Тимур Савченко. В поисках Блуждающего замка

К БЛУЖДАЮЩЕМУ ЗАМКУ ПО ВОЛШЕБНОЙ СТРАНЕ

 

Посвящается старым друзьям и тем,

кто верит, что в жизни всегда есть место сказке,

надо только приоткрыть дверь…

 

Глава 1

О том, что может произойти, если поесть волшебных грибов.

И о Блуждающем замке

 

Первыми проснулись птицы и начали тихонько насвистывать, приветствуя новый день. Когда их трели осмелели и усилились, над Волшебной страной стало лениво приподниматься заспанное румяное солнце. Зевнув, оно выкрасило перистые облака в свой любимый розовый цвет и поглядело вниз на землю, где еще таились сумерки и клубились редеющие клочья тумана. Оглядевшись, оно увидело поросший лесом холм, поляну у его подножия, прогоревший за ночь костер и спящих возле него путников, их лошадей, мула и большую, накрытую холстиной телегу.

«Что там у них, интересно, в телеге?» — подумало солнце, но тут же забыло об этом — пора было приступать к своим дневным обязанностям.

Тем временем у погасшего костра началось некоторое оживление. Сначала кто-то отважно пукнул. Кажется Роджер, а может и серый мул, но уж точно не синица, снующая рядом.

— Тихо ты, животное, — не открывая глаз, невнятно промычал здоровяк Кит и пихнул ногой свернувшегося клубочком, спящего рядом гнома Смайка.

— Отстань, сам животное, — тот высунул из-под шерстяного пледа недовольную, помятую физиономию со встопорщенной бородой и сердито уставился на человека.

— Хей! Вставайте, розовый шар уже окрасил небо, — громко крикнул Тинтэ, лежащий по другую сторону костра. Эльф, бодрый и свежий, словно и не только что проснулся, сбросил с себя укрывавший его плащ и со смехом принялся тормошить за курчавые волосы тихонько посапывающего хоббита Броко.

— А! Кто здесь? — разбуженный хоббит, вскрикнув, испуганно заморгал глазами. Ему только что снился страшный сон, в котором висящий на дереве череп со светящимися глазницами кричал: «Брось мне в левый все свои деньги!..» — а вежливый и робкий Броко не мог понять, в какой именно левый, от чего еще больше пугался и переживал.

Постепенно пробудились и остальные путники. Поеживаясь и близоруко щурясь на солнце, выбрался из залатанного спального мешка еще один человек — худощавый маг Паш. Всхрапнув, проснулся Роджер — кряжистый, низкорослый дварф. Дварфы, как известно, родственники гномов, только ростом поменьше, предпочитают горам лес и еще у них плохо растут бороды, за что гномы смотрят на дварфов несколько свысока.

— О, утро уже! — обрадованно сообщил он, приподнимаясь на локте и обводя поляну водянистыми глазами.

— Да ты что? — живо откликнулся Паш, потянувшись. — Тогда вставай и иди за водой! Кто вчера вечером ведро опрокинул?

— Подъем! — истошно завопил в этот момент гном прямо в ухо неподвижно лежащему Киту, рывком стаскивая с него одеяло и заливаясь кудахчущим смехом.

Человек от неожиданности подпрыгнул, а Смайк, хохоча, резво припустил наутек по поляне.

— Началось утро… — глядя на веселящегося гнома, бегающего по росистой траве, заулыбался Тинтэ.

Приятели принялись умываться в чистом, холодном ручье, текущем неподалеку, сворачивать одеяла и переговариваться.

— А чья у нас сегодня очередь еду готовить? Вчера-то не ужинали, — озабоченно поинтересовался Кит, ковыряя веточкой в ухе и исподволь косясь на спутников. — Вроде твоя, хоббит…

— Я, вообще-то, вчера и позавчера тоже готовил, — возмущенно поглядев на его румяную физиономию с хитрыми карими глазами, запинаясь, проговорил Броко.

Он отвернулся, потупился и принялся перебирать пуговицы на жилетке.

— Броко, дорогой, ну конечно не твоя очередь, — к обиженому хоббиту, улыбаясь, подошел Тинтэ. — Но ты сам посуди, кто из нас справится с этим лучше тебя? — эльф доверительно подмигнул своему низкорослому, упитанному спутнику.

— Это точно, — присоединился к нему Паш. — Я в кулинарных вопросах полная бездарность. Роджер и Тинтэ – немногим лучше, Смайк ничего кроме яичницы делать не умеет, а когда Кит в прошлый раз жарил баранину, тоже, помнишь, что получилось — дым и ужас!

— Ну, вообще-то, да, — скромно согласился повеселевший хоббит.

Чаще всего он и сам охотно вызывался готовить пищу и находил в этом занятии немалое удовольствие, но сейчас нахальство Кита задело его за живое. И еще, Броко, привыкший к мягкой кровати, плохо выспался на своем походном ложе из сучков и веток и был слегка не в духе.

— Чем это, спрашивается, вам моя баранина не угодила? — сварливо осведомился Кит, надувая пухлые губы. — И подгорела-то самую малость. Съели же...

— А, вот и повар-доброволец нашелся, — быстро повернулся к нему Тинтэ, лукаво посмеиваясь. — Давай, покажи класс! Чем ты нас сегодня порадуешь, свежим салатом из угольков?

— Не-е… Это я не к тому сказал, что стряпать собрался, — сбивчиво забормотал человек, неловко отодвигаясь подальше и отмахиваясь от хихикающих приятелей.

— Правда, Броко, занялся бы ты завтраком, — вступил в разговор Роджер. — Ты же мастер в этом деле. А мы тебе помогли бы, дров накололи, воды принесли. Правда, ребята?

— Правильно, конечно, — загомонили остальные, обступая со всех сторон лучшего в компании повара.

Маленький и скромный хоббит неожиданно для себя оказался в центре внимания, и, хотите — верьте, хотите — нет, это ему понравилось. Даже очень.

— Ну, хорошо, – как бы нехотя проговорил Броко, снисходительно поглядывая на своих спутников. Для пущего эффекта он даже взобрался на большой круглый валун, поросший мхом. — Мы сегодня, кажется, не торопимся. Тогда будем готовить грибы по-сумморански, с кореньями. Здесь грибов полно — еще вчера заметил.

— Ура, дорогой наш человек – хоббит! — радостно завопил Кит, потирая руки.

Его сразу перекричали остальные путешественники.

Хоббит невольно заулыбался, жмуря глаза от удовольствия:

— Ребята, идите собирать грибы, разжигайте костер — сейчас побалую вас вкусненьким!

Все послушно разошлись, весело переговариваясь, а Роджер без возражений примостился разводить костер.

К этому времени уже совсем рассвело. День обещал выдаться ясным и солнечным. Быстро таяли на траве и в паутине блестящие капли росы. С востока налетел легкий ветерок. Он разогнал остатки еще клубившегося по низинам тумана и, играючи, раздул пламя.

— Ну вот. Вот так вот, — довольно щурясь на ярко вспыхнувшие сосновые ветви и куски коры, пробормотал дварф и, подхватив котелок, вразвалку направился к ручью за водой.

Из густых зарослей папоротника показался Смайк. Гном в огромных сапогах протопал к костру и сосредоточенно сопя, высыпал из корзинки россыпь крепеньких грибов.

— Смотри, Броко, чего я насобирал, пойдет? – Отдуваясь и вытирая потное лицо колпаком, он подсел к огню.

— Отлично! — глянув на смайковскую добычу, коротко отозвался повар, который уже мелко шинковал на пне душистые коренья.

Вскоре, треща кустарником, из леса выбрался Кит.

— У меня-то, побольше грибков будет, — придирчиво осмотрев кучку гнома и сравнив ее со своей, радостно заявил он.

— Зато они у тебя все кривобокие, а у меня ровненькие, как на подбор, — запальчиво вскричал Смайк.

С песней появился эльф. Помимо полной корзинки грибов он насобирал еще и спелой, душистой земляники. А вот маг Паш, явившийся последним, не нашел почти ничего съестного. Зато собрал целую охапку целебных трав.

— Вот и будешь есть свою траву, — недовольно пробурчал задиристый Кит, скептически глядя на его находки. — За этим тебя разве посылали?

— А не травами ли прошлой зимой я тебя от простуды лечил? — огрызнулся Паш, которому и самому было неловко за результаты своих поисков.

Маг сел в сторонке и хмуро закурил трубку, глядя на пролетающих мимо стрекоз.

— Да прекратите вы, здесь на всех хватит, не препирайтесь, — примирительно произнес Броко. — Роджер, неси еще дров. Скоро будут наши грибки готовы. – Хоббит с удовольствием принюхался к дивному аромату и помешал скворчащую аппетитную массу большой деревянной ложкой.

— Ой, как вкусно получается, ну до чего же я молодец! — Похвалил сам себя повар и повесил над огнем закопченный пузатый чайник.

Следует сказать, что наш хоббит прекрасно разбирался в грибах и пище вообще, но ведь он не мог знать, что на этом холме росли грибы особенные, ни чем с виду не отличающиеся от других. Не забывайте, ведь мы находимся в Волшебной стране!

Завтрак вышел превосходный: вкусный и обильный. Броко щедрой рукой до краев наполнил тарелки проголодавшимся друзьям, и все дружно заработали ложками. Каждый, включая умеренного в еде мага, по нескольку раз подходил за добавкой, а на обжору Роджера даже пришлось прикрикнуть. Правда, больше для вида — в объемном котле грибов оставалось еще не меньше половины, но дварф так громко чавкал, что отбивал у других аппетит.— Не могу больше сидеть рядом с этим монстром, когда он ест, — тихо пожаловался Смайку Кит, отодвигаясь подальше от жующего Роджера.

Насытившись, Тинтэ и Роджер растянулись на мягкой шелковистой траве у костра, другие, усевшись поудобнее, с удовольствием пили крепкий, ароматный отвар из трав, собранных Пашем.

— Эх, хорошо-то как! — блаженно протянул Кит, облизывая свою деревянную ложку и лениво поглядывая на медленно проплывающие по небу облака. — Мастер все же ты, Броко, на кулинарные выдумки! Вот бы сейчас еще…– недоговорив, он громко икнул, уронил голову на грудь и стал заваливаться на бок.

— Прекрати придуриваться, — недовольно покосился на него Тинтэ, но тутже и сам закрыл глаза и уткнулся лицом в траву.

— Ой, что-то в сон клонит… — зевая, пробормотал Смайк, подгибая колени к животу и сжимаясь калачиком. Чашка с недопитым чаем выпала у него из рук и покатилась по земле.

— Что такое, — забеспокоился хоббит, растерянно глядя на друзей. — Невкусно?

Но и сам повар тоже почувствовал неладное:

— Паш, что-то не так, — слабо пискнул он и беспомощно осел на траву.

Маг последним понял, что творится беда. Он вскочил на ноги, поднимая над головой свой посох, но уже не успел произнести ни одного заклинания. Спотыкаясь, шагнул вперед и рухнул возле костра, над которым все еще висел котел с грибами.

Да, лучше бы Броко задумал пожарить яичницу с беконом и помидорами или еще что-нибудь в этом роде. Но грибы… В некоторых из них таится такая колдовская сила! И маг Паш, на что хорошо учился в Граундском университете, и тот подвоха не почувствовал.

 

*  *  *

 

Солнце уже догорало на западе, цепляясь за вершины деревьев, наползали тяжелые, свинцовые тучи, предвещавшие дождь.

Тинтэ с трудом раскрыл глаза и взглянул на темнеющее небо.

— Кажется живой и кажется сейчас вечер… — медленно, как ленивая гусеница, проползла мысль в голове у эльфа.

Он с трудом, словно двигая тяжелый камень, перевернулся на бок и оглядел полянку. Друзья неподвижно лежали в неестественных позах, как трупы на поле боя. Рядом распростерся Смайк, поджав одну ногу под себя и широко откинув другую в сторону. Чуть дальше, уткнувшись лицом в тарелку, лежал Роджер.

— Эй! — приподнимаясь на локте, хрипло позвал Тинтэ, стараясь не думать о самом страшном. — Ну, вы что, живые? Хватит валяться — пора вставать!

Первым, к радости эльфа, закашлявшись, подал признаки жизни Кит.

— Ох, меня мутит, — тихо проговорил он, переворачиваясь на живот и растирая виски. – Что это было?

Завозился и Роджер, бессмысленно вращая по сторонам красными воспаленными глазами.

— Думал, совсем умру, — испуганно прошептал он, тряся нечесаной головой.

К счастью никто не умер. Один за другим путники приходили в себя. Громко заохал Смайк. Ему вторил лежавший рядом Паш. Дотянувшийся до походного чайника Кит шумно хлебал остывшую воду, льющуюся струйками по его лицу на грудь и живот.

— Где я? — судорожно подергивая волосатой ногой, с которой свалилась сандалия, слабо спросил Броко, осторожно приоткрывая левый глаз.

Хоббит лежал на спине, скорбно сложив руки на упитанном брюшке.

— О, и отравитель наш очнулся, — скривился Тинтэ, неодобрительно взглянув на повара. — С возвращением в мир живых тебя!

— Ну, спасибо тебе, хоббит, — опираясь о еще лежащего Роджера, с земли поднялся Смайк. — Накормил вкусненьким, побаловал!

Тинтэ отобрал у Кита чайник и тоже сделал из него несколько больших глотков. Затем набрал пригоршню воды в ладонь и плеснул себе в лицо.

— Ты что, кулинар, мухоморов нам состряпал? — рыкнул Смайк на перепуганого Броко.

Тот, на всякий случай, опасливо отодвинулся от гнома подальше.

— Ребята, я все правильно делал! — принялся оправдываться бедный повар, в отчаянии глядя на посуровевших друзей. – И грибы были все хорошие. Я их знаю, сколько раз готовил…

— Броко действительно не при чем, — подал голос Паш.

Он, кряхтя, выбрался из выемки между корней сосны, отряхивая налипшие на одежду иголки. — Только сейчас вспомнил, что в этой местности, еще со времен Великой Войны некоторые виды грибов стали мутировать — нам на курсе травологии говорили. Видимо их-то мы и наелись, — закончил маг, шаря по карманам в поисках трубки.

— А не выщипать ли тебе за это твои дурацкие усишки, колдун-неудачник, — зловеще прищурился Кит, склонив голову на бок. — Вспомнил он! А, главное, как вовремя!

— Насчет усишек отличная мысль! Только что хотел предложить то же самое, — с готовностью отозвался Смайк. — А заодно и толстяку шерсть на ногах!

Гном стремительно сорвал с головы Броко шапку и швырнул ее в густые заросли кустарника.

— Ты что это творишь? — изумленно закричал хоббит. — Ты руки-то не распускай! Тинтэ, ну скажи ему!

— Ладно. Хватит вам, прекратите! — эльф повысил голос, предотвращая готовый разразиться скандал. — Что вы на Паша с Броко накинулись? — повернулся он к негодующим человеку и гному. — Живы же все, даже Роджер…

Дварф неодобрительно хмыкнул и отвернулся. Хоббит, причитая, полез вытаскивать из кустов шапку. Смайк, немного подумав, двинулся ему помогать. Кит махнул рукой и побрел к ручейку умыться. Тинтэ, отойдя подальше, выбросил остатки грибов из котла на траву.

 

*  *  *

 

Друзья сидели у потухшего костра надутые и хмурые. Разговаривать никому не хотелось. Броко то и дело печально вздыхал. Смайк икал, всякий раз при этом негромко ругаясь.

— Давайте хоть отварчик попьем, — наконец, нарушил тягостное молчание эльф. — Сегодня все равно уже никуда не поедем — почти стемнело.

— Пожалуй, что так, — поглядев на появившиеся на небе звезды, угрюмо кивнул Кит. — Ладно хоть дождь не пошел, а то бы и вымокли ко всему прочему.

— И кушать что-то очень хочется, — покряхтывая, добавил Роджер.

В подтверждение этих слов в животе у дварфа громко и протяжно заурчало.

— Еще бы не захотелось — мы целый день здесь провалялись, — буркнул Смайк. — Хорошо, что подальше от дороги отъехали, а то бы нас точно кто-нибудь обчистил. Только грибы я больше есть не буду!

— А кто будет-то? — горячо отозвался Кит. – Хватило уже — в жизни их в рот не возьму! И вообще, надо было вчера в трактире остановиться, а не спать в лесу. Там бы и поели без всяких приключений. Все ты, Смайк, со своей экономией! Свежий воздух, свежий воздух…

— О, посмотрите-ка, утки летят, — перебил человека Тинтэ, быстро хватаясь за свой длинный тисовый лук и указывая на темнеющее небо.

Большая шумная стая проносилась над головами приятелей.

Эльф, почти не целясь, выпустил одну за другой две стрелы, и к ногам путешественников, роняя перья, упали три жирные, дикие утки.

— Ой, а третья-то откуда взялась? — радостно осматривая добычу, с удивлением присвистнул Роджер.

— Это я подбил! — гордо сообщил Броко, выступая вперед и вертя в руках пращу. Хоббит, хотя и казался неуклюжим увальнем, превосходно владел своим оружием.

— Ай да Броко, ай да молодец! — восхищенно произнес Кит, хлопая того ладонью по спине.

Ворчливый, но отходчивый, он уже перестал сердиться на хоббита из-за злополучных грибов и сейчас больше думал об ужине.

 

*  *  *

 

Черное небо усеяли яркие звезды, весело потрескивал костер, а от поджаривающихся над ним уток исходил дивный запах. С шипением капал на горячие угли утиный жир, взрываясь маленькими вулканчиками.

— Знаете, а у меня сегодня, пока мы здесь лежали, вроде как видение было, — неожиданно произнес Смайк, почесывая бороду. — Не иначе, как от твоих грибов, — хохотнул гном, благодушно толкая в бок Броко.

— И что же тебе привиделось, — с улыбкой спросил Тинтэ. — Летящая по небу наковальня?

— Да нет, — досадливо поморщился Смайк. — Никакая не наковальня. Вначале казалось, будто иду я сквозь густой туман, потом он рассеялся, а передо мной возник замок. Очень красивый…

Все насторожились, разговоры смолкли. Тинтэ, рассеянно перибиравший струны лютни, оборвал мелодию:

— Подожди, — неуверенно произнес он, — это же я его видел...

— Да и я тоже, — изумленно вытаращил глаза Кит. — Там парк был и пруд...

— И золотые ворота, и флаги на башнях, — шепотом добавил хоббит. — А вначале мне тоже казалось, что через туман иду, — он испуганно притих.

— Что за наваждение? — удивленно протянул Роджер, обводя спутников взглядом. — А я думал, это только мне привиделось…

Воцарилось долгое молчание, которое нарушало лишь потрескивание костра и раздающееся далеко в лесу глухое уханье совы.

— А ты, умная голова, что обо всем этом думаешь? — спросил через некоторое время Тинте, поворачиваясь к магу.

— Эээ... Ну, очевидно какой-то наведенный морок, — безо всякой уверенности в голосе отозвался Паш. — Замок, окруженный парками... Кстати, я его тоже отчетливо видел. Смешно, конечно, — маг покачал головой, — но нам в университете говорили, что так выглядит легендарный Замок исполнения желаний…

— Звучит весьма интригующе, — заметил Тинтэ. — А что это такое и почему он нам всем явился таким странным способом?

— Да по правде сказать, я ту лекцию не особенно внимательно слушал, — признался Паш, отворачиваясь и принимаясь обстоятельно набивать свою коротенькую трубочку.

— Я же говорю, колдун-неудачник, — тихо проговорил Кит.

— Ну, в общих чертах суть такова, — продолжил маг, после недолгого молчания. — Раз в несколько лет, согласно легенде, открывается пространственный портал, и в нашем мире появляется Замок исполнения желаний или, как его еще называют — Блуждающий. Это некая магическая...

— А нормально говорить ты можешь, без этих своих ученых премудростей? Мы, в отличие от некоторых, в университетах не обучались, — сурово перебил рассказчика Кит.

— Да с тобой вообще невозможно иметь дело, — вскакивая на ноги, взвился Паш. — То на усы мои покушаешься, то слова сказать не даешь! Грубиян! Сам рассказывай, если такой умный!

— Уймись, Кит, не мешай слушать! — нетерпеливо цыкнул на задиру Тинтэ.

— Ну, а ты, Паш, правда, говорил бы попонятнее, — робко попросил малообразованный Роджер.

— Уймись, уймись… — Кит недовольно притих, принюхиваясь к жарящейся дичи и демонстрируя всем своим видом безразличие, а маг, сердито пыхнув трубкой, заговорил снова.

— Блуждающий замок — это последнее и самое невероятное творение Энгельбректа. Кто-нибудь слышал о нем?

— Это о великом волшебнике, который жил лет пятьсот назад? — уточнил эльф. — Да кто же о нем не знает!

— О нем самом, — деловито кивнул Паш, наблюдая, как Броко переворачивает на вертелах подрумянившиеся тушки. — Так вот, уже находясь на пике своего могущества, горделивый и тщеславный Энгельбрект задумал создать магическую субстанцию, способную исполнять любые его желания. Абсолютно любые, — Паш поднял указательный палец над головой. – То есть, по завершению работы Энгельбрект смог бы стать властелином мира, сделаться могущественнее богов. Маг трудился над решением этой задачи долгие годы, почти не покидая свой замок Клэр. Наконец, его труд был окончен – он сотворил волшебный кристалл синего цвета, светящийся изнутри, способный исполнить любое желание дотронувшегося до него.

Рассазчик умолк и запыхтел трубкой с таким значительным видом, будто сам создал удивительный кристалл.

— Ух ты! — восторженно выдохнул Роджер, хлопая себя по колену ладонью и хихикая. — А знаете, что бы я на его месте пожелал? Ну, вот спросите, спросите!

Спрашивать о планах дварфа никому не захотелось, и тот недовольно умолк.

— Да-а, — протянул маг. — Казалось, теперь-то и содрогнется старый мир, и взойдет на всеобщий престол новый повелитель! Но ничего подобного не произошло. За годы творения чародей сделался философом. Парадокс, но создав источник исполнения желаний, он понял, что не нужна ему власть, что хочет он лишь вести тихий, уединенный образ жизни, заниматься наукой и выращивая цветы.

— Во дурак, — презрительно хмыкнул Кит, пожимая широкими плечами. — И стоило тогда столько лет впустую тратить.

— А с другой стороны, может оно и к лучшему, — задумчиво глядя на огонь, промолвил Смайк. — А то кто его знает, чего бы он там нажелал. Создал бы, к примеру, расу однополых хоббо-гномов, или еще какую-нибудь дрянь. Они же, известное дело, почти все чокнутые — маги эти. Тебя-то я, конечно, в виду не имею, — косясь на Паша, поспешно добавил гном, но тот, кажется, не обратил на его слова внимания.

— А что было дальше с Энгельбректом и его кристаллом? — тихо спросил Тинтэ.

Лицо эльфа, несмотря на легкую улыбку, выглядело серьезным.

— Дальше произошло самое интересное, — отозвался Паш. — Великий маг отошел от дел и перебрался жить на Сумеречное озеро к своим единственным друзьям – зеленому дракону Урро и карлику Гейло, а кристалл вмуровал в стену одной из башен замка Клэр. Но через какое-то время забеспокоился: не воспользуется ли кто в дурных целях его волшебным кристаллом? Поначалу он просто решил уничтожить свое творение, но против этого взбунтовался дракон Урро. Незадолго до того, на правах старого друга, дракон пожелал себе новый хвост. На его собственный пару лет назад рухнул изрядный обломок скалы и раздробил его. Пользуясь заклинанием восстановления, хвост Урро наладил, но получилось не очень качественно, и его начинало иногда ломить, особенно перед дождем.

— Ни в коем случае нельзя уничтожать такую полезную вещь, — порыкивал дракон, стуча для убедительности своим новым хвостом по камням. Огромные камни при этом кололись как орехи.

— Прекрати сейчас же портить мне ландшафт, — Энгельбрект строго погрозил другу пальцем. — Я эти валуны сюда специально с моря телепортировал — когда на них смотрю, лучше думается. А ты что устроил!

Спор волшебника и дракона происходил среди обширного сада, разбитого магом на берегу Сумеречного озера. Был час заката. Бледно-розовые воды поблескивали золотыми искрами в лучах тихо опускающегося за горы солнца. В воздухе над садом разливался насыщенный аромат цветов.

— Ты, Урро, пойми, – толковал Энгельбрект дракону, возбужденно размахивая тяпкой, которой он рыхлил землю у того перед носом, — что только может произойти, попади кристалл в руки какому-нибудь злодею! Это же подумать страшно!

Дракон возмущенно фыркнул и отодвинулся подальше от мелькающей в воздухе тяпки:

— Если следовать твоей логике, так надо все вино в мире слить в море, а то вдруг кто-нибудь напьется и начнет безобразничать. Так получается?

— Ну, не утрируй, пожалуйста, — насупился маг на легкомысленного приятеля.

— А нельзя ли так запрятать кристалл, чтобы специально найти его было невозможно, — в разговор вступил добрый и интеллигентный карлик Гейло, – но оставить момент случайного везения. Да ты, Эгель, наверняка сможешь что-нибудь придумать, чтобы кристалл не принес никому вреда.

— Гмм... — Энгельбрект задумчиво поднял брови. — А что, это интересная мысль...

Идея всем пришлась по душе, и маг решил отправить кристалл, причем вместе с замком, блуждать по разным мирам.

— Ну, замок мог бы и не трогать, — недовольно бурчал практичный дракон. — Что за расточительство! Хороший же замок, почти новый…

— Ничего, пускай, — весело и беспечно отзывался Энгельбрект. — Во-первых, надоел он мне – знаешь, сколько пыли собирает? А во-вторых, так гораздо красивее и эффектнее. Представь, идет караван по пустыне, кругом жара, песок... И вдруг возникает замок с парком, фонтанами… А через несколько часов он исчезнет и окажется где-нибудь в другом месте, в другом измерении. Но даже если никто и не загадает желание, радость и добрую память он о себе оставит. Насчет желаний я тоже кое-что придумал, – тихонько добавил маг.

— По-моему это прекрасно, — мечтательно улыбнулся Гейло. — Ты стал настоящим мудрецом, Эгель.

— А что, и правда, здорово, — одобрительно усмехнулся дракон, почесывая за ухом задней лапой.

Перед отправкой замка маг тепло попрощался со слугами, которые следили за хозяйством во время его отсутствия, одарил золотом и разрешил каждому загадать желание. Простоватые слуги, охая и причитая — совсем мол, наш хозяин сбрендил, получили свои немудреные желания (кто-то попросил богатого урожая картошки, кто-то кастрюлю, варящую без огня...) и разошлись.

Трое друзей смотрели, как в образовавшейся дымке постепенно тает замок Клэр. Настроение у всех было тихое и задумчивое.

— Эх, надо было еще и новые клыки себе пожелать, — вдруг печально вздохнул Урро. — Слушай, Эгель, а нельзя кристалл на минутку обратно вернуть?..

— Примитивное ты создание, дракон, — весело засмеялся маг. — Я, например, сундук с драгоценностями забыл из тайника достать и ничего… А клыки тебе и так наколдую, а не получится – из металлокерамики сделаю.

— Ишь ты, дантист, — ворчливо отозвался дракон. — Ладно, садитесь на меня, полетели домой — я в своей пещере бочку вина припрятал. Кентавры недавно прикатили за то, что варгов от их овечьих стад отпугнул.

— Вот это дело, — обрадовано засуетился Гейло. — Эгель, подсади меня, пожалуйста, на спину нашего быстрокрылого хранителя овец!

Небольшая группа гномов-каменщиков, идущих с работ в свои горы, видела, как над лесом стрелой взмыл в небо дракон. Описав в воздухе широкий круг, он быстро полетел на восток в сторону Сумеречного озера.

— Не пужайся, братва! — крикнул кинувшимся врассыпную гномам их старшина. — Это же «зеленый» — они просто так не нападают. Вот, кабы «белый» был, или там кранк...

 

Глава 2

О непростом выборе, спасении Була, Граунде и странных снах

 

Громко треснувшая в костре еловая шишка вывела путников из задумчивого оцепенения и вернула к реальности. Задремавшему под конец истории Роджеру даже показалось, что все услышанное явилось ему во сне.

— Ну, ты, Паш, рассказал, будто сам все видел, — с одобрением пробасил Кит, уважительно глядя на мага, который глотнул из большой оловянной кружки и замолчал.

— Извини. Немного, может, и увлекся, — с легкой усмешкой отозвался тот.

— Да-а. Вот ведь дела, — почесал Роджер кудлатую голову. — Слушай, а этот кристалл может любые желания выполнять: и материальные и… как это сказать… не знаю… — он замялся в поисках подходящего слова.

— В принципе, да, — Паш понял, о чем толкует дварф. — Ты можешь пожелать гору золота, а можешь — бесконечный дар убеждения, чтобы все считали за радость выполнять любые твои приказы. С материализацией-то как раз проще. И в наше время найдется немало опытных магов, способных обратить, скажем, картошку в изумруд. Правда, хорошие маги подобными вещами не занимаются.

— Не вижу ничего плохого в том, чтобы наделать из картошек изумрудов, — пробурчал под нос практичный Смайк, но никто не обратил на его слова внимания.

— Да, забыл сказать, — добавил, потягиваясь, Паш, — отправляя замок в путешествие, Энгельбрект ослабил силу кристалла. Отныне каждый нашедший его, может загадать лишь одно желание.

— Тоже совсем неплохо, — беззаботно пожал плечами Тинтэ. — Мне бы и одного хватило.

— А еще говорили, что великий волшебник наложил перед отправкой замка какое-то особенное заклинание, но что оно собой представляет, я не знаю, — закончил маг. — Кстати, утки уже готовы, сейчас подгорать начнут!..

— Я вот только одного понять не могу, — с аппетитом обгладывая жирную утиную ножку, произнес Смайк. — Ты говорил, что специально замок найти невозможно, так?

— Угу, угу, — закивал Паш, впиваясь зубами в сочное мясо. — Так нам, во всяком случаи, говорили.

— А чего же тогда он нам всем привиделся? — вытирая руки о свой колпак, скептически спросил гном.

— И то верно, — поддержал его Роджер. — Как-то нескладно получается.

— А вы чего это так разволновались? — маг иронично воззрился на друзей. — Всерьез, что ли, замок исполнения желаний искать собрались? Это же просто легенда. Да и какие у вас могут быть желания?

— А у меня, между прочим, есть желание! — неожиданно для всех воскликнул Броко. — Или вы думаете, что мне нравится эта роль «младшего брата»: «Броко, приготовь обед, Броко сделай то…»? И я не могу даже на перекладине подтянуться, — глаза хоббита наполнились слезами. — Я хочу стать таким, как Кэрол Ганн, — закончил он и, к полному замешательству друзей, расплакался.

— Ой, ну ты это... — Кит торопливо поднялся от костра и неуклюже, но сердечно заключил хоббита в объятья. — Броко, сын Гейро, ты хороший мужик, а я тебя частенько обижал, вот и сегодня тоже… Прости уж, брат, не со зла я…

— А я-то что, лучше что ли? — протяжно взревел Роджер, выкатывая глаза. — Вот Смайк, когда меня у стражников выкупил – залог внес, так я ему и кружку пива не поставил!

— Да брось, Роджер, — гном сам как-то сник. — Меня Сентэ – брат Тинтэ, тоже однажды от воров отбил...

Нарастал какой-то всеобщий приступ покаяния. Вот уже и Тинтэ, схватив Паша за пуговицу, что-то горячо начал втолковывать ему, путая всеобщий язык и эльфийский.

— Но подождите друзья, — произнес, в конце концов, маг — вид у него тоже был потерянный. — Легенды-то не зря появляются. Вот и о подобных видениях, помню, говорили, что возникают они как раз накануне появления замка. В последние времена, правда, такого не случалось. Наше видение – это как объявление на рыночной площади: дескать, скоро состоится розыгрыш лотереи... В такой момент умелый волшебник и может определить время и место появления замка. Но, опять же, если верить старинному преданию…

И снова всех удивил Броко:

— Я хочу найти этот замок, — тихим, но твердым голосом произнес он.

— Ты? — захихикал Роджер. – Да тебя же Викента не пустит – заругает.

— Я хочу, — упрямо повторил хоббит. Он держал руки на поясе, а не теребил, как обычно, пуговицы на жилетке.

Роджер осекся и потупился, видя, что кроме него никому не смешно.

— Я тоже хочу, — отчетливо произнесли почти одновременно Тинтэ и Кит и удивленно уставились друг на друга.

— А как же хозяйство? — теребя колпак, неуверенно промолвил Смайк. — На кого я кузницу оставлю…

— Каждому свое! — повернулся эльф к растерявшемуся гному. — Нам желания, а тебе молот с наковальней. — А ты, Паш, что скажешь?

— А что, я с вами, — коротко отозвался маг, без всяких раздумий.

— Ну, у тебя-то лесовик, можно и не спрашивать, — Кит насмешливо толкнул в плечо притихшего Роджера. — Ты и в этот раз изнылся, пока на ярмарку ездили. Поди, истосковался уже по своей лесопилке?

— И папаша не пустит – заругает, — едко передразнил дварфа Броко.

— А я его и спрашивать не стану! — решительно произнес Роджер и с вызовом уставился на хоббита.

Друзья от изумления открыли рты. Это было второе открытие вечера. Из всей компании дварф и хоббит были, мягко говоря, наименее отчаянные. Броко вообще за всю жизнь покидал свою пригородную ферму раза два-три (не считая выездов на граундский рынок), при этом он неизменно брал в дорогу серебряный свисток, чтобы дуть в него в минуту опасности для вызова стражников. Не мог похвастаться богатой биографией и непутевый домосед Роджер, обычно полагавшийся на авторитетное мнение родителей.

— Да ладно, ничего с моей кузницей не случится, — после короткого, напряженного раздумья, тряхнув головой, лихо крикнул Смайк. — Попрошу зятя присмотреть — Сайл парень сообразительный. Тоже с вами поеду – такой шанс раз в жизни выпадает!

— Паш, а ты сможешь определить, где и когда искать этот замок? — спросил Тинтэ, подсаживаясь поближе к магу.

— Сам — вряд ли, — поразмыслив немного, отозвался тот. — Опыта маловато.

— Эх… — выдохнул с досадой Кит. — Вот и обучай таких как ты в университете!

— У-у… — промычал недовольно Роджер. — Ну как же так?..

— Тихо, тихо, не паниковать, — приподнялся Паш со своего места, повышая обычно тихий, приглушенный голос. — Сам не смогу, но есть у меня один знакомый. Корнелиус – старинный товарищ моего покойного деда. Вот этот, пожалуй, справится. Он в свое время, как раз историей Блуждающего замка интересовался, даже книгу о нем написал.

— Что еще за Корнелиус? — с подозрением спросил Роджер. — Надежный хоть?

— Да он в долю набиваться станет, как про наши планы узнает, — добавил прижимистый Смайк, недовольно пощипывая бороду.

— Не, не, не, Корнелиус нам не нужен! Зачем нам Корнелиус? — забубнил Кит, энергично мотая головой.

— Захочет вступить в долю, так и пускай, — глаза Паша сощурились. — Чего жадничать? К тому же опытный маг в дороге не помешает — не на ярмарку собираемся. А что надежный, так мог бы, Роджер, не спрашивать. Дед мой, с кем попало, не стал бы дружбу водить!

— Правильно говоришь, — немного помолчав, согласился с магом Тинтэ. — С нас не убудет, а без него мы все равно замка не найдем.

— Ну ладно, — нехотя буркнул Роджер. — Это я глупость сказал. А где искать-то твоего чародея?

— Корнелиус в Муравейнике живет, у него там собственная магическая практика: корову заговорить, дождь вызвать и все такое.

— А, ну это, должно быть, серьезный волшебник, — довольно заметил Кит. — Такой замок в два счета отыщет!

— Этого обещать не могу, — покачал головой Паш. — До сих пор никто замок не сумел обнаружить. Так что, можем впустую съездить. Вы, чуть что, усы мне не повыдираете?

— Да не беспокойся, — смеясь, заверил его Смайк. — Мы же понимаем, что все это может просто сказкой оказаться, но попробовать стоит. Да и сам поход должен интересным оказаться. Я по-настоящему не странствовал никогда – только и знаю, что молотом стучать с утра до вечера.

— Ну что, решили? Отправляемся в Муравейник, если других предложений нет, — подвел итоги вечера Тинтэ. — Завтра до рассвета выезжаем домой. К вечеру в Граунде будем, там пару дней на сборы и выступаем. Согласны?

— Согласны, — дружно отозвались компаньоны.

— А теперь давайте спать. И так мы уже засиделись, — зевнув, молвил эльф.

— Тинтэ, а может быть песню? — подал голос приободрившийся Броко.

— Спать!

 

*  *  *

 

«О, опять эти, — подумало солнце, выглядывая из-за кромки леса. — Смотри, как припустили, бездельники».

Солнце было несправедливо к путешественникам. Не такие уж они были и бездельники, за исключением, может быть, дварфа. Пожалуй, стоит подробнее рассказать о наших героях, пока они возвращаются в родной город по вьющейся среди лесистых холмов дороге.

Начать с того, как сложилось такая разношерстная и дружная компания. Во всем был «виноват» город Граунд, где жили друзья. Шумный, многолюдный, он лежал на пересечении многих торговых путей между горами и Великим Лесом. Здесь сходились границы обитания различных народов Волшебной страны. Город возник как небольшое поселение, но сейчас его мощные крепостные стены огораживали и отроги гор, где испокон веков жили гномы и тролли, и большой участок леса — родины эльфов и дварфов, и излучину реки — обители людей, хоббитов и других народов. Живя столетиями бок о бок, граждане вольного города ладили друг с другом как нельзя лучше. К соседям относились не хуже, чем к кровной родне, на эльфийских праздниках здесь весело отплясывали тролли и дварфы, весело били в бубны хоббиты… Даже оседлые гоблуры, низкорослая раса которых была враждебна всем и вся, чувствовали себя в Граунде превосходно. Правда, когда их кочевые соплеменники брали город в осаду, муниципальные власти с извинениями отправляли их в карантинные пещеры. Гоблуры-горожане не возражали — пещеры были сухие и благоустроенные, кормили их там хорошо. А однажды дело дошло до курьеза – бургомистр города гоблур Хэй-Вау-Хог, не пожелавший оставлять своих соплеменников, руководил обороной города... из карантинной пещеры, правда, очень комфортабельной и просторной. Недаром гербом Граунда был треугольный щит с разноцветными полосами – каждый из цветов представлял символику одного из народов.

Впереди всех на сереньком муле, которого звали просто Мул, рысил Броко. Он весело посвистывал в свой спасательный серебряный свисток и оглядывался по сторонам, втягивая широкими ноздрями бодрящие утренние запахи. Хоббиту было около двадцати трех лет. Он был плотно сбитый, со степенным брюшком, каштановыми курчавыми волосами, упитанными щеками и немного грустными и добрыми светло-синими глазами. Семья Броко во многих поколениях занималась садоводством и огородничеством. У Фелпенков (такую фамилию носил Броко) была крепкая, по-хоббитовски обустроенная ферма вблизи крепостных стен Граунда.

Броко ценил комфорт, любил хорошую пищу и нарядную одежду. Вот и сейчас он был в бархатной бордовой жилетке с позолоченными пуговицами, в расшитой бисером шапочке с большим помпоном, а его мохнатые ножки были обуты в удобные кожаные сандалии.

Провожая мужа на ярмарку в Каменный город, его молодая супруга Викента отперла старинный дубовый сундук и извлекла из него боевую амуницию дома Фелпенков:

– Вот. Оружие возьми. И, вообще, зря ты эльфа послушал…

— Не бурчи, жена — он дело предложил, — бодро возразил Викенте хоббит, который любил своих жизнерадостных соседей Тинтэ и его младшего брата Сентэ. Однако, пращу с мешочком ядер, прадедовский боевой шестопер и стеганую куртку с нашитыми железными пластинами все же принял.

Следом за хоббитом на крепкой рыжей кобыле трюхал Кит. Румяный, жизнерадостный, немного грубоватый здоровяк с широким, открытым лицом, озорными карими глазами и короткими русыми волосами. Бывший десятник войска вольного города Граунд в свои двадцать четыре года успел поучаствовать в двух войнах с гоблурами, заслужить воинскую славу, потерять два пальца на правой руке, жениться и обзавестись двумя дочками, которых обожал. Он жил в просторном деревянном доме возле Смоляной башни, промышлял охотой и извозом, и получал небольшую пенсию из городской казны – по инвалидности. Красное петушиное перо его лихо заломленной на затылок шляпы часто можно было видеть в тавернах нижнего города, где от души веселились его бывшие соратники. На ярмарку Кит поехал по просьбе Тинтэ – помочь перегнать лошадей. Ну и купить, заодно, обновки для домочадцев.

За ним катила преогромная телега хоббита. Лошадьми правил Паш, а Смайк и Роджер, хватаясь за борта, распевали залихватские куплеты.

Маг-целитель Паш жил по соседству с Китом. Был он невысок и худощав. Его узкое лицо с зелеными задумчивыми глазами, украшала рыжеватая щеточка усов, делавшая его старше своих лет, хотя Пашу едва исполнилось двадцать пять. Убежденный холостяк, со своим нехитрым хозяйством он справлялся самостоятельно: готовил, шил и даже стригся… В результате вид волшебник имел довольно неряшливый. Он был бирюковат, малообщителен и вообще «с придурью», как иногда характеризовал его Кит. Но все это искупалось тем, что своим немногочисленным друзьям он был предан безгранично. За это Пашу и прощали все его странности. Работал молодой волшебник в аптеке на углу Речной и Гончарной улиц — ее несколько лет назад открыл его отец, а еще предсказывал погоду по заданию Граундской мэрии. На ярмарку он возил продавать свои лекарственные и колдовские снадобья. Расторговал больше половины и купил себе, поддавшись уговорам друзей, кое-что из одежды.

Смайк, коренастый и широкоплечий гном с густой черной шевелюрой и бородой, необычными для гномов синими глазами, как все уже поняли, был кузнецом. Жадноватый, но в то же время веселый и бесшабашный, он давно уже обосновался в Граунде, где еще его дед Симхид открыл знатную кузницу и обучил секретам мастерства своего внука. Здесь Смайк и познакомился с Китом. Знакомство это, правда, началось со ссоры, чуть было не перешедшей в драку, однако закончилось дело братанием. И по сей день гном и человек периодически затевали свары, но были, при этом, неразлей-вода. На ярмарку гном вывез немало подков, замков, ключей и прочих скобяных изделий. Торговался жарко, с куражом. Набил полный кошель, но ничего себе не купил — жадность не дала. Он искренне считал, что его видавшая виды куртка, такие же древние сапоги и холщевые штаны, вполне еще могут послужить, а линялый засаленный колпак, некогда синий, нравился гному больше, чем все роскошные шляпы.

Сидевший рядом со Смайком лесной дварф Роджер был изрядным недотепой и периодически становился объектом насмешек друзей, правда, беззлобных. Ровесник Паша, он был неуклюж, некрасив, с большим мясистым носом, жесткими бурыми волосами, торчащими во все стороны, маленькими бесцветными глазами. Роджер был ленив, любил побрюзжать и глуповато шутил. Его почтенные родители держали лесопилку и столярную мастерскую в Северной Роще, что находилась в получасе езды от города, и изо всех сил пытались привить сыну интерес к семейному делу. Но тот решительно не желал ничему учиться. Больше всего горевал по этому поводу пожилой отец — замечательный столяр-краснодеревщик. Недавно заехав в усадьбу дварфов по пути домой, Тинтэ обмолвился пожилым хозяевам, что они с компанией собираются в Каменный город на торжище.

— Эй, Роджер, а ну-ка пойди сюда, — с интересом дослушав эльфа, вскрикнула Тананта — мать Роджера.

Хрустя огурцом и почесываясь, появился наследник. Приветливо кивнув гостю, он остановился в дверях, подозрительно поглядывая на матушку.

— Все лопаешь, а вот твои друзья делом занимаются, — старушка гневно воззрилась на сына, тряхнув седыми волосами. — Долго ты еще собираешься у нас с отцом на шее сидеть?

Роджер сделал скорбное лицо и жалобно забормотал что-то о недомогании.

— Замолчи! — строго оборвала его мать. — Не хочу больше этого слушать! Тинтэ, дорогой, возьмите с собой этого оболтуса! А то у нас и досок накопилось в избытке и мебели, — она горестно указала через открытое окно на двор со штабелями свежих ровных досок. – Да и лентяю нашему полезно будет — глядишь, за ум возьмется.

Брать в попутчики нудноватого дварфа Тинтэ не хотелось. Но отказать добрым соседям, с которыми общались долгие годы, было нельзя. К тому же и Роджер неожиданно встрепенулся от спячки, возрадовавшись предстоящей поездке.

Вопреки всеобщим опасениям, в дороге он вел себя вполне прилично: от работы не отлынивал, брюзжал в меру и, вообще, погоды не портил.

На ярмарке торговал неумело. То жадничал сверх меры, то наоборот, сбрасывал товар за бесценок. В конце концов, продал и свою телегу вместе с лошадью, шумно радуясь сомнительной сделке: «Вот мать-то обрадуется...»

Позади всех, на прекрасном вороном жеребце ехал Тинтэ – сероглазый, стройный, изящный – как и положено всем эльфам. Он был самый состоятельный и старший в компании. Весной ему исполнилось сорок. Правда, по эльфийским меркам этот возраст считался юношеским – ведь живут эльфы очень долго. От знаменитого дедушки Эрво Золотое перо им с братом достался небольшой замок на опушке леса неподалеку от города, конезавод и медный рудник, из меди которого чеканили немалую часть мелких монет города Граунда. Впрочем, это обстоятельство ничуть не мешало дружбе эльфов с остальными путешественниками — все они были желанными гостями в усадьбе братьев. Одет он был неброско, но, в отличие от остальных, с отменным вкусом: на нем были темно-фиолетовый камзол и такие же брюки, мягкие сапоги из оленьей кожи и длинный плащ с капюшоном, которым он прикрывал в случае непогоды свои роскошные льняные волосы. Тинтэ и организовал поездку на ярмарку, куда гонял лошадей на продажу. Правда, заботился он при этом больше не о выгоде, а о том, чтобы животные попали в хорошие руки.

