэволюции в микромире – это взаимодействие элементарных частиц посредством их обмена виртуальными частицами. (Виртуальные частицы – особые короткоживущие частицы, которым не свойственна обычная связь между энергией, импульсом и массой.)

Существует еще особый тип квантов, представляющих собой волновые пакеты упругих колебаний, распространяющихся в сплошных средах (твердом теле, жидкостях, плазме). Их именуют квазичастицами, полагая при этом, что подобные кванты (например, фононы) ведут себя как настоящие частицы, то есть обладают импульсом, спином, энергией… Один из примеров возникновения квантов-квазичастиц связан с тепловым движением. Атомы, возбужденные в результате тепловых процессов, воздействуют на соседние атомы, в свою очередь возбуждая их. Возникают упругие волны, которые при наложении усиливают друг друга, образуя волновые пакеты. Последние и есть кванты возбуждения, названые квазичастицами. Различают фононы, магноны, поляроны, экситоны, дырки и некоторые другие виды квазичастиц.

Коэволюция имеет место и в межмолекулярных взаимодействиях. Речь идет о ван-дер-ваальсовых силах – имеющих электрическую природу взаимодействиях между молекулами с насыщенными химическими связями.

В этом же ряду разветвленные цепные реакции, при которых происходит лавинообразное расщепление молекул реагента на активные атомы. То есть благодаря взаимодействию активных частиц (свободных радикалов) с соседними неактивными молекулами происходит возбуждение последних, и далее реакция развивается в рамках растущей прогрессии – цепи превращений исходного вещества.

В конечном итоге это приводит к горению (и свечению) или полимеризации, при этом запускается механизм автокатализа, то есть ускорения химической реакции. Таким образом, микрочастицы в подобных процессах коэволюционируют: одни из них, пребывая в возбужденном состоянии, вызывают активность других – и так по цепи в большом количестве, пока не происходит столкновение активных частиц друг с другом и соединение их в неактивную молекулы – в этом случае реакция прекращается («погашается»).

Постулаты всеобщей связи и взаимообусловленности процессов и систем бытия признаются как классической физикой, так и теорией относительности. При этом когерентность объектов, явлений и событий, согласно принципу детерминизма, осуществляется посредством причинности, взаимной обусловленности процессов мироздания. Эта обусловленность, присущая всему материальному миру, предполагает не просто существование, а именно ИЗМЕНЕНИЕ (в результате причинения, под влиянием многообразных факторов) и развитие систем – на фоне общей эволюции Вселенной. Поэтому мы должны говорить о коэволюции – взаимообусловленном развитии систем.

Но элементарно-квантовая картина бытия еще сложнее, чем это представлялось ранее – и эта сложность опять-таки свидетельствует в пользу нашей теории.

Имеются, по крайней мере, три оригинальных интерпретации, вытекающих из достижений квантовой физики (квантовой механики, квантовой электродинамики и квантовой теории поля). Одна из них исходит из того, что все проявленное бытие вокруг нас есть лишь порождение наших психических актов. Очевидно, что речь здесь идет о солипсизме. Причем возможно как слабое прочтение (наши мысли воздействуют на внешний мир и изменяют его), так и сильное (нет никакой внешней реальности, все ее проявления и процессы мы порождаем сами) прочтение данной гипотезы.

Из постулатов второй интерпретации вытекает положение о существовании мультиверса (Мультиверсум – Множественная Вселенная) – бытии как совокупности множества (миллионов или даже миллиардов) параллельных миров; при этом каждому объекту «нашей» вселенной соответствует некоторым образом множество «теневых» двойников в других вселенных.

На наш взгляд, наибольший интерес представляет третья концепция – о существовании Единого информационного поля Вселенной. Базируется эта гипотеза на следующих фактах и наблюдениях.

Согласно принятому в физике фундаментальному принципу причинности, исключалось взаимовлияние событий, пространственное расстояние между которыми столь велико, что они не могут быть связаны световым сигналом. Но вот в 1964 г. во время краткосрочной стажировки в США ирландско-швейцарский физик Джон Стюарт Белл получил поразительный опыт в области квантовой физики, на основе которого сформулировал свою знаменитую теорему, ставшую для многих ошеломляющим сюрпризом. Суть ее в том, что квантовые эффекты не являются локальными, то есть наблюдаются не в одном каком-то месте в одно и то же время, а в нескольких одновременно. Это значит, что во Вселенной нет локальных причин – линейных причинно-следственных связей и отношений. Точнее, нарушается даже не причинно-следственная связь, а связь между частью и целым – часть уподобляется целому, ибо отсутствует локальность. Попросту говоря, формы существования материи – пространство и время являются реальными лишь в нашем сознании, ограниченном получением информации посредством органов чувств. Согласно Роберту Антону Уилсону можно сформулировать теорему Белла и так: Вселенная есть единая Мегасистема, в которой нет обособленных объектов, ибо все они взаимосвязаны, причем находятся во всеобщей связи, превышающей скорость света.

Возникает противоречие, ибо специальная теория относительности Альберта Эйнштейна кроме всего прочего гласит, что ни один материальный объект не может двигаться быстрее света. Но в том то и дело, что речь идет о любом материальном объекте, обладающим ВЕЩЕСТВЕННО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМИ характеристиками. Очевидно, что в теореме Белла и вытекающих из нее выводах имеется в виду не вещество или энергия, а некое третье начало. Таким элементом, двигающимся быстрее скорости света (фактически мгновенно), является информация. Здесь речь идет не о широкой трактовке понятия «информация», когда под таковой подразумевают любые сигналы (например, фотоны или все возможные кванты), а именно антропное, человекоразмерное прочтение информации (другие наименования: сознание, дух, мысль, Мировая душа, Нус, всемирный эфир, Акаша). С введением в белловский постулат информации противоречие легко разрешается.

Десятилетием раньше английский физик-теоретик Дэвид Бом выдвинул принцип нелокальности, под которым подразумевал следующее: кванты (порции энергии, например, света, испускаемого частицами) не передают информацию через время и пространство (то есть линейно), они просто обитают в таком измерении, где информация существует всюду и одновременно, то есть информация не локальна, а, напротив, тотальна, всеобъемлюща, и передается мгновенно. Речь идет о едином поле Вселенной, в котором содержится вся информация – в нашем понимании пространственно-временного континуума информация о прошлом, настоящем и будущем. Более того, по-видимому, первочастицы (мельчайшие кирпичики материи, то есть пикочастицы, из которых состоят элементарные частицы) обладают тем, что мы называем сознанием, разумом.

В свое время основоположники квантовой теории столкнулись с таким фактом, что поведение частиц не подчиняется привычному в макромире действию закона причинности: частица могла «повести» себя вовсе не так, как того требовала обычная каузальность, действующая в мире, описываемом законами классической физики. Но если у частиц есть то, что мы называем выбором, то значит, они обладают сознанием, ибо выбор и потребности присущи живым и разумным (осознанные выбор и потребности) объектам, а в косном мире действует чисто механическая и термодинамическая причинность. Таким образом, устраняются противоречия между релятивистской теорией (принцип детерминизма: системы движутся одни относительно других и постоянно взаимодействуют друг с другом) и квантовомеханической теорией (принцип неопределенности: невозможно вычислить одновременно и положение и скорость частицы, то есть не наблюдается явная каузальность). Здесь речь может идти, возможно, не о самих элементарных частицах, а о составляющих их субэлементарных частицах: суперструнах или примонах (см. Потеряхин В. А, Потеряхина О. В. Мировой эфир. Аналитический обзор. – Уфа: Государственное издательство научно-технической литературы «Реактив», 1999, С. 16, 37-38).

Материя существует, как известно, в двух формах (состояниях): вещество и поле (физическое поле). Последнее, при этом, трактуется как среда, через которую передаются 4 основных взаимодействия. Особого рассмотрения заслуживает вопрос, касающийся природы вакуума. Отметим лишь, что вакуум (речь идет о так называемом физическом вакууме), по современным представлениям, не есть абсолютная пустота, а является той же материальной (вещественной) средой, но с очень низкой плотностью (порядка 10^-30 г/см³ – по данным М. С. Доломатова; по другим данным (см. Машкин М. Н. Расчет плотности материи вакуума // https://www.sciteclibrary.ru/rus/catalog/pages/7990.html) плотность вакуума в точке локализации фотона составляет 2,21 · 10^-28 г/см³).

В нашем случае все вышеприведенное подтверждает теоретическое обоснование коэволюции как сущностной характеристики бытия, ибо последнее представляет собой единую сеть материально-информационных феноменов, связанных воедино принципом универсальной и мгновенной информационной связи. В известном смысле все это свидетельствует в пользу учений пантеизма, панпсихизма и гилозоизма, а также подтверждает гениальные прозрения русских космистов о всеединстве, сродности и соборности бытия человека и мира.

 

 

ТРИ ВОЛНЫ ЗЕМНОЙ КОЭВОЛЮЦИИ

 

 

Волны коэволюции есть этапы развития коэволюционных процессов на нашей планете. ПЕРВЫЙ ЭТАП – предыстория возникновения жизни и присущих ей потребностей, в течение которой изменения носят линейный и недифференцированный характер в основном на элементарном и атомарном уровнях. Затем материальные системы, взаимодействуя друг с другом, оказывают воздействие, под влиянием которого происходят спонтанные остаточные изменения в отдельных открытых неравновесных системах – возникают диссипативные структуры, которые в точках бифуркации резко изменяют упорядоченность. У таких структур появляется эффект «узнавания», который выражает стремление элементов и систем к кооперации. «Материя становится «активной»: она порождает необратимые процессы, а необратимые процессы организуют материю» (Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса / Концепции современного естествознания: Хрестоматия для вузов / Авт.-сост. А. А. Горелов. – М.: ООО «Издательство Астрель»; ООО «Издательство АСТ», 2004, С. 141). При этом появление особых веществ – катализаторов – способствовало резкому ускорению эволюции материи в направлении самоорганизации и самовоспроизведения. Катализаторы содействовали многократному и во много раз активизированному образованию новых, подобных себе молекул, которые, раз появившись, стремительно распространялись в подходящих для себя условиях среды.

Впоследствии материальные объекты не только интегрируются и «застывают» в неизменности, но происходит и прямо противоположный процесс – дивергенция (расхождение, раздвоение) материальных систем. Часть их образует геологическую оболочку – земную кору, то есть идет по пути кристаллизации, другая же, «перспективная», имея своей основой молекулярные взаимодействия, приводит к появлению феномена жизни и открытых неравновесных биологических систем. Такие формы отражения, как непосредственно-контактная и дистантная, присущие неорганическому миру, являются предтечей высших форм отражения, присущих биологическим системам, – раздражимости, психики, сознания.

Эволюция материи на Земле – от косной к живой, от биологической к социальной – имеет характер фазовых превращений. В результате скачков при фазовых переходах системы меняется ее структура и свойства – таковы все диссипативные системы, к которым относится значительная часть неорганических и все без исключения органические, в том числе общественные. «В определенном смысле мы приходим к своего рода обобщенному дарвинизму, действие которого распространяется не только на органический, но и на неорганический мир…» (Хакен Г. Синергетика: Иерархии неустойчивости в самоорганизующихся системах и устройствах. – М.: Мир, 1985, С. 41).

Согласно исследованиям российского физико-химика Михаила Юрьевича Доломатова, к системам с диссипативной структурой относятся многокомпонентные стохастические системы с хаосом состава (МСХС) – природные и техногенные углеводороды, многокомпонентные водные растворы, почвы, биогеоценозы, биополимеры, биологические жидкости, продукты метаболизма, межзвездные межгалактические облака с органическим веществом, Метагалактика… «…МСХС – надмолекулярные системы – являются структурообразующей частью материи Вселенной и основными компонентами космического и земного, абиогенного и биогенного вещества» (Доломатов М. Ю. Фрагменты теории реального вещества. От углеводородных систем к галактикам. – М.: Химия, 2005, С. 20).

Эволюция косного вещества, биологических структур и общественной формы движения материи развертывается по трем основным векторам – расширение, разнообразие, усложнение. При этом усложнение характеризуется появлением самоорганизации и когерентно-кооперативного характера взаимосвязи элементов материальных систем.

Самоорганизация характеризуется не просто усложнением структуры и, как следствие, лучшей приспособляемостью системы к окружающей среде, но и увеличением системного порядка, внутренней целостности, организации. «…Самоорганизующиеся системы обладают способностью менять характеристики своих параметров и структуры функциональных отношений в целом в соответствии с изменяющимися внешними условиями, оптимальным образом» (Валянский С. И., Калюжный Д. В. Третий путь цивилизации, или Спасет ли Россия мир? – М.: Изд-во Эксмо, 2002, С. 134). Самоорганизация – основной механизм и принцип существования открытых неравновесных систем, благодаря которому осуществляется преобразование хаоса в космос, неупорядоченности в порядок, энтропии в негэнтропию (негативную энтропию).

Самоорганизации нет вне развития, при этом последнее имеет коэволюционный характер. Самодвижение, саморазвитие выступает основанием и движущей силой самоорганизации системы. Источником же самодвижения выступают внутренние и внешние противоречия. Реагируя на внешние воздействия и изменчивый характер внутренних связей и отношений, система самоорганизуется в открытую систему с упорядоченной структурой. «…Понятие «самоорганизация» отражает особенности существования динамических систем, которые сопровождаются их восхождением на все более высокие уровни сложности и системной упорядоченности или материальной организации» (Лукьянов А. В., Пушкарева М. А., Шергенг Н. А. Введение в историю и философию науки: Учебное пособие. – Уфа: РИО БашГУ, 2006, С. 185). Возникающие диссипативные структуры, с присущей им самоорганизацией, постоянно обмениваются с окружающей средой – вбирая в себя поток вещества, энергии и информации и отдавая вовне энтропию (способствуя увеличению энтропии снаружи путем рассеивания энергии и одновременно увеличивая степень информации и упорядоченности внутри), таким образом осуществляя свою целостность (при диалектическом единстве устойчивости и изменчивости в процессе прогрессивного развития).

Именно с появлением диссипативных, в том числе и предбиологических структур, способных к самоорганизации и кооперации, ведущих к возникновению потребностей, берет отсчет новый этап коэволюции – кооперативная эволюция неравновесных систем. Первоначальное проявление коэволюции на этом этапе – синергетическое взаимодействие элементов диссипативных структур, которые под влиянием извне проявляют способность к совместным действиям, кооперации. Согласованное взаимодействие не исчезает, наоборот ведет к процессу дальнейшего структурогенеза и системного усложнения. На основе дальнейшего развития молекулярного вещества появляются макромолекулы – особые молекулы, состоящие из большого числа повторяющихся атомных звеньев, соединенных химическими связями. Именно макромолекулы, способные проявлять гибкость в изменении свойств и строения под воздействием извне, становятся основой построения мегамолекул – полимеров.

В то же время, в земной неорганической природе, в так называемом «неперспективном» направлении развития материи, проявление коэволюции мы наблюдаем при росте кристаллов, когда сборка кристаллической структуры (начиная с нарастания вещества вокруг первичной молекулы) происходит всегда согласованно. То есть вокруг центра, путем присоединения атомов и молекул, возникает кристаллическая решетка, при этом общая форма кристалла сохраняется – грани растут послойно, и их внешняя конфигурация не изменяется. В этом заключена симметрия строения кристалла, обеспечиваемая коэволюционным характером связей строящихся молекул.

В результате выветривания косное вещество на поверхности Земли постоянно изменяется и преобразуется. Но это есть коэволюция (развитие во взаимодействии) земной коры (горных пород), атмосферы, воды, космического излучения и живого вещества (биоты). Организмы, населяющие биосферу, в значительной степени влияют на изменения и состав почвы и грунта, трансформируя материнскую породу и видоизменяя ее до такой степени, что она приобретает свойства, необходимые для жизнедеятельности многочисленных бионтов.

ВТОРОЙ ЭТАП связан непосредственно с зарождением жизни и одновременно с появлением и формированием биологических потребностей в ходе естественной эволюции форм органической материи. Развивающиеся структуры, такие, как водородные связи, электростатические силы, силы Ван-дер-Ваальса, диполь-дипольные взаимодействия, дисперсные силы, гидрофобные взаимодействия, приводят к созданию предбиологических структур на основе углеродистых соединений – фазово-обособленных систем, построенных из полимеров и способных к глубокой кооперации. Это так называемые коацерваты, главной характеристикой которых выступает самоорганизация.

Следует также отметить, что все живые существа представляют собой – в своей основе – не что иное, как биокристаллы. «…Сама клеточная плазма, по современным представлениям, – это так называемый жидкий кристалл» (Гангнус А. А. Технопарк юрского периода. Загадки эволюции. – М.: Вече, 2006, С. 458). То есть везде в биоте наблюдается коэволюционный синтез органики и неорганического вещества. Более чем вероятно, что преджизнь явилась в форме кристаллов, включавших в свою структуру органическую составляющую. В дальнейшем эти коэволюционные образования, эволюционируя, создали подлинную жизнь – разнообразные, все время усложняющиеся организмы на основе жидких кристаллов.

Таким образом, предтечей жизни выступают мегамолекулы-протобионты – биополимеры, коацерваты и вирусы.

Именно на базе этих самоорганизованных структур (праорганизмов) возникает собственно жизнь – первая клетка, основа любых биологических систем, характеризуемых высоким уровнем самоорганизации (саморепликации) и наличием потребностей. Отсюда следуют три свойства живых систем: интегративная сложность, самоорганизация и асимметрия. Далее эволюционный процесс ведет к появлению одноклеточных, а затем и многоклеточных организмов.

Первые организмы – прокариоты – постоянно коэволюционировали, тесно взаимодействуя и, тем самым, способствуя обоюдной и достаточно быстрой эволюции одновременно по трем направлениям: во-первых, одни организмы поглощались другими организмами, включаясь в их внутреннюю среду (превращаясь в органоиды); во-вторых, примитивные простейшие организмы обменивались друг с другом генетическим материалом (информацией) через пищу и прочие механизмы взаимодействия; в-третьих, информацию между организмами переносили вирусы. Собственно, в последнем случае мы можем говорить о вирусах как своего рода информационных носителях определенных программ. Отсюда вирус не есть ни организм, ни механизм, ни косное вещество, а скорее всего является информационным объектом, как и ген.

Вообще, по-видимому, необходимо выделять в Природе 6 основных классов объектов: неорганические (доорганические, абиотические, неживые, косные) объекты – кристаллы, минералы (агрегаты), химические соединения неорганической природы, космические тела, не включающие в свой состав биосферные комплексы, а также артефакты – искусственные неорганические объекты; органические диссипативные (предбиологические) объекты – различные макро- и мегамолекулы, полимеры, химические соединения органической природы, но не имеющие клеточного строения (углеродистые соединения); неорганическо-органические дуальные (двойственные – живые/косные, биокосные) объекты – космические (планетные) тела, включающие в свой состав (структуру) элементы жизни, биосферные комплексы, состоящие из различных экосистем (на Земле – из биогеоценозов), биокосные системы на планетах (экосистемы, почва, ил); органические организменные (биологические, живые) объекты – различные тела углеродного (белково-нуклеинового) происхождения с клеточной структурой (то есть организмы), их колонии, популяции и сообщества (биоценозы); информационные амбивалентные (органические неклеточные) объекты – особые носители информации на основе углеродных (белково-нуклеиновых) соединений, проявляющие признаки то живых, то косных систем: вирусы, гены, плазмиды; организменные разумные (живые мыслящие) объекты – человек (существо, обладающее сознанием, из рода Homo – H. habilis, H. erectus, H. sapiens neandertalensis, H. sapiens cromagnensis, H. sapiens sapiens), человечество в целом, общество, различные цивилизации, этносы, расы.

Биологическая эволюция включает такие направления и формы, как ароморфоз – морфофункциональное усложнение организмов, филогенетическое разнообразие видов, возникновение и дальнейшая экспансия «живой пленки» планеты – биосферы, состоящей из биоценозов. «Каждое не занятое жизнью место в живой природе независимо от причин его возникновения с течением времени обязательно заполняется» (Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. – М.: Айрис-пресс, 2004, С. 85).

Жизнь явилась диалектическим отрицанием косной материи, преодолением энтропийности равновесных структур и одновременно включением неживых систем в свое бытие, поднятием их до своего уровня, в результате чего возник новый тип косного вещества – биогенного происхождения. «…Жизнь является великим, постоянным и непрерывным нарушителем химической косности поверхности нашей планеты» (Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. – М.: Айрис-пресс, 2004, С. 56).

Неравновесные живые системы требуют постоянного притока свободной энергии, вещества, информации, производя взаимный обмен ими с окружающей средой. Осуществляются эти процессы с помощью метаболического механизма – анаболизма (поглощения и усвоения), промежуточного (внутреннего) обмена и катаболизма (разложения и выведения) поступающих веществ. Также благодаря возникновению феномена «психизма» (нервной системы) происходит постоянное накопление живыми системами необходимого для жизнедеятельности запаса информации, получаемого из окружающей среды – благодаря установлению многочисленных и разнообразных связей с ней. Это ведет к дальнейшему структурно-функциональному усложнению.

Благодаря наличию потребностей, живая система способна реагировать на воздействие факторов внешней среды, одновременно поддерживая свои внутренние метаболические процессы.

Существование любых живых систем (организмов и популяций) протекает исключительно в особых системных образованиях – биогеоценозах (экосистемах), в которых отдельные особи, популяции особей, их виды и сообщества являются элементами и подсистемами. Структурно они организуют различные сообщества, функционально являются звеньями трофических цепей. «Как бы широко и многообразно ни разрасталась живая материя, распространение ее ростков всегда происходит солидарно. <…> Взятое в целом, живое вещество, расползшееся по Земле, с первых же стадий своей эволюции вырисовывает контуры одного гигантского организма» (Тейяр де Шарден П. Феномен человека. Вселенская месса. – М.: Айрис-пресс, 2002, с. 117).

Любая экосистема (биогеоценоз) состоит из абиотической среды (неживая часть системы) и биотического сообщества или биомассы (живая часть системы). К первой части экологических систем относятся неорганическое вещество, органическое вещество и климат. Ко второй части относятся автотрофные организмы (продуценты) – растения (Plantae) и хемотрофные бактерии, и гетеротрофные организмы (консументы): макроконсументы (биофаги) – животные (Animalia), и микроконсументы, или редуценты (сапрофаги) – микроорганизмы (Bacteria) и грибы (Fungi). Между двумя частями экосистемы происходит постоянный обмен веществом (биогеохимический круговорот), энергией и информацией. Взаимодействие между двумя группами второй части, то есть коадаптация, создает трофическую структуру – пищевую сеть с разнообразными пищевыми цепями. Мы в данном случае имеем дело с экосистемой – коэволюционным образованием, поскольку она включает и организмы (биотические сообщества), и абиотическую среду, причем каждая из этих частей влияет на другую и обе необходимы для поддержания жизни в том виде, в каком она существует на Земле.

В мире микроорганизмов (протистосфере) коэволюция проявляется, например, в механизме метабиоза, при котором продукты выделения одних протистов служат пищей другим.

В результате коэволюции живых и неживых объектов в биогеоценозах (и в биосфере в целом) происходит процесс сукцессии – изменения состава сообществ (биоценозов) и свойств вмещающих их ландшафтов (биотопов), то есть экосистемы непрестанно коэволюционируют, изменяются во взаимодействии своих элементов и частей, а также друг с другом – в масштабе всей экосферы. Экосистемы стремятся к условно устойчивому состоянию – динамическому гомеостазису, и либо прогрессируют в этом направлении, либо деградируют в результате сукцессионных изменений. «…В природе выживают не отдельные виды, а сообщества, обеспечивающие наиболее эффективное поддержание оптимальных условий жизни в окружающей среде» (Арутюнов В. С., Стрекова Л. Н. Ступени эволюции: эволюц. концепция природы и цивилизации / отв. ред. О. В. Крылов. – М.: Наука, 2006, С. 85). С известной долей допущения это характерно и для неживых систем – неорганического мира.

Согласно принципу Ле Шателье – Брауна, любая система в ответ на воздействия внешней среды и различные флуктуации в ней самой стремится вернуться в устойчивое состояние, сохранить гомеостатическое равновесие путем нейтрализации – успешной или нет – возмущающих факторов и флуктуаций. Открытые неравновесные (динамически устойчивые) системы, какими являются все живые системы (организмы), в большей степени способны к сохранению гомеостатического состояния благодаря присущим им процессам (механизму) самоорганизации. Это сложные многокомпонентные высокоорганизованные системы, лабильно устойчивые к внешним и внутренним воздействиям и возмущениям. Коэволюционное основание бытия этих систем проявляется прежде всего в их лабильности (подвижной устойчивости) к воздействию многообразных факторов внешней и внутренней среды, а кроме того – во взаимном влиянии организмов и окружающей среды друг на друга, в приспособительном характере совместного существования и развития данных подсистем единой биогеосистемы (планеты Земля). Отсюда не только жизнедеятельность человека является как адаптационной (приспособительной), так и адаптирующей (приспосабливающей), но таковой является и бытие биосферы Земли, осуществляемое на коэволюционных началах. Вся биота в целом как единая система, приспосабливаясь к условиям окружающей среды, в то же время сама приспосабливает в нужных для себя параметрах среду обитания.

Феномен коэволюции здесь проявляется настолько наглядно, что не требует специального объяснения: речь идет о зависимости организмов друг от друга, а также от притока энергии извне, из абиотической среды. «…Первоначальная масса клеток с первого же момента должна была оказаться внутри подчиненной такой форме зависимости, которая являлась уже не простой механической пригонкой, а началом «симбиоза» или совместной жизни. Как бы ни был тонок первый покров органической материи на Земле, он не мог ни образоваться, ни сохраниться без некой сети влияний и обменов, превратившей его в биологически связанную совокупность» (Тейяр де Шарден П. Феномен человека. Вселенская месса. – М.: Айрис-пресс, 2002, с. 99). Живые системы постоянно обмениваются веществом, энергией и информацией с окружающей средой, накапливая информацию (негативную энтропию), увеличивая внутреннюю упорядоченность и осуществляя выброс энтропии наружу. В этом проявляется феномен коэволюции живого и косного вещества.

Коэволюция в биологическом мире проявляется на всех уровнях существования живого вещества. Согласно принципу биологической корреляции морфофункциональные изменения в организме взаимосвязаны. То есть, если претерпевает изменения какой-либо орган, то изменяются структурно и/или функционально и остальные органы, подстраиваясь под данную перемену. В данном случае речь идет о коэволюционных механизмах существования и развития элементов, то есть о внутрисистемных когерентности, кооперации, коадаптации и, в конечном счете, коэволюции – в организме ни один орган, ткань или клетка (элементы системы) не существуют сами по себе. Объединяясь в колонии и, тем самым, образуя некий колониальный сверхорганизм (особь), клетки, тем не менее, проявляют известную самостоятельность, постоянно взаимодействуя друг с другом на коэволюционных началах.

Так и на внутриклеточном уровне происходит симбиогенез – коэволюционное объединение в единую, организованную систему, совокупность – клетку. Неклеточные соединения, а затем и безъядерные клеточные праорганизмы, коэволюционируя, образовали первые клетки, в которых совместная деятельность элементов «живой фабрики» – органоидов, под управлением ядра, представляет собой одну из наиболее сложных и «высших» форм коэволюционного механизма природы.

Самый наглядный и глобальный (в масштабе всей биосферы) механизм коэволюции в органическом мире наблюдается в процессах питания/дыхания. Гетеротрофы поглощают кислород и выделяют углекислый газ, автотрофы же, усваивая в процессе фотосинтеза углекислоту, вырабатывают кислород (попутно синтезируя органическое вещество – продукты питания для гетеротрофных организмов – из неорганики: минеральных веществ, воды, солнечного света). Так в течение геологических эр на Земле происходит совместная (тесно взаимосвязанная) жизнедеятельность и развитие всех царств биоты – животных, растений, грибов, дробянок. В более конкретных, приближенных случаях повсеместно обнаруживается симбиотический принцип сосуществования и даже взаимопомощи всевозможных родов и видов организмов – наряду с антагонистическим противостоянием.

Как уже указывалось, в природе взаимоотношения между различными организмами приобретают форму либо непримиримой борьбы – антагонизма (паразитизм, хищничество, аменсализм), либо сосуществования – симбиоза (комменсализм, мутуализм, синойкия). При комменсализме (нахлебничестве) одна особь получает пользу от совместной жизнедеятельности, другая же является нейтральной стороной, не получая ни вреда, ни пользы. При мутуализме оба партнера извлекают пользу из сожительства. При паразитизме же особь-паразит пользуется хозяином, нанося ему вред. Синойкия подразумевает нейтральный тип сожительства, а при аменсализме одна особь или совокупность особей подавляет другую. «…Взаимодействие с другими организмами является одной из центральных особенностей жизни» (Ратнер М., Ратнер Д. Нанотехнология: простое объяснение очередной гениальной идеи: Пер. с англ. – М.: Издательский дом «Вильямс», 2004, С. 131).

Как видно, наиболее взаимовыгодная коадаптация и кооперация в развитии и сосуществовании живых систем осуществляется в рамках мутуалистического способа совместного бытия. Это есть положительный вектор коэволюции организмов. Но и комменсализм, как односторонне выгодный (в отличие от обоюдовыгодного мутуализма), но не антагонистический способ со-бытия, относится к разряду положительных векторов коэволюции. Соответственно, отрицательными являются паразитизм и аменсализм. Хищничество – напомним – способствует оздоровлению популяции жертвы, так как погибают при нападениях хищника в первую очередь слабые и больные особи.

Кажущийся антагонизм в отношениях хищник-жертва и паразит-хозяин на самом деле есть проявление принципа дополнительности, согласно которому противоположности не противоречат друг другу, а дополняют друг друга по необходимости.

Развитие и, в более широком смысле, любая активность систем не могла бы осуществиться, не имей она коэволюционный характер. Само бытие систем – абиологических (неорганических), предбиологических (органических диссипативных) и биологических (организменных) – возможно лишь в их коэволюции – постоянном взаимодействии, взаимовлиянии и взаимопревращении.

ТРЕТИЙ ЭТАП – возникновение социальной формы движения материи – человека как разумного биосоциального существа; а месте с тем возникновение и развитие общественных потребностей: их становление связано с формированием разума и духовного мира человека, с процессом антропосоциогенеза, с ростом производительных сил и расширением ноосферы.

Человек, своей биологической составляющей мало чем отличающийся от других высших животных, тем не менее, становится не только верхним замыкающим звеном в биогеоценозах, но и ведущим элементом в биосфере, а самое главное, по меткому замечанию Владимира Ивановича Вернадского, превращается в геологическую силу планеты (Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. – М.: Айрис-пресс, 2004, С. 252) – и все это благодаря присущим человеку социальности и сознанию.

Превратившись в новую геологическую силу, человек определил своим бытием и новую геологическую эру – психозой (антропоген).

На этом этапе человеческое общество достигает уровня определяющего элемента в биосоциосистеме. В результате антропогенного воздействия на окружающую среду возникают многочисленные экологические проблемы, лавинообразное нарастание которых ведет человечество и биосферу в целом к возможности гибельного исхода.

Общественный прогресс, производственно-техническая деятельность, превращение человека в сопоставимую с планетарными геологическими процессами силу приводит к тому, что планета покрывается новой пленкой – ноосферой (мыслящей оболочкой Земли), которая представляет собой высшую по отношению к остальным земным оболочкам (геосферам) ступень эволюции планетарной материи. Возникает и новый тип потребностей – духовные потребности человека. Через удовлетворение высших, духовных потребностей, действительно достойных человека, в бытие общества вносится ноосферный компонент.

Феномен коэволюции на этом этапе включает не только кооперативное взаимодействие биосферы с окружающими неорганическими системами, а также организмов и экосистем друг с другом, но и взаимообусловленное, когерентное развитие общества и природы, антропосферы и биогеосферы – в их диалектической противоречивости. Это предполагает и коэволюционные основания развития внутри самого общества. «У современной науки не вызывает сомнений тот факт, что кооперация и координация человеческих усилий является условием существования людей – и в онтогенезе..., и в филогенезе…» (Момджян К. Х. Социум. Общество. История. – М.: Наука, 1994, С. 218).

По сравнению с двойственным характером бытия не обладающих разумом живых организмов, проявляющегося в диалектике противостояния, борьбы – с одной стороны, и сотрудничества, согласованности – с другой стороны, на этапе появления и развития общества как диалектического преодоления неразумной живой материи (в плане отрицания-снятия) преобладающим типом взаимодействия сложных систем (таких, как человек, общество, машины, киберустройства, производственные комплексы, в целом триединая система «общество-техника-природа») становится принцип кооперации и интеграции, коэволюции – совместного, согласованного и взаимообусловленного существования и развития биосоциальных систем, предполагающих их неантагонистическое трансцендентно-экзистенциальное (духовное, физическое, социальное) бытие. «Взаимодействие мертвых тел природы включает гармонию и столкновение; взаимодействие живых существ включает сознательное и бессознательное сотрудничество, а также сознательную и бессознательную борьбу. Нельзя даже в растительном и животном мире видеть только одностороннюю «борьбу» (Энгельс Ф. Диалектика природы. – 6-е изд. – М.: Партиздат, 1933, С. 36).

Если мы обратимся к специфике развития земной материи и представим этот процесс образно-схематически в виде древа (Рис. 1), то заметим, что существующие системы – живые и косные, биологические и социальные – имеют своим основанием единый субстрат: как это видно на рисунке, у них единый «нижний ствол» и общие «корни». В универсальной основе проявляется их коэволюция.

Но мы также можем заметить, что все эти системы продолжают коэволюционировать – в своем постоянном взаимодействии и взаимосвязи (как на единичном, так и общем уровнях). В результате их коэволюции как раз и осуществляется биогенная миграция атомов планеты, порождающая наряду с органическим биокосное вещество. Органический мир (в рамках биосферы) взаимодействует с неорганической материей (стратисфера, гидросфера, тропосфера), общество – с природой (в рамках биосоциосистемы), духовное – с материальным (феномен человека, ноосферы).

Таким образом, коэволюция осуществляется, во-первых, как единое и общее для всех систем материальное основание, базис для их последующего развития (это видно и из Рис. 2, где показаны общие структурные уровни материи, присущие и органическому, и неорганическому веществу); а во-вторых, как процесс постоянного когерентного и кооперативного наличного бытия этих систем, опосредованного множеством диалектически противоречивых связей и отношений между ними.

Выражаясь метафорически, на всех уровнях бытия идет непрерывный процесс Великого объединения многих в одно целое, простых объектов в сложные комплексы – поначалу в конгломераты (колонии), затем в организованные целостные множества (системы). Отдельные системы коэволюционируют в надсистемы, те – в метасистемы, в своем объединении, наконец, составляя целостность – Мегасистему, Универсум. На уровне живого предклетки коэволюционируют в клетки (прокариоты, эукариоты), клетки – в органы и ткани, в единый организм. Особи объединены коэволюционно в популяции, сообщества и экосистемы. Люди в своем коэволюционном бытийствовании образуют целостную взаимосвязанную совокупность – общество, внутри которого различные элементы – социальные группы, классы, нации, этносы, расы, цивилизации, государства – так или иначе стремятся к планетарному объединению в глобальную цивилизацию, в сверхобщество.

Рассмотренная выше общая и сжатая картина биологической эволюции взята такой, как она ныне распространена в научном «мэйнстриме» – это ее магистральный вариант. Но, справедливости ради, нужно вкратце упомянуть и о взглядах оппонентов.

Являющиеся, по сути, проявлением неоламаркизма теории ортогенеза, номогенеза, аристогенеза декларируют биогенез (здесь – биологическую эволюцию, развитие органической материи) как непрерывный процесс постоянного морфологического усовершенствования организмов в силу особых, присущих им внутренних причин (по мнению Пьера Тейяра де Шардена – благодаря усложняющемуся психизму, росту сознания, заключающемуся в концентрации и все более совершенной организации психики).

Подобные построения с неизбежностью ведут к постулированию телеологического принципа целесообразности и целенаправленности биоэволюции: от преджизненных форм – макромолекул, биополимеров, коацерватов, в которых изначально присутствовала потенция сознания, некий латентный архетип проторазума, – до человека, обладающего развитым сознанием.

И если вышеуказанные теории не идут вразрез с принятым повсеместно в науке учением об абиогенезе – происхождении жизни от неорганического вещества, косной материи, в отличие от учения о биогенезе – происхождении живого только от живого (теория панспермии и др.), – то расхождение с дарвинизмом вырисовывается в плане умаления естественного отбора и случайных флуктуаций. И более того! – в конечном счете, неоламаркизм ведет к сближению с креационизмом – в своем утверждении о некой внутренней причине (высшей по отношению к процессу и, как у Шардена, идеальной), что в свою очередь наталкивает на идею Творца.

Получается химероподобный союз эволюционизма с креационизмом: Бог создал косную материю и «вдохнул в нее» зачатки жизни и сознания. Далее материя стала усложняться (на планете Земля), произошел скачок-переход к возникновению жизни, ну а живая материя стала эволюционировать согласно «заданному плану» Творца и благодаря имманентно присущему вектору сознания – к венцу Творения человеку разумному.

За исключением той версии, согласно которой белок сам может порождать информационно-генетические структуры, объяснить зарождение и становление жизни путем самопроизвольного возникновения информационных молекул ДНК и РНК пока не получается – вероятность этого составляет 10 в минус четырехсотой (!) степени (для этого не хватает всех атомов Вселенной, а также всего времени ее существования). По данным некоторых специалистов цифра колеблется от 10^-256 до 10^-500 – такова вероятность самосборки информационных молекул. Наиболее радикальный вывод: подобная вероятность (формирования молекулы ДНК) равна нулю (см. Доломатов М. Ю. Фрагменты теории реального вещества. От углеводородных систем к галактикам. – М.: Химия, 2005, С. 147).

Результатами этих расчетов можно объяснить живучесть креационистских воззрений.

 

 

СТРУКТУРНЫЕ УРОВНИ МАТЕРИИ

 

 

I. Неорганическая (косная) природа.

А. Уровень пикомира: субэлементарный (первичная ткань материи) – пикочастицы: суперструны.

Б. Уровни микромира:

1) элементарный (вторичная ткань материи) – элементарные частицы: кварки, адроны, лептоны, кванты микрочастиц – переносчики взаимодействий; 2) ядерный (субатомный) – атомные ядра; 3) атомный – атомы; 4) субмолекулярный – химические элементы; 5) молекулярный – молекулы.

В. Уровни макромира:

1) кристаллический – монокристаллы; 2) агрегатный – поликристаллы; 3) минеральный – минералы; 4) геологический – горные породы; 5) макроскопический (стратисферный) – различные макроскопические тела на поверхности земной коры; 6) геосистемный – геологические системы, рельеф; 7) геосферный – различные косные и биокосные оболочки Земли: ядро, мантия, литосфера, эпигеосфера, гидросфера, атмосфера, ионосфера, магнитосфера.

Г. Уровни мегамира:

1) планетарный – планеты; 2) звездный – звезды и планетные системы; 3) галактический – галактики, скопления галактик; 4) метагалактический – Метагалактика; 5) вселенский – Мегагалактика.

