Нина Штадлер. Случайность

СЛУЧАЙНОСТЬ

 

Засунув озябшие руки в карманы легкой куртки, а покрасневший от холода нос в поднятый воротник, Алька бесцельно бродила по городу, не в силах остановиться.

«Этого просто не может быть! Просто не может!» – билась в голове единственная мысль.

– Господи, не может быть, чтобы ЭТО происходило со мной! – забывшись, шептала иногда вслух девушка и замолкала, ловя на себе удивленные взгляды встречных прохожих.

 

Она металась по городу таким образом уже четвертый час. С тех самых пор, как узнала о своей беременности, потому что никак не могла связать этот невероятно жуткий факт с собой, хорошей девочкой, любимой внученькой, солнышком, как называла ее бабушка.

Бабуля, бабушка… Господи, что будет с ней, когда она узнает?! – пронзила мозг новая мысль.

 

Бабушка была для Альки единственным по-настоящему родным человеком, пока она не встретила ЕГО. Мужчину своей мечты…

Родители Алины, таково было ее полное имя, погибли в автокатастрофе, когда ей было всего пять лет. Вырастила и воспитала Альку бабушка.

Говорят, что нет ничего лучше для девочки, если ее воспитывает бабушка с отцовской стороны, потому что только она может создать внучке нормальный энергетический баланс, помочь накопить жизненные силы и развить духовный потенциал.

Ведь только энергетически сбалансированный человек надежно защищен в этом мире от любого негативного влияния извне. Он не нуждается в советах и сочувствии, твердо знает, чего хочет, не поддается обману и манипуляциям и всегда добивается своего, не задевая при этом интересов окружающих его людей.

 

Наверное, это правда. Потому что огромная любовь и душевное тепло бабушки сделали так, что Алька никогда не чувствовала себя сиротой.

В свои восемнадцать красивая, умная, очень здравомыслящая и одновременно романтическая Алина выгодно выделялась в толпе однокурсниц. Но была в ней некоторая отстраненность, за которую еще в школе ее прозвали «Ледышкой».

Алька на прозвище не обижалась. Она вообще иногда думала, что просто не способна любить. Ведь не секрет, что любить умеют далеко не все. Умение любить сродни таланту, а талантом, как известно, обладают немногие…

Вот и ей просто не повезло. Ну, родилась с холодным сердцем… Что тут поделаешь? Да ничего! Просто жить с тем, что имеешь!

И в то время как ее сверстницы взахлеб делились впечатлениями о своей любви, она часами спокойно сидела в интернете, выискивая интересную для себя информацию. Алька была умной девушкой.

 

Первой тревогу забила, конечно же, бабушка.

В день семнадцатилетия внучки, проводив многочисленных гостей, она присела на диванчик, где обычно велись их доверительные беседы, и похлопала ладонью по сидению, подзывая именинницу к себе.

– Присядь-ка, дорогая... Есть разговор.

Дожевывая конфетку, Алька ловко устроилась рядом и вопросительно уставилась на бабушку.

Та окинула любовным взглядом очаровательное личико внучки и незаметно вздохнула.

 

– Девочка моя! Ты не находишь, что это не совсем нормально? – повернув изящно причесанную голову, поинтересовалась она.

– Что, бабуль? – беззаботно ответила та, слизывая с верхней губы крошку шоколада.

- То, что у тебя в 17 лет нет кавалера! Или, как вы их теперь называете, бой-френда! Ты, слава Богу, не урод, умом не обижена, а ориентация у нас в роду всегда была нормальной. Или я что-то пропустила?

Алька прыснула.

– Ну, ты, бабуля, даешь! Ты в чем сомневаешься-то? В моей ориентации или в том, что у меня нет кавалера?

– Конечно, во втором! – усмехнулась пожилая дама. – У меня в твоем возрасте было три воздыхателя, которые меня развлекали! И за одного из них, кстати, я позже вышла замуж! А ты сидишь дома, как бирюк, и обнимаешься с компьютером! Юная девица, а ведешь себя, как столетняя старуха!

– Столетние старухи с компьютерами не обнимаются! – хмыкнула внучка. – Ладно, ба, не волнуйся! Найду я себе воздыхателя, чес-слово! Желающих-то хватает! Но только ты сама мне говорила, что целоваться с тем, кого не любишь, не стоит!

