Игорь Вайсман. Прокрустова электричка (закрытый доступ)

ПРОКРУСТОВА ЭЛЕКТРИЧКА

Первым в вагон вошёл Вадим Богданов, распространяя запах табачища, после только что выкуренной трубки. Следом – прибывшая из Учалов Валентина Ушакова. Её решительный взгляд однозначно выражал настрой на победу в объявленном конкурсе короткого рассказа «Прокруст». Затем в противоположных концах возникли Эдуард Байков и Всеволод Глуховцев. Сойдясь в центре вагона, они по-братски обнялись и расположились на сидении.

– Ну что, будем участвовать в «Прокрусте»? – спросил Байков.

– А почему нет! – ответил Глуховцев.

– И когда приступим?

– А прямо сейчас, чего тянуть!

Друзья достали планшеты и погрузились в размышления.

Появился Александр Иликаев, как всегда гордый и надменный. Глядя на него, стороннему наблюдателю тут же приходила в голову мысль: «Вот он, будущий победитель».

Скоро вагон заполнился. Литераторы жужжали, как пчёлы в улье, перекидываясь шуточками в адрес друг друга.

Электричка тронулась. За окнами неслись снежинки, а укутанные снегом ёлки лучше всякой рекламы говорили о приближающемся Новом годе.

А тут на станции «Правая Белая» в вагон ввалился сам Дед Мороз, невысокий, круглолицый, с язвительным блеском глаз за стёклами очков, с посохом и мешком подарков за спиной.

– Электричка – лучший транспорт в мире! – произнёс он в качестве приветствия наспех придуманную рекламу пассажирской пригородной компании – спонсора конкурса. И без всякого перехода продолжил:

– Ну, участнички «Прокруста», все собрались?

– Все, – подтвердил нестройный хор голосов.

– А я вам, гляньте-ка, целый мешок подарков принёс.

– Подарки мы любим, – крикнул кто-то.

– Оно мне знакомо. Вот я и стараюсь. Всё для вас, писали бы только, не ленились, ёлки с палками.

– Обязательно! Будем стараться! – загоготали собравшиеся.

– Но хочу поругаться: опять нарушаем правила, не укладываемся в нужный объём, превышаем лимит знаков, – сказал Дед Мороз и для пущей важности стукнул посохом об пол.

– Ой-ой-ой, Юрий Александрович, за что?! – взмолился Игорь Савельев. – Прямо по ноге. Я, между прочим, в вашем конкурсе не участвую. Пришёл, чтобы заметку в «Башинформ» написать. А вы мне кости ломаете.

– Ничего, до второй свадьбы заживёт, – мрачно пошутил Игорь Фролов.

– Каждый год твердим: пять тысяч знаков и не больше. Нет, не понимают, – как ни в чём не бывало, продолжал Дед Мороз. – И что нам остаётся, а? Воспользоваться пилой!

С этими словами он извлёк из мешка самую настоящую пилу и, схватив свободной рукой шевелюру сидевшего поблизости Рустама Нуриева, мгновенно отсёк её и с размаху бросил на пол.

– Ах! – вырвалось у Валентины Ушаковой.

В этот момент в вагон вошла Светлана Чураева, одетая в яркое до рези в глазах красное платье. Такими же были её туфельки и губы. Распущенные волосы отливали чёрным металлом. В глазах – какой-то хищный блеск.

– Электричка – лучший транспорт в мире! – пропела она и улыбнулась, обнажив невероятных размеров клыки.

«Ничего себе образ для маскарада выбрала!» – синхронно пронеслось в головах собравшихся.

– Конкурс «Прокруст» вступил в решающую стадию, – сообщил Дед Мороз, размахивая пилой. – Сейчас будем чекрыжить всех, кто превысил лимит.

Литераторы замерли. Только адский стук колёс о рельсы нарушал напряжённую тишину.

– А для кого я всё это говорю? – спросил Дед Мороз, остановившись возле Игоря Вайсмана, сосредоточенно что-то записывающего. – Не слушаем? Долой ухо!