II. Органическая (живая) природа.

А. Уровни микромира:

1) макромолекулярный – макромолекулы; 2) мегамолекулярный – мегамолекулы: биополимеры, коацерваты, вирусы; 3) клеточный – клетки; 4) микроорганизменный – прокариоты: бактерии, сине-зеленые водоросли, риккетсии, микоплазмы, хламидии.

Б. Уровни макромира:

1) органальный – органы, ткани; 2) организменный – организмы, особи: одноклеточные эукариоты, многоклеточные эукариоты; 3) популяционный – популяции; 4) биоценозный – биоценозы-сообщества; 5) биогеоценозный – биогеоценозы-экосистемы.

В. Уровни мегамира:

1) биосферный – биосфера; 2) биопланетарный – совокупное живое вещество на других планетах.

III. Социальная (антропогенная) природа.

1) индивидуальный – индивиды; 2) семейный – семьи; 3) коллективный – различные коллективы, роды, общины, кланы; 4) групповой – социальные группы, сословия, касты; 5) классовый – социальные слои (страты), классы; 6) этносоциальный – этносы: племена, народности, народы, нации; 7) государственный – государства; 8) цивилизационный – цивилизации (культуры, суперэтносы); 9) общественный – социосфера: социумы, общественно-экономические формации; 10) глобальный – человечество (антропосфера).

Немного пояснений к феномену жизни. Аксиомой считается, что жизнь – это одна из форм существования материи – в виде организмов, которым присущи обмен веществ, раздражимость, способность к размножению и т. д. Все же представляется, что отличие живого от неживого начинается там и тогда, где и когда присутствует свойственный объекту принцип обратной связи и, как результат, механизм поведения – в качестве реакции на поступление и обработку информации. В этом случае мы говорим о наличии жизнедеятельности, то есть жизни. Таким образом, жизнь – это не только существование белковых молекул (органическая форма жизни), но, в первую очередь, способность объекта к обратной связи, к обмену информацией и поведенческим реакциям. Разум же – еще более высокая ступень развития материи. Отличие разума от рефлекторного механизма в том, что наделенный разумом объект способен к оценке и прогнозу – то есть к целенаправленному выбору. А способность к прогнозированию привела к необходимости осознанной трудовой деятельности (в отличие от бессознательной инстинктивной деятельности коллективных животных – пчел, муравьев, термитов).

Прогностические способности, трудовая деятельность и навыки в производстве и использовании орудий, более организованные общности, нежели стаи (племя → род → община → общество), общественные законы и мораль – характерные черты, отличающие человеческий разум. Развитие интеллекта и общественных отношений, производственная деятельность – все это привело к появлению наиболее высокой ступени развития материи – человеческого общества, человека, как разумного общественного существа.

 

 

СТРУКТУРА БИОСФЕРЫ

 

 

Биосфера – живая оболочка Земли, сфера жизни – включает в себя фитосферу (растительную оболочку), зоосферу (животную оболочку) и антропосферу (человеческую оболочку). По сути, так как человек является видом царства животных, антропосфера в качестве составной части целого входит в зоосферу. Но ввиду наличия у людей разума и социальных отношений целесообразно выделять антропосферу в самостоятельную оболочку планеты.

Фитосфера – зеленый покров Земли – является единственным поставщиком кислорода в атмосферу и основным производителем органического вещества из неорганического (процессы фотосинтеза и хемосинтеза свойственны некоторым видам микроорганизмов). Отсюда крайне важное и жизненное значение фитосферы для человечества и всего царства животных. Любой живой организм живет и развивается, прежде всего благодаря процессам (функциям) питания и дыхания – поглощения и усвоения химических веществ и соединений, то есть свободной химической энергии. Поэтому без растительного царства не было бы и самой жизни на планете, так как, во-первых, растения обеспечивают животных пищей (органическим веществом) и, во-вторых, свободным кислородом, выделяемым в процессе фотосинтеза в атмосферу (преимущественно в тропосферу). При этом часть свободного кислорода (О₂) под воздействием ультрафиолетового излучения Солнца превращается в озон (О₃) и образует особый слой – озоносферу, предохраняющую все живое на планете от вредного космического излучения (солнечной ультрафиолетовой коротковолновой радиации).

Так как в современной биологической науке принято выделять микроорганизмы в особое, третье царство (ранее их включали в царство животных), то можно выделить как особую оболочку, входящую в состав биосферы, протистосферу. Действительно, микроорганизмы распространены повсеместно – в почве, воде, воздухе, в организмах живых существ, и играют важную роль в круговороте вещества на Земле. Благодаря им происходит миграция биогенного вещества – циклических химических элементов, газов, воды. Некоторые микроорганизмы в процессах фотосинтеза и хемосинтеза превращают неорганическое вещество в органическое. Протистосферу составляют микроскопические одноклеточные (Bacteria, Cyanobacteria, Protophyta, Protozoa) и неклеточные (Vira) организмы: микробы (бактерии, риккетсии, микоплазмы, хламидии, микроскопические грибы), микроскопические водоросли, простейшие и вирусы.

 

 

ЧАСТЬ II. КОЭВОЛЮЦИЯ БИОСОЦИОСИСТЕМЫ

 

 

ОБЩЕСТВО И ПРИРОДА: ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЙ СРЕЗ

 

 

Весь комплекс взаимоотношений общества и природы предполагает биосоциальное, а значит, единое в кажущейся двойственности, основание бытия общества. Естественно, что столь важная проблема всегда находилась в центре внимания мыслителей и естествоиспытателей прошлого и настоящего. «Органическая связь человека и природы обусловливает необходимость учета природных факторов в развитии общества. Именно поэтому природа всегда была объектом философского осмысления» (Ахмедова М. Г. Роль географической среды в развитии общества // Евразийские тетради. – 2005. – № 2, С. 80).

Традиционно считается, что в ДОФИЛОСОФСКИХ ТИПАХ МИРОВОЗЗРЕНИЯ человек не отделяет себя от природы ввиду синкретичности сознания. На стадии перехода первобытного синкретизма и коллективного сознания к протофилософии первичный коллектив – род, племя, этнос и, наконец, социум в целом, являясь субъектом познания и деятельности, противопоставляет себя объекту – природе. «Мифическое сознание проходит в своем развитии по крайней мере две основные стадии: для первой характерно полное тождество духовного и природного, для второй – разрушение этого тождества, связанное с выделением человеческого из природного окружения» (Еремина В. И. Миф и народная песня (к вопросу об исторических основах песенных превращений) / Миф. Фольклор. Литература. – Л., 1978, С. 6). В умах людей происходит разрыв, выделение и отделение человеческой общности от окружающей среды. Наступает эра активного воздействия человека, общества на природу. Упорядочивая окружающую действительность, противопоставляя хаосу порядок (материальный, духовный, социальный), человечество обособляется, а затем и отчуждается от природного мира.

Если в мифологии человек равен природным объектам и стихиям, составляя с ними единство, а в религии он подчинен силам высшего порядка, создавшим человека как разумное общественное существо и природу вокруг него независимо друг от друга, то в философском мировоззрении человек предстает самостоятельным разумным началом, демиургом самого себя, активно-преобразующим окружающую действительность. В то же время именно философия познает мир природы и общество не только в их самостоятельном и независимом развитии, но и в их тесной взаимосвязи и взаимном, постоянном влиянии друг на друга.

Таким образом, если людям в первобытном обществе присущи в основном магические формы мировоззрения, включая тотемизм и фетишизм – вкупе являющиеся преклонением перед окружающим миром и желанием воздействовать на природу с помощью умилостивления ее стихий и явлений, то уже во времена рабовладения, в древнем обществе люди по преимуществу вырабатывают такие формы мировосприятия и своего отношения к миру, как религиозный политеизм, мифология и ранняя философия античности и Древнего Востока. Здесь наряду с поклонением природным и общественным силам в образе многочисленных сверхъестественных существ – богов, демонов, духов, чудовищ, героев – начинает со все большей отчетливостью и силой проявляться тенденция к равноправному с природой сосуществованию, ее познанию и даже воздействию на нее в целях использования для своих, человеческих общественных нужд. «Стремление человека узнать причины, двигающие каждым событием, происходящим перед его глазами, …не продукт высшей цивилизации, а характерная черта человеческого рода, проявляющаяся уже на самых низких ступенях развития» (Тайлор Э. Б. Первобытная культура. – М.: Политиздат. 1989, С. 178).

Если говорить о ПРОТОФИЛОСОФИИ и собственно первых ФИЛОСОФСКИХ УЧЕНИЯХ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА, то им в определенной степени еще присущи черты (в особенности на ранних этапах) мифологического и религиозного мировоззрений. Главенствующее положение – принцип недеяния, который имеет место в брахманизме-индуизме, буддизме, джайнизме и даосизме, в собственно философских учениях, таких, как веданта, пурва-миманса, санкхья, йога, ньяя, вайшешика, чарвака-локаята, конфуцианство, моизм, легизм. Согласно этому постулату, высшее благо для человека – не вмешиваться в предустановленный ход эволюции, «развертывания» бытия (Брахмана, Дао, Абсолюта). Постулат этот основывается на мистической идее о чуждости сознания (духа) миру грубой материи (иллюзорному бытию). При этом цель индивидуального духо-разума заключается в достижении единства с Творцом, возвращении к Первоначалу и растворении в нем. «В индуизме освобождение понимается как достижение единства, то есть тождества Атмана и Брахмана, индивидуального и мирового духа» (Чернышев В. М. Религиоведение. – Киев: Общество любителей православной литературы, Издательство имени святителя Льва, папы Римского, 2003, С. 87). Отсюда и отношение к окружающей действительности – бережное использование для удовлетворения простейших потребностей и естественных нужд, либо, в крайнем своем проявлении, безразличие к бытию в мире. В общественной жизни ценится порядок, основанный на добродетели и установленный Высшими Законами вселенской справедливости. Природа – лишь фон, декорации для игры Творца, а также окружающий пейзаж, мимо которого пролегает путь человеческого духа, устремленный в иные реальности высшего порядка.

Древневосточная цивилизация в большей степени приспосабливается к природе, нежели приспосабливает ее к себе. Главенствующее значение имеет этический принцип ахимсы – непричинения зла живому, сохранение природы и уважительное отношение к биосфере. «Хотя индийская философия пропагандирует бесстрастность и непривязанность, тем не менее это уживается в ней с пафосом сострадания по отношению ко всем существам как одним из необходимых качеств для совершенной жизни» (Горелов А. А. Человек – гармония – природа. – М.: Наука, 1990, С. 21). О том же свидетельствует теория Ян и Инь – активного и пассивного начал в мире: гармоничные отношения общества (Ян) и природы (Инь) ведут к сохранению гармонии в мироздании, нарушение гармонии – к хаосу и беспорядку.

Согласно представлениям даосизма, путь цивилизации ошибочен, необходимо вернуться к родовым отношениям, чтобы начать эволюцию по-новому, согласно естественному пути развития, не противоречащего законам природы и бытию мира (Дао). «Даосизм… предполагает подчинение Природе, ненарушение естественной гармонии, достижение единства человека с Природой» (Можайскова И. В. Духовный образ русской цивилизации и судьба России (Опыт метаисторического исследования). В 4 частях: Часть I. Религиозные начала цивилизационной структуры и духовные истоки русской цивилизации. – М., 2001, С. 243). В традиции конфуцианства Сюнь-цзы полагал, что природные процессы и человеческая деятельность могут совмещаться в гармоничном взаимоотношении – этому служит познание естества вещей в Дао, что под силу лишь совершенному в интеллектуальном и нравственном отношении человеку.

ПРОТОФИЛОСОФИЯ ЗАПАДА представлена ранними древнегреческими авторами («семь мудрецов») и учением орфизма. Согласно им человек (индивидуум, род, общество) должен относиться к миру правильно, нравственно и разумно, внося в окружающую действительность порядок. Императив: поступать сообразно природе, во всем чувствовать меру. Космогонический процесс представляет собой линию развития от Хаоса к Логосу.

В античности в общественном сознании преобладал принцип космоцетризма, согласно которому бытие (вселенная, космос, природа) есть единое нерасчлененное первоначало (архэ), включающее в себя как мир людей (общество), так и окружающий мир (природу, материю). При этом субстанцией (первопричиной) бытия выступает то вода, то огонь, то апейрон (беспредельное), то воздух, то число, то Нус (разум), то атомы и пустота.

ФИЛОСОФИЯ первого периода АНТИЧНОСТИ представлена учениями милетцев, пифагорейцев, элеатов, атомистов и софистов. Им свойственна натурфилософская направленность, интерес к вопросам космологии и представление о единстве мира, нерасчлененности Космоса.

Согласно Фалесу, человек по своей духовности отличен от природы, но и природное и духовное имеют единое первоначало. Гераклит утверждал, что, познавая природу и поступая с нею сообразно, человеческий разум научился бы управлять вещами – в этом заключена мудрость. В мире все едино, подчиняется закону единства и борьбы противоположностей. По мнению пифагорейцев, космос поддается исчислению, а значит это – мир порядка, познаваемый мудростью. В целом заметим, что идеи меры и порядка, проецируемых человеческим сознанием на окружающий мир, преобладают в представлениях досократиков.

Авторы и отдельные школы классического периода переходят от натурфилософии к антропологии, уделяя первостепенное внимание феномену человека как разумного общественного существа. «…Античная культура есть актуальная бесконечность тела. Это апофеоз биологически-прекрасного, идеально-божественного тела» (Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. – М., 1993, С. 68). Для эпикурейцев природа самодостаточна и не нуждается в сверхъестественной первопричине. Происходящие в ней процессы естественны и закономерны. Для человека важнейшее условие достижения блага – познавать законы природы, что ведет к обретению душевной гармонии. Стоики призывали жить согласно природе, что есть высшая добродетель, определяющаяся как разумность, справедливость и умеренность в потребностях. Человек – такая же часть космического целого, как и все остальное. Цель человека – не влиять активно на окружающий мир, а духовно над ним возвыситься.

Согласно Аристотелю, природе, как и человеку, присущ феномен жизни, но человек, в отличие от животного мира, делает себя сам согласно собственной добродетели и мудрости. По Платону человек относится к миру в зависимости от присущих ему духовных свойств и качеств, определяющих его потребности. «Человек – это среднее между божественной бессмертной жизнью, выражающейся в правильном мышлении, совпадающем с основным логосным законом Космоса, и животной жизнью, которая так же имеет высший и низший уровни» (Федорова О. Б. Циклический процесс как модель чувственной вещи в диалоге Платона «Тимей» / Историко-философский ежегодник’97. – М.: Наука, 1999, с. 25). Реализация человеком природного и духовного предназначения ведет к установлению общественной справедливости. У киников верховенство природы над разумом обусловлено единой сущностью всего существующего, что подтверждает тезис об условности и неприемлемости любых разграничений и отчуждений, в том числе между людьми и природой.

Римские последователи эпикуреизма говорили о ничтожестве человека и могуществе природы, подчеркивая самодостаточность, независимость и объективность последней. Им вторят стоики римского периода, утверждавшие принципы согласия с природой, подчинения ее законам. «Сенека, несмотря на разногласия с Эпикуром, сходился с ним в одном: надо жить в согласии с природой» (Горелов А. А. Человек – гармония – природа. – М.: Наука, 1990, С. 25). Миром правит необходимость (Судьба), смысл жизни человека – в духовно-нравственном совершенствовании, ведущем к душевному покою и гармонии. Отсюда пассивное отношение к природе, приспособление к ней, принцип невмешательства в происходящие в ней процессы и явления. Неоплатоники, повторяя тезис о невозмутимости и безразличии к внешнему миру, идут дальше, постулируя природную действительность как мнимую реальность мира. Согласно их воззрениям, подлинной реальностью является лишь Единое (Бог), порождающее духовное и природное.

В основном в античный период формировалось осознание системы «общество-природа» как единого целого, базирующегося на мифопоэтической основе и на реальном, преимущественно, стихийном и наивном восприятии природы с целью получения знания технологического характера. Тем самым был обусловлен резкий разрыв между прикладными знаниями на обыденном уровне и теоретическими знаниями о природе и взаимодействии ее с обществом.

В СРЕДНЕВЕКОВОЙ ФИЛОСОФИИ акцент с познания Космоса (природы) и человека как разумного общественного существа переносится на познание природы Первопричины – Бога, источника и центра всего сущего, и обоснование его существования, а также присутствия Всевышнего в каждом акте своего творения, в том числе в человеке, созданном по божественному «образу и подобию». Философия призвана прислуживать теологии. Ее цель и задачи – поиск путей разумного обоснования идеи Бога. Не природа сама по себе, а Бог как порождающая и конечная причина творит бытие, создавая из ничего природу в ее ипостасях материи и духа. Бог создал мир ради самого себя, поэтому цель человечества – в спасении, в приобщении к Творцу, служении ему и во вхождении в царство божье.

Постепенно утверждаются идеи, согласно которым природа есть также священный текст, откровение Бога через естество, и этот «природный» текст необходимо изучать в целях познания Бога наряду с библейским текстом.

В целом же преобладает пассивное отношение к окружающему миру. Природа сотворена Всевышним, а значит, вечна и неизменна, существует вне человека. Цель последнего заключена не в освоении окружающего, а в личном спасении, отчуждении от мира дольнего (материи) и приобщении к миру горнему (духу). «Будучи сотворенным и причастным Природе, человек вместе с тем выше ее, так как он через веру соединен с Творцом. Поэтому Природа лишается сакрально-магического ореола, что исключает ее почитание, делая объектом потребительского отношения, закономерным итогом чего является тезис о господстве и покорении Природы» (Можайскова И. В. Духовный образ русской цивилизации и судьба России (Опыт метаисторического исследования). В 4 частях: Часть I. Религиозные начала цивилизационной структуры и духовные истоки русской цивилизации. – М., 2001, С. 330).

Таким образом, средневековье характеризуется главенством теоцентризма – представлений о Боге (Верховном существе), как о Первопричине и конечной цели бытия в мире. Теоцентризму свойственен креационизм – идея о возникновении мира в результате творения его Богом, и провиденциализм – учение о всеобщей божьей предопределенности всех процессов, явлений и событий бытия в мире.

В средневековой теологической концепции «Бог-человек-природа» природное в человеке – источник плотских желаний, природа лишается самостоятельного статуса, она становится символом божества, мертвым, застывшим образованием, служит лишь для удовлетворения человеческих нужд. Однако в религиозных текстах уже закладывается мина под здание религиозно-теологической парадигмы, заключающаяся в утверждении господствующего положения человека по отношению к природе, формировании представления об активно-деятельном человеческом начале в освоении природного: «…и сказал Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте…» (Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета канонические. – М.: Библейские общества, 1983, С. 2). В будущем это приводит к многочисленным экологическим проблемам.

Вышеуказанная тенденция познания природы и использования ее для удовлетворения своих потребностей получает дальнейшее развитие в религиозном единобожии, теологической философии и науке в эпоху феодализма и особенно в период Возрождения.

В ЭПОХУ ВОЗРОЖДЕНИЯ повсеместно распространяются идеи антропоцентризма, суть которых заключалась в переориентации философской мысли в гуманистическом направлении. Акцент смещается в сторону проблемы человека. Именно человек теперь центр и высшая цель мироздания. Основная составляющая антропоцентристского взгляда на мир – гуманизм, представляющий воззрение, согласно которому человек имеет самоценность и право на свободу самореализации.

Философский гуманизм и натурфилософия Возрождения проникнуты идеями двух учений: гилозоизма, согласно которому природа одушевлена, и пантеизма, согласно которому Бог присутствует в мире, наполняя природу (и, в конечном счете, растворяясь в целом). Но теперь, в отличие от предыдущих этапов развития философской мысли, не природа (Космос) сама по себе и не ее первопричина (Бог) выступают целью и основой познания. На первый план выходит человек как главнейшая самоценность бытия в мире, в его телесных, разумных и духовных аспектах, с его чаяниями и интересами, потребностями и целями.

Земное (природное) и божественное (духовное), в отличие от подхода средневековой философии, уже не противопоставляются, а скорее взаимопроникают и составляют единство. Речь идет как о сущности самого человека, так и о взаимоотношениях человека с обществом и человека с природой. Аскетизм и безразличие к миру отвергаются в пользу принятия окружающего мира и следования природе. Предназначение человека – в активном вмешательстве в деяния мира, в творческой жизнедеятельности, преобразовании природы для удовлетворения своих нужд. Природа в своей основе, как творение Бога, содержит красоту и гармонию. Прекрасен и человек – создание божье, венец творения Всевышнего. Именно люди создают альтернативу и дополнение природе – культуру.

Культура – потенция духа, воплощенная в действительность, основанная на разумном целеполагании, противопоставлена одушевленной материи. Обоим феноменам присуще перманентное движение, но только в случае с человеком это свойство озарено светом разума и целеполагания, одухотворено творческой интенциональной активностью.

В то же время подтверждается тезис средневековых схоластов о том, что природа – божественная книга, доступная познанию ее человеческим разумом. Уже натурфилософы, признавая идею Бога как демиурга, обращаются к изучению природы, исходя из ее собственных, а не божественных, начал. Постулируя свойственную объекту познания – природе – бесконечность, натурфилософы справедливо полагали и акт познания бесконечным процессом. Природа у них – не страдательное начало, а деятельно-самостоятельное. В их воззрениях пассивность материи уступает место самоактивности.

В конце концов, намечается отход и от позиций антропоцентризма. Человек приравнивается к природе, являясь не творением Бога, а созданием природы, не ниже, но и не выше ее. Отсюда пристальное внимание к самоанализу, к познанию внутреннего мира (психики) человека. В своей основе человек (микрокосм) подобен природе (макрокосму).

Возвращаясь к гилозоизму, присущему философическим представлениям Возрождения, можно сказать, что идея о духовности субстанции, пронизывающей природу и присутствующей как в живой, так и в неживой материи, восходит к оккультно-магическим учениям Древнего мира. Отсюда интерес возрожденческих гуманистов и натурфилософов к мистическим воззрениям античности и Древнего Востока (учения Гермеса Трисмегиста, Зороастра, Орфея, Пифагора, халдейская магия, каббала, гностицизм).

В ПЕРИОД ПРОСВЕЩЕНИЯ и, в особенности, НОВОГО ВРЕМЕНИ на первый план выходит прогрессивная мысль о преобладании значения разума и научного сознания – своеобразный рациоцентризм, наиболее радикально выразившийся в учениях сциентизма и позитивизма.

Наконец, философия перестает быть «служанкой теологии», обособляется от религиозно-мистического мировоззрения, и на первый план выходит наука с присущей ей практической реализацией (опредмечиванием) в форме техники и технологии – в период Нового времени и начала становления капиталистической общественно-экономической формации.

ФИЛОСОФИЯ НОВОГО ВРЕМЕНИ решительно порвала связь с религией, одновременно войдя в тесный союз с наукой. Изучение природы полностью переходит в сферу интересов научного знания. Соответственно и новый философский идеал ориентирован на познание и индустриальное освоение природы. Видение и поиск истины осуществляется не в отношении Бога и божественных откровений, а в отношении явлений и процессов, происходящих в природе. Философия тяготеет к естествознанию, к опытному знанию.

Величие человека проявляется в том, что, будучи существом конечным и одним из слабых созданий природы, он с помощью своих когнитивных способностей в состоянии объять всю Вселенную. Человек – субъект познания, с присущими ему познавательными способностями (чувства и разум), объектом же познания выступает природа. Цель познания – открытие универсальных законов природы (бытия). Если Бог и есть, то он находится в самой природе в качестве присущей ей самоактивности. Природа (материя) как субстанция является причиной самой себя. Она едина и бесконечна в пространстве и вечна во времени.

Природа как объект философского анализа приобретает ценность только в отношении человека как разумного социального существа. Человеческая реальность (антропосфера), развившаяся в результате общественных действий и установлений, качественно отличается от природной реальности (биогеосферы) и превосходит ее. Общество благодаря феномену цивилизации и культуры сумело возвыситься над природой, из лона которой вышел человек. Таким образом, наряду с природной, человек обладает и общественной сущностью, подразумевающей разум и коллективное бытие.

Эти идеи развивают философы-рационалисты.

По мнению Р. Декарта, наука позволит человеку осуществить господство над природой. Наиболее достоверная наука – философия, которой присущ достоверный научный метод – рациональное, субъект-объектное познание мира. Эту позицию разделял и Б. Спиноза.

ФИЛОСОФИЯ ПРОСВЕЩЕНИЯ с присущим ей культом разума, верой в прогресс, абсолютизировала принцип рационализации познания, необоснованно противопоставила общество природе, чрезмерно возвысила человеческие притязания на место Бога в мире, вычленила человека из целостности Космоса. Этот модус познания и мировоззрения, заданный просветительской философией и этикой, просуществовал вплоть до конца второго тысячелетия.

В то же время просветителями выдвинут тезис о необходимости следования законам природы, что приведет к гармоничному развитию общества и человека.

Вопросы об отношении общества и природы, поставленные французскими просветителями, пытались решить представители КЛАССИЧЕСКОЙ НЕМЕЦКОЙ ФИЛОСОФИИ. Согласно И. Канту, практический разум дисциплинирует теоретический разум, самонадеянно решающий проблемы в системе «общество-природа». И. Кант поставил вопрос о соотношении практики и познания. И. Фихте утверждал, что благодаря разуму человек освобождается от природной зависимости, и дальнейшая направленность человеческого прогресса заключается в освоении природы, равно как и в нравственном совершенствовании общества.

Ф. Шеллинг развивает идею об активном начале в природе, которая является творящей, эволюционируя от мертвого и материального к живому и идеальному. Природа одновременно и объект (сотворенная) и субъект (творящая). Соединение субъекта и объекта порождает культуру, феномен которой разрешает противоречие (антиномию) конечного и бесконечного. По мнению Г. Гегеля Абсолютная идея обретает свое бытие в природе, проходя различные стадии – механическую, физическую, химическую и органическую, наконец, обретая себя в вершине своего развития – в человеке (познавательная, или духовная стадия). В отличие от природы, коей присуща лишь необходимость, человеку как общественному существу, наделенному сознанием, присуща свобода. Свободу порождает деятельность общества, что ведет к активному отношению человека к миру. Для Л. Фейербаха любовь, как универсальный закон природы, становится высшим законом человека. Развитие культуры и достижения научно-технического прогресса способствуют установлению человеческого господства над природой, что ведет к преодолению общественного зла.

Установление господства капиталистического производства окончательно «похоронило» умозрительные концепции отношений человека к природе. Уже идеи Ф. Бэкона в «Новой Атлантиде» об энергетическом вооружении будущих поколений энергией воды, ветра, Солнца более чем на сто лет предвосхищают кантовское суждение о том, что способности человека произвольно ставить для себя цели делают его «титулованным властелином природы» (Кант И. Сочинения: В 6 т. М., 1966. Т. 5, С. 462-463). С началом промышленного этапа развития человечества система «общество-природа» приобретает новое качество: становится целостной, в которой биосфера, общество, человек, техника лишь формально выделяемые подсистемы. Следовательно, экологические неурядицы становятся частью комплекса глобальных проблем бытия общества.

В ПЕРИОД НОВЕЙШЕГО ВРЕМЕНИ (индустриальное общество) – в эпоху зрелого капитализма и социализма – наука безраздельно господствует в общественном сознании и идеологии, превратившись в главенствующую и преобладающую повсеместно форму мировоззрения. «В начале XIX в. появилась тенденция к взаимодействию между наукой и технологией. В определенных отношениях оно, конечно, существовало всегда. Но с начала развития промышленности систематическое применение научных принципов при проектировании и производстве технического оборудования вызвало ускорение материальной экспансии» (Рассел Б. Мудрость Запада: Историческое исследование западной философии в связи с общественными и политическими обстоятельствами. – М.: Республика, 1998. – С. 393).

Мыслители Новейшего времени решают те проблемы современности, которые требуют нестандартных решений. Общество, создавшее «вторую природу» и окружившее себя этой искусственной средой, тем самым превратилось само в заложника техносферы, обострив до предела свои отношения с природой естественной. Как наиболее вероятный сценарий развития событий видится печальный финал: системный кризис в глобальном масштабе приведет к необратимым нарушениям в биогеосфере, что в свою очередь приведет к гибели всего живого на планете и исчезновению феномена человечества.

С этими постулатами активно перекликается учение классиков марксизма о различных общественно-экономических формациях и присущих им способах производства.

К. Маркс полагал, что благодаря преобразовательной, по преимуществу производительной, деятельности общества природная среда включается в социум, в систему общественных связей и отношений. При этом материальное производство и сфера человеческой культуры в целом являются как способом адаптации общества к окружающей среде (прежде всего, к естественно-географической среде), так и способом адаптирования ее, приспособления к целям человечества.

Марксизм, делая ставку на изучение общественно-экономических отношений, в то же время подчеркивал, что капиталистический способ производства хищнически относится к окружающей среде, безжалостно эксплуатируя не только человека (класс трудящихся), но и природу, опустошая природные запасы, уничтожая живой мир и загрязняя экосистемы. Отчужденная природа, как и отчужденный человек, превратились в предметы купли-продажи, приобретая ценность лишь в рамках рыночных отношений, то есть торгово-рыночную ценность. Отчужденный труд из средства освоения природы превращается в средство истребления биосферы и духовно-материального закабаления трудящихся. Человек отчуждается от природы и от себе подобных именно в процессе трудовой деятельности. Успешное преобразование природы и совершенствование общества возможно лишь при гуманистическом коммунистическом строе. Только коммунизм есть подлинное разрешение противоречий между человеком и природой. При этом практика выступает и критерием истины, и целью познания.

Прагматизм (и его социологическая разновидность – коммунитаризм), отталкиваясь от постулатов дарвинизма об адаптации к окружающей среде как средстве приспособления и выживания, формирует идею о важности изменения прежних неэффективных привычек и стереотипов поведения в сторону новых, полезных, прагматичных привычек. Это ведет к успешному взаимоотношению с окружающим миром. Критерием истины выступает не столько практика, сколько польза. Прагматизм, как философия успеха, основан на утилитарном подходе к природе и общественным отношениям. «Коммунитарии, исходя из посылки о подобии социального и природного порядков, говорили о необходимости единства общества и природы» (Экологические проблемы капиталистического города / А. И. Бельчук, Б. М. Маклярский, О. Н. Яницкий. – М.: Наука, 1985, С. 132).

Экзистенциализм развенчивает антигуманную сущность массового общества, бытие которого основано на неподлинном жизненном принципе «здесь и только сейчас», общества, нивелирующего личность до положения усредненного обезличенного винтика в социальном механизме. Присущие обществу психология толпы и массовая культура ведут к отчуждению человека от природы, от общества и от самого себя, к экологическому, социально-экономическому и духовно-нравственному нигилизму.

Представители франкфуртской школы развивают идею тотального отчуждения и обезличивания «одномерного» человека. Согласно их воззрениям главной причиной вышеуказанного положения выступает научно-технический прогресс, способствующий как индустриальной экспансии капиталистического общества в отношении природы, так и эксплуатации человека социально-экономическим механизмом развитого индустриального общества. Социальной революции, которой предстоит разрушить устоявшийся антигуманный социальный строй, должна предшествовать гуманитарная революция, цель которой – разрушение «одномерного сознания». Этот тезис был впоследствии подхвачен и развит представителями Римского клуба (идеи А. Печчеи о революции человека и преобразовании человеческих качеств).

Неофрейдизм склонен рассматривать общество как тотально отчужденное и безнадежно «больное». Обрывая естественные связи с природой, а затем и с обществом, человек занимает отчужденную позицию, порождающую страх и агрессию. Возникает всеобщий универсальный невроз психосоциальной природы. Неофрейдисты уже отвергают социальную революцию, развивая тезис о революции сознания.

В философии феминизма противопоставление мужского (маскулинного) и женского (феминного) начал, с присущим ему преобладанием мужского-патриархального, переносится по аналогии на противостояние общества и природы. Во все времена философия и наука, как мировоззрения маскулинного типа, утверждали приоритет разума, имеющего мужскую природу, и ассоциируемых с ним свойств – активности, рациональности, духовности, оформленности, света, добра, огня, божественности, порядка. Женское же ассоциировалось с материей, природой, тьмой, влагой, злом, хаосом, чувственным, телесным, греховным. Разуму присуще стремление к овладению природой, последней же – к подчинению разуму.

Таким образом, человеческому обществу, основанному на принципах мужской ментальности, свойственно познание природы, затем ее покорение и, наконец, отчуждение от нее. И, если в античности природа представлялась живым организмом, то в Новое время – бездушным механизмом, то есть мертвым началом, которое можно расчленить, разобрать на какое угодно количество частей и заставить их служить себе. Подавление женского, зиждущегося на идеях Матери-Земли, Природы, Софии, в социокультурном историческом пространстве привело к тотальному отчуждению маскулинно-патриархального общества (с древних веков до наших дней) от окружающей среды, а человека – от общества и самого себя. Цивилизация, основанная на торжестве мужской парадигмы, потерпела крах и привела мир на грань уничтожения.

О том же говорят представители «ФИЛОСОФИИ КРИЗИСА». Согласно их воззрениям цивилизация, превращая творцов в потребителей, рассматривает природу не в качестве живого организма, а как мертвый механизм. Общество истощает природу и процесс этот становится необратимым. Цивилизация атомизирует людей, превращает их в легкозаменяемые ингредиенты социально-экономической системы.

В целом содержание философско-кризисной проблематики трансформируется от культурологической направленности начала XX века к антропологической в период между двумя мировыми войнами, а от нее к глобальной проблематике второй половины XX века. Пути преодоления различных кризисов видятся в возрождении присущих человечеству традиций рациональности, гуманизма, нравственности и духовности, а также в выявлении новых ростков социокультурного роста, позитивного в историческом развитии цивилизаций и культур современности.

Идея коэволюции – совместного, непротиворечивого развития общества и природы – имеет истоки в РУССКОЙ ФИЛОСОФИИ. Именно философии России свойственна парадигма антропокосмизма (русского космизма) как сотворчества человека и бытия.

Идея антропокосмизма уходит корнями в учение славянофильства с его ориентацией на естественность отношений человека и природы. Отсюда же исходит и концепция соборности – паритета в отношениях человека и мира, единения людей, их согласия и диалога на духовном основании. Следующее понятие – идея сродности, провозглашающая сродство человеческого рода с природой посредством сердца, а не разума. Антропокосмистская линия развивается В.С. Соловьевым в учении о всеединстве и софийности на основе универсального синтеза науки, философии и религии. Согласно ему всеединство есть состояние единства мира и человека, софийность же – мудрое сотворчество Бога и человека. Цель истории – не просто общественный прогресс, а одухотворение человечества, становление всемерной богочеловеческой цивилизации. Идеи Соловьева о всеединстве творчески развивали Н.А. Бердяев и Н.О. Лосский.

Русский космизм критикует западный антропоцентризм, немало поспособствовавший разрыву естественных связей человека с природой, человека с обществом, что обернулось нещадной эксплуатацией как природы, так и людей. Русский космизм противопоставляет этому систему идей: соборность-сродность-всеединство-софийность, добавляя сюда идею общего дела. В философии русского космизма общее дело представляет высшую цель и организацию человеческой деятельности на основе сродности мира и человека, соборности их отношений, всеединства как сотворчества Бога и человека и софийной мудрости природы творящей. Именно общее дело подводит человечество к осуществлению ноосферного диалектического отрицания и последующего включения биосферы на основаниях коэволюции общества и природы. В пределах ноосферы антропогенная деятельность превращается в определяющий фактор развития бытия, оказывая усиливающееся влияние на земные, а впоследствии и космические процессы.

Таким образом, всеобщим делом для современного человечества является успешное разрешение глобальных проблем в тактическом отношении (в ближней перспективе) и расширение ноосферы в космическом пространстве, преодоление энтропийных начал в стратегическом плане (в дальней перспективе). Подобное возможно лишь на основе сотворчества, коэволюции, гармоничного развития в системе «человек-общество-природа».

В становлении концепции ноосферы большую роль сыграл В.И. Вернадский, а в развитии учения о космическом разуме – К.Э. Циолковский. Виднейшим представителем русского космизма по праву считается Н.Ф. Федоров. Его учение проникнуто верой в возможности человеческого разума и духа. Согласно Федорову человек как творец и регулятор общего дела должен одухотворить природу, управляя ею с помощью своего разума и духовности. Это подразумевает «синтез двух разумов (теоретического и практического, и трех предметов знания и дела (Бог, человек и природа, из которых человек является орудием божественного разума и сам становится разумом вселенной), а вместе и синтез науки и искусства в религии…» (Федоров Н. Ф. Философия общего дела. В 2 т. Т. 1. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2003, С. 456). Гармоничную взаимосвязь в системе «человек-природа» должно обеспечить единство науки, техники, философии и искусства. Человек, расширяя сферу разумности, развертывая ноосферу, может и должен заселить космос, освоить Вселенную, в конце концов, преодолеть смерть и конечность своего наличного существования. Но для этого он должен совершенствоваться в рамках соборности, чтобы сообща, всем миром, заселить космический дом.

Таким образом, из учения русского космизма вытекает, что люди являются выразителями и осуществителями воли Верховного Разума, который через посредство человеческого разума и общности ограничивает хаос, стихийные начала и энтропию, заложенные им же самим в основании бытия в мире. Порядок, созидание и жизнь находят свое высшее воплощение в феномене ноосферы, преобразующей природу и упорядочивающей «слепую» материю. Но, согласно концепциям русского космизма, преобразование это должно совершаться не с позиции силы и превосходства, а на основе диалога и паритетных отношений человечества и окружающей среды.

В целом философия русского космизма основана на идеях гуманизма, соборного коллективизма и активной кооперативной эволюции, пронизанной императивом нравственности и разумности.

Если русские космисты, рассматривая науку и технику в качестве необходимых элементов общего дела, поднимали широкий круг онтолого-гносеологических проблем, то в рамках ФИЛОСОФИИ ТЕХНИКИ рассматриваются проблемы взаимоотношения между созданной человеком искусственной средой – техносферой и самим человеком, воздействия техники на окружающую среду.

Социально-критическое направление в философии техники разрабатывалось такими философами, как Л. Мэмфорд, Х. Ортега-и-Гассет, М. Хайдеггер, Ж. Эллюль.

Философы критического направления утверждали, что в социальном отношении технико-технологическая деятельность ведет к нарастанию и обострению ряда проблем: занятости и безработицы, духовно-эмоциональной разобщенности людей, психического здоровья, несчастных случаев в результате аварий и технических катастроф, генетических мутаций и вырождения, понижения нравственного уровня. В этом перечне выделим важную проблему отчуждения человека от природы, от общества, от техники и, в конечном итоге, от самого себя; атомизации людей; конструировании массового человека, низведенного до положения придатка в социальном механизме, до уровня предмета, товара в межчеловеческих отношениях. Подобным образом происходит дегуманизация общества, бытия, превращение обезличенного человека в упрощенную машину желаний, в робота, имеющего функциональную значимость.

Заметим, влияние техники на человека проявляется не только в материальном и биологическом аспекте, но и в плане духовно-нравственном. «Традиционная культура находилась в большой гармонии с окружающей природной средой и человеком. Она не требовала преобразования природы и перенапряжения сил индивида» (Поздяева С. М. Российское общество в условиях модернизации (социально-философский анализ). – Уфа: Изд-е Башкирск. ун-та, 1998, С. 135). Техника изменяет сознание человека, способствует подмене устоявшихся традиционных ценностей и идеалов новыми императивами: безудержная экспансия природы, потребление сверх всякой меры, тотальный практицизм и утилитаризм, культ наслаждений. Можно утверждать о преобладании извращенных ценностей лишь в пределах западной цивилизации, но в глобализирующемся мире, где многое соединено в единое целое, остальные народы и общества заражены тем же в большей или меньшей степени.