– А кто тебя заставляет сразу целоваться? – искренне удивилась бабушка. – Ты просто присмотрись! А вдруг это твоя судьба? Как же ты это поймешь, если ни с кем не встречаешься?

– Я хочу, – мечтательно закатив глазки к небу, сказала Алька, – чтобы все было, как у Булгакова! Помнишь? «Любовь выскочила перед ними, как выскакивает убийца в переулке и поразила их обоих…» Ясно, бабуль? Просто смотришь – и пропадаешь!

– Да… Классики ты явно перечитала… – глядя на нее поверх очков, озабоченно посетовала бабушка. – Похоже, пора переходить к комиксам! И помни, девочка моя! Времена принцев на белом коне давно канули в прошлое!

– И в кого только ты у меня такая приземленная! – фыркнула внучка и уплыла в свою комнату.

 

Надо сказать, Алька честно пыталась выполнить данное бабушке обещание и завести себе приятеля.

Но ей было с ними так неинтересно, что больше одного часа общения она просто не выдерживала. А потом, извинившись и сославшись на неотложные дела, с облегчением сбегала домой.

Поэтому после третьей попытки (а Бог, как известно, любит троицу!), она с чувством исполненного долга вернулась к прежнему образу жизни.

 

…Этот новый год она собиралась встречать в одиночестве. Три дня назад бабушка, взяв с нее обещание не сидеть дома в новогоднюю ночь, отбыла в санаторий.

Обычно она ездила туда весной. Но в этот раз у нее появилась возможность отдохнуть вместе с подругой, живущей за тысячу километров в другом городе, с которой они лет двадцать не виделись.

Согласно кивая бабушке, Алька лукавила. Никуда идти она не собиралась, и намеревалась всю ночь проваляться на диване у телевизора в блаженном ничегонеделании...

Но ее мечтам не суждено было сбыться.

Ровно в десять вечера к ней ввалилась развеселая компания бывших одноклассников и, невзирая на активное сопротивление, утянула к любимице класса Леночке, которая приехала вчера из Питера вместе со своим двоюродным братом и жаждала встречи с друзьями.

 

Народу в доме у нее было столько, что просто глаза разбегались.

Поэтому Алька тихонечко проскользнула в комнату подруги, где они когда-то вместе готовили уроки, взяла в руки первую попавшуюся книгу, устроилась в уютном кресле и углубилась в чтение под веселые вопли ребят…

– Ну, и как? Стоила эта книга того, чтобы отказаться от праздничного веселья?

Неожиданно раздавшийся над ухом мужской голос заставил Альку вздрогнуть и поднять голову.

Рядом с ней стоял среднего роста крепко сбитый парень лет двадцати трех – двадцати пяти. Карие глаза смотрели с ласковой усмешкой, которая, впрочем, мгновенно исчезла, как только их взгляды встретились.

– Простите, если помешал! – серьезно сказал он. – И разрешите представиться: я двоюродный брат Лены, Сергей. Приехал в ваш чудесный город на недельку отдохнуть.

– Алина! – почему-то вспыхнув, ответила девушка, опуская глаза. – Можно Аля, Алька.

– Алина… – медленно, словно пробуя имя на язык, повторил Сергей. – По одной из версий – происхождение этого имени – древнегерманское. Переводится как «благородная». Если же это имя переводить с латинского, то это означает «другая». А если с греческого, то «солнечная» или «солнечный луч»… Прекрасное имя и очень вам подходит.

И при виде широко раскрывшихся от удивления глаз девушки пояснил с лукавой улыбкой:

– Видите ли, мою маму тоже зовут Алиной!

И, переглянувшись, они одновременно захохотали так весело и беззаботно, словно были знакомы целую тысячу лет.

А когда Сергей протянул руку, чтобы помочь Альке подняться с кресла, и она коснулась его крепкой ладони кончиками пальцев, то с каким-то гибельным восторгом поняла, что пропала…

 

Больше она не помнила ничего. Она не помнила, как встретила новый год, как пила шампанское под бой курантов, как смеялась и даже что-то отвечала на вопросы друзей. Все слилось в какой-то сверкающий калейдоскоп.

Она видела только теплые карие глаза Сергея, слышала его мягкий голос и ощущала тепло сильных рук.

