Тимур Савченко. За синие горы

ЗА СИНИЕ ГОРЫ ЗА БЕЛЫЙ ТУМАН…

Признаюсь, когда поезд выехал на мост через реку Белую, а в вечерних сумерках передо мной предстала Уфа, раскинувшаяся на крутых холмах, у меня защипало в глазах. Пять лет не бывал в родном городе, и на память приходило все самое светлое и хорошее. Самым приятным оказалась встреча со старыми друзьями, уже топтавшимися на перроне в ожидания поезда. Одиннадцать человек явилось! Даже Мартин пришел. Хотя, какой уж он теперь Мартин – полковник полиции, кавалер нескольких орденов Марат Михайлович (даже неудобно вспоминать, как, будучи студентами, лазали с ним в фонтаны за монетками, когда на сигареты не хватало). Не удержался от искушения, и прыгнул прямо с площадки вагона им на руки, как поступают иногда рок-музыканты во время концертов. Хорошо, что друзья меня поймали, а то неловко бы получилось…

Между широкой Волгой и седым Уралом раскинулся удивительный по красоте и самобытности край – Башкирия. Это и бескрайние степи, и густые леса, и горные реки, водопады. Край, где мусульмане на пасху говорят своим соседям – православным – «Христос воскресе», а те, в свою очередь, поздравляют их с Курбан-байрамом, где еще сохранились целые поселки язычников-марийцев, оберегающих священные рощи, край Оренбургского казачьего войска – третьего по значимости после Донского и Кубанского (Башкирия долгое время входила в состав Оренбургской губернии). Это – моя Родина, давшая России и миру писателя Тимофея Аксакова, героя Великой Отечественной Александра Матросова, диссидента Сергея Довлатова, легенду мирового балета Рудольфа Нуриева, выдающегося музыканта и дирижера Владимира Спивакова, бывшего министра экономического развития России Эльвиру Набиуллину, звезду русского рока Юрия Шевчука… Помните строчки – «…Белая река. Думы о былом. Ах, река-рука, поведи крылом…»? Легенда русского рока Юра – «Шеф», описывал наш город. Кстати, учились мы в одной школе, правда, в разное время.

Однако довольно сантиментов. Просто приглашаю вас, уважаемый читатель, в очередное путешествие. Уфа. Город возник в XVI веке при Иване Васильевиче Грозном после падения Казанского ханства – давнего соперника Московской Руси. До этого времени кочевники-башкиры то и дело подвергались набегам более сильных и агрессивных соседей – степняков ногайцев, сибирских и казанских татар. Поверив в силу новой, растущей империи, башкирские старейшины снарядили посольство в Москву с просьбой о включении их земель в состав России. Прибыли послы не с пустыми руками, но с богатыми дарами: куньим и собольим мехом, медом, табунами низкорослых, но выносливых лошадей.

Видимо, Иван Грозный был в тот день в хорошем настроении, так как вскоре на берега Агидели – Белой реки прибыл отряд стрельцов под командой воеводы Ивана Нагого. Было это в лето 1574 года. Застучали топоры, завизжали пилы – началось на вершине пологого холма, обтекаемого шустрой речкой Сутолокой, строительство Уфимского деревянного кремля, первого в Башкирии православного храма. У подножья холма возник и деревянный посад с целыми тремя улицами – Сибирской, Московской и Посадской. Увы, дерево – недолговечный материал. Нет, чтобы нашим предкам строить из камня! Благо в Уфе этого добра полно, так нет же, поленились. Посему не дожил до наших дней треугольный кремль – сгорел. Кажется, во времена Пугачевского восстания, когда уфимцы мужественно отстояли свой город, паля по повстанцам из пушек и кремневых ружей.

Да что там кремль, в настоящее время не сохранилось в городе не единой постройки XVI века. Остались купеческие особняки, храмы и присутственные места XIX столетия, среди которых особенно выделяется оперный театр – уменьшенная копия Миланского Ла Скала. Но больше, конечно, панельных девятиэтажек советских времен и сверхсовременных, сверкающих мрамором и стеклом зданий-новоделов. Такие, как шпиль «Уралсиб-банка» (этот банк родился именно в Уфе), ультрамодный вокзал, ипподром, конгресс-холл, ледовый дворец «Уфа – арена» (вотчина хоккейного клуба «Салават Юлаев», известного всем российским фанатам хоккея). Причем, год за годом, все меньше остается той старой Уфы, в которой я вырос. Вместо деревянных домов с уютными двориками и садами, вздымаются кварталы монолитных высоток…

С одной стороны – берет гордость за родной город, который сегодня гораздо больше (и красивее) Краснодара, а с другой – не узнал я моей милой Уфы. Поэтому не станем здесь задерживаться – отправимся на ручей Айгир (Жеребенок) в самое сердце седых Уральских гор, туда, где до сих пор, среди зарослей ежевики и орешника, можно встретить аюпа (медведя), куяна (зайца), корта (волка). Туда, где целые скалы из красной яшмы возвышаются над тонущими в тумане лощинами. Где в прозрачных реках обитает щука и хариус… И поедем мы туда не на джипе – машины не пройдут по уральскому бездорожью, а на электричке. Далее будем сплавляться по горным рекам на резиновых лодках. Конечно, не все члены нашей компании отправились в этот поход. Лишь четверо решились тряхнуть стариной. Зато – все настоящие, бывалые туристы. Асхат (нынешний главный инженер крупного предприятия) лет десять назад, на спор, провел в Уральских горах неделю. Один и без продуктов. Всем необходимым обеспечила его сама природа: грибы, ягоды, рыба, травяные отвары. Говорит, что однажды полакомился жареной… змеей. Очень хвалил, говорил, что немного напоминает цыпленка.