 

*  *  *

 

— Ой, что это? Тревога! Опасность! — высокий переливчатый вопль Броко неожиданно разорвал дремную тишину солнечного дня. — Крестьяне кого-то лупят! Да это же учитель Бул!

От подножия ближайшего кургана, вдоль которого проезжали приятели, пыхтя и задыхаясь, с поразительной для его жирного тела скоростью к дороге несся Бул. За ним с грозными криками мчались семь человек с граблями и палками в руках. В спину Була летели комья земли. Когда очередной меткий снаряд достигал цели, толстяк тоненько взвизгивал и прибавлял прыти.

— Вы что делаете? Оставьте его! — прокричал Броко срывающимся от негодования голосом и решительно погнал мула на преследователей.

— А вот получи-ка! — хоббит на полном скаку треснул по спине приземистого землепашца, не успевшего вовремя отскочить с дороги.

Ойкнув, мужик снопом повалился в траву, скорее от неожиданности, чем от силы хоббитовской длани. Не удержавшись в седле, сверху на него рухнул Броко. А к месту потасовки уже подоспели и остальные наши путешественники. Крестьяне испуганно попятились, зато почувствовавший себя в безопасности Бул тут же перешел в контрнаступление.

— Что, хамы, взяли? — он гневно затряс жирными щеками, на одной из которых уже расцветал огромный синяк. — Только попадитесь мне еще, я вам покажу, как с археологом связываться!

— Что случилось, люди, зачем вы напали на этого достойного ученого мужа? — обратился Тинтэ с седла к притихшим мужикам.

— Вредитель он, а не ученый муж, этот ваш раскополог, — хмуро бросил высокий рыжеусый крестьянин с блестящей лысиной, шумно переводя дыхание. — Нарыл ям везде, что твой крот, сегодня из-за него у Дынника овца ногу сломала. Вот и решили его поучить, чтоб неповадно было…

— Самих вас поучить надо! — огрызнулся Бул, с опаской высовываясь из-за спин наших друзей. — Я сразу предупредил, что буду проводить раскопки…

— Господа крестьяне, и вы, мэтр Бул, довольно ссориться, — пытаясь сохранить серьезный вид и не рассмеяться, повысил голос Тинтэ. — Разве не видите — произошло недоразумение.

— Говорите, овца ногу сломала? — вступил в разговор Кит. — Так мы ее у вас выкупим. Только освежуйте тушу.

— Вот это вы дело предлагаете, господа, — сразу же заулыбались довольные крестьяне. — Это мы мигом сделаем.

Конфликт был исчерпан. Сопя и ворча, Бул собрал свой вещевой мешок, палатку и удобно расположился в телеге хоббита, куда вскоре забросили освежеванную овечью тушку. Путники тронулись дальше.

Булл был здоровенным, тучным, уже немолодым человеком, с круглой физиономией, кустистой, тронутой сединой бородой и задорными, чуть безумными глазами. Он был жрецом Аригена — драконообразного божества, покровителя знаний, и, по совместительству, учителем истории в Граунде. Смайк и Броко в школьные годы были его учениками, хотя подслеповатый Бул их не сразу узнал. Хоббит и гном обожали чудака-наставника, эльф и маг относились по-приятельски, Роджер немного побаивался, а Кит недолюбливал за болтливость и несколько спесивый нрав.

— И чего ты полез в эти курганы, опять могилы разрывал, раскополог? — поравнявшись с телегой, насмешливо поинтересовался он у спасенного жреца-учителя. — Тебе прошлого раза мало показалось? Хорошо, что только на крестьян нарвался, а не на некрофагов, или еще какую-нибудь нежить…

— Я, милостивый государь, не раскополог, а археолог и историк, — с достоинством отозвался Бул, хрустя яблоком и неодобрительно поглядывая на Кита. — Это, к вашему сведению, курганы третьей эпохи, в них полно старинных артефактов. Броко, голубчик, будь так любезен, передай мне солонинки, — Бул отвернулся, давая понять, что не желает больше дискутировать с необразованным, хамоватым Китом и осторожно приложил к синяку холодный топор, который услужливо предложил ему гном.

— Езжай вперед, Кит — все равно ничего не поймешь, — недовольно поморщившись, отмахнулся от него Смайк.

— Да куда уж мне, — бывший десятник лихо сдвинул шляпу на затылок и, довольно усмехаясь, поскакал вперед к Тинтэ, а отошедший от испуга и повеселевший археолог с воодушевлением пустился в витиеватый рассказ о событиях минувших веков. Смайк и Роджер с интересом его слушали, а Броко по привычке даже хотел было начать записывать, да вспомнил, что нет при себе пера и бумаги.

Так под монотонное бормотание Була, скрип телеги и стук копыт, друзья миновали последний виток дороги, и перед ними, в сгустившихся сумерках, блеснула водная гладь Риоля и огни родного города.

— Ну, вот мы и дома, — довольно выдохнул Роджер. — Паш, можно я у тебя заночую? Неохота ночью к себе в лес тащиться.

— Да, пожалуйста, оставайся, — отозвался маг, радостно глядя на башни и шпили Граунда. — Только у меня неприбрано…

— Мне пора сворачивать, — через некоторое время с легкой досадой произнес Броко.

Справа, невдалеке от дороги, сквозь деревья уютно светились огоньки его фермы.

— Ребята, вам телегу оставить?

— Не стоит, друг-хоббит. Тут идти-то осталось… — махнул рукой Кит, мстительно взглянув на Була.

Друзья попрощались.

— Сбор через два дня у Смайка, — напомнил Тинтэ. — Доброй ночи, сосед.

— Помню, помню, — тихо пробормотал Броко, привязывая мула к телеге.

На подъезде к дому он снова сделался тихим и робким хоббитом. Мысль о предстоящей скорой дороге уже не вызывала той радости, что недавно переполняла его.

— Не забудь овцу замариновать, — крикнул вслед отъезжающему фермеру Смайк.

— Броко, сынок, не жалей лимонного сока! — тут же озабоченно добавил Бул, забрасывая за спину вещевой мешок.

Кит и Роджер неодобрительно глянули на него, но промолчали.

— Не забуду, — долетел издалека ответ хоббита. — Доброй ночи…

Через сотню метров с друзьями простился и Тинтэ, свернув на дорожку, ведущую к его замку.

 

*  *  *

 

Вскоре путники добрались до Малой торговой площади, расположившейся полукругом возле реки у подножия пузатого и мощного предмостного укрепления. По вечернему времени площадь была немноголюдна. Только из некоторых харчевен и трактиров доносились голоса припозднившихся посетителей да перетаптывались с копыта на копыто пятеро возчиков-кентавров, играющих в карты в ожидании седоков.

— Куда ехать? — повернув к путешественникам косматую голову, хмуро поинтересовался один из них — рыжий с белыми пятнами.

— А сколько до Третьей Террасы будет стоить? — спросил Бул.

Он не одобрял долгие пешие прогулки и успел порядком запыхаться, после того как слез с удобной телеги хоббита.

— С вас, почтенный, четыре терна будет, — с сомнением оглядывая грузную фигуру учителя, хмуро отозвался кентавр. Похоже, он не слишком был рад такому седоку.

— Неслыханно! — вспылил Бул, раздувая щеки. — Да за такие деньги можно доехать до моря и обратно!

— Дешевле не повезу, — сурово отрезал кентавр. — Все время в гору скакать!..

Бул шумно запыхтел, шаря по карманам и бормоча себе под нос что-то о бессовестной дороговизне.

— Смайк, сынок, не выручишь старого учителя четырьмя монетками, а то я, кажется, забыл дома свой кошелек… Я верну!

Это была ложь — у Була была очень плохая память, когда дело касалось возврата долгов. Смайк прекрасно об этом знал, но был в хорошем настроении, поэтому без разговоров протянул учителю деньги.

— Ну и плут, – качая головой, процедил Кит, а Паш язвительно хохотнул.

Толстяк, между тем, кряхтя взгромоздился на спину осевшего под его весом кентавра.

— До свиданья, друзья, — бодро прокричал он, — скоро увидимся, я вас непременно навещу перед вашим отъездом!

— Вот счастье-то какое, — неприязненно буркнул Кит. — Мечтал о таком с детства.

Застучали по булыжной мостовой копыта, и Бул исчез в темной арке ворот.

— А может, отметим наше возвращение? — предложил Роджер, шевеля носом.

— Я непротив, — с легкостью согласился Кит, оглядываясь на светящиеся окна трактиров. – Только, ненадолго, а то мне домой пора, да и лошади устали.

— Пожалуй, можно, — присоединился к нему Паш, – заслужили.

Смайк тоже не стал возражать. Друзья, привязав лошадей у коновязи, двинулись к ближайшему трактиру «Молот Одинокой Ведьмы», известному своей приятной обстановкой и хорошей кухней. У порога приземистого, сложенного из грубо отесанных камней «Молота» дремал тигр из городской стражи, в ошейнике и красно-черной попоне. А рядом о чем-то азартно спорили еще два стражника: могучий тролль и кривоногий приземистый гоблин.

— Мартин, ты? — приглядевшись к троллю, весело спросил Кит.

Тролль обернулся и подслеповато прищурил маленькие глазки.

— Аа-а, Кит! И Смайк здесь! — радостно пророкотал он. — Ну, привет! Вы откуда так поздно?

– Из Каменного города возвращаемся, — ответил Кит. — С ярмарки едем.

Обменялись рукопожатием, причем тролль ненароком помял вялую ладонь Роджера. Друзья любили Мартина. Он был веселый и компанейский, в отличие от своих мрачноватых сородичей, и даже писал стихи, не лишенные смысла и изящества. Небольшая ферма семьи Мартина находилась неподалеку от усадеб Броко и Тинтэ.

— Выпьете с нами по стаканчику? — предложил стражникам Смайк.

— Да, пожалуй, можно. Нам с Кэшем пивка, а Рыку молока, – согласился тролль.

Тигр, потягиваясь, поднялся и зевнул во всю клыкастую пастью.

В «Молоте» было чисто и уютно. В камине приветливо горел огонь, а в уголке что-то тихо играл на скрипке музыкант гном. Не очень умело, но с душой. Компания расположилась за струганным дубовым столом. Вскоре официанты-хоббиты принесли подносы с кружками пива, плошкой молока и закусками, а еще немного время спустя все не знавшие друг друга уже перезнакомились. Обычно молчаливый Паш быстро сошелся с тигром Рыком. Они отодвинулись от остальных в сторонку и живо принялись обсуждать тему врожденных инстинктов, потягивая при этом маг — эль, а зверь — молоко. Для тигра Рык был очень начитан и образован. Он даже жаловался иногда, что служит в страже лишь ради пропитания, но настоящая его страсть это зоология.

Слегка захмелевший Роджер придвинулся поближе к Киту и гоблину Кэшу, предававшимся шумным воспоминаниям о последней осаде Граунда гоблурами. Бывшие воины то и дело оглашали зал возгласами: «А ты, помнишь?!..», и шумно чокались большими кружками душистого пенного пива.

Сонный дварф невпопад поддакивал, с видом знатока кивая отяжелевшей головой. Сам Роджер в боях не участвовал — матушка ходила хлопотать за него к бургомистру, и его, как ограниченно годного, зачислили в роту подносителей камней и стрел. Но, все же, бегая по стенам осажденного города с пучками стрел и сетками, наполненными камнями, слыша звуки вражеских барабанов, дварф тоже ощущал свою причастность к общему делу.

Остальные тем временем рассказывали Мартину о поездке в Каменный город и о планах предстоящего похода, а тот удивленно таращил глаза.

— Эх… — крякнул под конец рассказа тролль, со стуком опуская тяжелую глиняную кружку на стол. — Как бы я хотел отправиться с вами, да служба, будь она неладна...

— А что бы ты себе пожелал? — ухватив стражника за блестящую пуговицу форменного мундира, полюбопытствовал Смайк.

— Да, честно говоря, и сам не знаю, — с некоторым изумлением отозвался Мартин. — Может, сержантом стать…

 

*  *  *

 

Давно уже наступила глубокая летняя ночь, укутавшая город в черное бархатное одеяло. Погасли огни. И снились нашим друзьям необыкновенные сны.

Роджер, заночевавший у Паша, видел себя на вороном коне, в сверкающих доспехах и развевающемся на ветру алом плаще перед построившейся ровными рядами армией. Гремели барабаны, ревели трубы. Со всех сторон к нему спешили командиры с вопросом: «Генерал, не пора ли атаковать?»

Он гордо привстал в стременах и, выдернув из ножен меч, воскликнул: «Вперед!!!»

— Чего орешь? — заспанно приподнялся на своей кровати Паш, протирая глаза. — Спи, давай!

Изумленно тряся головой, разбуженный собственным криком, Роджер уставился в темноту низкой комнаты. Затем перевернулся на другой бок и снова заснул.

Булу, в его холостяцкой пещере, заваленной всевозможным годами не убираемым хламом, явился во сне Ариген. Бог мудрости смотрел на него своими золотистыми добрыми глазами и грустно вопрошал:

— Бул, зачем ты берешь деньги в долг и не отдаешь, позоря наше знамя добра и справедливости?

От стыда Бул даже проснулся.

— Моя вина, — скорбно пробормотал он.

Шумно глотая, жрец выпил воды из глиняного кувшина и, немного поворочавшись на широкой постели, снова захрапел.

А хоббиту Броко снился совсем уж странный и необычный сон. Он стоял на ярко освещенной сцене театра города со странным названием «Милан» и исполнял арию на незнакомом, но очень красивом языке. Под конец выступления к ногам хоббита полетели цветы и грянули аплодисменты, от которых он и проснулся.

«Что за глупость», — подумал хоббит, смущенно улыбаясь. Обнял покрепче Викенту и укрылся с головой одеялом.

 

Глава 3

О непредвиденных хлопотах, начале путешествия, птице кранк и хулиганах-глоках

 

Утро выдалось великолепное: прозрачное и чистое. Смайк приоткрыл дверь, выглянул на улицу и одобрительно крякнул, вытирая нос рукавом. Город, раскинувшийся перед ним в лучах восходящего солнца, радовал глаз, поблескивая шпилями и медными крышами башен. Над тихим Риолем еще висело легкое одеяло тумана, из трубы соседа-булочника вилась тонкая струйка дыма, в воздухе пахло свежим хлебом, шуршала в отдалении метла дворника.

Кузнец уже плотно позавтракал, его походный мешок был собран и стоял в прихожей возле двери. К нему был прислонен добрый боевой топор, а поверх лежали шлем и небольшой арбалет. Во дворе топталась оседланная крепенькая кобыла, чуявшая скорую дорогу.

«Эх, не зря ли я в этот поход собрался», — мелькнула было непрошеная мысль в голове у Смайка, но он тут же прогнал ее прочь.

По булыжной мостовой в тишине раннего утра дробно и звонко зацокали копыта.

— Ха! — радостно завопил гном, оборачиваясь на звук. — Смотрите, смотрите — к нам приехал броненосец Кит.

— Здорово, бородатый! — благодушно отозвался тот, слезая на землю и звеня панцирем как полковой оркестр.

Кит, в самом деле, снарядился в дорогу со всей серьезностью: помимо стального панциря на нем были металлические поножи и наручи, а у седла висели остроконечный шлем с полумаской и овальный щит. Тут же была приторочена булава изрядных размеров и арбалет с двумя полными колчанами стальных коротких болтов. На широком поясе висел длинный меч в потертых ножнах.

— Ну, как я тебе? — человек небрежно закинул на плечо коричневый плащ, красуясь пред Смайком.

— Кажется, чего-то не хватает, — критически осматривая китовское снаряжение, серьезно отозвался кузнец, морща лоб. — А, катапульты! — жмуря глаза, гном залился кудахчущим смехом.

— Давай, не умничай, — беззлобно отмахнулся Кит. — Лучше ставь чайник и дай чего-нибудь пожевать, а то я не завтракал сегодня.

— А сам еще над Булом смеялся, — фыркнул хозяин. — И накормить тебя, и напоить… Ладно, заходи, давай.

— От чая и я бы не отказался, — Паш появился из-за угла, ведя в поводу свою низкорослую мохнатую лошадку и зябко кутаясь в короткий плащ.

— Заходите оба, — распахнул дверь Смайк, а сам, бурча себе что-то под нос, двинулся на кухню.

Друзья, привязав лошадей у крыльца, прошли в приземистую, обшитую деревянными панелями столовую гнома. Дед Смайка выстроил дом обстоятельно, не поскупился на убранство. На полу был расстелен красивый бордовый ковер, большой отделанный изразцами камин украшала дивной работы кованая решетка с фигурками кабанов и оленей.

Дед с бабушкой недавно переехали к родне в Бизерту, а их наследник не слишком-то следил за порядком в доме. Особенно после того, как его младшая сестра Алунда вышла замуж за трактирщика Сайла и переехала жить к тому на Кожевенную улицу.

В углах скопилось немало пыли, под потолком пауки соткали густую паутину, на красивом резном столе неопрятной горкой были навалены образцы самородной руды и лежали сломанные клещи, которые Смайк давно уже собирался наладить.

— А меня, Паш, бородатый броненосцем дразнит, — весело сообщил магу Кит, шумно плюхаясь в низкое потертое кресло.

— Да это он от зависти, скорее всего, — усмехнувшись, отозвался тот. — А я вот скорая медицинская служба, — он тряхнул увесистой замшевой сумкой с зельями, бальзамами и сушеными травами. – У тебя, кстати, ничего не болит?

— Спасибо, нет, — Кит недоверчиво покосился на приятеля и слегка отодвинулся вместе с креслом. — А что у тебя имеется из оружия кроме «волшебной палочки»? — так он называл посох мага.

Из оружия у Паша оказались два длинных кинжала, один из которых был с серебряными вставками по лезвию.

— Это от оборотней хорошо помогает, — охотно объяснил Паш. — От деда достался, он у меня настоящим боевым магом был…

— Знаю я, ты уже сто раз рассказывал про своего дедушку, — благодушно перебил его Кит. — Я и сам его прекрасно помню — он к моему деду часто приходил в кости сыграть. И на магический факультет оба уговаривали меня поступать. А я не послушался, в армию пошел…

Кит немного помрачнел и уставился в давно немытое окно, выходившее во двор с заросшим и неухоженным садиком.

— Это ты молодец, что кинжал такой взял, сам я не догадался бы, — произнес он, отвлекаясь от воспоминаний детства. — Надо было еще осиновых кольев прихватить — вампиров гонять.

— Взял два десятка, — успокоил Паш бывшего солдата, пряча оружие в ножны.

— Да ты все предусмотрел, — широко улыбнулся Кит, поглаживая задремавшего у него на коленях, мохнатого смайковского кота. — Только вот твой кожаный доспех хлипковат, — скептически добавил он.

— Ничего не хлипковат, — слегка обиделся волшебник. — Зато он легкий и движения не сковывает. Не то, что твои железки…

Робкий стук в дверь прервал начинавшийся спор приятелей. На пороге нерешительно топтался Роджер в стареньком, залатанном панцире с папиного плеча, в кастрюлеобразном шлеме и при широком коротком мече. А позади него, перегораживая половину улицы, стояла телега, груженая мебелью.

— Роджер, ты просто умница! – от хохота у Кита потекли слезы. — Теперь будем путешествовать с полным комфортом. Устраиваясь на привал, станем расставлять кресла и кровати, зажигать светильники, а Тинтэ будет петь нам на ночь волшебные песни.

— Надеюсь, ты захватил с собой перины и подушки? — поинтересовался Паш, любуясь содержимым повозки. – А еще мягкий ковер, чтобы раскатывать его на лужайке возле костра…

— Прекратите глумиться, — недовольно засопел Роджер. — Меня бы иначе из дома не отпустили…

А дело было так: родня встретила вернувшегося негоцианта как героя. Еще бы, пожалуй, единственный раз в жизни он принес семье какую-то пользу. Даже в продаже телеги и лошади углядели некий смысл.

— И то верно, сынок, — приговаривал отец, с гордостью смотря на сына. — Телега все равно уже старая была, да и лошадка тоже. Правильно сделал.

— Не такая уж лошадка была и старая, — проворчала про себя Тананта, ставя на стол дымящуюся тарелку картошки.

— Вот и я, батя, так рассудил, — уплетая за обе щеки тушеное мясо, бодро поддакивал отцу Роджер, делая вид, что не услышал слов матери. — Да, кстати, наши ребята послезавтра в Муравейник собираются. Хочу с ними. Говорят, там знатная ярмарка будет. Я чувствую, что у меня призвание к торговым делам. Отпустите?

— Родители-то, конечно, согласились, да только куда мне теперь это барахло девать? — закончил дварф, удрученно разводя руками. — Не выбрасывать же…

— Не беда, — Смайк вышел на крыльцо и, уперев руки в бока, с интересом воззрился на роджеровский товар. — Мебель очень даже не плохая — знает твой батюшка свое дело. Мой зять Сайл на Кожевенной улице новую харчевню открывает. Думаю, он у тебя стулья с удовольствием купит, если с ценой не станешь зарываться, а может, и еще что-нибудь возьмет.

Так оно и получилось. Скоро пришел коренастый рыжебородый Сайл – забрать у Смайка на хранение ключи от дома и кузницы, и приютить до возвращения хозяина кота. Оценив добротную резную мебель, он, почти не торгуясь, согласился купить у Роджера все стулья, пару кресел и массивный кухонный шкаф. Оставшуюся мебель друзья заперли в угольном сарае Смайка.

В это время в конце улицы показались неспешно едущие на своих великолепных лошадях эльфы: Тинтэ на вороном, а его брат Сентэ – на белоснежной кабыле.

– О, Сентэ, дружище! – восторженно завопил Кит, размахивая руками. – И ты с нами?

– А то! – весело откликнулся эльф. – Что же это, вы в поход, а мне дома сидеть – за ремонтом крыши присматривать!

Сентэ очень походил внешне на брата, но был немного шире в плечах и пониже ростом.

Оба эльфа были в блестящих кольчугах, за спиной у каждого пристроились длинные, чуть изогнутые мечи, на поясах по кинжалу в кожаных ножнах, у седел висели длинные луки, полные колчаны стрел с красным оперением и красивые гребенчатые шлемы.

Подъехав, братья легко соскочили на землю и обменялись с друзьями рукопожатиями.

— А это что такое? — заинтересованно спросил Тинтэ, с любопытством обходя вокруг телеги дварфа. — Роджер, ты решил замаскировать нашу экспедицию под торговый обоз? Интересная мысль...

Разобравшись, что к чему, братья вместе с остальными, смеясь, вошли в дом, а довольный Роджер с не менее довольным Сайлом, взобравшись на повозку, отправились к новой харчевне разгружать мебель.

— Я скоро, — крикнул дварф, трогая лошадь.

— До свиданья, Смайк! Скорей возвращайтесь, — попрощался с путешественниками Сайл.

— А где наш боевой хоббит — гроза крестьян и защитник просвещения? — оглядываясь, спросил Тинтэ, когда друзья расселись в гостиной гномовского дома. — Мы думали захватить его по пути, но что-то не решились — Викента и так на нас косо смотрит в последнее время.

— Еще не подъехал, — отозвался хозяин, разливая чай по большим глиняным чашкам.

— Если вообще не заробел, — с некоторым сомнением добавил Паш, затягиваясь трубкой. — А то, сдается мне, боевой задор из него вышел, как только до фермы своей добрался.

— Ты давай, не наговаривай на Броко! — Кит даже поперхнулся от возмущения. — Наш толстяк может и не храбрец, но уж если берется за что, то дело до конца доводит. К тому же, кто будет нам еду готовить? — тревожно прибавил он, без аппетита пережевывая кусок холодной говядины с перцем. — Путь-то неблизкий…

— А вот, кажется, и он. Зря беспокоились, — заслышав на улице конский топот, поднялся со стула Сентэ.

Он открыл дверь и, выглянув наружу, тихонько присвистнул, поднимая в изумлении брови.

— Смайк, послушай, а твоему зятю для корчмы, наверное, и продукты понадобятся? — неуверенно спросил эльф, оборачиваясь к хозяину. — А то тут такое дело…

— Что? И этот туда же?! — взревел гном, выбегая на крыльцо.

Да, боевой хоббит пошел тем же путем, что и Роджер. Он честно хотел рассказать жене, матери и остальной родне, что собирается в полный опасностей путь и даже представлял себе, как мужественно садится в седло, а плачущие женщины машут ему вслед платочками. Но, посмотрев на серьезные лица своих домашних, рассудил, что вряд ли они оценят его храбрый поступок. И вот теперь он сидел понурясь на телеге, доверху груженой припасами, сконфуженно теребя пуговицы на желетке.

— Так, толстяк, ты Кожевенную улицу знаешь? — сразу решительно перешел к делу Смайк, приближаясь к Броко вплотную.

—Ту, что возле старых дровяных складов? — робко уточнил хоббит.

— Та самая, — отрезал гном. — Быстро мчись к Сайлу и сдавай ему оптом весь свой обоз! Скажи — я отправил, да ты и сам его знаешь. Роджер уже там топчется.

— Эээ, погоди-ка, а почему весь воз? — заволновался Кит, появляясь на пороге и алчно глядя на аппетитные горы снеди. — Вы уже лишили меня возможности посидеть перед сном в кресле, так теперь собираетесь еще и без еды оставить! Категорически не согласен!

С этими словами он подцепил с хоббитского воза пару вяленых жирных гусей со связанными веревкой лапками, а Сентэ, забежавший с другой стороны, ловко схватил пузатый бочонок с пивом.

— Прекратите сейчас же грабеж! — возмущенно завопил хоббит. — Я для нас и так едой запасся. Положите обратно!

Под укоризненным взглядом брата, Сентэ поставил бочонок на место. Кряхтя, расстался со своей добычей и Кит.

Успокоившийся хоббит развернул повозку и отправился догонять Роджера.

— Хороший день сегодня у Сайла выдался, — глядя ему вслед, довольно усмехнулся гном.

 

*  *  *

 

Через час все вопросы были улажены, и довольные путешественники в полном составе уже сидели за столом, радуясь подаркам — братья эльфы любили баловать иногда приятелей скромными дарами. Так и сейчас, Броко достался короткий меч в кожаных ножнах, Киту — объемная серебряная фляга, Паш получил новую трубку и кисет превосходного душистого табака, а Роджер и Смайк – по изящному боевому топорику. Такие вещи всегда могут пригодиться в дороге.

— А теперь давайте уточним наш предстоящий маршрут, — Тинтэ достал карту. — Вот мы, вот Муравейник, — он провел тонким пальцем по карте. — Кто там бывал раньше, кроме Паша? Мы с братом заезжали туда лет семь назад, но не от Граунда, а со стороны моря.

Выяснилось, что никто в Муравейнике не был, а у мага была неважная память относительно дороги. Он помнил ее лишь в общих чертах.

— Да ладно, доберемся как-нибудь, дело нехитрое, — беспечно махнул рукой эльф. — Дня четыре будем ехать на север вдоль Родных гор, затем еще пару дней через Поганые болота, а потом еще денек-другой по Лейской долине. Думаю, приключений в пути не будет, — закончил он, сворачивая карту и убирая ее в мешок.

— Хорошо бы, — робко сказал хоббит. — Поганые болота… Невесело звучит.

— Не трусь, Броко, — хлопнул его по спине Кит широкой ладонью. — Ну что, компаньоны, пора в дорогу!

Они уже собрались выходить, когда пришел Бул. За сборами все как-то забыли, что он собирался зайти попрощаться, и были несколько удивлены, увидев на пороге его грузную фигуру. Жрец степенно раскланялся со всеми присутствующими и, первым делом, торжественно выложил на стол перед растерявшимся Смайком четыре монетки. Вообще учитель вел себя как-то необычайно тихо и скромно, а перед расставанием растрогал друзей, подарив баночку с чудодейственным бальзамом, добытом в своем очередном походе, и надавал массу полезных советов. Путешественники простились с Булом тепло. Даже Кит, прощаясь, крепко пожал ему руку.

— Возвращайтесь с удачей! — крикнул в последний раз толстяк, когда маленький отряд уже спускался с горы по крутой, выложенной брусчаткой улице. Смайк, ехавший последним, оглянувшись, бросил взгляд на дом и кузницу, вздохнул и направил лошадь вперед, догоняя друзей.

 

*  *  *

 

— Это что за шум впереди? – заинтересованно спросил Тинтэ Кита, ехавшего рядом.

Отряд уже спустился с горы и повернул на одну из центральных улиц.

— Кажется, на стадионе галдят, — отозвался тот, прислушиваясь к отдаленному гулу.

— Точно, — подтвердил Паш. — Может соревнования какие-то проводят…

— Сегодня там летнее троеборье, — вспомнил Броко. – Лучше объехать стадион стороной, а то болельщики эти ненормальные свару, того и гляди, устроят, как в прошлом году.

Похоже, страсти накалялись нешуточные: топая подкованными сапогами, мимо путешественников в сторону стадиона пробежал отряд городской стражи со щитами и деревянными дубинками.

— Мартин, что там творится? — завидев знакомую коренастую фигуру, крикнул Сентэ.

— А, здорово, ребята! — тролль слегка поотстал от остальных стражников, приветствуя отъезжающих. — Да там приезжие глоки буянят. Их команда проигрывает, вот они и разошлись, как водится. Вообще не надо их в Граунд пускать!.. А вы что, уже в дорогу? Ну, удачи! Я бы проводил, да служба... — тролль махнул рукой и пустился догонять своих товарищей.

 

*  *  *

 

Из города выехали через широко распахнутые Северные ворота.

— До чего же хорошо, что мы снова в пути, — восторженно глядя на раскинувшуюся впереди залитую солнцем равнину, воскликнул Смайк. — И как хорошо, что наступило лето!

Ему никто не возражал. Дорога, убегающая вперед к горизонту, была широка и удобна. Ее обступали ухоженные сады и колосящиеся поля, огороженные живыми, аккуратно подстриженными изгородями. С левой стороны вздымались невысокие, но очень красивые Родные горы — лесистые, со скальными выходами, сбегающими вниз ручейками и водопадами. Справа, немного поодаль, плотной шелестящей стеной стоял Великий Лес, пряча в своей зеленой чаще медленно текущий Риоль. Ярко-синее небо пестрело мелкими облаками. Путешественники преисполнились сладкой неги. Легкий ветерок навевал хорошие мысли. Из леса доносился монотонный крик кукушки. Вокруг порхали бабочки и стрекозы, жужжали, перелетая с цветка на цветок, мохнатые пчелы. Один за другим, друзья принялись снимать доспехи и сваливать их в телеги, в одной из которых уже безмятежно похрапывал Роджер.

— Уфф, припекает на солнышке, — отдуваясь, произнес Кит, бросая свой громыхающий панцирь поверх смайковской кольчуги. — Думаю, в ближайшее время нам это добро не понадобится, — добавил он, вытирая лицо платком.

— Пожалуй, что так, — согласился Сентэ, так же избавляясь от своей блестящей брони. — А то, в самом деле, снарядились, как на войну…

— Это даже хорошо, что мы повозки с собой взяли, — с ними гораздо удобнее путешествовать, — лениво произнес Тинтэ. — Зря мы над нашими домоседами смеялись.

Эльф уже перебрался на телегу к Броко и, переодевшись в легкий костюм, устроился поудобнее.

— Снимай ботфорты, Кит, зажаришься в них, — весело крикнул хоббит со своей повозки, болтая обутыми в сандалии ногами.

— И то верно, лучше тапочки одену, — усмехнулся тот и потянулся к мешку со сменной одеждой.

Паш, едущий последним, обернулся на тающие вдалеке башни Граунда и озабоченно прищурился:

— Сдается мне, со стороны города к нам летит птица кранк, — негромко сказал он, указывая на небо.

Сентэ пригляделся:

— Да, точно, летит в сторону Глокелора, а в сетях полно болельщиков глоков.

Дело в том, что гигантские хищные птицы кранк являются излюбленным транспортным средством глоков. Глоки забираются в большие сети типа рыбачьих, и птицы переносят их в когтях по воздуху на большие расстояния. Иногда, правда, роняют... Мало кто об этом жалеет, кроме самих глоков, конечно. Существа эти – глоки, покрыты белой всклокоченной шерстью, малы ростом (раза в два пониже человека), невоспитаны, скандальны и агрессивны, как некоторые виды обезьян, и от них постоянно плохо пахнет. При этом они еще и очень азартны.

Друзья остановились, тревожно глядя вверх — птица как раз пролетала над путешественниками. Из ячеек сети высовывались несимпатичные физиономии. Глоки, как обычно, были пьяны, крикливы и похабны. Они истошно дудели в медные дудки, размахивали бело-синими шарфами и громко распевали какую-то ужасную песню.

— Кажется, выиграли, — поглядывая на болельщиков, с усмешкой произнес Смайк.

— Да им, по-моему, без разницы, главное поорать и побезобразничать, — неприязненно откликнулся Паш, не любивший спорт.

Завидев под собой маленький караван, глоки, и правда, принялись орать, улюлюкать и швыряться вниз пустыми бутылками.

Эльфы схватились за луки, но не решались стрелять. Все же повод был не настолько серьезный, чтобы пускать в ход оружие.

— Спускайтесь вниз, негодяи! — размахивая кулаками, свирепо закричал Кит.

Просвистевшая бутылка, чуть не задев его по уху, со звоном разбилась о землю, а испуганная кобыла, заржав, поднялась на дыбы.

Роджер спросонья затряс головой, не понимая, что происходит, а Броко, живо спрыгнув с телеги, скрылся в ближайших кустах. Один Паш, не утратил спокойствия в общей неразберихе. Без криков и ругани маг закатал рукава, поднял свой посох, тщательно прицелился и послал маленькую искру птице кранк прямо пониже хвоста. Та истошно взревела, рванулась в сторону леса и, пролетая над густыми зарослями самшита, выронила сеть со своими буйными пассажирами.

— Превосходно! — вскричал Тинтэ, пряча лук и громко хлопая в ладоши. — Прекрасный выстрел, Паш!

— Рад стараться, — маг сдержанно раскланялся, хотя было видно, что он и сам чрезвычайно доволен своей проделкой.

— Кстати, а где хоббит? — начал озираться по сторонам Смайк, когда радостный ажиотаж закончился. — Удрал, что ли, трусло.

— Я не трусло, — Броко торопливо вынырнул из-за кустов, отводя глаза в сторону. — Просто за камнями побежал, — он продемонстрировал пригоршню камней. — Хотел по ним из пращи вдарить. А глоки, что, разве уже улетели?

— Врешь, ты струсил, — буравя хоббита взглядом, сурово заявил Кит. — Может лучше домой тебя отправить к бобам и картошке?

— Да чего вы на меня взъелись? — жалобно запричитал Броко. — Говорю — за камнями бегал.

— Ладно, поехали, стрелок, — с сомнением покачав головой, проговорил старший эльф и тронул коня с места.

Друзья уже уехали далеко вперед, а помятые и исцарапанные глоки еще долго выпутывались из кустов, подбирали шарфы и дудки, свистом подманивая свою птицу.

 

*  *  *

 

Некоторое время путники ехали в полном молчании, дуясь на дезертира Броко. Но день был настолько ясный, и так звонко распевали птицы, что вскоре настроение у всех улучшилось.

— Слушай, — Смайк подъехал поближе к Тинтэ, — я давно спросить хотел, вы же с братом из морских эльфов?

— Да уж, не из местных лесных, — Тинтэ гордо приосанился и расправил плечи.

— А как в наших местах оказались? — поинтересовался гном.

Он что-то слышал об истории братьев-эльфов, но не очень подробно.

— Мы с Сентэ уже в лесу родились. И родители тоже, — немного смутившись, начал Тинтэ. — Это наш дедушка Эрво – Золотое перо пришел сюда во главе большого отряда лучников, лет триста назад. В ту пору еще Граунда не построили. Тогда наши, в смысле здешние лесные эльфы, ваших, то есть гномов, задумали лупить и морских собратьев позвали на подмогу.

Смайк гневно фыркнул, встопорщив бороду:

— Это кто кого еще отлупил, вопрос! — запальчиво воскликнул он, сверкая глазами.

К разговору тут же присоединился словоохотливый Роджер, который хорошо выспался в телеге и желал теперь пообщаться.

— Да, мне мама о той войне рассказывала, — бодро заявил он, приглаживая ладонью непослушные волосы. — Лесные дварфы тогда эльфов поддержали и даже двести панцерщиков им в усиление отправили.

— Ты бы вообще помалкивал, — все более суровея, накинулся на Роджера Смайк. — Чтобы дварф на гнома оружие поднимал... Правильно дед говорил про вас — родня недоделанная!

— Ну, хватит, хватит, не расходитесь, пожалуйста! — Тинтэ строго поднял руку, видя, как Роджер начинает свирепо раздувать щеки, готовясь высказать гному все, что думает по этому поводу. Причем, не слишком стесняясь в выражениях.

— Ты, Смайк, со своим гномьим вопросом совсем уже одичал! Давно все травой поросло, да и поколотили-то друг друга тогда самую малость. В первый раз что ли? — укоризненно глянул на кузнеца эльф.

Смайк пристыженно потупился. Роджер, побрюзжав немного, сдул щеки обратно. Посопев, приятели обменялись рукопожатием.

— Это я к тому начал, что в ту войну дед наш с бабушкой и познакомились, — продолжил Тинтэ, видя, что Смайк и Роджер настроенны миролюбиво. — Она из старинного лесного рода была. Поначалу, дед сразу хотел забрать жену и к себе на море вернуться, но бабушка воспротивилась. Она у нас женщина независимая и своевольная. Вот и выстроили они замок, в котором мы с младшим теперь обитаем, и зажили счастливо. Но когда Граунд построили и объездную дорогу возле самого замка провели, тут дед не выдержал: не захотел жить в условиях шума и суеты. В общем, переехали они в Алморог, а лет пятнадцать назад и отец с матерью за ними подались. А мы с братом здесь остались. За хозяйством приглядываем.

— Да. Вот как все вышло… — покряхтывая, протянул Смайк. — Так это, поди, и вы с Сентэ на историческую родину со временем подадитесь.

— Ну-у, не знаю, — с сомнением отозвался младший эльф. — Море это, конечно, здорово, но мне и в лесу нравится.

— Да и на кого хозяйство наше оставить, — поддержал брата Тинтэ. — Коней не бросишь!

 

*  *  *

 

Тем временем Риоль, вынырнувший из леса, пересек друзьям путь, делая большую петлю до самого подножия гор. Переправа находилась немного ниже по течению, куда сворачивала и дорога.

— О, реченька, речка, — обрадовано вскричал хоббит, обожавший воду. — Ребята, давайте купаться!

— А что, давайте, и правда, устроим привал, — присоединился к нему Тинтэ, с удовольствием глядя на ласковую, тихую речную гладь.

— А еще лучше – пикник, — бодро закончил Кит, неуклюже соскакивая со спины своей кобылы и разминая ноги.

К этому времени отряд уже окончательно утратил тот бравый, боевой вид, с которым утром выезжал из Граунда, и действительно напоминал торговый обоз, как говорил Тинтэ. Или даже труппу бродячих артистов.

— Отличные у вас пижамы, ребята, — потешался Кит над просторными летними костюмами братьев. — Я тоже хочу такую.

Сам он, упрятав тяжелые ботфорты подальше в мешок, щеголял в мягких домашних шлепанцах, разрисованных кокетливыми ромашками.

— Ничего ты не понимаешь, сейчас так модно, — возмущенно отзывался Сентэ, запуская в человека вишневой косточкой.

Смайк скинул куртку, штаны и облачился в клетчатую рубаху и побитую молью юбку – килт, которую позаимствовал из дедушкиного комода. Из-под килта виднелись волосатые смайковские ноги, приводившие друзей в умиление. Роджер ехал с голым торсом, томно обмахиваясь широкополой соломенной шляпой.

— А, дварф-то у нас, оказывается, атлет, — веселился Тинтэ, глядя на его рыхлую незагорелую фигуру.

— Какие мускулы! — вторил ему Сентэ.

«Атлет», не сообразив сразу, что над ним смеются, расправил плечи, но когда разгадал коварство братьев, решил обидеться:

— У меня здоровье слабое, мне вредны физические нагрузки, — забрюзжал он, недовольно поглядывая на насмешников.

Паш тоже переоделся, напялив на себя какую-то длинную бесформенную хламиду, которую извлек из рюкзака; голову Броко украшал пушистый венок из одуванчиков.

Расположившись на берегу, все, за исключением неумевшего плавать Смайка, с удовольствием полезли в реку. Гном же, стянув свои ужасные сапоги, радостно шлепал босыми ногами по мелководью возле берега.

Вода в Риоле была прозрачной и очень теплой. В ней мерно покачивались густые зеленые водоросли, и шустро проносились стайки серебристых мальков. На песчаном дне можно было различить каждый камешек. Правда, к хоббитовскому животу незаметно присосалась здоровенная пиявка.

— Скорее беги за камнями, пристрели ее из пращи, — громко хохотали эльфы, брызгая в Броко водой, пока тот отдирал кровососа.

Накупавшись, друзья выбрались на пологий берег и блаженно растянулись на теплом песке. Лошади и мул мирно паслись в стороне возле дороги, пощипывая густую сочную траву.

— А что это там за развалины на склоне горы? — Кит, прикрывая ладонью от солнца глаза, указал пальцем вверх и налево.

— Гмм... — отозвался Смайк, лениво приподнимаясь на локте и глядя в указанном направлении. — Если не ошибаюсь, руины древнего гномьего города Капабана.

— Похоже на то, — со знанием дела кивнул Роджер. — Это только надземная часть, а там, еще в глубине горы, пять или шесть подземных ярусов. Сейчас уже так и строить разучились.

— Город давным-давно разорили горные великаны, — грустно и торжественно добавил Смайк. — После его уже не восстанавливали. Хотя, это один из первых городов, созданных руками гномов. Дед рассказывал, что там зарыто немало кладов.

— Ух ты, серьезно? — обрадовался Кит, оживляясь. — У меня идея! Давайте здесь заночуем, а с утра поищем клад. Все равно уже скоро темнеть начнет.

Жадноватого Смайка это предложение привело в восторг. Роджер тоже шумно выразил одобрение. Братья эльфы, не слишком любившие подземелья, остались равнодушными, Паш просто промолчал, думая о чем-то своем, а Броко опасливо спросил:

— Интересно, а великаны там еще встречаются.

— А как же, — радостно завопил Кит, хватая хоббита за складку на упитанном брюшке. — Сразу же прибегут и тебя, толстого, поймают!

Роджер от грубоватой шутки залился булькающим смехом, зажмурив от удовольствия глаза, а Смайк живо принялся развивать тему, что сделают с Броко великаны, когда поймают.

— Ха-ха-ха, очень смешно! Да хватит вам дурачиться, — возмутился, наконец, хоббит. — Я тоже хочу поискать клад, просто интересуюсь.

— Подождите, — недовольно сказал Тинтэ, пристально глядя на виднеющиеся развалины. — А как, по-вашему, мы будем его искать — клад этот. Все стены и пол в подземельях простукивать, что ли? Так на это месяцы уйдут…

— Я, вообще-то знаю, как приготовить волшебное зелье для поиска кладов, — вступил в разговор молчавший до этого Паш.

Это заявление и решило дело в пользу того, чтобы заночевать у реки, а с утра приступить к поискам.

Вскоре на песчаном пляже потрескивал небольшой костерок, возле которого Броко возился с кастрюлями и сковородками, щуря глаза от дыма. Рядом примостился маг — он взялся готовить поисковое зелье и вытаскивал из своей сумки необходимые составляющие.

— Аконит — одна треть, «лисий хвост» — одна пятая, каменный уголь — на глаз... — сосредоточенно в полголоса бубнил он, раскладывая по кучкам какие-то подозрительного вида корни, травы и порошки.

Роджера, как самого бесполезного, отправили собирать сушняк — эльфы не позволили рубить живые ветви. Смайк с Китом, тихонько переругиваясь, устанавливали палатки. А Тинтэ и Сентэ взялись наловить в камышовых зарослях рыбы, в чем и преуспели.

Сгущались летние сумерки. Неспешный Риоль нес свои воды к далекому морю, дующий с юга теплый ветерок доносил до путешественников пряные ароматы скошенных лугов и Великого Леса. В густой траве распевали цикады. По небу, медленно взмахивая крыльями, пролетел орел, направляясь в свое горное гнездо. Было тихо и благостно.

— Не знаю как вам, а мне этот поход нравится, — сладко потягиваясь, сказал Кит. — И глокам знатно всыпали! А если завтра еще и клад найдем — так совсем будет замечательно.

— Сдается мне, тут давным-давно все перерыли, — отозвался с сомнением Сентэ. — Это же еще граундская территория. Да и вообще, мы в Муравейник спешим.

— Ладно, не бурчи, — добродушно отмахнулся Кит. — Интересно же!

Приступили к ужину. Хоббит мастерски запек на углях пойманных эльфами карпов и маринованную баранину, ту самую, что друзья выкупили у крестьян, спасая Була, полив ее лимонным соком и украсив зелеными веточками петрушки. На десерт были сладкая красная черешня и ранняя вишня из фелпенского сада.

— Кстати, Кит, а у тебя какое заветное желание? — спросил Роджер, увлеченно дробивший сучковатой палкой мерцающие красными огоньками угли костра.

Уже совсем стемнело, с едой было покончено, и друзья удобно разлеглись и расселись возле огня. Потихоньку начинал закипать походный чайник.

Отставной солдат помолчал, с подозрением глядя на дварфа, очевидно прикидывая, не нагрубить ли в ответ, но затем все-таки нехотя произнес:

— Я хочу стать бургомистром нашего города.

Сказав это, он начал сердито озираться на друзей — не засмеют ли.

— А зачем? — изумленно вскинул брови Сентэ. — Это же нудная и хлопотная работа. Пожелал бы лучше богатства, к примеру.

— Да мне именно и хочется серьезным делом заняться, — горячо заговорил Кит. — Строительство новое, законы. Вот, сами посмотрите, мостов у нас в Граунде только два и те узковаты. Ясно же, что новый мост давно строить пора! А-а-а… — он умолк, махнув рукой, и, следуя примеру дварфа, принялся ворошить угольки.

— Ну и прекрасно! — опережая ехидный комментарий Смайка, который уже собирался высказать какую-то колкость, убежденно сказал Тинтэ. — Будет у Граунда мудрый и рачительный правитель. А то нынешний, гоблин этот, совсем уже из ума выжил! Ты только смотри и нас не забывай, пожалуйста.