В системе «общество-техника-природа» технико-технологический элемент постепенно приобретал преобладающее значение, превращаясь в определяющее звено, и сегодня вышел на первый план. От развития техники, возрастания ее мощи зависит будущее человечества, а значит и природы. Процессы технократизации и урбанизации изменили само человеческое бытие, отделив человека от естественной природы и заменив ее искусственной средой, в окружении которой проходит человеческая жизнедеятельность. Экзистенциально современный человек по большей мере связан с техносферой и информосферой. Техника, нацеленная на освоение и порабощение природы, способствует загрязнению и истощению окружающей среды и, в конечном итоге, гибели биосферы. Сложилась парадоксальная ситуация: человек своей неуемной технико-технологической деятельностью отравил природу и теперь опять же с помощью специализированной техники пытается очистить воду, воздух и почву, то есть все то, что его непосредственно окружает, и что он потребляет (без чего просто немыслима сама жизнь – реальное существование биологических существ).

Порабощая природу, техносфера, обратившись из средства в цель, порабощает человека. Общество превратилось в гигантскую Мегамашину, в бездушную «машинерию». Технико-технологический монстр, внедрившись в сознание людей, исказив восприятие мира, подмял под себя не только экономику, политику, социосферу и науку, но и искусство, а теперь и религию. Свободное изначально творчество человека опосредуется техническими средствами, налагающими неизгладимый отпечаток на конечный творческий продукт, предназначенный для духовного потребления масс.

Апокалипсическое видение результатов научно-технического прогресса было свойственно и русским философам XX века.

Согласно Н. Бердяеву техника встает между человеком и природой, покоряя человека в качестве чуждой ему третьей (не природной и не человеческой) силы. Технико-технологическая парадигма вытесняет духовность и обезличивает человека, обездушивает его культуру. Техническое могущество общества оборачивается его дегуманизацией. Развитие техники ведет к изменению и утрате человеческой природы. Именно в рамках научно-технического прогресса были созданы средства истребления и насилия разрушительной силы, могущие уничтожить не только жизнь на планете, но отправить в небытие саму планету. Необходимо не отрицание техники, а подчинение технико-технологической деятельности духовности, духовному началу в человеке. В этом залог гармоничных отношений и с техникой, и с природой.

Совсем иное направление в философии техники представляют концепции западных философов-футурологов, сторонников теории постиндустриальной (информационной, технотронной, постсовременной) стадии общественного развития, таких, как Д. Белл («Встречая 2000 год», «Грядущее постиндустриальное общество»), Г. Кан («2000 год», совместно с А. Винером), Э. Тоффлер («Футурошок», «Столкновение с будущим», «Третья волна», «Метаморфозы власти»), З. Бжезинский («Великая шахматная доска»), А. Турен. Их идеи о новой фазе развития индустриального общества восходят к технократическим концепциям Т. Веблена («Инженеры и системы цен») и Д. Гэлбрейта («Новое индустриальное общество», «Экономические теории и цели общества»), а также теориям Р. Арона и У. Ростоу («Стадии экономического роста) о развитом индустриальном обществе.

Согласно воззрениям адептов концепции постиндустриализма, преобладающее значение в общественном развитии приобретает научно-технический прогресс и технико-технологические инновации, а главенствующая роль в управлении обществом отводится научно-техническому менеджменту. При этом постепенно технократию (власть инженеров и техников) сменит адхократия (власть профессиональных управляющих). Преодоление социально-экономических кризисов и решение глобальных проблем возможно лишь средствами и методами научно-технического прогресса, при этом внедрение новых технологий оказывает решающее значение в достижении как общественного благополучия, так и экологического баланса. По существу подобные идеи есть не что иное, как новая, технико-технологическая утопия. Сциентизм и технократизм превращаются в разновидность религии эпохи постмодерна, а техника и научно-технический прогресс – в новых идолов, которым поклоняется человечество – глобальное сообщество ультрасовременных цивилизаций.

В последней трети XX века большое влияние на общественное мнение в общемировом масштабе оказывает теоретическая деятельность Римского клуба – международной общественной организации, объединяющей ведущих ученых, политиков и бизнесменов мира. Члены клуба занимаются широкомасштабными исследованиями глобальных проблем современности, прогнозированием перспектив дальнейшего развития человечества. В подготовленных учеными около двух десятков докладах выявлены основные тенденции мирового развития в области экономики, политики, социальной сферы, культуры и экологии. Очерчен и четко определен круг глобальных проблем и неотложных мер по их преодолению. «В самом начале 70-х годов в буржуазных экономических и социологических исследованиях сформировалось направление «социально-экологического пессимизма». Это направление теоретически обосновывало необходимость отказа от роста личного и общественного потребления во имя достижения экологического равновесия между обществом и природой» (Экологические проблемы капиталистического города / А. И. Бельчук, Б. М. Маклярский, О. Н. Яницкий. – М.: Наука, 1985, С. 144-145).

Главнейшими проблемами современного общества являются: перенаселение земного шара, дефицит продовольствия, истощение сырьевых и энергоресурсов, резкое противостояние между странами Запада и остальным миром, экологические катастрофы, ведущие к опустыниванию, разрушению озонового слоя, вымиранию многих представителей флоры и фауны и т.д. Пути преодоления возникших проблем: переориентация общественного и индивидуального сознания с принципов безудержного экономического роста и культа потребления на принципы духовно-нравственного совершенствования, улучшения «человеческих качеств» (Печчеи А. Человеческие качества. – М.: Прогресс, 1985). Самое важное сегодня – это осознать свою нерасторжимую связь, сродность с природой. Необходимо привести общественный прогресс в гармоничное соотношение с эволюцией биогеосферы в соответствии с принципом коэволюции – взаимосвязанного и непротиворечивого совместного развития общества и природы. В этом заключена сущность ноосферного императива, становления планетарной этики.

Таким образом, в Новейшее время рационалистическая тенденция продолжилась, и на первых порах идеи торжества разума, научного познания и освоения бытия лишь получили свое подтверждение всем ходом разворачивающегося научно-технического прогресса, в особенности, на фоне успехов научно-технического преобразования действительности и выхода антропосферы (а значит и ноосферы) за пределы планеты. Но уже во 2-й половине XX века опьянение достигнутым уступило место тревоге за будущее человечества, оказавшегося в зависимости от состояния хрупкого равновесия в природе – экологического баланса. Стало очевидным, что наращиваемая год от года техносфера отнюдь не способствует сохранению положительных связей в системе «общество-природа», а антропогенное воздействие на окружающую среду разрушает устойчивую доселе биосоциосистему, где активной, преобладающей силой (определяющим высшим звеном) теперь выступает человек.

В ЭПОХУ ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМА (информационного общества) и усиления экологической составляющей общественного мировосприятия и глобальной человеческой культуры намечаются тенденции к симбиозу научно-философской дискурсивной формы мировоззрения и формы трансцендентно-инсайтной, интуитивно-эмоциональной (религия, мифология, искусство, мистицизм). Возможно, именно на стыке этих областей духовной культуры может быть осуществлен прорыв в ноосферном пространстве человеческого общественного бытия к новым высотам разума и духа.

Ноосферный императив коэволюционного развития биосоциосистемы диктует требование конструктивного и обязательного перманентного диалога человека с миром. В этом – основание дальнейшего хода эволюции человеческого духо-разума. Здесь философский дискурс познания окружающего бытия диктует настоятельную необходимость прогнозирования множества взаимосвязанных процессов, протекающих в единой и целостной биосоциосистеме. Философская мысль не только формирует исходные принципы во взаимодействии общества с природной средой, но и обязана выявить общие тенденции в развитии этих отношений, что позволит прогнозировать последствия взаимосвязи общества и природы в условиях научно-технического прогресса, глобального потребительско-приобретательского бума.

Интегрируя результаты исследований и разработок различных научных и технических дисциплин в едином мировоззренческом, методологическом и эвристическом русле, философия способна дать действенные ответы на самые кардинальные, насущные вопросы бытия биосоциосистемы, включая поиск путей выхода из затянувшегося системного цивилизационного кризиса и решения глобальных проблем современности.

Философия должна оценить общемировую тенденцию на ориентацию общественного бытия на комфорт как высшую ценность, когда совместное существование общества и природы превращает каждого человека в элемент техносферы, технико-технологической деятельности, нацеленной лишь на экономическую выгоду. Так складывается коэволюционный принцип бытия общества, который имеет своим основанием потребностную парадигму взаимоотношений в системе «человек-общество-природа».

 

 

КОЭВОЛЮЦИЯ И НЕГЭНТРОПИЯ

 

 

Жизнь, как существование высокоорганизованных органических (углеродистых) соединений – биополимеров, а конкретнее – белково-нуклеиновых тел, проявилась в качестве феномена и особой, высшей, формы существования материи именно в эпигеосфере – географической (ландшафтной) оболочке Земли, являющейся областью взаимопроникновения и взаимодействия приповерхностных земных оболочек (геосфер): стратисферы, гидросферы и атмосферы (тропосферы). Так была образована новая, живая, оболочка планеты – биосфера, а вместе с ней возник непрерывный поток планетарного вещества – биохимический оборот (биогенная миграция атомов).

Косное вещество планеты стремится к ЭНТРОПИИ, живое же вещество (биосфера) АНТИЭНТРОПИЙНО, то есть стремится к сдерживанию процессов энтропии в общепланетарном и далее космическом масштабах. При этом биосфера взаимодействует с косной материей посредством биокосного вещества (то есть продуктов своей жизнедеятельности, неживых предметов биогенного происхождения). БИОСФЕРА – живая оболочка Земли, «пленка жизни», покрывающая планету – продуцирует вокруг себя (в земной коре, в нижних слоях атмосферы, в гидросфере) биогенное вещество – продукты переработки, создавая биокосные слои почвы, воздуха, водных объектов суши и Мирового океана.

В замкнутых системах процессы энтропии беспрерывно возрастают, что ведет к дестабилизации системы и, в конечном счете, к ее гибели. Согласно второму закону термодинамики в замкнутых системах с неравновесными процессами энтропия максимально увеличивается и в состоянии равновесия достигает максимума; отсюда гипотеза о тепловой смерти Вселенной. Следовательно, открытые системы по сути антиэнтропийны и для возможности своего существования и развития такие системы должны обмениваться с окружающей средой (другими системами) веществом, энергией и информацией. Таковы все живые системы.

Впрочем, понятие энтропии, как нам кажется, нуждается в серьезном уточнении. Скорее, нужно говорить об энтропии не как о мере хаоса и беспорядка, а как о мере разнообразия систем, их состава, свойств и состояний. «Рост энтропии разнообразия является одним из движущих источников развития материи во Вселенной» (Доломатов М. Ю. Фрагменты теории реального вещества. От углеводородных систем к галактикам. – М.: Химия, 2005, С. 24).

 

 

ЧЕЛОВЕКОРОЖДЕННЫЕ ОБОЛОЧКИ ПЛАНЕТЫ

 

 

Говоря о коэволюции бытия общества, важно иметь в виду следующее. Наиболее развитыми в плане самоорганизации материальными системами являются органические – биологические, биосоциальные, социальные. Важнейшей их характеристикой наряду с ауторепродукцией (самовоспроизведением) и саморазвитием является жесткое подчинение частей целому, то есть элементов (подсистем) системе, вплоть до невозможности существования отдельных звеньев вне системы, вне целого.

Общество, антропосфера в целом являются подсистемами более сложной системы – биогеосферы. Так как человечество – порождение биосферы и вне ее существование человека проблематично (во всяком случае, в нынешних условиях), то в единой биосоциосистеме общество является пусть и важнейшим, где-то определяющим (геологическая планетарная сила), но все же элементом.

Любые элементы системы характеризуются структурно-функциональными свойствами и отношениями. Важнейшими структурными связями элементов (и подсистем) являются координация и субординация. Таким образом, кооперативная эволюция, как совместное развитие и сотрудничество элементов – общества и природы – в глобальной биосоциосистеме, является непреложным условием выживания и дальнейшего развития биосоциосистемы, феномена жизни и разума на Земле, предполагающего их дальнейшую экспансию в космос. Отсюда коэволюция – необходимость и фундаментальная потребность бытия общества.

По закону детерминации коэволюция бытия общества обусловлена необходимостью выживания и дальнейшего развития биосоциосистемы. Здесь, согласно принципу причинности, коэволюционный аспект триединой системы «человек-общество-природа» выступает как следствие, а причиной является потребность в самосохранении и совместном развитии. В свою очередь коэволюцию можно рассматривать как причину дальнейшего расширения ноосферы и выхода ее за пределы планеты – в околоземное пространство и далее в космос.

Появление и развитие человечества в то же время означает возникновение и развитие антропосферы – «человеческой» оболочки Земли. Так и с возникновением разума и общественных отношений формируется ноосфера (мыслящая оболочка Земли), которая со становлением феномена цивилизации и культуры приобретает устойчивый, общезначимый характер. «Под влиянием научной мысли и человеческого труда биосфера переходит в новое состояние – в ноосферу» (Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. – М.: Айрис-пресс, 2004, С. 252). Антропосфера как совокупность всего человечества, продуктов его жизнедеятельности и среды его непосредственного обитания и деятельности включает ноосферу («мыслящая оболочка Земли», совокупное человечество и продукты его духовной и материальной культуры), в свою очередь включающую в себя социосферу (социум в целом и общественные связи и отношения), этносферу (совокупность народов и наций), информосферу (информационная среда; информпроцессы, происходящие в пределах антропосферы, то есть в обществе; информация, выраженная в мыслях и знаках), техносферу (созданная человеком материальная среда, «вторая природа»), психосферу (коллективный человеческий разум и коллективное Бессознательное).

Являясь составной частью живого вещества планеты – биосферы и, в более широком смысле, элементом биогеосферы – планеты Земля (это видно из Рис. 3, на котором представлена схематическая структура земных оболочек), человечество в процессе своего генезиса создает искусственную среду обитания, окружая себя ею. Этой искусственной средой, являющейся продуктом переработки естественной среды обитания, человечество преобразует и подменяет первоначальную природу, изменяя вокруг себя природные ландшафты (эпигеосферу), состав воды (гидросферы), воздуха (тропосферы) и почвы (стратисферы). Постепенно, в результате исторического развития хозяйственная и культурная деятельность человека приобретает широкий экстенсивный размах, становясь фактором планетарного масштаба. Антропогенные процессы охватывают собою всю планету – человек во взаимосвязанной системе природы становится преобладающим звеном, определяя большинство процессов, происходящих на суше и немалую долю – в воде и атмосфере. Возникает система нового типа – «природа-общество-человек», а затем – «природа-техника-общество-человек», где естественная и искусственная среды тесно переплетаются, взаимно влияя и определяя друг друга. Речь идет о корреляционных связях между ними как подсистемами единой биосоциосистемы.

Согласно закону отрицания отрицания (диалектического синтеза) после двойного отрицания-снятия возникает синтез, то есть третья ступень развития системы включает в себя на новом уровне черты (элементы, признаки, отношения) первой исходной ступени, отрицаемой второй ступенью. Равно как эта третья ступень включает и черты второй ступени.

Применительно к бытию общества это говорит о следующем. Первая ступень – неорганический мир – с зарождением жизни был подвергнут отрицанию-снятию. Затем последовало новое диалектическое отрицание – возникновение социальной формы движения материи, то есть человека как общественного разумного существа. Преодоление косной материи жизнью, а впоследствии снятие и включение в себя органической материи обществом. Но где же здесь диалектика развития в отрицании: тезис-антитезис-синтез? Разве общество повторяет структуру и содержание косной материи?

На первый взгляд – нет никакого повторения и включения. У косной материи нет ни потребностей, ни феномена поведения и деятельности. Но если приглядеться, то можно обнаружить синтез.

Дело в том, что человечество создает новую искусственную среду, окружает себя техносферой. Технико-технологическая деятельность и ее овеществленные результаты (за исключением ее биологической составляющей) и есть повторение неживой материи на новом, «разумном», уровне. Техносфера (и во многом информосфера) – единственная из всех созданных человеком земных оболочек, являющаяся по преимуществу неживой. В этом заключено повторение-снятие первой, неорганической, ступени развития материи.

Можно (пока еще гипотетично) говорить о переходе человечества с биологического уровня существования на полностью технико-кибернетический (киборги, кибер-системы, электронный интеллект). Но, во-первых, возможно ли существование разума вне феномена жизни (органических систем)? А во-вторых, это будет уже не человечество и не вид Homo sapiens, а какая-то иная форма разумных структур. Вероятно, жизнь, но не органическая, а, к примеру, полево-энергоинформационная, плазменная, технико-роботизированная (Techno sapiens).

Во всяком случае, в человеке имеет место синтез косного и живого вещества, плюс достижение нового качества – разума и общества. Человек как биосоциальное существо является важнейшим элементом биосоциосистемы и продуцирует вокруг себя антропосферу, включающую шесть человекорожденных оболочек – ноосферу, психосферу, этносферу, социосферу, информосферу и техносферу. Последняя и есть опосредованный человеческой деятельностью элемент первой ступени развития материи.

Необходимо отметить, что антропосфера и ноосфера, как, соответственно, человечество в целом (включая среду непосредственного обитания) и область разумного, совмещаются в своей основе – совокупном человечестве. Человеку свойственен разум, и в этом аспекте (общественно-сознательный характер человеческой жизнедеятельности) «границы» антропосферы и ноосферы в основном совпадают. В то же время антропосфера включает в себя все созданное человеком, а также включенную в производственную деятельность естественно-географическую среду и тем самым она шире ноосферы. Антропосфера входит в состав биосферы (живого вещества планеты) и шире – биогеосферы (планеты в целом). На Рис. 4-5 с помощью кругов Эйлера наглядно показано совмещение живых и антропогенных оболочек Земли.

Следует также отметить, что информосфера составляет значительную часть ноосферы в качестве мыслительных (интеллектуально-психических и когнитивных) процессов, происходящих в сознании людей (виртуальная реальность) и актуализируемых в процессе общения – в основном, в форме речи и письма. В то же время, информосфера выражается и чисто материально (не духовно) в виде знаков, символов, сигналов, несущих определенную информацию (в основном, звуковую и зрительную) посредством вещественных носителей. Таким образом, духовная культура как феномен есть внешнее выражение ноосферы (и в более узком смысле – психосферы), а ее продукты – составной частью информосферы. Как информосфера включает в себя духовную культуру (искусство, науку, философию, религию, мифологию, идеологию, право, мораль и пр.), так и техносфера включает материальную культуру человечества (технику, сооружения, антропогенные ландшафты и пр.). По сути, техносфера есть опредмеченное идеальное, то есть идеи, воплощенные в обработанную человеком материю. Идеальное, как виртуальная реальность, находит выражение в информосфере и объективизируется в техносфере, находя в ней свое материальное воплощение – вещественно-предметное наличное бытие.

Разумеется, все человеческие оболочки планеты совпадают в своей основе – содержанием их является человек. Выделяются они лишь теми или иными сторонами человеческого бытия – этносоциальными, социокультурными, психосоциальными, технико-технологическими.

 

 

ВТОРАЯ ПРИРОДА

 

 

Культура есть созданная человеком вторая природа, искусственная среда, мир артефактов, и в этом плане необходимо различать МАТЕРИАЛЬНУЮ культуру (техносферу), ДУХОВНУЮ культуру (информосферу) и СОЦИАЛЬНУЮ культуру (социосферу). Последняя представляет собой своеобразный синтез материального и духовного, во-первых, потому что содержанием ее являются духовные процессы, протекающие в психике живых людей, а проявляется она в материальной (вещественно-деятельностной, психофизиологической) форме, а во-вторых, ввиду того, что носителем и творцом социальной культуры (как и всей культуры в целом) выступает человек – существо биосоциальное, то есть имеющее как естественно-материальную, так и общественно-духовную природу.

Таково базовое определение культуры. Что касается дефиниции, трактующей культуру как систему социокодов, информационных кодов, фиксирующих и передающих весь опыт жизнедеятельности общества, то здесь речь скорее идет об одной из важнейших ФУНКЦИЙ культуры – АККУМУЛЯТИВНО-ТРАНСЛИРУЮЩЕЙ. Согласно этой функции, культура действительно выполняет роль ноосферной системы, собирающей, хранящей и передающей из поколения в поколение самую разнообразную информацию о человеческой жизнедеятельности, о бытии общества и окружающей его природной среды. При этом информация закрепляется и транслируется посредством знаковых систем, кодирующихся и декодирующихся в сознании каждого живого индивида.

С вышеуказанной функцией тесно смыкается ИНФОРМАТИВНО-КОГНИТИВНАЯ функция культуры: посредством культуры и в поле ее материально-духовного проявления человек познает и осваивает все окружающее его бытие, как и феномен внутреннего мира.

РЕГУЛЯТИВНАЯ функция: в рамках культуры происходит нормативное регулирование разнообразных сторон, отношений, связей и взаимодействий общественных организмов в их совместной жизни в социуме – индивидов, социальных групп, государств и отдельных обществ.

КОММУНИКАТИВНАЯ функция: культура есть средство и результат человеческой коммуникации, удовлетворения потребности в общении.

Большой вопрос (и дискуссии в обществе) вызывает в настоящее время такая функция культуры, как ЦЕННОСТНО-НРАВСТВЕННАЯ, согласно которой культура формирует и сохраняет в обществе весь комплекс ценностей, идеалов и норм морали, нравственных оценок и ориентиров. Дело в том, что, согласно одной точки зрения, к духовно-нравственным, социальным ценностям можно относить как позитивные, так и негативные с моральной стороны процессы, явления, состояния, отношения – то есть любые, вне нравственной оценки проявления бытия общества и – через призму социума – природы. Согласно другой, более распространенной точки зрения, ценностями являются лишь положительные, гуманистические значимости тех или иных явлений, прежде всего общественно-исторической практики (материальной, социальной и духовной деятельности общества, отдельных индивидов и общностей).

Суть полемики по этому поводу в том, что в человеческой культуре, как и в общественной памяти, фиксируются и сохраняются также отрицательные с позиции морали и гуманизма значимости, то есть то, что принято называть «антикультурой» и «контркультурой» (антиценности, деструктивные ценности). Можно ли их включать в феномен культуры, как составную часть, или же они должны элиминироваться из этой категории?.. Каковы критерии отбора? Возможно ли применить в качестве таких критериев принципы прогресса, гуманизма, ахимсы (непричинения зла любому живому существу)? Все ли, что служит прогрессу, должно входить в культуру и считаться ценностями? Но ведь открытия, сделанные в рамках исследований по проекту создания ядерного оружия, послужили прогрессу – научно-техническому, а значит, общественному. Само же создание и использование атомной бомбы разве может считаться достижением культуры и ценностью?! Если да, то в таком случае ЛЮБЫЕ значимости – положительные и отрицательные – могут считаться ценностями и входить на равных правах в культуру. Если нет, то антигуманные проекты и разработки не есть достижения культуры, а есть проявления антикультуры, есть антиценности, даже при наличии позитивных побочных результатов.

Как видим и в этом вопросе можно обнаружить коэволюцию сторон культурно-общественной жизни, разных дополняющих друг друга взглядов, мнений и оценок тех или иных феноменов бытия общества. Вероятно, при подходах к жизнедеятельности социальных организмов нужно придерживать правила золотого сечения («золотой середины»), действующего повсюду в природе.

 

 

КОЭВОЛЮЦИЯ – ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ ПОТРЕБНОСТЬ СОВРЕМЕННОСТИ

 

 

Деятельность человечества определяется потребностями – материальными (физиологическими, биохимическими, биопсихологическими) и духовными (информационными, интеллектуальными, эстетическими, моральными), а также социальными (принципом коллективности, общности). На индивидуальном уровне потребности выражаются в форме влечений, побуждений, желаний, интересов, идей – при этом необходимо различать потребности личные и общественные, взаимно влияющие и зависящие друг от друга. Также человеческие потребности по типу деятельностной направленности можно разделить на две большие группы: комплекс потребностей, связанных с обеспечением самосохранения индивида (личности), популяции (этноса), вида (антропосферы), и потребности интеллектуального (в большей степени когнитивного) освоения действительности, ведущего к усложнению внутренней организации (психофизиологической, социопсихологической). Принятое в настоящее время деление потребностей на витальные, социальные и познания не противоречат приводимой нами классификации по тем или иным основаниям.

Основной потребностью в первобытном человеческом стаде была потребность в самосохранении и продолжении рода, то есть потребность в воспроизводстве вида посредством механизма адаптации к окружающей среде, заключающейся в трудовой деятельности. Последняя в период первобытнообщинного строя определялась присваивающим типом хозяйства – собирательством, охотой, рыбной ловлей, изготовлением первых примитивных орудий труда.

Постепенно, по мере становления и развития общественных отношений и производительных сил, составляющих основу особого социокультурного характера связей с природой, человеческие общности переходят к системе производящей экономики – земледелию и скотоводству, то есть от приручения (одомашнивания) диких животных и растений к культивированию и выведению новых сортов и вариаций их домашних форм. При этом материальные и духовные потребности людей и людских коллективов неуклонно возрастают и становятся богаче. . «…Марксизм исходит из положения, согласно которому сами потребности являются продуктом истории, изменяясь и обогащаясь с прогрессом культуры» (Ярошевский М. Г. Зигмунд Фрейд – выдающийся исследователь психической жизни человека. (Вступ. статья) / Фрейд З. Психология бессознательного: Сб. произведений. / Сост., науч. ред., авт. вступ. ст. М. Г. Ярошевский. – М.: Просвещение, 1990. – С. 26).

Относительно комплекса потребностей низшего порядка – материально-биологических – человек выступает по отношению к природе как ПРИОБРЕТАТЕЛЬ. Относительно же всего комплекса высших, духовных потребностей человек выступает по отношению к природе, прежде всего, в качестве ТВОРЦА. При этом, возвышая свои потребности, люди, как разумные общественные существа, поднимают и окружающую природу до своего уровня, способствуют процессу сапиентизации (одухотворения) биосферы, все более расширяя ноосферу – область распространения и деятельности совокупного человеческого разума. Здесь одухотворение природы подразумевает истинно разумное, любовное, уважительное к ней отношение на равноправных началах.

Духовные потребности содержат не только моменты духовной, познавательной, эстетической и творческой деятельности, но и моменты воспроизводства окружающей природной среды, бережного и уважительного к ней отношения. «Среди объективных потребностей выделяется в первую очередь первозданная природа, которую мы поделили на участки, ободрали, опутали автодорогами, загнали в муниципальные парки с подстриженными деревьями и ручными животными… Наша задача как минимум состоит в том, чтобы сохранить возможно больше дикой природы, где бы миллионы потомков смогли хотя бы вспомнить о том, что было для наших предков лесом, пустыней или степью, то есть естественной средой обитания» (Фурастье Ж. 40000 часов / Мир нашего завтра: Антология современной классической прогностики. – М.: Изд-во Эксмо, 2003, С. 156).

Следует выделить особую группу экологических потребностей – потребностей создания и поддержания среды обитания определенного качества, нужной для воспроизводства человека как производительной силы и личности.

Если представить основные комплексы человеческих потребностей в виде потребностной пирамиды (Рис. 6), то очевидно, что в основании ее необходимо расположить потребности первой необходимости, а именно – потребности в выживании и продолжении рода. Следующим ярусом идут потребности в производстве материальных благ, и лишь на самой верхушке пирамиды – потребности в свободе. Только в таком порядке расположения потребностей и отношения к ним со стороны общества потребностная пирамида приобретает устойчивое положение. Перевернутая же пирамида ведет к неустойчивости глобальной цивилизации и девиантной структуре биосоциосистемы. И в то же время всю структуру потребностной пирамиды пронизывает в качестве центральной оси фундаментальная потребность в безопасности, подразумевающая коэволюционное основание бытия общества.

 

 

КОЭВОЛЮЦИОННЫЙ ХАРАКТЕР СОЦИОЭТНОГЕНЕЗА

 

 

На процессы общественного развития, в том числе и этногенеза, оказывает влияние целый комплекс факторов, в число которых входят природное и этническое окружение, своеобразие складывающейся культуры и менталитета, языковые особенности. Все же, представляется, что главным определяющим фактором является (в особенности на первоначальных стадиях развития) окружающая среда: влияние климатических условий, тип ландшафтов, состав биоценоза – флоры и фауны, своеобразие доместикатов – одомашненных видов животных и культурных растений. «…Нельзя отрицать того факта, что человек стал порождением планеты Земля (в смысле его эволюции как элемента биосферы); что географические ее особенности оказали влияние на возникновение разных типов его физиологической организации, нашедшей свое выражение в расовом разнообразии…» (Можайскова И. В. Духовный образ русской цивилизации и судьба России (Опыт метаисторического исследования). В 4 частях: Часть I. Религиозные начала цивилизационной структуры и духовные истоки русской цивилизации. – М., 2001, С. 298).

В то же время, необходимо отметить, что влияние ландшафтов на общественное развитие не столь очевидно, как во всех случаях первоначального этногенеза. Здесь различие между первобытным развивающимся этносом и сложившимся социумом принципиальное. Все без исключения разнообразные первичные этносы (племена) в своем становлении зависели от окружающей среды (процессы АДАПТАЦИИ); человечество же, как социальная категория (социум, включающий народы и нации) обитает не только в окружении географической среды, но и окружает себя искусственными средами – техносферой и информосферой, тем самым преодолевая фатальную зависимость от природных условий (процессы АДАПТИРОВАНИЯ). «…В общественно-историческом развитии рода человеческого биологическая наследственность перестала распространять свое прямое действие… Общественно-исторический опыт человечества стал накапливаться и закрепляться во внешней, социальной, экзотерической форме» (Терегулов Ф. Ш. Теоретическая педагогика: Учебное пособие. – Уфа: Восточный университет, 2004, С. 23). При этом, конечно, естественно-природные основания человека не элиминируются, биологическое лишь преобразуется в свою новую высшую форму – социальную, а точнее биосоциальную.

Географическая среда есть естественная саморазвивающаяся система, техносфера же суть система неорганичная искусственная, не способная к саморазвитию в отсутствие человека. Что касается общества (социосферы), то это – система органичная и саморазвивающаяся. Созданные человеком среды (искусственные системы) постоянно взаимодействуют с природной (географической) средой, но вне феномена человека они способны лишь разрушаться. Природа же (биогеосфера) способна к существованию и саморазвитию при отсутствии человеческого феномена. Человек как высокоорганизованная и разумная органическая система, и как верхнее звено биогеоценоза, активно вмешивается в процессы природы, приспосабливаясь сам и приспосабливая их для удовлетворения своих потребностей. В отличие от подавляющего большинства живых организмов, человек распространился по всей поверхности планеты (суше и частично водной поверхности). Объясняется это высокими способностями к адаптации, при этом человек меняет не физиологические признаки, а стереотип поведения. Именно таким образом происходил процесс этногенеза – образования этносов. Но адаптация способствует лишь приспособлению к ландшафту, а творческие способности позволяют человеку уже ландшафт приспосабливать для своих нужд. «…В отличие от активности животных человеческая деятельность представляет собой не просто адаптивный, а «адаптивно-адаптирующий» процесс, т. е. приспособление к природной среде путем ее масштабной предметной переработки, ведущей к созданию искусственной среды существования человека или артефактной ”второй природы”» (Момджян К. Х. Социум. Общество. История. – М.: Наука, 1994, С. 189).

Таким образом, можно согласиться с точкой зрения российского этнолога и историка Льва Николаевича Гумилева (Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. – М.: Рольф, 2001), что при своем возникновении этнос приспосабливается к окружающей среде, в дальнейшем же своем развитии уже этнос влияет на географический ландшафт, приспосабливая его для своих нужд.

Следует четко различать этногенез (появление, развитие и исчезновение этносов) и социальное развитие (смену общественно-экономических формаций, обществ). В первом случае мы имеем прерывистое цикличное движение (зарождение, рост, расцвет, затухание, гибель либо перерождение в другой этнос), во втором же – непрерывное восходящее движение по спирали общественного прогресса. Общества (общественно-экономические формации) не погибают, а переходят одно в другое, непрерывно развиваясь сообразно общему эволюционному принципу, постоянно усложняясь структурно. У этносов и социумов имеется одна важнейшая черта сходства – и те и другие стремятся к максимальному расширению (распространению) в пространственно-временном континууме. И этнос и социум – открытые органичные развивающиеся системы, но движение этногенеза – инерционно и прерывисто (дискретно), а движение социогенеза – поступательно и непрерывно (перманентно).

Любой этнос есть системное образование, имеющее биосоциальную природу. Действительно, коль скоро человек в своей материальной основе есть существо биологическое, и этносы (народы) складывались в процессе социоэтногенеза из племен и родов, а те – из первобытного человеческого стада, имеющего аналоги в животном мире в форме популяций и сообществ, то, следовательно, этносы – в том числе и образования биологические. Но, в то же время, общности людей – от первобытных племен и племенных союзов до нынешнего мирового сообщества – проходили также особенный внебиологический путь становления, опосредованный присущими им социокультурными связями и производственными отношениями, то есть имели в качестве преобладающих отличные от биоэволюционного механизма специфические черты возникновения и развития. Отсюда этносы – в большей степени образования социальные, имеющие материальную, биологическую основу своего бытия, то есть они – биосоциальные системные образования.

Также любой этнос, а значит и социум (как подсистема высшего порядка, в которой этнос – звено), входит в состав того или иного биоценоза в качестве элемента системы. При этом этнос может испытывать одно из двух состояний: стабильное, когда вся энергия из окружающей среды расходуется внутри этноса, поддерживая внутрисистемные процессы (здесь этнос как система); динамическое, когда получаемая в больших количествах снаружи энергия выходит за пределы системы в виде творчества, работы, деятельности – то есть внешней активности этноса (экспансии ландшафтов, других этносов). Но в любом случае, после проявления динамической фазы этносистема стремится к этноландшафтному равновесию, к стабилизации отношений с окружающей средой.

Однако влияние человека на ландшафт, как это видно из многочисленных примеров истории этносов (и общества в целом), бывало далеко не всегда благоприятным не только в отношении остальных звеньев биогеоценозов, но и для самого человека. Культурное освоение ландшафтов оборачивалось нарушением устоявшихся корреляционных и когерентных связей в системе биосферы и истреблением значительного для равновесного состояния биоценозов числа нижних звеньев – животных, растений, микроорганизмов, разрушением геологических структур. Таким образом, разумная деятельность человечества (с эгоцентрических и утилитарных позиций) до сих пор приобретала деструктивную окраску по отношению к целостной системе – природе. Если учесть, что наш дом – биогеосфера, вся планета, значит, мы подрываем условия своего собственного (наряду с иными организмами) существования и выживания.

Ландшафты, конкретные биогеоценозы, среди которых существует тот или иной этнос, становятся привычными и ценными для людей, в представлении которых возникает образ дорогой Родины. В настоящее время, когда человечество под влиянием глобализаторских замыслов и мондиалистских устремлений западной цивилизации идет по направлению от сосуществования нескольких различных цивилизаций, с присущими им этносами, к объединению в единую общечеловеческую (глобальную) цивилизацию, понятие Родины нивелируется, как и размываются многие устои (духовные, нравственные) и исчезают традиции. А ведь традиции, по сути, являются социальным аналогом биологической наследственности. Общество приобретает черты космополитического конгломерата с постепенным стиранием национальных, культурных, языковых и религиозных различий. Подобные тенденции чреваты растворением государств и этносов в «мировой деревне», что приведет либо к хаосу и дезорганизации во всех сферах человеческой жизнедеятельности, либо к образованию единой глобальной империи (гиперцивилизации) с очень жестким социально-политическим устройством тоталитарного типа (к чему в настоящее время стремится Запад во главе с США). Следует помнить, что унификация ведет к неустойчивости системы, а многообразие обеспечивает стабильность.

На планете существуют разные ландшафты и отличающиеся друг от друга зональные климатические условия. Очевидно, что существуют и разнообразные этносы (оригинальность которых определили именно эти природные условия), составляющие определенные этноценозы и входящие в состав тех или иных биогеоценозов. Для того чтобы нивелировать различия (антропологические, расовые, национальные, языковые, культурные) между этносами (и между суперэтносами-цивилизациями) и добиться объединения человечества в единую этносоциальную конгломерацию (глобальное сообщество), необходимо помимо прочего привести все ландшафты планеты к единому знаменателю (то есть сделать поверхность планеты единообразной), а также уничтожить различия климата. Ни то, ни другое, на современном этапе невозможно, поэтому очевидным представляется вывод: природа не терпит однообразия, равно и общество (антропосфера, человечество) должно состоять из множества частей – этнического (народов, наций, цивилизаций) и социально-политического (государств, классов, слоев) характера. В этом заключена устойчивость и выживаемость живого вещества, в том числе и разума.

В связи с климатическими различиями и геологическими особенностями на Земле складываются различные биогеоценозы, в состав которых как верхнее завершающее звено входит и человек, а значит – этносы. Внутри биогеоценозов (экосистем) поддерживается динамическое равновесие. Их устойчивость обусловливается внутренней конверсией – сложными постоянными процессами циркуляции энергии биохимической природы. Этносы же проявляют себя в биогеоценозах двояко: либо стремятся к стабильности (статичности) и не способны к активному воздействию на природу, либо стремятся к расширению (экспансии) и активно изменяют ландшафты (биогеохоры) вокруг себя. Последнее определяется процессами пассионарности. То есть гармоничные отношения с природой поддерживают этносы первого типа, вторые же (этот тип преобладает на Земле) в результате антропогенного (и агрессивного) воздействия изменяют лик планеты и состав ее живого и косного вещества. Ссылаясь на вышеприведенный тезис об антиэнтропийных свойствах открытых систем, можно было бы прийти к логическому выводу об антиэнтропийном характере деятельности этносов второго типа (пассионарно-активных), но в реальности мы можем наблюдать обратный механизм – современное общество с его антропогенно-деятельным вектором развития, нарушая устойчивость биогеосферной системы, способствует возобладанию на планете хаоса, то есть энтропии. «В природных системах одним из основных последствий современного хозяйственного управления является увеличение нестабильности» (Уайт Г. География, ресурсы и окружающая среда. – М.: Прогресс, 1990, С. 473). Налицо парадокс, противоречие выводов системного подхода и реального положения дел в вопросе об антиэнтропийном содержании антропогенных процессов.

Здесь уместно привести такую гипотезу: возможно, в самом сознании человека, в его психике (скорее, именно в подсознании), заложено энтропийное начало, стремление к хаосу, направленное в сторону дестабилизации, деструктивности и бесструктурности (согласно австрийскому психиатру, психологу и философу Зигмунду Фрейду принцип жизни – Реальности противостоит принципу смерти – Нирваны). Либо же уместен такой тезис: энтропии, то есть хаосу подсознания противостоит негэнтропия (информация), то есть порядок сознания. Хаос против порядка и организованности – вот главные силы бытия, составляющие диалектическое единство и противоположность. Это те разнонаправленные векторы развития и движения первичной материи, которые определяют все устройство Вселенной. Так и вся общественно-историческая деятельность людей определяется единством и противоборством этих двух тенденций. Принцип Нирваны можно охарактеризовать как замкнутую в себе неподвижность (стабильность), а значит растворение в небытии.

