Галина Шестакова-Букреева. Шукшин и Чуйский тракт

ШУКШИН И ЧУЙСКИЙ ТРАКТ

«Кабы я встала, я бы до неба достала; кабы руки да ноги, я бы вора связала; кабы рот да глаза, я бы все рассказала» (Дорога).

Мы едем по старинному Чуйскому тракту. С одной стороны подпирают горы, с другой – катит волны разноцветная (то зеленая, то чернильно-синяя) Катунь. «Бешеная река» – увидев ее, написал Николай Рубцов.

С виду обыкновенная дорога, даже и чрезвычайно узкая местами, но сколько бы она могла рассказать нам о стародавних временах «кабы рот да глаза», воспетая неоднократно в старинных легендах и песнях. В давние времена по ней из Китая шли потоком товары сначала в Сибирь, а потом уже в Россию, Московию. Великий шелковый путь. Сама дорога заслуживает похвалы и кисти талантливого художника. Живописные места… Некогда за дорогой следить, так и хочется бросить руль и приникнуть к окну, чтобы рассмотреть эти выдающиеся алтайские ландшафты.

Второе рождение в наше современное время, в двадцатом веке, дали Чуйскому тракту рассказы Василия Макаровича Шукшина. Это он напомнил нам о Чуйском тракте, воспел в рассказах. Например, в рассказе «Детские годы Ивана Попова» по Чуйскому тракту едет семья Ивана в город, в Бийск, искать новую жизнь. И к Чуйскому тракту ведут детские ноги Ивана (читай Василия, Васи), затосковавшего по родной деревне, домой, домой.

«Долго ли, коротко ли и к Ч-му тракту вышли. Там мы сели на взгорок и стали ждать, кто бы нас подвез до нашей деревни. Там, на взгорке, к вечеру уже, нашли нас мама с папой. Таля (сестра) плакала – хотела есть, мной потихоньку овладевало отчаяние…»

В другом рассказе «Племянник бухгалтера» Шукшин вспоминает, как по Чуйскому тракту – основной артерии, связывающей селения, отправился он, четырнадцатилетний, в Манжерок, учиться на бухгалтера.

Знакомое название? Еще бы. Вспомним фильм «Живет такой парень». «О Манжерокинг, Манжерокинг!» – говорит главный герой Пашка Колокольников, дурачась и выкобениваясь. Он же едет по Чуйскому тракту, там же снимаются и основные эпизоды фильма…

До сих пор жива память о Шукшине на Алтае… С удовольствием местные показывают домик на берегу Катуни, где якобы происходила знаменитая сцена сватовства Кондрата Степановича и тетки Анисьи.

И хотя я позже узнаю, что снималась она в декорациях и в Москве, но уж больно хочется верить, что этот ладный домик с синими ставенками и есть настоящий, в котором жила тетка Анисья.

Добираемся до Усть-Семинского перевала… Вот что о нем говорится в туристическом буклете: «Семинский перевал находится на 583-м километре автодороги М-52 “Чуйский тракт”. Высота перевала 1717 м, подъем – 9 км, спуск – 11 км. Дорога пересекает Семинский хребет между горами Сарлыг (2507 м) и Тияхты (1900 м) в том месте , где хребет изменяет направление с широтного на меридиальное, а с севера к югу примыкает Чергинский хребет. На север с перевала стекает река Сема, на юг– Туэхта».

Дальше ехать не стоит, живописные места закончились – только мрачные горы обступают со всех сторон… На перевале идет бойкая торговля сувенирами. И не тяжело же коробейниками взбираться на такую высоту. А у меня уши закладывает и голова от высоты кружится, но понемногу эти неприятные ощущения проходят. Вдали фантастично, как люди из будущего, бегут спортсмены, члены олимпийской сборной России. Готовятся к олимпиаде. Здесь, в горах, у них спортивный лагерь, здесь в разреженном воздухе они тренируются. Подходим к коробейникам и хотя знаем, что все эти покупки втридорога гроша ломаного не стоят, всё равно покупаем варган, который дома закинем подальше – всё равно пользоваться не умеем.

Не доехали мы до китайской границы, повернули назад. Снова журчит слева приветливая Катунь, снова козырьком наступают справа горы, а дорога серебряной змейкой знай себе вьется среди диких скал и изумрудных долин. И вспоминается старая песня про Чуйский тракт – про АМО и разбитый штурвал. Может, кто и вспомнит: «И на память лихому шоферу,/Что боязни и страха не знал,/На могилу положили фару,/И от АМО разбитый штурвал». Эта песня до сих пор популярна на Алтае… Едем осторожно, а не то повторим судьбу Кольки Снегирева из вышеприведенной песни, уж слишком узкая дорога, разгоняться не стоит, не то что обгонять, как это сделал на свою голову лихой герой песни. Осторожно огибаем и бомы – крутые опасные повороты над кручей – здесь не забалуешь!

…Следует добавить, что каждая деревенька, каждое селение – сейчас это рай для путешественников: вдоль дороги висят баннеры, приглашающие посетить ту или иную деревню. Здесь будет и банька и ночлег. Банька обязательна для этих мест! На себе испытали – прекрасное тонизирующее средство и веничек в придачу! Можно купить и меду знаменитого алтайского почти везде, так что Алтай вполне себе Мекка для туриста! Если не хочется деревенской экзотики, пожалуйста, можно остановиться и в дорожном мотеле – они здесь теперь в большом количестве, так что путешествие не хлопотное и приятное.

На обратной дороге заезжаем в Сростки, родную колыбель Василия Макаровича. Здесь он родился, отсюда ушел в армию, а потом уехал покорять столицу. Шукшинские чтения, которые проводятся ежегодно 24–26 июля, как раз закончились, мы приехали на несколько дней позже – поселок отдыхал от нашествия гостей. Раскинулся он под горой Пикет. Плутаем по селу, ищем домик, где жил Шукшин со своей мамой и сестрой Талей… Находим. Домик маленький – кухонька и комнатка. На стенах под стеклом письма матери к сыну, можно ходить, читать; двор ухоженный, в цветах. Покупаем книги Василия Макаровича: его переписку с матерью, с двоюродным братом, позднее алтайским художником, в книге есть и киноповесть «Калина красная», и рассказы. Вот это добрая память о посещении музея Шукшина.

Теперь идем на гору Пикет, в самом прямом смысле слова – карабкаемся, чтобы посмотреть на памятник Василию Макаровичу, недавно установленный здесь. Сидит он и смотрит окрест с высоты Пикета, оглядывает родную деревню, и кажется, что видно ему и всю нашу необъятную Родину, как мы сейчас живем, что делаем, о чем думаем… Ведь Василий Макарович – писатель, который думал о Родине, о ее людях, о всей стране. И остались после него строки его потаенных дум о России, о народе: «Русский народ за свою историю отобрал, сохранил, вывел в степень уважения такие человеческие качества, которые не подлежат пересмотру: честность, трудолюбие, совестливость, доброту».

А мы снова садимся в машину и едем уже домой всё по тому же Чуйскому тракту, про который Василий Макарович в своей киноповести «Живет такой парень» написал следующие строки: «Красивая, стремительная дорога, как след бича, стеганувшего по горам».

© Галина Шестакова-Букреева, текст, 2017

© Книжный ларёк, публикация, 2017