Все благодушно засмеялись. Кит тоже невольно заулыбался.

— А чего желает наш боевой хоббит? — подкинув в угасающий огонь еще хвороста, повернулся к Броко старший эльф. — Не секрет?

— Да, поди, необъятных картофельных полей и тучных пастбищ, — хитро прищурился Смайк. — Угадал?

Хоббит сделал серьезное лицо:

— Вообще-то, это личное, но вам скажу — я подумываю о творческой карьере и славе.

— Так это же здорово! — простодушно и восторженно воскликнул Роджер, хлопнув в ладоши. — А теперь давайте, грянем песню! Ночь-то какая!

— Грянем! — с воодушевлением отозвались путешественники.

— Тинтэ, ты уже давно «Косарей» обещал! — тут же напомнил Броко, садясь поудобнее и наполняя свою чашку.

— Эх, ты, крестьянская душа, — пробурчал притворно Кит, хотя и сам любил эту бесхитростную и жизнерадостную песенку.

Эльфы достали инструменты и в теплой звездной ночи от костра к лесу, горам и небу полетела веселая песня:

 

Коси коса, пока роса,

Пока синеют небеса,

Затянем туже пояса,

Коси без устали коса…

 

Глава 4

О гномьем городе, кладе, неприятном происшествии, Джое и синих кристаллах

 

Ночь прошла спокойно, не считая того, что из Риоля выполз водяной змей и стащил оставленную возле костра колбасу. А еще он куснул торчащую из палатки пятку Роджера, видимо, приняв за еду. Дварф взревел спросонья, переполошив приятелей и ночевавших поблизости птиц, которые с криками улетели в темное небо. Нахального змея загнали обратно в реку, но колбасу отобрать не успели.

 

*  *  *

 

Утреннее солнце, на этот раз бодрое и свежее, деловито оглядело вершины гор, затем зеленое море Великого Леса, излучину реки, над которой стелился утренний туман. И тут его взгляд скользнул по путешественникам, вылезающим из палаток, стоящих у песчаного пляжа.

«Вот ведь, не сидится им дома», — вздохнув, подумало солнце, с удивлением узнав старых знакомых.

Между тем, друзья, искупавшись в реке и наскоро перекусив остатками вчерашнего ужина, собрали поклажу и двинулись в сторону заброшенного гномьего города.

Несмотря на давнишнее запустение, заросший густым подлеском Капабан впечатлял своим былым величием. Особенно это становилось заметно по мере приближения. Надземная часть Капабана находилась достаточно высоко на склоне горы, сам город уходил глубоко в тело скальных пород. От основного тракта, ведущего к Риольской переправе, к нему вела мощеная камнем дорога. Некогда она была широка и ухожена, но время сильно разрушило древние плиты, по которым давно уже не проходили пешеходы и не проезжали повозки. Сквозь стыки плит проросла густая трава, а кое-где виднелись и молодые деревца. Друзья шли осторожно, ведя лошадей и мула в поводу. Особенно много хлопот доставляли телеги. Вдоль дороги с обеих сторон высились сильно пострадавшие статуи воинов-гномов со щитами и традиционными боевыми топорами в руках. На щитах каменных изваяний красовались эмблемы древних гномьих родов. Идущий первым и благоговейно всматривающийся в старинные гербы Смайк неожиданно вскрикнул и остановился. Шедший позади хоббит едва не налетел на его кобылу, которая сама ткнулась мордой в спину хозяина.

— Это знак нашего рода! — сдавленным голосом проговорил гном, указывая на статую с отбитой головой.

На стертом веками щите были изображены перекрещенные горящий факел и молот.

— Эрог Мудрый освещал этим факелом дорогу своему клану, выводя его из подземелий Лингара, — тихо сказал Смайк, шмыгая носом. — Это мой далекий предок…

— Да, ну надо же, — пробормотал Броко, сочувственно похлопывая друга по спине. — Вот видишь, к родовым корням прикоснулся.

Путники смущено молчали, топчась на месте, а Кит даже готов был пустить сентиментальную слезу.

— Послушай, Смайк, — осторожно начал Тинтэ, подходя к товарищу. — Ну, может, бросим это дело, не будем клады искать. А то мы ведем себя как мародеры какие-то.

— И то верно, — поддержал его Паш, нахмурившись. — Проживем и без гномьих сокровищ.

— Да ладно, чего там — мертвым теперь золото уже не нужно, — встряхнувшись, отозвался гном. — Да и было это века три назад, если не больше. Пошли, чего встали? — прикрикнул он на своих смутившихся спутников.

Друзья тронулись дальше, а Смайк тем временем рассказывал о делах минувших дней.

— Наши всегда жили с горными великанами в дружбе. Торговали, в гости друг к другу ездили, в случае опасности на помощь приходили — они нам, мы им, — тихо говорил гном, ведя в поводу свою крепенькую кобылу по растрескавшимся плитам дороги и старательно обходя наиболее глубокие выбоины. — Но вот какая однажды беда приключилась: вождь великанов Стурре привел к старейшинам Капабана своего единственного сына Лира — обучать мальчишку кузнечному искусству. Те, конечно согласились — ведь не откажешь старому другу и союзнику. И надо сказать, что из парня вышел толк — схватывал все на лету, делал успехи. Учителя нарадоваться на него не могли, а уж отец как сыном гордился… У них, у великанов, отродясь хороших кузнецов не водилось — все гномам заказывали. Однако появилась в ту пору в городе группа заговорщиков, решивших свергнуть правителя. И вот, однажды, они заманили Лира на ту скалу, — Смайк указал на высокий безлесый пик, вздымающийся слева от дороги, — мол, рудные жилы показать, а пока парень осматривался, столкнули его в пропасть. Сами тотчас бросились к Стурре и объявили, что это гномы из зависти его сына погубили.

— Вот, твари! — с чувством произнес Кит, ударив кулаком в ладонь. — И что? Тот поверил? Хотя, как тут не поверить…

— Ясное дело, вождь от такого известия умом тронулся, собрал великанов и повел их Капабан громить, — печально продолжал рассказчик. — Три дня великаны в город ломились. Гонцов не слушали, в дружбу нашу с ними не верили. На четвертый день сломали ворота, — Смайк сглотнул комок в горле. – Многих гномов тогда поубивали – капабанцы свой город стойко защищали, не желали через тайные ходы бежать. Только годы спустя правда наружу вышла, кто-то из заговорщиков перед смертью сознался. Не выдержал — совесть замучила. Они-то и сами не ожидали, что великаны весь Капабан разнесут, думали, что только с правителями расправятся. С тех пор у нас с великанами вечный мир, но город не стали восстанавливать, а гномы разошлись кто в Зебурдж, кто еще куда. Здесь в горах почти никого уже не осталось.

Так, за разговором, путешественники миновали две квадратные, полуразрушенные привратные башни и, пройдя под каменной аркой ворот, оказались на площади, расположенной на обширной горной террасе. Здесь находилась сложенная из массивных камней сторожка. У ее входа сидели два старых-престарых охранника: седобородый гном и такой же древний горный великан. Они играли в кости, лениво переговариваясь между собой.

— Вы куда это? Сегодня мемориал закрыт, — хрипло произнес гном, поднимая глаза на прибывших. — Посещение родственниками только по выходным и праздникам.

Смайк вышел вперед и, оживленно жестикулируя, быстро заговорил что-то по-гномьи. Седой охранник внимательно его выслушал и вежливо поклонился:

— Знаю я твоего деда, славный гном, достойный. — Ну что же, думаю, не будет большого вреда, если позволим вам зайти и поискать клад. Правда, Рейхарт? — обратился он к своему напарнику, переведя ему речь Смайка.

— Да нам с тобой, Сталинг, не все ли равно, — потягиваясь, равнодушно отозвался великан. — Пусть молодежь счастья попытает. А нам немного надо — сиди на солнышке, да грейся. Вы смотрите только, аккуратнее там. В какую-нибудь трещину не провалитесь! — добавил пожилой страж.

Друзья угостили стариков холодной бараниной, сыром и фруктами, рассказали о том, что творится в Граунде и, оставив на их попечение лошадей, мула и телеги с вещами, двинулись к темнеющей в скале пещере.

— Давай, Паш, доставай свой волшебный горшочек, — с любопытством всматриваясь в темноту, бодро промолвил Броко.

Роджер, тем временем, вынимал из мешка заготовленные накануне просмоленные факелы, а также небольшой заступ и ломик, которые он на всякий случай прихватил в дорогу. Паш неспешно уселся на круглый камень у входа, деловито пошуровал в своей необъятной сумке и извлек маленький запечатанный глиняный горшок.

— В общем, дело несложное, — объяснил маг, окружившим его спутникам. — Как зелье в котле начнет закипать – надо копать. Это значит, что мы приблизились к кладу. Сам я, правда, этим средством раньше не пользовался, но, говорят, надежно работает.

— Вот, заодно и проверим, — улыбнулся Тинтэ. — Горшочек, вари!

Возбужденно переговариваясь, кладоискатели, один за другим, вошли в гномий город.

Поначалу факелы им не пригодились — сквозь прорубленные в скалах окна в пещеры попадало достаточно света. Смайк гордо шествовал впереди, указывая направление и рассказывая о встречающихся на пути достопримечательностях. Их в Капабане было немало.

— А это знаменитый «Зал Львов», — с видом экскурсовода сообщил гном, когда друзья оказались в обширном круглом зале, окруженном колоннами из белого мрамора, с большим окном в потолке. Цветное витражное стекло окна теперь было разбито, и разноцветные осколки валялись на мозаичном полу, покрытом толстым слоем пыли. Посередине, заполненная на половину мутной дождевой водой, находилась большая чаша бассейна из того же белого мрамора. Ее на своих спинах поддерживали восемь бронзовых львов с взлохмаченными гривами и оскаленными пастями. Глаза животных были сделаны из горного хрусталя и топазов с таким искусством, что казались живыми.

Броко даже вздрогнул:

— Ой, они на нас смотрят!

— Странно, что их отсюда не уволокли, — любовно поглаживая ближайшего льва по голове, грустно заметил Смайк. — Ах ты, малыш. Чистая бронза, между прочим. Эти фигуры гномам Капабана подарили люди предгорий за военную помощь.

— Так не больно-то унесешь такую тяжесть, — уважительно глядя на застывших хищников, пробормотал Кит.

Потом, продвигаясь все дальше, друзья осмотрели «Яшмовую пропасть», дна которой не было видно — настолько она была глубока, «Зал Королей» с куполом из полированного кедрового дерева, украшенного барельефами с сюжетами из истории гномьего народа. Побывали на «Площади Наковальни» — огромной пещере, где сталактиты и сталагмиты были покрыты затейливым орнаментом, а некоторые даже превращены в статуи умелыми руками древних мастеров.

— Здесь в старину капабанцы выбирали нового правителя, — с гордостью сообщил Смайк ошеломленным красотой и размерами площади компаньонам. — Каждый из претендентов поднимался на это возвышение, а жители били в барабаны и бубны. Тот, кому стучали громче остальных, и становился правителем города.

Несколько раз на пути у друзей встречались озера с теплой, мутноватой водой.

— А здесь находились знаменитые капабанские термы, — указывая на подземные озера, говорил гном. — Нигде больше таких не встречалось…

— Смайк, слушай, а откуда ты все это знаешь, ты же никогда здесь не бывал раньше, — изумленно спросил хоббит у друга.

— Да у меня дома книга есть старинная о Капабане, — довольно отозвался гном. — Я ее в детстве раз десять перечитывал. Там и картинки были.

Путешественники так увлеклись осмотром грандиозных подземелий, что не сразу вспомнили о своей первоначальной цели.

— Да-а, — задумчиво протянул Кит, похлопывая по кованному, украшенному фигурками ограждению моста, перекинутому через широкий провал. — Жаль, что такая красота пропадает без дела.

— Действительно жаль, — согласился Сентэ. — Хотя я слышал, Зебурдж и Бизерта еще красивее. По-своему, конечно. Правда, я все равно не хотел бы жить под землей, как крот.

Услышав это заявление, гном начал супиться.

— Ладно, это дело вкуса, — заметил Тинтэ. — А теперь давайте порыскаем немного в поисках сокровищ, хотя не разделяю я вашего оптимизма. Да и в путь пора, а то мы здесь давно уже ходим. Куда нам дальше, Смайк?

— Я думаю, что здесь уже ничего ценного не осталось, — немного поразмыслив, отозвался гном. — Что не разграбили великаны, то гномы потом вывезли. Надо спускаться на нижние ярусы, там были мастерские, кладовые и жилые пещеры.

— Так веди, — буркнул грубый Кит. Ему уже не терпелось приступить к поискам древних кладов.

Внизу было темно и совсем не так интересно, как в верхних ярусах города. Друзья порядком запыхались и проголодались, опускаясь по широким лестницам и блуждая по бесконечным коридорам Капабана, а пашев горшочек по-прежнему оставался спокойным, не подавая признаков жизни.

— Ну, хватит, — выразил общее мнение Тинтэ. — Пора возвращаться, нет здесь никаких кладов, я же говорил.

— Хватит, так хватит, — сопя, нехотя согласился гном, останавливаясь.

— А может, не работает твой горшок, Паш? — с сомнением спросил Роджер.

— Кто его знает, — неуверенно отозвался маг. — Вообще-то, я соблюдал технологию, и заклинание произнес, как учили.

Он поставил горшочек на пол и вытер рукавом пот с лица.

— Ой, посмотрите, он, кажется, слегка забурлил! — неожиданно воскликнул Броко.

— Слушай, а ведь правда, — шепотом отозвался Смайк, глядя алчными глазами на пузырящееся зелье.

Друзья оживленно загалдели в предвкушении добычи. Паш подхватил горшок и принялся медленно водить им вдоль стены. Искатели сокровищ находились в это время в одной из мастерских с низким потолком и грубо обработанными стенами.

— Здесь, — уверенно сказал маг, ткнув пальцем в стену. — Долбите!

И они стали долбить, толкаясь и азартно подбадривая друг друга. Во все стороны полетели куски камня. Через несколько минут в стене образовалось отверстие, а еще немного времени спустя открылась ниша-тайник, а в нем обветшалый тряпичный сверток.

— Дайте, дайте, я открою! — проталкиваясь вперед, крикнул Смайк. Дрожащими от волнения руками он развернул полусгнившую холстину и завопил от восторга. Перед притихшими кладоискателями в прыгающем факельном свете предстала массивная золотая чаша с крышкой, покрытая богатым орнаментом и изображениями животных. Когда ее извлекли наружу, внутри весело звякнули монеты.

— Уррааа! — огласил тишину подземелий вопль хоббита. — Получилось!

Все были в полном восторге и радостно передавали из рук в руки драгоценную находку. Даже братья эльфы и те оживились, любуясь красотой чаши.

— Золото, золото, золотое золото, — неуклюже приплясывая, хрипло затянул ошалевший от счастья Роджер.

Кладоискатели аккуратно положили свою добычу в заплечный мешок Сентэ и, громко обсуждая преимущества магии в поисках сокровищ и расхваливая Паша, двинулись дальше. Теперь азарт охватил всех — никому не хотелось возвращаться наверх тотчас.

— Ну вот, а ты говоришь, — бормотал под нос Смайк, гордо поглядывая на Тинтэ и резво труся по коридорам как гончая, взявшая след.

— Паш, слушай, дай мне свой горшок, я тоже хочу попробовать, — возбужденно произнес Кит, когда приятели свернули в очередной коридор.

Он потянулся руками к горшочку, заискивающе поглядывая на мага.

— Ладно, держи, — чуть подумав, великодушно согласился волшебник. — Только осторожно, не тряси ни в коем случае, — Паш аккуратно передал ему сосуд.

— А почему Киту? — оборачиваясь, вскинулся Смайк. — Дай лучше мне!

— Лапы прочь, животное! — гневно рыкнул на него Кит, сверкая глазами. — Уронишь еще, неуклюжее создание…

— Сам животное, — привычно отозвался гном, хватаясь за горшок с другой стороны, и потянул его к себе.

— Осторожно! — встревожено закричал Паш. — Верните сейчас же обратно, ни одного дела доверить вам нельзя…

Дальше все произошло очень быстро и неожиданно. Толкаясь и бормоча невнятные угрозы, гном и человек закружились на месте, не обращая внимания на предостерегающие крики Паша. Ни один не желал уступать. В пылу борьбы, Кит наступил Смайку на ногу. Тот рванулся в сторону, продолжая тянуть горшок на себя, споткнулся о груду щебня и тяжело рухнул навзничь. Растерявшись, человек разжал руки, и увесистый сосуд полетел на каменный пол. Тинтэ кинулся вперед, пытаясь подхватить его, но он стоял слишком далеко и не успел. Раздался оглушительный взрыв, вспыхнуло зеленое колдовское пламя. Друзей как сухие листья разбросало по сторонам, а Кита, который был ближе всех, тяжко ударило о стену. Но не это было самое страшное. Вслед за взрывом послышался глухой нарастающий гул, задрожали стены подземелья, с потолка посыпались камни.

— Обвал!!! — первым опомнился Сентэ, выводя друзей своим криком из замешательства. — Скорее бежим вперед, а то нас сейчас раздавит. Хоббит, хватай Кита в охапку, он без сознания, — эльф дернул за рукав Броко.

Вдвоем они подхватили неподвижно лежащего человека и устремились вперед по коридору. Тинтэ одним рывком поднял на ноги оглушенного Смайка. Паш подхватил с пола горящий факел, и они бросились догонять остальных. Позади, прихрамывая, ковылял Роджер.

— Ох… — всхлипнул он, когда сорвавшийся камень звонко ударил его по шлему.

— Быстрее, быстрее! — оборачиваясь, прокричал ему Тинтэ. — Не останавливайся.

Друзья успели в последний момент. Добежав до поворота, они только шмыгнули в какой-то тоннель, как груда камней с грохотом завалила коридор, в котором кладоискатели только что находились, подняв тучи пыли. Все без сил повалились на пол, наступила тишина, которую изредка нарушали причитания Роджера.

 

*  *  *

 

Первым пришел в себя Броко. Кряхтя он поднялся на ноги, не спеша подошел к примостившемуся у стены гному и треснул того по сгорбленной спине мягким кулаком.

— Смайк, ты хуже всех! — визгливо закричал он. — Ты же нас погубил.

От неожиданности Смайк открыл рот и вытаращил на хоббита глаза.

— Да я сейчас тебя... — вскакивая, взревел он.

— Замолчи, гном! — тихо, но жестко произнес Тинтэ. — Мало тебе еще досталось. Сядь и молчи, чтобы тебя вообще не было слышно.

— Паш, ну ты-то тоже хорош, зачем в подземелье эту взрывчатку потащил? — повернувшись к подавленно молчавшему волшебнику, укоризненно произнес Сентэ.

Маг только виновато развел руками.

— Я же говорил, осторожно… — пробормотал он, понуро опуская голову.

Разбушевавшийся Броко подошел к неподвижно лежащему Киту.

— А ты что, глупый Кит, окочурился, что ли? — хоббит толкнул человека ногой.

Кит замычал в ответ и с трудом открыл глаза.

— Где я? — слабо спросил он.

— В аду, где же еще! — страшным голосом ответил хоббит.

Его обычно благодушное лицо пылало от ярости, губы тряслись, кулаки были крепко сжаты.

— Ладно, Броко, уймись, пожалуйста, — устало произнес Сентэ. — Ты их обоих потом поколотишь, а сейчас давайте лучше думать, как выбираться отсюда будем.

— Вот это действительно здравое предложение! — горячо воскликнул Тинтэ. — А то, потасовки нам здесь еще не хватало.

— Только сначала я раненых осмотрю, — подал голос Паш, раскрывая свою сумку и приближаясь к Киту.

С ранеными все оказалось более-менее нормально. Роджер отделался здоровенной шишкой. Шлем-кастрюля спас. Дварф решил одеть его в последний момент перед спуском, припомнив слова отца о том, что в шахтах так принято. Кит пострадал немного сильнее, но тоже обошлось без серьезных травм. На синяки и ссадины остальных вообще можно было не обращать внимания. Очень пригодился бальзам, подаренный Булом.

— Вообще-то, ничего особенно страшного не случилось, — бодрясь, произнес Смайк, когда Паш закончил возиться с пострадавшими. — Во-первых, старики привратники наверняка станут нас искать, а во-вторых, в Капабане шесть ворот, расположенных на разных уровнях. Поищем немного и найдем выход. Так что, не пугайтесь. Ну, не очень сильно, во всяком случае…

 

*  *  *

 

Старые охранники, и правда, начали беспокоиться.

— Слушай, Сталинг, что-то долго наших гостей не видать, не случилось ли какой беды? — горный великан озабоченно поглядел на черный провал ворот гномьего города.

— И правда, они туда еще утром спустились, — отозвался его напарник, вставая, — а сейчас уже часа два, если не больше. — Схожу-ка я, пожалуй, посмотрю. А то мне еще показалось, что какой-то шум из–под земли донесся, вроде обвала. Не слышал?

— Ты же знаешь, у меня сейчас со слухом неважно, — покачал головой великан.

 

*  *  *

 

— Давайте попробуем разобрать завал для начала, — предложил Тинтэ, когда все немного пришли в себя. — А, ты Смайк, возьми с собой Роджера и постарайтесь отыскать другой выход. Сколько у нас факелов осталось?

— Не считая горящего, еще восемь, — хмуро отозвался Паш. — Ну и посох мой, правда, он тусклый…

— Терпимо, — деланно бодрым голосом молвил Тинтэ, поднимаясь с пола.

— Ну что? Пошли камни таскать, — эльф двинулся к завалу, за ним уныло потянулись остальные, а гном и дварф, негромко переговариваясь, отправились исследовать лабиринты пещер.

 

Завал давался с трудом. Хорошо, что хранители мемориала довольно быстро обнаружили место обвала. Великан Рейхарт, несмотря на годы, расшвыривал каменные глыбы как кирпичи, а Сталинг, поспешно выбравшись на поверхность, протрубил в рог сигнал бедствия.

— У-руу-руууу… — тревожно разнеслось над горами. Час спустя еще шесть великанов и четверо гномов, живших поблизости, подоспели на помощь.

 

*  *  *

 

— Навались, ребята, — отирая пот с лица, бодро крикнул Тинтэ своим приунывшим спутникам, которые уже покачивались от усталости. — Кажется, немного осталось...

Но тут он осекся и замолчал, вслушиваясь в доносившиеся из глубины подземелий крики. Вдали показался дрожащий свет факела, а спустя немного времени в тонель, с отчаянными воплями ввалились запыхавшиеся и перепуганные Смайк и Роджер.

— Там, там, там... Чудовище... — клацая зубами, просипел белый от ужаса Роджер, забиваясь в самый дальний угол туннеля. — Оно за нами гонится! Ааааа!!!

Друзья, выхватив оружие, с тревогой всматривались в темноту, из которой вскоре раздался низкий утробный рык.

— Вижу тварь! — негромко произнес Тинтэ. — Огромная, как стог сена. Кто же это может быть? — его голос немного дрожал, но эльф не поддавался панике. — Роджер, прекрати орать! — рявкнул он на дварфа.

Теперь уже и остальные видели пришельца, который быстро приближался из темноты к их освещенному пяточку. Напряжение выросло до предела. Хоббит подвывая от страха, из-зо всех сил сжимал в руках шестопер. Роджер вообще сжался в комок, прикрыв голову руками, и готов был вот-вот потерять сознание.

— Да это же страж гномов, — облегченно выдохнул Смайк, приглядевшись к незваному гостю, когда того осветил неровный свет факелов. — Их капабанцы вместо собак держали. Только, видать, одичал совсем…

Монстр был покрыт свалявшейся бурой шерстью. Мощное туловище, широкая приплюснутая голова с маленькими, слезящимися от света глазками, огромные лапы с жуткими когтями. Он напоминал заросшего человека, только очень сгорбленного и вставшего на четвереньки.

— Ну, тогда скажи ему «фу», — сглатывая комок в горле, тихо пробормотал Сентэ.

Эльф сжимал обеими руками рукоять меча, следя за каждым движением жителя пещер. Слова гнома его не слишком успокоили. Остальные тоже не опускали оружия.

— Попробую, — неуверенно отозвался Смайк.

Он шагнул вперед, медленно присел на корточки и к изумлению друзей засюсюкал тонким голосом по-гномьи:

— Алук, алук, бурак, ац ум буж…

Монстр завертел толстым мохнатым задом и довольно заурчал, обнажив в подобии улыбки свои ужасные клыки.

— Дайте какой-нибудь еды, — прошептал Смайк, поворачиваясь к друзьям. — Он меня, кажется, понимает.

Запасливый хоббит тут же достал из сумки изрядный кусок баранины и протянул Смайку.

— Ну и корявый у вас, бородатых, язык, — тихо проговорил Кит. — Алук, алук... Тьфу! Только ты присматривай за этой косматой овчаркой!

Речь гнома и мясо сделали свое дело. Монстр, их называли гремами — хранителями гномов, совсем расслабился и повалился на спину, предлагая онемевшим путешественникам почесать свое лохматое пузо. Сделать это решился один лишь Смайк. А потом грем потихоньку двинулся прочь в темноту, из которой появился.

— Смайк, слушай, а чем он питается? — хрипло прошептал Тинте, хватая гнома за локоть.

— Гремы всеядны, как медведи. Ягоды любят, мед, мясо, — удивленно отозвался Смайк. — А зачем спрашиваешь?

— Пошли скорей за ним, он нас к выходу должен привести, — горячо заговорил эльф. — А то мы с этим завалом еще дня два можем провозиться.

— Точно! — восторженно воскликнул гном. — Да я попрошу его нам выход показать — может, поймет. Кажется не совсем тупой. Вот только как его зовут?

— Да какая разница, — Кит, в нетерпении, толкнул задумавшегося Смайка в бок. — Давай быстрее, пока он куда-нибудь не убрался.

— Джой, Джой, гулять, лес, ягодки! — закричал гном удаляющемуся мохначу, делая губы дудкой.

Вспомнив, что грем не понимает всеобщего языка, тут же перевел слова на гномий.

— Ну вот, снова засюсюкал, — поморщился Кит, однако вслух дразнить Смайка не стал.

Как ни странно, «Джой» воспринял предложение прогуляться в лес за ягодами с полным восторгом. Он вновь завилял задом, заурчал и, призывно оглядываясь на друзей, резво порысил по коридорам. Те не заставили себя ждать. Спешно подхватив пожитки и освещая себе путь последним факелом, бросились следом.

 

*  *  *

 

— Все, не могу больше, — великан Рейхарт тяжело сел на каменный пол, вытирая лицо и лысину большим синим платком. — Завтра утром продолжим.

Остальные спасатели, тоже изрядно уставшие, уже потянулись к выходу.

— Это из-за тебя, старый пень, с ребятами беда приключилась, — шумно отдуваясь, изрек гном Сталинг.

— Из-за меня??? — задохнувшийся от возмущения великан уставился на своего напарника. — А не ты ли, борода плешивая, говорил: пускай мол, молодежь клады поищет...

— А ты больше бы меня слушал, — огрызнулся гном. — Эх, горе-то какое.

— Ладно, пошли наверх, — примирительно хлопая приятеля по плечу, проворчал Рейхарт. — Утром продолжим поиски. Надеюсь, все с ними в порядке, не переживай ты так.

 

*  *  *

 

— Что-то твой Джой разгулялся не на шутку, почти час нас по туннелям водит, — недовольно глядя на Смайка, занудил Роджер.

— А я что могу сделать? — раздраженно крикнул гном. — И вовсе не час, а гораздо меньше. Нытик!

— Правда, Рождер, прекратил бы ты тоску нагонять, — хмуро произнес Паш. — Смайк и так делает, что может, чего разошелся?

— А что, я правду говорю, — тут же надулся дварф.

— Да иди ты со своей правдой! — Кит красноречиво поднес кулак к носу Роджера. — Помолчи лучше…

Дварф поспешно раскрыл рот, чтобы сказать что-нибудь резкое, но взглянув на каменное лицо человека, передумал и лишь глубоко вздохнул.

— Ладно, ладно, убедили, — пробормотал он едва слышно.

Становилось заметно, что энтузиазм идти гулять в лес у добровольного проводника слабеет с каждой минутой. Он все чаще останавливался, начиная шумно чесаться, зевал и замедлял ход.

— Ох, боюсь, он сейчас заснет, зря мясом накормили, — уныло глядя на Джоя, произнес Смайк. — У гремов всегда так после еды — сначала всплеск активности, а потом долгий сон. Глупое животное!

— Смотрите, там виден свет! — закричал в этот момент Сентэ, указывая на боковой коридор.

Действительно, вдали виднелось расплывчатое светлое пятно. За разговорами друзья чуть было не проскочили мимо.

— Ну, вот видите! — Встрепенулся сразу повеселевший гном. — А вам лишь бы моего Джоя ругать.

Повернув в коридор, путешественники прибавили шагу. Свет впереди становился все ярче.

— Ой, да это не выход, а просто окно, — разочарованно протянул хоббит, когда перешедшие на легкий бег друзья оказались в небольшом зале с грубо высеченными колоннами и низким сводом.

— Не капризничай! — прикрикнул на него Тинтэ. — Не нравится, можешь к завалу возвращаться и продолжать раскидывать камни.

— Нравится, нравится, — испуганно забормотал Броко. — Я же пошутил, чего ты сразу…

Окно находилось достаточно высоко над полом, но Сентэ, ловко подпрыгнув, ухватился за его край, подтянулся и высунулся наружу.

— Ура, свобода! — весело оборачиваясь к спутникам, крикнул эльф, спрыгивая на пол. Мы на склоне горы, кажется к западу от ворот. Здесь отвесная стена, но до земли не слишком высоко — три моих роста, не больше. Сейчас веревку закрепим и спустимся.

— Ну что, тогда давайте прощаться с Капабаном, загостились мы здесь, — оглядывая усталые, но довольные лица друзей, мягко произнес Тинтэ. — Надо только нашего проводника наградить. Броко, у нас мясо еще осталось? Броко…

— Эй, чего ты там возишься? — крикнул Роджер, отошедшему в сторонку хоббиту.

— Да камешки какие-то нашел, — отозвался тот.

Он сидел в дальнем углу зала и, сосредоточенно сопя, что-то вытаскивал из неглубокой ниши в стене.

— Ну-ка, покажи, — ревниво вытянул вперед широкую ладонь Смайк, подбегая к Броко. — А, стеклышки… — разочарованно буркнул гном, рассмотрев хоббитовскую находку.

— Ну и ладно, зато красивые, — благодушно отозвался тот. — Возьму с собой на память, Викенте подарю.

— Спасибо тебе Джой! — Смайк приблизился к задремавшему пещерному обитателю, положил перед ним кусок мяса и потрепал по лохматому загривку.

Грем сонно приоткрыл один глаз, шумно вздохнул и, накрыв кусок когтистой лапой, захрапел.

— До свидания, Капабан, — тихо и немного грустно произнес гном и поспешил к окну, через которое в это время, кряхтя, уже выбирался Кит.

 

Глава 5

О руларах, разбитом зеркальце, болотных троллях, каштанах и оборотне-судье

 

Ночь друзья провели возле сторожки Рейхарта и Сталинга, до которой добрались уже затемно, двигаясь вдоль подножья гор. Старики, не чаявшие увидеть путешественников живыми, так обрадовались, что у великана даже случился сердечный приступ. Благо, Паш отпоил его своими зельями.

— Ну что, никто еще не захотел домой вернуться, пока не поздно? — сурово спросил Тинтэ, когда спутники вновь оказались на дороге, ведущей к Риольской переправе. — А то, от Граунда пока недалеко успели отъехать. Может не стоит рисковать? Особенно некоторым, — он критически поглядел на своих спутников, задержав взгляд на Ките и Смайке.

— Вот еще! — искренне возмутился Роджер. — Подумаешь, побродили немного по подземельям. Никто же не пострадал особо, — добавил он, осторожно трогая свою шишку.

— Зато настоящий клад нашли, — поддержал дварфа Броко. — Разве плохо?

— И вообще ничего бы не случилось, если бы вот эти антагонисты, — Паш кивнул в сторону Кита и Смайка, — свару из-за горшочка не решили устроить.

Кит озадаченно завертел головой по сторонам, делая вид, словно не понимает, о ком идет речь, а Смайк надулся, но благоразумно промолчал.

— Ну, тогда пора в путь, — тряхнув головой, согласился с доводами приятелей эльф. — А то мы и так порядком задержались.

И маленький караван двинулся дальше. Вскоре они переправились на бревенчатом пароме через широкий Риоль и родные граундские земли остались позади.

 

*  *  *

 

Четыре дня путешественники двигались на север почти без происшествий: ели, пили, веселились, устраивая привалы в живописных местах, обмениваясь новостями с едущими навстречу купцами и фермерами. Произошедшее в Капабане теперь вспоминалось как увлекательное приключение, а древняя золотая чаша, оказавшаяся при дневном свете еще красивее, чем казалось вначале, являла собой подтверждение того, что в поход отправились не напрасно. Все были преисполнены оптимизма и уверенности в удачном завершении дела. Правда, на второй день пути, под вечер, путешественники были застигнуты серой пузатой тучей, которая быстро выкатилась из-за гор, заслонив собой яркое солнце. Зависнув над отрядом, она обрушилась на землю проливным дождем.

Среди спутников началось смятение. Лошади недовольно прядали ушами, тяжелые капли гулко забарабанили по шлему Роджера, Смайк раздражено тряс мокрой бородой и пытался потуже натянуть на голову колпак, хоббит старался прикрыть чем-нибудь корзины с продуктами.

— Да что же это такое, — быстро накидывая на себя плащ с капюшоном, поежился Тинтэ. Холодная струйка воды попала ему за шиворот.

— Побежали скорее прятаться, — Сентэ указал на огромное ореховое дерево, растущее невдалеке от дороги. — Глядите, какой исполин — мы там все поместимся.

Торопливо свернув с дороги, друзья устремились к спасительному зеленому шатру из свисающих почти до земли ветвей, покрытых широкими мясистыми листьями. Дерево действительно способно было укрыть под собой от непогоды всех приятелей вместе с лошадьми и повозками. Первым до него доскакал Сентэ и скрылся под зелеными сводами ветвей.

— Эльфу хорошо, вон у него какая лошадь быстрая, — привычно забрюзжал Роджер, направляя поскрипывающую телегу следом и вытирая рукавом мокрое лицо.

Но не успели остальные путники преодолеть и половину расстояния до гигантского ореха, как навстречу им стремглав выскочил младший эльф.

— Назад, назад! — размахивал он руками, гоня свою белую кобылу во всю прыть. — Там рулары!

— Кто? — не расслышав, удивленно переспросил Паша Смайк.

Но в то же мгновение он и сам увидел, что так напугало Сентэ. Вслед за эльфом, из густой листвы вылетело не меньше десятка очень странных существ. Покрытые густой шерстью, по форме напоминающие шары со слюдяными, прозрачными как у шмелей крыльями, они с противным шелестом и воем закружились над опешившими приятелями.

— Чего такого? — Кит недоуменно уставился на паривщих в воздухе руларов. — Ну, мячики летающие…

Ответить эльф не успел — раздался оглушительный рев дварфа, в руку которого со свистом впилась игла, похожая на иглу дикобраза, только поменьше. Вторая игла, тихо звякнув, отскочила от его шлема-кастрюли, который он теперь почти не снимал. Еще одна глубоко вошла в круп серого мула. Жалобно всхлипнув и взбрыкнув задними ногами, тот рванулся прочь от дерева.

— Стой, Мул, стой! — Броко кинулся ловить своего скакуна, но поскользнулся и упал на мокрую траву. Не успел хоббит подняться на ноги, как был поражен меткой иголкой в то же место, что и мул.

— Стреляйте по ним! — опомнился первым Тинтэ.

Он быстро вытащил лук и выпустил стрелу в одного из мохнатых разбойников.

Уговаривать друзей не пришлось: Сентэ и Кит почти одновременно выстрелили по шустрым руларам, подбив одного. Просвистел в воздухе камень, выпушенный из пращи хоббита, и еще один шар, неприятно пискнув, упал на землю.

— Ха! Будешь знать, как иглами швыряться, — мстительно прокричал Броко, заряжая новый снаряд. — Это тебе от нас с Мулом!

Принялся обстреливать нападавших из своего маленького арбалета и Смайк, спрятавшись за телегой. Роджер, ругаясь, остервенело швырял в воздух камни, правда, без всякого толка. Паш хорошенько прицелился из своего посоха и сквозь зубы произнес заклинание. К его разочарованию, промокший посох отозвался лишь тихим шипением. Но даже без магии победа начала клониться в пользу путешественников. Потеряв еще двоих сородичей, подстреленных эльфами, рулары ретировались под раскидистые ветви ореха.

— Уфф… — переводя дыхание и отряхиваясь, из-под телеги выбрался Смайк. — Вот ведь пакость какая.

Подбежав к одному из подбитых шаров, Роджер с чувством поддал ему палкой. В пылу битвы никто не заметил, как дождь прекратился, и снова выглянуло яркое солнце.

— Хорошо все-таки, что у нас в лесу они не водятся, — неприязненно проговорил Сентэ, поднимая за прозрачное крыло неподвижного рулара и с любопытством разглядывая его иголки, торчащие из шерсти. — А тяжелый, однако!

— Они очень вкусные к тому же, — хоббит, прихрамывая, подошел к товарищам. — Подбирайте их, ребята, на привале съедим.

Встрепанные путешественники подобрали лежащие в траве крепенькие тушки и выбрались на дорогу, где их уже дожидался понурый мул с грустно опущенными ушами. В его больших карих глазах блестели слезы.

— Ну-ка, показывайте свои раны, буду вас лечить, — Паш первым делом выдернул иглу, засевшую в крупе мула, и внимательно осмотрел ее. — Кажется, без яда, но все равно, обработать надо.

Первым к целителю подбежал Роджер.

— Ох, как болит, — подвывал он, закатывая глаза и протягивая магу свою дрожащую руку.

— Ой, не ной, пожалуйста, — проворчал Паш, смазывая ранку буловским бальзамом. — Следующий…

Когда, наконец, отряд двинулся дальше, Кит и Смайк тут же затеяли спор, кто больше подбил руларов. Гном вообще ни разу в них не попал, но признаваться в этом не желал. Маг в споре не участвовал. Он протирал свой капризный посох сухой тряпкой, бормоча про себя, что не следовало покупать такую неудачную модель.

На вечернем привале, который устроили на берегу небольшого ручья, друзья с мстительным удовольствием съели вкусных руларов. Роджер прицепил их шмелиные крылья к своему шлему, но вид получился такой нелепый, что товарищи подняли его на смех, и дварф с ворчанием отбросил сомнительное украшение прочь. После чего сытые путешественники улеглись спать.

 

 

*  *  *

 

На следующий день приятелям посчастливилось добыть ароматного меда.

Черный медведь забрался в гнездо диких пчел на старую высокую липу и отмахивался лапами от его обитателей. Завидев приближающийся караван, он поспешил убраться в лес, бросив свою добычу. По совету лесовика Роджера наши герои запалили ветви можжевельника и, отогнав дымом пчел, наломали истекающих душистым медом сот. Правда одна из пчел все-таки цапнула за губу зазевавшегося Смайка, но превосходный мед стоил небольших жертв.

Утро пятого дня началось с того, что Роджер, решивший побриться, уронил карманное зеркальце на камни и разбил его.

— Эх ты, — недовольно глядя на неуклюжего дварфа, проворчал Паш. — Жди теперь неприятностей…

Так оно вскоре и случилось.

Окружающий дорогу ландшафт заметно изменился, Родные горы остались позади, лес тоже подался в сторону, и друзья ехали теперь по болотистой низине. Слева и справа от дороги поблескивали, покрытые ряской, заросшие камышом и гигантским хвощом водоемы, из глубины которых всплывали и лопались на поверхности огромные пузыри. В воздухе пахло тиной и тухлыми яйцами. Громко на разные голоса распевали лягушки. То и дело черными блестящими лентами мелькали в густой траве водяные змеи, ловившие квакушек. Роджер, свесивший босые ноги с телеги, при виде змей грозил им пальцем, а ноги опасливо поджимал. Прямо из воды поднимались исполинские стволы каких-то незнакомых деревьев, покрытые зеленоватой корой и разноцветными уродливыми наростами. Пролетали с криками стаи водоплавающих птиц, все вокруг чавкало и булькало.

— А чьи это земли? — с любопытством оглядываясь по сторонам, спросил Броко Паша, управляющего повозкой.

— Это Поганые болота — страна болотных троллей, — отозвался маг. — Да нет, это не те тролли, что у нас в Граунде живут, — заметив удивление на лице хоббита, пояснил он. — Наши — горные, а болотники мелкие, типа гоблинов. Народец ушлый, они тут мостов понастроили и плату за проезд берут. Я когда в прошлый раз в Муравейник ездил, чуть не разорился.

— Что, так много брали? — оборачиваясь в седле, с усмешкой спросил Тинтэ. Они с Китом ехали во главе отряда.

— Не столько много, сколько часто, — передавая вожжи хоббиту и закуривая, ответил Паш. — Вообще, очень неприятные создания, да скоро и сами увидите, вон они уже впереди маячат — морды зеленые.

Впереди дорогу пересекал медленный, заросший кувшинками ручей с темной, но прозрачной водой. Через него был перекинут приземистый добротный мост из потемневших бревен, а рядом, возле дощатой будки под камышовой крышей, топтались трое болотников в меховых накидках, с длинными копьями в руках и тяжелыми бронзовыми топорами за поясами. Кривоногие и длиннорукие, с вытянутыми лицами, заостренными ушами и зеленовато-коричневой кожей они, действительно, совершенно не походили на своих могучих горных собратьев.

— Ну и уроды, — морщась, процедил сквозь зубы Тинтэ, стараясь изобразить на лице приветливую улыбку.

— Что за эльфийский шовинизм, — тихо упрекнул его Кит. — Не красавцы, конечно, но что же поделать.

— Здравствуйте, жители болот, — приветливо снимая шляпу, обратился он к троллям. — Позвольте нам проехать, мы из города Граунд, едем по делам в Муравейник.

— За дорога платится нада, — не отвечая на приветствие и поблескивая жадными раскосыми глазами, вкрадчиво произнес один из троллей, тряхнув при этом звякнувшей кожаной сумкой.

— Хорошо, хорошо, — миролюбиво кивнул Кит. — А сколько с нас?

— Васих деньга три терена, — ухмыляясь, ответил тот, протягивая вперед лапу.

— Сколько-сколько? — возмущенно вскричал Смайк, вскакивая на ноги.

Он хоть и ехал вместе с Роджером на последней телеге, но все же расслышал несуразно большую сумму. — А может вам еще лошадь с повозкой отдать и мой колпак в придачу?

— Не хоцэте платица, ехат назадэ, — равнодушно пожал плечами тролль и отвернулся.

— Броко, передай, пожалуйста, деньги, — не глядя на болотника, холодно проговорил Тинтэ.

Хоббит был казначеем экспедиции. Уныло качая головой, тот достал из кошелька три монеты и передал эльфу.

— Держи, — Тинтэ высыпал на грязную ладонь тролля деньги, стараясь к ней не прикасаться.

— Вот уроды! — взорвался Кит когда, миновав мост, путешественники двинулись дальше.

Старший эльф улыбнулся, но промолчал.

Тем временем начал накрапывать дождь. Погода портилась, все небо затянули тяжелые беспросветные тучи. Друзья ехали хмурые и неразговорчивые. Дварф не переставая нудил, что ему холодно и что он устал от дороги, раздражая этим компаньонов не меньше дождя.

— Да это просто позор какой-то, столько драть с тружеников, — брюзжал Роджер, хватаясь за борта трясущейся на неровной дороге телеги – друзья только что миновали очередную переправу.

— Тоже мне, труженик нашелся, — мрачно буркнул Смайк. – Помолчал бы лучше…

Так прошел день. Ночевали в повозках, укутавшись в теплые одеяла и плащи на берегу небольшого, заросшего камышом озера. Пронзительно и гадко звенели комары, норовя забраться под полог повозок, мощно грохотал лягушачий хор, призрачно светились в темноте блуждающие огоньки, а в озере шумно плескался кто-то крупный: не то русалка, не то водяной — в темноте было не разобрать, а идти посмотреть желания ни у кого не возникло. Чуть только забрезжил тусклый слабый рассвет, невыспавшиеся друзья, бледные, с мешками под глазами, пустились в дорогу, даже не позавтракав. Теперь уже никто не мог смотреть на троллей без отвращения, тем более что чем дальше, тем нахальнее и жаднее они становились.

— Кажется, это последний мост, — глядя вперед, радостно сообщил под вечер Паш.

Теперь он как самый сдержанный и терпеливый двигался во главе отряда. Кита, Тинтэ и Смайка, во избежание конфликтов, друзья уговорили ехать сзади. К этому времени кошелек Броко выглядел уже заметно похудевшим — мостов и поборов было столько, что путники уже сбились со счета. К тому же, всем хотелось отдохнуть и поесть чего-нибудь горячего. Питаться приходилось всухомятку — с дровами в стране троллей было тяжело, а от пищи, которую предлагали в местных тавернах, друзья решительно отказались. Маринованные пиявки, жареные и вареные змеи, суп из лягушек со специями и с рисом… Правда, Сентэ, из любопытства, раз попробовал отварную змею под хвощовым соусом и даже остался доволен, но остальные вкусить местных деликатесов не рискнули.

— Вот и хорошо, — с облегчением воскликнул Кит, услышав слова Паша. — А то, еще немного и я точно кого-нибудь прибил бы. А что это за холмы там впереди?

— Это уже территория Муравейниковского королевства, — бодро ответил маг, щелкая вожжами. — Ночевать будем на твердой земле!

— Зато болотами полюбовались, — пошутил хоббит, провожая глазами стаю розовых грациозных фламинго. — Когда бы мы еще такое увидели.

Последним препятствием на пути друзей к желанным холмам оставалась неширокая речка, но мост здесь был построен с особенной обстоятельностью – каменный, с закрывающимися воротами и бревенчатой дозорной вышкой посередине. Рядом топталось с десяток троллей, которые с любопытством поглядывали на подъезжающих друзей.