Следовательно, и биогеоценозы как стабильные замкнутые системы должны каждый в конечном итоге погибнуть, превысив критический предел накопления энтропии. Но, как правило, мы этого не наблюдаем. Жизнь биоценозов достаточно продолжительна. Происходит это благодаря тому, что, во-первых, любая экосистема постоянно получает энергию извне (из космоса), а, во-вторых, она же постоянно отдает энтропию вовне. Так и этносы наравне с любыми живыми существами (и их популяциями) стремятся к максимальному расширению, в результате пассионарных взрывов нарушая целостность системы. «…Степень воздействия на природную среду и этническое окружение зависит не только от уровня техники, но и от пассионарной напряженности этноса как целостности, проходящей ту или иную фазу этногенеза» (Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. – М.: Рольф, 2001, С. 336). Животные (как и растения, микроорганизмы) склонны к периодическому нарушению устоявшихся связей (порою ценой собственной жизни), без видимых причин мигрируя, мутируя, видоизменяясь, самоуничтожаясь. Тем самым они способствуют сбросу «энтропийного пара», накапливающегося внутри стабильных систем. Отличие людей в том, что антропогенные процессы более глобальны в масштабах и по степени воздействия на окружающую среду. Отсюда мы можем прийти к парадоксальному выводу, согласующемуся с данными синергетики: антропогенная деятельность этносов и социумов, как проявление планетарных процессов биохимической энергии живого вещества, направлена на преодоление космической энтропии, несмотря на кажущуюся негативность, якобы ведущую к самоуничтожению и хаосу. Увеличивая степень энтропии снаружи, живые (биологические и социальные) системы в то же время увеличивают степень информации, упорядоченности внутри себя, в результате возрастает их структурно-функциональное усложнение, ведущее к дальнейшему возрастанию самоорганизации и управления.

С другой стороны, те продукты антропогенной деятельности, которые относятся к сферам культуры и техники, не способны к самовоспроизведению и саморазвитию, а значит, могут лишь разрушаться со временем. Везде мы можем воочию наблюдать данный феномен. Например, культивируемые людьми растения при неблагоприятных условиях погибают, дикие же растения при тех же условиях превосходно выживают и бурно развиваются. Естественное в большинстве случаев преобладает над искусственным, природное (биогенное) над произведенным человеком (антропогенным).

При этом нужно выделять устойчивые технообразования – артефакты. Артефакты в нашем понимании – любые сохранившиеся в течение достаточно длительного временного интервала (тысячелетия, эоны, эры) предметы, сооружения, объекты, явления антропогенной природы; то есть материальные феномены, имеющие искусственное происхождение, не вовлеченные в биогеохимический оборот планетарного вещества. Многое из того, что порождается руками человеческими – техника как проявление материальной культуры – со временем (года, десятилетия, века) разрушается и исчезает, ассимилируясь природой, то есть включаясь в биогенную миграцию атомов в пределах эпигеосферы – области взаимодействия земных приповерхностных оболочек (гидросферы, земной коры, тропосферы, биосферы). Артефакты же более или менее устойчивы к разрушительному воздействию природных процессов, поэтому в историческом отрезке бытия общества сохраняют свою структуру и форму.

 

 

ТИПЫ УРБАНИСТИЧЕСКИХ ЛАНДШАФТОВ

 

 

Составными частями как ландшафтов (экосистем), так и антропосферы (и в более узком смысле – техносферы) являются города, в большей степени формирующие антропогенные ландшафты. Любой город, тем более мегаполис, представляет собой сложную высокоорганизованную систему с множеством входящих в нее элементов, звеньев, компонентов, подсистем и связей между ними. Поначалу города в значительной степени являются частями биогеоценозов, но по мере урбанизации, модернизации (индустриализации) и технократизации, все более обосабливаются от окружающей среды и оказываемых ею влияний, становясь самостоятельными и самодостаточными единицами (системами). Земная поверхность (эпигеосфера – ландшафтная оболочка Земли) по мере развития человечества все более покрывается антропогенными ландшафтами, среди которых преобладающими становятся урбанистические ландшафты.

Город есть самоорганизующаяся и развивающаяся открытая система, представляющая наиболее ярко выраженную форму урбанистического ландшафта. Составляющими города как системами являются: неживая естественная среда – геологическая, неживая искусственная среда – техническая и информационная, живая естественная среда – биологическая, в том числе человеческая (человек как представитель вида Homo sapiens) и социальная (человек как общественное существо), живая искусственная среда – доместикатная (культурные растения и домашние животные). Таким образом, город (мегаполис) представлен не только косно-механической, но и биосоциальной стороной системного образования, смешанного по своей природе (то есть естественно-искусственного). Если в ранние исторические периоды (древний мир, средневековье) в городах преобладали естественные составляющие (геологическая и биологическая), то по мере общественно-экономического прогресса, включающего модернизацию, урбанизацию и технократизацию, города все более выделяются из окружающих биогеоценозов, наращивая искусственный антропогенный потенциал. Итак, с одной стороны любой мегаполис есть механизм (неорганичная техноинформационная система), а с другой – организм (органическая биосоциосистема).

Населенные пункты в сельской местности (поселки, деревни, селения) более близки к природе, соответственно и связи с окружающей географической средой интенсивнее, но по мере индустриализации и они превращаются в большей степени искусственные образования – антропогенные ландшафты, заменяя элемент природного технической составляющей.

 

 

АНТРОПОТЕХНОГЕННЫЙ ФАКТОР КОЭВОЛЮЦИИ ПРИРОДЫ И ОБЩЕСТВА

 

 

На окружающую природную среду общество воздействует в результате свой деятельности – прежде всего, производственно-хозяйственной, а кроме того, этносоциальной и социокультурной. Наложение этих трех векторов на плоскость бытия общества дает в итоге экологическое влияние общества на природу, что подразумевает их коэволюцию – диалектически противоречивое сосуществование и совместное развитие в рамках единой биосоциосистемы. В дальнейшем ноосферный императив задает коэволюцию общества и природы как не просто совместного, но и неантагонистического развития.

Следует особо отметить, что с развитием человечества естественные (природные) ландшафты постепенно все более уменьшались, уступая место искусственным (урбанистическим) ландшафтам, созданным человеком. При этом сельскохозяйственная деятельность изменяет в большей степени состав флоры и фауны данного биогеоценоза, а промышленная деятельность – состав атмосферы (в первую очередь тропосферы). Хозяйственная деятельность в целом изменяет также рельеф (в особенности, строительство и архитектура) и физико-химический состав биотопа (почвы, водных источников). Любые, населенные человеком, экосистемы подвергаются значительным изменениям антропотехногенного (а значит искусственного) характера. Можно сказать, человек с помощью техники пересотворяет уже сотворенную природу, перекраивая ее по своим меркам и на свой лад.

В древности, в средние века и даже в Новое время изменения человеком природы были еще обратимы. То есть, если этносы истощали ландшафты и нарушали связи в биоценозах, то после их (этносов, социально-политических образований) гибели или ухода (миграции), природные системы восстанавливались (медленно или быстро, полностью или частично). Однако отметим, что производственно-преобразовательная деятельность человека на доиндустриальной стадии, не нарушая целостности биосферы, на отдельных территориях создавала условия для экологических взрывов, ломала природное равновесие. На современном этапе (в Новейшее время) планета заселена достаточно плотно, так что тем или иным народам и населениям стран уйти, покинув отравленную и истощенную территорию, просто некуда. Да и степень воздействия и его последствия сегодня неизмеримо велики по сравнению с прошлыми эпохами. Таким образом, процессы, возникающие как следствие влияния человечества на окружающий природный мир, носят необратимый характер. Результаты социогенеза и этногенеза на сегодняшнем этапе оказались разрушительными для биогеосферы в глобальном масштабе.

При ДОКАПИТАЛИСТИЧЕСКИХ СПОСОБАХ ПРОИЗВОДСТВА – в рабовладельческой (античный м азиатский способы производства) и феодальной общественно-экономических формациях, что соответствует ДОИНДУСТРИАЛЬНОМУ ОБЩЕСТВУ, – главенствующим средством производства и всеобщим орудием трудовой деятельности выступала земля, а также простейшие ручные орудия труда и примитивные механизмы. Соответственно в этих обществах отношение к окружающей среде, опосредованное прикреплением к земле и зависимостью от нее как земледельцев, так и скотоводов, предполагало экстенсивное ее освоение, почти полностью зависимое от плодородия почв.

Картина кардинальным образом меняется со становлением и развитием КАПИТАЛИСТИЧЕСКОГО СПОСОБА ПРОИЗВОДСТВА, в период соответствующей ему общественно-экономической формации (ИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА), когда промышленная революция положила начало интенсивному освоению природных ресурсов в результате комплекса научных открытий и быстрого развития усложненной техники. Адаптационный механизм взаимодействия общества с окружающей естественно-географической средой уступает место адаптирующей деятельности человека, что стало возможным благодаря бурному развитию новых производительных сил.

Необходимо учитывать такой факт, что на ранних этапах общественного развития антропогенное влияние на ландшафты, то есть на окружающую среду, было минимальным. Неоантропы, объединяясь вначале в стада, затем в племена (состоящие из родов и фратрий) и общины, из которых постепенно складывались этносы (народности), в большей степени приспосабливались к ландшафтам, нежели изменяли их сами. В древнем мире, да и в средние века антропогенное влияние традиционного общества на окружающую среду не превышало местный региональный уровень. Сегодня мы вынуждены говорить об антропогенном воздействии индустриального, а теперь и ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОГО ОБЩЕСТВА – причем не только на ландшафты, но и на климат – уже на глобальном уровне. И это слишком серьезно, чтобы ссылаться на неуклонную восстанавливаемость биогеоценозов в историческом аспекте. При этом и региональные воздействия в некоторых случаях имели ранее столь высокую деструктивную интенсивность, что вели к необратимым негативным изменениям в биогеоценозах, приводили к разрушению и гибели отдельные экосистемы (например, до образования пустыни Сахара, первоначально на этом месте была цветущая равнина, вытоптанная впоследствии стадами домашних копытных и загубленная земледельцами-аборигенами).

В настоящее время положение усугубляется тем, что природные ландшафты все более уменьшаются, вытесняемые урбанистическими ландшафтами. Техника в основном не ассимилируется природой, подавляющая часть продуктов жизнедеятельности современного человечества превращается в ненужный хлам, засоряющий и без того перегруженную биосферу. И процессы эти нарастают по экспоненте, набирая ускорение. Если ранее, изгадив и разрушив все вокруг себя, люди уходили в другие места, бросая поселения, оставляя природе по возможности вернуть антропогенно измененный ландшафт к естественному состоянию (подобное случилось с древним Вавилоном – остались лишь руины), то сегодня деструктивные изменения таковы, что природе уже не справиться с ними. Спасти положение может лишь глобальная катастрофа, которая сметет человечество и большую часть биосферы с лица Земли.

Связь природы и общества в узком смысле является функциональной, а в широком – носит системный характер. Как окружающая среда влияет на процессы антропогенеза, так и общество в своем становлении и развитии воздействует на природу, изменяя ее структуру и действующие в ней связи, преображая окружающий мир по своему замыслу и исходя из своих потребностей и нужд. Другой вопрос: насколько эти антропогенные воздействия оправданы с точки зрения преодоления энтропии – ведут ли они к убыванию или, наоборот, к нарастанию хаоса?

Если исключить деструктивные, а также стихийно-рыночные аспекты общественной практики, то в целом практическая деятельность людей имеет антиэнтропийный вектор и потенциально ведет к негэнтропии. В реальности же происходящие в настоящее время процессы антропогенного воздействия способствуют нарастанию непримиримых, антагонистических противоречий в системе «природа-общество-человек» и, в конечном итоге, ведут к кризису и катастрофе на общепланетарном уровне, то есть к гибели мировой цивилизации, а возможно и всего живого на планете. Практика подтверждает преобладание негативных, деструктивных аспектов человеческой деятельности в триединой системе «природа-общество-человек». Изменить свое движение и развитие природа не может, значит необходимо менять свои приоритеты и свое отношение к окружающему миру человечеству.

Социум (и этнос) как система может нарушать устоявшиеся связи в системах более высокого порядка (экосистемах), являясь в них звеном (подсистемой, элементом). Но, если социум (и этнос) разрушает биогеоценоз безвозвратно, то есть уничтожает его, то это уже антисистема, проявляющая себя как деструктивное, патогенное звено (негативная подсистема). Таковы были вышеуказанные кочевники и земледельцы Северной Африки (Магриба), таковыми являлись вавилонские халдеи – оставившие за собой – и те и другие – лишь пустыни и руины. Все черты подобной антисистемы обнаруживает ультрасовременное западное общество, в первую очередь, США.

Если этнос как система – природное образование, опосредованное в своем развитии социальными аспектами, то деструктивный этнос как антисистема – не столько биологическое явление, сколько искусственное, и значит неестественное. Также и состояние борьбы с природой есть противоестественный процесс, порожденный безудержным человеческим эгоизмом и завышенными, а то и негативными потребностями, вызванными извращенной психикой и аморальным сознанием. Выходит, корень экологических проблем, вызванных антропогенными факторами, заключается в нравственности, моральном выборе человека, а также в его социопсихической ориентации. Здесь и потребительская психология, и социопатия, и отчуждение, и акты вандализма и многое другое, что превращает человека разумного в «двуногий скот», подталкивая его к «войне всех против всех».

Согласно Л. Гумилеву, в биологическом отношении человек является крупным хищником и занимает вершину любого биогеоценоза. «Биоценология показала, что человек входит в биоценоз ландшафта как верхнее завершающее звено, ибо он – крупный хищник и как таковой подвластен эволюции природы, что отнюдь не исключает наличия дополнительного момента – развития производительных сил, создающих техносферу, лишенную саморазвития и способную только разрушаться» (Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. – М.: Рольф, 2001, С. 33). В то же время следует отметить, что «тотальным хищником» человек является как раз таки не в биологическом, а скорее в социальном отношении. Человек не обладает какими-либо природными механизмами (органами тела), предназначенными для нападения и убийства крупных жертв. Австрийский зоолог и этолог Конрад Лоренц совершенно верно указывал, что «человек как раз не имеет «натуры хищника». Большая часть опасностей, которые ему угрожают, происходит от того, что по натуре он сравнительно безобидное всеядное существо, у него нет естественного оружия, принадлежащего его телу, которым он мог бы убить крупное животное» (Лоренц К. Агрессия / Горелов А. А. Концепции современного естествознания: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2002, С. 462). «Хищнический» характер человеческой самоорганизации проявляется не столько в биологическом плане – в мясоедении и охоте, сколько в плане социальном – изобретение орудий для охоты и убийства себе подобных, то есть оружия. В этом же ряду – экспансия этносов и политических образований за счет завоевания других народов и государств и присоединения и захвата территорий, населенных представителями своего вида и других видов живых существ. Вся история существования вида Homo sapiens характеризуется постоянными войнами и конфликтами меж собой, а также безжалостным истреблением флоры и фауны, представляющих важнейшие звенья биосферы Земли. В этом плане человек, несомненно, хищник и верхнее звено в пищевой цепи биоценоза. Хищнический характер деятельности человека и общества в целом привел к возникновению и нарастанию глобальных проблем современной гиперцивилизации.

 

 

ГЛОБАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОСТИ

 

 

Во всем комплексе глобальных проблем современности, совершенно определенно вставших в настоящий момент перед человечеством, можно выделить три большие группы. Первая группа – проблемы КОСМОГЕННОГО характера (вероятность столкновения Земли с кометой или крупным астероидом). Вторая группа – проблемы БИОГЕОГЕННОГО (то есть порожденные земной природой, независимо от человека) характера (стихийные бедствия, природные катаклизмы – смерчи, тайфуны, цунами, наводнения, потопы, землетрясения, извержения вулканов, сели и лавины; эпидемии и пандемии, вызванные известными и новыми патогенными возбудителями).

Третья группа, самая многочисленная – проблемы АНТРОПОТЕХНОГЕННОГО характера (порожденные человечеством и созданной им техникой и технологией), в том числе: экологические проблемы (разрушение озонового слоя – озоносферы, влекущее повышенный парниковый эффект, накопление СО₂ и как следствие глобальное потепление и связанное с ним ускоренное таяние арктических и антарктических льдов, а значит повышение уровня мирового океана; вырубка лесов и опустынивание; загрязнение земли, вод и атмосферы промышленными выбросами, смогом, химическими удобрениями, радиоактивными отходами и ядовитыми веществами; истребление представителей флоры и фауны, ведущее к невосполнимому исчезновению множества видов); социально-экономические проблемы (перенаселенность планеты, влекущая нехватку продовольствия, питьевой воды, медикаментов, плодородных земель, территорий проживания; безудержный рост потребления, непродуманный экономический рост, неэффективное использование природных ресурсов, влекущее за собой дефицит энергии и сырья, накопление огромного количества не перерабатываемых отходов промышленного и сельскохозяйственного производства); политические проблемы (противостояние богатых и бедных, как в масштабе социальных групп, так и в масштабе регионов, стран и народов; экономическое, социально-политическое и культурное неравенство; терроризм и преступность, шовинизм и национализм, религиозный фундаментализм и крайний трайбализм – с одной стороны, и несправедливая, неравноправная глобализация, мондиалистские устремления, культурная и политико-экономическая экспансия Запада на весь мир – с другой стороны; регионально-локальные и мировые войны – традиционные, биологические, химические, климатические, психотронные, угроза ядерного катаклизма); психофизиологические проблемы (генетические мутации и уродства, вспышки массовых инфекционных заболеваний, рост числа психических отклонений, СПИДа, наркомании и алкоголизма); нравственные проблемы (отчуждение человека от природы, общества, техносферы, а затем и от самого себя; потребительская психология, культ наслаждений; агрессивная социопсихологическая установка по принципу «войны всех против всех»; рост числа деструктивных религиозно-мистических культов и сект асоциального характера; нарушение в научной и технологической областях правил биоэтики, неконтролируемый рост сомнительных в нравственном отношении и откровенно антигуманных исследований и их результатов).

Более подробная и конкретная раскладка проблем глобального характера, встающих перед человечеством, такова.

1. Падение объемов производства зерна и урожаев зерновых культур продиктовано как сокращением плодородных земель, так и уменьшением объемов воды для орошения. Понижается и плодородие почвы – ввиду уничтожения гумуса.

2. Вывод все возрастающими темпами пахотных земель из оборота. Падение продуктивности оставшихся в обороте земель.

3. Уменьшение запасов питьевой и вообще пресной воды ввиду пересыхания рек и водоемов, понижения уровня грунтовых вод. Происходит этот процесс из-за интенсивного и порою расточительного использования пресной воды в хозяйственных и бытовых нуждах.

4. Бесплановый и часто просто варварский вылов морской рыбы и прочей морской фауны, китобойный промысел ведут к катастрофическому истощению морских животных ресурсов, к истреблению многих видов. При этом альтернатива сплошному вылову рыбы – развитие аквакультуры (разведение рыб и водных организмов) – повлечет за собой увеличение расходования кормовых ресурсов, в которых помимо рыбоводства остро нуждается животноводство.

5. Ухудшение состояния и сокращение размеров природовосстановительных зон – лесопарков, заповедников, национальных парков, заказников, пригородных лесных территорий – в результате загрязнения окружающей среды и ускоренного роста населения (в особенности, городского). Исчезновение лесов происходит также ускоренными темпами из-за сведения лесов под пастбища, пахотные земли и города. Вытаптывание пастбищ, истощение земли на пахотных территориях, отрицательное влияние на окружающую среду мегаполисов, безжалостная вырубка лесов и завышенные объемы заготовок древесины, затопление лесов в результате постройки плотин ГЭС, антропогенный характер лесных пожаров – все это ведет к планомерному сокращению лесных массивов. При этом забывается, что леса – не только места обитания биологических особей, но и основные поглотители углекислого газа, накопители влаги, регуляторы осадков. Лесопосадки, кроме всего, необходимы для борьбы с водной и ветровой эрозией почв.

6. Неуклонное сокращение биологического многообразия. Исчезновение многих видов флоры и фауны происходит главным образом за счет расширения ареала людских поселений. Но помимо сокращения среды обитания действуют и такие факторы, как загрязнение биогеоценозов отходами человеческого производства и жизнедеятельности, хищнический характер использования биоресурсов – охотничьего и рыболовного промысла, сбора трав, ягод, грибов, орехов.

7. Изменение состава атмосферы и климата (парниковый эффект) в результате концентрации углекислого газа. Наибольший вклад вносит возрастание объемов сжигаемого природного топлива. В результате всевозрастающих потребностей в энергии потребление ископаемого горючего и древесины будет возрастать, что приведет как к истощению запасов природного топлива, так и к дальнейшему росту выбросов углерода и других токсичных химических веществ и попадание их в воздух, воду и почву.

8. Рост населения, сопровождающийся экспоненциальным ростом производства и потребления, провоцирует неконтролируемое увеличение промышленных и бытовых отходов. Это ведет к ухудшению экологической ситуации, повышению давления на окружающую среду. На 1998 год население стран мира (свыше 100 млн. человек) было: Китай – 1255 млн., Индия – 976 млн., США – 274 млн., Индонезия – 207 млн., Бразилия – 165 млн., Пакистан – 148 млн., Россия – 147 млн., Япония – 126 млн., Бангладеш – 124 млн., Нигерия – 122 млн. человек.

9. Такие социальные проблемы, как проблема занятости, образования, жилья, преступности в результате дальнейшего неконтролируемого роста населения и урбанизации будут только обостряться (в особенности, в развивающихся странах).

 

 

КОЭВОЛЮЦИОННЫЙ ПУТЬ РЕШЕНИЯ ПРОБЛЕМ ПЛАНЕТАРНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

 

 

Нарастание проблем глобального и регионального характера своими причинами имеют прежде всего отчуждение человека от природы и общества, а общества в целом – от окружающей природной среды.

Человек, будучи одновременно существом и биологическим, и социальным, постепенно отдалился от природы и в процессе отчуждения от окружающей (природной) среды встал на путь противоборства с нею. Попервоначалу сознание человека было направлено в сторону природы, а не от нее. Но в дальнейшем, по мере социально-экономического развития люди стали обособляться от биосферы, противопоставляя свое «мы» всему остальному миру, теряя с ним духовное родство и привычные связи.

Парадокс, но нарушение экологического равновесия достигло небывалого размаха именно в эпоху НТР, а общая ситуация обострилась на пике научно-технического прогресса. Тому есть свои причины. И важнейшие из них лежат как в материальной, так и в духовной сферах человеческой жизнедеятельности.

Прогресс в области общественных отношений и в производстве отнюдь не снял возникшие ранее противоречия между человеческим потреблением и природной средой. «Не будем однако слишком обольщаться нашими победами над природой. За каждую такую победу она нам мстит. Каждая из этих побед имеет, правда, в первой линии те последствия, на которые мы рассчитывали, но во второй и третьей линии совсем другие, непредвиденные последствия, которые слишком часто уничтожают значение первых» (Энгельс Ф. Диалектика природы. – 6-е изд. – М.: Партиздат, 1933, С. 57). При этом нет принципиальной разницы между типом общественно-экономической формации, а значит, целевой направленностью хозяйственного развития. Действительно, если целью капиталистической хозяйственной деятельности (как в производственной, так и в непроизводственной сферах) является получение максимальной прибыли, как правило, вне зависимости от результатов антропогенного воздействия на природу, то целью социалистической экономической деятельности является удовлетворение и возвышение разнообразных и все более возрастающих потребностей всех членов социалистического общества. Но и в том, и в другом случае ПРОТИВОРЕЧИЯ между народным хозяйством и экосистемами, то есть между обществом и природой – неизбежны, ибо количество природных ресурсов все же ограничено, а исключить большее или меньшее загрязнение окружающей среды в результате переработки веществ и энергии, с последующими выделениями отходов, мы пока не в состоянии – до тех пор, пока повсеместно не будут внедрены полностью безотходные производства с замкнутым циклом.

Другой вопрос, что при плановой экономике и подавляющем преобладании общественной собственности, то есть в рамках социалистического общества и присущего ему народного хозяйства, преодолевать вышеуказанные проблемы можно с большей эффективностью и за меньшие сроки, ибо отсутствует главное препятствие – хищнический характер хозяйственной деятельности капитализма с присущими ему типами частной и авторитарной собственности, рыночная полухаотическая стихия и антигуманная ориентация на безудержный рост потребления – любой ценой получить вожделенные (и подчас мнимого ценностного содержания) блага «здесь и сейчас». «Главное препятствие для перехода на новые рельсы развития – это стихийно-рыночное развитие, продолжающее природопокорительскую стратегию действий сообществ по отношению к биосфере» (Валянский С. И., Калюжный Д. В. Третий путь цивилизации, или Спасет ли Россия мир? – М.: Изд-во Эксмо, 2002, С. 135). Очевидно, следует вести речь об экологически-ноосферном, коэволюционно-неантагонистическом характере и основании будущего социалистического (а значит неклассового и негосударственного) общества в глобальных масштабах. «На рубеже, отделяющем человечество от приближающейся экологической катастрофы, становится ясным также, что преодоление экологического кризиса, выход из катастрофы возможен только на основе плановой экономики» (Орлов В. В. История человеческого интеллекта. Ч. 3. Современный интеллект. – Пермь: Издательство Пермского университета, 1999, С. 162-163).

Сюда же, к материальным причинам серьезного ухудшения экологической обстановки, как было указано выше, необходимо отнести и продолжающую увеличиваться быстрыми темпами численность населения планеты. В 1700 г. человечества было 600 млн. человек, а спустя 150 лет, в 1850 г. – 1,2 млрд. За минувшие сто лет к 1950 г. численность возросла более чем вдвое, составив 2,5 млрд., а спустя еще три с половиной десятка лет вновь удвоилась, достигнув 5 млрд. человек. К началу III тысячелетия добавился еще один миллиард.

Увеличивается население – растут потребности, а значит, возрастает потребление и соответственно производство (в экстенсивных масштабах). В свою очередь развитие и расширение производственных (промышленных, сельскохозяйственных, энергетических, транспортных) мощностей ведет к дальнейшему и еще большему использованию (выкачиванию, отторжению) ресурсов природы и к ее загрязнению. Природные ландшафты вытесняются антропогенными – прежде всего урбанистическими.

Ежегодно все мировое хозяйство выбрасывает в атмосферу 200 млн. тонн окиси углерода, свыше 50 млн. тонн углеводородов, 120 млн. тонн золы, 150 млн. тонн двуокиси серы, а также окислы азота, фтористые соединения, ртуть и другие токсичные вещества.

В области духовной культуры налицо сложившийся за пару-тройку столетий промышленной революции и научного прогресса разрыв между ценностными, этико-эстетическими, духовно-нравственными критериями и императивами – с одной стороны, и научно-техническим подходом отстраненности от последствий технико-технологической деятельности и результатов научных открытий – с другой стороны. Особенно такое отношение к целям и результатам своей деятельности свойственно естествознанию. Наука абстрагировалась от гуманистических ценностей, игнорируя ноосферный и коэволюционный императив общественно-исторического развития, в итоге – угроза глобальных катастроф, проблема выживания человечества и всего живого на планете. Не бывает независимых, «абстрактных» научных исследований и технических достижений и изобретений. В мире, в природе, представляющей собой единую систему, все взаимосвязано, в том числе любая человеческая деятельность (материальная, духовная) и состояние окружающей среды, устойчивость биогеосферы. «Речь, по сути дела, идет о формировании экологического мышления, которое является необходимым элементом, цементирующей основой человеческой деятельности в природе, включая позитивные и негативные технологические воздействия на нее на основе научно-технического прогресса» (Фролов И. Т., Юдин Б. Г. Этика науки: Проблемы и дискуссии. – М.: Политиздат, 1986, С. 207).

Сложившееся на Западе мнение (базирующееся, в основном, на исследованиях Римского клуба) о причинах затяжного экологического кризиса, заключающихся в непомерном росте населения, потребления и производства – такое мнение все же несколько упрощенно.

Экологические катастрофы случались в прошлом и при весьма низкой степени плотности населения. Например, превращение в пустыни многих районов в Древней Элладе, Месопотамии и Северной Африке, где цветущие некогда местности в результате деятельности древних скотоводов были безжалостно вытоптаны и опустошены скотом. В Междуречье плодоносная земля была необратимо истощена неправильной ирригационной деятельностью. Также можно упомянуть опустынивание древней Палестины в результате безудержной вырубки лесов ливанского кедра.

Разумеется, нельзя говорить и о существовании в то время какого-либо мало-мальски развитого промышленного производства. В то же время связь между численностью (плотностью) населения, уровнем развития промышленной инфраструктуры и степенью загрязнения окружающей среды далеко неоднозначна. Так, более населенные и промышленно развитые Нидерланды и Япония по снижению уровня экологического загрязнения могут дать фору Франции или Турции, где плотность населения меньше, а производственный потенциал ниже.

Необходимо еще раз подчеркнуть, что остановить рост населения, а значит возрастание потребления ресурсов, представляется весьма проблематичным, если не невозможным. Речь необходимо вести все же об ограничении потребления, сдерживании ненасущных, второстепенных потребностей, переводе промышленности и всего хозяйства на безотходные и возобновляемые циклы, отказе от материало-, энерго- и трудоемкого производства вооружений, более жестком контроле над мировой преступностью. Это проблемы, решаемые как в плоскости политико-экономической и юридической, так и духовно-нравственной, мировоззренческой.

К 90-м гг. ХХ в. площадь земель, подвергшихся опустыниванию, достигла 5 млрд. га. Для остановки этого процесса необходимы средства в размере около 70 млрд. долларов – это в две тысячи (!) раз меньше мировых совокупных расходов на производство оружия. Помимо безудержного поглощения ресурсов, ведущего к их исчерпанию, подобная аморальная деятельность (гонка вооружений вкупе с теневым бизнесом) ведет к глобальному экологическому кризису и, в конечном итоге, к гибели человеческой цивилизации. Одной угрозы ядерной войны, в результате которой исчезнет большинство животных и растительных организмов (включая и человека), достаточно, чтобы начать принимать радикальные меры по всеобщему разоружению и безоговорочному отказу от производства ядерного, химического, биологического и климатического оружия массового поражения.

Проблемой огромной важности является и нерациональная, расточительная переработка природных ресурсов. При существующих технологических процессах в конечный продукт превращается лишь полтора-два процента добываемого природного вещества. Львиная же доля уходит в отходы производства и бытовой сферы. Поэтому столь важным становится повсеместное внедрение ресурсосберегающих технологий, равно как и технологий «чистых», противозагрязняющих.

Здесь необходимо отметить, что внедрение и освоение подобных технологий требует значительных вложений, как и затрат на природоохранную деятельность. С точки зрения наиболее эффективной отдачи от производства и получения максимальной прибыли любой собственник будет стремиться сократить расходы и тем самым повысить доходы. Простой экономический расчет показывает, что собственнику выгодна низкая оплата труда наемных работников, сокращение трат на социальные нужды работников и игнорирование расходов на внедрение науко- и капиталоемких ресурсосберегающих технологий. Такое сплошь и рядом имеет место в любом классовом обществе, которое, по словам российского философа Владислава Евгеньевича Бугеры, «неизбежно порождает конкуренцию, …неизбежно делающую расходы на охрану природы невыгодными и рискованными» (Бугера В. Е. Сущность человека. – М.: Наука, 2005, С. 90) для большинства собственников.

Подобное поведение свойственно, как мы видим из истории, не только для капитализма с его жаждой наживы, но и для экономики государственно-монополистического квазисоциализма (существовавшего реально в СССР и подобных ему странах «соцлагеря»), многие теоретики и практики которой рассматривали подобные вложения как помехи (побочные необязательные затраты), снижающие экономическую эффективность производства. Проистекало это из взгляда на природу лишь как безграничный источник сырья, этакий рог изобилия с нескончаемыми энергетическими, вещественными и информационными ресурсами.

При этом не учитывается еще и то, что если ранее, на протяжении многотысячелетнего существования человечества, как в доцивилизационной, так и в цивилизационной форме, изменения в биосфере в результате антропогенного воздействия носили локальный характер, то с началом промышленной революции и дальнейшим ходом научно-технического прогресса хозяйственная деятельность людей вовлекает природные ресурсы и воздействует на окружающую среду в планетарных масштабах. Вышесказанное позволяет выделить существенную черту современной научно-технической революции: в производственный процесс включается в той или иной мере вся биосфера. А это означает, что «научно-технический прогресс способствовал превращению биосферы во всеобщий предмет труда» (Кочергин А. Н. Экология и техносфера. – М., 1995, С. 23). Подобное, чаще всего негативное, влияние нарушает устоявшиеся связи в глобальной системе биогеосферы, ведет к необратимой ее деградации. Индустриальные общества капитализма и государственно-монополистического квазисоциализма различаются в этом отношении лишь степенью деструктивного воздействия на природу, но в основе обеих формаций – идея экстенсивного развития экономики и максимального извлечения ресурсов при освоении природы.

Цель – все более повышающийся рост потребления, удовлетворение всех мыслимых и немыслимых завышенных потребностей – индивидуальных и коллективных. В хозяйственной же деятельности этих обществ до последнего времени преобладали ресурсозатратные, природоемкие, высокоотходные, загрязняющие технологии индустриальной фазы.

В постиндустриальном обществе, в технико-технологической деятельности которого преобладают новейшие информационные и биотехнологии, вставшие проблемы тотального хозяйственного переустройства и переоборудования должны быть решены в предельно сжатые сроки, пока, как представляется, деградация окружающей природной среды не превратилась в необратимый процесс лавинообразной или постепенной гибели биосферы. «Чтобы не нарушать… уникальную согласованность и «тонкую» самоорганизацию (природы – Э. Б.), поведение человека должно быть в высшей степени природосообразным, а мышление (и сознание) экологическим, субъектно-экоцентричным» (Гранатов Г. Г. Концепции современного естествознания (система основных понятий): учебно-методич. пособие. – М.: Флинта; МПСИ, 2005, С. 45).

Взаимоотношение общества и природы возможно в двух направлениях: либо совместное и неантагонистическое развитие (кооперативная эволюция), ведущее к обоюдному прогрессу, при котором человек облагораживает природу, заботится о ней, способствует возобновлению изъятых ресурсов и воспроизводству биогеосистемы в целом; либо эгоистично-потребительское отношение на принципах антагонизма, ведущее к широкомасштабному разрушению экосистем в результате интенсивного ресурсопользования и тотального загрязнения отходами производства и жизнедеятельности общества в целом и, в конечном итоге, – к регрессу и деструкции обоих важнейших звеньев биосоциосистемы.

Последствия творимой человеком деградации природы не сопоставимы с результатами стихийных бедствий, спонтанно возникающих в той или иной местности и вызывающих частичные или масштабные разрушения отдельных экосистем (одним из звеньев которых является человек и созданная им искусственная среда). Ибо по прошествии стихийных разрушений в природе запускается механизм восстановления – то есть природа проявляет себя как устойчивая система. При глобальных катастрофах антропогенного характера разрушается сам механизм восстановления, и биосфера гибнет окончательно и бесповоротно – некому, да и нечего будет восстанавливать.

Рассматривая возникшие (и все возникающие новые) перед человечеством проблемы, представляется ошибочным курс мирового сообщества на все более интенсивный рост производства. Во-первых, темпы экономического роста опережают прирост населения. Так, с 1965 по 1990 гг. население планеты выросло в 1,6 раза, а производство в 2-5 раз. При этом проблемы голода, болезней, нехватки воды, дефицита энергии, транспорта не уменьшились, а возросли (равно как и социальные болезни – преступность, торговля людьми, наркомания, алкоголизм). Происходит это от несправедливого неравномерного распределения продуктов, товаров, энергоресурсов и услуг среди населения планеты. Не секрет, что львиная доля потребления мировой продукции промышленности, аграрного сектора, энергии приходится на развитые страны Запада (народы и государства «золотого миллиарда») и прежде всего США. «Промышленно развитый и процветающий Север, где живет всего шестая часть населения Земли, съедает 70% планетарных ресурсов. Население растет в тех районах мира, где оно наиболее бедно. А ресурсы планеты расходуются в основном в богатых странах» (Валитов О. К., Умеркаев Ф. Г. Цивилизационные проблемы России: Курс лекций для студентов высших учебных заведений. – Уфа: РИО БашГУ, 2002, С. 7-8). Выкачивая ресурсы со всей планеты, западное постиндустриальное общество при своем многократно и необоснованно завышенном потреблении обрекает народы неразвитых, слаборазвитых стран и стран с переходной экономикой (где сосредоточена большая часть населения планеты) на нищету, голод, антисанитарные условия проживания, низкий социально-экономический уровень.

Во-вторых, растет и ширится смертность, подверженность различным заболеваниям во всех обществах мировой цивилизации, не минуя населения ни развитых, ни развивающихся, ни отсталых стран. Помимо новых, пандемически опасных заболеваний типа СПИДа, лихорадки Эбола, нетипичной пневмонии, птичьего гриппа, модифицированной инфекции гепатита, повышается уровень традиционных заболеваний, ныне связанных с последствиями загрязнения воздуха, воды и продуктов питания. Все это побочные эффекты производственного роста.

В-третьих, как уже говорилось, огромные расходы и ресурсы, причем наиболее качественный общественный продукт, затрачиваются на производство вооружений. «…Основной путь предотвращения глобальной экологической катастрофы – отказ от гонки вооружений, постепенное сокращение и в конечном счете ликвидация всех видов оружия массового уничтожения, полная ликвидация опасности ядерной войны, в которой не может быть ни победителей, ни побежденных» (Будыко М. И., Голицын Г. С., Израэль Ю. А. Глобальные климатические катастрофы. – М.: Гидрометеоиздат, 1986, С. 145). В мире ежегодно (цифры на 1989 г.) расходуется около 1 трлн. долларов на военные расходы (оборонная промышленность, военные действия, содержание вооруженных сил).

Наконец, в-четвертых, тенденция в современной производственной инфраструктуре такова, что при существующих (и повсеместно преобладающих) ресурсоемких технологиях производство работает в основном на себя, то есть преобладает производство средств производства, во многом исключая производство потребительских благ для людей, да еще с недопустимым уровнем разрушения и загрязнения природы. Отсюда урон для людей, для общества в целом и для окружающей среды. Современное экстенсивное производство не оправдывает себя.

В мировом сообществе (в особенности, в экономической и политической сферах) сложились два устойчивых и ложных убеждения: первое – что естественные ресурсы неисчерпаемы, а второе – что мировоззренческие и идейно-идеологические основы существующих политических систем и обществ являются непогрешимыми истинами в последней инстанции. Увы, жизнь показала, что это не так – как в первом, так и во втором случае. При этом, ошибочная точка зрения в данных вопросах была присуща как капиталистическому, так и социалистическому обществу. Ложных целей, ошибочных решений, неправильного подхода не избежал никто из промышленно развитых держав. Масла в огонь добавила установка на экономическое соперничество (вспомним лозунг: «Догнать и перегнать Запад!»), политическое противостояние, гонка вооружений.