 

Они протанцевали всю ночь, не пропуская ни одного танца. Новый знакомый оказался чудесным собеседником, умным и тонким, и Альке казалось, что лучше и приятнее человека она еще никогда не встречала.

Ей было так хорошо и спокойно, что, когда под утро он разомкнул наконец объятия, чтобы отвезти ее домой, ей вдруг стало так холодно и одиноко, что она чуть не разрыдалась от отчаяния, что чудо уже закончилось.

 

Сережа проводил ее до дверей квартиры и поцеловал на прощание. То, что произошло потом, можно было назвать наваждением.

Они словно сошли с ума. Оба, сразу. И только какая-то крошечная часть ее мозга, не участвующая в этом безумии, отмечала, как идеально вписываются их тела друг в друга, становясь единым целым.

Оторвавшись от нее только к вечеру следующего дня, Сергей сказал полушутя-полусерьезно:

– Ты – чудо, которое мне повезло встретить! И как честный человек я теперь обязан на тебе жениться! Как ты на это смотришь?

– Я над этим подумаю... – важно ответила Алька и, не выдержав, рассмеялась. – Не знаю, как ты, а я очень хочу есть! Пойдем, посмотрим в холодильнике, что там осталось с прошлого года! Иначе мы умрем от голода, и бабуля, вернувшись, обнаружит здесь две мумии!

– Да! Не стоит пугать старушку! – охотно согласился парень, и они отправились на кухню.

 

Неделя прошла, как один день. Они не расставались ни на минуту. И все-таки настало время отъезда.

На вокзале Алька еще крепилась, машинально кивая головой на все его обещания. А дома, в пустой квартире, горько расплакалась. Наплакавшись, утерла глаза, шмыгнула покрасневшим носом и, посмотрев в зеркало, вслух ужаснулась:

– Это кто ж сказал, что от слез женщины хорошеют?! В жизни не видала ничего противней!

И, скорчив себе рожицу, поскорее отвернулась.

 

Теперь она жила только телефонными звонками. Сергей звонил каждую свободную минуту, говорил, что любит и тоскует, что страстно ждет встречи с ней.

Между делом Алька сдавала сессию, ходила на занятия, но думала только о нем, своем любимом.

 

Позвонила бабушка. Сообщила, что задержится на неопределенное время, потому что ее подруга неожиданно заболела, и она никак не может оставить ее одну. Расстраивалась, что не успеет приехать ко дню рождения Альки, и та надолго остается одна. Но, поговорив с внучкой и услышав ее веселый смех, успокоилась.

А Алька не очень расстроилась, что приезд бабушки откладывается, потому что на день рождения к ней должен был приехать ее Сереженька.

Вечером, накануне своих именин, она ждала его приезда, то и дело поглядывая в нетерпении на часы. Время, казалось, совсем остановилось.

 

Тошнота подступила резко и неожиданно. На лбу выступил холодный пот, голова закружилась. Держась за стенку, девушка с трудом добрела до ванной комнаты, умылась ледяной водой и подняла голову.

Из зеркала на нее смотрело позеленевшее осунувшееся личико с темными кругами под глазами.

«Все эта пицца! – чуть не плача, решила она. – Не надо было мне ее сегодня есть! Скоро Сережа приедет, а я в таком жутком виде!»

Она выпила таблетку но-шпы и прилегла на минутку.

 

Алька проснулась, как от толчка, посмотрела на часы и ахнула. Уже начало четвертого! Она беспробудно проспала почти 8 часов! А Сергея все еще нет! Что случилось?!

Не приехал он и на следующий день. А все попытки дозвониться до него разбивались о бездушное «Абонент временно не доступен…»

День рождения она встретила в слезах.

 

А вечером прекратила это бессмысленное занятие и впервые задумалась о своем состоянии. Тошнота не проходила, и Алька решила проверить свои подозрения.

Тест на беременность, проведенный трижды, оказался положительным…

– Вот уж не думала, что все закончится, как в третьесортном романе! – внезапно охрипшим голосом проговорила она. – Героиня ждет ребенка, а герой исчезает с горизонта, предоставляя своей бывшей возлюбленной самой решать свои проблемы…

Глотая подступившие слезы, Алька выскочила на улицу, сорвав с вешалки первую попавшуюся куртку, и вот уже который час бродила по улицам, ничего не видя вокруг себя…

 

Дикий визг тормозов, раздавшийся рядом, заставил девушку поднять глаза.