Паш глубоко вздохнул и двинулся вперед на переговоры, а Броко соскочил с повозки и, разминая затекшие ноги, пошел к своему любимцу мулу. Тот был привязан позади второй телеги.

— Ну вот, скоро выберемся, костер разожжем, отдохнем, правильно Мул? – говорил хоббит, поглаживая своего кроткого скакуна по въерошенной голове.

И в этот момент разразился скандал. Устроил его, как ни странно, сдержанный и спокойный Паш.

— Ах ты, обезьяна жадная! — долетел до слуха Броко хриплый и негодующий голос мага. — Фэ-фэ-фэ... Говорить сначала нормально научись! Тьфу! Вот тебе вместо денег!

Хоббит опасливо выглянул из-за мула. Толстый кривоногий тролль пятился от разбушевавшегося волшебника, глядя на того злыми и испуганными глазами.

— Ты сцо, плеваца будес? — взвизгнул он, вытирая физиономию.

И тут друзей, наконец, прорвало.

— Молодец, Паш, так ему! — пробасил Кит, свирепо бросаясь вперед. — Сейчас мы их выучим математике...

— Побросаем поганцев в их поганый ручей! — громко и зло крикнул Тинтэ, спрыгивая с коня и сбрасывая плащ.

— Эхх... — молодцевато крякнул Смайк, вытаскивая из телеги узловатую палку, и двинулся в атаку.

— За Граунд! — задорно прокричал Роджер, одной рукой пытаясь натянуть на ногу сапог, а второй запуская в растерявшихся троллей пустой бутылкой.

— Сентэ, ну ты-то куда?! — отчаянно воскликнул Броко, рвущемуся в драку эльфу, пытаясь удержать его за край плаща.

— Вперед, друг хоббит! — весело сверкая глазами, отозвался тот. — Сейчас зададим трепку болотникам!

— Как бы нам самим ее не задали... — пробормотал хоббит со вздохом.

Но схватки не последовало – тролли со всей прытью бросились на мост и захлопнули за собой толстые дубовые ворота. Лишь последнему, замешкавшемуся троллю, Тинтэ успел отвесить хорошего пинка под зад.

— Вот те раз… — почесывая затылок, пробормотал Смайк, глядя на мощные потемневшие от времени створы. — Как же нам выбираться-то теперь?

На всякий случай гном попинал ворота тяжелым сапогом, но те даже не шелохнулись.

— М-да... — озадаченно протянул Тинтэ. — Пожалуй, мы слегка погорячились. А главное и болотников вздуть не удалось…

Начинало темнеть. Прекратившийся было дождь полил с новой силой.

— Что делать будем? — уныло спросил Броко. — А то тролли сейчас опомнятся и своих на помощь созывать начнут.

Боевой задор сменился у друзей смутной тревогой, когда из-за ворот раздался гнусавый и протяжный звук рога. На дозорную вышку взобрался оплеванный Пашем толстяк и, тряся кулаками, визгливо закричал:

— Сейцас огра прийдет, показет как драца!

— Да чихали мы на твоего огра, — бодрясь, прокричал в ответ Паш и запустил в тролля увесистым комком грязи.

Маг промахнулся, но болотник поспешил юркнуть в укрытие и больше не высовывался.

— По-моему, вон там, вверх по течению, достаточно мелко и противоположный берег пологий, — Сентэ указал на излучину реки. — Думаю, там можно будет перейти.

— Вот и замечательно, переберемся вброд, — тут же согласился Тинтэ. — Только давайте поскорее ребята, а то, правда, как бы чего не вышло...

И путники, свернув с дороги, быстро двинулись от запертых ворот вдоль заросшего камышом берега. Место, указанное Сентэ, действительно оказалось удачным — вода в реке здесь едва доходила до колен, правда идти было тяжело из-за покрывающего дно толстого слоя ила. Первыми шли братья эльфы, ведя верховых лошадей и мула в поводу, и указывая направление Броко – хоббит управлял первой телегой. Когда они благополучно выбрались на противоположный берег, не снимая своих огромных сапог, в воду храбро ступил Смайк. Он близоруко всматривался в сгустившиеся сумерки и бодро размахивал над головой носовым платком и подобранной на берегу гнилушкой, светившейся слабым зеленоватым светом.

— Давай Кит, смелее, здесь мелко, не трусь! — хрипло покрикивал гном, пятясь задом и спотыкаясь.

Кит сосредоточенно молчал, управляя второй повозкой. Рядом с ним, придерживая тюки с вещами, сгорбившись, сидел Роджер, а позади пешком двигался Паш, поминутно оглядываясь на берег троллей.

— Эй, Смайк, левее держись, — крикнул Тинтэ, с беспокойством наблюдая за переправой. — Левей говорю! Там глубоко уже! Стой, я лучше сам спущусь.

— Да все нормально, — отмахнулся гнилушкой гном.

Он сделал еще один шаг и с головой провалился под воду, подняв фонтан брызг.

— Чтоб тебя, гном! — рявкнул Кит, резко натягивая вожжи. — Нелепое животное!

Испуганная лошадь, всхрапнув, рванулась в сторону. Телега угрожающе начала крениться на правый борт. С нее, на вынырнувшего из воды, отплевывающегося Смайка посыпались тюки с вещами и несумевший удержаться в телеге Роджер. Кит успел соскочить с повозки и вцепился в ее левый борт, не давая опрокинуться. К нему на помощь подскочил Паш. Поднимая брызги, к ним на выручку со своего берега сбежали Тинтэ и Сентэ.

— Вот так оно — зеркала разбивать, — устало произнес Броко, усаживаясь прямо на траву и глядя, как промокшие путники вытаскивают телегу, вылавливают из воды вещи и голосящего Роджера.

А тролли, наблюдавшие в это время со своего моста за крушением, радостно приплясывали и улюлюкали.

 

*  *  *

 

— Одно хорошо, — отжимая волосы, сказал Тинтэ, когда промокшие друзья выбрались на берег. — За проезд мы так и не заплатили.

Все невесело рассмеялись.

Путники спешно поднимались на холм, оставляя за спиной болота и их противных обитателей. Желания и сил ругаться и выяснять, кто виноват, ни у кого не было. Роджер, хлюпавший носом после купания, единственный вяло спросил у мага:

— Паш, а чего ты на этого толстяка так набросился?

— Да он пять монет запросил, — хмуро отозвался тот, ежась от холода. — Говорит, за выезд дороже…

Смайк оглушительно высморкался в свой клетчатый носовой платок и, зябко кутаясь в плед, уныло поинтересовался:

— А ночевать где мы будем? Совсем уже темно стало.

— Действительно, пора и о ночлеге подумать, — согласился Сентэ, озираясь по сторонам.

— Давайте вон в той роще устроимся, — предложил Кит, указывая вперед на купу раскидистых деревьев. — Там суше должно быть и от троллей подальше.

— Пожалуй, можно, — устало отозвался Тинтэ. — Костер разожжем, обогреемся, да и есть хочется.

При упоминании о пище, компаньоны приободрились и двинулись еще быстрее. Дождь, наконец, прекратился и на прояснившемся темном небе, в разрывах облаков показалась полная серебристая луна.

— О, да это же летние каштаны, — присмотревшись к деревьям, радостно сообщил Броко. — Наверно уже созрели. Распалим сейчас костер и поджарим их! Небось, никто не откажется?

— А нам с них опять плохо не станет? — подозрительно спросил Роджер.

— Совершенно исключено, это же не грибы, — убежденно заявил Паш. — Замечательно придумано, Броко — обожаю жареные каштаны!

Присмотрев небольшую и относительно сухую полянку, друзья принялись расседлывать уставших лошадей, доставать сухие вещи, разводить костер. Последнее сделать оказалось сложнее всего — сырые дрова решительно не желали разгораться: дымили и гасли. Намокший волшебный посох Паша тоже не помогал, чем приводил мага в дурное настроение.

— Пока вы возитесь, я пойду подальше в лес, каштанов насобираю, а то их здесь мало, — бодро сказал хоббит, подхватывая плетеную корзину.

— Только не заходи далеко! — крикнул ему вслед Тинтэ, пытаясь вытащить со дна мешка тарелки и кружки.

Далеко Броко не успел отойти. Что-то тихо напевая себе под нос, он двигался по залитой синевато-серебряным светом роще, собирая в блестящей, мокрой траве крепкие, бурые ядрышки. Нечасто растущие деревья отбрасывали длинные темные тени, едва заметно трепетали на ветру узорчатые листья. Со всех сторон раздавались громкие соловьиные трели. Хоббит примолк, слушая волшебный вокал лесных певцов и улыбаясь своим мыслям. Он успел уже до половины наполнить корзину, когда услышал впереди треск кустов.

«Может птица», — с надеждой подумал хоббит, замирая на месте и вглядываясь вглубь рощи. На всякий случай, он спрятался за толстый древесный ствол.

Треск быстро приближался. Вскоре к нему присоединилось громкое похрюкивание и глухой топоток.

— Ой! — испуганно прошептал хоббит. — Кто здесь?

Сопя и разбрасывая копытами землю, из полумрака леса появился огромный кабан. Непомерно толстый, с маленькими глазками и поблескивающими в лунном свете влажным пяточком и клыками. Не доходя немного до того места, где прятался Броко, кабан остановился и опустив к земле тяжелую голову с хрустом и чавканьем принялся поедать каштаны, вертя от удовольствия скрученным хвостиком.

— Поскорее надо уносить отсюда ноги, — перетрусивший хоббит, стараясь не дышать, на цыпочках осторожно попятился назад.

Громко треснувшая у него под ногой сухая ветка напугала обоих. Хоббит вскрикнул, кабан тревожно хрюкнул и уставился на Броко. Несколько мгновений они безмолвно глядели друг на друга. Потом нервы хоббита не выдержали.

— Помогите! — отчаянно заверещал он, бросая корзину с рассыпавшимися каштанами и стремглав, не разбирая дороги, бросился к спасительной полянке. Кабан, сверкая глазами, устремился вдогонку.

Несколько раз хоббит поскальзывался и падал на размокшей от дождя тропинке, но тут же вскакивал на ноги и мчался дальше, крича от страха на весь лес. С безумными от ужаса глазами, спотыкаясь, он выбежал на поляну, где уже приветливо потрескивал костерок и ничком повалился на траву.

— Что случилось? — встревоженные путешественники схватились за оружие. Броко не успел ответить — следом за ним появился кабан. Резко затормозив раздвоенными копытцами, он нерешительно остановился на середине поляны, удивленно косясь на друзей маленькими подслеповатыми глазками.

— Ха! — первым оценив ситуацию, вскричал Сентэ. — Пошел хоббит за каштанами, а добыл свинину!

Эльф хищно оскалился и со скрипом натянул тетиву лука.

— Окружайте его, ребята, — Смайк взмахнул в воздухе тяжелым боевым топором и мелкими шажками двинулся в наступление.

— Эй, так нельзя, вы чего? — испуганно взвизгнул кабан, осторожно пятясь назад. — Это незаконно…

Друзья раскрыли рты от изумления — в Волшебной стране некоторые животные умели разговаривать, но за кабанами такого не водилось.

— Да это же оборотень! — первым догадался Паш, доставая свой посеребренный кинжал. — Сейчас я его проткну, как нас на лекции учили.

— Умоляю, не надо! — взвизгнул кабан, уткнувшись пяточком в мокрую землю и зажмуривая глаза. — Я ничего плохого не хотел...

— А ну говори, зачем за хоббитом гнался? — приставляя острее меча к жирной шее кабана, гневно спросил Кит.

— И кто ты вообще такой, — подходя с другой стороны, с кинжалом в руках осведомился Паш. — Оборотень?

— Пупис я, Пупис, — поспешно отозвался трясущийся кабан. — Оборотень-вепрь. — Не разглядел я, что это хоббит! Думал, опять болотники забрались на мои угодья. Они сюда часто наведываются — деревья рубят для своих мостов, — сбиваясь, зачастил вепрь. – И каштаны мои крадут.

— А, ну на троллей и я бы кинулся, — понимающе кивнул Кит, отводя клинок в сторону. — Да не бойся ты…

Постепенно все выяснилось. Пупис оказался окружным судьей, получившим прекрасное образование в Муравейнике. Окончив университет, полный радужных надежд, Пупис вернулся на родину, но, на его беду, округа была тихой, и желающих судиться находилось немного. Оставлять родные места Пупису не хотелось, и судья занялся параллельно сельским хозяйством — от покойного отца он унаследовал небольшое поместье. Вскоре, благодаря упорству и трудолюбию, дела у него пошли в гору, вот только тролли периодически досаждали своими набегами. Поэтому оборотень и обходил по ночам дозором свои владения в кабаньем обличии. Иногда, в отместку, он и сам, перейдя пограничную реку, совершал вылазки на рисовые поля болотников, поедая и вытаптывая их урожай. Правда, такое совестливый и законопослушный судья позволял себе очень редко. К тому же он побаивался великанов огров — могучих союзников троллей.

— А что ты с троллями делаешь, когда поймаешь? — спросил вепря осмелевший Броко. — Разрываешь их в клочья? — он поежился.

— Как можно! — искренне возмутился Пупис. — Конвоирую в тюрьму, потом сам и сужу за проникновение на чужую территорию и вырубку леса. Выгодное, кстати, дело. Тролли после приходят своих собратьев выкупать. Опять же и бюджет округи пополняется. А вы в лесу ночевать собрались? — поинтересовался в свою очередь судья.

Он тоже перестал бояться и был настроен вполне дружелюбно.

— Да у нас на мосту с троллями стычка вышла, — нехотя объяснил Тинтэ. — Они ворота захлопнули и нас не пропустили. Пришлось через речку вброд переправляться, чуть телегу не утопили. Пока выбирались, уже стемнело совсем, а мест ваших мы не знаем. Решили до утра здесь переждать.

— Всем от этих болотников одни неприятности! – кабан хрюкнул и сердито мотнул большой головой. — А может, у меня переночуете? Дом просторный — места на всех хватит.

Обрадованные приглашением путешественники не раздумывая согласились. Желания ночевать в лесу под деревьями, с которых беспрестанно капало, ни у кого не было.

— Мне только обратно в человека обернуться надо и одеться, а то супруга не любит, когда я в таком виде появляюсь, — сообщил Пупис компаньонам, которые спешно собирали вещи и гасили с трудом разожженный костер.

 

*  *  *

 

Уже через полчаса вся компания удобно расположилась за широким столом в ярко освещенной гостиной просторного дома судьи, сложенного из могучих дубовых бревен. Сам дом находился в небольшой ложбине между двумя пологими холмами на берегу заросшего камышом пруда в окружении каштановых и дубовых рощиц. Во дворе под дощатым навесом, вальяжно развалясь и похрюкивая, спали три крупных кабана.

— Племянники мои, — сердито кивнул судья в их сторону, когда друзья поднимались по высокому крыльцу. — Болотников гонять им лень, учиться тоже ничему не желают, а вот поспать и поесть – это они всегда, пожалуйста…

В человеческом облике Пупис оказался симпатичным, упитанным мужчиной средних лет, с густыми кудрявыми волосами, полными румяными щеками и карими глазками, весело смотрящими из-за круглых очков.

— Вы только жене не говорите, что я в лесу каштаны ем, — тихонько предупредил он спутников. — Она и так все время ругается, что я толстею. А вот когда еще желуди пойдут... — он мечтательно улыбнулся и довольно покачал головой.

Вскоре жена Пуписа вместе с дочерьми организовали ужин: запеченную картошку, свежий овечий сыр, вареные яйца и жареную рыбу с золотистой хрустящей корочкой. Излишне говорить, что блюд из свинины в доме судьи не водилось. На сладкое подали великолепный яблочный пирог. Броко, сбегав к повозке, принес свежих фруктов и остатки меда, и вечер прошел за оживленными разговорами, под уютное потрескивание камина и шелест возобновившегося дождя.

 

Глава 6

О маге Корнелиусе, приключениях в Муравейнике, аресте Броко и сложной задаче

 

— Кажется, этот дом, — Паш неуверенно остановился возле закрытых решетчатых ворот, пытаясь лучше рассмотреть строение.

На высоких кирпичных столбах ворот, увитых виноградом, как часовые застыли две бронзовые совы с распростертыми крыльями. За воротами виднелась опрятная лужайка с пышными клумбами, фонтаном и выложенная плиткой дорожка, ведущая к большому каменному дому, тонущему в сумерках. Лишь пара окон на первом этаже были неярко освещены.

Друзья выехали из дома гостеприимного Пуписа ранним утром, но добрались до Муравейника лишь на закате. К тому же, Паш, как выяснилось, совершенно забыл дорогу к дому старого знакомого. Хорошо хоть название улицы маг вспомнил — прохожие указали направление.

— Точно этот дом? — строго спросил Кит, грузно слезая со своей кобылы и с сомнением глядя на великолепный особняк. — Что-то слишком роскошно для волшебника. Здесь, скорее, какой-нибудь министр живет, или крупный торговец.

— Мм-м... — протянул Паш. — Похож, но может еще кого-нибудь спросим? Я в Муравейнике уже лет пять не бывал…

Неожиданно на втором этаже дома распахнулось окно, и из темноты раздался сердитый хрипловатый голос:

— Чего приперлись?! Самогоном я не торгую. Шляются здесь всякие...

— Это он, — довольно кивнул головой маг. — Мэтр Корнелиус, это я – Паш, впустите!

— Какой еще Паш? Граундский что ли? — подозрительно спросил хозяин, присматриваясь к вечерним визитерам.

— Он самый, — бодро отозвался молодой маг. — Мы с друзьями к вам по делу. Извините, что так поздно – только добрались до Муравейника.

— М-да? Ну, заходите, я сейчас спущусь, — волшебник коротко взмахнул рукой, и решетчатые ворота бесшумно отворились, пропуская посетителей во двор. Так же бесшумно распахнулись и тяжелые дубовые двери дома, за которыми виднелась тускло освещенная гостиная.

Корнелиус оказался человеком невысокого роста, но коренастым и жилистым. Бороды и усов волшебник не носил. Его круглая, коротко стриженая голова была наполовину седой, лицо было испещрено многими морщинами, но синие, широко посаженные глаза, смотрели из-под кустистых бровей молодо и с любопытством. Паш раскланялся и представил ему своих притихших и посерьезневших спутников.

— Давайте, присаживайтесь к огоньку, — зябко кутаясь в пушистый зеленый халат, расшитый золотой нитью, проворчал старый маг. — Что-то свежо сегодня. Ковры мне только, пожалуйста, не затопчите.

Он опустился в широкое кресло рядом с отделанным розовым мрамором камином, в котором жарко горели вишневые дрова, и жестом показал друзьям на стоящие вдоль стены резные стулья с высокими спинками.

— Не слишком, кажется, он нам рад, — тихо шепнул Кит на ухо Смайку.

— Похоже, что так, — грустно кивнул тот. — Зря мы, кажется, вообще сюда явились.

Того же мнения придерживались и братья эльфы, уже обсуждавшие шепотом, не отправиться ли ночевать на постоялый двор.

Действительно, Корнелиус оказался прямолинейным и грубоватым. Глядел он довольно мрачно и не выказывал особого радушия по отношению к припозднившимся гостям. Однако чем дальше рассказывал Паш о цели их прибытия в Муравейник, тем больше волшебник оживлялся и теплел.

— Погодите-ка, — перебил Корнелиус рассказчика, вставая со своего кресла. — У меня предложение. Давайте отметим наше знакомство и ваш приезд. Мне посетители натаскали всякого… Да и вы голодные наверно?

Маг издал короткий хриплый смешок и широким жестом распахнул дверцы массивного резного шкафа, заставленного всевозможными бутылками и корзинками с сырами, фруктами и копченой дичью. Компаньоны одобрительно переглянулись между собой. Перекусить с дороги все были непротив, а вид тускло поблескивающих бутылок навевал приятные мысли.

— Мы с удовольствием, только немного, — вежливо поблагодарил Паш, заручившись молчаливым согласием спутников.

— Конечно немного, — успокоил его Корнелиус, сноровисто открывая пузатую бутылку и наполняя красивые бокалы золотисто-янтарной жидкостью. — Мне завтра вставать рано. За город надо ехать по королевскому заказу. И вам с дороги нужно отдохнуть.

«Немного» – не получилось. Тон задавал сам Корнелиус, окончательно освоившийся в роли гостеприимного хозяина. От его хмурого настроения не осталось и следа.

— Да ты что!? — смеясь то и дело, довольно восклицал старый маг, сверкая озорными глазами. — Прямо так взял и плюнул в него? Молодец! За это надо выпить! Давайте-ка теперь попробуем красного сумморанского!

Гости тоже не отставали. Стараясь перекричать один другого, они увлеченно обсуждали события минувших дней. Хозяин всем начинал нравиться, и разговор становился все более непринужденным. Друзья так расшумелись, что разбудили седую старушку-экономку.

— Мэтр, что это вы разошлись на ночь глядя? — сердито спросила она, появляясь на пороге гостиной в ночной рубашке и протирая заспанные глаза. — У вас же сердце больное. Забыли? И кто ваши гости? Я их не знаю… — она с явным подозрением уставилась на друзей.

— Фрама, ну ты опять за старое, – смутился хозяин, быстро сунув свой кубок с вином в руки Киту. — Видишь, гости ко мне приехали из Граунда. Паш, внук Медрига, моего старого друга, и его товарищи. Сейчас уже спать ложимся. Извини, что разбудили…

Неодобрительно оглядев примолкших друзей, экономка удалилась, демонстрируя всем своим видом явное неудовольствие.

— Строгая она у меня, — извиняясь, произнес маг. — Однако, и правда, засиделись мы с вами. Идемте, я ваши комнаты покажу, а потом к бассейну спустимся — искупаетесь с дороги.

— Хорро-оший мужик, твой Корнелиус!.. — заплетающимся языком внушал Кит покачивающемуся Пашу, когда чистые и сонные приятели разбредались по отведенным им комнатам. — Такого можно брать в команду!

— Ннее-е… — тянул в ответ Паш, надувая губы и вяло грозя пальцем. — Он усы мои обругал...

— Пра-авльно сделл… — тряс головой Кит, путаясь в полах банного халата. — Уважжаю...

 

*  *  *

 

Когда помятые путешественники собрались поздним утром в светлой просторной гостиной, стены которой были украшены резными дубовыми панелями, старинными гобеленами и портретами солидного вида мужчин и женщин, очевидно, родственниковКорнелиуса, хозяина дома не оказалось. Протрезвевший маг выехал с рассветом за город лечить королевское племенное стадо коров, оставив гостей на попечение пожилой кухарки-гномихи. Добродушная толстушка приготовила отличный завтрак, но особого аппетита ни у кого не было.

— Может, пока город посмотрим, — хмуро предложил Кит, ковыряя вилкой в тарелке. — А то хозяин, наверное, не скоро еще вернется.

— Хорошая идея, — с готовностью откликнулся выспавшийся и бодрый Броко, который накануне больше налегал на закуски, чем на вина.

Он поднялся раньше всех и уже успел осмотреть замечательный сад Корнелиуса и пройтись вокруг дома.

— С удовольствием прогуляюсь. А вы идете? — повернулся он к бледно-зеленому Сентэ. Тинтэ завтракать вообще не вышел.

— Ох, какая прогулка… – тоскливо отозвался младший эльф, держась обеими руками за голову и монотонно покачиваясь из стороны в сторону.

Братья больше всех пострадали от вчерашнего застолья. Эльфы почти не пьют и плохо переносят алкоголь.

— Тогда отлеживайтесь, а мы пойдем гулять, — сочувственно глядя на Сентэ, сказал Смайк, поднимаясь и натягивая на голову колпак.

— Обязательно что-нибудь съешь, — строго произнес Паш, глядя на тарелку Сентэ, на которой лежали четыре сиротливые оливки и крошечный кусочек сыра. — И еще примите с братом по десять капель, — маг поставил перед раскисшим эльфом пузырек с темной прозрачной жидкостью. – Помогает.

 

*  *  *

 

Город был большой и оживленный, за что и получил свое название. Но, в отличие от чистого и обустроенного Граунда, где дворники не даром ели свой хлеб, Муравейник местами выглядел до неприличия запущенным и грязным. Населяли город в основном люди и гномы, прочих же обитателей Волшебной страны встречалось немного.

— Да уж, чистота здесь у них не в почете, — цедил сквозь зубы Кит, брезгливо оттирая сапог о щербатую булыжную мостовую. Заглядевшись по сторонам, он наступил в большую кучу навоза. — Скверное местечко, не хотел бы я здесь жить!

— Наверно это не самый лучший квартал, — предположил Паш, который снова перепутал направление и завел приятелей на окраину города. — В центре здесь вполне прилично, насколько я помню.

— Куда пойдем? — живо поинтересовался Смайк, озираясь.

Друзья уже порядком отошли от дома Корнелиуса и топтались теперь на оживленном перекрестке, возле какого-то массивного серого здания с колоннадой и зарешеченными окнами.

— Пошли в оружейные лавки, — убежденно сказал Кит, разглядывая вывески на противоположной стороне улицы.

— Чего мы там забыли? — заартачился Роджер. — По мне, так лучше в таверну, для начала, — он довольно побренчал монетами в кармане.

— Тебе что, вчерашнего мало? — недовольно покосился на него Смайк. — И так у бассейна захрапел, до комнаты не добрался.

Друзья заспорили. Кит, бурно жестикулируя, настаивал на своем. Паша интересовали больше колдовские и лекарственные снадобья. Броко и Смайк ратовали за то, чтобы осмотреть знаменитый Музей Древностей, о котором им в свое время с восторгом рассказывал Бул. К соглашению так и не пришли, и было решено каждому идти своим путем, а вечером встретиться в доме у Корнелиуса. Ходить же без присмотра по злачным заведениям непутевому Роджеру строжайше запретили. В этом решении все были едины. Даже Броко, который, обычно, воздерживался от замечаний.

— Во-первых, снова напьешься, а во-вторых, еще и настучат тебе там по тыкве, – категорично заявил Кит, прерывая возражения дварфа.

— А мне перед Корнелиусом краснеть за тебя придется, — строго добавил Паш. — Так что, даже и не вздумай.

— Ладно, ладно, убедили, – как-то подозрительно быстро согласился Роджер, вздыхая. — Пойду тогда что-нибудь из одежды себе присмотрю, а то поизносился весь.

— Ну, вот и славно, — довольно подытожил Броко. — Идемте тратить капабанское золото — зря мы, что ли, клад нашли!

И друзья в приподнятом настроении разошлись в разные стороны.

Хоббит и гном, разузнав дорогу, выбрались на главную улицу и неспешно двинулись в сторону центральной площади, на которой находился музей.

— О, ты только посмотри, — Смайк неожиданно остановился и схватил за рукав своего спутника, указывая на прибитый к стене кусок пергамента. — Это же ты!

— Ой, да брось, — отмахнулся Броко, однако подошел поближе и критически рассмотрел мрачную физиономию, изображенную на пергаменте. «Вор Турус, — значилось ниже, — разыскивается за многочисленные преступления против короны и жителей славного города Муравейника. Награда за поимку — двадцать серебряных дюэлей».

— Действительно есть что-то общее, — озадаченно почесывая затылок, нехотя согласился хоббит. — Хотя у него вид типичного разбойника.

— Точно, вылитый ты! — веселился Смайк. — Может, сдадим тебя властям? Деньги-то приличные…

— Ладно, пошли, хватит паясничать, — недовольно произнес Броко, увлекая друга вперед. — А то из-за тебя на нас прохожие оглядываться начинают.

И они двинулись дальше, забыв о странном пергаменте.

Тем временем Кит, в полном восторге перебиравший сваленную на прилавке груду мечей и кинжалов, азартно торговался с пожилым хозяином-гномом.

— Что, четырнадцать монет за этот хлам!? Да нет таких цен! — ревел он на всю лавку, вертя в руках тускло поблескивающий шлем с решетчатым забралом. – Ну, десять еще, куда ни шло.

— А вы что хотите, уважаемый? – возмущался оружейник, пытаясь вырвать шлем из цепких китовских рук. — Это же настоящая сумморанская сталь, а не какая-нибудь дешевая подделка…

Очнувшиеся после пашевых капель братья эльфы тоже выбрались из дома и, погуляв немного по замечательному саду Корнелиуса, отправились купаться на городской пруд, находившийся неподалеку от дома.

Паш, неспешно прошел пару кварталов и заприметил небольшую аптеку под аккуратной бело-зеленой вывеской. Войдя внутрь, он, к своему изумлению и радости, обнаружил на полках редчайшие целебные снадобья, включая даже рог Баргула, который в Граунде найти было практически невозможно. Паш тут же бесхитростно сообщил об этом толстенькому аптекарю и между коллегами завязался оживленный профессиональный разговор.

Лжец Роджер не устоял-таки перед соблазном. Украдкой оглядевшись по сторонам — не видят ли приятели, – он быстро шмыгнул в приоткрытую дверь харчевни «Волчья пасть».

«Уж одну-то кружечку эля можно, — подумал он, робко приближаясь к барной стойке. — Ну, может пару...»

 

*  *  *

 

Близился вечер. Освежившиеся и бодрые после купания эльфы, сидя в удобных, плетенных из лозы креслах, беседовали на открытой террасе с Корнелиусом.

Маг вернулся немного усталый, но в хорошем настроении. Болезнь, поразившая стадо, оказалась обычной «гремучкой». Нужное заклинание он подобрал минут за двадцать, правда, еще часа два ушло на глубокомысленные рассуждения о том, что недуг чрезвычайно опасный и потребует неимоверного расхода магических сил. Это, соответственно, отразится и на размере гонорара. Однако управляющий попался ушлый и отнюдь не торопился тратить на мага лишние казенные деньги. В конце концов, доводы волшебника, подкрепленные мудреной терминологией, все же пересилили, и Корнелиус получил увесистый кошель серебра.

— Стыдно, конечно, таким шарлатанством заниматься, — вздохнув, прибавил маг в конце рассказа. — Да с заказами сейчас у меня плохо, вот и приходиться выкручиваться.

Появился чрезвычайно довольный Кит. Он, казалось, скупил весь арсенал Муравейника, и теперь ему не терпелось похвастаться своими приобретениями.

— Да как же ты все это дотащил? — Сентэ изумленно уставился на груду сверкающего металла.

— Извозчика нанял, — лаконично ответил Кит. — Сам бы не донес.

Пока друзья рассматривали его покупки и живо обсуждали их достоинства и недостатки, вернулся Паш, тоже изрядно затоварившийся. Правда, его малоприятные на вид приобретения заинтересовали лишь одного хозяина.

— Рог баргула за пять монет, так это считай даром! — одобрительно вертя в руках кривой, покрытый наростами рожок, кивал головой Корнелиус. — Да, кстати, а где ваш гоблин и гном с карапузом, как там его – Брэко?

— Это не гоблин, мэтр, а лесной дварф, а карапуз — хоббит Броко, — тут же услужливо подсказал Кит.

Он успел проникнуться уважением к старому волшебнику и старался всячески его продемонстрировать.

— Неважно, — пробурчал Корнелиус. — Так где они, хотел бы я знать — темнеет уже. А город у нас неспокойный.

— Сдается мне, Роджер потащился на гномий стриптиз, — переглянувшись с Пашем, мрачно сказал Кит. — Хотя и предупреждали его, чтобы вел себя прилично.

— А Смайк с Броко народ спокойный — в музей сходить собирались, — начиная беспокоиться, добавил молодой маг.

Тут послышался топот тяжелых сапог, и на террасу вбежал растрепанный, запыхавшийся и совершенно растерянный Смайк.

— Там, это… мы только из музея вышли… стража Броко повязала, — глотая слова, отчаянно вскричал он, обводя друзей затравленным взглядом и комкая в волнении свой колпак.

— Погоди, погоди, — строго оборвал его Корнелиус. — Сядь и говори по порядку, что случилось, не лопочи как заяц!

Гном послушно плюхнулся в кресло и, переведя дух, продолжил более спокойно:

— Мы в Музей древностей ходили. Очень нам там понравилось. А на площади, как только из него вышли, нас стражники остановили. — «Что, спрашивают, стариной интересуетесь?» Ну, хоббит и отвечает — «Да, прекрасный у вас музей, столько бесценных экспонатов, нигде такого не видел». — Повязали. «Попался, Турус! — кричат. — Совсем уже обнаглел — даже прятаться перестал, а теперь еще и к музейным ценностям подбираешься!» Меня поначалу тоже скрутили. Да хорошо, что я с собой граундскую грамоту прихватил: «Гном Смайк. Кузнец. Подданный вольного города Граунд». А Броко свою здесь, дома оставил. Меня-то быстро выпустили, а вот его в темницу упрятали. Потом я вспомнил, когда сюда бежал, что они какого-то вора ловят — весь город его портретами оклеен. Вылитый Броко. Что делать будем? — Смайк тоскливо воззрился на мага.

Ошарашенные услышанным, друзья молчали, недоуменно переглядываясь, но Корнелиус не дрогнул.

— Макс, вели карету запрягать! — Крикнул он в глубину дома, решительно поднимаясь с кресла. — Сейчас разбираться поедем, — спокойным голосом добавил волшебник. — Знаю я начальника стражи. Кто со мной?

Сопровождать мага в спасательной экспедиции вызвались все, но тот взял с собой только Кита и Тинтэ, как самых представительных. Карета, грохоча колесами на ухабах, умчалась в темноту ночных улиц, а оставшиеся путешественники тревожно сидели в гостиной и строили неутешительные предположения о судьбе Броко.

К полуночи все благополучно разъяснилось, и несчастного хоббита выпустили из темницы.

— Давай, Турус, двигай на юг! — бодро кричали из-за решеток ему вслед заключенные, когда хоббита вели к выходу из подземелья по мрачным каменным коридорам, освещенным тусклыми факелами.

— Я не Турус, — слабо и подавленно бормотал Броко, втягивая голову в плечи. — Здесь какая-то ошибка…

 

*  *  *

 

Под утро объявился и Роджер, про которого все как-то забыли. Он был помят, грязен, без своего нарядного пояса, купленного еще в Каменном городе и без денег. Глупо улыбаясь, дварф топтался на пороге, водя по сторонам мутными глазами.

— Ну, вот что, гоблин, — Корнелиус деловито ухватил его за шиворот, втягивая в дом, — читать тебе лекцию о вреде пьянства я не намерен.

— Я дварф, — вися мешком в мощной длани мага, невнятно промычал Роджер, шевеля красным носом.

— Какая разница? — Корнелиус брезгливо отстранился. — Одно знай, еще раз напьешься — тотчас поедешь к себе в Граунд. Понял?

— Правильно мэтр, — вступил в разговор кипящий негодованием Кит. — Говорили тебе не ходить по кабакам, — он яростно погрозил пьяному дварфу кулаком.

— Да я только одним глазком, — промямлил Роджер. — Эти гномихи...

В наказание смутьяна отправили отсыпаться на конюшню, остальные же, когда уже совсем рассвело, собрались на совет.

— Ты, Паш, в целом правильно рассудил, — облаченный в мягкий халат Корнелиус набивал свою вересковую трубкую. — Я много в свое время о блуждающем замке думал, летописи читал, даже монографию о нем написал. Удивительное явление. И уже лет сто о нем ничего не было слышно. Повезло вам, что тогда волшебных грибов наелись в подходящем месте.

— О чем вы, — удивленно поднял брови Сентэ. — Что значит в «подходящем месте»?

– О том, что замок Клэр изначально находился там, где вы завтракать решили. Пять веков тому назад.

— Надо же! — округлил глаза хоббит.

— То-то и оно, — важно кивнул маг, пыхнув трубкой. — Видения, подобные вашим, раньше случались чаще, но нынче о нем уже стали забывать. Что и говорить, шанс исключительный, — помолчав, задумчиво добавил он.

— Так вы с нами? — нетерпеливо спросил Сентэ, подаваясь вперед.

— Даже не знаю, — протянул Корнелиус бесцветным голосом. — Стоит ли мне в это дело впутываться. У меня сейчас стройка за городом идет, Макс с ног сбился, дел много…

— Но мы все тоже, вроде, при деле, — осторожно начал Тинтэ. — Однако собрались. Хотя, кто тогда коров от «гремучки» лечить станет? — С легкой иронией закончил эльф.

— Уже смеетесь... — Корнелиус утратил безразличный вид. — Не дадите старику побрюзжать немного!

Все с облегчением заулыбались. Стало ясно, что Корнелиус заинтригован не меньше остальных.

— Ладно, — посерьезнел маг, — вступаю в вашу команду, здесь и рассуждать нечего.

— Ура! — радостно прокричали наши герои, приветствуя нового компаньона.

Волшебник поднялся и слегка насмешливо раскланялся.

— Так. Раз теперь мы все действуем заодно, предлагаю не терять времени. Мы, Паш, займемся расчетами: где и когда замок появится.

— Отлично, я готов, — бодро откликнулся молодой маг. — Хоть сейчас…

— Все необходимое у меня, кажется, есть, — что-то мысленно прикидывая, произнес Корнелиус. — Вот только за кристалл преломления беспокоюсь. У меня он всего один. Правда, настоящий капабанский — не бизертская безделушка, да только потрескался. Букс, увалень, на него наступил. А они хрупкие, сам знаешь.

Корнелиус открыл большую деревянную шкатулку и извлек из нее прозрачный, покрытый сетью трещин, кристалл желтого цвета.

— Подождите минуточку, я сейчас, — внезапно просиявший хоббит вскочил с места и побежал в свою комнату. Он вернулся с пригоршней сияющих кристаллов. — Это ведь такие же? — Броко протянул ладонь, показывая свою капабанскую находку.

— В самую точку! — глаза Корнелиуса радостно зажглись. — Они самые! Таких теперь почти не достать. Очень своевременно вас, друзья мои, в Капабан занесло! Я, пожалуй, когда-нибудь туда тоже наведаюсь.

— Возьмите себе, пожалуйста, мне не надо, — скромно улыбнулся хоббит, радуясь тому, что смог принести пользу.

— Спасибо, малыш! — Маг торжественно пожал ему руку. — Не зря я тебя вчера из темницы вызволял…

Он взял один камень и, довольно поцокав языком, передал его Пашу.

— А это тебе. — Волшебник достал из той же шкатулки красивую серебряную пуговицу и протянул ее Броко. — Волшебная. Межу прочим, от сглаза бережет.

— Большое спасибо, — довольный хоббит бережно спрятал подарок в нагрудный карман жилетки.

— Ну что, теперь, кажется, полный комплект, — потирая руки, пробормотал Корнелиус. — Сейчас мы с Пашем приступим к работе. А вы ребята, — повернулся он к друзьям, — пока можете погулять по городу, нам вы помочь не сможете. А Макс вас проводит. Только я вас очень прошу, не впутывайтесь ни в какие неприятности, — маг строго погрозил хоббиту пальцем.

— Да чтоб мне воли не видать, — хрипло отозвался тот, делая мрачную мину.

— Ишь ты, только один день в темнице провел, а уже набрался там манер, — покачал седой головой маг. — Хорошо, что татуировку сделать не успел…

 

*  *  *

 

Макс — жизнерадостный рыжебородый гном-управляющий, оказался прекрасным гидом, отлично знающим родной город, и веселым, остроумным собеседником.

— А городок, оказывается, очень даже ничего, — одобрительно приговаривал Кит, вертя по сторонам головой и сдвинув шляпу на затылок. — Зря мы его вчера ругали.

Проснувшегося Роджера путешественники тоже прихватили с собой.

— Ребята, не бросайте меня здесь, — умоляюще глядя на спутников, пискнул дварф, осторожно высовываясь из приоткрытых ворот конюшни. — Боюсь я с этим магом без вас оставаться! — добавил он, понижая голос до шепота.

— Мало тебе еще досталось, — сурово оборвал его Кит. — Скажи спасибо, что домой не отправили — пьяница!

— И врун к тому же, — фыркнув, прибавил Смайк, неприязненно глядя на любителя ночных развлечений. — Удивляюсь я терпению нашего хозяина: то с Броко полночи возиться пришлось, то тебя воспитывать…

Тинтэ и Сентэ на этот раз деликатно промолчали, помня о своем состоянии после ночного застолья, не спешил с комментариями и Броко, стоя в сторонке и осматривая роскошные клумбы.

—Тебе повезло, что мэтр был в хорошем настроении, — беспечно засмеялся Макс, хлопая понурого дварфа по плечу. — А то, недавно наколдовал нашему соседу Бирку хобот, как у слона. Они с ним из-за межи поссорились. Наколдовать-то наколдовал, а контрзаклинание позабыл... Бирк — бедняга, неделю из дома выйти не мог, пока Корнелиус заклятье не вспомнил. Корнелиус, вообще-то, человек не злой, отходчивый, но иной раз так разъярится, что страшно становится.

— Да уж, такого лучше не злить, — уважительно присвистнул Смайк, косясь на двери дома, из которого они только что вышли.

— А я думаю, с чего это у тебя хобот вырос? — Пристально уставившись на притихшего Роджера, задумчиво протянул Кит. — А что, тебе так даже идет, будешь им теперь грядки в огороде поливать — маму порадуешь!

Заметно побледнев, дварф в страхе схватился за свой большой и мягкий нос — проверить все ли в порядке, а человек и оба гнома громко расхохотались.

— Ну ладно, пошли, — тихо произнес Тинтэ. — Хватит над Роджером потешаться.

В сопровождении Макса путешественники с удовольствием гуляли по незнакомому городу. Побывали на нарядной, обсаженной каштанами и кипарисами набережной полноводного Лина, по которому проплывали корабли с разноцветными парусами. Прошлись по уютным центральным улицам Муравейника, его многочисленным площадям с башнями и фонтанами. Вкусно отобедали в небольшой, приятной харчевне, полюбовались на великолепный мраморный королевский дворец, окруженный живописным заросшим кувшинками рвом, в котором плавали белые лебеди. У ворот дворца неподвижно застыли высоченные гвардейцы в блестящих на солнце доспехах. Заглянули в городской парк, который был воистину волшебным: тенистый, с благоухающими удивительными цветами, над которыми порхали разноцветные бабочки и крошечные цветочные феи. В сочной, изумрудной траве блестели мелкие капли от бьющих струй фонтанов. Парк приводил в восхищение гротами, увитыми плющом, водяными каскадами, очаровательными прудами, через которые были перекинуты замшелые каменные мостики.

Присев на край одного из мостиков и свесив вниз ноги, Кит и Сентэ с интересом наблюдали, как в пруду резвятся золотые рыбки и тритоны. Остальные расположились на удобной деревянной скамье, слушая, как в ветвях деревьев звонко распевают птицы.

— Этот парк, спроектировал и заложил мэтр Корнелиус. В дар городу, — с гордостью произнес Макс. – И пруды тоже его работа — в темноте они светятся разноцветными волшебными огнями. Еще несколько лет назад здесь был обыкновенный заболоченный пустырь. Хозяин пошел однажды через него, чтобы дорогу сократить, и чуть в болоте не утонул. Помню, вернулся домой весь вымокший, грязный, в репьях и кричит: — «Такое безобразие и в самом центре города — пора с этим кончать!» Для начала болото в пруды превратил. Затем увлекся и заросли камышей и сорняков с помощью магии в цветники и деревья трансформировал… У него это особая страсть — сады и парки.

— Я так и подумал, — с легкой завистью произнес Броко. — У меня сад тоже очень красивый, но с вашим ему, конечно, не сравниться.

— Потом и горожане стали помогать, кто чем может, — с довольной улыбкой продолжал Макс. – И королю парк очень понравился. Мэтр был удостоин специальной награды за заслуги перед городом.

— А что здесь делает эта лошадь? — удивленно спросил хоббит, указывая на старенькую белую кобылу, медленно бредущую по газону и ощипывающую головки цветов. Вид у нее был безмятежный и немного задумчивый.

— Эта лошадка на пенсии, в свое время на ней строительные материалы для закладки мостов возили, — охотно ответил Макс. – Теперь состарилась — здесь свой век доживает…

— Интересно, как там Корнелиус с Пашем управляются, — озабоченно произнес Смайк, провожая удаляющуюся лошадь взглядом. — Хоть бы все у них получилось…

 

*  *  *

 

Когда компания вернулась после прогулки в обширный каменный дом мага, оба волшебника, отдуваясь, сидели на террасе за низким столиком, потягивая вино из высоких хрустальных бокалов.

— Ну, заходите, чего топчитесь? — сурово пробурчал Корнелиус, глядя на друзей из-под мохнатых бровей.

Все молча расселись на низких стульях, не решаясь задать главного вопроса. В наступившей тишине было слышно, как журчат струи фонтана в саду.

— Букс, вина гостям принеси, — хозяин рассеянно отдал распоряжение подошедшему слуге. — А гоблину компота, — строго добавил маг.

— Я дварф, — почти прошептал прячущийся за спинами товарищей Роджер.

— Сейчас не об этом, — раздраженно махнул на него рукой Корнелиус.

Он обвел лица присутствующих долгим взглядом:

— В общем, дело обстоит следующим образом: по нашим расчетам, замок исполнения желаний действительно должен появиться в нашем мире в ближайшее время.

Паш устало кивнул и молча закурил трубку.

— Мы с коллегой практически сделали все необходимые расчеты… — неспешно продолжил Корнелиус.

Слушатели затаили дыхание, ожидая окончания фразы.

— Но-о... — протянул волшебник и сделал долгую паузу.

— Чтобы завершить работу, нам не хватило одного-единственного компонента, — закончил за него Паш, выпуская из-зо рта маленькое колечко дыма.

— Ох… — вырвалось у хоббита. – Зря, выходит, мы старались? — он грустно опустил голову.

— Так что ж, значит все, по домам? — растерянно проговорил Сентэ, ставя на стол недопитый бокал вина.

— Да подождите вы унывать, — повысил голос Корнелиус. — Постараемся раздобыть недостающий компонент. Я и не такое, бывало, доставал.

— А что, он очень редкий? — тихо спросил Тинтэ.

— На деревьях не растет, — с легкой иронией отозвался маг. — Нам нужны слезы дракона…

— А разве драконы плачут? — изумленно вытаращился на Корнелиуса хоббит.

— Может быть, если хорошенько дать ему по носу, то заплачет, — неловко пошутил Кит и притих, видя, что никто не смеется.

— Не советовал бы я никому этого делать, — улыбнулся Паш. — Да и сыскать нынче дракона тоже непросто.