Следует помнить и о том, что сами по себе благие решения и действия по охране природы отнюдь не гарантируют защиту ее от разрушения и загрязнения. Несмотря на создание самых новейших и совершенных безопасных технологий, машин и сооружений, всегда остается реальная возможность возникновения аварий. Так, миф о полной безопасности АЭС развеяла трагедия Чернобыля, прямой ущерб от которой составил 8 млрд. рублей (в ценах 1988 г.).

Источники выбросов загрязняющих веществ можно условно разделить на стационарные и мобильные. К стационарным относятся промышленные предприятия (газовые выбросы, сточные воды), энергетика (ТЭС) и коммунально-бытовое хозяйство городов (свалки, мусоросжигающие заводы). К мобильным – транспорт, в особенности автомобильный, дающий наибольшее количество выбросов загрязняющих веществ.

Меры по преодолению разрушительного воздействия энергетики на природу должны заключаться в следующем. Во-первых, необходимо взять за правило обязательное оборудование на всех типах ТЭС установок по улавливанию отходящих газов и, прежде всего, сернистого ангидрида. Из уловленного сернистого ангидрида в процессе переработки получается серная кислота и кристаллическая сера, необходимые в промышленности.

Во-вторых, актуально внедрение новых технологий, обеспечивающих более экономный расход топлива, а значит позволяющих значительно понизить уровень вредных выбросов. Применение «чистых» процессов сжигания угля позволит во много раз повысить КПД ТЭС, сократить объем сжигаемого топлива и в результате – снижение выбросов в окружающую среду.

В строительстве ГЭС предпочтение следует отдавать малым и средней мощности электростанциям, для которых не требуются гигантские водохранилища, а значит будет исключено широкомасштабное затопление и нарушение речных экосистем. Будущее за новыми разработками турбин и генераторов для малых станций, не требующих возведения зданий и плотин. Крупные же ГЭС должны строиться на отводных рукавах больших рек, что также позволит обойтись без колоссальных сооружений – плотин и водохранилищ.

В атомной энергетике имеются свои проблемы – это проблема захоронения и обезвреживания радиоактивных отходов, и вероятность возникновения аварийных ситуаций и крупных аварий на АЭС. В решении проблемы безопасности атомных станций существенным выглядит предложение отдельных ученых о размещении АЭС в отработанных крупных карьерах (глубина до полукилометра, скальное основание, отсутствие водоносных горизонтов). Вокруг таких открытых горных разработок складывается незаселенная опустошенная местность («лунный» ландшафт), поэтому в случае аварии риск распространения смертоносной радиации значительно меньше. К тому же облегчается захоронение АЭС в глубоких карьерах.

Очень важным и перспективным на современном этапе, при сложившейся экологической обстановке, представляется переход на альтернативные, возобновляемые источники энергии. Речь идет об энергии ветра (ветряные электростанции и ветроэнергетические установки), солнца (солнечные батареи и гелиостанции), морских приливов и отливов, внутреннего тепла Земли, геотермальных вод, отходов сельхозпроизводства (биомассы).

Огромной важности значение приобретает экономия ресурсов, а значит и снижение антропогенного разрушающего и загрязняющего воздействия на природу. Речь идет о вторичной переработке. В металлургии и горнодобывающей отрасли это – сбор и переплавка металлолома, в лесной и бумажной промышленности – сбор макулатуры и последующая ее переработка, а также утилизация древесно-стружечных отходов.

Отрасли тяжелой промышленности, сырьевые отрасли являются самыми ресурсо- и капиталоемкими, именно они наносят наибольший ущерб окружающей среде и обществу. Выбросы в воздух, загрязнение почвы и вод твердыми отходами, разрушение ландшафтов в результате открытых способов горных разработок – таков не полный перечень вредных воздействий данных отраслей индустрии.

Не отстает от них и химическая промышленность. Наглядно иллюстрируют этот тезис аварийные выбросы вредных веществ и ядохимикатов на уфимских нефтеперерабатывающих заводах в конце 80-х – начале 90-х гг. Превышение ПДК в воздухе и в водозаборных участках рек Белой и Уфа хлора, хлорфенолов, бензпирена, хлористого водорода в десятки раз – нанесло значительный ущерб здоровью жителей г. Уфы и близлежащих поселений, урон локальным экосистемам.

Грубейшей ошибкой, влекущей за собой большие материальные потери, является игнорирование лесосводки и лесоочистки зон, затопляемых при строительстве ГЭС и создании при них водохранилищ. Лес (в особенности ценных пород) в зонах затопления не вырубается и не вывозится, что ведет к существенным потерям ценного сырья (древесины), а затем и к дополнительным затратам по очистке водозаборов электростанций, забиваемых плавающей древесиной. Водохранилища переполняются вымытыми со дна и вырванными с корнем деревьями.

Среди отраслей общественного производства сельское хозяйство наиболее тесно связано с естественными экосистемами (биогеоценозами) – с живыми (растения, животные, микрофлора) и косными (почва, водные источники, температура и влажность воздуха) объектами природы.

Естественные экосистемы к настоящему времени значительно потеснены искусственными агробиологическими системами, входящими в состав антропогенного ландшафта. Но вместе они образуют единую систему – природно-антропогенный ландшафт, связи в котором между общественным производством, материально-технической деятельностью людей – с одной стороны, и природной средой – с другой стороны, настолько тесны и взаимно переплетены, что изменение какого-то одного свойства ландшафтного потенциала ведет к изменениям во множестве других его звеньях.

Важнейшими свойствами ландшафтного потенциала является устойчивость к нагрузкам антропогенной деятельности, воспроизводство, самоочищение.

По мере повышения потребностей в производстве и потреблении материальных благ, территориях для удобного проживания, роста численности населения, повышается значение культурных агробиоценозов, уровень биологической продуктивности которых неизмеримо выше, чем у естественных экосистем.

Одной из основных проблем функционирования агробиоценозов является нарушение естественного оборота веществ. Это и обеднение почвы (потери гумуса) из-за интенсивного землепользования, и ветровая и водная эрозия земель, и гибель полезной микрофлоры в результате завышенной химизации.

Необходимо помнить, что агробиоценозы при их интенсивном использовании уже не способны в полном объеме к восстановлению и самоочищению. Чтобы сохранить их продуктивность, требуется внесение большого количества органических (а не минеральных) удобрений, грамотное проведение иных агротехнических мероприятий – соблюдение севооборотов, экологически безвредная обработка почвы (безотвальный способ пахоты, применение машин, в меньшей степени нарушающих структуру почвы), водные и лесные мелиорации.

В мелиоративной деятельности приоритет нужно отдавать не экстенсивному и ресурсозатратному орошению и осушению земель, а приемам комплексной мелиорации – полезащитные лесопосадки, борьба с эрозией, известкование кислых почв и гипсование солонцов, окультуривание естественных лугов и пастбищ.

Благодаря только повсеместному внедрению полезащитных лесонасаждений и более широкому использованию пойменных лугов и естественных сенокосов будет сэкономлена огромная доля ресурсов и капиталовложений и, соответственно, значительно снизится антропогенная нагрузка на экосистемы.

В результате высокой концентрации населения возникает множество социально-экономических и экологических проблем. В их числе повышенная скученность городского населения, переполненные автомагистрали, нехватка жилья, санитарно-эпидемиологические проблемы, высокий уровень криминала, недостаток коммунальных услуг и удобств, кварталы-гетто. Но более всего беспокоят проблемы загрязнения окружающей среды, ведь подавляющее большинство индустриальных объектов и транспорта сосредоточены именно в городах (в особенности, в мегаполисах). Отсюда неизменно высокий, а порою (во время пиковых выбросов) и запредельный уровень вредных выбросов в атмосферу (смог), водные источники и почву, повышенный уровень шума, вибраций.

Плотность населения городов и в первую очередь городов-гигантов самая высокая. Соответственно и высока в урбанистических системах антропогенная нагрузка на окружающие природные ландшафты. В самих мегалополисах естественная биосреда в значительной степени, и естественная геосреда в некоторой степени – сведены на нет и заменены искусственной средой – техносферой плюс культурные антропобиоценозы.

Особая проблема – городские и пригородные свалки, которые занимают нужные для сельскохозяйственных и культурных нужд территории, загрязняют окружающее пространство (почву, воды, воздух) токсичными выделениями, одним словом, превращают земли в непригодный для жилья пейзаж. При этом большая часть вывозимого мусора и отходов (и затем закапываемого или сжигаемого на свалках) подлежит вторичной переработке. Помимо улучшения состояния окружающей среды утилизация отходов приносит огромную экономическую выгоду.

Решение урбанистических проблем заключается в рациональном с экологической и санитарной точек зрения планировании городского строительства и расселения, создания поселений-комплексов в тесном контакте с природой (города-сады, научные городки, экопоселки), строительство экодомов, замена загрязняющих технологий энергообеспечения на экологически чистые и возобновляемые (солнечные аккумуляторы, ветровые установки, биорекреаторы, водородные установки), перевод автотранспорта на водородное топливо (на первом этапе – замена бензина и дизельного топлива на природный газ), приоритетное развитие электротранспорта, повсеместное увеличение зеленых насаждений в черте города, обязательное подзаконное оборудование промышленных предприятий новейшими очистными сооружениями и установками, стопроцентная и экологически безвредная утилизация твердых и жидких промышленных и бытовых отходов.

В результате антропогенной деятельности происходит исчезновение видов животных и растений. Только за период с начала ХХ в. до 70-х гг. вымерло 76 видов высших животных, сотни видов высших растений. За весь ХХ в. общее количество исчезнувших представителей растительного и животного мира достигло 1 млн. видов (львиную долю здесь составляют бактерии, простейшие, водоросли).

Процесс вымирания видов ранее имел естественный характер, при этом одни формы жизни заменялись другими. За последние же сто лет исчезнувшие и исчезающие представители флоры и фауны стали жертвами именно человеческой деятельности, а процесс возникновения новых форм и видов нарушен, то есть нарушено воспроизводство биосферы – видовое и популяционное.

К чему это ведет, наглядно показывает системный подход. Органический мир (биота), наряду со своим местообитанием и продуктами жизнедеятельности (биокосное вещество) составляющий биосферу – живую оболочку Земли, представляет собой единую организованную систему органического типа (Рис. 7), входящую в надсистему биогеосферы (планеты Земля) и одновременно включающую в себя подсистемы – фитосферу (растительный мир), зоосферу (животный мир), протистосферу (мир микроорганизмов), антропосферу (человеческий мир). Все виды, популяции и отдельные индивиды являются звеньями и элементами данной системы – биоты, с присущим ей биологическим разнообразием генов, видов и экосистем. При этом, «биоразнообразие характеризует состояние биосферы Земли, а динамика биоразнообразия – динамику состояния биосферы, ее жизнеспособности и жизнедеятельности» (Федотов А. П. Глобалистика: Начала науки о современном мире: Курс лекций. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Аспект Пресс, 2002, С. 61). Естественно, все звенья и подструктуры биоты (и шире – биосферы) связаны между собой множеством функциональных и структурных связей – непосредственных (прямых) или опосредованных (косвенных). То есть ее структура пронизана, как это видно на рисунке, многочисленными коэволюционными связями и отношениями. Гибель, уничтожение какого-то одного вида живых организмов отражается на состоянии других элементов и звеньев системы. Исчезновение различных элементов ведет к неустойчивости системы и ее возможному в дальнейшем разрушению. Отсюда становится понятным, что гибель отдельных видов микроорганизмов повлечет за собой изменение в жизнедеятельности высших царств и подцарств растительного и животного миров, в том числе и человека. «Исчезновение любого низшего звена Ц. п. (пищевой цепи – Э. Б.) ведет к исчезновению всех выше стоящих ее звеньев…» (Реймерс Н. Ф. Популярный биологический словарь. – М.: Наука, 1990, С. 480). В природе многое взаимосвязано – не понимать это по меньшей мере недальновидно, если не преступно.

Сокращение животного и растительного разнообразия, исчезновение видов идет параллельно с разрушением природных ландшафтов, заменой их антропогенными ландшафтами, искусственной средой техносферы. В США в конце XVII века сплошные леса занимали территорию около 2 млн. км². Ныне подавляющая часть их уничтожена, вместе с дикими равнинами (прериями) превращена в пашни, пастбища и урбанистические ландшафты. Земля, вытоптанная скотом, подвергается ветровой и водной эрозии и истощается. Такова деятельность поселенцев и их потомков, приведшая к уничтожению природной среды.

Важным ресурсосберегающим и природоохранным мероприятием является повсеместное полезащитное лесонасаждение, посадка лесных полос вдоль берегов водоемов.

В России темпы лесоприроста были весьма низкими. Более того, за весь минувший век площадь приспевающих, спелых и перестойных хвойных лесов значительно сократилась. Новые посадки проводятся в неполном объеме, поэтому воспроизводство лесов катастрофически не поспевает за их экстенсивной вырубкой. Лесовосстановление должно опережать или хотя бы полностью покрывать эксплуатацию лесов. Пока что расчетная лесосека из сиюминутной экономической выгоды повсюду упорно превышалась. Интенсивно вырубались леса Северо-Запада, Кавказа, Урала, затем перешли на вырубку северных и сибирских лесов. «Безбрежное море» тайги (пармы), страдая от пожаров и лесозаготовки, постепенно уменьшается в размерах.

Помимо сокращения объемов лесозаготовки, повышения темпов лесопосева и лесопосадок, значение приобретает внедрение чистых технологий по глубокой и комплексной переработке лесного сырья, в том числе и вторичного, отходного. В этом же ряду (сбережения ресурсов – древесины хвойных и лиственных пород) стоит утилизация макулатуры.

Если в период первобытной стадии общественного развития лесной биоценоз служил в качестве места поселений и зоны пищевых ресурсов, то во времена рабовладения и феодализма эти территории используются более интенсивно – для получения материально-сырьевых и энергетических ресурсов, а также как территории с богатой почвой для последующего земледелия. При капиталистическом способе производства леса служат объектом извлечения неограниченной прибыли, хищнической эксплуатации – прежде всего это касалось заготовок древесины на машинно-промышленном уровне. В результате значительная часть лесных массивов в Европе и Северной Америке подверглась истреблению, тотально разрушив множество устоявшихся биогеоценозов, необходимых для поддержания биогеохимического равновесия в системе «общество-природа». «…Общество, в котором движущей силой производства является борьба эксплуататоров за власть и за прибавочный продукт – на современном уровне развития техники неизбежно будет все больше и больше превращать свою среду обитания в помойку, все быстрее и быстрее губить человечество» (Бугера В. Е. Сущность человека. – М.: Наука, 2005, С. 119).

Важным средством охраны природы и сохранения биологического разнообразия являются заповедники, заказники, национальные парки. Сохранение их существующей сети и расширение за счет создания новых может стать направлением экологической политики отдельного государства. «Если бы в мире на охрану нетронутых хозяйственной деятельностью ландшафтов тратилось $ 45 млрд. в год, то чистая прибыль от услуг, генерированных природой, составила бы от $ 400 до 500 трлн. В настоящее время на эти цели тратится всего $ 6,5 млрд.» (Иванов А. В. Экономические взгляды евразийцев и их возможные региональные приложения // Евразийские тетради. – 2005. – № 2, С. 106-107).

Биосфера в том виде, в каком она существует и поныне, сложилась около 25 млн. лет назад в неогеновый период кайнозойской эры. Практически два с половиной десятка миллионов лет существование и развитие природной системы определялось процессами самоорганизации. Причем механизм этот был прекрасно отлажен; и со всеми своими функциями, проблемами и сбоями биосфера неизменно справлялась сама, производя круговорот живого вещества в природе, поглощая вещество, энергию и информацию с планеты и из космоса. Неорганическое вещество поглощалось и перерабатывалось в органическое – выделялись продукты биогенного характера. Этот сложный процесс был отлажен и сохранял равновесие, поддерживая устойчивость биогеосферы.

Примерно 3 млн. лет назад возникли первые зачатки производственной жизни людей. По мере эволюции предков современного человека, возникновения и становления его как вида Homo sapiens, а затем и цивилизационного исторического развития человечества, увеличивались масштабы влияния человека на природу. Тем не менее, это влияние не было определяющим. Лишь с началом промышленной революции, становления капиталистических отношений и перехода европейских стран от традиционного к индустриальному обществу (а вслед за ними в разные сроки и остального мира) антропогенное воздействие стало заметно влиять на жизнедеятельность биосферы, нарушая естественный ход ее развития. Человек превратился в определяющий фактор существования и развития окружающей природной среды и становится геологической силой на планете.

Параметры жизни определяются именно биосферным круговоротом химических элементов в природе, в особенности биогенного вещества. На этом основывается природное равновесие, обеспечиваются витальные параметры и условия – состав атмосферы и воды, температура, трофическая цепочка, функционирование биоценозов.

Хозяйственная же деятельность человечества все больше разлаживает механизм регуляции и воспроизводства в природе, нарушая множество разнообразных связей, обеспечивающих энергетическое, физико-химическое и информационное равновесие биосферы. Где та грань, за которой начинаются необратимые процессы, ведущие к разрушению и гибели живой оболочки Земли, а вместе с ней и человечества? И не переступили ли мы уже эту черту?

Управление коэволюцией природы и общества, с нашей точки зрения, основывается на стремлении системы восстановить свое равновесие. Управлять коэволюционными процессами – это прежде всего рационально использовать ресурсы природы в условиях возрастающего воздействия антропотехногенных факторов, что возможно лишь при реализации запланированного комплекса научно обоснованных мероприятий, учитывающих потребности человека и общества и существующие взаимосвязи и взаимозависимости в природе. Очевидно, что приоритетным направлением становится ликвидация разрушительных для природы и общества факторов. Таким фактором № 1 является современное индустриальное производство, аграрный сектор – разрушающие, загрязняющие, поглощающие чрезмерное количество природных ресурсов. Поэтому необходимо поменять в корне идеологию приоритетов экономики над экологией, совершенствуя и одновременно ставя под жесткий контроль, а по каким-то направлениям ограничивая и даже свертывая технико-технологическую деятельность. В этом мы видим способ выхода из тупикового техногенного пути на столбовую дорогу коэволюционного развития. «Чем выше технический уровень, тем более прочные и важные связи в природе нарушаются и тем насущнее потребность в научных рекомендациях для выбора альтернативы: или попытаться облегчить адаптацию среды к техническим новшествам, или изменить и даже отказаться от задуманного плана преобразования» (Горелов А. А. Концепции современного естествознания: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2002, С. 232).

Экология, как особая дисциплина, изучающая проблемы антропогенного воздействия на окружающую человека среду и выдвигающая конкретные меры по преодолению глобального кризиса, поставила перед мировым сообществом определенную задачу. Насущная потребность современности заключается в выработке действенных способов решения проблем – экологических, ресурсных, демографических, технологических и др., а также в поиске путей выхода из различных кризисов, приобретающих планетарный масштаб.

 

 

РИМСКИЙ КЛУБ И КОНЦЕПЦИЯ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ

 

 

Научно-технический прогресс, на который всегда возлагали столь большие надежды, что сделали из науки и техники идола, фетиша, на деле оказался неуправляемым процессом и привел человечество на грань всеобщего кризиса цивилизации.

Проблема экологии, экологической безопасности заключается не только в антропотехногенном воздействии на среду обитания, в результате которого нарушаются все устоявшиеся связи в живой и неживой природе. Это еще и нравственная проблема, вопрос морали и этики.

Не случайно виднейшие ученые современности, общественно-политические деятели, творцы и лучшие умы человечества подчеркивают, что одними лишь научно-техническими, производственными и политическими средствами кризисную ситуацию не переломить. Подлинно человекорожденное отношение к природе необходимо предполагает утверждение новых отношений между людьми. Необходимо изменение качеств самого человека (Печчеи А. Человеческие качества. – М.: Прогресс, 1985), его духовное и нравственное преобразование, поворот мозгов в определенную сторону (Зиновьев А. А. На пути к сверхобществу. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000).

Настойчивые призывы в этом отношении, как и поиск путей преодоления кризиса цивилизации, слышатся со стороны Римского клуба – международной общественной организации, объединяющей ученых и политиков всего мира. Деятельность этой футурологической организации заключается в разработке проектов тенденций мирового развития, имеющих целью изучение глобальных проблем современности.

Согласно первому докладу «Пределы роста» (Медоуз Д. Х. и др. Пределы роста. – М.: Изд-во МГУ, 1991; повторное исследование – Медоуз Д. Х., Медоуз Д. Л., Рандерс И. За пределами роста. – М.: Прогресс-Пангея, 1994) было установлено, что основные природные и энергетические ресурсы планеты будут исчерпаны уже в 1-й половине XXI века, в результате чего наступит мировой экономический коллапс, если развитие мировой экономики, промышленный рост и потребление ресурсов будут продолжаться при существующих темпах. «Базовый режим поведения мировой системы – экспоненциальный рост населения и капитала и следующий за ним крах системы. …Этот режим поведения системы имеет место вне зависимости от того, предполагается ли полное отсутствие изменений в существующей системе или любой набор изменений, связанных с техническим прогрессом» (Медоуз Д., Медоуз Д., Рэндерс Й., Беренс III В. Пределы роста / Мир нашего завтра: Антология современной классической прогностики. – М.: Изд-во Эксмо, 2003, С. 408). Этот доклад развенчал иллюзию безудержного роста капитала, максимального потребления, веру в неисчерпаемость земных ресурсов – сырья, продовольствия, энергии, чистой воды, пригодной для обитания человека территории.

Следующий доклад «Человечество на перепутье» (Mesarovic M. and Pestel E. Mankind at the Turning point. – N.Y., 1974) подтвердил выводы предшествующего исследования, указав на недопустимость сложившегося в мире положения, при котором разные страны, регионы и политические блоки исходят лишь из своих меркантильных, сиюминутных интересов, руководствуясь принципом «после меня хоть потоп». Доклад показал, что действовать нужно немедленно, чтобы предотвратить надвигающийся глобальный кризис.

В третьем докладе «Перестройка международного порядка» (Tinbergen I. (Coordinator). – RIO – Reshaping the International order. – N.Y., 1976) поднимается вопрос о порочности сложившейся практики международных отношений, основанных на превосходстве во всех сферах Запада, на противостоянии богатых и бедных стран, Севера и Юга, Запада и Востока. Необходимо включить слаборазвитые и развивающиеся страны и народы в международную систему разделения труда на паритетных началах.

Четвертый доклад «За пределами века расточительства» (Gabor D. et al. Beyond the Age of Waste. – Oxford, 1981) делает упор на возможности научно-технического прогресса в решении глобальных задач современности. Вывод доклада таков: современный уровень науки и техники позволяет решить все проблемы дефицита ресурсов, стоящие перед человечеством. Мешает же этому несовершенство социально-политической сферы.

В пятом докладе «Цели для глобального общества» (Laszlo E. et al. Goals for Mankind. – N.Y., 1977) на основе анализа и последующего синтеза множества разнообразных философских, научных, идеологических школ и направлений, культурных традиций, общественно-политических идеалов, основных тенденций современного положения и тенденций развития была предпринята попытка выработать стройную систему основных целей для человечества, свести их в единое глобальное мировоззрение. Главные цели человечества согласно докладу – безопасность, обеспечение продовольствием, оптимальное ресурсо- и энергопользование, потребность в развитии.

В то же время бессменный (вплоть до своей кончины в 1984 г.) президент Римского клуба Аурелио Печчеи в своих программных работах (Печчеи А. Человеческие качества. – М.: Прогресс, 1985; Peccei A. One Hundred Pages for the Future. Reflections of the President of the club of Rome – N.Y., 1981) обосновывает вывод о необходимости совершенствования человечеством своих качеств на основе гуманистических тенденций. «Если мы хотим поднять уровень самосознания и организации человеческой системы в целом, добиться ее внутренней устойчивости и гармонического, счастливого сосуществования с природой, то целью нашей должна стать глубокая культурная эволюция и коренное улучшение качеств и способностей человеческого сообщества» (Печчеи А. Человеческие качества. – М.: Прогресс, 1985, С. 212). Он осуждает основные ценности западной цивилизации, капиталистическую действительность, превращающую человека в обезличенное атомизированное существо. Человек в современном индустриальном, а сегодня на Западе – уже в постиндустриальном обществе, растерял большинство своих традиционных ценностей и духовных ориентиров. Растворившись, с одной стороны, в безликой толпе, в массовом обществе и массовой культуре, а с другой – обособившись от всех и вся в качестве отчужденного индивида, современный человек превратился в деперсонифицированный винтик механизма общественных отношений.

Прежде всего, необходимо перенести акцент с принципа удовлетворения потребностей и интересов сейчас и любой ценой на принцип улучшения человеческих качеств и способностей, выявление и раскрытие душевных и культурных возможностей человека.

Из докладов мыслителей Римского клуба можно сформулировать цели, стоящие перед человечеством: первое, необходимо четко обозначить предел воздействия антропосферы на планете, распространение влияния человечества на природу; второе, уяснение пределов физических и психологических возможностей человека, границ его интеллектуальной и душевной адаптации ко все ускоряющимся переменам в мире и обществе; третье, необходима сохранность достижений культуры, как общечеловеческого наследия и достояния отдельных стран и народов; четвертое, задача построения единого мирового сообщества на равноправных и взаимовыгодных началах; пятое, охрана среды обитания человека, экосферы; шестое, комплексная реорганизация экономической сферы, действенные преобразования в производственной системе.

Достижение этих целей возможно, если стратегия общественного бытия учитывает три важнейших принципа коэволюционно-неантагонистического развития: 1) Переориентация общества с удовлетворения завышенных и ненасущных потребностей на совершенствование внутренних, духовно-нравственных качеств человека; 2) Принцип разумности, подразумевающий соотнесенность человеческого разума с гуманистическими ценностями, нравственными идеалами, но не идолами, когда тенденции созидания возобладают над слепой стихией разрушения; обуздание инстинктов и безудержного потребления; 3) Осознание человеком ответственности за все живое на планете, выдвижение принципа гармонии во взаимоотношениях в системе «человек-общество-природа» в качестве основания жизнедеятельности человечества, как главного условия выживания и человека, и природы.

Предложенная в 1987 г. Всемирной комиссией по окружающей среде и развитию (комиссия Брундтланд) и принятая на Конференции ООН по окружающей среде и развитию (Рио-де-Жанейро, 1992) концепция УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ (sustainable development) – достижения равновесного состояния между обществом и природой – подразумевает в качестве одной из главнейших составляющих ЭКОРАЗВИТИЕ, то есть сбалансированный экономический рост и рациональное ресурсопользование, не противоречащие сложившимся естественным связям в экосистемах. Важнейшим показателем благополучия здесь является экобаланс – равновесие между восстановлением и использованием природных ресурсов, между процессами восстановления и нарушения нормальной экологической обстановки. «Первостепенное значение… имеет экологический геобаланс. <…> Это подразумевает приоритетность экологических критериев перед экономическими, политическими, социальными и всякими другими. Каким бы выгодным ни казалось то или иное предприятие, сначала проясни, не нанесет ли оно серьезного ущерба окружающей природной среде» (Бестужев-Лада И. Что мы знаем о XXI веке? И каким образом? / Мир нашего завтра: Антология современной классической прогностики. – М.: Изд-во Эксмо, 2003, С. 41).

Сегодня на первый план выходит проблема коэволюции не только как совместного, но и неантагонистического развития общества и природы (антропосферы и биогеосферы), от решения которой зависит наиболее насущный и злободневный вопрос – выживание человечества, а значит, сохранение жизни и разума как уникальных феноменов во Вселенной. Необходимость выживания на планете требует коэволюционного – согласованного и прогрессивного – развития природы и общества. Основной императив ныне должен звучать так: не завоевание Природы, а сотрудничество (кооперация) с ней, а где-то и подстраивание под нее.

 

ЭКОЛОГИЯ И ТЕХНОЛОГИЯ

 

 

До сих пор, с момента возникновения и развития цивилизации, человек реализует однажды избранный определенный способ своего отношения к окружающему миру – экологию он заменил на технологию. Поясним подробнее.

Технология и экология есть, соответственно, специфический и неспецифический способы взаимодействия человека с окружающей средой. При этом, если экология (как способ взаимодействия) присуща всем живым организмам (биологическим системам) и означает подстройку к среде путем самоизменения в результате эволюции, то технология, означающая способ воздействия на среду путем целенаправленного проектируемого воздействия, присуща только человеку, как разумному (мыслящему) общественному существу. Человек взаимодействует с природой главным образом посредством специфического способа – ТЕХНИКО-ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ.

Таким образом, мы видим, что существуют два способа сосуществования системы и ее звена (подсистемы, элемента), то есть существования организма в окружающей среде: приспособление к системе, свойственное всем без исключения живым организмам (биосистемам), и преобразование системы (для своих нужд), свойственное именно человеку. Стало быть, человек как разумное социальное существо в большей степени (по мере антропогенеза) преобразует природу вокруг и внутри себя, нежели приспосабливается к ней – в этом заключено основание для всех человеческих интенций и порождаемых ими антропогенных процессов. Подобное преобразование (изменение субъектом объекта в противовес приспособлению субъекта к объекту) достигается за счет технологической деятельности человечества – в первую очередь, за счет конструирования вокруг и для себя подходящих условий с целью поддержания нормальной и успешной жизнедеятельности, то есть за счет создания техносферы – мира техники, служащей целям и потребностям человеческого общества.

Но технология – это не только техническая деятельность людей, ибо человек может воздействовать на природу и без применения орудий труда (то есть технических средств), используя, например, мускульную силу своего тела, психическую энергию. Действительно, если, к примеру, человек вручную перенес несколько крупных камней и перегородил ими ручей, создав плотину, то таким образом он, исключая использование каких-либо орудий, воздействовал на окружающую среду, исходя из своих потребностей, то есть в соответствии с намеченными целями, – а значит, создал технологический прецедент. Психической разновидностью технологии можно считать технику самовнушения (аутотренинг, аутогенную тренировку), благодаря которой (при известной степени мысленной концентрации) изменяются те или иные процессы в биоорганизме – то есть человек опять же воздействует на природу (здесь – на свою собственную биофизическую систему). Использование биотехнологий, то есть продуктов и организмов, созданных природой без промышленно-технического вмешательства человека, но помещенных человеком в особые природные же условия и среды, и управляемые им – также относится к нетехническим разновидностям технологии.

Например, можно использовать определенные микроорганизмы для борьбы с насекомыми – вредителями сельского хозяйства. А вместо отравляющих окружающую среду и деструктивно воздействующих на человека искусственных (химических) удобрений применять удобрения естественные, безвредные.

Но и здесь нужно учитывать массу всевозможных нюансов. Связи в системе «биогеосфера» порою настолько тонки и так взаимно переплетены, что, нарушив какую-то одну, можно повлечь тем самым обвал остальных. Речь идет, прежде всего, о результатах генной инженерии. «Методы генной инженерии принципиально отличаются от известных факторов естественной эволюции, так как допускают «произвол» при создании генетически модифицированных организмов» (Закревский В. В. Генно-модифицированные продукты. Опасно или нет? – СПб.: БХВ-Петербург, 2006, С. 67). То есть эти методы позволяют человеку вмешиваться в ход эволюции, преодолевая ограничения скрещивания между различными видами. Генномодифицированные продукты уже сейчас вызывают ожесточенную полемику в обществе. Не опасны ли они для здоровья? Не влекут ли перестройку генотипа? Не влияют ли отрицательно на устоявшиеся связи и функциональную деятельность на клеточном и внутриклеточном уровнях? Какие побочные эффекты наблюдаются при использовании кормов, состоящих из ГМ-растений, для домашних животных? Как видим, острых и актуальных вопросов предостаточно. При этом не следует забывать, что тончайший механизм природы нарушается в результате деятельности человека, активно вмешивающегося в этот механизм на протяжении многотысячелетней своей истории как человека разумного. Конечно, вмешательство это росло по экспоненте и пережило подлинный взрыв с начала промышленной, а затем и научно-технической революции. И подчас человек в этой своей деятельности вел и продолжает вести себя подобно слону в посудной лавке. В результате мы имеем целый сонм проблем и стоящих перед нами вызовов.

Человечеству следует дополнить антропотехноцентристское мировоззрение коэволюционными представлениями. Человек отнюдь не царь природы, а лишь часть ее могучего творения, он целиком принадлежит биосфере, находится внутри ее, и жизнь вне природы попросту немыслима. «Покорение природы, о котором многие из нас твердят как о насущной задаче, дело не только неблагодарное и бесперспективное, но и аморальное, поскольку порабощение природы в конечном итоге есть порабощение и человека, причем как существа не только биологического, но и социального» (Лемешев М. Я. Природа и мы. – М.: Сов. Россия, 1989, С. 15). Поэтому взгляд на природу лишь как на источник сырья и удовлетворения базовых потребностей человека – односторонен и не имеет перспективы.

Из тупикового дуализма альтернативы «человек – завоеватель природы» или «человек – раб природы» имеется выход на новый парадигмальный уровень «человек – друг природы». Не завоевание и не подчинение стихийным силам природы, а совместное и неантагонистическое существование и развитие с окружающей природной средой – коэволюция, предполагающая гармоничное сосуществование биосферы и ноосферы. Для того чтобы стихийное существование биосоциосистемы закончилось, человечество обязано усвоить ноосферный язык разума и нравственности, который позволит согласовать технико-технологическую деятельность с возможностями природы.

 

 

ЧАСТЬ III. КОЭВОЛЮЦИОННЫЕ ОСНОВАНИЯ НООСФЕРЫ

 

 

НООСФЕРА И ПОСТИНДУСТРИАЛИЗМ

 

 

Жизнь на Земле эволюционировала поэтапно: от геосферы – неживой природы, косной материи, через биосферу – живую природу, оживотворенную материю, к ноосфере – разумной природе, одухотворенной материи (Рис. 8). Отсюда ноосфера – естественно-социальное явление, составляющие стороны которого – природное и общественное – приобретают совершено новое качество.

В своих работах российский геохимик, радиогеолог, философ и науковед Владимир Иванович Вернадский («Научная мысль как планетное явление», «Биогеохимические очерки 1922-1932», «Несколько слов о ноосфере») наряду с французским палеонтологом, антропологом и философом Эдуаром Леруа и французским палеонтологом, философом и теологом Пьером Тейяром де Шарденом («Феномен человека») обосновывал становление новой человекорожденной планетарной оболочки – ноосферы, ставшей определяющим фактором и основанием эволюции природы в целом и человеческой цивилизации в частности в рамках их системного единства – биосоциосистемы. «Ноосфера – биосфера, переработанная научной мыслью, подготовлявшаяся шедшим сотнями миллионов, может быть миллиарды, лет процессом, создавшим Homo sapiens faber, не есть кратковременное и преходящее геологическое явление. <…> …Биосфера неизбежно перейдет так или иначе, рано или поздно в ноосферу…» (Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. – М.: Айрис-пресс, 2004, С. 277).

Ныне скорее нужно говорить о том, что разум действительно сделался преобладающей силой в общественном развитии, и он же привел человечество к информационному обществу. Биосоциосистема пронизана и опутана информосферой, управляющей антропосферой (техносферой, социосферой и этносферой). Такова реальность постиндустриального общества.

В традиционном (доиндустриальном) обществе человек жил, прежде всего, в окружающей среде и лишь затем в обществе себе подобных. «Человек жил в родном и беспроблемном мире. Он не противостоял ни природе, ни сообществу» (Финогентов В. Н. …И ропщет мыслящий тростник (О бессмысленности и смысле жизни человека. О временном и вечном в бытии человека. О свободе и несвободе человека). – Уфа: Уфимский технологический институт сервиса, 2000, С. 91). В современном (индустриальном) обществе жизнедеятельность человека осуществляется уже преимущественно в социуме, а природная среда отходит на второй план. В ультрасовременном информационном (постиндустриальном) обществе человек живет, в основном, в условиях информационной сферы, окутанный и пронизанный ею, все более обособляясь индивидуально от общества и прерывая всякие связи с окружающей природной средой, возводя вокруг себя искусственную среду обитания, опять же основанную целиком на информационных технологиях. Так происходит постепенное (процесс этот растянут на века) отчуждение человека от природы, общества, техносферы и, в конечном счете, от самого себя.

Технико-технологическая деятельность присуща человеку с тех самых пор, как люди превратились в разумные общественные организмы. Ныне же «гомо информатикус» окружил себя миром техники и технологий, отгородившись от той среды, откуда вышел сам, и не осознавая глубоких неразрывных связей с биосферой. Все необходимое для нормальной жизнедеятельности человека создано исключительно биосферой – совокупностью живого вещества планеты, – то есть главное, основное значение для существования антропосферы приобретают в процессе эволюции опять же биокосные (вещественные, но порожденные биогенными процессами) компоненты биосферы. И давно уже следует признать себя не «венцом творения», а звеном (пусть и важнейшим на сегодняшнем этапе) единой высокоорганизованной биосоциосистемы – системы «человек-общество-природа». Предназначение человечества – преодоление с помощью разума мировой энтропии. На современном этапе вместо обуздания хаоса человеческая деятельность во многом способствует энтропийным процессам. Самое важное, но и самое трудное заключается в том, чтобы духовно и нравственно изменить самого себя и свое отношение к миру каждому Человеку разумному. «…Ноосферным императивом, несомненно, являются формирование разумных потребностей, создание условий и факторов культурного потребления, что возможно при наличии соответствующих таким требованиям нравственных параметров в жизнедеятельности социальных организмов» (Мусин Г. Х. Потребностный подход в технико-технологической деятельности: Учебное издание. – Уфа: Изд-во УГНТУ, 2002, С. 144).

Согласно закону возвышения потребностей, преобладающую роль в бытии общества и каждого его члена по мере совершенствования общественных отношений и возрастания экономического благосостояния играют духовные потребности. Так и духовно-творческий рост людей детерминирует дальнейшее небывалое развитие производительных сил, а значит и удовлетворение материально-биологических потребностей. Во многом комплекс духовных потребностей обеспечивается и осуществляется с помощью новейших информационно-коммуникационных технологий. Вне духовной культуры, которая составляет сущность информосферы, человек ныне существовать уже не может. «Наряду с природными инвариантами бытия, выступающими на уровне генетического кода, существуют инварианты культуры – долговременные структуры архетипического или ценностного порядка» (Поздяева С. М. Российское общество в условиях модернизации (социально-философский анализ). – Уфа: Изд-е Башкирск. ун-та, 1998, С. 108). Здесь отчетливо проявляются две из основополагающих человеческих потребностей – потребность в общении и потребность в познании, в интеллектуально-когнитивном освоении мира.

Состояние и развитие общества на современном этапе характеризуется возросшим влиянием информационных технологий во всех сферах общественного бытия – экономической, социальной, политической, духовной, экологической. Невиданный доселе скачок научных достижений привел к их массовому использованию и увеличению роли в жизни общества. При анализе процессов, происходящих в созданной человеком искусственной среде – информационном поле, важно выделить роль коммуникационных технологий в нынешнем и грядущем общественном устройстве.

Тип общества, приходящий на смену индустриальному, имеет несколько названий – постиндустриальное, постсовременное, информационное, технотронное, коммуникационное, супериндустриализм, сверхобщество. Сегодня получает распространение термин «общество постмодерна», которое характеризуется преобладанием в общественном бытии информационных составляющих. В нем сервис преобладает над производством, когда определяющей становится сфера услуг, и развитие информационных технологий выдвигается как доминирующее направление. При этом классовое деление общества основывается не только на отношениях к средствам производства. Форму собственности приобретают знания, информация, ноу-хау. «В постиндустриальном обществе максимальную прибыль получает тот, кто владеет сверхновыми технологиями, далеко опережающими все остальные. Для этого необходимо интенсифицировать научные исследования, ускорить внедрение их результатов, поднять уровень образования, в том числе массового, организовать широкую информационную сеть… В новых условиях на первый план выходит использование не физического, а интеллектуального потенциала общества» (Лисичкин В. А., Шелепин Л. А. «Глобальная империя Зла». – М.: Крымский мост-9Д, Форум, 2001. С. 25).