Она застыла на проезжей части улицы в полуметре от стоящей боком машины, хозяин которой с перекошенным от гнева лицом надвигался на нее, потрясая высоко поднятыми над головой кулаками.

– Ты что, сдурела совсем?! Под колеса кидаешься?! А, если б я не успел остановиться?! Ты же меня чуть убийцей не сделала! Или сам вылетел бы на встречную?!

Алька смотрела на мужчину отрешенным взглядом, не понимая, чего он от нее хочет.

– О! Да она, похоже, обколотая! – прищурившись, сказал, вылезая из стоящей неподалеку машины, пожилой инспектор ДПС. – Надо отвезти ее в «обезьянник», пусть там с ней разбираются!

 

…Когда Альку впихнули в «обезьянник» и закрыли за ней дверь, разбитные девчонки, хихикающие в углу, посмотрев в ее пустые, словно замороженные глаза, неожиданно дружно потеснились, освободив место у решетки соседней камеры.

 

Устроившись в углу, она сжалась в комочек, пытаясь унять сотрясающую ее тело дрожь.

 

– Алька! Девочка моя! Ты как здесь оказалась?!

Услышав знакомый голос, она непонимающе вскинула голову и застыла, не в силах поверить в происходящее.

Рядом с ней, вцепившись руками в толстые металлические прутья, в соседней камере стоял ее Сережа! Похудевший, заросший, с ссадинами на лбу и неестественно ярко блестевшими глазами.

 

– Я здесь почти двое суток торчу! Скоро 36 часов, как задержали! И попал по-дурацки! Стал тебе звонить с вокзала, сообщить, что скоро буду, а у меня из рук вырвали телефон. Я бросился за вором, почти догнал, да налетел на полицейского, сбил того с ног и сам упал. И тут такое началось!.. Подоспел его напарник. Меня в два счета скрутили, сунули в машину и привезли сюда!

Сергей возмущенно фыркнул.

– Как я умолял их дать мне телефон! Предупредить, чтобы ты не ждала! Не дали. Чуть с ума не сошел от отчаяния! И вдруг вижу – ты! Глазам своим не поверил! Ты как сюда попала?! Что с тобой случилось?!

 

Алька непонимающе слушала его быструю бессвязную речь, смотрела на дорогое лицо и до нее медленно, но верно начинало доходить, что именно случилось… И что не было никакого предательства! Была только дурацкая случайность, в результате которой они оказались здесь, в полицейском участке! Но все это можно пережить! Главное – они по-прежнему любят друг друга!

И улыбка, засиявшая на ее бледном личике, осветила все вокруг.

– Ой! Совсем забыл! – вдруг виновато проговорил Сергей, не сводя с любимой глаз. – С днем рождения тебя!

И, нервно вытащив из внутреннего кармана куртки изящный браслет, надел его девушке на запястье.

– Это чтобы не потерять… – смущенно пояснил он. – Без футляра, прости! Думал, успею зайти купить по пути!

 

Прижимаясь щекой к холодным прутьям и слушая родной голос, Алька чувствовала, как уходит куда-то леденящий холод, сдавливающий ее сердце со вчерашнего вечера, и все становится на свои места.

– Почему ты молчишь? Что с тобой, малышка? – взволнованно спрашивал ее любимый мужчина. Тот, в котором она так несправедливо засомневалась! – Я люблю тебя, Аленький! Я больше без тебя не могу! Ты выйдешь за меня замуж?

Алька подкачала головой и, слабо улыбнувшись, сказала в наступившей вдруг полной тишине:

– Ты делаешь мне предложение, сидя в «обезьяннике»?! Вот уж не думала, что самое важное событие в моей жизни произойдет именно так! Как удивится бабушка, когда приедет!

 

Откровенно, как и все вокруг, подслушивающий их разговор молоденький полицейский вдруг кашлянул и растерянно сказал:

– Во, блин! Прям как в кино! Помочь вам, что ли? Доброе дело хоть раз сделать!

 

И принялся куда-то звонить.

 

…Ровно через час они стояли у дверей родного подъезда, и Алька, протягивая Сереже ключи, сказала, прижимаясь щекой к его плечу и улыбаясь:

– Ну, что? Добро пожаловать домой… Любимый муж!

 

 

© Нина Штадлер, текст, 2009

© Книжный ларёк, публикация, 2017