— У меня есть два знакомых дракона, — рассуждал меж тем вслух Корнелиус. — Живут, правда, далеко, но, в крайнем случае, можно и съездить. Другое дело, как из них слезу выжать? Не скажешь ведь — поплачь, будь любезен, в баночку, друг...

Наступило напряженное молчание, и только Роджер тихонько булькал своим вишневым компотом, оглядывая лица друзей с робкой надеждой и вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Наш прадед однажды заставил плакать дракона. Песней. — Негромко сказал Тинтэ. — Огромный черный дракон изловил его на берегу моря и хотел съесть. Но перед этим попросил спеть — для улучшения аппетита, наверное. Прадед пел перед драконом часа два, пока тот не разрыдался. Такой он оказался чувствительный к искусству. Расстались они почти друзьями, — закончил эльф и усмехнулся.

— Кстати, в этом что-то есть, — внимательно выслушав рассказанную Тинтэ историю, в раздумье произнес Корнелиус. — Почти все драконы очень чувствительны к музыке и сентиментальны в глубине души.

— А можно мне сказать? — осторожно подал голос Роджер. — Я вчера, когда домой возвращался, шел мимо здешнего зоопарка. Видел там объявление — «Желтый дракон и другие необычные формы жизни». Так я вот о чем думаю, – торопливо продолжил дварф. — Может тебе, Тинтэ, спеть ему что-нибудь печальное? Ты же можешь…

— Глупости, — мельком посмотрев на Роджера, проворчал Корнелиус. — Этот дракон в старческом маразме. Вряд ли его можно песней пронять. Если только сказать ему, что его из зоопарка гнать собрались, — хохотнул маг. – Так с ним, скорее, удар случится! И как Тинтэ к нему вплотную подберется — там же ров и решетка перед вольером. А еще желтые драконы очень осторожны, спокойно подпускают к себе лишь других драконов, а по всем прочим могут и кислотой...

— Только драконов, говорите? — переспросил Броко, теребя пуговицу на жилетке. — Скажите, а это настоящая? — он указал сквозь открытое окно на огромную драконью шкуру, висевшую на стене возле камина.

— Естественно, — обернувшись через плечо, важно отозвался маг. — Горные великаны в прошлом году подарили. Это варварство, конечно — убивать драконов, — добавил он. — Но у них выбора не было, сам напал. А ты это к чему, малыш? — подозрительно прищурился волшебник.

— Идея появилась, — плутовато улыбнулся хоббит.

 

Глава 7

О песнях в ночном зоопарке, о слезах дракона и успешном колдовстве

 

— Нет, я, наверное, уже совершенно из ума выжил, что поддался на такую нелепую авантюру! Узнает кто — засмеют.

— Да тихо вы, мэтр — уже третий раз мне на ногу наступаете...

— Эй, задние лапы, а ну шевелитесь быстрее, чего вы там еле тащитесь?

Если бы этой темной безлунной ночью в затихшем зоопарке Муравейника оказался посторонний, он стал бы свидетелем очень необычного зрелища: по дорожкам, мимо клеток и вольеров шаткой походкой двигался дракон. Его огромная голова с клыкастой приоткрытой пастью раскачивалась из стороны в сторону, перепончатые крылья волочились по земле, при этом покрытые чешуей лапы были неподвижны. А если бы неожиданный зритель обладал острым зрением, он бы заметил, что у дракона слишком много лап, вернее ног... Но видеть его было некому, обитатели зоопарка крепко спали, так же как и сторожа — гномы, громко храпевшие в своей сторожке. Видимо не обошлось без заклятия сна.

— Он здесь, в углу вольера похрапывает, — сказал дракон голосом Корнелиуса и закашлялся.

— Тогда давайте будить, только не слишком громко, а то другие обитатели всполошатся, — тихо ответил дракон сам себе голосом Тинтэ.

Старенький и дряхлый дракон Анго, любимец муравейниковской детворы, мирно спал, когда его слуха достигли какие-то странные звуки.

— Ыррр, ыррр... кхе, кхе… — кто-то хрипло закашлялся.

Анго приподнял тяжелую, покоющуюся на когтистых лапах голову и обомлел. Из-за решетки вольера, в тусклом свете далекого фонаря, на него немигающими глазами смотрел другой дракон.

— Приветствую тебя, собрат, — хрипло проговорил пришелец после недолгого молчания и снова закашлялся.

— Здравствуй, собрат, — удивленно ответил Анго. — А почему ты говоришь не на языке праотцов? — задал он первый пришедший в голову вопрос.

— Забыл я его, — печально отозвался пришелец, странно мотая головой. — Почти всю жизнь провел в плену, как и ты, очевидно, у мелких созданий. Только недавно удалось сбежать, но, вот видишь, крылья переломал, — в доказательство говоривший слегка тряхнул беспомощно висящими крыльями.

— Вот горе-то, — сочувственно вздохнул Анго.

Он был подслеповат и не мог как следует разглядеть своего собеседника, к тому же было темно.

— И куда ты теперь направляешься? — участливо поинтересовался старик.

О том, как вообще оказался собрат ночью в зоопарке, Анго спросить не догадался.

— Уже второй месяц держу я путь в родные пещеры, что далеко на юге, — неопределенно дернул лапой собеседник. — Тяжело калеке-дракону в этом мире. Если бы не песни, совсем пал бы духом, — он снова закашлялся. — А так, споешь в ночи, и сердце вновь наполняется надеждой. Я больше всего эльфийские люблю, выучил их несколько, пока пробирался через их леса.

— Надо же, — простодушно восхитился Анго. — Да ты просто герой. Я-то тут привык. Кормят хорошо. Сам видишь, летать уже не могу — куда мне отсюда? Да я сам в зоопарк и напросился, — доверительно прибавил старик. – Один знакомый аист посоветовал. Правда, когда я в город пришел, такой переполох случился! Все кричат — «Дракон!». Арбалетчики выбежали, кавалерия прискакала. Чуть было не накинулись. Теперь-то они ко мне привыкли, детишки обожают на меня поглядеть.

— Понимаю, — печально произнес другой дракон. — Ну что же, мне пора — путь впереди еще не близкий. Прощай, собрат, рад был поговорить.

— Подожди, — заволновался Анго, с тоской глядя на сородича. — А не мог бы ты спеть что-нибудь на прощание? Я немного понимаю по-эльфийски, сам вырос в тех местах, где живут эльфы.

— Ну, хорошо, — подумав, согласился собеседник. — Только я спою тихо, чтобы никого не разбудить, а ты прислони голову к решетке.

Голос дракона-путешественника неожиданно изменился, и он запел тихо и мелодично.

— Ох, не могу больше! — всхлипывал Анго, сморкаясь и рыдая, скребя когтями песок от переизбытка чувств, слушая печальную балладу о белой розе в сточной канаве.

Если бы не эти заливающие глаза и морду слезы, старый дракон несказанно удивился бы, увидев как прямо из груди певца медленно выдвинулась длинная палка с привязанной на конце плошкой…

 

*  *  *

 

— Я чуть не задохнулся под этой шкурой, — лицо хоббита было вспотевшим и красным как помидор, но глаза задорно блестели.

— Думаешь, мне, старику, легко было перед драконом этим маразматическим бродягу изображать! — недовольно фыркнул Корнелиус, вытираясь полотенцем. — Ладно, — помолчав, миролюбиво протянул маг, хлопая Броко по плечу. Здорово ты все придумал, малыш. А Тинтэ был просто бесподобен. Я и сам чуть слезу не пустил — так за душу взяло.

— Главное, дело сделали, — жадно глотая воду из фляги, сиплым голосом еле проговорил эльф. — Если бы еще Анго этот глухим не оказался, совсем бы хорошо было, а то как рявкнет среди песни – «Что, что, не слышу!». Хотя, в целом, приятный старичок.

Друзья ехали в карете мага по спящим улицам ночного Муравейника, мечтая о бане и чистых постелях. Драконья шкура лежала в ногах, мерно покачивая головой в такт движению кареты, а заветная склянка со слезами покоилась в специальном ларце.

— Да. Ты, гоблин, тоже молодец, — повернулся маг к сияющему от радости Роджеру и тепло потрепал его по плечу. — Недооценил я тебя поначалу.

— Я дварф! — весело отозвался польщенный Роджер и захихикал.

— Какая разница? — так же весело отмахнулся Корнелиус.

Стояла теплая ночь, но восток уже начинал светлеть, предвещая новый день — день надежд и удивительных открытий.

А в зоопарке спал в это время счастливый дракон Анго, подрагивая хвостом и тихонько урча во сне. Ему снилось, как он, молодой и сильный, с ревом проносится над цветущим лугом. В ушах свистит ветер, светит яркое солнце, а внизу с блеяньем разбегаются в разные стороны глупые жирные овцы…

 

*  *  *

 

«Что-то давненько я не видело моих бездельников. Не случилось ли с ними чего, — подумало солнце, вставая над широкой, покрытой лугами и перелесками, речной долиной. Оно мельком взглянуло в зеркальные воды Лина. — А я ничего, — довольно улыбнулось оно своему отражению. Пожалуй, можно сегодня и отдохнуть немного — пускай будет дождь».

 

*  *  *

 

Дождь окутал город мягкой шелестящей пеленой. Он деликатно, словно кошачьей лапой, проводил по зарешеченным окнам, шуршал по черепичным крышам, дружески обнимал кусты и деревья в саду. Пахло свежестью и цветами.

Хоббит неспешно приоткрыл один глаз и посмотрел в потолок уютной комнаты, выходившей окнами в сад.

— Дождик идет, — блаженно подумал он, кутаясь в одеяло. — Как хорошо под него спится.

Броко повернул голову и увидел, что кровать Смайка уже пуста.

– Пожалуй, и мне пора вставать, — пробормотал он, сладко потягиваясь. – Только еще поваляюсь немножко.

В приоткрывшейся двери появилась голова Сентэ. Он, как обычно, выглядел бодрым и отдохнувшим.

— Вставай, лежебока, — улыбнулся эльф хоббиту. — Скоро маги начнут колдовать, нам тоже разрешили присутствовать.

Броко с сожалением выбрался из мягкой постели и, быстро одевшись и умывшись, пустился по застеленным коврами коридорам в столовую. Колдовство — это, конечно, хорошо и даже прекрасно, но перекусить с утра тоже необходимо. В просторной столовой Кит и Смайк, как обычно переругиваясь, торопливо доедали свой завтрак. Остальных компаньонов уже не было.

— Привет, Броко, — оживленно вскричал гном, слизывая языком с усов шоколадный крем. — Скорей хватай чего-нибудь, пока этот обжора, — он кивнул на Кита, — все не слопал, и пошли в башню, наши уже там.

Хоббит поспешно подхватил с подноса аппетитный кусок поджаренной колбасы, свежую булочку и несколько ломтиков сыра. Торопливо сжевал, рассыпая крошки, запил стаканом свежего молока, и друзья отправились к магам.

Башня — круглая и приземистая, была самой старой частью дома волшебника. Здесь он оборудовал себе рабочий кабинет и лабораторию, а с площадки на крыше Корнелиус наблюдал в мощный телескоп за звездами — дело для мага совершенно необходимое.

 

*  *  *

 

— Итак, друзья, начинаем, — обратился маг к путешественникам, когда все собрались в его обширном кабинете.

Вид Корнелиуса на этот раз был очень представительным. Вместо привычного халата на нем красовалась великолепная темно-красная мантия, вытканная серебряной и золотой нитью, а седую голову украшала остроконечная шляпа с серебряными звездами.

— Вот это я понимаю — настоящий маг, не то, что наш, — восхищенно глядя на старого волшебника, шепнул Кит на ухо Роджеру.

Дварф энергично закивал головой, выражая согласие.

Паш, был в своем обычном костюме. Молчаливый и серьезный, он стоял слева от своего маститого коллеги. На дубовом столе лежал массивный хрустальный шар, подернутый внутри серой дымкой. Вокруг в определенном порядке были расставлены различные магические предметы. На углу стола стояла большая клетка из платиновых прутьев, а в ней шустро бегала саламандра, недовольно посверкивая злыми маленькими глазками и высовывая из пасти раздвоенный как у змеи язык. Потрескивая, ярко-зеленым огнем горели толстые красные свечи. Окна были задернуты плотными темными шторами, в кабинете стоял полумрак. За запыленными стеклами книжных шкафов тускло поблескивали золотом корешки старинных фолиантов, на полках выстроились рядами реторты и колбы с какими-то жидкостями. Обстановка царила таинственная и немного пугающая.

— Прошу вас всех — во время сеанса представляйте мысленно замок, каким вы его запомнили, это поможет нам в работе, — громко и торжественно произнес старый маг. — Только, пожалуйста, руками ни к чему не прикасаться! — он строго погрозил Брокко, пытавшемуся потрогать чучело совы. — Тебя, Кит, это тоже касается, – тот с любопытством тянулся к прутьям клетки с саламандрой. — Без пальцев решил остаться?

Кит опасливо отдернул руку и торопливо отодвинулся подальше. Корнелиус, убедившись, что посетители ведут себя должным образом, обернулся к шару, медленно протянул над ним руки и нараспев принялся читать заклинание на неведомом спутникам языке. Паш, по его знаку, периодически подкидывал в небольшую жаровенку то ветви растений, то сыпал какие-то порошки, от чего воздух наполнялся сладковатым дымом. Остальные, затаив дыхание, завороженно смотрели за действиями магов. Чем сильнее разгорался огонь в жаровне и усиливался голос волшебника, тем прозрачнее становилась дымка внутри хрустального шара. Паш натянул толстые, специально заговоренные перчатки и, отворив дверцу клетки, крепко ухватил извивающуюся саламандру за спинку.

— Давай быстрее, а то укусит, — наблюдая за движениями ассистента, тревожно произнес старый волшебник. — Тряси ее как следует!

Паш энергично потряс огненную ящерицу, и она с яростным шипением выпустила из-зо рта маленькую струйку ярко-красного пламени. Правда, не в шар, как он рассчитывал, а в край нарядной парчовой скатерти, покрывающей стол. Скатерть мгновенно вспыхнула. Друзья испуганно отпрянули в стороны, а молодой маг поспешно притушил пламя и повторил попытку. На этот раз успешно. После чего сунул саламандру обратно в клетку и запер дверцу. Корнелиус нахмурился и недовольно засопел, но не прекратил читать заклинаний. Хрустальный шар озарился золотистым сиянием, и в нем появились какие-то непонятные, движущиеся знаки, отбрасывающие на стены призрачные тени. Хоббит, на всякий случай, спрятался за широкую спину Кита.

— Паш, ты видишь!? — смахивая с лица пот, хрипло спросил Корнелиус. — Давай скорее драконьи слезы, а то изображение сейчас разфокусируется.

— Вижу, — сдавленным голосом отозвался молодой маг, осторожно выливая из стеклянной банки на шар ее содержимое.

Сияние в шаре еще больше усилилось, а оба мага низко склонились над ним, напряженно вглядываясь внутрь.

— Есть! — выдохнул через минуту Корнелиус.

Он попятился от стола и тяжело опустился в кресло, сопя и отдуваясь. Паш мешком сполз на пол.

Взволнованные друзья приблизились к обессилевшим волшебникам.

— Мэтр, вы в порядке? — потрогав Корнелиуса за плечо, тревожно спросил Кит. — Может воды принести?

— Сейчас все пройдет, не беспокойся, — слабо отозвался тот, закрывая глаза. — Все получилось, ребята! А вот, что скатерть прожег — это плохо, — ворчливо добавил он, обращаясь к Пашу. — Хорошо твой дед Медриг не видел, как ты с саламандрой обращаешься — устроил бы тебе трепку.

— Простите, мэтр, — сконфуженно проговорил молодой маг, держась за край стола и поднимаясь с пола.

 

*  *  *

 

«Дорогой Хастэль! Вы там, наверное, совсем потеряли нас с Сентэ. У нас все в порядке. Сейчас пишу тебе из города Муравейника, но на рассвете мы продолжаем наш поход. Маг Корнелиус — благороднейший и мудрейший из волшебников, смог определить направление и время (я тебе рассказывал). Пожалуйста, присматривайте с ребятами получше за лошадьми. За работу рудника я спокоен. Казначею Граунда не говори, что мы с братом отправились в дальнее путешествие, а то постарается снизить цены на медь. Скажи, что уехали на торжества к морской родне и скоро вернемся. Надеюсь с нашим лесным замком все в порядке: ров вычистили, а крышу на Громовой башне залатали, а то перед соседями неудобно. Прилагаю письмо от Броко Фелпенка. Попроси кого-нибудь передать его госпожам Галанте и Викенте, а еще, отправь, пожалуйста, гонца в Северную Рощу, в усадьбу дварфов Хорт-Блэгэнов передать им на словах, что их сын Роджер в порядке, ведет выгодный торг в городе Муравейнике, пусть не беспокоятся. То же самое пусть передадут Талуне — жене Кита Зейтура. Ну, все – эт мэро анге ласте. Твой любящий племянник Тинтэ Каэль Неагель.

P.S. Смайк Бругунд просит передать привет зятю Сайлу и сестре Алунде. И еще — отвезите жрецу Аригена Булу, что живет на Третьей Террасе в городе, запас пищи (на твое усмотрение) и двести тэрнов — он нуждается».

Тинтэ еще раз перечитал письмо, затем вместе с хоббитовской запиской вложил в конверт, запечатал печатью с изображением плывущего по волнам лебедя и разборчиво написал адрес: город Граунд, замок Хэтэлон, Хастэлю Феру.

В комнату неслышно ступая, вошел Сентэ и прикрыл за собой дверь.

— Нашим написал? — кивнув на конверт, спросил он брата, усаживаясь рядом.

— Да, а то волнуются, наверное, — отозвался Тинтэ, откидываясь на спинку стула.

Эльфы немного помолчали. Каждый думал о своем.

— Младший, слушай, ты точно не хочешь домой вернуться? — через некоторое время тихо спросил Тинтэ. — Я никогда не пытался учить тебя жизни, но поход наш по-настоящему только начинается. Обидно будет, если обоих Неагелей убьют в пути. Кто же продолжит род Эрво – Золотое перо?

— Не вернусь я домой, брат, — так же тихо отозвался Сентэ. — Смешно даже, но мы с тобой так и не рассказали друг другу о своих желаниях.

Младший эльф грустно улыбнулся.

— Ты прав, Сентэ, не говорили, — Тинтэ тепло посмотрел на брата. — Совсем с этими сборами забегались. Так что же ты хочешь? У нас и так все есть...

— Знаешь, Тинтэ, — помолчав, отозвался брат. — У нас и правда почти все есть, но это не наша с тобой заслуга. Мы пришли в этот мир на все готовое, мы получили все даром. Я не хочу больше жить в тени славы Эрво! Он настоящий герой, который сделал себя сам, а мы лишь ветви, растущие из посаженного им дерева. Да, мы сражались за наш город, ходили в поход с Олисэнэ воевать с черным магом... Но сложит ли кто о нас легенды?

— Но Эрво-то сам шел к своему положению и славе, не прося всего и сразу, — возразил Тинтэ.

— Вот поэтому-то я и хочу пройти все сам до конца, — Сентэ весело посмотрел в глаза брата. — К тому же, ты сам слышал, что сказал мэтр Корнелиус. Путь нам предстоит не такой тяжелый и длинный, а заодно родителей и дедушку с бабушкой навестим. Разве плохо? А опасаешься за наш род, так сам домой и возвращайся — ты же старший, — лукаво закончил он.

Старший брат рассмеялся.

— Да, тебя не проведешь! Пожалуй ты прав, давай собирать вещи. С утра снова в дорогу.

Тинтэ поднялся с кресла.

Из гостиной раздавался шум, и громче всех звучал зычный голос Кита.

— А ты, сам чего хочешь, как Мартин, сержантом стать? – тоже вставая, весело поинтересовался младший эльф.

— Я? — старший Неагель подошел к окну и посмотрел на темнеющий сад. — Я хочу найти свое счастье…

 

Глава 8

О делах минувших, трактире «Веселая Ночка» и о полезном превращении

 

— Да вот они, мои бездельники, — прищурилось солнце, глядя вниз. Все на месте, даже один прибавился. Ну и хорошо.

 

*  *  *

 

— Мэтр Корнелиус, а вам доводилось когда-нибудь участвовать в сражениях? — поравнявшись с магом, ехавшим на высоком пегом жеребце, спросил Кит.

— Было дело, — коротко отозвался тот, немного помолчав.

Маг действительно выглядел достаточно воинственно. В отличие от Паша, муравейниковский волшебник отправился в поход в сверкающей броне из сплава каких-то редких металлов. При нем был длинный меч в роскошных ножнах и увесистая металлическая палица, не считая магического посоха из полированного красного дерева.

— В Великую Войну я состоял в отряде боевых магов, советником при Айвоне Вековечном, — добавил он, видя, что столь короткий ответ не удовлетворил любопытства бывшего десятника. — Там мы с дедом Паша Медригом и познакомились.

— Ух ты! — Кит восторженно вытаращил глаза. — Настоящая «Серебряная Молния»!? А я-то думал...

— Что? Что я всю жизнь дождь вызываю, да скотину врачую, — насмешливо улыбнулся Корнелиус.

— Ну, вроде того, — смущенно согласился Кит.

— Теперь понятно, почему мне лицо ваше показалось знакомым, — подъезжая поближе, присоединился к разговору Тинтэ. – Мы же с братом тоже Великую Войну немного застали. Сборная дружина Олисэнэ Багряный плащ, битва близ Лосиного камня.

— Серьезно? — маг повернулся к эльфу, заметно оживившись. — Славные вы были стрелки, ничего не скажешь. И Олисэнэ этот, парень был отчаянный.

— Спасибо, мэтр, приятно слышать, — Тинтэ довольно переглянулся с братом.

— Только, на мой взгляд, действовали вы тогда слишком прямолинейно, — добавил бывший боевой маг. — Помнишь, как чуть под огонь нашего же дракона не попали? Это ведь еще постараться надо было!

Тинтэ весело рассмеялся, тряхнув головой:

— Ну как же не помнить, мы с младшим как раз в той фланговой атаке участвовали. Младший, не забыл? — окликнул он брата, едущего поодаль.

— Забудешь такое, — фыркнул Сентэ, тоже тихо смеясь. — Тебе еще повезло — в какую-то ямку забился, а я, как упал на поле, так и лежал, уткнувшись носом в траву, пока надо мной дракон огнем дуть по гурвинам не перестал. Очень я боялся, что он мне спину подпалит. Как его только звали, позабыл. Шикарный был дракон и такой весельчак.

— И я забыл, — смущенно произнес Тинтэ. Белого-то штурмового помню — Хоккинс-Пэрри, а вот золотого…

— Калогус-Декстор, — напомнил Корнелиус, задумчиво улыбаясь своим мыслям. — Старинный друг мой, где нас только с ним вместе не носило! И до сих пор встречаемся. Правда, уже больше года не виделись. А Хоккинса этой весной встречал. Он сейчас в Рильской гавани обосновался — тамошний герцог пригласил его морские проливы от пиратов охранять. Разжирел непомерно. Хорошая работа для дракона-инвалида. Ему же тогда в битве при Лосином Камне сильно лапы покалечило.

— Помню, — грустно кивнул Тинтэ. — Это как раз на моих глазах было. Он уже ранен был, а все дорогу защищал. Лежит на боку и дует огнем, а сам еле живой. Если бы не он, черные варги точно нам бы в тыл прорвались!

— Да, Великая Война — это эпоха! — к интересному разговору скромно присоединился Роджер.

Он больше не боялся Корнелиуса и так же как Кит, проникся к новому компаньону уважением, граничащим с обожанием.

— Мой батюшка в ней тоже участвовал, только рассказывать про то не любит. Страшно, наверное, было? Сам-то я служил лишь в роте подносителей стрел и камней, когда наш город гоблуры осаждали, да и то, страху натерпелся, — доверительно добавил дварф, посматривая на старого мага. — В боевую часть меня не приняли — здоровье оказалось слабое…

— Все равно молодец, — подбодрил его Корнелиус. — Нужная у тебя была обязанность. Куда же без стрел и камней в бою.

Роджер довольно зарделся, а Смайк с Китом понимающе переглянулись. Оба прекрасно помнили историю о «слабом здоровье» дварфа, но решили не выдавать приятеля.

— А страшно на войне всегда бывает, — волшебник рассеянно посмотрел вперед на дорогу. — И вообще, дрянное это дело война, — неожиданно сердито закончил он.

— Как? Даже Великая Война? — искренне изумился дварф, раскрыв рот и моргая. — Но тогда же Черного чародея одолели, мир спасли...

— Все это относительно, друг гоб... Роджер, — спокойно отозвался маг. — Обычное столкновение интересов, с пышными лозунгами и девизами. У них своя правда была, у нас своя. Сколько раз подобное уже происходило. Кстати, хотел спросить, — обратился маг к эльфам. — Ваш дед тогда на севере воевал, если не ошибаюсь. Так что же вы в его отряд не вступили?

— Ну как же можно, — махнул рукой Тинтэ. — Нам с братом тогда по двадцать лет было, почти детский возраст. Сами отличиться хотели. Даже из дома пришлось тайком убежать.

— Досталось нам потом от родителей… — засмеялся Сентэ. — Не посмотрели, что мы героями вернулись!

 

*  *  *

 

Дни стояли прекрасные. Весело пели птицы, кое-где по сторонам виднелись рощицы и невысокие холмы. На изумрудных лугах паслись, лениво позвякивая колокольчиками, коровы, щипали траву овцы. Над крышами утопающих в садах селений поднимался приветливый дымок. То и дело попадались небольшие речки, через которые были перекинуты мосты. К радости граундцев, за переезд денег никто не брал. Это были обширные и плодородные земли Муравейниковского королевства. Встречающиеся по дороге крестьяне почтительно приветствовали Корнелиуса — здесь волшебника хорошо знали и уважали. Маг в ответ учтиво приподнимал шляпу. Следуя примеру других компаньонов, вскоре после выезда из города он тоже сменил доспех на обычную одежду.

По дороге один пожилой фермер преподнес мэтру большую корзину сочных, спелых яблок, а в другой раз гномы, разводившие в прудах рыбу, пригласили его порыбачить. Год назад маг наложил на эти пруды заклинание роста, и рыба в них теперь водилась необычайно крупная. Корнелиус закинул в воду магическую, самоловящую сеть и не без труда вытащил на берег одиннадцать пятнистых форелей. Компаньоны были в восторге.

Маленький отряд держал путь на северо-восток к гаваням морских эльфов, откуда им предстояло продолжить путешествие по морю. Но надо было еще пересечь северную часть Великого Леса, граничащую с Глокелором. Два дня пути прошли как загородная прогулка — наши герои ехали не торопясь, пели песни, непринужденно общались. Броко превзошел самого себя, выдавая такие кулинарные шедевры, что даже Корнелиус, привыкший к изысканной кухне, только приговаривал: «Ай да мастер наш малыш, мне бы такого повара!»

— Да разве на костре по-настоящему приготовишь? — скромно отзывался польщенный Броко. — Так, только перекусить слегка.

Но к вечеру третьего дня пути, уже вблизи леса, погода решила закапризничать. Небо затянуло серыми тяжелыми тучами, зарядил дождь. Мелкий поначалу, он расходился все сильнее и сильнее, пока не полил как из ведра. Некоторое время Корнелиус прикрывал спутников невидимым зонтом, но спустя час махнул на это рукой — заклинание требовало слишком большого расхода сил. Промокшие и нахохлившиеся путники рысили по раскисшей дороге, всматриваясь в наступающие сумерки. Уставшие лошади и мул с трудом передвигали ноги, колеса огромных неуклюжих телег вязли в мягком грунте, и их приходилось периодически вытаскивать. Ко всему прочему поднялся сильный порывистый ветер.

— Может пора ставить палатки? — угрюмо спросил Кит, кутаясь в мокрый плащ. — А то совсем мы скоро размокнем, да и отдохнуть пора.

— В палатках сейчас не слишком уютно будет спать, — хмуро отозвался Тинтэ, высовываясь из-под капюшона, с которого ручейками стекала вода. — Хорошо бы харчевню какую-нибудь найти.

— Тракт оживленный — есть здесь харчевни и трактиры, мы их проезжали, — поддержал эльфа Корнелиус. — Поехали дальше, ребята, не хочется в сырости ночевать — вон какие лужи кругом. Я могу, конечно, подсушить землю, да устал за день, а дело это хлопотное.

Уже почти стемнело, когда зоркий взгляд Сентэ первым различил сквозь пелену дождя огонек возле дороги.

Трактир «Веселая ночка» — прочли обрадованные путешественники на большой деревянной вывеске бревенчатого двухэтажного дома, окруженного высоким глухим забором.

– Какое славное название, — довольно пробормотал Смайк, вытирая платком покрасневший нос, когда маленький отряд въехал в раскрытые ворота, – а вот внешне выглядит не очень… — добавил он, поглядев на покосившиеся, давно не крашеные стены. — Но наверняка внутри тепло и уютно.

 

*  *  *

 

— Да это же какой-то разбойничий притон! — испуганно пискнул хоббит, когда друзья, расседлав в конюшне лошадей и совладав с разбухшей дверью, оказались внутри помещения. — Может и правда, лучше в палатках переночуем?

Компаньоны с подозрением осматривали полутемный зал с почерневшим от копоти потолком и огромным дымящим камином, в котором на вертеле жарилась целая кабанья туша. Броко невольно вспомнил добродушного судью оборотня Пуписа и даже расстроился.

— Ну, может это и не королевский дворец, однако мои старые кости требуют тепла и покоя. И нас восемь. В случае чего – отобьемся, — наконец решительно произнес Корнелиус, слегка покачивая в руке свой посох. — Верно говорю, боец Роджер?

— А как же, конечно отобьемся! — с готовностью откликнулся дварф, расправляя плечи и хватаясь за рукоять меча. — Правильно, мэтр!

Тинтэ и Кит отправились договариваться об ужине и ночлеге с хозяином — толстенным человеком в засаленном фартуке, с жирными поросячьими щеками и хитрыми глазками, который, стоя за стойкой бара, общался с плечистым гномом-лесорубом. Прочие, оставляя за собой мокрые дорожки, двинулись к грубому деревянному столу, стоявшему неподалеку от камина.

Пока друзья рассаживались, посетители «Веселой Ночки» тоже искоса поглядывали на вновь прибывших. Здесь собрался различный сброд: топталось полтора десятка людей, с полдюжины гномов неопределенного рода занятий, трое оборванных дварфов, с завистью разглядывающих добротный костюм и вооружение Роджера. В углу сквернословили четверо глоков, играя в карты и, как обычно, ссорясь между собой. В полутьме, сквозь клубы табачного дыма, виднелись еще какие-то подозрительные личности, но различить, кто они, было невозможно. Самыми приличными посетителями выглядели пятеро лесных эльфов. Сентэ подошел их поприветствовать. Эльфы не собирались оставаться на ночлег в угрюмом трактире — до ночи они рассчитывали добраться до леса. Не советовали они задерживаться и нашим друзьям, но лошади совсем обессилили, да и сами всадники нуждались в отдыхе. Сентэ пожелал эльфам счастливой дороги и вернулся к своим спутникам.

Принесли подносы с сочным тушеным мясом и овощами, свежий хлеб. Сняв мокрые плащи, друзья приступили к ужину. Настроение у отогревшихся и сытых путников заметно улучшилось, трактир перестал казаться таким уж угрюмым, а Корнелиус даже рассказал пару забавных историй из своей магической практики. Хозяйственный Кит поднялся, тем временем, на второй этаж гостиницы и, придирчиво осмотрев две арендованные комнаты, остался доволен.

— Матрацы мягкие, одеяла теплые, клопов не видно, двери надежные — такие не сразу сломаешь, — сообщил он друзьям.

— В общем, все не так плохо, — Тинтэ блаженно потянулся. — И еда здесь совсем недурная. Наверное, еще мяса закажу.

Наконец, с едой было покончено.

— Ну что, друзья, не пора ли нам теперь забыться сном? – Тинтэ обвел глазами сытые и благодушные лица путешественников. — Время позднее, а день был тяжелый.

— Можно и спатеньки, — зевнул в ответ Паш и потер кулаком слипающиеся глаза.

Все шумно задвигались, поднимаясь с широких деревянных лавок. И тут Сентэ совершил грубый, непростительный промах: он рывком поднял свой увесистый заплечный мешок и из плохо закрепленного клапана на грязный пол трактира с чарующим звоном выпала золотая чаша Капабана. Многоголосый шум мгновенно стих, в зале воцарилась алчная зловещая тишина. Было слышно, как потрескивает в камине оконь и стучат по стеклу крупные капли дождя.

— Ну ты молодец, — закрывая глаза, тихо проговорил Смайк. — Лучше ничего придумать не мог?

Сентэ растерянно заморгал, не зная, что предпринять. Ситуацию неуклюже попытался исправить Роджер.

— Не обращайте внимания на эту позолоченную ерунду, друзья, — повернулся он к залу, тряся чашей над головой и натужно смеясь. — Мы выиграли ее на конкурсе менестрелей в Муравейнике. Там было полно таких призов. А вы, верно, решили, что это настоящее золото? Ха-ха…

— Пошли-ка в комнату, дружок, – толкнув дварфа в спину, тихо произнес Корнелиус.

Компаньоны, не глядя по сторонам, гуськом потянулись к лестнице на второй этаж.

— Доброй всем ночи! — еще раз бодро прокричал Роджер и побежал за остальными.

 

*  *  *

 

— Мутная какая-то компания, — сплюнув на пол, процедил разбойничьего вида коротышка в сером плаще, провожая друзей тяжелым, недобрым взглядом. — Да и не поверю я, что эта чашка позолоченная. Слышали, как об пол дзинькнула? Пощупать бы их надо.

— Правильно говоришь, Турус, — одобрительно поддакнул бородатый здоровяк со шрамом на щеке.

— Только аккуратно, а то парни все при оружии, — тихо заметил сухопарый кобольд в кожаной безрукавке.

— Не боись, — гнусно ухмыльнулся коротышка. — В первый раз, что ли? Кинем им под двери усыпительного порошка, да и обчистим без спешки.

Здоровяк довольно расхохотался, а кобольд уважительно кивнул низкорослому вору.

 

*  *  *

 

— Кажется, нам и вправду предстоит веселая ночка, — бодро молвил Тинтэ, когда путешественники заперли за собой дверь одной из комнат.

— Ребята, простите, — Сентэ виновато развел руками. — Сам не знаю, как это получилось. Думал, что мешок надежно завязан, с утра еще проверил.

— Что сделано, то сделано. Но без дозора спать ложиться не будем, — сухо произнес Корнелиус. — Я охранные заклинания на двери наложу, но и самим лучше не плошать. Сомневаюсь, что здешняя публика поверила заверением нашего дварфа о том, будто это всего лишь позолоченная вещь. Народец в трактире собрался непростой…

– Я тоже сильно сомневаюсь, что поверили, – тут же со значительным видом поддакнул Роджер.

— К тому же, на менестрелей мы не слишком похожи, – согласно кивнул Тинтэ. – В этом крыле на втором этаже только две наши комнаты. Будем дежурить по двое, так?

— Угу… — пробурчал Кит.

Он деловито выложил на кровать арбалет и принялся перебирать болты в колчане.

— Я могу первым подежурить, — предложил Сентэ, приоткрывая дверь и осторожно выглядывая в полутемный коридор.

Снизу доносился неразборчивый гул голосов, смех и звон посуды.

— И я могу посторожить, — храбро откликнулся Роджер, похлопывая по ножнам своего короткого меча.

Они заступили в дозор первыми, устроившись на площадке крутой лестницы. Остальные разошлись по комнатам. Постепенно шум внизу стал затихать, погас камин, обитатели трактира один за другим погрузились в сон. Ночную тишину нарушал только свист ветра.

Спустя три часа начавших клевать носами часовых сменили Брокко и Кит.

— Не забудьте за конюшней приглядывать, — напомнил Сентэ, — ее из окна хорошо видно. А то еще сведут наших лошадей…

— Хорошо, присмотрим, — так же тихо отозвался Кит, кладя на пол свой могучий арбалет. — Как тут у вас, все спокойно?

— Да вроде бы, — зевая, ответил Сентэ. — Может, напрасно мы так беспокоились.

Часовой из Кита вышел неважный. Не прошло и получаса, как он начал дремать, опустив голову на колени и временами всхрапывая. Броко тормошил его поначалу, но тот лишь сонно мычал в ответ. Поняв тщетность попыток растолкать напарника, хоббит прилег на расстеленое на полу одеяло. Сжав покрепче рукоять шестопера, он вслушивался в ночные звуки. Прошло достаточно времени, приближался рассвет. Броко уже начал успокаиваться, когда его тонкого слуха коснулся какой-то подозрительный шорох. Хоббит затаил дыхание. А еще через несколько мгновений, к своему огромному удивлению, в неверном, тусклом лунном свете, просачивающимся через грязное оконце, он увидел собственное лицо, безмолвно возникшее над ступенями лестницы. Хоббит, открыв рот, уставился на двойника. Тот, так же ошарашенно, смотрел на него. Броко зажмурился и снова открыл глаза — видение не исчезло. Хоббит медленно и осторожно протянул руку вперед и… крепко схватил пришельца за нос.

— Ох… — раздался в ответ сдавленный крик.

Двойник отпрянул назад и рухнул со ступеней в темноту, откуда сразу последовал грохот нескольких катящихся по лестнице тел.

— Война! Тревога! — пронзительно вскричал опомнившийся Броко. Он вскочил на ноги и истошно засвистел в свой серебряный свисток.

Кит, очнувшийся от дремы, схватился за арбалет и, не понимая откуда исходит опасность, тоже завопил, размахивая оружием. Захлопали двери, из комнат стремительно выскочили остальные компаньены. Видимо, никто из них так и не смог толком уснуть.

– А вот теперь мы вам покажем, лупите их!!! — гневно взревел Корнелиус, освещая поле предстоящего боя своим магическим посохом. Рассвирепевшие приятели кубарем скатились с лестницы и азартно бросились на троих копошившихся под ней негодяев.

— А это тебе за тюрьму в Муравейнике! — хоббит в сердцах ткнул кулаком в пузо пытавшегося подняться на ноги Туруса – Броко, наконец, сообразил, кто перед ним находится и тут же припомнил пережитое приключение.

Ошеломленные неожиданной атакой грабители были быстро и надежно связаны. Им на выручку бросились было еще четверо их товарищей, но, смятые стремительным натиском, кинулись врассыпную. В одного Роджер очень удачно запустил тяжелым горшком, подвернувшимся под руку, и тот снопом рухнул на пол, не добежав нескольких шагов до двери.

Постепенно в общем зале трактира собрались и остальные заспанные и встревоженные постояльцы, разбуженные криками и звуками борьбы. Все бестолково галдели, недоуменно требуя объяснений, посматривая то на наших разъяренных путешественников, то на их притихших и помятых пленников. Некоторые, впрочем, и так все поняли, украдкой вышмыгнув за дверь в ночной сумрак.

— Что, хозяин, — заметив в толпе жирную физиономию толстяка трактирщика в ночном колпаке, грозно надвинулся на него Корнелиус. — Прибежище воров и разбойников у себя устроил!?

В это время истошно заголосил один из глоков, обнаружив, что остался за ночь без кошелька. Ему вторил кряжистый гном-лесоруб, по той же причине.

— Спалим, к свиньям, трактир! — бесновались глоки, яростно кидаясь на хозяина с кулаками.

— Да чего вы ко мне лезете!? — истошно кричал тот, неумело отмахиваясь. — Не знаю я никаких воров, я честно дела веду! Спасите!

Нарастала всеобщая свалка и хаос. Прекратить это безобразие удалось, но не сразу, лишь после угрозы Корнелиуса взорвать в помещении огненный шар. Пленников обыскали и нашли у них кошельки гнома, глока и еще несколько, неведомо чьих. Горластые глоки предложили сразу же вздернуть разбойников во дворе, а заодно и хозяина, двоих его охранников и повара. Однако, этот план большинству постояльцев показался слишком радикальным, и скандал чуть было не разгорелся с новой силой. Наконец, все поутихли. Пострадавшим вернули деньги, всем прочим перетрусивший хозяин распорядился налить пива за счет заведения. Пленных воров заперли до утра в конюшне под охраной Роджера и троих дварфов, без разговоров признавших его за старшего.

— Да, ты бравый дварф, Роджер, — восторженно приговаривали они, когда «Веселая Ночка» уже снова погрузилась в тишину. — А колдун этот твой, он кто будет?

— Товарищ мой старый, мы с ним не одну войну прошли, — небрежно тянул слова ошалевший от подобного почтения Роджер. — Но, вообще-то, скажу вам, ребята, дрянное это дело, война. Обычное столкновение политических интересов…

 

*  *  *

 

Наступило умытое и свежее после дождя утро. Небо было ясным и безоблачным. Но, несмотря на звонкие птичьи трели и яркое солнце, путники двинулись в дорогу не в лучшем настроении. Во-первых, они не выспались, а во-вторых, было решено отвезти пленников в ближайший городок и сдать страже. Только из-за этого приходилось отклониться от курса, и весьма изрядно.

— Не надо было мешать глокам их повесить, — брюзжал недовольно Смайк. — Ехали бы сейчас спокойно дальше, а не тащились в другую сторону.

— Жрать охота, голодный как собака, — подал голос один из задержанных, а именно Турус.

— Замолчи! — рявкнул на него Кит. — А то поешь сейчас дорожной пыли.

— Собака, говоришь? — задумчиво повторил про себя Паш.

Он подъехал поближе к угрюмому, молчаливому Корнелиусу и о чем-то его спросил.

— Ну, могу, — хмуро буркнул тот в ответ. — А зачем оно нам надо? Сдадим их властям и все. А те пускай сами решают, как поступить.

Паш, посмеиваясь, что-то тихо ответил. Маги отъехали от остальных и некоторое время двигались поодаль, о чем-то переговариваясь.

— А что, и правда, здорово! — весело и громко рассмеялся муравейниковский маг. — Никогда бы до такого не додумался.

— Друзья, у Паша появилась прекрасная мысль относительно этих вот, – Корнелиус кивнул на мрачно плетущихся пленников, — давайте обсудим.

— Ну, все, сейчас точно ножом по горлу и в канаву, — Турус сплюнул на траву, с ненавистью глядя на совещающихся в стороне победителей. — Надо было сразу дать этому жирному в лоб кастетом, — кивнул он в сторону Броко. – А то вон как заливается. И, самое обидное, так на меня похож! Морда вот только какая-то глупая…

— В общем, так, отбросы общества, — Корнелиус широким шагом решительно приблизился к притихшим ворам, — слушайте меня внимательно. Или сдаем вас страже, или превращаю прямо сейчас в собак-спасателей на пять лет и отправляю с запиской к моему знакомому на перевал Вомбат в Северные горы. Будете пользу приносить — там лавины часто сходят. Выбирайте, только быстро, я ждать не люблю!

— А как мы потом обратно превратимся? — недоверчиво спросил Турус.

— Дело нехитрое. Как отработаете свой срок, приходите ко мне в Муравейник, расколдую. Улица Ясеневая, дом два.

— Ну что, братва, соглашаемся? — хоббит обвел взглядом угрюмые лица своих приятелей. — Все лучше, чем в королевской тюрьме сидеть.

— Пожалуй, получше, — кивнул головой одноглазый. — На свежем воздухе приятнее будет, чем в подземелье.

— Мы согласны, — хмуро буркнул Турус. — Только шубы нам потеплее наколдуйте. А то, я слышал, в горах свежо бывает.

 

*  *  *

 

– Вон как понеслись, — с улыбкой глядя вслед убегающим на север псам, покачал головой Паш.

А любопытный Кит, тем временем, донимал Корнелиуса вопросами.

— Мэтр, вот вы молнии умеете метать, шары там огненные всякие. Этих разбойников на раз в собак превратили, что же тогда в трактире слегка заробели?

— Я заробел!? — маг гневно сдвинул брови и уставился на бывшего десятника. — Ты, Киток, думай сначала, что говоришь. Обычная осмотрительность. Заробел!..

— Понял, понял, — Кит виновато потупился. — Это я не так выразился!

— А, кроме того, — добавил Корнелиус уже менее сурово, — от удара кинжалом во сне магия не спасает…

 

Глава 9

О тревожных вестях, прибытии в Улесунт, барабане и подготовке к битве

 

Друзья ехали вперед все по тому же тракту, соединяющему Муравейник с владениями эльфов. Злополучная «Веселая Ночка» осталась далеко позади, а впереди шелестящей зеленой стеной вздымался Великий Лес. Броко соскочил со спины серого мула и, скинув сандалии, с удовольствием шлепал босиком по теплым лужам.

— Думаю, меньше чем через час доберемся до Улесунта, — радостно сообщил Сентэ, ехавший впереди отряда.

Он, улыбаясь, вдыхал доносящиеся до них лесные запахи и что-то тихо про себя напевал.

— А что это, — поинтересовался Смайк. — Какой-то здешний город?

— Это пограничная крепость лесных эльфов, — пояснил Тинтэ – они с братом несколько раз бывали в этих местах.

И вот путешественники перебрались по изящному каменному мосту через широкий прозрачный ручей и оказались под сводами леса. Здесь росли в основном сосны, каштаны и ясени, а понизу стелились заросли папоротника, можжевельника и ежевики. Слева от моста находилась невысокая сторожевая башня со стрельчатыми окнами, увитая диким виноградом, а возле нее на траве сидело четверо пограничников-эльфов в сине-зеленых накидках. С появлением маленького отряда они с любопытством воззрились на наших друзей.

— Здравствуй лес, здравствуйте братья! — радостно крикнул Тинтэ, привставая в седле. — Эльмо таэль!

— Эльмо таэль! Таэль! — дружно отозвались эльфы, улыбаясь и подходя к путешественникам.

Пограничники немного знали Тинтэ и Сентэ и обрадовались им. Братья представили им своих спутников, завязалась беседа. На низком деревянном столе, вкопанном в землю у подножья дозорной башни, появились мед и лесные ягоды. От угощения путники не отказались – позавтракать в трактире они не успели, к тому же были не прочь обменяться новостями с лесными пограничниками. Все удобно расположились прямо на мягкой траве. Роджер, не обнаруживший эля, решил высказать свое пожелание, но Сентэ, сидевший рядом, незаметно дернул его за рукав.