В экономике, потеснив традиционную сферу бизнеса, вперед вырываются наукоемкие отрасли, в первую очередь, связанные с индустрией информации и коммуникации (микроэлектроника, информатика, робототехника). Основные производительные силы прошлого – люди и предметы труда – вытесняются на задний план новой производительной силой – наукой, новейшими информационными технологиями. «…Становление постиндустриального общества знаменует собой поворотный пункт в наиболее фундаментальном историческом опыте человека – выделении его социальной сущности в процессе труда. Человек будет заменен машинами, и ему придется искать новый смысл и цель жизни в мире» (Белл Д. «Наступление постиндустриального общества // Мир нашего завтра: Антология современной классической прогностики / Ред.-сост. И. В. Бестужев-Лада. – М.: Изд-во Эксмо, 2003. С. 172).

Распространение коммуникации приняло невиданный размах, глобальный характер, практически объединив всю планету в единое, информационное пространство. Новейшие средства транспорта, новые технологии в области коммуникации позволили выйти на передний план свободе передвижения людей и идей между странами и континентами в считанные сроки. Благодаря «информовзрыву» и широкому, повсеместному распространению информтехнологий, в производство и быт вошли цифровая техника, спутниковое телевидение и связь, Интернет и компьютеры. В обществе постмодерна информационная система гипертрофированно разрастается, так, что имитирует функции производительно-распределительной системы.

За всем этим, по словам американского футуролога Алвина Тоффлера, стоит сокращение продолжительности отношений «человек-вещь» (Тоффлер А. «Футурошок». – С-Пб.: Лань, 1997. С. 40-43). Быстрота смены, текучесть товаров, вещей личного пользования становится феноменальной. Товары, не успев насытить рынок и «прижиться» у владельцев-потребителей, успевают устареть. Закономерным явлением становится поток, конвейер взаимосменяемых вещей, предметов обихода. Это же справедливо и для услуг, идей, информационных сообщений. Главенствующее положение, преобладающее над производительной и творческой деятельностью, занимает потребление, которое институализируется. Сама социальная система все более нуждается в людях не только в их качестве трудящихся и налогоплательщиков, а в качестве потребителей. Можно сказать, что человек из homo sapiens producentis (человека разумного производящего) превращается в homo sapiens consumentis (человека разумного потребляющего), а из homo economicus (человека хозяйственного) в homo informaticus (человека информационного). Потребление товаров переходит в новое качество – потребление услуг плюс потребление информации.

Реальная жизнь подменяется искусственным информационно-потребительским пространством, а естественная для природы человека среда обитания, окружающий его предметный мир – технико-техногенными элементами, символической квазиреальностью. В связях между людьми преобладают символические посредники – не столько вещественные и реальные объекты, сколько выдуманные, искусственные институты и персонажи, населяющие особое информационно-виртуальное пространство. Люди общаются не друг с другом, а с виртуальными образами, обмениваясь информационными символами, удовлетворяют мнимые не отвечающие человеческой сущности потребности. Этому предшествует обмен не «живых» человеческих существ, а обмен товарами и услугами, общение одних социальных масок с другими.

Характерный для постиндустриального общества виртуальный мир нами понимается как условный, возможный, вероятный. Информационные технологии, генерируя виртуальные реальности, погружают людей в мир иллюзий и подменяют ими действительность. «Подобно наркотическим состояниям это может привести к психическим заболеваниям; увлечению эффектами виртуальной реальности и выключению из других видов активности, к однобокому и ущербному развитию личности, а также к «калькированию» восприятия и мышления в соответствии с программами, шаблонности поведения в пределах схем, «созданных» компьютерной виртуальной реальностью» (Корсунцев И. Г. «Прикладная философия: субъект и технологии». – М.: Российское философское общество, 2000. С. 114).

Особенность современного этапа жизнедеятельности заключается в том, что благодаря информационным технологиям люди стали придавать области грез, основанных на иллюзорном восприятии действительности, особое значение. Наиболее мощным средством воздействия как на отдельных индивидов, так и на все общество в целом, являются СМИ. При этом, потребление информации, как беспрерывного потока сведений и развлечений, становится преобладающим. В этой связи выделим шоу-бизнес, который, владея умами миллионов людей, прививает им строго определенный вкус к своей продукции. Достигается это с помощью различных методов, в числе которых реклама является наиболее действенной.

Средства массовой информации (медиа) превратились своего рода в идеологический центр современного общества. «Медиа стала не орудием сбора и распространения информации, производимой кем-то другим, а производителем, контролером и властителем информации… Она формирует информацию по своим правилам, придает информации вид, отвечающий ее интересам… Она сконцентрировала в себе основные и наиболее влиятельные информационные потоки и силы общества» (Зиновьев А. А. «Запад». – М.: Центрполиграф, 2000. С. 330-331). Благодаря техническим возможностям и силе воздействия медиа приковывает внимание, интерес большинства населения. Так осуществляется манипулирование сознанием и идеалами людей.

Информационные технологии создают в социально-ментальном пространстве особую виртуальную реальность, являющуюся духовным содержимым социального субъекта – человека. Эта виртуально-субъективная реальность совсем не обязательно адекватно отображает действительность (природу, общество). Происходит своеобразный отрыв от подлинной реальности благодаря получению информации «из рук» посредников – средств масс-медиа. «Живое», непосредственное восприятие и оценка фактов, событий, предметов и отношений уступает место односторонним отношениям «экран-зритель», «динамик-слушатель», «печатный лист – читатель». Личный опыт уходит на задний план, становится ненужным и обременительным. Все можно пережить, не выходя из дома, в воображении, интроецируя этот опыт внутрь себя и идентифицируясь с участниками изображаемых событий. Опыт подменяется его эрзацем, добытые собственным путем знания – вложенным в сознание извне и навязанным информационным суррогатом. Личность плавает в «море» информации, барахтаясь и порою захлебываясь среди «волн» разнообразных и противоречивых сведений, «валов» ненавязчивой пропаганды и откровенной агитации, и «цунами» непрерывного зомбирования. И чем ниже порог критичности и здорового скепсиса, тем человек более восприимчив и доверчив к обрушивающимся на его сознание мнениям, оценкам и выводам СМИ.

В современном мире человек живет в таком обществе, где манипуляция сознанием стала обыденным явлением. «…К людям, сознанием которых манипулируют, относятся не как к личностям, а как к объектам, своего рода вещам» (Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001, С. 17). Люди все более погружаются в мир грез, «снов наяву» и фантазий, воспринимая иллюзии как реальность. Так складывается сознание спящего человека, внушаемого и интроецируемого, наделенного множеством масок и социальных ролей, приспосабливающегося и некритичного конформиста. Это человек-хамелеон, который потерял связь со своим подлинным «Я», идентифицируясь с вымышленными героями, идолами и кумирами, ежедневно и ежечасно преподносимыми в яркой и красочной упаковке СМИ и индустрией развлечений. На рубеже тысячелетий исторический круг замкнулся – исчезло физическое рабство начала новой эры, но на пороге III тысячелетия человек становится рабом информационных технологий. Массовое зомбирование приняло невиданный доселе размах и формы. Не случайно определяющим явлением в духовной сфере общества становится феномен массовой культуры, которая, превратившись в элемент рынка, формирует некритическое восприятие действительности, следование господствующим мнениям и стандартам, пропагандистским установкам.

Современные информационные технологии совершили «индустриализацию» духовной культуры. Тем самым духовные ценности и достижения, которые были привилегией лишь «высшего света», ограниченного круга избранных, растиражировались, распространились среди широких слоев общества. Вместе с тем они не столько приобщили массы к достижениям человечества, сколько низвели духовную культуру до уровня толпы.

Рассмотрим влияние масскультуры на социально-мировоззренческую мотивацию деятельности людей. Человек, наблюдая за жизнью вымышленных экранных (или литературных) героев, психологически идентифицируется с тем или иным персонажем, выбирает для себя определенную модель поведения и самореализации. По сути, это – заимствование чужого мировоззрения и социально-культурных установок. Зависимость от экрана превращается своего рода в «телеманию». Происходит привыкание, человек нуждается в информационном допинге, регулярном и частом приеме «телевизионного наркотика». Жизнь вне красочной экранной реальности кажется скучной, серой, неинтересной. Ему требуется новизна событий и ощущений, все новые интересы – и это подстегивается умелой пропагандой со стороны СМИ. «В телевидении образы проецируются на вас. Вы служите экраном. Образы обволакиваются вокруг вас. Вы являетесь точкой исчезновения» (Маклюэн М. Средство само есть содержание / Информационное общество: Сб. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2004, С. 347).

Здесь подчеркнем, что в деле насаждения ложных мифов и искаженных ценностей преобладающую роль сегодня играет реклама, отодвинувшая на задний план таких традиционных «производителей иллюзий», как кинематограф и телепрограммы. Реклама, как информация о товарах и услугах, с другой стороны, является не только пропагандой, но и навязыванием определенных ценностей, вкусов и образа жизни. Рекламное искусство охватывает практически все сферы человеческой жизнедеятельности. Помимо экономики она внедрилась в политику, науку, искусство и даже в религию. Сегодня, в мире рыночной конъюнктуры и невиданного прогресса коммуникационных технологий, рекламируют все – от специфичного товара до идеологической позиции, от преимуществ той или иной конфессии до творческих исканий и продуктов духовной культуры.

С приходом информационных технологий и всеобщей компьютеризации значение воображаемого (виртуального) мира в жизни людей приобретает невиданный размах. Разочарованный человек бежит от неприглядной, полной кризисов реальности в мир иллюзий, превращаясь в пассивного потребителя информации. «…Мир иллюзий окажется столь привлекательным, что большинство людей захотят, возможно, провести в нем жизнь. Виртуальная реальность может практически полностью подменить действительность» (Корниш Э. Кибербудущее / Мир нашего завтра: Антология современной классической прогностики. – М.: Изд-во Эксмо, 2003, С 213). Казалось бы, в общении с компьютерной виртуальной реальностью человек из пассивного созерцателя превращается в активного участника, управляя внутренним содержимым квазиреальности. Но при этом продуцируется виртуальная реальность, имеющая собственное поле воздействия на реальные субъекты. Создается видимость, что вне этого информационного поля уже не может происходить большинство процессов – политических, культурных, социальных. В итоге становятся подвластны мнению и оценке СМИ даже процессы, происходящие в экономике и природе.

Разумеется, при всех своих недостатках и кроящихся в них опасностях, новейшие информационные технологии, всеобщая компьютеризация, имеют и положительные стороны. Экономика, социальная сфера, культура, наука, повседневный быт значительно выигрывают от применения информтехнологий. Расширились возможности индивидуального творчества и самообразования. Компьютеризация улучшает условия медицинского обслуживания, отдыха, интеллектуального труда и т. д. Упростился и ускорился во много раз обмен информацией. Не говоря уже о пользе систематизации и сбора данных в экономической сфере, в службах спасения и охраны правопорядка, в науке. Интернет, став «мировой паутиной», превратился в глобальный банк человеческих знаний и самой разнообразной информации. А в сфере образования широкая компьютеризация совершает существенный переворот. Но выиграл ли от этого человек в своей интеллектуальности и духовности, в плане обогащения своего внутреннего духовного мира?

Человечество необратимо вступает в информационную эпоху – в общество постмодерна. Уже сегодня доля информтехнологических факторов для развитых стран составляет более половины общего суммарного рабочего времени. Триединые составляющие информационных технологий – компьютеризация (совершенствование средств поиска и обработки информации), медиатизация (создание современных средств сбора, хранения и распространения информации), интеллектуализация (повышение интеллектуального потенциала общества, включая использование средств искусственного интеллекта) – объективно обусловливают переход настоящего состояния бытия общества на постмодернистскую стадию.

Беспредельное развитие возможностей, предоставляемых информационными технологиями, актуализирует вопрос о сохранении условий для естественного развития личности, без которого невозможно удовлетворение фундаментальной общецивилизационной потребности в продолжении человеческого рода. Безграничность информационного поля делает достижения культуры достоянием миллионов людей, одновременно создает мощный инструмент для манипулирования их сознанием. Информационные технологии, оказывая решающее значение в росте производства предметов потребления, создавая условия для повышения эффективности здравоохранения и образования, позволяют создать гигантские силы разрушения. Зомбирование населения путем информационно-психологического воздействия СМИ; преступления в области высоких технологий; угроза тотального контроля со стороны спецслужб за личной и общественной жизнью любого члена общества; вытеснение живого труда из производства и другие следствия информтехнологий есть сегодняшняя реальность становления общества постмодерна.

Здесь необходима коэволюция индивидуального и общественного сознаний, проявляемая в паритете личных и коллективных духовных потребностей. Интересы личности в духовной сфере, если только они не базируются на заведомо деструктивных и асоциальных установках, не должны ущемляться обществом, государством, другими социальными группами и организациями. В то же время и духовные потребности индивида по возможности должны иметь неантагонистический характер, коэволюционировать с установленными в обществе духовно-нравственными нормами, традициями, устоями, обычаями. Необходим мультикультурный и толерантный диалог, взаимопонимание. В области противостояния духовной, информационно-психической агрессии велика роль устоявшихся традиционных ценностей и идеалов, прошедших многовековую проверку историческим временем. Каждому народу, каждой нации, каждой цивилизации присущи свои нормы морали, особенности культуры, психосоциональный склад. Можно лишь приветствовать процесс конвергенции культур, взаимного добровольного влияния и ассимиляции их элементов. И со всей твердостью как в плане этическом, так и правовом необходимо пресекать и противостоять попыткам навязывания чуждых данному этносу и социуму ценностей, манипуляции сознанием отдельных граждан и всего общества. Реализовать этот императив можно лишь при обеспечении коэволюционной парадигмы.

 

 

ВИРТУАЛЬНОСТЬ В НООСФЕРЕ

 

 

В настоящее время сложились разные трактовки понятия «ноосфера», которые можно произвольно объединить в три основных дефинитных комплекса.

В широком смысле (и это есть центральное научно-философское определение) под ноосферой понимается совокупное человечество, как разумный биосоциальный феномен, включая продукты его культуры (духовной – информосферы, и материальной – техносферы). Именно в этом смысле ноосфера является «разумной оболочкой Земли» (В. И. Вернадский), «мыслящей пленкой планеты» (П. Тейяр де Шарден).

Человеческое общество (глобальная цивилизация) распространяется по всему земному шару, в результате своей сознательно-общественной творческой деятельности (технико-технологической, научно-познавательной, производственной, социокультурной) вовлекая в антропогенный оборот вещества, энергии и информации живую и косную природу (биогеосферу) и, таким образом, превращаясь в геологическую силу планеты. «Ноосфера – биосфера, переработанная научной мыслью, подготовлявшаяся шедшим сотнями миллионов, может быть миллиарды, лет процессом, создавшим Homo sapiens faber, не есть кратковременное и преходящее геологическое явление. <…> …Биосфера неизбежно перейдет так или иначе, рано или поздно в ноосферу…» (Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. – М.: Айрис-пресс, 2004, С. 277).

В более узком смысле ноосфера – глобальная духовная область, совокупный человеческий разум, то есть взаимосвязанная совокупность и целостность сознания отдельных индивидов. В подобной трактовке речь в большей степени идет о духовной культуре человечества и сфере сознания каждого живущего в данный момент индивида, который в процессе общения и совместной жизнедеятельности с другими членами общества непрерывно творит виртуальную реальность – идеальное, и шире – духовное. Здесь духовный мир каждой личности взаимосвязанно опосредует и опосредуется сам духовным миром общества, его духовной культурой. Наука, философия, искусство, мифология, религия, оккультизм, идеология, мораль, право – все эти сферы духовной культуры (и типы мировоззрения, способы познания) одновременно являются важнейшими компонентами ноосферы.

Следует упомянуть, наконец, и эзотерическое определение ноосферы в рамках неомистицизма и учения «Нового Века» («New Age»). Согласно современным оккультным воззрениям, ноосфера представляет собой особую духовную область, имеющую тонкоматериальный (субфизический) энергоинформационный характер. Эта область включает в себя все «наработанные» человечеством (за всю историю его существования) продукты его мыслительной и в целом психической деятельности (желания, чувства, эмоции, побуждения, намерения, идеи, мысли, переживания, образы, волевые акты, проекты). То есть помимо чисто познавательной (понятия, суждения, умозаключения) и эмоциональной (ощущения, восприятия, представления) сторон сюда включаются и все сверхсознательные процессы, духовные акты, проявления духовной сущности человека – интуиция, инсайт, любовь, сострадание, чувство долга, стыд, совесть, равно как и ненависть, гнев, ярость, обида, страх, агрессия…

Но все эти духовные акты имеют своей основой (согласно эзотеризму) отнюдь не грубоматериальный субстрат в форме мозга, нейронов и нервной системы (которые являются лишь посредником-передатчиком), а тонкоматериальные образования полевой природы (различные «духовные тела» – эфирное, астральное, ментальное, кармическое, боддхическое, божественное) и соответствующие им энергоинформационные процессы, происходящие на тонких уровнях бытия – доматериальных (субфизических) плоскостях Универсума.

В этом аспекте ноосфера рассматривается как некое глобальное пси-образование, состоящее из душ (полевых структур) людей – живущих и умерших (оставивших «земной план» плотной материи). С этой точки зрения, ноосфера возвышается до понятия и статуса Сверхразума, Бога. Этот Сверхразум перманентно и имманентно связан с каждой личностью (тонкоэфирными связями и взаимодействиями), обмениваясь информацией и духовной энергией, наполняя личность (форму) неповторимым духовным содержанием, а значит, и творя историю общества, опосредуя все достижения и свершения цивилизации через сознание всех отдельных людей.

Мы склоняемся к первому прочтению понятия ноосферы.

Ноосфера и входящие в ее состав человекорожденные оболочки планеты тесно связаны с виртуальной реальностью. Отсюда ВР распространяется (актуализируется, объективируется) исключительно в пределах ноосферы, являясь, таким образом, одним из важнейших ее компонентов, а значит, компонентов бытия общества и в более узком смысле – содержанием духовного бытия человека.

Сфера психики, сознания, виртуального – представляет собой систему с очень тонкими и подчас хрупкими структурой и функционированием, внутренними и внешними связями и отношениями. Любое вмешательство в этот «кибернетико-органический механизм» с целью манипулирования сознанием и побуждениями индивида ведет к изменению нормальных взаимосвязей внутри психики. Мир виртуальной реальности не случайно ставит множество нерешенных вопросов перед исследователями. Прежде всего, необходимо разобраться с определениями.

Как в средствах массовой информации, так и в общественном сознании принято сводить понятие виртуальной реальности к компьютерной реальности (Интернет, содержимое жестких и гибких дисков). При этом дефиницию термина «виртуальный» редуцируют до понятия «компьютерный». Такой подход представляется в корне неверным, чересчур узко-упрощенным.

Первоначально, в античности и раннем средневековье латинское слово «virtus» означало «добродетель», «доблесть», «мужество» (от «vir» – «мужчина»). Впоследствии, средневековые авторы употребляли этот термин для обозначения потенции, способности к чему-либо. Virtus стало означать могущую силу.

Если говорить о Новейшем времени, то поначалу слово «виртуальный» использовалось в терминологии физики (квантовой теории поля и физике элементарных частиц) для обозначения виртуальных частиц (особых короткоживущих частиц, которым не свойственна обычная связь между энергией, импульсом и массой) и означало – «вероятный», «возможный». Затем этот термин взяла на вооружение кибернетика, он стал применяться в сфере информационных технологий, и, наконец, прочно вошел в обыденный лексикон, по большей мере применительно к феномену генерируемой компьютером реальности. «Виртуальный (лат. virtualis – возможный) – такой возможный объект, который нами еще не воспринимается как что-то вполне определенное, но способный при наличии известных условий возникнуть, проявиться…» (Кондаков Н. И. Логический словарь-справочник. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Наука, 1975, С. 89).

В философии существуют категории «духовное» и «идеальное». Понятие духовного намного шире понятия идеального. Духовность (духовная природа) включает в себя как сознание, так и психику в целом (не только сознательные интеллектуально-разумную и эмоционально-чувственную сферы, но и подсознание). Идеальное же ограничивается сферой сознания индивида или коллектива. В этом плане мы не согласны с той трактовкой идеального, согласно которой «идеальное в самом широком смысле слова не исчерпывается сознанием, как бы оно ни понималось» (Жуков Н. И. Проблема сознания: Философские и специально-научные аспекты. – Минск: издательство «Университетское», 1987, С. 201). Определенным кругом авторов идеальное также трактуется исключительно как абстрактно-логическое и понятийно-всеобщее. Такое ограничение идеального, как совершенно верно подчеркивает Д. И. Дубровский, «порождает серьезные теоретические неувязки, ведет к отказу от определения идеального как субъективной реальности» (Дубровский Д. И. Проблема идеального. – М.: Мысль, 1983, С. 53). Идеального, добавим мы, как сознательной стороны субъективной реальности (в отличие от бессознательной, составляющей содержание и сущность такого структурного компонента психики, как подсознание).

При этом идеальное есть преимущественно образы вещей и явлений, отраженных человеческим сознанием. Отображение внешнего в голове (мозгу) людей проявляется в форме тех или иных идеальных образов, имеющих интеллектуальную либо эмоциональную окраску. По сути, идеальное есть одновременно и свойство и основа духовной культуры человечества, а также сущностная сторона человека. «Сознание – важнейшая, вслед за способностью к труду, сущностная черта человека» (Орлов В. В. История человеческого интеллекта. Ч. 3. Современный интеллект. – Пермь: Издательство Пермского университета, 1999, С. 113). Необходимо подчеркнуть: сознание не просто свойство высокоорганизованной материи – человека, но именно человека как социального существа, что проявляется в его (человеческой) коллективности, общественном содержании его жизнедеятельности, в труде, производственной, технико-технологической деятельности, а также в языке и речи. Сознание опосредуется такими сторонами бытия человека и общества, потребностями и целями, как практика, познание, общение.

Идеальное, как и духовное, вне человека (как носителя и того и другого) не существует. «Сознание (идеальное) неотчуждаемо от психического, не существует вне и помимо психики реальных социальных индивидов» (Дубровский Д. И. Проблема идеального. Субъективная реальность. – М.: Канон+, 2002, С. 61). Когнитивно-ментальное (познавательно-умственное), как и сенситивное (чувственно-эмоциональное), может быть передано с помощью знаков (символов), несущих определенную информацию, т. е. тот или иной закодированный смысл. Но постигается ментальное и сенситивное лишь разумом человека и существует только в человеческом сознании. Носителем информации могут быть те или иные знаковые системы, отображенные материальными (техническими) средствами.

Виртуальная реальность (ВР) есть идеальное, в котором субъект преобразовывает содержание вещественной, социальной или психической реальностей. Базисом, субстратом проявления идеального (а значит и виртуального) являются материальные нейродинамические процессы, происходящие в мозгу. Носитель виртуальной реальности имеет материальное основание, так же как идеальное есть свойство живой высокоорганизованной материи, заключающееся в отражении бытия. Информация, заключенная в материальных системах, созданных обществом (человеком как разумным общественным организмом), является коллективной памятью и становится идеальным (виртуальной реальностью), будучи затребована индивидами (отображена в их сознании, мозгу, голове).

Существует точка зрения, что идеальное «…– коллективно созидаемый людьми мир духовной культуры, внутри себя организованный и расчлененный мир исторически складывающихся и социально зафиксированных («узаконенных») всеобщих представлений людей о «реальном» мире… á…ñ …Это – мир представлений, а не действительный (материальный) мир, как и каким он существует до, вне и независимо от человека и человечества» (Ильенков Э. В. Философия и культура. – М.: Политиздат, 1991, С. 235). То есть, согласно Э. В. Ильенкову, идеальное выступает как объективная реальность по отношению к индивиду – в качестве духовной культуры, коллективного сознания, «…образов общественно-человеческой культуры…» (Ильенков Э. В. Философия и культура. – М.: Политиздат, 1991, С. 249).

Подобное утверждение представляется нам неправомерным. Действительно, в объектах духовной культуры, в информационных источниках и шире в социальной действительности – ВР присутствует (содержится), но лишь потенциально, как возможность осуществления (актуализации) в сознании, в психике каждого живого человека. Знаки, сигналы несут лишь объективную информацию, которая превращается в субъективную реальность, будучи задействована (воспринята, потреблена) именно субъектом – живым человеком, и включена, таким образом, в его виртуальную реальность. Любая информация лишь тогда становится виртуальной реальностью, когда она отображена в психике живого человека. Поэтому, идеальное может существовать лишь в субъективном виртуальном мире.

Виртуальная реальность (и идеальное) всегда субъективна; носителем и выразителем этой реальности является субъект – индивид, коллектив, общество. Поэтому идеальное и ВР тождественны субъективной реальности. «…Идеальное не может быть не чем иным, как субъективной реальностью» (Дубровский Д. И. Проблема идеального. – М.: Мысль, 1983, С. 18). Потенциально (как знаково-смысловая возможность) ВР существует в объектах – предметах духовной и материальной культуры человечества, несущих определенную информацию. Продукты духовной культуры составляют содержание информосферы, продукты материальной культуры – содержание техносферы. Духовное опредмечивается в результате технико-технологической деятельности людей и находит свое конечное выражение в элементах техносферы.

С виртуальной реальностью тесно связаны все пять человекорожденных оболочек планеты: психосфера, этносфера, социосфера, информосфера, техносфера – являющиеся составными частями ноосферы. При этом ноосфера нами понимается как антропогенная оболочка Земли, включающая совокупное человечество и продукты его духовной и материальной культуры. Отсюда ВР (идеальное, духовное) распространяется (актуализируется, объективируется) исключительно в пределах ноосферы, являясь, таким образом, одним из важнейших компонентов ноосферы, а значит, бытия общества и в более узком смысле – духовного бытия человека.

Информация может быть записана в виде букв-слов, чисел-цифр, звуков, изображений-образов (рисунков), электронных сигналов (электромагнитных импульсов). Книги, картины, скульптуры, аудио- и видеоносители, любая аудио-, видео-, теле- и компьютерная техника содержат и передают информацию, потребляемую индивидами посредством органов чувств и головного мозга. Но виртуальной реальностью эта информация становится в форме идеального лишь в сознании – индивидуальном, общественном. Два важнейших аспекта этой информации: когнитивный (познавательно-мысленный) и аксиологический (ценностно-смысловой). Первый оперирует мысленными образами и понятиями, второй – идеями и идеалами.

Сам по себе какой-либо текст или изображение не являются ни виртуальной реальностью, ни, конкретнее, идеальным. Таковыми текст или изображение становятся, лишь будучи затребованы человеком, отражены в его сознании. Так и материальная основа психики – головной мозг, спинной мозг и нервная система вкупе с органами чувств – не являются вышеуказанными категориями. Виртуальной реальностью является сама психика (и сознание) как совокупность духовных процессов, происходящих в голове (в мозгу) людей.

Таким образом, знаковые системы сами по себе не могут считаться виртуальной реальностью. Они лишь носители информации, содержащие потенциально виртуальную реальность, а значит, выступают как посредники между виртуальными реальностями (психиками, духовным, субъективными реальностями) живых людей. На том же основании материалистическая диалектика отказывается выделять эти системы в особую, третью, реальность (наряду с субъективной виртуальной и объективной материальной – вещественно-энергетической и социальной), как это делает, например, К. Поппер (Поппер К. Логика и рост научного знания: Избр. работы / Пер. с англ. – М.: Прогресс, 1983, С. 439). Подробнее этот вопрос будет рассмотрен ниже.

Предметы и явления бытия познаются (отражаются в сознании) людьми не сами по себе, а посредством образов. Каждому предмету (явлению) соответствует определенный образ. Образы предметного (реального) мира осознаются и выражаются людьми как знаки. Таким образом, в рамках объективной реальности создается особый символический мир, в котором информация выражена в виде знаков и символов. Информационная сфера (содержащая потенциально виртуальную реальность) – это мир символов. Отражение бытия (объективной реальности – материальной и социальной) происходит в сознании людей посредством образной системы. А образы, в свою очередь, кодируются и декодируются (осознаются) как знаки-символы. То есть речь идет об отражении отражения бытия. По сути, символический мир – искусственная (неприродная) и в значительной степени иллюзорная (нереальная) действительность, продукт субъективной духовной реальности – «реальности второго уровня» (ведь даже цвета в природе не существует, это – ощущение разной длины электромагнитных волн, присущее человеческому восприятию). При этом, знаки (символы, имена) могут обозначать любые объекты и явления – денотаты (десигнаты, номинаты, референты): как реальные, существующие в объективной действительности, так и иллюзорные, существующие лишь в субъективной реальности (единорог, Кощей Бессмертный, Терминатор, бластер и т. п.). Подчас символические посредники – не столько вещественные и реальные объекты, сколько выдуманные, искусственные институты и персонажи, населяющие особое информационно-виртуальное пространство. «Несмотря на схожесть виртуальной реальности с действительностью, ее кажущуюся натуральность, она – лишь имитация, развернутая в духовном мире» (Мусин Г. Х. Потребностный подход в технико-технологической деятельности: Учебное издание. – Уфа: Изд-во УГНТУ, 2002, С. 112).

Применительно к человеку необходимо говорить о двух коэволюционно взаимосвязанных типах восприятия: голографическом и сигнальном. Первый являет собой целостное мышление (мышление образами, голограммами), второй – дискретное мышление (мышление знаками, то есть образами, переведенными в коды), которое порождает феномены языка, речи и письма. «…Ответная реакция организма на полученную информацию также может быть выражена интегрально – это «мимика», жесты, позы, поведение, или дискретно, например, в виде отдельных звуковых сигналов» (Рау В. Г. Общее естествознание и его концепции: Учеб. пособие. – М.: Высш. шк., 2003, С. 9).

Содержимое виртуальной реальности актуализируется индивидом несколькими способами: записью на каком-либо материале в виде знаков, рисунков; звуком в форме речи, пения, музыки (игры на музыкальных инструментах); телесно в форме жестов, мимики, поз. То есть идеальное овеществляется, опредмечивается, становясь наличной объективной реальностью, но порожденная всегда субъективно-индивидуальным или субъективно-коллективным способом. Можно сказать, что образы виртуальной реальности (как компоненты идеального) всегда субъективны по восприятию, но объективны по своему содержанию. Благодаря своему сознанию, функциям психического отражения объективного мира, человек в голове (головном мозге) создает, выстраивает и оперирует идеальными образами независимо и материально существующих предметов и явлений, при этом проникая за пределы феноменального уровня в сущностный. Этому способствует мышление, благодаря которому индивид не только осознает проявления феноменального мира, но и создает новые идеи, т. е. проявляет себя творчески. Таким образом, виртуальная реальность – это всегда субъективное бытие, возможность осуществления, вероятностная сторона материальной реальности. ВР создает идеальные модели (ментальные паттерны) действительности и, будучи объективирована, порождает продукты материального и духовного характера (культуру), т. е. осуществляется как конкретный результат.

В то же время следует отметить, что и понятие «виртуальная реальность» несколько шире понятия «идеальное». Виртуальным является любое ментально-психическое (как сознательное, так и бессознательное; как рационально-дискурсивное, так и чувственно-эмоциональное) отражение объективной реальности, идеальное же ограничено сферой сознания и всегда связано с творчеством, с целеполаганием, с мысленным проектированием бытия, с результативностью мышления (осознания эмоционально-когнитивных образов, становящихся идеями). Виртуальное в отличие от идеального охватывает все компоненты психики – не только ощущения, восприятия, представления, проекты-идеи, понятия, суждения, умозаключения (т. е. все формы абстрактно-чувственного мышления), но и бессознательные акты. Поэтому виртуальная реальность представляет собой бытие (существование, взаимодействие, развитие) всего комплекса внутрипсихических образов, изоморфных внешним и внутренним объектам и явлениям, воспринимаемым или представляемым человеком или животным, обладающим психическим отражением.

Поскольку животным – многоклеточным эукариотам (за исключением губок) – равно как человеку присуще психическое отражение (наличие примитивной нервной системы имеется уже у кишечнополостных), то правомерно утверждать, что и многоклеточным животным присуща ВР (исключая сознание, идеальное). «То, что у животных есть своя, во многом еще непонятная нам субъективная реальность, свой «внутренний мир», в некоторых отношениях аналогичный человеческому, не подлежит сомнению» (Дубровский Д. И. Проблема идеального. – М.: Мысль, 1983, С. 111). Возможно, следует ограничить круг животных, которым свойственна ВР, подтипом позвоночных (рыбы, земноводные, пресмыкающиеся, птицы, млекопитающие) либо типом хордовых (позвоночные, бесчерепные, оболочники).

Но ВР животных выступает как данность, человек же способен на конструирование новых виртуальных реальностей, он творчески продуцирует их в себе и объективирует наружу в интерсубъективные антропогенные реальности – социальную и знаково-символическую. Отсюда, будучи по своей природе субъективной, ВР человека и отчасти высших животных (коллективная деятельность животных, сигналы, которыми обмениваются особи) в своей функциональности интерсубъективна. То есть ВР субъективна в сущности и интерсубъективна в явлении.

Представляется возможным расширить понятие «виртуальная реальность» до категории «духовное», «душа». Для обоснования данного тезиса, прежде всего, необходимо определиться с дефинициями таких понятий, как «сознание», «психика», «дух» и «душа».

Сознание человека включает в себя два аспекта – рациональный (абстрактно-дискурсивный) и сенситивный (чувственно-эмоциональный). Компонентами первого являются понятия (включая понятия-идеи), умозаключения и суждения; компонентами второго – ощущения, представления и восприятия.

Психика включает в себя три уровня индивидуального отражения действительности: 1) подсознание, или Бессознательное (бессознательные процессы), включающее предсознание; в сфере личного Бессознательного действуют психические инстанции – Оно (Ид) и Сверх-Я (Супер-Эго), а также архетипы (первообразы коллективного Бессознательного) – Тень, Анима-Анимус; речь идет «…о двух видах бессознательного: о латентном (скрытом) бессознательном, которое может быть осознано, и о вытесненном бессознательном, недоступном для осознания… Первый вид бессознательного З. Фрейд назвал предсознательным, второй – собственно бессознательным» (Психоанализ. Популярная энциклопедия / Сост., науч. ред. П. С.Гуревич. – М.: Олимп; ООО «Фирма «Издательство АСТ», 1998, С. 344); 2) сознание, или Сознательное («дневной разум»), включающее интеллект (разум и рассудок); в сфере сознания действует инстанция Я (Эго) и архетип Персоны (Личины, социальной маски); 3) надсознание, или Сверхсознательное («космическое сознание»), включающее высшие духовные переживания и состояния – любовь, сострадание, мудрость, веру, волю, и, кроме того, вдохновение и интуицию (озарение); в сфере сверхсознания действует архетип Самости (центр психической целостности, высшее духовное «Я» человека, интегрирующее все остальные психические сферы и проявления души). «Самость можно определить как внутренний регулирующий центр, отличающийся от личностного сознания… Самость является центром, постоянно направляющим развитие и созревание личности» (Юнг К. Г., Франц М.-Л., Хендерсон Дж.Л., Якоби И., Яффе А. Человек и его символы / Под общ. редакцией С. Н. Сидоренко. – М.: Серебряные нити, 1997, С. 158). В наиболее чистом своем проявлении сверхсознание выражается в актах интуитивного познания, инсайта, «прямого знания», духовного «просветления» (мистического экстаза) и катарсиса; к нему же относятся состояния медитации, созерцания. Также можно интерпретировать сверхсознание как индивидуальное проявление (компонент) особой интерсубъективной реальности, некую субъективную структуру и форму надличностного социокультурного бытия, включенную в духовный мир общества, связанную с общественным сознанием и менталитетом. «…Исторически сложившиеся способы жизнедеятельности, материальная и духовная культура для каждого начавшего жизнь индивида предстают как особая «сверхприродная», «надсознательная» объективня действительность (социогеном), как особый предмет, сопоставимый с… первой натуральной действительностью» (Терегулов Ф. Ш. Теоретическая педагогика: Учебное пособие. – Уфа: Восточный университет, 2004, С. 48).

В более узком смысле психика – предпосылка сознания («животный рассудок», «инстинктивный разум»), эмоциональная сфера личности.

Традиционно в философской литературе принято отождествлять дух с сознанием и душу с психикой. «В диалектическом и историческом материализме «дух» – философское понятие, означающее невещественное начало (в отличие от материального, природного начала), часто тождественное понятиям «сознание», «идеальное», «разум»…» (Орешников И. М. Что такое гуманитарная культура? – Саранск: Издательство Мордовского университета, 1992, С. 8). Можно определить душу как внутренний мир человека, выраженный его сущностными силами. Последние есть совокупность разума, чувственной сферы и волевых аспектов. «…Понятием «дух» можно обозначать психические способности и сознание, внутреннюю моральную силу и мышление, некое начало внутри человека, определяющее его поведение, действия. á…ñ Так складывается понимание духовного мира как совокупности, целостности сознательно-психических сторон жизни человека и общества» (Галимов Б. С., Мусин Г. Х. Биосоциосистема: опыт потребностного подхода / Изд-е Башкирск. ун-та. – Уфа, 2002, С. 160). Таким образом, духовное включает в себя любые проявления человеческого сознания (духа) и психики (души) – как в индивидуальной форме, так и в общественной.

В то же время, согласно Д. И. Дубровскому, философское понимание категории «сознание» включает в себя «не только сознательно-психическое, но и нерефлексируемые компоненты и структуры субъективной реальности, т. е. то, что в психологии рассматривается как разновидность бессознательно-психического» (Дубровский Д. И. Проблема идеального. – М.: Мысль, 1983, С. 52).

На наш взгляд, более продуктивным выглядит такой подход, при котором чисто психологическое понятие «психика», включающее, как указывалось выше, бессознательные, сознательные и сверхсознательные компоненты, не элиминируется в философском поле исследовательско-аналитического творчества, а используется как тождественное чисто философскому понятию «духовное» и постулируемому нами понятию «виртуальная реальность». Отсюда идеальное как преимущественно сознательное (осознанные рационально-абстрактное, чувственно-конкретное и чувственно-эмоциональное) выступает в качестве компонента духовного (наряду с бессознательным – теми рационально-абстрактным, чувственно-конкретным и чувственно-эмоциональным, которые когда-то было осознанными, но затем ушли в сферу Бессознательного, а также тем, что никогда не было осознано).

В связи с этим, формулировка основного вопроса философии нуждается в корректировке: необходимо говорить о соотношении не идеального и материального, а духовного и материального.

Еще раз подчеркнем: духовное всегда шире идеального, так как включает в себя все структурно-функциональные компоненты психики и, таким образом, охватывает не только сознательные, осознанные феномены субъективной реальности, но и бессознательные, неосознанные.

