Игорь Вайсман. Про Вавилонскую башню

ПРО ВАВИЛОНСКУЮ БАШНЮ

Помните легенду про Вавилонскую башню, когда ее строители заговорили на разных языках и оттого перестали понимать друг друга? Эта история не самая ужасная, я знаю гораздо хуже, когда люди, говорящие на одном языке, не способны друг друга понять.

Известно: сытый голодного не поймет. Люди от власти никогда не поймут простой народ. И наоборот. Старикам не понять «продвинутую» молодежь, а той – стариков. Бандит не поймет интеллигента, а интеллигент – бандита. Интеллектуальную элиту вообще никто не понимает. И я не уверен, что она понимает саму себя.

А вот случай (довелось быть свидетелем), когда друг друга не поняли бывшие одноклассники, проучившиеся вместе десять лет. Встретились они как-то втроем после многолетней разлуки. Так нередко бывает – когда были мальчишками, виделись каждый день, находились общие занятия, совпадали интересы. Но вот повзрослели, и жизнь разбросала в разные стороны – разная среда, разные ситуации, влияния, переживания, а отсюда – разные выводы и отложения в душе. Как результат – совершенно разные люди!

– О-о-о! Вот так встреча! Сколько же мы не виделись?

– Лет десять.

– А может и пятнадцать.

– Ну, как жизнь? Бьет ключом?

– А як же! По-другому у нас не бывает! – весело оттарабанил самый упитанный из одноклассников, ухоженный, хорошо одетый, приятно пахнущий, по всему видно – успешный мужчина.

– Оно и видно! Ишь, щеки-то отъел! Ну, Петро! Чем занимаешься-то вообще по жизни?

– Фирма у меня своя. Небольшая, но мне хватает.

– Ну, брат, молодец! А чем конкретно занимаешься?

– Да чем, чем, как все: купи-продай, кто успел, тот и съел; кто лоханулся – я не виноват! В общем, крутимся-вертимся, как и положено. Иначе в наше время не прожить, сами понимаете.

– Жена, дети?

– А як же! Все имеем. Недавно квартиру в элитном доме справили. У меня своя машина, у жены – своя. Два пацана, тоже все имеют.

– А я, мужики, жениться не тороплюсь, – заявил второй, подтянутый щёголь, изысканно одетый, с запахом дорогого парфюма. – Ты вот пашешь, крутишься-вертишься, а я, брат, ничего не делаю. Живу за счет баб. На фиг надо вкалывать! Бабы – дуры и их столько, что хватит на несколько жизней.

– Вау! Узнаю нашего Стаса! – весело отреагировал одноклассник-бизнесмен. – Помню, ты еще в школе подавал надежды в этом деле.

– Да! А чего теряться, жизнь-то одна! И прожить её нужно так, чтобы не было обидно.

– Ну, а ты что стоишь, молчишь? – вспомнили успешные одноклассники про третьего – не имеющего с ними ничего общего – худого, бледного, неважно одетого, с грустными глазами, такими грустными, что их, казалось, ничем уже не оттаять.

– И чего так не весел, голову ниже пупка повесил?

– Да я…когда сюда шел…В общем, кто-то беременную кошку выбросил на остановке. Она жалобно так мяучит, мечется…А как ей помочь? Ведь каждое брошенное животное домой к себе не возьмешь…

Остальные двое переглянулись, пожали плечами.

– А, это в смысле «Птичку жалко»?

– Ну, а сам-то как? Выглядишь что-то неважно. Болеешь что ли?

– Да нет. Жизнь такая, вот и выгляжу так.

– Ты что, брат! Давай, пойдем, посидим где-нибудь в хорошем месте. Я угощаю.

– Нет, что вы. Как я могу веселиться, когда такое на душе!

– Да в чем проблемы-то? Давай выкладывай! Может, чем поможем.

– Не сможете вы этому помочь.

– Да брось ты! Я уверен, твои проблемы – тьфу!

– Безысходность полная во всем, понимаете. Нет выхода!

– Ну, ты даешь! Где ты ее нашел, безысходность? – повеселели двое одноклассников.

– Как где? Да везде! На каждом квадратном метре. Вы что, не видите: вон нищая сидит на земле с малым ребенком; а вон пацаны отнимают деньги у девчонки; а там – наркоманы идут колоться в подъезд; за остановкой гаишники кормятся вымогательством; а вон еще одна выброшенная кошка – не знает куда податься; а на перекрестке завод обанкротился – пять тысяч человек остались без работы; а грязь и вонь какая повсюду – в подъезд страшно войти. Это нормально, по-вашему?

– Стоп, стоп, стоп! Не понял! А ты-то тут при чем? Это их, а не твои проблемы. Тебя это не коснулось, так живи и радуйся!

– Во-первых, земля круглая, и меня это может коснуться в любую минуту. Во-вторых, я не могу, так как вы… радоваться, когда у других горе. И знаете, мне как-то неприятно от вас такое слышать. Я помню вас как нормальных, не злых ребят.

– Однако, брат... – вновь переглянулись двое других.

– Сам-то как? – попытались они вернуть разговор в прежнее русло. – Чем занимаешься, где работаешь?

– Сторожем.

– А что так? Ты же, вроде, университет заканчивал.

– Да вот так…Другого места не нашел, на прежнем сократили.

– Проблем-то у тебя у самого хватает, а ты по сторонам смотришь.

– Я так не считаю. Мои проблемы – пустяки по сравнению с чужими. Хотя, чужих проблем не бывает. Это я так неудачно выразился.

– Да плюнь ты на них! Опомнись! Живем-то один раз.

– Ну и что с того, что один раз?

– Как это что? Лови момент! Наслаждайся жизнью! Иначе другим достанется.

– Я иначе понимаю то, что мы один раз живем. Коли один раз, то надо выложиться на полную катушку. Сделать много добрых дел и оставить после себя хорошую память.

– Ну-ну! – опять переглянулись оппоненты. – Ладно, брат, счастливо тебе оставаться! Мы, пожалуй, пойдем.

Идет одноклассник-сторож и думает про себя: «Мы как будто говорим на разных языках. А ведь в детстве прекрасно понимали друг друга».

Идут двое других одноклассников и удивляются:

– Надо же! Генка-то наш умом тронулся!

– А ведь в детстве был нормальный пацан.

© Игорь Вайсман, текст, 2014

© Книжный ларёк, публикация, 2014