— Тихо, эльфы вообще не пьют спиртного. Ну, почти. Это мы с братом в Граунде совсем одичали.

— А по мне, так наоборот, цивилизовались, — задумчиво теребя бородавку на подбородке, пробормотал дварф, однако вопрос об отсутствии эля поднимать не решился.

Пограничники наперебой расспрашивали друзей о новостях из большого мира. Лесные эльфы народ замкнутый и редко покидают свои владения. Они мало общаются с другими обитателями Волшебной страны, не считая фей, соседей-дварфов, признающих власть лесного короля, и еще некоторых обитателей леса. Они ведут торговлю с другими народами, но чужаков пускают лишь на специально отведенные для ярмарок територрии. Изредка сами выходят из леса. Все потому, что эльфы считают себя гораздо мудрее и лучше остальных. Может в чем-то они и правы…

С интересом послушав рассказ наших героев, стражники, в свою очередь, поведали о последних событиях на эльфийских землях. Ситуация там складывалась тревожная. С запада на Горный Глокерол, граничащий с лесом, надвигалась войной внушительная орда ортов и гоблуров. Почуяв предстоящую потасовку, к ним примкнул отряд драчливых шестируких данавов. Прибилась и парочка черных драконов-отщепенцев, десятка четыре кобольдов и прочий сброд, живущий войнами и грабежом. Всего до трех тысяч бойцов. А ведет их, если верить слухам, сам Мальчик Зима. Вот это действительно была новость так новость. Орты столетиями дрались с глоками, к этому все привыкли. Сумрачные гоблуры почти никогда не оставались в стороне от конфликтов. Но чтобы в дела смертных вмешался Мальчик Зима — мелкое божество вьюг и метелей, такого не случалось давным-давно.

— А что же глоки? — жуя ломоть хлеба с медом, деловито осведомился Корнелиус.

— Пытались остановить наступление. С воздуха, со своих птиц кранк сбрасывали на врагов камни, да не очень это им помогло, — ответил один из пограничников. — Теперь окапываются у себя в горах – возводят завалы. Вчера к нам гонцов прислали — просили военной помощи.

— А вы что решили? — спросил озабоченно Корнелиус.

— Правитель Улесунта Пэйсти Фа отправил известие королю Олдано в Кэрастэл. Тот объявил всеобщий сбор войск. Отправились звать на подмогу морских эльфов, мобилизуют дварфов (Роджер при этих словах поежился). Я слышал, даже к тайлингам — подземным эльфам, обратились...

Рэтмэр – так звали пограничника – глотнул из кубка и продолжал:

— Не то что бы глоков особенно было жаль, они, сами понимаете, соседи так себе, но все-таки соседи. К тому же, как бы эти чужаки к нам не нагрянули.

— А когда войска собираются в Улесунте? — тревожно спросил Тинтэ.

— Уже начали подходить те, кто живет поблизости. Сейчас в крепости около трехсот воинов. Основные силы соберутся дня через два, три.

— Ну и времена наступили, — протянул Тинтэ, помрачнев. — Однако нам пора трогаться дальше. Спасибо за рассказ и угощение, братья.

Друзья простились со стражниками и, пожелав им удачи, двинулись по лесной дороге к Улесунту. Лес был тих и безмолвен, словно чувствуя приближение опасности. Солнечный свет с трудом проникал сквозь густые кроны деревьев — вокруг стоял золотисто-зеленый полумрак, лишь кое-где разрываемый яркими пятнами.

Некоторое время путники двигались в молчании.

— Что будем делать, друзья? — наконец высказал вслух тревоживший всех вопрос Тинтэ.

— Что тут думать, миновать скорее лес, пока война не разразилась и двигаться дальше — без нас разберутся, — убежденно откликнулся Броко.

Остальные промолчали. Тинтэ посмотрел на брата – тот утвердительно кивнул в ответ на незаданный вслух вопрос.

— Мы с Сентэ не можем оставить своих в опасности, — спокойно, но твердо произнес старший эльф. — Для вас всех это чужая война, и мы не имеем права впутывать вас, друзья, в это дело. Предлагаю разделиться. Мы с Сентэ останемся здесь, а вы скорее выбирайтесь из леса и ждите нас дней пять у его восточной границы. Если все будет хорошо, мы к вам присоединимся, ну а нет... — Тинтэ развел руками, не закончив фразы.

— Плохого же вы о нас мнения, господа эльфы, — нахмурив брови, мрачно произнес Корнелиус. — Лично я удирать не намерен!

— Как будто я намерен, — возмущенно фыркнул Кит. — Правильно вы, мэтр, сказали, даже обидно такое слышать, — он весело похлопал по ложу своего арбалета. — Не такие уж ваши друзья и трусы. За хоббита, правда, не поручусь, — прибавил бывший десятник, мельком глянув на поникшего Броко.

— А ты, Паш, что скажешь? — обернулся Корнелиус к молодому магу.

— А что говорить-то? — изумился тот. — Если будет война, будут и раненые. Зря я, что ли, свою сумку от самого Граунда тащил?

— В общем, глупость ты Тинтэ сказал, — бодро добавил Смайк, почесывая давно не стриженную бороду. — Жаль, правда, что из-за этих нелепых глоков такой сыр-бор разгорелся, да ладно уж...

На лице Роджера явно читалось внутренняя борьба. Он беззвучно шевелил губами, теребя бородавку на подбородке, и переводил взгляд то на друзей, то в глубину леса.

— Я тоже с вами, — выдохнул он, наконец. — Между прочим, я уже бывал на войне — служил в роте подносителей стрел и камней, — сбивчиво добавил дварф и окончательно смутившись, замолчал, уставившись себе под ноги.

– Уже наслышаны о твоих подвигах, боец Роджер, – живо откликнулся на сумбурное заявление дварфа Корнелиус. — Ну, с тобой-то нам точно нечего опасаться!

Роджер благодарно улыбнулся магу в ответ и заметно повеселел.

— Эх, не дело вы задумали, — запричитал Броко. — Я, конечно, вас не оставлю, но правда — не дело.

— Не трусь, хоббит, — Кит привычно хлопнул его по упитанной спине. — Будет худо, так забьешься в какую-нибудь щель или снова за камнями побежишь.

Все дружно расхохотались, вспоминая свою стычку с глоками неподалеку от Граунда.

— Да ну вас, — обиженно махнул рукой Броко. — Вы теперь этими камнями меня до конца дней попрекать собираетесь?

— Друзья, я очень рад, что вы остаетесь с нами, — Тинтэ с признательностью посмотрел на своих спутников. — А теперь поехали скорее в крепость.

 

*  *  *

 

Улесунт расположился на крутом, травянистом холме, возвышающемся посередине небольшой долины. Его опоясывал глубокий ров, вода в который поступала из лесного озера. За рвом находился высокий земляной вал, по вершине которого тянулась первая крепостная стена из массивных каменных блоков, не слишком высокая, но толстая, с восемью круглыми башнями по периметру. Выше по склону холма шла еще одна стена — внутренняя. Она была выше первой и ее венчали три горделивые шестигранные башни, сложенные из серого гранита.

— Ну, в такую крепость не очень-то и ворвешься, — удовлетворенно констатировал Броко, когда друзья подъехали к переправе.

Моста Улесунт не имел, и попасть в него можно было только на пароме, ходившем от небольшой пристани до ворот крепости. Ров в этом месте был особенно широк.

Торговые площади находились возле пристани. Обычно оживленные, теперь они стояли удручающе пустые. Весть о приближающейся опасности разогнала купцов и торговцев, лишь один старый бородатый дварф, разложив на прилавке плетеные корзины, недоуменно посматривал по сторонам в ожидании покупателей. Сама крепость гудела как растревоженный улей. Сквозь бойницы в стене было видно, как поблескивает сталь на панцирях и кольчугах воинов. Раздавался звон кузнечных молотов — эльфы спешно ковали оружие.

Возле пристани стояло восемь лучников в кольчугах, шлемах и при мечах. В отличие от общительных, дружелюбных пограничников, эти воины были молчаливы и сосредоточены.

— Кто вы, чужестранцы, что привело вас в Улесунт? — подозрительно спросил начальник отряда, внимательно рассматривая путешественников.

Лицо его было непроницаемо, но рука нервно касалась рукояти меча.

— Вас, собратья, мы рады видеть, — обратился эльф непосредственно к Тинтэ и Сентэ, – но, похоже, на нас надвигается война. Вы выбрали не лучшее время для визита в крепость...

— Я Тинтэ Каэль Неагель, а это мой брат Сентэ, — сдержанно отозвался Тинтэ, забросив плащ через плечо и спрыгивая с коня.

Услышав знаменитую фамилию, эльфы-стражники переглянулись между собой радостно и удивленно.

— Мы поспешили на помощь своим собратьям, узнав о грозящей беде. С нами наши друзья: Мэтр Корнелиус, боевой маг «Серебряная Молния» из Муравейника (глаза часовых расширились от изумления, а Корнелиус с достоинством кивнул), маг-целитель Паш, а также одни из лучших воинов вольного города Граунд: десятник Кит, гном Смайк-«Молот» (Смайк изумленно пожал плечами, но промолчал), Роджер (дварф надул щеки и выпятил грудь) и Броко-стрелок («стрелок» робко втянул голову в плечи).

— Простите меня за мою неучтивость, – с поклоном ответил начальник стражи. — Мое имя Алгор. Мы приняли вас за торговцев, – он указал на телеги путешественников. – Я немедленно доложу правителю Пэйсти Фа о прибытии вашего отряда.

 

*  *  *

 

— Пока, кажется, все тихо, — Броко приподнялся на цыпочки и выглянул через бойницу наружу. До самого леса никого не было видно, лишь сновали в густой траве куропатки.

— Ну и хорошо, а то я еще не закончил, — рассеяно отозвался Паш.

Маг сидел на каменном полу, подстелив под себя свернутый плащ, и, сосредоточенно сопя, насыпал в глиняные горшки какую-то зеленоватую смесь.

— Что это у тебя – не та ли взрывчатка, которая нас чуть было в Капабане не погубила? — настороженно наблюдая за его манипуляциями, спросил Роджер.

— Она самая, — довольно посмеиваясь, промолвил волшебник. — Я только немного ее усилил.

Сидящие рядом стрелки-эльфы посмотрели на него с уважением.

— Как вы тут, гордость Граунда? — на площадку башни легко и бодро взбежал Корнелиус.

В своей сверкающей броне, подтянутый и словно помолодевший, он так и сиял в лучах заходящего солнца.

— Все в порядке, мэтр, — бодрясь, отозвался Броко, тихонько постукивая в барабан.

— Откуда ты его взял, малыш? — удивился Корнелиус.

— Боевой музыкант Фелпенк к вашим услугам! — Отчеканил хоббит. — Получил во временное пользование в здешнем арсенале. Ничто так не укрепляет дух в сражении, как дробь барабана!

— Никогда бы не подумал, — с сомнением покачал головой маг. — Я сейчас намереваюсь к воротам спуститься — говорят, союзники подходят. Не хотите со мной сходить, посмотреть?

— С удовольствием! — радостно вскочил на ноги Роджер, преданно глядя на мага. — Мне еще в арсенал нужно зайти — на восточной стороне крепости стрел маловато. Надо добавить.

— Я тоже пойду, — охотно согласился хоббит, отставляя барабан в сторону.

— А я нет — у меня работы полно, — пробурчал Паш, не поднимая глаз от своих горшков.

— А где Неагели, Смайк и Кит? — спросил Роджер, еле поспевающий за размашисто шагающим Корнелиусом, когда они шли вдоль внутренней стены к воротам.

— Тинтэ с Пэйсти Фа и его советниками у ворот, Кит и Сентэ с отрядом разведчиков ушли к северной границе леса, а Смайк... Кто его знает.

— Легче, легче бей молотом, это тебе не лемех плуга! — раздался из ближайшей кузницы зычный знакомый голос.

— Да вот же он, — обрадовался Броко, останавливаясь. — Эй, Смайк, выходи!

В дверях появился гном с закатанными рукавами и раскрасневшейся сосредоточенной физиономией.

Узнав в чем дело, кузнец охотно присоединился к друзьям.

— Я скоро вернусь. Смотрите, ничего тут без меня не испортите, — крикнул он в раскрытую дверь кузницы, спускаясь вниз по ступеням.

— Иди, иди, ворчун, не испортим, — донеслись в ответ беззаботные голоса эльфов. — Главное, что-нибудь из еды с собой на обратном пути прихвати.

— Ишь ты — еды им, — благодушно усмехнулся гном. — Лучше бы о деле подумали.

 

*  *  *

 

У ворот царило оживление. Сухопарый, невысокого роста Пейсти Фа был облачен в синий, расшитый серебром плащ. Стоя в окружении ближайших советников, он готовился встречать союзные отряды. Рядом был виден шлем с красным гребнем Неагеля-старшего. А к пристани на противоположном берегу рва уже подходила разбитная дружина дварфов. Лесных коротышей явилось не более пятидесяти, но все они были в крепкой начищенной броне, с круглыми щитами, короткими мечами и традиционными боевыми топорами с двумя лезвиями. У некоторых воинов за спиной висели короткие арбалеты.

— Отряд из Ивовой Низины прибыл! — лихо подбоченясь, обратился к правителю хромой старый дварф, левый глаз которого скрывала черная повязка. — Я Хугель, вождь тамошних дварфов.

— Добро пожаловать, почтенный Хугель, спасибо, что явились вовремя, — Пэйсти Фа поклонился прибывшим. — Ваших воинов сейчас разместят и накормят. Отдыхайте после дороги. Возможно, скоро нас ожидает битва. Хансо, проводи доблестных дварфов к Озерной башне, — обернулся правитель к одному из своих спутников.

Тут старый Хугель заприметил в толпе Роджера.

— Ха, сынок, а ты откуда здесь, чей будешь? — радостно закричал он, весело подмигивая.

— Я из Хорт-Блэгэнов, — немного растерявшись, ответил Роджер. — Граундские мы.

— Вот тебе на! — еще больше обрадовался старый дварф. — Далеко же тебя от дома занесло. Ты заходи к нам попозже, поболтаем. Расскажешь, как вам там живется. У нас в Низине, кстати, тоже Хорт-Блэгэны живут, может и родня ваша.

Он махнул на прощание рукой, и отряд лесовиков, горланя какую-то свою боевую песню, двинулся вслед за провожатым вдоль крепостной стены.

Паром, доставивший их, вновь пришел в движение — приближалась большая группа лесных эльфов-стрелков в серых плащах и широкополых шляпах. Это были воины из северной сторожевой сотни.

— Кажется, глоков вот-вот разобьют, — подходя к правителю, тихо промолвил командир отряда, когда паром причалил, и лучники, сомкнувшись, входили в ворота. — Мы только что с границы.

— Ладно, проходите, располагайтесь, после обо всем расскажешь, — также тихо отозвался Пэйсти Фа.

— Дракон, дракон летит, тревога! — раздался вдруг многоголосый крик.

Началось смятение. Эльфы поднимали глаза к небу, натягивали тетивы луков.

Горя на солнце расплавленным золотом, к крепости, медленно взмахивая перепончатыми крыльями, подлетал огромный дракон.

— Тихо! — взревел Корнелиус, всматриваясь. — Это свой!

Он прыгнул на качающийся на воде паром и распорядился немедленно переправить себя на другой берег. Смайк, Роджер и Броко, не задумываясь, последовали за магом. Тем временем дракон заходил на посадку.

— Декс, дорогой, сколько лет не виделись! — радостно закричал Корнелиус, подбегая к дракону, который уже стоял, отдуваясь, на четырех мощных когтистых лапах, помахивая длинным чешуйчатым хвостом.

— О, Карни, живой, курилка! — раскатисто захохотал в ответ Калогус-Декстор, щуря золотистые глаза. — Уж если и ты, старый интриган, здесь, значит, заварушка будет что надо! Расскажешь, что тут творится? — встряхивая крыльями и складывая их за спиной, задорно спросил он старого мага. – А то я уже спать собирался, как ко мне феи прилетели. Лопочут что-то непонятное о войне. Ну, думаю, слетаю, сам разберусь. Слушай, Карни, а кормить здесь будут? — вдруг меняя тему, забеспокоился дракон. — А то я же с лету, проголодался...

— Голодным не помрешь, — рассмеялся Корнелиус, обнимая его толстую шею. — Ты, вижу, ничуть не изменился, обжора!

 

*  *  *

 

Союзники подходили до самой ночи. Целыми отрядами и по одному. Уже в глубоких сумерках безмолвными тенями, в глухих черных плащах с капюшонами, появились тайлинги. Загадочный народ подземных эльфов прислал на помощь своим собратьям около сотни воинов. Подземные эльфы выделялись высоким ростом, атлетическим телосложением и имели молочно-белую кожу и волосы. Неважные стрелки (в их родных подземельях просто не во что стрелять), они виртуозно владели своими длинными изогнутыми мечами. А их панцири способны были выдержать практически любой удар. Только в одном была проблема — тайлинги плохо видели при ярком солнечном свете. Их разместили в полуподвальном помещении арсенала, решив использовать в ночных вылазках. Последними, когда уже совсем стемнело, в крепость вернулись разведчики вместе с Китом и Сентэ, подтвердив самые худшие опасения.

— Лохматых разгромили, — устало обронил Кит, подсаживаясь к костру, возле которого после тревожного и напряженного дня собралась вся компания.

— Точно, — негромко промолвил Сентэ, — вся их армия разбежалась. Кто-то забился в глубокие пещеры, кто-то ушел высоко в горы, некоторые подались на взморье. Сюда в лес пробился отряд в две сотни лучников и копейщиков. Мы провели их по тайным тропам. Теперь они на поляне за рвом расположились — злые, как стая волков. Собираются биться до последнего. Кстати, не такие они и противные, как я раньше считал. Мы с ними пообщались немного по дороге – тоже свои понятия о чести и долге имеют.

— А они чужаков хоть немного потрепали? — с надеждой спросил Роджер.

— Потрепали изрядно, — ответил младший эльф. — И с воздуха их камнями забрасывали, и на земле с ними сшибались. Особенно у себя в горах стойко держались. Только пришельцев было больше трех тысяч. Там, оказывается, еще одна армия с запада незаметно подошла.

— В общем, тысяч пять их, если не шесть, — хмуро закончил Кит.

— Сколько? — Броко округлил глаза и побледнел.

— И Мальчишка Зима лютует — инфант дряной, — продолжил Сентэ. — Он на глоков такой буран напустил, что они и сражаться, как следует, не могли. Представляете, буран! И это летом.

— Вот, паршивец какой, – с досадой проговорил Корнелиус, ломая о колено сучковатую палку и бросая ее в огонь.

— И как он может быть богом, пусть и мелким? — удрученно покачал головой Тинтэ.

— Да, кстати, о богах, — снова заговорил Сентэ. – Глоки пытались своему Мунгу пожаловаться, попросить чтобы вмешался, да тот оказался пьян — они целый месяц с Вулканом веселились, теперь отсыпаются. Не отозвался Мунг…

— Ничего удивительного – каков народ, таков и бог, или наоборот, — философски заметил Корнелиус, подбрасывая в костер еще сухих сучьев.

Воцарилось тревожное молчание.

— Интересно, — осторожно спросил Смайк, протягивая руки к огню. — А на Улесунт они нападут? Или теперь домой подадутся…

— Могут запросто напасть, — грустно качнул головой Кит. — Орты с гоблурами после победы над глоками, по-моему, только еще сильней распалились. А с Зимой они себя вообще непобедимыми считают.

— Ну что ж, нападут — будем сражаться, — решительно и сурово промолвил Тинтэ. — На лес уже не раз войной ходили, правда, так никто и не смог его захватить.

— Ой… — испуганно пискнул Броко.

— А мне кажется, — задумчиво произнес Кит, глядя на пламя, — если мы за исполнением желаний собрались, то и без испытаний было не обойтись. В жизни ничего даром не дается.

— И я так считаю, — помолчав, кивнул головой Паш, выпуская из-зо рта замысловатое колечко дыма.

 

*  *  *

 

Ночь выдалась ясной, красивой, звездной. Корнелиус отправился пообщаться с Калогусом-Декстором, которого, после плотного ужина из трех овец, с удобствами разместили в конюшне. У старых друзей было о чем рассказать друг другу. Тинтэ тоже где-то пропадал — накануне он познакомился с дочерью Пэйсти Фа Саветлэной, и она обещала показать ему Улесунт. Смайк, Кит, Паш и Сентэ спали на втором этаже отведенной для путников Вороновой башни. А Броко и Роджер, расположившись на верхней открытой площадке, смотрели на звезды и на пролетающие мимо зеленые огоньки летающих дозором фей. Одна из них смело опустилась Роджеру на плечо и улыбнулась.

— Почему не спят два отважных воина? — кокетливо поинтересовалась она, сверкая яркими, озорными глазками.

— Ночью любуемся, — смущенно отозвался дварф, застыв на месте и боясь потревожить маленькую летунью.

— Ой, какой ты славный, — звенящим колокольчиком засмеялась фея. — Если завтра будет битва, я стану за тебя болеть!

Она вспорхнула вверх и полетела дальше, все еще смеясь.

— Не жалеешь, что отправился в этот поход, Броко? — спросил Роджер, провожая улетающую фею взглядом и подсаживаясь поближе к нахохлившемуся хоббиту.

— Ты знаешь, я сегодня чуть было деру не дал — так страшно стало, — честно признался тот. – А потом как-то успокоился, что ли. Подумал, что только жить начал по-настоящему, после того как мы в путь отправились. Что я до этого видел? Картошка, бобы, ну рынок Граундский — скука! Правда, за семью переживаю, — добавил Броко, мрачнея.

— А я иначе, что ли жил? — горячо заговорил дварф. — Только и слышал, что матушкин крик: «Роджер — бездельник, Роджер — неудачник…» Я на эти доски и мебель уже смотреть не могу! — горько пожаловался он. – Нет у меня призвания к этому делу. Теперь все по-другому. И народ у нас в команде какой подобрался! Один мэтр Корнелиус чего стоит! И когда бы мы могли себе представить, что с самим Калогусом-Декстором познакомимся — это же живая легенда! И чтоб Пэйсти Фа нас как дорогих гостей принимал. А как с дварфами мы сегодня хорошо посидели. Хугель такой отличный мужик оказался.

— Да, Роджер, правильно говоришь, — согласно закивал хоббит. — А если вернемся домой живыми, так еще внукам и правнукам своим об этом путешествии рассказывать будем.

— А то и вовсе в песню или сказку попадем, — тихо добавил Роджер, задумчиво почесывая бородавку на подбородке.

 

*  *  *

 

В это утро солнце чувствовало себя неважно. Поэтому оно не стало осматривать землю, а укутавшись в мохнатые тучи, в полудреме плыло по небу. Иначе оно поняло бы, что внизу творится нечто неладное.

 

*  *  *

 

Первыми в это утро проснулись заночевавшие на поляне у пристани глоки и шумно запросились в крепость. Их перевезли на пароме в пять приемов. Семь огромных птиц кранк, клацая клювами, перелетели через стену сами. Когда переправлялась последняя партия глоков, непривычно тихих и суровых, лес позади них пришел в движение. Из тени деревьев на поляну выходило вражеское войско.

Ловкими, бесшумными куницами выныривали из чащи низкорослые, жилистые, ладно скроенные гоблуры с заостренными лицами и черными густыми гривами волос. Прирожденные воины, они двигались четко, без суеты. Этого нельзя было сказать о неуклюжих, косолапых ортах, которые ломились через кустарник без всякого подобия строя. Старинные враги глоков были крупнее гоблуров. Длиннорукие, мускулистые, с большими приплюснутыми головами и огромными как у лягушек ртами, они, тем не менее, были менее опасны из-за своей медлительности. В постоянных столкновениях с глоками орты чаще оказывались битыми и теперь жаждали отмщения. Вот из темноты леса показались гигантские фигуры данавов — шестируких великанов. Они шли враскачку, сжимая в своих могучих жилистых руках огромные мечи, секиры и молоты. Появился исполинских размеров гурф, поводя по сторонам двумя однорогими головами. Он был еще крупнее данавов и свободно мог вырвать руками из земли молодое дерево.

Над Улесунтом запели рога, зовя защитников на стены и башни.

— Что-то драконов не видно, — внимательно глядя на заполняющее долину войско неприятеля, пробормотал Кит.

— Наверное, появятся в последний момент, — хмуро отозвался, Паш.

Друзья стояли на площадке Вороновой башни нижней стены. Не хватало Тинтэ и Корнелиуса — они вместе с правителем Улесунта находились в Надвратной башне.

В это время Пэйсти Фа, немного бледный и осунувшийся после бессонной ночи, сменивший плащ на золоченый панцирь, слушал предводителя глоков.

— Мой отец Рулбог пал, защищая «Врата Глокелора». Я, Вадум, новый вождь глоков, — говорил молодой широкоплечий глок с перевязанной головой. – Со мной двести одиннадцать воинов, из тех, кто сумел пробиться к лесу. Укажите нам место на стенах, и мы будем сражаться вместе с вами. Мы не очень хорошо ладили с эльфами раньше, — добавил он. – Но клянусь, если переживем сегодняшнюю битву, между вашим лесом и нашими горами установится прочный мир, как положено у добрых соседей.

— Не стоит вспоминать старых обид, Вадум, — просто ответил эльф, пожимая руку нового вождя. – Занимайте со своими воинами западную часть стены. Будем сражаться и побеждать вместе.

— Я ничего не пропустил, драка еще не началась? — раздался со стороны конюшни бодрый утробный голос.

Дракон высунул голову из ворот и, с любопытством озираясь, вертел ею по сторонам.

— Доброе утро, Декс, — весело откликнулся с башни Корнелиус, помахав другу рукой. — Нет, все только начинается!

 

Глава 10

О начале битвы, тяжелых потерях, пробуждении Мунга, приходе эльфийских армий и о победе

 

Все действительно только начиналось. Враги, которые занимали теперь уже не менее трети долины, построились в ряды. Со стен хорошо было видно, как предводитель гоблуров с седой, косматой гривой волос, в блестящих черных доспехах, подъехал на своем низкорослом коньке к вождю ортов. Тот, огромный и толстый, в массивном круглом шлеме с рогами и длинной, доходящей до колен кольчуге, стоял на невысоком пригорке. Держа в руках тяжелое красное копье, орт смотрел на Улесунт маленькими прищуренными глазами. Вожди о чем-то посовещались, после чего гоблур тронул конька и с гортанным кличем поскакал к своим воинам. Орт, повернувшись к своим бойцам, взмахнул над головой копьем. Глухо застучали барабаны, сипло завыли трубы, и вражеские войска двинулись к крепости. Вначале медленно, а потом все ускоряя шаг.

— Стрелки, приготовиться к залпу! — поднял руку в металлической перчатке Пэйсти Фа.

Его приказ мгновенно передался по стенам и башням. Заскрипели толстые канаты, приводившие в движение катапульты и баллисты, лучники и арбалетчики готовились встретить неприятеля колючим дождем. Паром спешно вытащили из воды, втянув внутрь, стальная решетка опустилась, окованные железом ворота захлопнулись с глухим звуком.

В этот момент с Вороновой башни раздалась бодрая барабанная дробь и переливистые посвисты — боевой музыкант Броко Фелпенк, преодолев страх, приступил к своим обязанностям. Ему вторили другие барабанщики и трубачи.

— И вправду, бодрит, — улыбнувшись, пробормотал себе под нос Корнелиус, сжимая покрепче посох.

Паш подошел к заряженной катапульте и аккуратно пристроил поверх тяжелых камней свой запечатанный глиняный горшок.

— Ха! — довольно потер руки стоявший рядом Смайк, выглядывая из бойницы. — Сейчас мы вас угостим «ужасом Капабана». Броко, стучи громче! — весело крикнул он хоббиту.

— Залп! — пронеслось над Улесунтом.

Кит, Сентэ, Смайк и Роджер выстрелили одновременно. Их стрелы, смешавшись с сотнями других, понеслись навстречу врагам.

— А это вам от меня! — воскликнул Броко.

Он отложил барабан в сторону и, забравшись на стоящий у стены ящик с камнями, сноровисто раскрутил пращу, послав ядро в гущу противников.

На несколько долгих секунд наступила полная тишина. Потом над долиной раздался глухой «бумс» — взорвался чудо-горшок Паша, шипящий треск — лопнул огненный шар, посланный Корнелиусом, и сразу же грянул оглушительный многоголосый рев ярости и страха, когда тучи стрел со свистом хлестнули по вражескому строю. Волна наступающих ортов и гоблуров словно налетела на невидимую стену.

— Залп! – тот час же раздалась новая команда.

Со стороны нападающих тоже полетели стрелы, некоторые из которых нашли цель. Несколько защитников крепости упало. Но меткость и слаженность эльфийских стрелков привела к тому, что после четвертого залпа враги, прикрываясь щитами, оставляя за собой убитых и раненных, побежали назад к лесу. Последним, подвывая и прихрамывая, ковылял гурф — стрелы хоть и не пробили его крепкую шкуру, все же доставили великану большие неприятности.

— Что такое, война уже закончилось? — несколько разочаровано спросил Броко, приподнимаясь на цыпочках и высовываясь из бойницы. – А я-то думал…

— Сильно сомневаюсь, что кончилась, — отозвался Паш.

Он перекинул через плечо свою объемную сумку и поспешил на передний край крепости, где другие целители уже оказывали помощь раненым.

— Сдается мне, Паш прав, — пробурчал Смайк, снимая шлем и приглаживая ладонью взлохмаченные волосы.

Простоватые глоки, видя отступление неприятеля, радостно завопили и заулюлюкали.

Пэйсти Фа посмотрел на Корнелиуса и Тинтэ:

— Если Мальчик Зима оставил их, то опасаться нам особенно нечего, — с надеждой в голосе произнес он. — Со дня на день подойдет войско короля Олдано, включая и гвардейские полки «горностаев» и «рысей». А со стороны Алморога уже движется сильный отряд морских пехотинцев короля Ригеля под командой вашего деда, Тинтэ.

— Года три с дедушкой не виделись, — невесело улыбнулся в ответ Неагель Старший. — Думаете, мальчишка уже наигрался в войну и вернулся к своим делам?

— Феи его, во всяком случае, не заметили, — ответил правитель Улесунта.

— Это еще ни о чем не говорит, — с сомнением пробурчал Корнелиус.

— Ну, что там, — нетерпеливо подал голос дракон. — Мне уже пора на взлет?

Он выбрался из конюшни и топтался теперь возле ворот, разминая лапы и крылья.

— Будь наготове, — отозвался Корнелиус. — Думаю, так просто они не успокоятся и это лишь первый штурм.

Так оно и случилось. От леса вдруг повеяло холодом, и на опушку легкой беззаботной походкой вышел повелитель вьюг и метелей. При его появлении осаждающие огласили долину таким восторженным ревом, что глоки в смятении утихли.

На Мальчике Зиме был белый, подбитый горностаем камзол, белые сапожки, берет украшало перо белой полярной совы. Он был красив и статен, но в лице было что-то отталкивающее. То ли из-за холодных серых глаз, то ли из-за тонких губ и мелких, острых, как у хорька, зубов.

— Это вы обидели моих солдатиков? — раздался его насмешливый, звенящий льдом голос.

Голос этот не гремел раскатами грома и был, скорее, тих, но все в Улесунте отчетливо его услышали, хотя до маленького бога было не менее пятисот шагов.

— Ну, я вам сейчас покажу! — Зима лукаво погрозил пальцем и, пританцовывая, двинулся вперед.

За ним плотными рядами двинулись воины. Только на этот раз в первых шеренгах наступающих двигались щитоносцы, следом шли стрелки. Крепкие орты несли на плечах тяжелые осадные лестницы и спешно связанные бревенчатые плоты. Подбадривая себя ревом, в атаку ринулись данавы, а кобольты принялись прицельно обстреливать защитников из катапульт.

Пройдя несколько шагов, Зима щелкнул пальцами и громко свистнул. Из-за леса с разных сторон в воздух поднялись два черных дракона и полетели на Улесунт.

— Декстор, твои собратья пожаловали, — оборачиваясь, крикнул Корнелиус. — Не займешься ими?

— С удовольствием! — дракон улыбнулся, сверкнув ослепительно белыми клыками.

Он разбежался по площадке у ворот, взмахивая широкими перепончатыми крыльями, и, оттолкнувшись от земли ногами, взлетел, быстро набирая высоту.

— Глоки, помогите Калогусу-Декстору — напустите на чужих драконов своих птиц! — прокричал Пэйсти Фа, переводя взгляд с неба на приближающихся к стенам врагов.

— Все сделаем, — с готовностью отозвался Вадум с западной части стены.

Птиц кранк не пришлось долго упрашивать. С глухим клекотом они взлетали в небо, где уже разгоралась битва.

Золотой дракон несся прямо на одного из черных, голову которого защищал железный шлем, увенчанный острым шипом, а туловище – попона с металлическими бляхами. Черный дракон выпустил из пасти струю огня, но Декстор ловко уклонился, вильнув в сторону.

— Ах ты, шалун, а еще шлем надел! — азартно рявкнул он и на полной скорости боднул врага крепким лбом прямо в брюхо. Раздался металлический лязг пластин, и чужой дракон, судорожно размахивая ослабевшими крыльями, кувырком полетел на землю. Он рухнул гигантской вороной в самую гущу строя ортов, передавив их не меньше десятка.

— Ну вот, один есть, — пробормотал Калогус- Декстор, тряся ушибленной головой и разворачиваясь в воздухе.

Птицы кранк в этот момент с криком бросились на второго черного дракона. Он был крупнее первого, хотя и уступал по размерам золотому. Двух птиц он поразил на подлете огненными струями, и они спешно нырнули в ров гасить пламя, но остальные не отступили. Они наносили удары огромными клювами, били крыльями. Дракон залязгал зубастой пастью и, подвывая, стал отмахиваться крыльями.

— Что?! Убивать моих драконов?! — воскликнул Мальчик Зима, трясясь от ярости, и его переливистый злобный крик режущей болью отозвался в ушах у всех наблюдавших за воздушной битвой.

Он поднял свой серебряный маленький жезл, и с его конца вверх сорвалась тонкая ледяная стрела.

Броко, во все глаза смотревший за полетом золотого дракона, с ужасом увидел, как эта стрела, точно молния, коснулась широкой груди Калогуса. Вначале казалось, что ничего не произошло, но дракон вдруг перестал взмахивать крыльями и изменил свой цвет на бело-серый.

— Декс!!! — раздался истошный, полный отчаяния крик Корнелиуса с Надвратной башни.

— Он превратил его в глыбу льда! — судорожно выдохнул Сентэ, сжимая кулаки.

Глаза хоббита перестали видеть от наполнивших их слез. Кит до крови закусил руку. Смайк отвернулся. Роджер протяжно завыл, схватившись за голову.

Благородный золотой дракон Калогус-Декстор тяжело рухнул на землю, со звоном разлетевшись на тысячи ледяных осколков.

Зима заливисто расхохотался, но переведя взгляд на второго своего дракона, снова поднял крик. Изрядно потрепанный кранками он позорно удирал в сторону гор.

— Вы мне за это заплатите, — процедил сквозь зубы инфант и скорым шагом двинулся к крепости.

Он вдохнул поглубже и дунул. Яростный снежный буран и холод волной налетели на Улесунт, ударившись в стены. Прячась от завывающего ветра и снега за зубцы, защитники вновь взялись за луки и арбалеты. Зашипели огненные шары магов. Но теперь катящуюся лавину нападавших было уже не остановить.

— Ну что, Броко, — прокричал Кит, перезаряжая арбалет. – Кажется, конец приходит нашим приключениям. Беги за камнями, брат.

— Не трусь, Кит, — бесшабашно крикнул в ответ хоббит, которого охватила невиданная ярость. — Ты что, снега никогда не видел, что ли?

И маленький храбрый Броко, боевой музыкант, громко застучал в свой барабан.

— Молодец малыш, — тряхнув головой, смахивая с волос снежную шапку, тихо произнес Корнелиус, заслышав барабанную дробь с Вороновой башни.

— Это вам за Декстора! — всхлипывая, приговаривал Сентэ и, почти не целясь, выпускал во врагов одну стрелу за другой.

— Смотрите, ров покрылся льдом, — Роджер силился перекричать завывание ветра.

Дварф сжимал в руках магический глиняный горшок Паша. Последний. Сам молодой волшебник уже перебрался за вторую стену, где вместе с другими целителями лечил раненых в одном из залов дома правителя. А раненых, как и убитых, среди защитников все прибавлялось и прибавлялось.

Вылетевшая из белой завесы бурана стрела, пробив кольчугу, вонзилась в плечо стоящего слева от Смайка эльфа, который утром развлекал друзей игрой на флейте. Выронив лук, он качнулся и опрокинулся навзничь. Упавший с головы шлем покатился по каменному полу.

— Смайк, Роджер, его срочно нужно отнести наверх к Пашу, — оглядываясь, тревожно крикнул Кит. — Давайте, несите, ребята — из вас все равно стрелки неважные…

— Отнесем, отнесем, — мрачно согласился гном, засовывая за пояс свой боевой топор. — Как вы тут без нас, продержитесь? Мы быстро.

— Продержимся — куда мы денемся, — Кит выпустил болт из арбалета и довольно сообщил, — подбил гоблура! Они уже через ров идут.

— Пошли Роджер, — Смайк склонился над раненным эльфом.

— Иду, — коротко отозвался дварф.

Размахнувшись, он швырнул последний горшок через стену — внизу раздался глухой взрыв и отчаянные вопли врагов.

— Ну вот, вот так вот, — удовлетворенно хмыкнул Роджер, прислушавшись.

Друзья подхватили эльфа и, быстро спустившись с башни, поспешили к целителям.

Зима перестал дуть. Теперь буран помешал бы наступающим, которые уже перешли через замерзший ров. Преодолев земляной вал, они карабкались по осадным лестницам на стены. Пришло время мечей, секир и прочего холодного оружия. Над крепостью раздался звон и лязг сшибающегося металла — противники сошлись в бою.

— Поиграли и хватит, — пробормотал себе под нос Броко, запуская тяжелым барабаном в голову появившегося из-за стены орта.

С шестопером в одной руке и подаренным Тинтэ мечом в другой, истошно крича, он кинулся на помощь Киту, Сентэ и эльфам, которые уже вступили в рукопашную схватку.

 

*  *  *

 

Башни еще держались, но на многих участках стены враги уже врывались внутрь, шаг за шагом тесня защитников. Яростная битва закипела на западной стене, где глоки отчаянно рубились с ортами. Вадум, орудуя топором и подбадривая своих воинов, отчаянно пытался докричаться до спящего бога Мунга:

— Отец и покровитель Глокелора, скорее приди же на помощь своему народу!.. Мерзавец пьяный! — закончил он с горечью, отражая выпад ринувшегося на него копейщика.

— Нам не удержать нижнюю стену! — крикнул Тинтэ правителю Улесунта, сбрасывая с лестницы очередного противника — гибкого, ловкого гоблура с булавой и круглым щитом.

— Пора отступать во внутренние укрепления, — согласно пропыхтел Корнелиус — маг отчаянно колотил своим волшебным посохом по головам лезущих на башню врагов, орудуя им как дубинкой.

— Трубите сигнал отступления, — переводя дух, хрипло произнес Пэйсти Фа и, покачнувшись, схватился рукой за древко знамени.

Он уже был дважды ранен, но все же не покидал своего места на площадке Надвратной башни. Над крепостью разнесся тягучий звук рога, зовущий защитников укрыться за внутренними стенами.

 

*  *  *

 

Мунг с трудом приоткрыл левый глаз и прислушался.

— Кажется, кто-то меня звал, — пробормотал он, скребя в затылке огромной мохнатой рукой. — Вулкан, ты спишь?

— Мм-м... — невнятно промычал в ответ его собутыльник — покровитель вулканов и гейзеров, ворочаясь на огромной кровати, накрытой шкурой вымершего исполинского животного.

Мунг поднялся и, потягиваясь, прошелся по своей просторной пещере. Бога разбудил странный сон: какой-то незнакомец в плаще с капюшоном тревожно звал его по имени.

— Сколько же, интересно, мы проспали, — подумал он, выглядывая из пещеры.

Мимо проплывали облака, а далеко внизу лежал Глокелор. Мунг жил на самой высокой, покрытой вечными снегами горе северо-западного хребта.

«Как там, интересно, мои глоки? Что-то огней не видно, а уже вечер», — промелькнула в его затуманенной голове неприятная мысль.

— Вулкан, вставай, хватит спать, — принялся будить гостя Мунг, энергично тряся того за плечо. — Пойдем, глоков проведаем, а то что-то неспокойно...

 

*  *  *

 

Нового штурма в этот день не последовало. Уже сгущались сумерки и утомленные боем противники отдыхали, готовясь к новому сражению. Над Улесунтом нависла тревожная и хрупкая тишина.

Друзья собрались все вместе возле котелка с кипящей похлебкой в одном из внутренних двориков крепости, где теперь было очень тесно из-за собравшихся здесь воинов. К тихим и утомленным товарищам последним присоединился Паш. Младший маг еле держался на ногах после тяжелого дня, поэтому сразу же плюхнулся на расстеленное шерстяное одеяло рядом со Смайком и первым делом выпил полную кружку воды.

— Что, Паш, много работы сегодня было? — грустно спросил Броко, помешивая похлебку деревянной ложкой.

Несмотря на усталость, хоббит не покинул свой поварской пост и честно готовил для товарищей ужин.

— Больше, чем предполагал, — хрипло отозвался Паш, бездумно глядя на огонь. — Вы-то как, все целы?

— Более или менее, — проговорил Тинтэ, касаясь глубокого пореза на щеке.

— Могло быть и хуже, — проворчал Корнелиус, глубоко затягиваясь трубкой и откидывая назад голову. — Я наших слегка подлатал, как умел, но ты Паш, осмотри их еще, когда отдохнешь. Меня рука Кита сильно беспокоит.

— Да ничего, не смертельно, — деланно бодро откликнулся человек, хотя было видно, что состояние его очень неважное.

Кита сильно полоснули секирой при штурме Вороновой башни, и левая рука воина теперь покоилась на перевязи. Сам он выглядел бледным и осунувшимся, мокрые волосы липли ко лбу. Вообще из друзей без ранений из боя вышел один лишь Броко, не считая синяка под левым глазом, хотя хоббит и сражался наравне со всеми. Не слишком умело, но отважно и яростно.

— Барабана жаль, — посетовал он. – Такой красивый был. Наверняка затоптали в свалке.

— Роджер, ты прости, пожалуйста, тяжело тебе об этом говорить, но Хугель совсем плох, — тихо произнес Паш, тоже затягиваясь трубкой, протянутой ему Корнелиусом — свою он потерял еще утром. — Рана слишком серьезная оказалась. Он теперь, если повезет, на всю жизнь калекой останется — ходить не сможет. А скорее всего, вообще не выживет.

— Что?! Как?! — растерянно глядя то на целителя, то на лица товарищей, сбивчиво забормотал Роджер. — Он же мне сказал, что его слегка только зацепило, что все хорошо будет... — дварф растерянно умолк и, ссутулившись, поник головой.

— Жаль Хугеля, — грустно молвил Сентэ, потирая бок, по которому сильно ударили саблей. К счастью, добрая кольчуга смягчила удар. — Отважный воин и такой жизнерадостный. А может все-таки… — не договорив, эльф с надеждой посмотрел на целителя.

— Шансов почти нет, – тот чуть заметно покачал в ответ головой.

— Это из-за меня он умирает! — отрешенным голосом произнес Роджер после продолжительного молчания.

Он тяжело поднялся на ноги и, вытирая рукавом льющиеся слезы, и двинулся в темноту, не разбирая дороги.

— Роджер, куда ты? — слабо крикнул ему вдогонку Кит, пытаясь привстать с расстеленного одеяла, но со сдавленным стоном опустился на свое ложе.

— Оставь его, пусть побудет один, — негромко проговорил Смайк. — И руку не тревожь, — добавил гном, сочувственно посмотрев на воина.

— Поешь лучше, — хоббит протянул Киту миску с похлебкой и кусок белого хлеба. — И вы все, давайте свои тарелки. Не очень вкусно, но уж извините.

Через некоторое время после невеселого ужина ушел и Тинтэ, он отправился навестить раненного Пэйсти Фа и поддержать совершенно подавленную Саветлэну.

 

*  *  *

 

Слегка успокоившийся Роджер, забравшись на вершину одной из башен, говорил с маленькой феей. Ее звали Лилией. Она разыскала-таки дварфа и теперь, как умела, пыталась его утешить.

— Вот видишь, как оно все обернулось, — всхлипывая, рассказывал Роджер, мрачно глядя на горящие внизу костры неприятельского войска, возле которых мелькали тени часовых. — Он еще шутил, мол, мне бы такого героического сына! Это он обо мне…

А все произошло так.

Донеся раненного эльфа до зала целителей и перепоручив заботу о нем Пашу, Смайк и Роджер припустили обратно к Вороновой башне. Но лишь только они миновали ворота верхнего укрепления, как над Улесунтом послышался тоскливый звук рога. Гном и дварф замешкались, прислушиваясь и гадая, что означает этот протяжный сигнал.

— Смотри, эльфы отступают, бегут сюда, — схватив Роджера за руку, с тревогой произнес Смайк.

— И нашу башню захватили! — сдавленным голосом отозвался дварф, указывая на черные фигуры ортов и гоблуров, появившиеся на недавно оставленной друзьями верхней площадке башни.

— Ну, если эти твари наших убили, я им устрою! — свирепо прорычал Смайк, выхватывая из-за пояса свой топор и кидаясь к Вороновой башне. — Кит — животное, спровадил нас в такой момент! Как он там?..

За ним устремился и дварф, на бегу вытаскивая из ножен свой короткий меч. Но, не пробежав и сотни шагов, приятели остановились. В толпе бегущих наверх защитников они различили высокую фигуру Кита, а чуть позже, узнали и шлемы с гребнями: с красным у Тинтэ и белым у Сентэ.

— Нижнюю стену захватили почти полностью, — тяжело переводя дыхание, крикнул Рэтмэр из пограничной стражи, поравнявшись с друзьями. — Отступаем за внутреннюю стену.