Кроме всего, духовная сфера человека имеет две ипостаси: экзистенциальную, охватывающую все интеллектуально-психические акты, которые отражают реалии этого, «земного» (посюстороннего) мира; и трансцендентальную, подразумевающую отношение человека к Инобытию – отношение, выраженное в дискурсивных и интуитивных формах, но всегда имеющее своей целью сверхъестественное, сверхчеловеческое, сверхпсихическое (Иное, инобытие, «потустороннее» трансцендентное бытие). «Мы полагаем, что даже тщательная копия природы, если она достигается высоким качеством произведения искусства, по существу является созданием и трансформацией Реального в Иное и началом всего, что суть типично «культурное». Это Иное – средство, с помощью которого искусство противопоставляет свой мир подобия миру реального существования. Короче, через свою духовную силу искусство дистанцируется от реальности и приближается к Иному» (Полак Ф. Образ будущего / Мир нашего завтра: Антология современной классической прогностики. – М.: Изд-во Эксмо, 2003, С. 221).

Получивший в последние годы широкое распространение термин «виртуалистика» нуждается в уточнении. Представляется, что правомерно определять виртуалистику как подход, а не научную дисциплину или научное направление. «Виртуалистика, согласно словарю виртуальных терминов Н. А. Носова, – парадигматический подход, в рамках которого виртуальные реальности рассматриваются как реалии, обладающие онтологическим статусом существования, а не как феномены» (Пронин М. А. Виртуалистика в Институте человека РАН: история и результаты / Генезис категории виртуальная реальность: Материалы международной научной конференции (15 февраля 2008 г.) / Под ред. А. В. Захряпина и др. – Саранск: Тип. «Рузаевский печатник», 2008, С. 11). Скорее, на сегодняшнем этапе развития науки и философии представляется целесообразным создание новой научной дисциплины, рождающейся на стыке философии и многих (в особенности передовых) научных направлений, – виртуологии. Виртуология – наука, изучающая феномен виртуальной реальности, состоящий из виртуального времени и виртуального пространства. Последнее включает в себя различные виртуальные миры (уровни виртуального бытия) с присущими им виртуальными объектами и явлениями.

Так к источникам виртуальной реальности (т. е. виртуальной реальности в потенциальном состоянии) относятся: содержимое печатных изданий (книг, журналов, газет, буклетов, брошюр, комиксов, бюллетеней, проспектов, альбомов, сборников, плакатов, листовок, календарей, фотографий, визиток, этикеток), содержимое компьютеров (жестких дисков), содержимое компакт-дисков (CD-ROM) и гибких дисков (дискет или флоппи-дисков, зип-дискет и съемных дисков Flash), содержимое аудио- и видеоносителей (аудиокассет, музыкальных компакт-дисков, мини-дисков, грампластинок, кинолент, видеокассет, видеокомпакт-дисков, DVD), содержимое фотопленок и слайдов; содержание передач телевидения и радио, Интернета; содержание мифов, фольклора, литературных произведений, текстов, чертежей, фильмов, музыки, песен, образы картин и прочие художественные изображения (включая скульптурные образы), танцевальные образы. К актуальным источникам виртуальной реальности относится содержимое человеческой психики, включая сознание и подсознание (сновидения, фантазии, воображение, представления, образы, символы, мысли, эмоции, желания, чувства, побуждения, мечты и т. д.). Таким образом, источники виртуальной реальности – все то, что несет информацию, созданную и используемую людьми.

Как уже указывалось выше, ВР состоит из информации (данных, выраженных в образах и знаках-символах, в том числе, в буквах-словах и цифрах-числах). Знание, являющееся основой духовной культуры, принадлежит к сфере виртуальной реальности, как и сама духовная культура человечества (составные части которой: наука, искусство, религия, мифология, философия, оккультизм, мораль, право, идеология). Искусство, мир художественного представляет собой целиком вымысел, хотя и является аналогией реальности, копией наличного бытия. По сути, проявления искусства, художественного творчества есть своеобразное отражение действительности, создающее реальность второго порядка – виртуальную реальность, выраженную посредством своих материальных носителей – произведений искусства. Это – осмысление и отображение мира преимущественно через призму эстетическо-чувственного сознания. Познание бытия посредством эстетического чувствования и составляет сущность феномена искусства.

Таким образом, проявленное бытие (бытие в мире) состоит из нескольких глобальных реальностей, основой которых является универсальная реальность – объективная материальная реальность. Последняя подразделяется на природно-вещественную (естественную), социальную (естественно-искусственную), знаково-символическую (естественно-искусственную) и виртуальную (искусственную) реальности. Отсюда: виртуальная реальность есть искусственное (созданное человеком) духовное бытие, в отличие от естественного (природного) бытия и искусственных материального (техника, сооружения, доместикаты и пр.), социального (общество, социальные институты, связи и отношения) и символического (знаковые системы) бытия. По сути дела, применительно к бытию человека, можно говорить о двух взаимосвязанных и взаимообусловленных мирах – эмпирическом (опытном) и символическом (образном), в которых протекает его жизнедеятельность и творческая самореализация. Впрочем, следует подчеркнуть особо, что так как носителем виртуальной реальности является живой человек (материальная биосоциальная система), то в своей субстратной основе ВР – естественна, а в своем содержании – искусственна.

ВР (духовное), будучи высшей формой отражения как атрибутивного свойства материи, предполагает коэволюцию субъективной (идеально-психической) и объективной (материально-вещественной и материально-социальной) реальностей, внутреннего и внешнего мира, сознания и материи. Сознание человека коэволюционирует как с окружающей объективной действительностью (включая и организм самого индивида), так и – в актах рефлексии – с субъективной внутренней реальностью. Различные системы перманентно отражаются, а значит, взаимодействуют, коэволюционируют. Так и человек как социальный субъект отражает в своем сознании внешний объективный мир различных систем (как и внутренний субъективный мир – в процессе рефлексии), таким образом, сосуществуя и соразвиваясь с различными объектами, процессами, явлениями – в коэволюционном плане.

В то же время, необходимо упомянуть и о получивших в последнее время развитие (в рамках постнеклассической философии) идеях полионтизма – представления о множественности реальностей. С точки зрения полионтизма существует множество виртуальных реальностей. Каждый живой человек (живущий в данный момент) обладает своей собственной виртуальной реальностью. То есть таких виртуальных реальностей может быть одновременно 6 с лишним миллиардов (по количеству живых людей). При этом эти виртуальные реальности одинаковы в сущностном аспекте, но различны в феноменологическом – то есть по своему содержанию, конкретному наполнению.

Возникает вопрос: существует ли единая – континуальная – ВР, в пространстве-времени которой бытийствуют виртуальные реальности живых существ, обладающих психикой, или же существует множество (человеческих и животных) дискретных виртуальных реальностей, не связанных субстратно и субстанциально друг с другом? Одно представляется несомненным: виртуальные реальности живых людей и представителей животного мира (обладающих психикой, то есть психическим отражением внешнего мира) коэволюционируют – существуют и развиваются совместно, во взаимодействии и взаимовлиянии.

Но если принять тезис о дискретности виртуальных реальностей, то можно с очевидностью постулировать, что объединяющим их полем взаимодействия выступают несколько объективных реальностей, существующих в рамках единой материальной реальности. Прежде всего это вещественная реальность (вся окружающая среда и телесность каждой живой личности либо каждой живой особи животных). Далее, у человека – это социальная реальность (общество как система с множеством связей и отношений между элементами социума). И, наконец, необходимо говорить (в случае с человечеством) об особой – тоже объективной и материальной – символической реальности. Последняя представляет собой духовную культуру человечества, информацию, выраженную в символах-знаках, представленных на материальных носителях. Собственно, символическая реальность в первую очередь является полем взаимодействия (коэволюции) многочисленных человеческих виртуальных реальностей. Содержимое последних объективируется и овеществляется посредством символической реальности. Отсюда мир символов играет первостепенную роль в процессах объективации виртуальной реальности человека. Образно выражаясь, через символических посредников ВР эманирует из субъекта наружу, развертывается в объективных реальностях. В символах ВР обретает «вторую жизнь», воплощается в интерсубъективной рельности.

Обладают ли вышеупомянутые реальности онтологическим статусом? Если под последним подразумевать бытийствование, то да, обладают, ибо бытийствуют. Это – бытийствующие реальности. Если же под онтологическим статусом подразумевается инфинитивность, то есть беспредельность и вечность (тезис: «материя – бесконечная во времени и пространстве»), то очевидно, что данные реальности (за исключением материальной вещественной реальности) не обладают подобным статусом, так как имеют начало и, скорее всего, будут иметь конец, то есть элиминируются (завершатся и исчезнут). По крайней мере, социальная и знаковая реальности появились с возникновением человечества – то есть они суть человекорожденные (антропогенные) реальности. С исчезновением человечества прекратит свое существование и социальная реальность, а символическая (знаковая) продолжит существование какое-то время вещественно, но потеряет свою сущность в качестве хранителя и транслятора информации. ВР же имеет место лишь при наличии живых существ, обладающих психикой психическим отражением. При полном исчезновении подобных живых существ она также полностью элиминируется.

Отсюда, подлинным онтологическим статусом обладает лишь универсальная материальная действительность в форме объективной вещественной реальности. (Это – точка зрения целиком в рамках диалектического материализма; постнеклассическая философия и наука придерживаются идей полионтизма – множественности равноправных сопряженных реальностей, каждая из которых обладает онтологическим статусом.)

Следует вкратце упомянуть и о негативной стороне явления виртуальности. Феномен воздействия виртуальных миров на человеческую психику таков, что нужно говорить не более и не менее, как об особом душевном заболевании – синдроме виртуальной зависимости, относящемся к классу психоневрозов. По аналогии с различными бредовыми состояниями – манией величия и манией преследования, а также с наркоманией, токсикоманией, табакоманией, алкоголеманией и кофеманией, это расстройство (от легких проявлений до тяжелых форм) может быть названо виртуоманией, включающей телеманию, видеоманию, компьютероманию и т. п. В психологии же употребляется термин аддикция – зависимость, в частности, компьютерная аддикция, виртуальная аддикция…

Источниками и предметами виртуомании являются созданные человеком носители потенциальной виртуальной реальности, такие, как (убывание по степени воздействия): компьютеры, видеоаппаратура, телевизоры, кинопроекторы, книги, периодическая печатная продукция, средства мобильной связи, электронные игрушки, картины, скульптуры и прочая продукция изобразительного искусства, зрелища и зрелищные мероприятия (различные шоу, театральные постановки, балет, эстрада и др.).

Отсюда видно, что все виды искусства, как и средства массовой информации, содержат в себе потенциально виртуальную реальность, а значит, могут являться источником патологической зависимости от их содержимого – виртуомании.

Сознание, целиком погруженное в пространство виртуального, с трудом переключается на реальность первого уровня и, в конечном итоге, все менее способно адекватно воспринимать подлинную окружающую действительность – материальное бытие в мире.

Парадокс ВР заключается в том, что чрезмерное увлечение ею ведет к быстрому привыканию и очень трудному избавлению от маниакальной болезненной тяги к ней. В особенности, этому подвержены натуры, склонные к визионерству – фантазированию, мечтательности, уходу от насущных проблем жизнедеятельности и взаимодействия с внешней средой в миры грез и снов. По сути, виртуомания – ослабленная разновидность аутизма, эскапизма (бегства от мира внешнего в мир внутренний, мир виртуальной реальности). И в наше ультрасовременное, постмодернистское время «уход» личностей в виртуальные миры растет по экспоненте – чему в значительной степени способствует идеология и реклама обществ постмодерна.

Человек – вообще существо, постоянно нацеленное на непрерывную виртуализацию бытия в мире. Воспринимая с помощью органов чувств мир вокруг и внутри себя, а также самого себя как объект (тело, психика), и отражая все это в сознании, человек творит перманентную ВР в своем душевном аппарате, состоящем, как уже было указано выше, из трех уровней (ярусов, областей, инстанций) – подсознания, сознания и надсознания.

Видимо, необходимо говорить о четырех состояниях человеческой виртуальной реальности: ВР бодрствующего сознания; ВР спящего сознания, продуцирующего сновидения; ВР подсознания; ВР надсознания, находящегося в экстатическом состоянии (медитация, транс, гипноз, озарение, инсайт).

Еще один аспект рассмотрения феномена виртуальности как способа существования духовных процессов (в форме виртуальной реальности) – это предположение о гуманитарной и нечеловеческих видах виртуальной (духовной) реальности, сводящееся к проблеме разных форм сознания. Наличие нервной системы и психики у многоклеточных животных подразумевает присутствие у них определенной виртуальной реальности (низшего по сравнению с человеком характера). Существуют также гипотезы, предполагающие наличие внеземной формы разума (а значит и виртуальной реальности у иных разумных существ), о существовании сознания у высших животных (примитивный рассудок) и о так называемом «машинном мышлении» («искусственном интеллекте», «электронном мозге»). Если подтвердятся вышеуказанные гипотезы, то мы будем вынуждены постулировать наличие сознания (и виртуальной реальности) не только антропогенного характера. «Если свойство той или иной материальной системы «быть живой» или обладать способностью «мыслить» будет определено чисто функциональным образом…, то придется признать в принципе вполне осуществимым искусственное создание живых и мыслящих существ» (Колмогоров А. Н. Автоматы и жизнь / Информационное общество: Сб. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2004, С. 286). По крайней мере, роботам присуща своя (потенциальная) ВР – киберпространство, правда, заданная искусственно человеком. Но мыслительные процессы (логические, вычислительные, запоминающие – по заданным программам) в работающих кибер-машинах могут происходить и происходят независимо от участия и воли человека (пользователя). Здесь человек выступает звеном системы «человек-машина», одной из сторон обеспечиваемого интерфейсом взаимодействия, интерактивного диалога человеческой личности и «искусственного разума» (ЭВМ, робота). Тем не менее, следует отметить, что, исходя из принципа целесообразности (телеономной детерминации), деятельность «искусственного интеллекта» (т. е. интеллекта, созданного человеком) является целеисполняющей; цель здесь задается человеком и исполняется кибер-машиной. Деятельность людей же целеполагающая. В этом – принципиальное отличие человеческого (естественного, живого) сознания от машинного (искусственного, неживого) – по крайней мере, на сегодняшнем этапе. Интеллектуальная (кибернетическая) «…техника заменила и гипертрофировала лишь самые примитивные интеллектуальные операции людей. Самые тонкие и сложные интеллектуальные способности людей остались за пределами этого прогресса» (Зиновьев А. А. Глобальный человейник. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000, С. 139).

Следует отметить, что целеполагание присуще не только человеческому разуму, оно присутствует также везде, где мы имеем дело с биотой – ибо любому живому организму свойственны потребности. Если есть потребность (присущая только живому), то появляется и цель, и тут же присутствует обратная связь, при которой изменение условий корректирует действия и психические акты организма, направленные на достижение цели (для реализации, удовлетворения потребности). Речь идет об управлении, необходимом для механизма обратной связи и существующем лишь в рамках целеполагания. Принцип обратной связи при этом – нечто высшее по сравнению с обычными законами сохранения и принципами отбора, действующими в неживой природе; он свойственен более высокому уровню развития материи – живой природе в целом и человеческому разуму в частности. Любая потребность живого существа, проявляемая в форме рефлексов и инстинктов, как и разумная интенция человека, ведут к достижению определенного результата – это и есть целенаправленное поведение. «Деятельность кибернетической системы, которая проявляется в процессах управления, осуществляемого по принципу обратной связи на основе получаемой извне информации, обусловлена наличием связанной информации системы, ее целесообразной организацией» (Жуков Н. И. Проблема сознания: Философские и специально-научные аспекты. – Минск: издательство «Университетское», 1987, С. 54).

Разумеется, рефлекторная деятельность животных отлична от разумных целенаправленных действий человека и в известной степени близка лишь бессознательным психическим и поведенческим актам – инстинктам, влечениям, мотивам, импульсам, имеющим подсознательную природу.

Верно и то, что для целенаправленной деятельности животного или человека необходимо соблюдать условие хранения, передачи, приема и обработки информации – на основе чего и осуществляется управление. Живой организм всегда позиционирует себя по отношению к окружающей среде и ведет с ней определенный информационный диалог. При этом управляющее поведение направлено на достижение определенных целей, результатов, эффектов, необходимых для поддержания жизнедеятельности организма. Интерактивный диалог субъекта (организма) с объектом (окружающей средой) ведется под управлением со стороны организма, который, реагируя на получение информации, изменяет свое поведение так, что либо приспосабливается к параметрам окружающей среды (в большей степени это присуще животным), либо приспосабливает ее к условиям своего существования (в основном, это свойственно человеку). Но в любом случае происходит постоянный обмен информацией между организмом (являющимся открытой системой) и средой его обитания (надсистемой). Перманентный обмен информацией – непреложное условие существования любых организмов биоты, составляющее одну из важнейших сторон коэволюции.

Информация – это всегда поступление определенных сигналов, на которое получатель (организм, кибер-устройство) должен отреагировать пассивно или активно – то есть принять соответствующее решение. Последнее неотделимо связано с целеполаганием, стремлением к достижению той или иной цели. Отсюда вполне понятна основная поведенческо-потребностная цепочка: получение информации → принятие решения → достижение цели → получение информации. Таким образом, информация есть сигналы, преобразуемые в психике человека в образы – конкретно-чувственные и абстрактно-мысленные (у многоклеточных животных – только в конкретно-чувственные образы). Но собственно информацией – напомним! – эти сигналы становятся только в случае восприятия (отображения) их кибернетической системой – обществом, человеком, любым живым существом, биоценозом, кибер-устройством. Вне целесообразно упорядоченных (кибернетических) систем, то есть в доорганическом мире, информации как таковой нет.

В то же время присущая только живому обратная связь, как видим, присутствует и в интерактивном диалоге человека и кибер-устройства. Этот аспект не позволяет согласиться с тем определением живого (и его отличием от неживого), которое дал Н. Н. Моисеев: «…Организация живой материи отличается от организации неживой природы прежде всего наличием обратных связей, формирующих новый тип механизмов отбора, которые отсутствуют в последней, и, следовательно, информационными процессами, без которых понятие обратных связей лишено всякого смысла» (Моисеев Н. Н. Человек. Среда. Общество. – М.: Издательство «Наука», 1982, С. 84-85). Как мы видим, принцип обратной связи свойствен и кибер-машине. Но, еще раз подчеркнем, со стороны компьютера целеполагание отсутствует, так как информационная деятельность машины целиком определяется и опосредуется человеком, то есть информацией субъективного, идеального характера. Поэтому более верным будет следующее определение живого (организма): «…Организмом мы называем любую систему (организацию), обладающую собственными целями и определенными возможностями их достижения» (Моисеев Н. Н. Человек. Среда. Общество. – М.: Издательство «Наука», 1982, С. 126). Устройства с «искусственным интеллектом» на современном этапе развития науки и техники могут «выполнять многие действия лучше человека (в том числе и считать), но целеполагание и оценка действий всегда остаются за человеком. Машина действует в интересах человека» (Моисеев Н. Н. Человек. Среда. Общество. – М.: Издательство «Наука», 1982, С. 185). Функционирование компьютера целиком построено на определенных алгоритмах программ, заданных на основе формальной логики, а это значит, что «в машине… нет и не может быть понятийного мышления. Искусственный интеллект – лишь имитация естественного интеллекта» (Жуков Н. И. Проблема сознания: Философские и специально-научные аспекты. – Минск: издательство «Университетское», 1987, С. 196).

Здесь, как мы видим, осуществляется уже коэволюция человека и кибер-машин.

Неоднозначен и вопрос, рассматривающий соотношение информации с энтропией. «Как количество информации в системе есть мера организованности системы, точно так же энтропия системы есть мера дезорганизованности системы; одно равно другому, взятому с обратным знаком» (Винер Н. Кибернетика, или управление и связь в животном и машине / Информационное общество: Сб. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2004, С. 63). Не элиминируя чисто кибернетическое определение энтропии и негэнтропии (информации), тем не менее, необходимо уточнить: если информация однозначно истолковывается как мера упорядоченности, то, согласно воззрениям российского физико-химика М. Ю. Доломатова, энтропия есть мера разнообразия, переходящего при определенных условиях в упорядоченность, организованность, управляемость, – и наоборот. Отсюда энтропийные и негэнтропийные процессы осуществляют диалектические взаимопереходы на основании коэволюционного принципа взаимообусловленности.

Таким образом, в мире виртуальной реальности существует лишь возможность, вероятность, идеальность, проектирование, интенциональность, симуляция, подобие, подражание, дублирование, имитация – но отнюдь не подлинно актуальное, вещественно-материальное бытие человека и окружающего мира. Все здесь основано исключительно на отражении бытия (отображении в сознании идей и образов материальных и социальных объектов, явлений и отношений, существующих в мире материальной реальности). Условно говоря, мир виртуального – это существование паттернов (слепков, образцов) и симулякров (копий, подобий – без оригиналов, подлинников), то есть образов без их связи с десигнатами.

И последнее: для чего нами введены новый термин и такая категория, как «виртуальная реальность»? Не проще ли использовать традиционное понятие «духовное», «идеальное»? Представляется все же, что введение в поле философского дискурса категории виртуальной реальности необходимо. Во-первых, как мы только что показали, понятие виртуальной реальности шире понятия идеального. Во-вторых, использование однопорядкового виртуальной реальности понятия психики в философии не принято. В-третьих, использовать философское понятие духовного как аналога естественнонаучного и психологического термина «психика» не представляется правомерным, так как некорректно применять термин «духовное» по отношению к отражательной способности животных (ввиду того, что определенным животным присуще психическое отражение, а значит и своя ВР).

Итак, здесь речь идет о своеобразной коэволюции не только виртуального и реального, но и сознательного и бессознательного: подсознания, сознания и надсознания (как и психических инстанций – Оно, Я и Сверх-Я).

Таким образом, коэволюция бытия общества проявляется в самых разных сферах его деятельности и на самых разных уровнях бытия единой биосоциосистемы. При этом имеет место (в историческом аспекте бытия общества) непрерывное расширение ноосферы и постепенное включение всей биогеосферы в область ноосферных коэволюционных процессов и взаимодействий.

НООСФЕРНОЕ ОСНОВАНИЕ коэволюционных процессов, происходящих в обществе и природе, выражается прежде всего в деятельности человека как биосоциального разумного существа – в технико-технологической деятельности, подразумевающей творческое освоение окружающей действительности. В результате технико-технологической – производственной и познавательной – деятельности общество взаимодействует с природой на коэволюционных началах, при этом проявляется диалектический характер коэволюции бытия общества. Противоречивый характер сосуществования и совместного развития общества и природы обнаруживается как в единстве их материальной основы, так и в противоположности их функций, что предполагает диалектическое отрицание-снятие биогеосферы ноосферой.

 

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

КОЭВОЛЮЦИЯ – СТОЛБОВАЯ ДОРОГА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

 

 

КОЭВОЛЮЦИОННАЯ СТРАТЕГИЯ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВА

 

 

Понятие «ноосфера», порою разнородно трактуемое отдельными авторами, более того – имеющее разные подходы к определению у самого Вернадского, на наш взгляд, предельно точно означает совокупный человеческий разум и продукты его культуры.

Ноосфера – действительно новый покров земной оболочки, ее «мыслящий пласт», который складывается вне биосферы и над ней, над миром растений и животных. Наше исследование показывает, что этот тезис нуждается в некотором уточнении. Так как ноосфера является частью (подсистемой) антропосферы, а значит и биосферы (человек как биосоциальное существо), то неправомочно утверждать, что она может существовать ВНЕ биосферы. Имея своим основанием не только социальное, но и биологическое начало, ноосфера продолжает осуществлять свою жизнедеятельность в рамках и на фоне биосферы (конкретно в естественной географической среде, окружая себя искусственными оболочками – техносферой и информосферой), в то же время становясь верхним замыкающим звеном в биоценозной трофической цепи и превращаясь в мощную геологическую силу планеты. Исходя из последних предпосылок, можно утверждать, что ноосфера становится над биосферой, но никак не ВНЕ последней.

Развитие как живых, так и общественных систем имеет прежде всего коэволюционное основание. Без постоянных взаимодействий, взаимосвязей, согласованных отношений, совместной жизнедеятельности эволюция живого вещества, как и общественной формы движения материи, была бы невозможна. В феномене коэволюции проявляется кооперативный и взаимообусловленный характер бытия биологических и социальных организмов – их возникновение, развитие, становление, экспансия, конвергенция и дивергенция.

Взаимоотношение человека с природой осуществляется по двум направлениям: биологическому – посредством этнической и расовой принадлежности, и социальному – через общественные механизмы.

Коль скоро человек принадлежит к тому или иному этносу, то он связан с природой через свой этнос. Но в то же время большей частью люди взаимодействуют с окружающей природной средой именно в своей трудовой деятельности, то есть посредством производства материальных благ. Основные исторические этапы развития коэволюционного содержания бытия общества связаны прежде всего с производственно-трудовой деятельностью как наиболее важным отношением людей к окружающим их природным условиям. Разумеется, существуют иные формы связи и взаимодействия – отдых на лоне природы, созерцание в окружении естественной природы и другие. Но все же преобладает технико-технологическая, производственная деятельность, освоение природных ресурсов, за счет которых человечество живет и создает техносферу.

Отсюда коэволюционная парадигма бытия общества носит как структурный, так и функциональный характер, проявляется и через социум, и через этнос. Человек есть элемент природы (этноценозы как звенья биогеоценозов и антропосфера как подсистема глобальной биосоциосистемы, биосферы и шире – биогеосферы), и он же – выделяется из природы как единственное на Земле разумное общественное существо (ноосфера и социосфера). Дело в том, что Человек разумный не столько адаптируется сам к ландшафтам – в отличие от большинства живых существ, сколько ландшафты приспосабливает для своей жизнедеятельности, в целях удовлетворения своих нужд и потребностей. Вместо перестройки организма человек изменяет свое поведение и как следствие – в процессе труда и творчества изменяет окружающую среду.

Так осуществляется коэволюционное взаимодействие общества с природой.

С феноменом возникновения человека на планете наряду с естественными ее оболочками (геосферами) образовались продуцируемые обществом новые биосоциальные (антропосфера, ноосфера, психосфера, социосфера, этносфера) и полностью искусственные (техносфера, информосфера) оболочки. Окружив себя искусственной средой, человечество все больше отдаляется от исходной основы – естественной природной среды, теряя с ней непосредственные контакты и связи, отчуждаясь от природы на индивидуальном и общественном уровне.

Всевозможные социальные формы бытия общества, его политические институты создаются и поддерживаются людьми как разумными общественными организмами. Общество – органичная саморазвивающаяся система. Но если общество погибнет, то исчезнут и социальные отношения и связи вместе с разнообразными политическими образованиями и институтами, равно как и культура (духовная сразу, материальная – со временем, постепенно разрушаясь и ассимилируясь природой).

В то же время следует отметить, что так как человек – существо биосоциальное, то и все, что относится к социуму, политике, культуре, является той необходимой средой, в которой протекает естественная жизнь людей, бытие общества. А коли так, то социальные формы и политические институты столь же естественны, как и природная географическая среда, но в рамках общества и в целях его жизнедеятельности. Значит, природа этих явлений двойственна – естественна для человека и искусственна в отношении (на фоне) естественной природной среды, но составляет важнейший элемент структуры единой биосоциосистемы.

Отсюда и природные законы, и социальные законы и явления должны коэволюционировать – то есть осуществляться совместно и по возможности непротиворечиво.

Чтобы выжить самому и не погубить жизнь на планете, человеку необходимо научиться жить в ладу с самим собой и со всем окружающим миром. Социальная эволюция должна гармонировать с биологической эволюцией. Таков принцип коэволюции – общего согласованного развития человека и природы. Принцип коэволюции является в настоящее время основополагающей потребностью современности. Устранить сложившееся острое противоречие между обществом и окружающей средой, встать на позиции действительно мыслящего существа и обеспечить единое развитие – в этом заключена насущная задача, неотложно стоящая перед всем человечеством.

 

 

КОЭВОЛЮЦИОННАЯ ПАРАДИГМА БЫТИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

 

 

Концепция коэволюции – обоюдной эволюции, совместного и неантагонистического развития общества и природы – нацелена прежде всего на решение задачи выживания человечества, на обеспечение гарантий его существования в дальнейшем. Дело в том, что эволюция биосферы, подвергаемая непрерывным воздействиям антропогенного характера, может привести (в результате преодоления точек бифуркации) к такому новому квазиравновесному состоянию, при котором могут отсутствовать условия для физического существования вида Homo sapiens.

Таким образом, здесь можно обозначить два основных вектора дальнейшего развития биосоциосистемы, в которой определяющим фактором на современном этапе является человечество. Первое: совместное и взаимозависимое сосуществование на паритетных началах и взаимообусловленное согласованное развитие двух равноправных подсистем – общества и природы. Второе: такая приоритетность антропогенных условий, факторов, процессов и явлений бытия биосоциосистемы, при которой цели коэволюции человека и биосферы это даже не столько поворот лицом к природе и признание ее равноправной и равноценной участницей планетарного (и шире – космического) эволюционного процесса, сколько упрочение своего собственного общечеловеческого равновесного состояния и стабильного существования в единой биосоциосистеме на принципах коэволюционного развития и сосуществования с окружающей абиотической и биотической средой – то есть экстраполяция параметров ноосферы на всю биогеосферу и включение последней в границы гомеостазиса человечества на основании неантагонистического сосуществования и прогрессивного развития. Это с необходимостью полагает коренную переделку и окружающей среды, и самого человеческого организма с целью приспособить друг к другу природу, человека и общественное производство.

Коэволюция предполагает сближение общественного и природного, установление наиболее рационального закономерно обусловленного соответствия между ними, что не означает снятие всяких противоречий в системе «природа-общество-человек». Так как мы составляем с природой единое целое (то есть являемся элементом биогеосоциосистемы), то вынуждены соблюдать и уважать присущие ей законы, но в то же время следует признать и то, что цель наша – умелое самокорректирующееся управление не только обществом, но и теми биогеосферными процессами и связями, в системе которых мы обитаем. Отсюда проистекает не только уважение к равноправному партнеру по эволюции, но и целенаправленное воздействие на него (то есть на природу) для реализации собственного устойчивого и гарантированного бытия.

Разрушение природы, загрязнение окружающей среды, хищнический характер ресурсопользования, непродуманный экономический рост, обострение социально-политических и экономических проблем и как следствие – порождение насилия в невиданных масштабах, нивелирование и отчуждение человека, низведение культуры до грубых инстинктов и пошлости, искажение духовных ценностей и идеалов – вот далеко не полный перечень побочных результатов индустриализации общества в XIX-XX вв., победного шествия НТР в XX в. и бурного расцвета новейших технологий во 2-й пол. XX в.

Человечество задалось целью любой ценой выжить. Но выживание за счет деградации и гибели биосферы – это нонсенс и абсурд, ибо вне природы существование человечества невозможно. Параметры жизнедеятельности всего живого в целом и для человечества в частности достаточно узки и слишком специфичны, чтобы безнаказанно и необратимо нарушать глобальное равновесие в природе, в такой сложившейся за многие миллионы лет системе, как биогеосфера планеты Земля.

Прежде всего речь идет о становлении планетарной этики, две составляющие которой: экологическая этика и социальная этика. Первая опосредует нравственное отношение к окружающей природе, биосфере; вторая опосредует нравственность в самом обществе, по отношению к человеку. В основание каждой должен быть положен принцип личной ответственности за все живое. Не человек должен стать мерой всех вещей, а сама жизнь во всех ее проявлениях. Живая природа (в том числе и разумная) и среда ее обитания – вот подлинная самоценность бытия в мире. Антропотехноцентристская самоуверенность человека, полагающего себя «венцом творения», и пренебрежительное отношение ко всему, что его окружает, в том числе и к «братьям нашим меньшим», может обернуться гибелью самого человека. Во взаимосвязанном мире, в котором живет человек, уничтожение одного важнейшего компонента, звена, приведет к уничтожению всей системы. Относясь к природе потребительски и захватнически, человек рубит сук, на котором сидит, по крайней мере, уже несколько десятков тысяч лет.

Стоящие перед человечеством проблемы влекут за собой кризисы, а затем и катастрофы, которые, раз возникнув, будут нарастать лавинообразно. И происходит это на фоне тотального отчуждения человека. Вначале, с развитием антагонистических отношений и становлением индустриального общества, человек отчуждается от природы. Затем в процессе мировых потрясений – экономических кризисов, мировых войн, становления тоталитарных режимов, а также техносферы и информосферы, которыми он окружил себя, человек отчуждается уже от другого человека. Сегодня происходит отчуждение и от техносферы, так как человек разочаровался в возможностях науки и техники, отказавшись от постулата, объявляющего научно-технический прогресс – панацеей от всех бед. В дальнейшем человеку грозит отчуждение от самого себя, когда он потеряет веру в здравый смысл и действенность моральных императивов, в гуманистический принцип общественного бытия. Это чревато нравственной и интеллектуальной деградацией, одичанием человека, поворотом к варварству, дикости и антикультуре.

Человечеству достало сил и мощи подчинить естественную природу, создать искусственную природу, стать определяющим фактором эволюции на планете и взять под свой контроль многие процессы, происходящие на Земле. Но человек пока не в состоянии контролировать антропотехногенное воздействие, обуздать вырвавшиеся на волю стихийные силы технического монстра, демона научно-технического прогресса. Человек из сожителя и соседа превратился в диктатора природы и одновременно в раба и заложника собственной несбалансированной деятельности.

Сегодня перед людьми всего мира встала одна-единственная главенствующая проблема, не терпящая отлагательства: или изменить себя и свое отношение к миру, к окружающей действительности, или… исчезнуть с лица Земли, прихватив с собой в ад остальные живые организмы, населяющие планету. Необходим диалог, взаимопонимание и гармоничные отношения с равноправных позиций, как между личностью и обществом, так и между человеком и природой.

Ноосфера – мыслящая оболочка планеты, содержанием которой является человечество. Как совокупный человеческий разум и продукты его культуры ноосфера выступает в качестве глобального образования, планетарного феномена. Ноосфера – уникальное явление в пределах Вселенной. Задача его носителя – человеческого мирового сообщества – сохранить ноосферу, способствовать развитию и расширению разумной жизни в космосе. С этой целью необходима неантагонистическая коэволюция общества и природы, антропосферы и биогеосферы, материи и духа, живого и косного, биологического и социального.

В природных системах коэволюция имеет либо антагонистический, либо симбиотический характер. На новой, высшей ступени развития живой материи – социальной – именно неантагонистическая коэволюция как общества и природы, так и различных элементов внутри самого общества, является не только возможностью, но и необходимостью бытия биосоциосистемы. Это подразумевает, что наличие сознания у человека как биосоциального разумного существа диктует принятие в качестве фундаментальной насущной потребности ноосферно-коэволюционного императива, подразумевающего снятие антагонистических противоречий в единой биосоциальной системе – между обществом и окружающей биотической и абиотической средой, и между различными компонентами, элементами и подсистемами социальной системы.

Дальнейшее поступательное и непрерывное развитие коэволюционного содержания бытия общества должно с необходимостью включать два параллельных и одновременных направления. Первое заключается в соблюдении каждым отдельным этносом, государством и локальной цивилизацией (суперэтносом) экологического равновесия и экологической этики во взаимоотношениях с окружающей природной средой. Второе подразумевает объединение всех этносов, государств и локальных цивилизаций в единую глобальную цивилизацию с такими эколого-социально-экономическими параметрами и процессами, которые основываются на коэволюционном принципе сосуществования как общества и природы в рамках целостной биосоциосистемы, так и разнообразных элементов и подструктур внутри самого общества.

Гуманистическое отношение к миру и к самим себе должно основываться на принципах сострадания, уважения, справедливости, ответственности и долга. Жизнь нами понимается как величайшее достижение и непреложная ценность бытия, драгоценный подарок Вселенной человеку. Сохранить ее и приумножить – основной долг, потребность и цель человечества!

В дальнейших исследованиях в области коэволюции видится необходимым более пристальное изучение коэволюционных аспектов различных взаимоотношений внутри общественных систем. В настоящей работе обозначены лишь подступы к решению этой проблемы. При этом коэволюция с необходимостью предполагает снятие антагонистических противоречий в обществе – между возрастами, полами, классами, слоями, коллективами, сословиями, нациями, этносами, расами, цивилизациями, государствами, партиями, конфессиями. Коэволюционный вектор солидарного сосуществования и согласованного прогрессивного развития элементов и подсистем общества нацелен на сближение культур, языков, национальностей, вероисповеданий, идеологий при сохранении биосоциального и социокультурного разнообразия.

Когерентное бытие социальных объектов и явлений как непрерывное взаимодействие разнообразных систем выдвигает на первый план удовлетворение фундаментальной потребности биосоциосистемы – коэволюцию, при которой сводятся к минимуму непримиримые противоречия и деструктивные аспекты совместной жизнедеятельности социальных и природных систем – как внутри общества, так и во взаимодействии общества с природой.

 

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

 

 

1.                     Азимов А. Генетический код. От теории эволюции до расшифровки ДНК / Пер. с англ. Д. А. Лихачева. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. – 202 с.

2.                     Азимов А. Занимательная арифметика. От сложного к простому / Пер. с англ. Т. Л. Черезовой. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. – 203 с.

3.                     Азимов А. Миры внутри миров. История открытия и покорения атомной энергии / Пер. с англ. С. Федорова. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. – 172 с.

4.                     Азимов А. Слова в науке. История происхождения научных терминов / Пер. с англ. С. К. Меркулова. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2007. – 364 с.

5.                     Азимов А. Часы, по которым мы живем. От солнечных часов до лунного календаря / Пер. с англ. В. В. Афанасовой. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. – 187 с.

6.                     Актуальные проблемы исследования сложных социально-экономических и природных систем / The actual problems of studding of the complex social-economical and nature systems / Сборник трудов регионального научно-методологического семинара. – Москва-Уфа: РИО БИСТ, 2008. – Т. 1. – 136 с.

7.                     Актуальные проблемы исследования сложных социально-экономических и природных систем / The actual problems of studding of the complex social-economical and nature systems / Сборник трудов регионального научно-методологического семинара. – Москва-Уфа: РИО БИСТ, 2008. – Т. 2. – 124 с.

8.                     Актуальные проблемы методологии, философии науки и образования / Сборник трудов Международной научно-практической конференции / Том I: Методология науки и актуальные проблемы исследования сложных систем / 9-10 февраля 2007 г. – Москва-Уфа: Изд-во АТиСО, 2007. – 184 с.

9.                     Актуальные проблемы методологии, философии науки и образования / Сборник трудов Международной научно-практической конференции / Том II: Философия науки и методология образования / 9-10 февраля 2007 г. – Москва-Уфа: РИО БИСТ, 2007. – 228 с.

10.                 Алексеев П. В. Социальная философия: учеб. пособие. – М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2005. – 256 с.

11.                 Алексеев П. В., Панин А. В. Философия. Учебник. – Издание третье, переработанное и дополненное. – М.: ПБОЮЛ М. А. Захаров, 2001. – 608 с.

12.                 Аристотель. Сочинения: В 4-х тт. Т. 3. – М.: Мысль, 1981. – 613 с.

13.                 Арлазоров М. С. Циолковский. – М.: Мол. гвардия, 1963. – 336 с.

14.                 Арутюнов В. С., Стрекова Л. Н. Ступени эволюции: эволюц. концепция природы и цивилизации / отв. ред. О. В. Крылов. – М.: Наука, 2006. – 347 с.