Правда, на этот раз, мы решили не устраивать подобного экстрима и запаслись всем необходимым. Четыре часа на электричке и вот мы на месте. До чего же приятно ощутить насыщенный аромат хвои и дымка от костров, услышать веселое журчание ручья по каменистому ложу, набрать, не сходя с места, полную пригоршню сладкой лесной земляники! Здесь, у слияния Айгира и полноводного Инзера, мы и заночуем в палатках. Но сначала – купаться и ловить рыбу для вечерней ухи.

Вообще, в Башкирии существует масса туристических маршрутов: это и пещера Шульганташ (Капова) в верховьях Белой, где сохранились наскальные рисунки доисторического человека, и водопад Атыш, и озера Нугуш и Кандрыкуль с неповторимой природой и богатой фауной, и покрытая густым лесом гора Иремель, и окутанное мистическими историями древнее городище Аркаим… Но мы, после долгих споров, выбрали сплав по Инзеру.

Едва затеплился рассвет, и начал рассеиваться густой туман над рекой, мы доели вчерашнюю уху – Бог послал нам хариусов, и, упаковав палатки и вещи, спустили на воду лодки. Подхваченные быстрым течением, устремляемся на юг. Тем-то сплав и хорош. Не надо идти пешком по козьим тропам, кряхтя и отдуваясь под тяжестью рюкзаков – река делает все за тебя. Остается лишь лениво вертеть головой по сторонам, любуясь меняющимся пейзажем. Не все время, конечно, иной раз приходится браться за весла, особенно когда Инзер, зажатый крутыми берегами, клокочет и ревет порогами. Здесь нужна сноровка и быстрота. Иначе, лодки запросто могут опрокинуться. В такие минуты чувствуешь себя отважным первопроходцем. Вот только впечатление это смазал, стоящий по колено в воде на середине реки, рыбак, которого мы чуть не задавили. Поняли, что глубина под нами сантиметров 40–50, и как-то разочаровались.

Наконец пороги заканчиваются. Река замедляет ход, становится более глубокой, а впереди показывается поселок Тюльма. Здесь мы сделаем привал и навестим двоюродного дядю нашего Асхата – Махаматуллу. Он настоящий бортник, которых в Башкирии осталось совсем немного. Отличие бортников от обычных пчеловодов в том, что они добывают мед диких пчел. Уходят глубоко в лес, примечают деревья с дуплами, где обитают пчелы редкой бурзянской породы, а потом забирают мед у мохнатых тружеников. Дело это не простое: обычно приходится карабкаться высоко на дерево, да и со злыми пчелами-бурзянками совладать сложно. Меда в борти тоже бывает не особо много, зато вкус и запах он имеет фантастический! Башкирский мед и так, на протяжении веков славится на всю Россию, но по сравнению с диким медом, обычный пасечный кажется простым сахарным сиропом…

Отобедав, прощаемся с гостеприимным хозяином и продолжаем наш поход. Держим путь на Бриштамак. Село это необычно по своему национальному составу: здесь обитают в основном обрусевшие немцы и латыши, сосланные в эти края во время войны. Ходят себе в калошах по улицам Шиферы, Вассерманы и Грюнвальды, работают в леспромхозе и на фермах, водку пьют по праздникам (и не только), но о переезде на историческую родину и слушать не хотят.

– Бывал я в этой Германии у дяди в Саарбрюкене – нечего там делать! – убежденно заявляет бородатый Саша Штрилиц, у которого мы решили купить свежего молока. – Скукотища у них. А здесь-то, вон какой простор, – обводит он рукой лесистые горы.

Движемся по реке дальше. Начинается закат. Горы окрашиваются золотыми и розовыми тонами, вечерний ветерок навивает мысли об уютном костре и отдыхе. Ночь, однако, проходит неспокойно: во-первых, начинается дождь, а во-вторых, вокруг палаток, треща кустами, бродит кто-то крупный… Боязно было вылезать смотреть, кто там блуждает в темноте, а следы дождем смыло, но явно это был не лесник. Может кабан, а может и мишка.

К полудню прибываем в Ассы. Это конечная наша остановка. Глухая в прошлом деревенька за последние годы превратилась в респектабельный бальнеологический курорт: сверкают стеклом и бетоном корпуса санатория, сквозь лесную чащу проложены великолепные шоссейные дороги. Прямо Давос какой-то. Но нам-то не цивилизации было нужно, а первозданной уральской природы. Поэтому сворачиваем нашу поклажу и садимся на поезд. До свидания Урал-батюшка!

P.S.

С нетерпением ожидаю прихода лета. Запасы башкирского меда, несмотря на экономное расходование, близятся к концу, да и по старым друзьям соскучился. Мы уже спланировали с ними заранее новый маршрут. Так что, кто-то подастся с наступлением тепла в Турции-Греции, а я уж в родные места поеду…

© Тимур Савченко, текст, 2014

© Книжный ларёк, публикация, 2014