Эльф, в изорванной накидке, тащил на себе неподвижного Асхэта с залитым кровью лицом. Смайк бросился помогать.

— Пошли обратно, Роджер, — горько бросил он через плечо. — Здесь от нас проку уже не будет, а Асхэта надо скорее к целителям, у него голова разбита.

— Да, да, сейчас... — рассеянно отозвался дварф, осматривая нижнюю стену: уже везде на ней мелькали фигуры врагов, а защитники спешно отступали вверх по склону. Отход прикрывал отряд подземных эльфов. Они двигались неспешно, перегораживая главную дорогу сверкающими сталью щитов и панцирей рядами. Шли тайлинги в пугающем мрачном молчании, действующем на врагов сильнее боевых кличей. Кинувшуюся было в атаку толпу вопящих ортов, тайлинги порубили в считанные мгновения. Больше охотников вступать с подземными эльфами в рукопашную схватку не находилось — враги предпочли осыпать их стрелами издалека. Не причиняя почти никакого вреда, стрелы со звоном отскакивали от полированной брони щитов и доспехов.

В этот момент слуха Роджера, который уже собирался вернуться за ворота, достигли обрывки знакомой задорной песни с другого конца крепости.

— Дварфы! — воскликнул он, подскочив на месте, и стремглав бросился к Озерной башне, огибая внутренние стены.

Лихие лесные воины настолько увлеклись битвой, что не обратили внимания на звуки рога, трубившего отступление, и продолжали удерживать Озерную башню и участки стены слева и справа от нее.

— Отступайте! Хугель, отводи дварфов!!! — отчаянно закричал Роджер издалека, подпрыгивая и изо всех сил размахивая руками.

Но за шумом битвы его крик не был услышан.

— Эх, ничего не поделаешь, — решительно сказал он про себя, бросаясь бегом вниз по узкой тропинке.

Еще сверху дварф заметил, что вдоль стены крадучись движется небольшой отряд гоблуров и четверо данавов, намереваясь ударить воинам Хугеля в тыл. Роджер оказался проворнее. К счастью, старый дварф не пустился в расспросы, когда запыхавшийся Роджер крикнул ему от подножия башни об отступлении и среагировал моментально.

— Эй, парни! — оглушительно рявкнул вождь Ивовой Низины. — А ну, побежали отсюда наверх! Жарко становится!

Обрадованный тем, что не опоздал, Роджер едва успел обернуться, как на него с глухим ревом бросился данав. Гигант, сжимавший в каждой руке по мечу, был почти втрое выше растерявшегося дварфа.

«Конец...» — промелькнула мысль в голове у Роджера.

— Аа-а!!! — в отчаянии завопил он и, зажмурив глаза, кинулся на великана, сам не понимая, что делает.

Враг, с перекошенным от ярости безобразным морщинистым лицом, уже заносил над его головой все шесть мечей, намереваясь изрубить на куски, когда низкорослый дварф бросился ему под ноги. Споткнувшись о Роджера, данав нелепо взмахнул руками и, качнувшись, тяжело рухнул на землю, подняв в воздух тучу пыли. И больше не поднялся. Падая, великан напоролся на один из собственных мечей, проткнувший его насквозь. Но радоваться было рано. Подняв глаза, лежащий дварф увидел над собой еще одну шестирукую фигуру. Роджер вскрикнул, закрывая голову ладонями и ожидая сокрушительного удара, но того не последовало. Между ним и великаном вырос Хугель со щитом в одной руке и коротким мечом в другой.

— Ты сначала со мной потолкуй, здоровяк! — прорычал старый вояка, стремительно обрушивая свой меч на тянущуюся к нему руку великана. Раздался оглушительный рев и огромная кисть, сжимающая секиру с широким окровавленным лезвием, упала на землю. Но не посчастливилось и Хугелю — еще одна секира данава со свистом рассекла воздух и старый дварф охнул. Выронив меч и щит, Хугель начал медленно заваливаться на бок. Подоспевшие лесные воины, выпустив в воющего данава с десяток арбалетных болтов, подхватили на руки своего раненного предводителя и устремились к внутреннему укреплению. Вместе с ними, тяжело дыша, бежал и Роджер. На самом подходе к крепости, беглецов почти настиг отряд гоблуров, но со стен и башен в них полетели стрелы. Потеряв двоих, враги прекратили преследование и отступили в укрытие, а сильно поредевший отряд дварфов вбежал в ворота, которые с лязгом захлопнулись у них за спиной.

 

*  *  *

 

— Это из-за меня он умирает… — в который раз повторил Роджер, закончив свой печальный рассказ и вытирая рукавом покрасневшие глаза.

Дварф опустился на пол, горько качая из стороны в сторону нечесаной головой. Рядом валялся его шлем-кастрюля, покрытый вмятинами и пылью.

— Да прекрати же ты! — сидевшая у него на плече Лилия вскочила и топнула крохотной ножкой, с силой дернув Роджера за волосы. — Конечно не из-за тебя! Ты же герой! Если бы ты их не предупредил, они бы все погибли! К тому же, может, старый Хугель еще и выживет, — неуверенно прибавила фея.

— В любом случае ходить больше не сможет, а для него это хуже смерти, — невнятно пробормотал в ответ Роджер. — Знаю, что я сделаю! — неожиданно встрепенувшись, твердым голосом произнес он. – Мне бы только эту войну пережить и до конца пути добраться...

 

*  *  *

 

Наступило утро. Солнце, пылая праведным гневом, быстро поднималось над Великим Лесом.

— Ну и покажу я сорванцу, — в бешенстве повторяло оно про себя, всматриваясь вниз.

Быстрый северный ветер уже оповестил светило о проделках гадкого инфанта. И солнце со всей скоростью спешило на помощь. Вдали показался Улесунт, над которым поднимался черный дым пожаров. Прямо под собой светило заметило большое эльфийское войско, быстро движущееся к крепости по лесному тракту. Оно напоминало с высоты огромную, поблескивающею сталью змею. Если бы солнце посмотрело еще дальше, то увидело бы, как еще одна такая же «змея» вползает в лес со стороны морского побережья. Но оно переговаривалось в это время с драконом Аригеном — Богом мудрости и знаний, летящим тем же курсом.

— А ты, мудрец, куда смотрел? — ворчало солнце.

— Я на научной конференции в Эйфоре был, — виновато оправдывался тот, торопливо взмахивая крыльями. — Очень тема была интересная. Задумался...

«А я-то само хорошо, — подумало солнце. — Проспало такое безобразие!»

 

*  *  *

 

— Придушу мелкого мерзавца! — несясь с гор в сторону леса огромными прыжками, громко ревел Мунг, потрясая кулаками. — Вулкан, ну давай живей, загребай лапами! Чего ты там копаешься?

— Да бегу же я, бегу, — задыхаясь, хрипло отзывался его отставший приятель, спотыкаясь на поворотах крутой тропинки.

 

*  *  *

 

— О, смотрите, какой-то лохматый великан мутузит Мальчишку Зиму, — в восторге закричал Смайк, напряженно всматриваясь со стены в редеющие сумерки. — Так ему, так, мохнатый! Всыпь как следует!

— Да это же наш Мунг пожаловал! — с удивлением и радостью отозвался стоящий рядом с ним пожилой глок-арбалетчик. — Проснулся, значит! Вовремя!

— А это кто еще? — глядя во все глаза на удивительное зрелище, изумленно спросил Сентэ.

Он указывал рукой на приземистую черную фигуру, переливающуюся языками пламени, показавшуюся в этот момент из глубины леса.

— Да это же Вулкан, приятель Мунга, — отозвался глок, заливаясь счастливым смехом. — Ну и зададут же они теперь мальчишке перцу!

Если бы не быстрые ноги, Мальчику Зиме пришлось бы совсем худо. Он мчался на север со всей скоростью, плача как обычный, нашкодивший мальчишка. Его белый камзол был разорван, берет с пером остался в руках разъяренного Мунга. Зима старался не думать, что его ожидает в будущем.

— Сиди на севере и жди, пока мы не решим, что с тобой сделать! — гневно прокричало солнце в след убегающему, пуская ему пониже спины яркий горячий луч.

Зима тоненько взвизгнул и понесся еще быстрее. А над лесом уже заливались рога и трубы — на помощь осажденному Улесунту пришли войска Олдано и Эрво.

 

*  *  *

 

Броко, из которого разом куда-то подевалась вся храбрость и решительность, обмякнув, отрешенно глядел со стены как в ужасе бегут с поля боя беспорядочные толпы врагов, бросая оружие. Сопротивляться решили лишь самые отважные и самые глупые. Но мощный натиск эльфийских армий разметал их как сильный ветер опавшие листья по осени. Не прошло и часа, как сражение было завершено.

— Ну, кажется все, — тихо проговорил хоббит, когда над долиной и крепостью раздался многоголосый крик: «Победа!!!»

Броко устало зевнул, улегся на свой перепачканный плащ прямо на стене и, свернувшись калачиком, тотчас крепко заснул.

 

*  *  *

 

— Кажется все, выбрались, — двое гоблуров в изорванной одежде и помятых доспехах выскочили из леса и, отбежав немного, повалились в густую высокую траву, шумно дыша.

— А я уж не думал, что ноги унесем, — пробормотал тот, что был постарше, немного переведя дух.

— Да-а... — протянул второй, тревожно вглядываясь в глубину леса: нет ли погони?

Все было тихо. Лишь легкий ветерок слегка раскачивал густые ветви деревьев, да посвистывали в вышине птицы.

— Знаешь, — заговорил через некоторое время старший, — я вот подумал, что нам теперь дальше делать и решил — в Граунд надо подаваться.

— В Граунд? Чего еще выдумал? — изумленно поглядел на него товарищ, открывая помятую флягу и делая большой глоток.

— Да встретил недавно Пэр-Май-Рока, ну помнишь, шустрый такой был, с нами еще в прошлом году ходил гномов громить? — Снова выглядывая из своего укрытия, тихо отозвался старший.

— Помню, помню, конечно, — закивал головой второй гоблур. — Он мне деньги еще должен. Я уж думал, его прибил кто-нибудь.

— Живой и здоровый. Он теперь в Граунде обосновался — растолстел и не узнаешь сразу: модный такой, весь в парче и шелке... Спрашивает меня: а ты все воюешь? Я ему — ну да, а чем плохо? А он мне: так теперь дела не делают, я вот в Граунде лесом и кожами занимаюсь, транзитом через Каменный в Зебурж отправляю, а обратно серу и строительный камень везу. Одним словом, приглашал — адрес свой оставил. Говорил, что на первое время деньги, конечно, нужны будут, да мы-то с тобой из Глокелора не с пустыми руками ушли, — он тряхнул небольшим холщевым мешком, в котором что-то весело зазвенело. — Ну как, ты со мной, или домой, к Кен-Ман-Мору.

— Да пошел он! — чуть подумав, беспечно махнул рукой приятель.

Глаза его горели азартом. Гоблур довольно взлохматил густые волосы:

— Надоел мне этот вредный дед — дальше некуда! Да и с войнами, ты прав, заканчивать пора. Сегодня-то спаслись, а в следующий раз и на копье могут поднять...

— Правильно, Гур-Пау-Хэл, — одобрительно хлопнул товарища по плечу старший гоблур. — Всегда знал, что голова у тебя хорошо работает. Посидим здесь до ночи и двинемся в Граунд!

 

Глава 11

О пророчестве Олдано, прощанье с эльфами, пути через лес, Алмороге и морском плавании

 

— Не буди его, Сентэ, пускай боевой музыкант отдохнет немного, — Тинтэ осторожно укрыл мирно похрапывающего Броко плащом. — Пошли вниз к воротам, с дедушкой поздороваемся.

— Пойдем, — с улыбкой отозвался Сентэ. — Поприветствуем героического эльфа.

И братья медленно побрели к подножию холма, где бледный и осунувшийся Пэйсти Фа встречал своего короля. Олдано сам возглавил эльфийское войско. Рядом с повелителем леса, опираясь на меч, стоял Эрво. За спинами обоих полководцев неподвижно застыли знаменосцы, сжимая в руках древки стягов. Утренний ветерок лениво покачивал тяжелые полотнища — флаг Великого Леса с белым вставшим на дыбы единорогом на зеленом поле и знамя морских эльфов с серебряным кораблем и тремя серебряными четырехлучевыми звездами на голубом фоне. Внешне казалось, что Олдано и Эрво ровесники, но на самом деле, морской эльф был гораздо старше лесного владыки, и его верный стальной шлем, украшенный единственным длинным золотым пером, мелькал в гуще сражений еще до рождения короля.

— Не благодари меня и не кланяйся, — Олдано снял с головы золоченый шлем, из-под которого по его плечам рассыпались блестящие черные волосы. Он тепло посмотрел на склонившегося перед ним в поклоне правителя Улесунта. — Это мы все у тебя в неоплатном долгу за то, что отстоял крепость. И прости, что явились так поздно. Прими от меня этот дар в знак признательности.

Король протянул Пэйсти Фа свой великолепный шлем.

— А это вам, братья, в знак вечного союза и дружбы от морских соплеменников, — добавил светловолосый Эрво, вручая правителю Улесунта меч в серебряных ножнах.

— Благодарю и всех вас, явившихся на помощь Улесунту в час смертельной опасности, — возвысил голос Олдано, обращаясь к стоящим за спиной Пэйсти Фа дварфам, глокам, укрытым капюшонами тайлингам, лесным эльфам-стрелкам.

Над рядами защитников пронесся одобрительный гул. Эрво немного отступил в сторону от короля и оглянулся вокруг. И тут его взгляд столкнулся с взглядом смеющихся глаз Тинтэ. Рядом с братом стоял довольный Сентэ.

— Здравствуй дедушка, это мы! — помахал ему рукой младший внук.

— Ну, здравствуйте, Неагели, — улыбнулся в ответ Эрво. — Вот уж не ожидал вас здесь встретить…

 

*  *  *

 

— Как себя чувствует наш доблестный Кит? — Смайк с размаху сел на кровать, на которой лежал человек, отчего та жалобно скрипнула.

У воина от раны начался сильный жар. На следующее утро после битвы за Вороновую башню он не смог подняться на ноги, и обеспокоенный Паш отправил его во врачебный покой.

— Осторожно ты, борода! — Кит с опасением отодвинул раненную, заботливо перевязанную руку подальше от гнома. — Ничего, нормально, сегодня уже гулять во двор выходил.

— А я тут для тебя вкусненького раздобыл, — высунулся из-за спины Смайка хоббит с большим свертком в руках, от которого доносились аппетитные запахи.

Кит заметно оживился и сел на кровати. Глаза его зажглись любопытством.

— Давай скорей сюда, брат-хоббит, что ты там принес? — он быстро схватил здоровой рукой большой пакет с гостинцами и высыпал содержимое на постель.

— Дай яблочко, — Смайк, хитро прищурившись, потянул вперед широкую ладонь.

— Руки прочь, животное, это мне, не тебе хоббит принес, — привычно отозвался Кит, хлопнув гнома по руке. Но, посопев немного, яблоко все же дал.

— Сразу видно, поправляется наш Киток, — улыбнулся Броко, одобрительно глядя на раненого.

— Так и я говорю, — энергично кивнул Кит головой, хрустя песочным печеньем и обильно посыпая себя крошками. — А Асхэта сегодня утром уже домой отпустили долечиваться. Славный парень, веселый. Мне тут без него совсем скучно будет. Осенью приглашал на День Пограничника сюда к ним в гости приезжать. А что, может и соберусь — от Улесунта до нас напрямую, оказывается, не дольше недели ехать.— Кит зевнул, деликатно прикрывая рот ладонью. — Что там нового произошло? А то я уже третий день здесь валяюсь и сплю. Меня Паш все время какой-то сонной травой поит. Правда, рана быстро заживает, ничего не скажешь.

— Сначала, павших похоронили, — принялся рассказывать Смайк, ерзая и усаживаясь поудобнее на узкой больничной кровати. — В лесу, неподалеку отсюда, два высоких кургана насыпали: один для своих воинов, второй для врагов. Мы все тоже ходили, попрощаться. Потом устроили победный пир. Прямо возле пристани, за воротами — народу-то масса собралась. Там и новые союзы заключили. Теперь глоки с эльфами леса в большой дружбе — беда сблизила. И Вадум их, судя по всему, вождь далеко не глупый. Торговлю собираются наладить, дороги новые проложить и все такое. Кстати, глоки поначалу чуть было со своим Мунгом совершенно не разругались из-за того, что вовремя им на помощь не пришел. Вадум так разошелся, что говорит Мунгу: мол, из-за твоего пьянства...

— Хронического, — вставил Броко.

— Ну да, — продолжил Смайк, — Глокилор разгромили. Не будем тебе больше поклоняться — отречемся!

– И это собственному богу, — осуждающе добавил хоббит, качая головой.

— А что Мунг на это? — с любопытством спросил Кит, переходя к пряникам.

— Разъярился, понятное дело. Говорит: Сами во всем виноваты. У всех богов народы как народы — фрукты подносят, хлеб, мясо, а вы меня одной брагой потчуете. Сам вас брошу!

Друзья расхохотались.

— Прав был Корнелиус, каков бог, таков и народ, или наоборот, — смеясь, сказал Смайк. — Потом, правда, помирились, и так же бурно, как и ссорились.

— Максималисты эти глоки, — улыбнулся Кит. – И Мунг их такой же. Однако приятно было посмотреть, как он инфанта носом по земле возил, — добавил он, и все снова засмеялись, вспоминая, как разъяренный бог глоков гонял по поляне перепуганного Мальчика Зиму.

— Сейчас они все вместе ушли к себе, Глокелор восстанавливать, и Вулкан с ними отправился, помогать, — промолвил гном. — Часть пленных ортов и гоблуров с собой взяли, чтобы разрушенное заново отстраивали. Другую часть эльфы к работе приставили — крепость восстанавливать, лес лечить. Они, оказывается, массу деревьев и кустов порубили и изуродовали, пруды загадили, родники засыпали.

— А про Мальчика Зиму ничего не слышно? — поинтересовался Кит.

— Эльфы говорили, скоро боги на совет должны собраться и решить, что с ним делать. Кажется, решили перевести его в божество болотных туманов, — отозвался Броко. – Дварфы тоже домой отправились. Те, что с Ивовой Низины, Хугеля на родину повезли. Кстати, они Роджера нашего теперь очень зауважали.

— А наши как? — Кит с сожалением отложил опустевший сверток в сторону.

— Корнелиус сильно сдал, — грустно покачал головой хоббит. — Прямо на глазах постарел, все время хмурый ходит, молчаливый. Это он из-за дракона переживает. Декстора даже похоронить не получилось — он на мелкие куски разбился… Мы уж нашего волшебника пытаемся отвлечь, как умеем, да не очень получается. Сегодня на рыбалку звали — отказался.

Друзья помрачнели. Некоторое время молчали.

— Мы со Смайком крепость как следует осмотрели, — перевел разговор Броко с тяжелых воспоминаний на более приятную тему. — В лес ходили. Роскошный, скажу я тебе, лес. Здесь совсем близко озеро есть, из которого вода в ров поступает, а на нем скалистый остров с тремя теплыми источниками. Красота неописуемая, а зверей и птиц там сколько! С королем Олдано познакомились и с дедом Тинтэ и Сентэ. Удивительные эльфы и нас всех с таким радушием приняли. Сентэ все это время от деда не отходит. Сегодня, правда, эльфы уже домой возвращаются. Тинтэ все больше с Саветлэной по лесу гуляет, почти не встречаем его. Да оно и понятно — красавица редкая, и умная какая.

— Дело хорошее, — одобрительно кивнул Кит. — Он уже эльф взрослый, пора и о будущем подумать.

— Паша ты и так каждый день видишь, — продолжал свой рассказ хоббит.

— Тоже мрачный, — подтвердил Кит. — Растроен, что многих раненых спасти не сумел.

Снова повисло молчание.

— Да, я же барабан свой нашел! — глаза Броко довольно загорелись, и он счастливо рассмеялся.

— Во рву плавал, — улыбнулся Смайк. — Целехонький, ни одной царапины. Даже не верится.

— Можно к вам? — в дверях покоя, покашливая, появился Корнелиус.

— Заходите, мэтр! — Кит энергично замахал ему здоровой рукой. — Я так рад вас видеть!

Маг действительно выглядел старым и разбитым. Голубые глаза были серьезны и грустны. Прибавилось немало новых морщин и седых волос.

— Рад, что с тобой все в порядке, — устало поглядывая на Кита из-под своих мохнатых бровей, проговорил муравейниковский волшебник, усаживаясь возле кровати на стул. — Я к тебе уже заходил, но ты спал. Паш говорит, что идешь на поправку, еще пару дней и встанешь на ноги.

— Обязательно встану, — бодро кивая, согласился Кит. — Нам же в дорогу пора. И так, сколько время потеряли.

В коридоре раздался легкий шелест шагов и в покой вошли Олдано и Эрво.

— Мы покидаем Улесунт, — кивнув головой раненным, произнес лесной король. — Пришли пожелать вам скорейшего исцеления и попрощаться.

Все, кто мог стоять на ногах, поднялись, восторженно приветствуя эльфийских владык. Кряхтя, поднялся с кровати и Кит, держась за плечо Смайка.

— Спасибо вам всем за мужество и стойкость, — добавил Эрво. — Если бы не ваша отвага, крепость бы пала. А вам, мэтр, отдельное спасибо, — тихо добавил он, пожимая руку Корнелиуса. – Жду в скором времени у себя в замке — поговорим без спешки.

— Обязательно, — улыбнулся в ответ старый маг. — Как только наш парень встанет на ноги.

Олдано в это время подошел к четырем друзьям и некоторое время молча внимательно на них смотрел.

— Ваши заветные желания обязательно исполнятся, — наконец, тихо произнес он. — Но тебе, Кит, для достижения задуманного пока не хватает мудрости. Обрети ее и все остальное придет само собой.

— Я вас понял, ваше величество, — глядя в пол, негромко отозвался смущенный словами лесного властителя человек.

— До свиданья, друзья, мы обязательно еще с вами встретимся, удачи. — И эльфийские предводители бесшумно удалились.

— О чем это он, и как узнал про наши желания? — моргая, как обычно в минуты удивления, спросил Броко, оборачиваясь к старому магу.

— Олдано обладает очень сильным даром предвидения, — задумчиво ответил Корнелиус. — Надеюсь, не ошибается он и на наш счет.

Появились целители и начали обходить раненых, раздавая лекарства и делая перевязки.

— Да не хочу я больше пить этой сонливой гадости, — закапризничал Кит, надувая губы, когда Паш решительно придвинулся к нему с фарфоровой чашей, в которой плескалось темное мутное зелье.

— Пей без разговоров, — нахмурился тот. — Некогда мне тут тебя уговаривать – больничная принцесса!

— Ладно, твоя взяла, колдун, — вздохнул Кит, сдаваясь, и сделал большой глоток. — Фуу… Гадость… — раненый сморщился и закашлялся.

Веки его моментально отяжелели, голова опустилась на подушку.

— Про Роджера забыл спросить. Как он? — зевая, пробормотал Кит.

— Он со своей новой подружкой феей отправился в гости к дварфам, в Ивовую Низину — очень за Хугеля беспокоится. Завтра к вечеру должен вернуться, — донесся до него, словно издалека, голос Смайка.

— Ну вот, все при деле, один я сплю как сурок в норке, — с сожалением подумал Кит.

Он блаженно подсунул руку под голову и моментально погрузился в сон.

 

*  *  *

 

На пятый день после битвы за Улесунт путешественники собрались в дорогу. Кит чувствовал себя вполне прилично, а времени до предполагаемого появления замка оставалось все меньше.

— Оставил бы ты его, — скептически глядя на то, как Броко пытается прикрепить барабан на спине у серенького мула, проворчал Роджер. — Нам эльфы и так столько поклажи с собой надавали.

— Барабан ни за что не брошу, – категорически отрезал Броко. — Это мой боевой товарищ. К тому же он наградной — вот, читай!

На боку барабана дварф увидел золотую табличку, на которой красовалась надпись — «Боевому музыканту Броко Фелпенку за мужество и героизм от благодарных эльфов Улесунта»

— Правильно малыш, как же можно бросить такую вещь, — поддержал его Корнелиус, седлавший рядом своего высокого гнедого жеребца. — Припасы мы съедим и всё, а барабан на вечную память останется.

Обе замечательные телеги, оставленные возле Вороновой башни, сгорели в битве за Улесунт, и теперь путешественников ожидала поездка верхом. Хорошо хоть кони и мул остались целы и невредимы.

— Ты, Роджер, так и не рассказал, как к дварфам съездил, — поинтересовался Кит, довольно жмурясь на встающее над лесом солнце и с удовольствием вдыхая утренние запахи.

— О! Замечательно! — оживился тот. — Встретили меня как родного, кормили по шесть раз в день. Я там с дальней родней по отцовской линии познакомился. Теперь они к нам в Граунд приехать в гости собрались. Когда прощались, даже отпускать не хотели, говорят: «Ивовая Низина теперь для тебя как дом, приезжай в любое время». И шлем новый подарили — не такой, конечно, как король Олдано Пэйсти Фа, но все же...

Гордый дварф извлек из мешка подарок.

— Знатная вещь, — присвистнул Кит, вертя в руках мастерски сделанный шлем с забралом в виде медвежьей морды.

— Да уж, понадежнее твоей кастрюли будет, — одобрительно проговорил Смайк, подходя поближе. – Кстати, а Хугель как? — осторожно поинтересовался гном, возвращая шлем хозяину, — не полегчало ему?

— Плохо, — отозвался мгновенно помрачневший Роджер. — Почти уже не приходит в сознание. Правда, очнулся раз перед самым моим отъездом. Узнал меня. Говорит — не печалься, сынок, я уже свое пожил… Я, понятное дело, разговоры такие слушать не пожелал — велел ему духом не падать и дождаться моего возвращения.

— Ну что, пора на паром грузиться, — оглядываясь по сторонам, бодро сказал Броко.

Он управился, наконец, со своим барабаном и был готов тронуться в путь.

— Где Тинтэ с Пашем ходят? А то солнышко уже вышло, — хоббит, приветливо помахал рукой светилу.

— Да вот они, идут, — благодушно отозвался Сентэ. — С ними Пэйсти Фа и другие эльфы.

Через выложенный плиткой двор верхней крепости, к ожидающим путникам двигалась небольшая группа провожающих. Паш, облаченный в красивый синий плащ, на ходу о чем-то горячо говорил окружавшим его эльфийским целителям, с которыми он очень сдружился за последнее время.

— Нет, нет, аконит в этот отвар добавлять надо в самом конце, уже после того, как он отстоится два дня, — донесся до друзей хрипловатый голос мага.

Кит поморщился.

— Опять за свое, — недовольно пробормотал он. — Замучил меня своими отварами да микстурами — колба аптечная!

— Зато, вон ты какой бодрый теперь, а то лежал бледный как смерть, — улыбнулся Сентэ. — Так что, не ворчи на нашего доктора.

— Да я же любя, — миролюбиво отозвался тот. — Если бы не Паш, наверно, совсем бы без руки остался…

Тинтэ в бордовом плаще шел слева от Пэйсти Фа, тихо переговариваясь с Саветлэной.

— Как с делами управимся, так сразу за тобой вернусь, — убежденно говорил эльф своей белокурой спутнице.

— Это повеселей будет, чем Пашевы бальзамы, да микстуры, — подмигнул Киту Смайк.

Сам гном был в темно-зеленом плаще – каждому из спутников накануне отъезда эльфы, как у них принято, подарили по изумительному плащу с золотыми пряжками. Броко достался ярко-сиреневый, бережливый хоббит аккуратно упаковал его в мешок. Остальные с удовольствием в них нарядились.

Прощание прошло тепло. Эльфы проводили друзей до самых ворот и долго еще махали им вслед, когда паром уже переправил путешественников на другую сторону рва. Одно только портило хорошее настроение в это дивное солнечное утро — следы разорения, оставленные врагами. Многие нарядные дома и сады эльфов между внешней и внутренней стеной были сожжены и разрушены, цветники безжалостно вытоптаны. Правда, работа по восстановлению уже кипела вовсю, но было видно, что Улесунтский холм еще не скоро вернет свою былую красоту.

Пока друзья спускались вниз к воротам, Роджер все время озабоченно вертел головой по сторонам.

— Ты чего высматриваешь? — спросил его едущий рядом Броко.

— Да Лилию, — с досадой отозвался дварф. — Обещала проводить, а самой нет. Маленькая лгунья!

— Женщина... — развел руками хоббит.

— Обязательно возвращайтесь! — прокричали в последний раз провожающие, когда маленький отряд уже приближался к лесу. Друзья помахали им в ответ и въехали под шелестящие зеленые своды.

 

*  *  *

 

Раны, полученные лесом во время вторжения, повергали в уныние — он пострадал еще сильнее, чем Улесунтский холм.

— Ты смотри, что мерзавцы наделали, — бормотал про себя Корнелиус, кутаясь в черный плащ и мрачно глядя на обугленные стволы деревьев, вытоптанные полянки и прочие безобразия.

В маленьком пруду, окруженном почерневшими цветами и кустарником, плавали на поверхности мертвые рыбки и тритоны. Развлекаясь, Мальчик Зима заморозил пруд до самого дна вместе со всеми его обитателями.

— Теперь лес не скоро станет таким как раньше, — с горечью произнес Сентэ, которого больше всех потрясло и расстроило увиденное. — Вот если только... — начал было эльф, но продолжать не стал.

Он умолк и о чем-то глубоко задумался.

По счастью, лес был слишком велик, а враги пробыли в нем не так долго. Проехав еще немного, друзья уже могли в полной мере насладиться красотой дышащего, наполненного звуками и запахами зеленого мира. Перед путниками из леса на тракт выбежал белый единорог, шумно раздувая мягкие ноздри. Несколько мгновений он постоял на дороге, настороженно озираясь по сторонам, а затем, так же быстро как и появился, тряхнув шелковистой гривой, исчез в густых зарослях папоротника. В зеленых кронах деревьев на разные голоса перекликались невидимые птицы, по золотистым стволам шустро носились белки, поглядывая на друзей задорными черными бусинками глаз и выпрашивая угощенье. Постепенно лесная благодать повлияла и на настроение компаньонов. Проехав часа три, они остановились на привал. Добросовестный Броко мастерски организовал на обочине маленький пикник.

— Кажется, мы можем друг друга поздравить. Худшее уже позади, а мы все по-прежнему живы и даже почти здоровы, — покосившись на Кита, улыбнулся эльф. – Спасибо вам, дорогие друзья, за то, что оставались с нами.

— Не за что благодарить, — отозвался Смайк, хрустя большим зеленым яблоком и вытирая рукавом текущий по усам сок. Живя у эльфов, гном пристрастился к фруктам и не упускал теперь случая съесть что-нибудь сочное и спелое. — Лично я рад, что смог оказать какую-то помощь в этом деле. И вы с Сентэ тут не при чем. Ну, то есть, при чем, конечно, — поправился он. — Но... в общем, вы меня поняли.

— Прав Смайк, — горячо поддержал его Роджер. — Я вот за свою жизнь действительно ничего хорошего не сделал – только на шее у родителей сидел. А в этой битве помогал бороться со злом, уважение к себе заслужил. Правильно, мэтр Корнелиус? — Обернулся он к магу, ища поддержки. – Или опять скажете, что все, мол, относительно?

— Не скажу, не скажу, — улыбнулся в ответ старый волшебник. — Все ты правильно говоришь, дорогой мой дварф. Ты держался превосходно. Да что там, все мы молодцы!

Путешественники оживились и принялись вспоминать события минувших дней, не скупясь на комплименты друг другу:

— А ты, Броко, как ловко в орта барабаном запустил...

— А Кит-то как рубился — в глазах мелькало…

В довершении, Роджер полез в тюки со своей поклажей и извлек оттуда небольшой бочонок эля:

— Это мне дварфы на дорожку дали, — объяснил он друзьям, косясь с тревогой на Корнелиуса. — Мэтр, вы не возражаете?

— Ладно, открывай, чего смотришь, — махнул рукой маг.

— И песню! — крикнул Броко, хлопая в ладоши.

— Обязательно, — весело отозвался Тинтэ, доставая лютню и проводя рукой по струнам.

 

На улицах этих, где звон монет,

Где сотни безумцев глядят на нас,

Спой, Мэглор-скиталец, балладу мне

О деве с коричневым блеском глаз…

 

*  *  *

 

Ближе к вечеру лес начал редеть, а еще немного времени спустя, наши герои выехали на широкую приморскую равнину, покрытую песчаными дюнами и светлыми сосновыми и кедровыми рощами. Здесь уже начинались владения морских эльфов. В лицо ощутимо повеяло соленым ветерком.

— Добро пожаловать на нашу историческую родину, как выражается Смайк, — весело и торжественно провозгласил Сентэ.

Приятели молчали, вглядываясь в открывшиеся просторы. Невдалеке слева вздымались величественные пики Глокелора с укутанными снегом вершинами. Простирающаяся перед ними равнина шла под уклон и вдали, между прибрежными скалами, виднелась темно-синяя полоса, сливающаяся с горизонтом.

— А я за всю жизнь ни разу не видел моря, — восхищенно и немного грустно произнес Броко. — Какое оно, оказывается большое…

— Ну, вот и увидел, — одобрительно потрепал его по плечу Тинтэ. — А когда доберемся до Алморога, еще искупаешься в нем.

— О, посмотрите, сюда приближаются глоки, — недоуменно произнес Сентэ, указывая на извивающуюся между деревьями дорогу.

Впереди показалась группа из тридцати-сорока глоков, гонящая перед собой большую отару овец. Среди них было немало женщин и детей разного возраста. Рядом степенно шагала старая птица кранк, изредка щелкающая огромным клювом, ловя стрекоз.

— Приветствую вас! С победой! — прокричал седой глок-предводитель, когда отряды поравнялись.

— И вас с победой, — отозвались путешественники. — Домой в Глокелор возвращаетесь?

— Да, на Родину идем! — радостно ответил старый глок, бросая довольный взгляд на вершины гор. — Мы пастухи. Как война началась, сюда откочевали. Спасибо эльфам — приняли. Правда, думали уже с ребятами партизанить начать. Мы же в своих горах каждую тропку знаем. Но позавчера эльфийское войско в Алморог вернулось — говорят, разбили ортов с гоблурами и Зиму изгнали.

— Точно, разгромили захватчиков, — кивнул головой Корнелиус. — И Мунг ваш хорошо помог, так Мальчику Зиме наподдал, что тот еле ноги унес.

– Надо же! — всплеснул руками довольный предводитель глоков. — Не подвел, значит, старый пьяница. А мы уж и надеяться на него перестали.

— Вот и напрасно, — немного холодно произнес богобоязненный Броко.

— А вы не знаете, кто сейчас стал вождем Глокелора? — не заметив упрека хоббита, поинтересовался старик. — Жив ли Рулбог? А то, поговаривали, что его убили у Врат Глокелора…

– Рулбог погиб, теперь Вадум возглавил ваш народ, — ответил Сентэ.

— Вадум парень толковый! — обрадовался собеседник. — Рулбог, конечно, тоже неплохой был, по-своему, вождь, однако безалаберный очень. Сколько раз ему говорили, чтобы об обороне думал. Хотя, о павших худо говорить не принято. Ну, что же, счастливого вам пути, а нам до темноты надо до гор добраться, — глок помахал рукой, и путники разъехались в разные стороны.

 

*  *  *

 

— А вы у меня совсем взрослые стали, — произнес Эрво, глядя своими золотистыми глазами на обоих внуков.

Они сидели втроем на открытой террасе замка, любуясь, как багровый шар солнца медленно опускается за заснеженные вершины гор. Мимо бесшумно пролетели последние чайки, спешившие на ночлег в родную стаю. Восточная часть неба уже была почти черной и на ней появлялись еще тусклые звезды.

— Конечно взрослые, — беспечно согласился Сентэ, весело глядя на деда. В своем алом плаще, с расчесанными волосами он выглядел просто великолепно. — Мне через год уже сорок исполнится.

— Да я не об этом говорю, — улыбаясь, отозвался Эрво. — Жизнь не годами измеряется, а событиями и поступками. Я уже совсем начал думать, что затухает род Неагелей, но вы... — эльф помолчал, провожая взглядом чайку. – Вами я по-настоящему могу гордиться. И друзей вы себе нашли достойных. Роджер только смешной немного, но все равно видно — дварф с характером, не подведет. Про Корнелиуса я и не говорю, мы с ним еще с Великой Войны знакомы, правда, не очень близко. Но слава о нем повсеместно шла. А по друзьям сразу видно, каков и ты сам. Кстати, а где они?

— Город пошли осматривать, — ответил Тинтэ. — Они все, кроме Корнелиуса, первый раз в Алмороге. Вот-вот вернуться должны. Я им сказал, что у нас сегодня семейное торжество.

— Совсем ты, Эрво, ребят заговорил, — на террасу легкой походкой вышла прекрасная Ронента, — идемте скорее к столу. Родители ваши уже приехали, — обратилась она к внукам. — А ты, Сентэ, не ешь сладкого — аппетит перебьешь, — добавила бабушка, отбирая у младшего внука вазочку с конфетами.

— И то верно, — улыбнулся Эрво жене, поднимаясь из кресла. – Пойдемте, Неагели, с отцом и матерью пообщаетесь.

— Вот видишь, брат, — тихо шепнул Тинтэ, когда они спускались в парадный зал. — Ты все дедовской славе завидовал, а теперь уже он тобой гордится.

— Ну, до него-то мне еще далеко, — отозвался Сентэ, хотя было видно, что он очень доволен.

 

*  *  *

 

— Зря все же братья с нами не пошли, — с сожалением произнес Броко. — Ничего более удивительного и красивого чем Алморог я не видел!

Хоббит на минуту остановился и, в который раз, приложил к уху большую витую раковину, которую подобрал утром на песчаном берегу. — Шумит как море, — радостно улыбаясь, сообщил он спутникам.

— Да… — поддержал его Паш, — потрясающий город морские эльфы построили, а маяк какой грандиозный. Это надо же было – из обычной скалы создать такое чудо!

— Я таких мощных стен и башен никогда не видел, — восхищенно качая головой, проговорил Кит. — Хотя, маяк да — это вещь.

— А мне больше понравились каскады и набережная рядом с портом, — добавил Смайк. — А вам, мэтр?

— Мне вообще все понравилось, — умиротворенно отозвался Корнелиус, доставая из пакета обжаренную креветку и отправляя ее в рот. — Третий раз здесь бываю и все никак привыкнуть не могу. Кэрастел — столица лесных эльфов, тоже город удивительный, но Алморог, пожалуй, красивее.

— Обратили внимание, как здорово здесь водопровод устроен? — снова оживленно заговорил Кит. — Такое сооружение сконструировать, тут, действительно, гением надо быть!

— Что, уже примериваешься, что у нас в городе будешь строить, когда бургомистром станешь? — усмехнулся Паш.

— А почему бы и нет, — весело отозвался Кит. — Разве плохо?

Так переговариваясь, друзья неспешно шли по ночной дороге к замку Эрво, который находился недалеко от главного города морских эльфов. На небе, мерцая, горели яркие звезды, в зарослях кипарисов пели цикады, зелеными огоньками светились в траве светлячки. В темноте мягко шуршало море, накатываясь на берег. А издалека доносилась негромкая музыка и мелодичное пение эльфов.

 

*  *  *

 

— Когда-нибудь я еще обязательно сюда вернусь! — убежденно сказал Роджер Пашу, когда все уже разошлись по своим комнатам и засыпали под шелест прибоя.

Паш не отозвался. Он уже спал, тихонько посапывая и что-то бормоча во сне.

Сам дварф хотел еще посидеть немного с Эрво и Корнелиусом, которые остались побеседовать за стаканом вина на террасе, но те вежливо отправили его спать — ветеранам было о чем вспомнить и поговорить наедине. Впрочем, Роджер не обиделся и без возражений отправился к себе в комнату — он и так был переполнен впечатлениями. Дварф еще долго не мог заснуть, ворочаясь в постели и улыбаясь своим мыслям. Перед его взором стояли величественные горы, окружающие, словно подкова, прекрасный город из белого камня. Его площади, дворцы, парки и фонтаны. И тихое темно-синее море, сверкающее в ярких лучах солнца.

 

*  *  *

 

В это время, в далеком Граунде на пороге своей пещеры сидел Бул, попивая чай из большой, разрисованной петухами чашки и с удовольствием глядя на звезды. Он был сыт, чисто и опрятно одет, аккуратно подстрижен и совершенно счастлив. Накануне эльфы из замка Тинтэ и Сентэ привезли ему полную телегу всевозможной снеди и кошель денег. Учитель чуть не расплакался поначалу от такого нежданного богатства.

— Ах вы, мои дорогие, — бормотал себе под нос учитель-жрец, когда эльфы уехали, и восторженно перебирал свежие, даже на вид очень вкусные продукты. — Не забыли старика учителя. Как вы там, в каких краях? Эх, какую теперь экспедицию можно будет снарядить в гоблинские увалы! Там же работы непочатый край…

В пяти кварталах от Буловской пещеры, в большом деревянном доме под черепичной крышей, Талуна, жена Кита, укладывала дочерей спать.

— Вот видите, у папы вашего дела хорошо идут, скоро приедет из Муравейника, гостинцев вам привезет, — счастливо приговаривала она, укутывая девочек одеялом. – Засыпайте, мои хорошие…

— А ты, мать, все ругала нашего Роджера, — громко произнес пожилой дварф, вставая из-за стола и возбужденно прохаживаясь по комнате. — А он вон как серьезно за дело взялся. Жаль, конечно, что любовь к столярному делу не смог я ему привить, ну да ладно – торговля тоже занятие нужное!

— Сейчас молодец, не спорю, — ворчливо отозвалась супруга, закрывая на засов тяжелую дубовую дверь, отгораживаясь от темноты ночи. — Но был-то совершенным оболтусом. Это друзьям его спасибо, с собой взяли, иначе так и сидел бы сиднем. А все-таки, возвращался бы он домой поскорей, — выглядывая в окно, тихо прибавила она…

Дольше всех не спали в эту ночь Эрво и Корнелиус.

— За Калогуса-Декстора, — поднимая бокал, тихо произнес эльф, глядя на пламя свечей в бронзовом канделябре, стоящем посреди стола. — Редеет наша старая гвардия…

— За золотого дракона, – торжественно отозвался маг, делая большой глоток из своего кубка. — Светлая ему память…

Немного помолчали.

— Так значит, точно не хочешь с нами? — поглядев на Эрво из-под кустистых бровей, спросил волшебник.

К этому времени они уже перешли на ты и общались как старые друзья.

— Не хочу, — улыбнулся в ответ Эрво. — Спасибо за предложение, но мне, и правда, желать больше нечего. Жил так, что не стыдно вспомнить, и старость встречаю с благодарностью. А внуки какие у меня, а? — Эрво гордо поглядел на Корнелиуса.

— Да, отличные парни твои внуки, — согласно кивнул маг. — Настоящие герои. Я к ним привязался. Да и остальные ребята – молодцы.

— Так чего же мне еще желать? К тому же, не привык я ничего брать даром, сам всего добивался.

— Прав ты, эльф, — вздохнул Корнелиус. — Это я, старый пень, поначалу задумал для себя кое-что попросить. Хотя, знаешь, в поход этот с молодежью больше из любопытства собрался. А то почувствовал, что слишком к комфорту привязался в последнее время. Огонь и задор затухать стали. Но сейчас у меня другое на уме. Если, конечно, вся эта история о замке обычной легендой не окажется. А так, если подумать, и мне своей жизни стыдиться нечего — ни о чем не жалею.

— Давай, лучше еще выпьем!

 

*  *  *

 

— Прямо по курсу дельфины и наяды, — громко оповестил друзей Броко. Он сидел на носу корабля, оседлав украшающую его деревянную фигуру лебедя, и радостно подставлял широкое лицо соленым брызгам, болтая над водой ногами и всматриваясь в морскую даль. Наяды, помахав ему рукой, со смехом скрылись в зеленоватой морской пучине, а дельфины еще долго плыли рядом с бортом, выставив из воды свои блестящие черные спины и о чем-то весело чирикая. Хоббит бросал им свежую рыбу, которую выпросил у эльфов-мореходов, и шумно радовался, когда дельфины выскакивали из воды, ловя угощение. Вскоре к нему присоединился и Сентэ, и теперь уже веселились оба, отбирая друг у друга ведерко с рыбой и азартно споря, кому из морских поросят положена еще добавка, а кому нет.

Длинный изящный корабль «Лебедь» — краса и гордость Алморогского флота, рассекая своим острым носом пенящиеся волны, быстро несся по водной глади. Ветер раздувал широкие бело-синие паруса и сыпал мелкой водянной пылью на доски палубы. Хотя час был еще ранний, вся компания, за исключением Кита, уже выбралась на палубу. Кит же, подверженный морской болезни, лежал в каюте и недовольно брюзжал:

— Все наслаждаются морем и солнцем, а я опять валяюсь как полено. Да что же за судьба такая!

Слева и справа от корабля из воды поднимались небольшие острова, покрытые лесом. На некоторых из них виднелись какие-то древние развалины. Не то дворцов, не то крепостей. Над островами с громкими криками носились стаи бакланов и чаек.

— Эти острова, на самом деле, вершины давно затонувшего горного хребта, — раскуривая трубку, говорил Корнелиус.

Маг удобно расположился в низком плетеном кресле, жмуря глаза от яркого солнца.

— На один из них мы и направляемся, — добавил он, потягиваясь.

— Это надо же, — изумился Смайк, недоверчиво глядя за борт. — Что бы море горы так залило. Видать без колдовства не обошлось…

— Сегодня к вечеру должны быть на месте, — произнес один из эльфов-мореходов, проходя мимо. — Только что вам там делать, остров-то необитаемый — одни птицы.

— Я птиц не люблю, — недовольно пробормотал Роджер — накануне, одна из пролетающих над короблем чаек уронила крупную белую каплю прямо в глаз смотрящего в небо дварфа. Причем, судя по довольному громкому хохоту, сделала это нарочно.

— Мы едем за ценным лекарственным сырьем, — серьезно ответил мореходу Паш. — Такого нигде больше не встретишь.

Эльф равнодушно пожал плечами и поспешил дальше по своим делам.