15.                 Асташенков П. Т. Курчатов. – М.: Молодая гвардия, 1968. – 200 с.

16.                 Ахмедова М. Г. Роль географической среды в развитии общества // Евразийские тетради. – 2005. – № 2. – С. 80-96

17.                 Ахметов С. Ф. Беседы о геммологии. – М.: Мол. гвардия, 1989. – 237 с.

18.                 Ацюковский В. А. Вековой блеф физической «теории». – М.: Петит, 2008. – 52 с.

19.                 Байков Э. А. Горизонты науки Башкортостана: Статьи, очерки, эссе. – Уфа: ООО «Виртуал», 2007. – 92 с.

20.                 Байков Э. А. Горизонты науки Башкортостана: Статьи, очерки, эссе. – 2-е изд., доп. – Уфа: ООО «ХАН», 2008. – 104 с.

21.                 Байков Э. А. Коэволюция и человечество: Сборник научных, научно-популярных и философских статей. – Уфа: ООО «Виртуал», 2006. – 84 с.

22.                 Байков Э. А. Символика сновидений (глубиннопсихологическая интерпретация). Ч. 1: Символика сновидений по К.Г. Юнгу и З. Фрейду. – Уфа: РИО РУНМЦ МО РБ, 2003 – 32 с.

23.                 Байков Э. А. Символика сновидений, мифов и мистицизма (глубинно-психологическая интерпретация). – Уфа: ООО «Виртуал», 2006 – 88 с.

24.                 Балашов Л. Е. Человечеству грозит гибель от депопуляции, если… (арабески мыслей, отрывки из книг, рукописей). – М., 2009. – 31 с.

25.                 Баранов В. И. Радиометрия. – М.: Издательство Академии наук СССР, 1955. – 328 с.

26.                 Барышников М. Н. История делового мира России: Пособие для студентов вузов. – М.: АО «Аспект Пресс», 1994. – 224 с.

27.                 Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета канонические. – М.: Библейские общества, 1983. – 296 с.

28.                 Бигашев Ф. М. О геометрии Метагалактики и образовании планетных систем у звезд. – Уфа: РИО РУНМЦ Госкомнауки РБ, 2001. – 36 с.

29.                 Бочкарева Т. Б. Экологический «джинн» урбанизации / Ин-т географии АН СССР. – М.: Мысль, 1988. – 270 с.

30.                 Бродов В. В. Истоки философской мысли Индии. Йога: методология практических занятий. – М.: Изд-во МГУ, 1990. – 224 с.

31.                 Бугера В. Е. Социальная сущность и роль философии Ницше. – М.: КомКнига, 2005. – 168 с.

32.                 Бугера В. Е. Сущность человека. – М.: Наука, 2005. – 300 с.

33.                 Будыко М. И., Голицын Г. С., Израэль Ю. А. Глобальные климатические катастрофы. – М.: Гидрометеоиздат, 1986. – 160 с.

34.                 Валеев Д. Ж. Происхождение морали. – Саратов: Издательство Саратовского университета, 1981. – 168 с.

35.                 Валеев И. И. Воспитание на символах: Учебное пособие. – Уфа: Гилем, 2004. – 303 с.

36.                 Валитов О. К., Умеркаев Ф. Г. Цивилизационные проблемы России: Курс лекций для студентов высших учебных заведений. – Уфа: РИО БашГУ, 2002. – 241 с.

37.                 Валянский С. И., Калюжный Д. В. Третий путь цивилизации, или Спасет ли Россия мир? – М.: Изд-во Эксмо, 2002. – 480 с.

38.                 Вахитов Р. Р. Евразийская стать России: Публицистические статьи. – Уфа: Китап, 2009. – 136 с.

39.                 Вернадский В. И. Биосфера и ноосфера. – М.: Айрис-пресс, 2004. – 576 с.

40.                 Византизм и славянство. Великий спор. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. – 736 с.

41.                 Восток в исторических судьбах народов России. Книга 3. Материалы V Всероссийского съезда востоковедов 26-27 сентября 2006 года. – Уфа: Вили Окслер, 2006. – 304 с.

42.                 Галимов Б. С. Проблемы мозаичной философии: Препринт. – Уфа: РИО БашГУ, 2006. – 22 с.

43.                 Галимов Б. С. Эволюционная картина природы. – Уфа: Китап, 2008. – 184 с.

44.                 Галимов Б. С., Мусин Г. Х. Биосоциосистема: опыт потребностного подхода / Изд-е Башкирск. ун-та. – Уфа, 2000. – 284 с.

45.                 Гангнус А. А. Технопарк юрского периода. Загадки эволюции. – М.: Вече, 2006. – 480 с.

46.                 Гастев А. А. Леонардо да Винчи. – 2-е изд. – М.: Мол. гвардия, 1984. – 400 с.

47.                 Генезис категории виртуальная реальность: Материалы Международной научной конференции (15 февраля 2008 г.) / Под ред. А. В. Захряпина и др. – Саранск: Тип. «Рузаевский печатник», 2008. – 328 с.

48.                 Гече Г. Библейские истории. – М.: Политиздат, 1988. – 367 с.

49.                 Глобальный эволюционизм (философский анализ) / Отв. ред. Л. В. Фесенкова. – М.: ИФ РАН, 1994 // https://www.philosophy.ru/iphras/library/karpinsk/glob_ev.html

50.                 Глуховцев В. О. Миф как оптимальная форма организации мысли. – Уфа: РИО РУНМЦ МО РБ, 2002. – 38 с.

51.                 Глуховцев В. О. Социально-этическая концепция В. И. Вернадского. – Уфа, 2001. – 92 с.

52.                 Голубев Д. Б., Солоухин В. З. Размышления и споры о вирусах. – М.: Мол. гвардия, 1989. – 221 с.

53.                 Гончарова Т. В. Еврипид. – М.: Мол. гвардия, 1984. – 271 с.

54.                 Гончарова Т. В. Эпикур. – М.: Мол. гвардия, 1988. – 303 с.

55.                 Гордеева Е. Шунгит – лечебный минерал. – М.: ООО «Авеонт», 2005. – 128 с.

56.                 Горелов А. А. Концепции современного естествознания: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2002. – 512 с.

57.                 Горелов А. А. Социальная экология: Учебное пособие. – М.: МПСИ; Флинта, 2004. – 608 с.

58.                 Горелов А. А. Человек – гармония – природа. – М.: Наука, 1990. – 192 с.

59.                 Гранатов Г. Г. Концепции современного естествознания (система основных понятий): учебно-методич. пособие. – М.: Флинта; МПСИ, 2005. – 576 с.

60.                 Гребенников Е. А. Николай Коперник: к 500-летию со дня рождения. – М.: Наука, 1973. – 96 с.

61.                 Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии / Под общ. ред. А. Дегтярева. – М.: ООО «Издательство АСТ» и др., 2001. – 504 с.

62.                 Гулыга А. В. Шеллинг. – 2-е изд. – М.: Мол. гвардия, 1984. – 317 с.

63.                 Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. – М.: Рольф, 2001. – 560 с.

64.                 Гумилевский Л. И. Вернадский. – 3-е изд. – М.: Мол. Гвардия, 1988. – 255 с.

65.                 Гусейнов Г. Ч. Аристофан. – М.: Искусство, 1987. – 272 с.

66.                 Данилов-Данильян В. И. К вопросу о коэволюции природы и общества // Экология и жизнь. – 1998. – № 2

67.                 Данилов-Данильян В. И., Лосев К. С., Рейф И. Е. Перед главным вызовом цивилизации. – М.: ИНФРА-М, 2005. – 224 с.

68.                 Данин Д. С. Нильс Бор. – М.: Мол. гвардия, 1978. – 560 с.

69.                 Данин Д. С. Резерфорд. – М.: Мол. гвардия, 1967. – 624 с.

70.                 Денисов Ю. Н. Кто заказал татаро-монгольское нашествие? – М.: Флинта; Наука, 2008. – 160 с.

71.                 Дойч Д. Структура реальности / Перевод с англ. Н. А. Зубченко; под общей редакцией академика РАН В. А. Садовничего. – Москва-Ижевск: НИЦ «РХД», 2001. – 400 с.

72.                 Доломатов М. Ю. Фрагменты теории реального вещества. От углеводородных систем к галактикам. – М.: Химия, 2005. – 208 с.

73.                 Донини А. У истоков христианства (от зарождения до Юстиниана). – М.: Политиздат, 1989. – 365 с.

74.                 Дорофеева В. Б., Дорофеев В. В. Время, ученые, свершения… – М.: Политиздат, 1975. – 288 с.

75.                 Драчук В. С. Дорогами тысячелетий. О чем поведали письмена / Предисл. акад. Б. Рыбакова. – М.: Мол. гвардия, 1976. – 256 с.

76.                 Дубровский Д. И. Проблема идеального. – М.: Мысль, 1983. – 228 с.

77.                 Дубровский Д. И. Проблема идеального. Субъективная реальность. – М.: Канон+, 2002. – 368 с.

78.                 Еникеев Г. Р. Корона ордынской империи. – М.: Алгоритм, 2007. – 432 с.

79.                 Жигарев Л. В. Следы в эфире. – М.: Знание, 1976. – 192 с.

80.                 Жуков Н. И. Проблема сознания: Философские и специально-научные аспекты. – Минск: издательство «Университетское», 1987. – 207 с.

81.                 Жюльен Н. Словарь символов. – Челябинск: Урал LTD, 1999. – 500 с.

82.                 Закревский В. В. Генно-модифицированные продукты. Опасно или нет? – СПб.: БХВ-Петербург, 2006. – 128 с.

83.                 Заянчковский И. Ф. Животные, приметы и предрассудки. – М.: Знание, 1991. – 256 с.

84.                 Зеньковский В. В. История русской философии. – Харьков: Фолио; М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. – 896 с.

85.                 Зиновьев А. А. Глобальный человейник. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. – 459 с.

86.                 Зиновьев А. А. Запад. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. – 509 с.

87.                 Зиновьев А. А. На пути к сверхобществу. – М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2000. – 638 с.

88.                 Иванов А. В. Экономические взгляды евразийцев и их возможные региональные приложения // Евразийские тетради. – 2005. – № 2. – С. 98-107

89.                 Израэль Ю. А., Ровинский Ф. Я. Берегите биосферу. – М.: Педагогика, 1987. – 128 с.

90.                 Ильенков Э. В. Философия и культура. – М.: Политиздат, 1991. – 464 с.

91.                 Ильясов Р. Р. Сущность игры: онтологический и гносеологический анализ. – Уфа: Гилем, 2005. – 248 с.

92.                 Информационное общество: Сб. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2004. – 507 с.

93.                 Искусственный интеллект: междисциплинарный подход / Под ред. Д. И. Дубровского и В. А. Лекторского. – М.: ИИнтеЛЛ, 2006. – 448 с.

94.                 Историки античности: В двух томах. Том второй. Древний Рим: Пер. с лат. / Сост. и прим. М. Томашевской; Ил. С. Крестовского. – М.: Правда, 1989. – 640 с.

95.                 Историко-философский ежегодник’97. – М.: Наука, 1999. – 380 с.

96.                 Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. – М.: Политиздат, 1990. – 415 с.

97.                 Канке В. А. Концепции современного естествознания: Учебник для вузов. Изд. 2-е, испр. – М.: Логос, 2007. – 368 с.

98.                 Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. – М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2001. – 832 с.

99.                 Карцев В. П. Максвелл. – Изд. 2-е., испр. – М.: Мол. гвардия, 1976. – 336 с.

100.            Карцев В. П. Ньютон. – М.: Мол. гвардия, 1987. – 415 с.

101.            Кедров Б. М. О великих переворотах в науке. – М.: Педагогика, 1986. – 112 с.

102.            Керам К. В. Боги, гробницы, ученые. – М.: Наука, 1986. – 256 с.

103.            Клибанов А. И. Духовная культура средневековой Руси. – М.: АО «Аспект Пресс», 1994. – 368 с.

104.            Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Коэволюция сложных социальных структур // https://spkurdyumov.narod.ru/KnyazevaKurdyumov11.htm

105.            Князева Е. Н., Курдюмов С. П. Коэволюция: человек как соучастник коэволюционных процессов // Устойчивое развитие. Наука и практика. – 2002. – № 1

106.            Кондаков Н. И. Логический словарь-справочник. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Наука, 1975. – 720 с.

107.            Концепции современного естествознания: Хрестоматия для вузов / Авт.-сост. А. А. Горелов. – М.: ООО «Издательство Астрель»; ООО «Издательство АСТ», 2004. – 366 с.

108.            Коржихина Т. П., Сенин А. С. История российской государственности. – М.: Интерпракс, 1995. – 352 с.

109.            Косидовский З. Сказания евангелистов: Пер. с польск. / Послесл. и примеч. И. С. Свенцицкой. – 2-е изд. – М.: Политиздат, 1979. – 262 с.

110.            Краткий миг торжества. О том, как делаются научные открытия. («Библиотека журнала «Химия и жизнь»). – М.: Наука, 1988. – 336 с.

111.            Краткий словарь по социологии / Под общ. ред. Д. М. Гвишиани, Н. И. Лапина; Сост. Э. М. Коржева, Н. Ф. Наумова. – М.: Политиздат, 1988. – 479 с.

112.            Криволуцкий А. Е. Голубая планета: (Земля среди планет. Геогр. аспект). – М.: Мысль, 1985. – 335 с.

113.            Кузнецов Б. Г. Эйнштейн. – М.: Изд-во АН СССР, 1962. – 408 с.

114.            Культура: теории и проблемы. Учебное пособие для студентов и аспирантов гуманитарных специальностей / Т. Ф. Кузнецова, В. М. Межуев, И. О. Шайтанов и др. – М.: Наука, 1995. – 279 с.

115.            Культурология: Учебное пособие / Сост. и ответ. ред. А. А. Радугин. – М.: Центр, 2000. – 304 с.

116.            Кунафин М. С. Концепции современного естествознания: Учебное пособие. – 2-е изд., расш. и доп. – Уфа: РИО БашГУ, 2004. – 492 с.

117.            Курчанов Н. А. Антропология и концепции биологии: учебное пособие. – СПб.: СпецЛит, 2007. – 192 с.

118.            Кусто Ж.-И., Паккале И. Жизнь на краю земли. – Л.: Гидрометеоиздат, 1984. – 304 с.

119.            Ладов (Липатов) И. П. Мировоззрение. Эссе. – 2-е изд, перераб. и доп. – Астрахань: ГУП ИПК «Волга», 2003. – 184 с.

120.            Ларичев В. Е. Сад Эдема. – М.: Политиздат, 1980. – 398 с.

121.            Лем С. Маска. Не только фантастика. – М.: Наука, 1990. – 318 с.

122.            Лем С. Сумма технологии. – М.: ООО «Издательство АСТ»; СПб.: Terra Fantastica, 2002. – 668 с.

123.            Лемешев М. Я. Природа и мы. – М.: Сов. Россия, 1989. – 272 с.

124.            Леонтьев А. Н. Проблемы развития психики. – 4-е изд. – М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. – 584 с.

125.            Либеральные и авторитарные общества: прошлое, настоящее, будущее: Материалы международного научно-практического коллоквиума / Редкол.: Абызгильдин Ю. М. и др. – Уфа: УГНТУ, 2002. – 128 с.

126.            Липилин В. Г. Крылов. – М.: Молодая гвардия, 1983. – 223 с.

127.            Лисичкин В. А., Шелепин Л. А. Глобальная империя зла. – М.: КРЫМСКИЙ МОСТ-9Д; ФОРУМ, 2001. – 448 с.

128.            Лосев А. Ф. Очерки античного символизма и мифологии. – М.: Мысль, 1993. – 959 с.

129.            Лосев А. Ф., Шестаков В. П. История эстетических категорий. – М.: Искусство, 1964. – 376 с.

130.            Лосева И. Н., Капустин Н. С., Кирсанова О. Т., Тахтамышев В. Г. Мифологический словарь. – Ростов-на-Дону: Феникс, 1997. – 576 с.

131.            Лукьянов А. В., Пушкарева М. А., Шергенг Н. А. Введение в историю и философию науки: Учебное пособие. – Уфа: РИО БашГУ, 2006. – 298 с.

132.            Лукьянов А. Е. Истоки Дао. – Минск: ИНСАН; РМФК, 1992. – 160 с.

133.            Марков Ю. Г. Социальная экология. Взаимодействие общества и природы: Учеб. пособие. – 2-е изд., испр. и доп. – Новосибирск: Сиб. унив. Изд-во, 2004. – 544 с.

134.            Маркович Д. Ж. Социальная экология: Монография. – М.: Изд-во РУДН, 1997. – 436 с.

135.            Маркс К. Капитал. Критика политической экономии. Т. 2. Кн. 2. Процесс обращения капитала / Под ред. Ф. Энгельса. – М.: Политиздат, 1978. – 648 с.

136.            Масляев О. И. Психология личности. – Д.: Сталкер, 1997. – 416 с.

137.            Массовое сознание в России: современное состояние и тенденции изменения: материалы Всероссийской заочной электронной конференции, Комсомольск-на-Амуре, 15 ноября 2006 г. / под общ. ред. Р. Л. Лившица. – Комсомольск-на-Амуре: Изд-во АмГПГУ, 2007. – 265 с.

138.            Машкин М. Н. Расчет плотности материи вакуума // https://www.sciteclibrary.ru/rus/catalog/pages/7990.html

139.            Медведев Ю. М. Капитан звездного океана (Кеплер). – М.: Молодая гвардия, 1972. – 224 с.

140.            Мезенцев В. А. В лабиринтах живой природы. – М.: Моск. рабочий, 1979. – 288 с.

141.            Менинжер В., Лиф М. Вы и психоанализ. – СПб.: Академический проект, 1998. – 192 с.

142.            Мигдал А. Б. Как рождаются физические теории. – М.: Педагогика, 1984. – 128 с.

143.            Мир нашего завтра: Антология современной классической прогностики. – М.: Изд-во Эксмо, 2003. – 512 с.

144.            Митрюшкин К. П., Шапошников Л. К. Человек и природа. – Изд. 2-е, доп. и испр. – М., Знание, 1977. – 144 с.

145.            Миф. Фольклор. Литература. – Л., 1978

146.            Много миров. Новая Вселенная, внеземная жизнь и богословский подтекст / под ред. Стивена Дж. Дика; пер. с англ. В. Л. Олейника. – М.: АСТ; Астрель, 2007. – 224 с.

147.            Можайскова И. В. Духовный образ русской цивилизации и судьба России (Опыт метаисторического исследования). В 4 частях. Часть I. Религиозные начала цивилизационной структуры и духовные истоки русской цивилизации. – М., 2001. – 560 с.

148.            Можайскова И. В. Духовный образ русской цивилизации и судьба России (Опыт метаисторического исследования). В 4 частях. Часть II. Русский космизм в контексте противоречий мирового развития, обусловленных господством западной цивилизации. – М., 2001. – 480 с.

149.            Можайскова И. В. Духовный образ русской цивилизации и судьба России (Опыт метаисторического исследования). В 4 частях. Часть III. Метаистория в тысячелетиях жизни русской цивилизации. – М., 2001. – 580 с.

150.            Моисеев Н. Н. Коэволюция природы и общества. Пути ноосферогенеза // Экология и жизнь. – 1997. – № 2-3

151.            Моисеев Н. Н. Системная организация биосферы и концепция коэволюции // https://ons.gfns.net/2000/2/12.htm

152.            Моисеев Н. Н. Человек, среда, общество. – М.: Наука, 1982. – 240 с.

153.            Момджян К. Х. Социум. Общество. История. – М.: Наука, 1994. – 239 с.

154.            Мусин Г. Х. Потребности и духовный мир личности. – Саратов, 1989

155.            Мусин Г. Х. Потребностный подход в технико-технологической деятельности: Учебное издание. – Уфа: Изд-во УГНТУ, 2002. – 155 с.

156.            Мусин Г. Х. Через диалектику потребностей и духовного мира к устойчивому развитию. – Уфа: Изд-во УГНТУ, 1999. – 206 с.

157.            Муталов М. Г. Башкир, удививший мир. – Уфа, 2008. – 142 с.

158.            Назаров В. И. За порогом вражды: О дружбе и сотрудничестве разных часто очень далеких существ, которые принадлежат к разным царствам живой природы и не только не поедают друг друга, но, наоборот, поселившись вместе, облегчают себе существование. – М.: Мысль, 1981. – 240 с.

159.            Недорезков В. Д., Валеев И. И. Природа. Общество. Человек. – Уфа: Гилем, 2003. – 135 с.

160.            Новицкий О. Постепенное развитие древних философских учений в связи с развитием языческих верований. Часть I. Религия и философия Древнего Востока. – Киев: Университетская типография, 1860. – 326 с.

161.            Носовский Г. В., Фоменко А. Т. Русь и Орда. Великая Империя Средних веков. – М.: Астрель; АСТ, 2008. – 447 с.

162.            Нуриев Д. А. Понятие материи в философии (Системный анализ). – Уфа: Изд-во Башкир. ун-та, 1995. – 156 с.

163.            Общество и образование: актуальные проблемы современности: Сборник научных трудов / отв. ред., сост. А. Р. Лопатин. – Кострома: ГОУВПО КГУ им. Н.А. Некрасова, 2008. – 166 с.

164.            Общество и природа. Исторические этапы и формы взаимодействия / Отв. ред. М. П. Ким. – М.: Наука, 1981. – 344 с.

165.            Одум Ю. Основы экологии: Пер. с англ. – М.: Изд-во «Мир», 1975. – 740 с.

166.            Орешников И. М. Что такое гуманитарная культура? – Саранск: Издательство Мордовского университета, 1992. – 148 с.

167.            Орлов А. Д. Шунгит – камень чистой воды. – СПб.: Издательство «ДИЛЯ», 2004. – 112 с.

168.            Орлов В. В. История человеческого интеллекта. Ч. 1, 2. Предыстория – миф – религия – Просвещение – Кант – Гегель. – Пермь: Пермский университет, 1998. – 188 с.

169.            Орлов В. В. История человеческого интеллекта. Ч. 3. Современный интеллект. – Пермь: Издательство Пермского университета, 1999. – 184 с.

170.            Ортега-и-Гассет Х. Бесхребетная Испания: Сб.: Пер. с исп. – М.: ООО «Издательство АСТ»; ЗАО НПП «Ермак», 2003. – 269 с.

171.            Ортега-и-Гассет Х. Эстетика. Философия культуры / Сост. В. Е. Багно. – М.: Искусство, 1991. – 588 с.

172.            Павленко Н. И. Александр Данилович Меншиков. – М.: Наука, 1984. – 200 с.

173.            Панарин И. Н., Панарина Л. Г. Информационная война и мир. – М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. – 384 с.

174.            Паркер Б. Мечта Эйнштейна: В поисках единой теории строения Вселенной / Пер. с англ. В. И. и О. И. Мацарских. Под ред. Я. А. Смородинского. – СПб.: Амфора, 2000. – 333 с.

175.            Пензев К. А. За китайской стеной. – М.: Алгоритм, 2008. – 304 с.

176.            Печчеи А. Человеческие качества. – М.: Прогресс, 1985. – 312 с.

177.            Платон. Избранные диалоги / Под общ. ред. С. Апта, М. Грабарь-Пассек, Ф. Петровского, А. Тахо-Годи, С. Шервинского. – М.: Художественная литература, 1965. – 442 с.

178.            Плутарх. Избранные жизнеописания. В двух томах. Том I. Пер. с древнегр. / Сост., вступ. ст., прим. М. Томашевской. – М.: Правда, 1990. – 592 с.

179.            Плутарх. Избранные жизнеописания. В двух томах. Том II. Пер. с древнегр. / Сост., вступ. ст., прим. М. Томашевской. – М.: Правда, 1990. – 608 с.

180.            Поздяева С. М. Российское общество в условиях модернизации (социально-философский анализ). – Уфа: Изд-е Башкирск. ун-та, 1998. – 210 с.

181.            Поздяева С. М. Человек и его мир: Учебное пособие. – Уфа: Изд-е Башкирск. ун-та, 1996. – 170 с.

182.            Полищук В. Р. Мастеровые науки («Библиотека журнала «Химия и жизнь»). М.: Наука, 1989. – 288 с.

183.            Понтекорво Б. М., Покровский В. Н. Энрико Ферми в воспоминаниях учеников и друзей. – М.: Наука, 1972. – 160 с.

184.            Попов Е. Б. За семью замками наследственности. – М.: Агропромиздат, 1991. – 271 с.

185.            Потеряхин В. А. Мироздание (Материя. Вселенная. Человек). – Салават, 2009. – 204 с.

186.            Потеряхин В. А, Потеряхина О. В. Мировой эфир. Аналитический обзор. – Уфа: Государственное издательство научно-технической литературы «Реактив», 1999. – 48 с.

187.            Потеряхин и др. Изящные идеи. Сборник научных статей / В. А. Потеряхин, Г. И. Мещеряков, О. В. Потеряхина. – Уфа: Монография, 2002. – 124 с.

188.            Природа и общество. – М.: Наука, 1968. – 346 с.

189.            Проблемы выживания человека в техногенной среде современных городов: Труды XI Всероссийского Конгресса «Экология и здоровье человека». – Самара: СОДНТ, 2006. – 332 с.

190.            Проблемы социокультурного бытия в национальном измерении: Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 60-летию ЮНЕСКО. – Уфа: РИЦ БашГУ, 2007. – 210 с.

191.            Психоанализ. Популярная энциклопедия / Сост., науч. ред. П. С. Гуревич. – М.: Олимп; ООО «Фирма «Издательство АСТ», 1988. – 592 с.

192.            Райх В. Функции оргазма. – СПб.-М.: Университетская книга; АСТ, 1997. – 304 с.

193.            Ранк О. Миф о рождении героя. – М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 1997. – 252 с.

194.            Рассел Б. Мудрость Запада: Историческое исследование западной философии в связи с общественными и политическими обстоятельствами. – М.: Республика, 1998. – 479 с.

195.            Растригин Л. А. Этот случайный, случайный, случайный мир. – 2-е изд. – М.: Мол. гвардия, 1974. – 208 с.

196.            Ратнер М., Ратнер Д. Нанотехнология: простое объяснение очередной гениальной идеи: Пер. с англ. – М.: Издательский дом «Вильямс», 2004. – 240 с.

197.            Рассел Б. Мудрость Запада: Историческое исследование западной философии в связи с общественными и политическими обстоятельствами. – М.: Республика, 1998. – 479 с.

198.            Рау В. Г. Общее естествознание и его концепции: Учеб. пособие. – М.: Высш. шк., 2003. – 192 с.

199.            Реймерс Н. Ф. Популярный биологический словарь. – М.: Наука, 1990. – 544 с.

200.            Рижский М. И. Библейские пророки и библейские пророчества. – М.: Политиздат, 1987. – 366 с.

201.            Риффо К., Ле Пишон К. Экспедиция «FAMOUS»: Пер. с фр. В. Е. Васильева / Под ред. А. М. Карасика и В. А. Павлова. – Л.: Гидрометеоиздат, 1979. – 224 с.

202.            Родионова И. А. Региональная экономика: Учебное пособие для студентов экономических специальностей. – М.: Издательство «Экзамен», 2004. – 384 с.

203.            Розанов В. В. Люди лунного света: Метафизика христианства. – М.: Дружба народов, 1990. – 304 с.

204.            Рысьев О. А. Шунгит – камень жизни. – СПб.: Издательство «ДИЛЯ», 2004. – 128 с.

205.            Сакиа-муни (Будда): Его жизнь и философская деятельность; Конфуций: Его жизнь и философская деятельность; Савонарола: Его жизнь и общественная деятельность; Торквемада («Великий инквизитор»): Его жизнь и деятельность в связи с историей инквизиции; Игнатий Лойола: Его жизнь и общественная деятельность. – СПб.: ЛИО «Редактор», 1993. – 368 с.

206.            Сальников В. П., Сандулов Ю. А., Гуцериев Х. С., Кальной И. И. Философия для аспирантов: Учебник для адъюнктов высших образовательных учреждений МВД России. – 2-е изд., стереотипное / Под ред. И. И. Кального. – СПб.: Издательство «Лань», Санкт-Петербургский ун-т МВД России, 2001. – 512 с.

207.            Скибицкий М. М. Бог и «верующие» ученые. – М.: Политиздат, 1976. – 110 с.

208.            Скляров А. Ю. Эзотерика и наука: враги или союзники. – М.: Вече, 2006. – 480 с.

209.            Смородинцев А. А. Беседы о вирусах. – 2-е изд. – М.: Мол. гвардия, 1982. – 207 с.

210.            Сноу Ч. П. Портреты и размышления: Худож. публицистика. Пер. с англ. / Предисл. С. И. Бэлзы. – М.: Прогресс, 1985. – 368 c.

211.            Современный мир: экономика, история, образование, культура: Сборник научных трудов / под ред. И. И. Валеева, А. Н. Дегтярева, Р. М. Зиязетдинова. Ч. 4. – Уфа: Уфимск. гос. акад. экономики и сервиса, 2008. – 323 с.

212.            Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. – М.: Политиздат, 1992. – 543 с.

213.            Социология: Учебник для юридических вузов. – СПб.: Издательство «Лань», Санкт-Петербургский ун-т МВД России, 2000. – 416 с.

214.            Степин В. С. Философская антропология и философия науки. – М.: Высшая школа, 1992. – 191 с.

215.            Стоун И. Происхождение: Роман-биография Ч. Дарвина / Пер. с англ. – 3-е изд. – М.: Политиздат, 1989. – 447 с.

216.            Сумерки богов / Сост. и общ. ред. А. А. Яковлева: Перевод. – М.: Политиздат, 1990. – 398 с.

217.            Сухарев В. А. Искусство распознавания людей. – Д.: Сталкер, 1998. – 400 с.

218.            Тайлор Э. Б. Первобытная культура. – М.: Политиздат. 1989. – 573 с.

219.            Тейяр де Шарден П. Феномен человека. Вселенская месса. – М.: Айрис-пресс, 2002. – 352 с.

220.            Терегулов Ф. Ш. Генетическая теория Вселенной. – Уфа: Гилем, 2006. – 256 с.

221.            Терегулов Ф. Ш. Теоретическая педагогика: Учебное пособие. – Уфа: Восточный университет, 2004. – 332 с.

222.            Тиле Р. Леонард Эйлер: Пер. с нем. – Киев: Вища школа, Головное изд-во, 1983. – 192 с.

223.            Тихоплав В. Ю., Тихоплав Т. С. Великий переход. – М.: АСТ; Астрель; СПб.: Весь, 2006. – 256 с.

224.            Тойнби А. Дж. Постижение истории. – М.: Рольф, 2001. – 640 с.

225.            Тоффлер Э. Метаморфозы власти. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2001. – 669 с.

226.            Тоффлер Э. Футурошок. – СПб.: Лань, 1997. – 464 с.

227.            Тоффлер Э., Тоффлер Х. Война и антивойна: Что такое война и как с ней бороться. Как выжить на рассвете XXI века. – М.: АСТ; Транзиткнига, 2005. – 412 с.

228.            Уайт Г. География, ресурсы и окружающая среда. – М.: Прогресс, 1990. – 544 с.

229.            Уатт К. Экология и управление природными ресурсами. – М.: Мир, 1971. – 464 с.

230.            Уилсон Д. История будущего: Пер. с англ. – М.: АСТ; АСТ Москва; Хранитель, 2007. – 286 с.

231.            Уилсон Р. А. Квантовая психология / Перев. с англ. – М.: ООО Издательский дом «София», 2006. – 208 с.

232.            Уилсон Р. А. Психология эволюции / Перев. с англ. – М.: ООО Издательский дом «София», 2006. – 304 с.

233.            Уильямс Д. 50 фактов, которые должны изменить мир. – Пер. с англ. В. Н. Егорова. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2006. – 344 с.

234.            Уткин А. И. Мировой порядок XXI века. – М.: Издатель Соловьев; Алгоритм, 2001. – 480 с.

235.            Федоров Н. Ф. Философия общего дела. В 2 т. Т. 1. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2003. – 699 с.

236.            Федотов А. П. Глобалистика: Начала науки о современном мире: Курс лекций. – 2-е изд., испр. и доп. – М.: Аспект Пресс, 2002. – 224 с.

237.            Фейгин О. О. Великая квантовая революция. – М.: Эксмо, 2009. – 256 с.

238.            Феофанов В. А., Пилат Б. В. Структура Мироздания. – М.: Когелет, 2002. – 128 с.

239.            Ферсман А. Е. Занимательная геохимия. – 3-е изд., испр. – Л.: Детгиз, 1954. – 488 с.

240.            Ферсман А. Е. Рассказы о самоцветах. – Л.: Ленинградское газетно-журнальное и книжное издательство, 1954. – 228 с.

241.            Филиппов А. Л. (Александр Леонидов) Смерть – понятие, которое иллюзорно: Научно-популярное издание. – Уфа: РИО РУНМЦ Госкомнауки РБ, 2001. – 82 с.

242.            Филиппов А. Л. (Александр Леонидов) Финансы региона (краткий справочный курс по теории региональных финансов). – Уфа: ООО «Виртуал», 2006. – 150 с.

243.            Философия: Учебник. – 2-е изд., перераб. и доп. / Отв. редакторы: В. Д. Губин, Т. Ю. Сидорина, В. П. Филатов. – М.: ТОН; Остожье, 2001. – 704 с.

244.            Философия биологии. Вчера, сегодня, завтра (Памяти Регины Семеновны Карпинской). – М.: ИФ РАН, 1996. – 306 с.

245.            Философия науки: учеб. пособие / Под ред. д-ра филос. наук А. И. Липкина. – М.: Эксмо, 2007. – 608 с.

246.            Финогентов В. Н. …И ропщет мыслящий тростник (О бессмысленности и смысле жизни человека. О временном и вечном в бытии человека. О свободе и несвободе человека). – Уфа: Уфимский технологический институт сервиса, 2000. – 182 с.

247.            Формирование национальной финансовой стратегии России: Путь к подъему и благосостоянию / Под ред. В. К. Сенчагова. – М.: Дело, 2004. – 416 с.

248.            Форти С. Символы. Энциклопедия. – М.: ЗАО «РОСМЭН-ПРЕСС», 2005. – 256 с.

249.            Фрейд З. Введение в психоанализ: Лекции. – М.: Наука, 1991. – 456 с.

250.            Фрейд З. Психология бессознательного: Сб. произведений / Сост., науч. ред. М. Г. Ярошевский. – М.: Просвещение, 1990. – 448 с.

251.            Фрейд З. Психология сексуальности. – Минск: Сергей Тарасевич; Прамеб, 1993. – 160 с.

252.            Фрейд З. Толкование сновидений. – Минск: ООО «Попурри», 1998. – 576 с.

253.            Фролов И. Т. Избр. труды. В 3 т. Т. 3: О человеке и гуманизме. – М.: Наука, 2003. – 789 с.

254.            Фролов И. Т., Юдин Б. Г. Этика науки: Проблемы и дискуссии. – М.: Политиздат, 1986. – 399 с.

255.            Фролова И. В. Оправдание утопии: опыт социально-философской реконструкции. – Уфа: РИО БашГУ, 2004. – 268 с.

256.            Фромм Э. Здоровое общество. – М.: АСТ; АСТ МОСКВА; Хранитель, 2006. – 539 с.

257.            Фрэзер Дж. Дж. Фольклор в Ветхом завете. – 2-е изд., испр. – М.: Политиздат, 1990. – 542 с.

258.            Хазиев В. С. Истины бытия и познания (избранные сочинения). – Уфа: Китап, 2007. – 288 с.

259.            Харун Яхья. Обман эволюции. Научный крах теории эволюции и ее идеологическая подоплека. – Стамбул: Издательство «Okur», 2000. – 208 с.

260.            Хозиков В. Секретные боги Кремля. Рождение техноимперии. – М.: Яуза; Эксмо, 2004. – 256 с.

261.            Хокинг С. Краткая история времени: От большого взрыва до черных дыр / Пер. с англ. Н. Смородинской. – СПб.: Амфора, 2001. – 268 с.

262.            Хорошавина С. Г. Концепции современного естествознания: курс лекций / Изд. 5-е. – Ростов н/Д: Феникс, 2008. – 478 с.

263.            Хрестоматия по глубинной психологии. – Выпуск 2. – М.: Добросвет, 1997. – 350 с.

264.            Христианский социализм (С. Н. Булгаков): Споры о судьбах России / Редактор-составитель, автор предисловия и комментариев В. Н. Акулинин. – Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1991. – 350 с.

265.            Цаплин В. Странная цивилизация. – М.: Астрель; АСТ, 2006. – 640 с.

266.            Цвейг С. Зигмунд Фрейд (из биографической трилогии «Врачевание и психика»). – М.: МКП «Форкис», 1990. – 80 с.

267.            Церен Э. Библейские холмы: Пер. с нем. Н. В. Шафранской / Предисл. и прим. Д. П. Каллистова; Послесл. А. А. Нейхардт. – М.: Правда, 1986. – 480 с.

268.            Человек в современных философских концепциях / Human Being in Contemporary Philosophical Conceptions: материалы Четвертой междунар. Конф., г. Волгоград, 28-31 мая 2007 г. В 4 т. Т. 4 / ВолГУ, Ун-т Стефана Великого (Румыния), Междунар. филос. о-во С. Л. Франка, Рос. филос. о-во; редкол.: Н. В. Омельченко (отв. ред.) и др. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2007. – 804 с.

269.            Человек и природа. – М.: Наука, 1980. – 256 с.

270.            Чернышев В. М. Религиоведение. – Киев: Общество любителей Православной литературы, Издательство им. свт. Льва, папы Римского, 2003. – 336 с.

271.            Чирков Ю. Г. Охота за кварками. – М.: Мол. гвардия, 1985. – 223 с.

272.            Чуев Ф. И. Стечкин. – М.: Молодая гвардия, 1978. – 256 с.

273.            Шарипов М. Р. Мироздание и структурно-связные формы Универсума. Философский анализ: Монография. – Уфа: РИО БашГУ, 2006. – 364 с.

274.            Экологические проблемы капиталистического города / Отв. ред. А. И. Бельчук, Б. М. Маклярский, О. Н. Яницкий. – М.: Наука, 1985. – 184 с.

275.            Экономика окружающей среды и природных ресурсов. Вводный курс: Учебное пособие / Под ред. А. А. Голуба, Г. В. Сафонова. – М.: ГУ ВШЭ, 2003. – 268 с.

276.            Энгельс Ф. Диалектика природы. – 6-е изд. – М.: Партиздат, 1933. – 304 с.

277.            Юнг К. Г. Алхимия снов. – СПб.: Тимошка, 1997. – 352 с.

278.            Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления. – М.: ООО «Издательство «АСТ-ЛТД»; Львов: Инициатива, 1998. – 480 с.

279.            Юнг К. Г. Один современный миф. О вещах, наблюдаемых в небе / Пер. с нем. – М.: Наука, 1993. – 192 с.

280.            Юнг К. Г., Франц М.-Л. фон, Хендерсон Дж. Л., Якоби И., Яффе А. Человек и его символы. – М.: Серебряные нити, 1997. – 368 с.

 

© Эдуард Байков, текст, 2009

 

© Книжный ларёк, публикация, 2015