И под общий вздох он оттяпал ухо незадачливого конкурсанта, подбросил его и отбил в конец вагона неизвестно откуда взявшейся теннисной ракеткой.

– А-а-а! – завопила Валентина Ушакова.

– Изысканно! – восторженно произнесла Светлана Чураева.

– А вам, уважаемый, не кажется, что таким длинным ногам не место в конкурсе «Прокруст»? – обратился Дед Мороз к Евгению Рахимкулову.

И не успел тот даже открыть рот, как лишился обеих ног по самые колени.

– А-а-а-а! – вопли Валентины Ушаковой поднялись на два тона.

– Утончённо! – томно изрекла Светлана Чураева.

– Ну его к чёрту, этот «Прокруст»! – одновременно выдохнули Байков с Глуховцевым и устремились к выходу.

– Опомнились, ёксель-моксель, – процедил Дед Мороз и сбил посохом обоих. А пока они вставали, со словами «писатель вполне может обойтись без левой руки», лишил их левых рук.

– А-а-а-а-а! – ещё более высоким тоном закричала Валентина Ушакова. Хотя, куда ещё выше!

– Восхитительно! – прокомментировала сияющая Светлана Чураева.

– А вот и наш Бальзак! – произнёс Дед Мороз, раскланявшись Иликаеву.

– А что Бальзак, я же не длинный и не толстый!

– Да? Ну-ка встань, посмотрим какой ты. О, выше меня! Лишнее убрать!

Приговор тут же был приведён в исполнение. Половина головы мегазвезды уфимской литературы полетела вниз, и гениальные мозги, которые по глубокому убеждению их бывшего носителя, появляются на земле раз в сто лет, самым пошлым образом растеклись по не очень чистому полу.

Крик Валентины Ушаковой поднялся до несуществующего в природе тона. Как бы ей сейчас позавидовали звёзды оперной сцены!

Несколько окон не выдержали таких звуковых частот и рассыпались на куски. Зимний ветер ворвался в вагон, довершив картину ада. И только Светлана Чураева, несмотря на летний наряд, чувствовала себя превосходно.

– Бесподобно! Чудесно! – продолжала она умиляться.

Вагон стал напоминать скотобойню. Брызги крови запятнали даже стены и оставшиеся окна.

– Ну, а этой бороде разве место в конкурсе «Прокруст»? – поинтересовался Дед Мороз, взглянув на Вадима Богданова.

– Электричка – лучший транспорт в мире! – проверещал Вадим, не узнав собственного голоса. В этот момент он, как в Бога, поверил в помощь спонсора.

– Не подлижешься! – Дед Мороз был невозмутим. – Пять тысяч знаков и ничего сверх. Ничего такого, без чего можно обойтись.

– Юрий Александрович, – крикнула Светлана Чураева, – я знаю этого типа, он будет сопротивляться. Иду на помощь.

Она оторвалась от пола и легко перелетела через несколько рядов скамеек, бросив на ходу:

– Игорь Александрович, а ты чего застрял?

Фролов обернулся, и все, кого чудовищное редактирование пока не коснулось, разом проглотили языки. А крик Ушаковой перешёл в диапазон ультразвука. Теперь даже оперные певцы с их идеальным слухом ничего бы не услышали. За недолгое время пути клыки лауреата престижной премии выросли до размеров, что были у саблезубых тигров.

Над бородой поэта и прозаика нависла смертельная опасность. Чураева и Фролов клацали зубами, Дед Мороз занёс пилу и…

В этот момент Богданов проснулся. Машинально потрогал бороду – на месте. Посмотрел в окно – занесенное снегом Нагаево спало. Кровожадные монстры не нарушали его покоя. Открыв холодильник, он залпом осушил двухлитровый баллон пива.

«А что, готовый рассказ приснился, – подумал Вадим, окончательно придя в себя. – Только добавлю финал с реками крови и вырванными внутренностями. Да напишу его кондово-канцелярским языком, и никто не угадает автора».

© Игорь Вайсман, текст, 2017

© Книжный ларёк, публикация, 2017