— Кажется, скоро нас позовут завтракать, — принюхиваясь к доносившимся из камбуза ароматам, довольно сообщил приятелям Тинтэ.

— Очень даже своевременно, — заерзав на складном стуле, одобрительно отозвался Смайк. — А то свежий морской воздух возбуждает аппетит.

Однако спокойного завтрака не получилось. Этому помешал люмер. Огромный летающий спрут, гревшийся на песчаной отмели возле одного из островков, проявил к проходящему кораблю повышенный интерес. Медленно взлетев в воздух, взмахивая извивающимися толстыми, соединенными перепонками щупальцами, он устремился вдогонку. Друзья всполошились, глядя на это морское чудовище. Тинтэ и Сентэ даже собрались бежать за луками и стрелами, но их остановил капитан.

— Не пугайтесь, — крикнул он со своего мостика, — где такому увальню догнать «Лебедя» — скоро он отстанет.

И правда, убедившись, что добыча слишком быстра, люмер сложил щупальцы и плюхнулся в море, подняв в небо фонтаны брызг.

— Уфф... — с облегчением вздохнул Броко, когда опасность миновала. — Какой огромный и чуть было не догнал!

— А из его печени, между прочим, делают прекрасную мазь от ревматизма, — задумчиво покачал головой Паш, смотря на круги на воде, расходившиеся от того места, где нырнул люмер. — Жаль, что мы его не поймали...

— А я очень рад, что он от нас «ускользнул», — рассмеялся стоящий рядом Сентэ и отправился к камбузу.

Посмеиваясь, за ним последовали остальные путешественники.

 

*  *  *

 

— Ну, вот мы и на месте, — тихо произнес Корнелиус, глядя как «Лебедь» быстро исчезает в туманной дымке.

— Наконец-то! Твердая земля под ногами. — Кит с удовольствием повалился на песок. — Это морское путешествие совсем меня измотало!

— А мне наоборот, понравилось, — мечтательно отозвался Сентэ. — Никогда не видел ничего лучше моря. Хотя раньше оно меня почему-то так не радовало.

— Ты это брось, — с тревогой глядя на него, проворчал Роджер. — А как же лес, Родные Горы, Граунд?..

Эльф не ответил. Заслонив глаза ладонью, он смотрел на раскинувшиеся до горизонта морские дали.

— Может быть, уже пора палатки ставить? — Предложил Паш, когда начало смеркаться. — А то, что-то прохладно становится.

 

*  *  *

 

Островок, приютивший наших путников, был мал и не слишком приветлив: каменистый, с чахлыми кустами и низенькими кривыми деревцами. В наступающих сумерках он навевал тоску и уныние. Друзья сидели у небольшого костра, кутаясь в плащи и одеяла, погруженные каждый в свои мысли. Их поход подошел к концу, и всем было немного грустно и тревожно.

— А дома-то сейчас хорошо, — тихо пробормотал Роджер, почесывая в затылке и вздыхая. — Во дворе свежими стружками пахнет. Матушка, наверное, вяжет или ужин готовит, а отец вырезает что-нибудь из дерева…

— Мне тоже домой хочется, — тихо отозвался Тинтэ. — Спуститься бы сейчас к Риолю, соловьев послушать в кленовой роще, или на дальних лугах объездить коня… Думаю, теперь мы уже скоро в Граунд вернемся. Только сначала мне в Улесунт надо попасть, — добавил он про себя.

— И мне домой хочется, — вторил ему Броко, задумчиво глядя на пламя костра. — Как там моя ферма, интересно? Викента с матерью, наверное, волнуются — я же им сказал, что на пару недель уезжаю…

— Не нравится мне ваше настроение, друзья, — невесело улыбнулся Корнелиус. — Такой путь проделали, можно сказать уже на пороге стоим, а вы заладили: домой, домой... Да и я от вас недалеко ушел, — негромко прибавил маг. — Эх, оказаться бы сейчас в Муравейнике, у себя дома, в кресле у камина.

— Мэтр, а замок на рассвете должен появиться? — осторожно спросил Броко, подкидывая в костер найденные на берегу ветки и обломки досок, выброшенные морем.

— На рассвете, — помолчав, ответил старый маг. — Если мы с Пашем все верно тогда рассчитали. Да и вообще, если все это правда на счет Блуждающего замка.

— То есть? — удивленно вскинул брови Кит, который не допускал и тени сомнения относительно благополучного завершения дела.

— А то и есть, — ворчливо огрызнулся Корнелиус. — Никто же до этого времени кристаллом не воспользовался... Так что вы, в крайнем случае, не слишком расстраивайтесь...

— Ничего, скоро сами все увидим, ну, или не увидим… — спокойно промолвил Тинтэ. — Я, в любом случае не жалею, что мы этот поход затеяли.

— Еще бы, — согласно кивнул Сентэ. — А то сидели бы сейчас дома, и не было бы у нас такого славного путешествия.

Из всех компаньонов только Сентэ ничуть не поддался ностальгическим мыслям — смотрел прямо и весело, что-то про себя напевая. Костерок медленно угасал. Угасал и разговор друзей. Один за другим они разошлись по палаткам. Наступила тихая, черная, звездная ночь. Только ветер насвистывал свою нехитрую мелодию, и медленно накатывались на каменистый берег волны.

 

Глава 12

О появлении замка, исполнении желаний, подарке волшебника, встрече со старым другом и возвращении

 

Небо только начало светлеть на востоке, а наши друзья были уже на ногах — заснуть по-настоящему ни у кого этой ночью не получилось. С тревогой и надеждой они пристально всматривались в редеющие сумерки. Небольшой островок уже весь отчетливо просматривался и был, как и накануне, совершенно пустынен.

Даже Корнелиус не смог сохранить спокойствия, нервно переступая с ноги на ногу, он глубоко затягивался трубкой.

— Давайте я хотя бы чай вскипячу, — предложил домовитый Броко, чтобы хоть как-то снять напряжение.

— Можно, пожалуй, — рассеянно ответил Паш, даже не поняв, о чем спрашивал друг.

Хоббит хотел еще что-то сказать, раскрыл рот, но так и не произнес ни слова — в сияющей дымке перед путешественниками предстал замок. Мгновенно. Он был точно таким же, каким явился им в видении у лесного холма. Теперь друзьям казалось, что было это давным-давно. Некоторое время все стояли молча, восторженно и, вместе с тем, недоверчиво глядя на цель своего путешествия.

— Какой же он красивый, — благоговейно прошептал, наконец, Роджер, нарушив затянувшееся молчание.

— Идемте, друзья, — облизнув пересохшие губы, тихо произнес Корнелиус.

— Пошли, — так же тихо отозвался Тинтэ, легонько подталкивая в спину застывшего в оцепенении Броко.

— Ой, подождите минутку! — встрепенувшийся хоббит кинулся к своему вещевому мешку и, быстро развязав его, достал сиреневый плащ, подаренный эльфами. — Я готов, — взволнованно и торжественно объявил он, закалывая плащ у горла золотой брошью и выпрямляясь.

И они двинулись вперед по хрустящей дорожке из белого гравия через великолепный парк, к замку. Слева и справа журчали струи фонтанов, источали дивный аромат клумбы с цветами, а возле арки входа их ожидала одинокая фигура в плаще с капюшоном.

— Кто это? — хоббит беспокойно схватил шедшего рядом Корнелиуса за руку.

— Не пугайтесь друзья, — стоящий перед ними откинул капюшон назад. — Я Энгельбрект. И я вас ждал.

Он был среднего роста, с тонкими чертами лица, ясными голубыми глазами, длинными черными волосами, спадающими на плечи. И совсем не походил на легендарного мага, описанного в старинных книгах.

«Слишком молод», — подумал Тинтэ, изумленно глядя на волшебника.

«Не очень солидно выглядит», — решил для себя Кит и несколько насторожился.

— А вы разве…. не умерли? — осторожно спросил осмелевший Броко.

— Скорее нет, чем да, — засмеялся в ответ Энгельбрэкт. — Можешь меня потрогать, если хочешь.

Непринужденно и легко рассмеялись и наши герои — возникшее поначалу напряжение как-то незаметно исчезло. Положительно, волшебник понравился путешественникам, несмотря на то, что представляли они его совсем иначе, да и вообще не ожидали увидеть на крошечном необитаемом островке среди бескрайнего моря.

— Правда, этот мир я оставил, — добавил великий маг, после непродолжительной паузы, — но ради нашей встречи решил ненадолго вернуться.

— А разве наша Волшебная страна не единственный мир? — простодушно спросил Роджер, так и не понявший в свое время объяснений Паша и Корнелиуса.

— О, миров этих множество, — беспечно махнул тот рукой. — Встречаются и такие, обитатели которых считают гномов и эльфов сказочными персонажами. Вот был я на прошлой недели в Екатеринбурге… Впрочем, объяснять это слишком долго и сложно, да боюсь, кроме коллег никто не поймет, — он кивнул Корнелиусу и Пашу. – Я давно за вами незримо наблюдаю, — продолжил Энгельбрэкт, — и очень рад, что именно вы добрались до моего замка. Здесь он появился, скорее всего, в последний раз и скоро совсем исчезнет — что-то я с заклинанием напутал, — маг, извиняясь, развел руками. – Я даже успел к вам ко всем привязаться, — добавил он с теплой улыбкой. – Хотя вы меня и не замечали. Даже старался помогать вам, чем мог. У нас, магов, как известно, свои причуды.

— Как помогали? — тут же поинтересовался Паш.

— Да ничего особенного, — добродушно пояснил волшебник. — Мунга разбудил, когда Улесунт штурмовали, или вот Джоя к вам на помощь в Капабане отправил.

— А я-то думал, что он нам помогать взялся из-за того, что я гном, — несколько разочарованно протянул Смайк.

— Я и хотел, чтобы вы так думали, — улыбнулся маг. — Только грем этот гномьего языка вообще не понимает — они же лет тридцать живут, а Капабан уже три века стоит заброшенный. Просто я внушил ему, чтобы вел вас за собой к выходу. Но он глупый совсем оказался. Так что, не очень я вам помог, скорее вы сами случайно выбрались.

— Все равно, спасибо вам! — с чувством произнес Сентэ. — Но скажите, зачем вы это делали? Чем мы вам так понравились?

— Даже не знаю, — покачал головой Энгельбрект, — наверное потому, что немногие способны в такой путь пуститься не из-за корысти, а ради мечты. Наверняка у таких великодушных и отважных путешественников окажутся и достойные желания — прав был Гейло... К тому же мое последнее заклятие других искателей и не допустило бы к кристаллу, — про себя добавил волшебник.

— А теперь, следуйте за мной, — он приглашающе повел рукой в сторону раскрытых ворот. – А я, быть может, смогу дать вам полезный совет. Только у вас совсем немного времени — скоро замок исчезнет.

Кристалл, вмурованный в стену башни, слабо светился синим пульсирующим светом, словно дышал.

— Подходите, не стесняйтесь, — подбодрил волшебник остановившихся в нерешительности поодаль друзей. — Если у вас возникнут вопросы — спрашивайте.

— Идите первым, мэтр, — Тинтэ поклонился Корнелиусу, уступая ему дорогу.

— Идите, мэтр, — хором повторили Кит, Роджер и Броко, расступаясь в стороны.

— Ладно, пусть будет по-вашему, — пробормотал несколько смущенный маг и шагнул вперед.

Подойдя к Энгельбрэкту, он о чем-то тихо его спросил.

— Боюсь, на всех силы камня не хватит, — чародей огорченно покачал головой. — Только на одного...

— Хорошо, пусть будет один, — произнес Корнелиус неожиданно бодро и весело. Уверенной, твердой походкой он направился к светящемуся камню, положил на него руку и отчетливо произнес: — Пусть дракон Калогус-Декстор вернется к жизни.

— Ох... — вырвалось у Роджера, глаза дварфа загорелись лихорадочным блеском. — Ребята, можно теперь я? — он умоляюще посмотрел на друзей. — Пожалуйста!

— Иди, если так не терпится, — засмеявшись, кивнул Тинтэ, и дварф стремглав побежал к камню, от которого уже отходил Корнелиус.

Лицо мага светилось радостью и спокойствием.

— Ну вот, теперь я по-настоящему счастлив, — тихо сказал он про себя.

— Хочу, чтобы старый Хугель был жив и здоров! — раздался в это время громкий и взволнованный голос Роджера.

— Молодец, гоблин! — с чувством произнес Корнелиус.

Он не спеша уселся на стоящую в стороне садовую скамейку и устало закрыл глаза.

— Извините, мэтр… — послышался рядом немного взволнованный голос Тинтэ.

— Да? — волшебник приоткрыл левый глаз.

— Я вами просто восхищаюсь! Оживить золотого дракона, это... — сбивчиво и горячо заговорил эльф. — Ну, а для себя-то вы чего хотели? Когда согласились с нами в путь отправиться, о чем мечтали?

— К чему сейчас об этом? — Корнелиус, слабо улыбнувшись, снова закрыл глаза. — Молодым хотел снова стать, — добавил он, чуть помолчав. – А впрочем, баловство это — я свое пожил...

Но Тинтэ его уже не слушал. Быстрым шагом он двигался к кристаллу, около которого в это время стоял Паш.

— Хочу стать искуснейшим целителем, — донесся до эльфа тихий и хрипловатый голос молодого мага.

— Давай Тинтэ, ты следующий, — бодро прокричал Роджер.

Дварф приплясывал от восторга, тормоша притихшего Смайка, и напевал какую-то варварскую песню.

— Я вас не задержу, — улыбнулся друзьям Тинтэ, кладя руку на теплый сияющий камень и громко произнес. — Хочу, чтобы Корнелиус снова стал молодым!

Все замерли от неожиданности и повернули головы к скамейке, на которой сидел их спутник. Корнелиуса на ней не оказалось. Вместо него друзья увидели юношу лет двадцати, с вьющимися каштановыми волосами, который с удивлением взирал на онемевших от неожиданности спутников. У Кита непроизвольно открылся рот, он протирал кулаками глаза, таращась на незнакомца.

— Урррааа! Получилось! — первым приходя в себя, завопил Броко, бросаясь обнимать Корнелиуса.

Поднялся неописуемый переполох, все смеялись и ликовали. Роджер бегал вокруг Корнелиуса и голосил. Энгельбрэкт радовался не меньше остальных.

— Ну, а чего желает господин гном? — переводя дыхание, спросил он, когда все немного поутихли.

Смайк серьезно и торжественно приблизился к волшебнику и что-то заговорил вполголоса.

— Вы не перестаете меня удивлять и приводить в восторг своими желаниями, — воскликнул маг, выслушав Смайка. — Но, не лучше ли, в твоем случае, самому организовать восстановление Капабана и затем возглавить возрожденный город. Мне кажется, у тебя прекрасно это получится.

— Но как это сделать? — изумленно спросил гном.

— Очень просто, — ответил посерьезневший волшебник. — Попроси камень, чтобы ты стал королем ВОЗРОЖДЕННОГО Капабана.

— Но ведь Капабан был республикой, — пробормотал совершенно растерявшийся Смайк.

— И к чему это привело? — возразил волшебник. — Заговоры, интриги, а в результате — печальный финал. К тому же, город не всегда был республикой. В древние времена им правили короли, и, скажу тебе, порядка было больше. Вообще, ты не обижайся, но вам, гномам, гораздо больше подходит монархия — неспокойный вы народ. Посмотри сам — Бизерта живет под властью короля Гизеля Старого и процветает.

Смайк, собравшийся было обидеться за весь гномий народ, притих и согласно кивнул. — Ваш план мне понравился больше, — тихо произнес он. – А гномы пойдут за мной?

— Непременно пойдут, — убежденно ответил волшебник. — Как только ты загадаешь желание, в головах у сотен твоих сородичей, особенно живущих на чужбине, появится мысль о возрождении Капабана. И для осуществления этого плана им нужно будет разыскать потомка последнего короля. А потомок этот живет в Граунде… Понимаешь, к чему я клоню? — маг заговорщически подмигнул Смайку.

Гном вытаращил глаза и даже закашлялся: — Это я-то потомок!?

— Именно, — Энгельбрэкт щелкнул пальцами и в его руке, прямо из воздуха, появился древний свиток из телячьей кожи. — Вот тебе твое генеалогическое древо, — он торжественно вручил документ опешившему гному. – По материнской линии, ты пра-пра-правнук двоюродной сестры короля Болдора Наковальни. Родственник, одним словом, хотя и дальний, конечно. Но сейчас других наследников уже нет.

Смайк еще что-то хотел спросить, но тут раздался негодующий голос Кита:

— Давай поскорей, гном, не один же ты здесь!

Будущий король благодарно поклонился магу и отправился к камню.

— А почему ты пожелал, чтобы Корнелиус стал молодым? — спросил Броко у Тинтэ, искоса поглядывая на преобразившегося мага.

— Это было его собственное желание, — легко отозвался эльф. — Он им ради золотого дракона пожертвовал. Как и Роджер своим – ради Хугеля. А я и без волшебного кристалла свое счастье нашел, — улыбаясь, добавил он. — В Улесунте меня дожидается.

— Понятно, — тихо произнес хоббит и о чем-то глубоко задумался.

В это время приступивший к Энгельбрэкту Кит горячо с ним спорил, размахивая руками.

— Пойми сам, — терпеливо объяснял ему маг. — Приобретя мудрость, ты сможешь стать и правителем, и кем угодно, но став правителем просто так, мудрости ты не обретешь. И не пришлось бы тебе, в конце-концов, спасаться бегством от собственных разъяренных подданных, когда в своем невежестве запустишь экономику, финансы и прочее.

— Так вы считаете, что лучше послушать совет Олдано? — сдался, наконец, Кит, печально вздыхая.

— Совершенно в этом уверен, — серьезно ответил маг. — Хотя, выбор за тобой.

— Пусть будет так, — промолвил Кит и, украдкой поглядывая на друзей, отправился к Кристаллу.

Сентэ, не задерживая никого, вполголоса спросил о чем-то Энгельбректа. Получив утвердительный ответ, эльф быстро и легко приблизился к камню и, погладив его рукой, негромко сказал: — Хочу, чтобы погубленный войной лес стал таким же, как раньше.

С благодарной улыбкой он кивнул волшебнику и отправился к галдящим на скамейке Роджеру, Киту и помолодевшему Корнелиусу. Последнего было слышно громче всех.

— Остался один ты, Броко, — Энгельбрэкт ласково посмотрел на растерянно переступавшего с ноги на ногу хоббита. — Поспеши, ваше время уже подходит к концу.

— Да, да, сейчас, одну минуточку, — заторопился тот, путаясь в полах своего нарядного плаща.

Он подбежал к Роджеру, отозвал того в сторону от остальных и о чем-то с ним зашептался. Затем рысцой припустил к Энгельбрэкту.

— Подожди, подожди, — растерянно крикнул ему вдогонку дварф. — А как же ты?

— Я хочу подарить свое желание Роджеру, — отдышавшись, сказал Броко волшебнику.

— Вот как, и ты туда же!? Впрочем, ваша компания меня и так уже достаточно удивила сегодня, — засмеялся маг.

— Ну да! — быстро и взволнованно заговорил хоббит. — Я сначала хотел стать отважным героем, потом талантливым певцом, а сейчас думаю — глупости все это. А Роджер, оказывается, всю жизнь мечтал стать генералом, чтобы наш город от врагов защищать.

— Милый ты мой Броко, — Энгельбрэкт крепко обнял хоббита за плечи. — Ты же и так за время пути сделался героем, а что до талантов, так они у тебя от рождения были, просто ты не обращал на них внимания. Беги, загадывай свое желание, только помни, Роджер, как и Кит, еще не готов к тому, чтобы сразу стать тем, кем хочет.

— Я вас понял, — закивал Броко, кладя руку на начинающий тускнеть кристалл.

Теперь все друзья молча смотрели на него.

— Хочу, чтобы Роджер стал со временем хорошим генералом!

 

*  *  *

 

— Ну что же, нам с вами пора прощаться, — мягко сказал Энгельбрэкт собравшимся вокруг него путешественникам. — Скоро замок исчезнет, и мне пора возвращаться в свой мир. Признаюсь, вы доставили мне огромную радость своими желаниями. Я и сам не смог бы распорядиться кристаллом лучше, да и не распорядился в свое время, — добавил он, помолчав. – А еще мне хочется сделать вам на прощанье подарок. В первую очередь тебе Смайк, так как задуманное тобой дело потребует больших затрат. Но и с друзьями, уверен, ты тоже поделишься.

Маг щелкнул пальцами, и каменные плиты двора замка разошлись в стороны. Под ними друзья увидели массивный, обитый железом сундук.

– Берите, — улыбнулся волшебник, заметив нерешительность на их лицах. – Вам это действительно пригодится, а мне уже нет.

Смайк, Кит, Сентэ и Роджер не без труда извлекли сундук из тайника.

— А это для вас, Корнелиус, — Энгельбрект, извлек из воздуха потемневший фолиант в коричневом кожаном переплете и вручил его помолодевшему магу. — Здесь мои записи, формулы, заклинания — может быть, пригодятся в работе.

— Спасибо огромное! — в полном восторге выдохнул Корнелиус, прижимая книгу к груди. — Это же княжеский подарок! Да что там, королевский…

— Не стоит благодарности, — коротко отозвался Энгельбрект. — Знания не должны оставаться без применения, а в ваших добрых намерениях я не сомневаюсь. Так что считайте, что вы мой преемник, Корнелиус.

В это время замок Клэр начал таять в воздухе.

— Прощайте… — долетел откуда-то издалека голос Энгельбрэкта…

 

*  *  *

 

— Одного жаль, — глядя на накатывающиеся на берег волны, недовольно вздохнул Тинтэ, — «Лебедь» вернется за нами только через неделю, а мне в Улесунт скорее надо.

— Ничего — подождем. Ведь что есть время по сравнению с вечностью, — задумчиво отозвался Кит.

Эльф в некотором недоумении поглядел на друга, но ничего не сказал. Роджер, Броко, Паш и Корнелиус в это время возились с сундуком, подаренным магом. А когда открыли, долго стояли в молчании. Они ожидали увидеть в нем просто богатство, пусть и немалое, а их взорам предстали немыслимые сокровища.

— Да тут ценностей на сумму в пять годовых бюджетов Граунда и еще Муравейника впридачу, — мельком глянув на россыпи золота и сверкающих драгоценных камней, тихо пробормотал Смайк.

Впрочем, было видно, что мысли гнома витают где-то далеко. Корнелиус тоже не слишком заинтересовался сокровищами. Он с трепетом переворачивал страницы книги, подаренной Энгельбректом и, периодически вскрикивал от радости:

— Паш, да ты только посмотри!

Сентэ сидел на берегу и бросал в воду плоские камни. Тинтэ подошел к брату и сел рядом на песок.

— Значит, решил отказаться от славы, Младший? — спросил он, так же принимаясь кидать камешки в набегающие волны.

— Отчего же? — весело отозвался Сентэ. — Вовсе нет, тем более, после дедовских слов. Но просить славу просто так, вроде как в подарок...

— Об этом я и говорил тебе тогда в Муравейнике, — кивнул Тинтэ. — А что лес пожелал оживить — это ты замечательно придумал. Обязательно расскажу об этом Эрво!

— А ты, брат, разве не прекрасный подарок сделал Корнелиусу? — Сентэ серьезно посмотрел на Тинтэ.

– Думаю, мэтр как никто из нас заслужил, чтобы его желание осуществилось, — ответил тот. — Без его знаний и мудрости вообще ничего бы этого не было.

– И без волшебных грибов, — прищурившись, добавил Сентэ.

– А их мы не наелись бы, если бы Смайк не настоял на ночевке в лесу, из экономии. Выходит, в конечном счете, ему мы всем и обязаны, — закончил Тинтэ и оба эльфа рассмеялись.

Рядом раздалось тихое покашливание. Обернувшись, братья увидели медленно подходящего к ним Корнелиуса, который так и не расставался с подаренной Энгельбректом книгой.

— Я так и не успел тебя поблагодарить, Тинтэ, — немного помолчав, смущенно промолвил кудрявый, розовощекий маг. — Спасибо огромное! До сих пор поверить не могу, что суставы больше не скрипят…

—Долгой вам жизни, мэтр! — Беззаботно улыбнулся в ответ тот. — Хотя теперь язык не поворачивается называть вас мэтром!

— А вот что Декстора оживили — за это спасибо, — добавил Сентэ. — Изумительный дракон!

— Это так. И он мой друг, — с волнением согласился юный маг. — К тому же сейчас почти не осталось золотых драконов…

Корнелиус помолчал и неожиданно посерьезнев, добавил:

— Я только об одном беспокоюсь, как теперь в таком виде дома покажусь? Меня же никто не узнает!

– Эй, смотрите-ка! — прервал его Сентэ, указывая на быстро приближающуюся по небу к островку точку. — Это вам никого не напоминает?

Через некоторое время уже все могли различить в лучах заходящего солнца отливающие золотом крылья.

— Ну, нашел я вас, наконец! — громко рявкнул дракон вместо приветствия.

Он круто спикировал на пляж и опустился на свои мощные лапы, подняв вокруг тучу песка и пыли.

— Уже час над этими островами летаю, — добавил Декстор, отдуваясь.

Друзья с криками бросились обнимать дракона. Декстор благодушно оскалился.

— А ты кто такой? — он недоверчиво отстранился от пытающегося заключить его в объятья Корнелиуса. — Я тебя не знаю.

— Что, Декс, не узнаешь старого боевого товарища? — счастливо рассмеялся юный маг.

— Карни?! — изумленно приоткрыв пасть, уставился на него золотой дракон. — Что это с тобой произошло, волосы что ли покрасил? И в твоем-то возрасте...

— Долго рассказывать, — махнул рукой тот. — Ты как нас разыскал?

— Ох, не спрашивай, со мной сегодня с утра вообще что-то странное творится, сам не могу понять, — растерянно отозвался дракон. – Началось с того, что просыпаюсь я, не поверите, в реке, на мелководье. Холодно, мокро. А до этого еще сон дурацкий снился. Будто превратился я в лед, а потом и вовсе растаял. Ладно бы просто растаял, — возмущенно тряхнул он огромной головой, — так еще и растекся по земле, по рекам, озерам. Жуть какая! Первым делом решил, наверно ранило меня над Улесунтом, или контузило, вот и не помню ничего. Осмотрел себя — нигде ни царапинки и голова ясная... У вас, кстати, есть что-нибудь пожевать, а то я же с лету, — неожиданно сменил тему Декстор. – Да и Хоккинс-Пэрри скоро прилетит, тоже голодный.

— Сейчас-сейчас, организуем, — вскочил на ноги Броко, бросаясь к мешкам с продуктами.

— А Хоккинс-то откуда взялся? — удивленно присвистнул Корнелиус. – Где ты его нашел?

— В Улесунте встретил, — с готовностью объяснил Декстор. — Я первым делом туда полетел – разузнать, что к чему. А эльфы от меня шарахаются, как от призрака, глаза прячут. Гляжу, на поляне перед крепостью Хоккинс-Пэрри, собственной персоной разлегся. Представляешь, Карни, инвалид наш тоже на войну собрался. Он, правда, о нашествии позже узнал. Взял у герцога отпуск и прилетел. Меня увидел и побелел весь — даром, что и так белый. Мне, – говорит, – эльфы сказали, что тебя убили! Уже собирался лететь за тебя мстить.

Тут и Пэйсти Фа объявился. Тоже смотрит на меня, рот раскрыв, и лопочет что-то несуразное. Будто погиб я восьмого дня. Или может только ранили меня... Так это получается, я в реке столько времени без сознания пролежал? В общем, думаю, напутали что-то эльфы. Они еще и про другие чудеса говорили — мол сегодня мертвый лес сам собой на глазах оживать начал (при этих словах Сентэ радостно засмеялся). Ну, думаю, чудные дела творятся — не иначе колдовство какое. И Хоккинс того же мнения придерживался. А пока мы с ним у эльфов завтракали, явились дварфы из Ивовой Низины. Эти уже полную околесицу понесли! Говорят, будто их предводитель Хугель, что при смерти лежал, вдруг с кровати утром соскочил, да как заорет дурным голосом: «Эля мне скорее несите – неделю не пил!» А сам бодрый и ран на нем не осталось, ни единой!

Глаза у Роджера засияли от счастья. Он вскочил на ноги и кругами понесся по острову, распугивая криками птиц.

— Чего это с ним? — Декстор проводил дварфа удивленным взглядом. — Этот Хугель, что, родственник его?

— Ну, вроде того, ты дальше рассказывай, — Корнелиус в нетерпении дернул его за кончик крыла.

— Одним словом, доконал меня этот абсурд, — вздохнул дракон. — Вижу, от эльфов толку не добьешься. А Хоккинс и говорит: «Здесь без Корнелиуса не разобраться». Узнали мы у Пэйсти Фа, что вы в Алморог отправились, и туда полетели. Ну, а местные сказали, что вы на Одинокие острова уплыли. Мы за вами следом. Пока над морем кружили, вас высматривали, Хоккинс у меня совсем запыхался. И то понятно, полетай с такой тушей. Вон на том островке передохнуть опустился, еле дотянул, — мотнул головой Калогус-Декстор по направлению к видневшемуся вдалеке острову. – Надо ему сигнал подать, а то заждался, поди.

Дракон запрокинул голову и пустил в темнеющее небо высокую струю огня. Друзья опасливо попятились, а Броко радостно захлопал в ладоши. Через некоторое время показался низко летящий над водой Хоккинс.

— Что-то я вдруг воздушные шары припомнил, которые над Граундом по праздникам поднимают, — глядя на приближающегося белого дракона, тихонько произнес Сентэ.

— Точно! Похож, — хихикнул Смайк.

Да, Хоккинс-Пэрри был весьма упитан. Зато, подобно многим толстякам, он оказался благодушным, к тому же очень воспитанным.

— Ну, теперь самое время перекусить, — рыкнул Калогус-Декстор, когда церемония приветствия и знакомства состоялась. — А ты, Корнелиус, рассказывай, что произошло, — добавил дракон, впиваясь зубами в свиной окорок.

— Расскажу, расскажу, — успокоил его маг. — Только ты лучше сядь, так надежнее будет. – И, тщательно подбирая слова, он приступил к рассказу. — А дело было так...

 

*  *  *

 

Никогда еще на маленьком, пустынном островке не было так шумно и весело, как в тот пасмурный вечер. Обитавшие на нем птицы, поняв, что спокойно поспать им не дадут, улетели ночевать на соседние скалы и острова.

— Броко, неси еще мяса! — громко кричал юный Корнелиус.

— Потерпите немного, не готово, — отзывался хоббит, в фартуке и колпаке колдовавший у костра.

— Роджер, как там у нас насчет пива? — вопрошал Паш, тряся пустой кружкой.

— Кончается, — озабоченно говорил дварф, заглядывая в боченок. — Зато вина еще много осталось.

— Ну так, тащи, — смеялся Сентэ, перебирая струны.

— Может мне в Алморог за пивом слетать? Я мигом, — ревел совершенно довольный Декстор. – Ах, хорошо-то как, оказывается, живым быть!

— Сиди, там закрыто уже, — урезонивал его Кит. — Ночь на дворе.

— Тинтэ, спой, пожалуйста, еще раз ту, драконью, — всхлипывая, просил Хоккинс, кладя тяжелую голову на покалеченные передние лапы. — Эх, молодость вспомнил…

Костер понемногу начал догорать. Броко изо всех сил пытался отогнать сон — ему очень приятно было сидеть с друзьями. Но усталость дня все же брала свое. Последнее что хоббит помнил, было то, как Паш, спешивший опробовать свой новый дар, осматривал покалеченные лапы Хоккинса, а тот смущенно бормотал: «Да не стоит беспокоиться, я и к магам, и докторам сколько раз обращался — бесполезно, говорят».

— Это мы еще поглядим, — сопел в ответ Паш, открывая свою сумку...

Продолжения Броко не видел, он свернулся калачиком и, укрывшись с головой одеялом, заснул под ласковый шелест набегавших на берег волн и под негромкую песню Тинтэ.

 

В далекий путь корабль чайки провожают,

Когда-нибудь вернемся мы сюда.

Не для меня звучит мелодия, стихая,

Не исчезай моя далекая звезда….

 

*  *  *

 

— Хоббит, просыпайся, пойдем в море купаться!

Броко открыл глаза и зажмурился от яркого солнца. Рядом стоял Сентэ и брызгал в него каплями с мокрых ладоней. Невдалеке слышался плеск воды и бодрый голос Кита: «Давай, Смайк, греби активнее, работай руками!»

— Не получается! — донесся отчаянный вопль гнома, сменившийся громким бульканьем.

— Нет, купаться не хочу, прохладно, — сонно произнес Броко, выбираясь из-под одеяла.

Вся компания, за исключением драконов и Паша, плескалась на мелководье. Калогус-Декстор на песчаном пляже делал зарядку. Приседал на своих мощных лапах и взмахивал крыльями.

— Эй, толстяк, не ленись, делай как я! — отдуваясь, покрикивал он Хоккинсу. Но тот, не слушая, с удивлением и радостью рассматривал свои передние лапы, приговаривая: — А ведь и правда, легче стало...

— Это только начало, — бодро говорил прохаживающийся перед ним Паш, — к концу курса как новенький будешь. Я тебе мазь составил, втирай в лапы утром и вечером, ну и диета, понятное дело.

— Кстати о диете, — подпрыгивая на одной ноге и вытрясая из уха попавшую в него воду, заметил Корнелиус. — Запасы-то мы наши все вчера прикончили.

— Это не проблема, — беззаботно отозвался золотой дракон. — Сейчас до эльфов долетим, у них и позавтракаем. Что, Хоккинс, подкинем ребят до Алморога?..

— Запросто! — бодрясь, отвечал тот. — Я бы и дальше их отвез, да отпуск кончился, в Риль возвращаться надо…

— Лентяй ты, Хоккинс, — сердито глянул на него Калогус-Декстор. — Тут же причину уважительную себе нашел. Ладно, собирайтесь, вылетать пора, — крикнул он путешественникам, которые после купания разбрелись по островку. – Ну, а тебя, Карни, я до самого дома с ветерком домчу, — добавил дракон, подмигивая магу. – Я теперь твой должник.

 

*  *  *

 

— Это надо же, мои-то что удумали! — Восхитилось солнце, глядя, как с маленького островка с ревом взлетают два дракона. Сделав круг над сверкающей морской гладью, они устремились в сторону эльфийского берега. На их спинах, крепко держась друг за друга и за спинные драконьи гребни, сидели все участники подходящего к концу путешествия.

 

Эпилог

 

— Да-а... — старый дварф примолк и посмотрел в окно, улыбаясь своим мыслям и покачивая седой головой.

Был час заката. Внизу за окном, поблескивая ярко-розовым цветом, неспешно нес свои воды Риоль.

— А что было дальше, дедушка Роджер? — нарушил затянувшееся молчание Мунни.

— Дальше-то, — усмехнулся Роджер — было видно, что он рад снова пережить воспоминания далекой молодости, — долетели мы до Алморога, а там нам Эрво такую встречу устроил! Декстор на пиру объелся и два дня взлететь не мог. Вообще, полет на драконе — это я вам доложу... Скорость, — дух захватывает! Правда, когда над морем летели, чуть было Броко не потеряли — он задремал и на бок начал валиться. Его Кит в последний момент подхватил. В Алмароге Сентэ от нашей компании отделился – у деда с бабушкой остался. Очень уж его море привлекло. Он со временем стал великим мореплавателем и путешественником.

— Так значит, вы с ним больше не виделись? — грустно спросила Герна, старшая внучка.

— Ну как же, конечно виделись. Сентэ часто в родные места приезжает, а в последний раз говорил, что еще лет пять поплавает и в Граунд вернется. Говорит, море, конечно, хорошо, но лес все же манит обратно. Собирается речное судоходство на Риоле развивать.

Старый Роджер усмехнулся.

– Ну вот, на третий день, когда дракону нашему полегчало, мы полетели в Улесунт, — продолжил старик. – Здесь уже я, Тинтэ и Паш с остальными спутниками простились. Во-первых, Калогус-Декстор такую толпу дальше на себе нести отказался — белый-то дракон к себе в Риль вернулся, а во-вторых, у нас троих в лесу свои дела были. Ребята же наши в Граунд спешили, а Корнелиус — в Муравейник. Броко совсем извелся, так по семье соскучился, Кит тоже. У Смайка руки чесались всякий инструмент закупать начать, да и Корнелиуса работа заждалась. Улетели они. Дракон их всех в Граунд доставил, а не одного только мэтра. Сказал, что с такими материальными ценностями пешком их в Граунд одних не отпустит. Лошади-то наши и мул в Алмороге остались. Нам их потом уже Эрво и Сентэ с торговым обозом отправили.

В Улесунте Тинтэ к Саветлэне посватался, как и собирался. Пэйсти Фа очень обрадовался такому зятю, да и дочь его, понятное дело, согласилась. Очень ей наш эльф полюбился.

— Вот, здорово! – радостно воскликнула Герна. – А она красивая? — спросила девочка, прижимаясь к морщинистой щеке деда.

— Еще бы! Да ты сама скоро увидишь, — погладил ее по светлой голове Роджер. – Они с Тинтэ нас послезавтра к себе в замок приглашают. Вся наша компания собирается, сорок пятая годовщина, как мы в поход отправились.

— Ура! — радостно закричали внуки. — Дедушка, а ты генеральский мундир наденешь? А Калогус-Декстор тоже прилетит? — наперебой принялись расспрашивать они старика.

— Тихо вы! — Роджер сделал суровое лицо. – Надену, если уж так хотите. И дракон должен быть — он покушать любит. Корнелиус обещал из Муравейника приехать. Смайк из Капабана обязательно явится и Сентэ будет. Одним словом, всех увидите.

— Дед, а что было дальше? — спросила Герна.

— Дальше из Улесунта мы трое домой через лес напрямую поехали, — усмехнулся дварф. – Тинтэ домой спешил, чтобы все к свадьбе подготовить. Невеста с отцом и свитой должны были прибыть осенью. Паш, успевший уже поделиться своими новыми знаниями с друзьями эльфами-целителями, тоже с нами в Граунд поехал. Когда возвращались, по пути в Ивовую Низину на денек завернули. Я настоял. Очень хотелось убедиться, что с Хугелем все в порядке, а то, все-таки, сомнения были... На неделю нас там дварфы задержали — отпускать не хотели. Тинтэ с магом еле меня дождались, думали уже одни в Граунд возвращаться. Особенно Хугель усердствовал, да и родня моя тамошняя не отставала. Эль там у них прекрасный… — мечтательно протянул Роджер. – Впрочем, вам об этом знать не следует, — тут же спохватился он. – А вот то, что с вашей бабушкой мы в Ивовой Низине познакомились, это знайте. Она младшей дочерью Хугеля была. Теперь уж обоих нет... — добавил Роджер и помрачнел.

— Значит, вы папу в честь прадедушки Хугеля назвали? — спросил Мунни, чтоб отвлечь его от грустных мыслей — год назад Роджер похоронил жену и очень переживал по этому поводу.

— Ну конечно! Достойный был дварф! — старик с улыбкой потрепал внука по курчавым волосам.

— А дядю Карни в честь мага Корнелиуса, — догадалась Герна.

Дед довольно кивнул.

— Очень привязался я к мэтру. Он, кстати, рассказывал, что когда в Муравейник вернулся, Макс поначалу в дом его пускать не хотел. Что, мол, за самозванец появился? И то сказать, уехал стариком, а вернулся юношей.

— А что со Смайком, Пашем, Броко и Китом стало? — снова спросила внучка.

— Смайк, как и собирался, Капабан восстановил. Да что там восстановил, так отстроил, что и в Зебурдже позавидуют. Правда, поработать, конечно, пришлось изрядно. Гномы к нему отовсюду стекаются. С горными великанами капабанцы отлично ладят — те и город помогали восстанавливать. Друг наш теперь король Капабана — Смайк Молот. Тоже постарел, правда. В последний раз, когда виделись, говорил, что собирается сыну корону передавать, отойти от дел.

— Дед, а он сокровищами Энгельбрэкта с вами поделился? — спросил Мунни.

— Конечно. На что мы, по-вашему, с бабушкой такие хоромы построили? Большую часть, правда, мы с друзьями решили Смайку оставить. Дело-то он большое, нешуточное затеял. Но, все равно, каждому из нас до конца жизни этих богатств хватит, да и вам еще останется, — серьезно поглядел на внуков Роджер.

– Паш стал искуснейшим врачом, – продолжил он. – К нему не только граундцы, но и из Муравейника, Каменного города и еще из разных мест лечиться приезжают — такой у него дар открылся. Иной раз лишь глянет на больного, так сразу и говорит, что у него не в порядке и что нужно делать. А лет десять назад еще и медицинскую академию в Граунде открыл. Хочешь врачом стать? — поинтересовался старый дварф у внука. — Могу с Пашем договориться, чтобы тебя без экзаменов принял.

— Нет, я хочу быть генералом, как ты, — уверенно заявил Мунни.

— Вырастешь, может, и станешь, — ухмыльнувшись, отозвался польщенный Роджер.

— Дед, а мы скоро в Граунд переедем? — спросила Герна (сын Роджера Хугель Второй был посланником Граунда в Глокелоре, и выросшие на чужбине внуки не виделись с дедом уже пять лет).

— Теперь скоро, — кивнул Роджер. — Устал ваш папа от дипломатической работы. А что, не нравится вам в Глокелоре? Красивая страна.

— Нравится, но здесь лучше, — убежденно сказала Герна.

— Оно и понятно — Родина, — понимающе кивнул старик. — Я вот тоже где только не побывал, а все время домой тянуло. Ну вот, — он отпил из большой фарфоровой чашки остывший чай. — Броко наш, как из похода домой вернулся, ферму свою не то что забросил, но как-то к ней охладел. Зато очень увлекся искусствами. На флейте научился играть, рисовать стал, книги пишет. И театр в Граунде основал. А управляющим у него теперь Турус, ну тот самый. Жизнь в собачьей шкуре ему на пользу пошла. Говорят, на перевале Вомбат столько народу спас, что его до сих пор в тех краях добром вспоминают. Корнелиус раньше срока его расколдовал – за усердие. Хороший стал хоббит, скромный, незлобивый. Они с Броко даже какой-то дальней родней оказались. Живут теперь как братья, Броко ему дом помог построить, хозяйством обзавестись. Турус и для Граунда немало хорошего сделал в свое время, но об этом я вам в другой раз расскажу.

Кит, и правда, мудрость обрел. Вежливый стал, обходительный, в любой ситуации научился лучшие решения принимать. Как вернулся, за изучение экономики и права засел. Три срока его граундцы правителем выбирали. Сначала мы ему помогли — такую предвыборную кампанию устроили! И король Олдано в Городской Совет письмо прислал — мол, был бы рад видеть в лице Кита Зейтура нового правителя вольного города Граунда... Да Кит и сам молодцом оказался, так за благоустройство города взялся, что все диву давались. И водопровод новый провел, почти как в Алмороге, и дороги, а уж как торговля при нем оживилась. Он меня и назначил генералом армии. И не по старой дружбе, скажу я вам, — Роджер гордо распрямил плечи. — Я к тому времени и у дварфов в войске послужить успел, и к Эрво военным наукам ездил учиться.

— Дед, а какие еще генералы бывают? — спросил любопытный Мунни.

— У нас в Граунде еще генерал внутренней стражи есть, которая за порядком присматривает. Помните, к нам вчера тролль Мартин приходил в гости, сладостями вас угощал? Так это он и есть.

— Ух ты, какие друзья у тебя замечательные, и такая жизнь интересная была! — восторженно произнесла Герна, глядя на деда блестящими глазами.

— Да, ребята, славные были времена, — старик откинулся в кресле. — Помню, лет двадцать назад на город кобольды напали — сами граундцы ни на кого войной не ходили. Так знатную мы им трепку задали! Гномы капабанские помогли, лесные эльфы стрелков прислали, дварфы на помощь явились. Даже глоки. Целый отряд на птицах кранк к нам пришел — Вадум распорядился. Хороших мы себе союзников нашли, да и сами хорошую жизнь прожили. Вот только Кит на четвертый срок избираться бургомистром не захотел, хотя горожане его и уговаривали. Наукой всерьез занялся, теперь в граундском университете экономику преподает. Студенты его обожают.

— Ну, а теперь, марш в постели, — строго распорядился Роджер генеральским голосом, поглядев на притихших внуков. — Поздно уже!

— Де-ед, ну ты же еще не рассказал, что с золотым драконом, Корнелиусом, Тинтэ и Булом дальше было, — заныл Мунни.

— Ох и мороки мне с вами, — притворно нахмурился Роджер. — Калогус-Декстор живет себе, как и раньше, в южных горах, только снег теперь очень не любит. У Корнелиуса тоже все прекрасно. Правда, вначале он чуть было свою магическую практику не потерял. Помолодев, совсем легкомысленным сделался, все по пикникам да тавернам разъезжал. Однако вскоре за ум взялся, особенно после того, как они с Декстором трактир «Веселая Ночка», увлекшись, спалили. Скверная вышла история. Дракону после этого на несколько лет на территорию королевства влет запретили, а самому мэтру только королевское вмешательство помогло тюрьмы избежать. Ну, тут-то Корнелиус успокоился. Теперь в магическом искусстве совершенствуется. Одним из лучших магов признан — от заказов отбою нет.

Бул совсем уже старенький, давно на пенсии, еле ходит. Но родные о нем заботятся, и бывшие ученики старика навещают, поддерживают. Он у Тинтэ тоже будет в гостях, если сможет.

Тинтэ Каэль Неагель теперь глава большой семьи, живет очень счастливо. Иногда в Улесунт и в Алмарог с Саветлэной и детьми выбираются, вывел новую породу лошадей. Тинтэ и Броко вместе музыку сочиняют, песни. И вообще, мне почему-то кажется, что у этих двоих жизнь лучше всех сложилась. Хотя они ради нас своими желаниями пожертвовали. Вот и гадай после этого… — тихо добавил Роджер.

Внуки расцеловали деда в обе щеки и, пожелав ему спокойной ночи, отправились спать. А старый дварф еще долго сидел в кресле, глядя в окно, как на темнеющем небе загораются яркие звезды.

 

 

© Савченко Тимур Витальевич, 2015

© Книжный ларёк, публикация, 2015