Вивиан Цельс. Мертвые дети

МЕРТВЫЕ ДЕТИ

Часть 1

С начала времен «взрослые» требуют от младших уважения, а сами смотрят на детей свысока.

Почему возраст в обществе дает человеку более высокий статус? От «взрослых» – еще чаще от тех, кто только что распрощался с юношеством, – можно слышать в адрес более молодого представителя человечества унизительные высказывания: ты, сопляк, не прожил столько, сколько я, поэтому помалкивай и не смей перечить мне! Конечно, не всегда смысл формулируется в таких грубых словах и, возможно, наоборот (что неприятнее всего) обретает доброжелательный тон, но от того, в каких словах, жестах и интонациях выражается, суть такого отношения «взрослого» к ребенку не меняется.

Самым обидным для молодых людей, особенно детей, является наверно то, что они не могут выразить в словесной форме несправедливость, ощущаемую по отношению к себе со стороны старших, которые, в силу своего невежества, не понимают, даже не стремятся понять, что именно происходит между ними и их детьми (ну, разумеется, есть дела куда важнее: деньги, еда, телевизор, а психология – чёрт с ней, к реальности она отношения не имеет абсолютно никакого).

Но именно дети интуитивно понимают смысл конфликта лучше, так как склонны прислушиваться к своим чувствам внимательнее – что уже делает их мудрее своих родителей.

Большая ошибка – идти на поводу у эмоций, размахивать руками, кричать и бросаться в крайности, переходя на экстремизм – либо анархическую (свойственную детям) сторону, отвергая уважение к старшим как таковое и воспитывая в себе и своих сверстниках иррациональную (но отнюдь не необъяснимую с точки психологии и обыкновенной логики) ненависть к «взрослым», либо уходя в другую ядовитую зону – страну тоталитаризма (свойственного старшим), отвергая некоторые этические права молодых (прежде всего, касающиеся собственного мнения, да собственно мнения и идеи ребенка в этой «темной стране» не имеют веса, младшие не имеют права спорить со старшими и по определению глупее их).

Может, прежде чем требовать уважения к себе, старшим стоит научиться уважать младших, хотя бы за то, что те еще не успели наделать стольких ошибок и глядят на мир честным открытым взглядом, не затуманенным злобой от осознания собственных неудач и ложной информацией, забившей сознание подобно мусору в мусорном контейнере?

Неверно, когда людей делят на «учеников» и «учителей».

Всегда один человек может найти в другом для себя что-то полезное, чему может у него научиться.

Случаи, когда такое не происходит, – редкое исключение. Но в общении старшего с младшим по умолчанию старший – только учитель, а ребенок – только ученик.

Все бы ничего, если бы не это «только». Почему «только»?

Тема банальна, и многие скажут: да, у детей есть чему поучиться. Все так, но это только слова, люди только так говорят, в реальности едва одна мать из 10 прислушается к ребенку, чтобы «чему-нибудь у него поучиться», лишь один отец из 10 сделает то же самое. Старших эти слова, скорее всего, заденут, и они вспылят: а чему у детей учиться? Они же ничего не умеют! Они – бестолочь! Только и умеют клеить аппликации, смотреть мультфильмы, играть в компьютерные игры, бегать во дворе по гаражам, мешать нормальным людям работать и думать!

Хотя бы с биологической точки зрения, у детей, подростков, даже юношей, тело, в особенности мозг, работает намного быстрее, чем у «нормального», «взрослого» человека. Именно поэтому младшая «бестолочь» с такой легкостью усваивает информацию, постигает компьютер и вообще технику, скачет по гаражам без риска сломать ноги, выигрывает олимпийское золото и придумывает абсолютно новые технологии, переворачивающие весь технологический мир.

Разве за это не стоит к детям относиться с большим уважением, чем к «взрослым»? Последние возразят: «Какими бы милыми и чистыми, ловкими и легко обучающимися дети не были, они знают меньше нас, они совершили меньше поступков, чем мы, их опыт мизерный, следовательно, у них неправильный взгляд на вещи».

Разберемся со всем по порядку.

«Они знают меньше нас».

Справедливо, ведь они прожили на несколько лет, а иногда вдвое-втрое меньше. Но что такое те «знания», которыми так хвастаются «взрослые»? Большей частью – хлам, без которого можно обойтись.

«Эрудиция – пыль, вытряхнутая из книг в пустую башку», – подметил в свое время Амброз Бирс.

«Знание» ограничивается микроскопическим кусочком мира, который только и могут разглядеть и удержать в своем закостенелом сознании «взрослые». Ничего другого, кроме того островка, в котором решили существовать, они «знать» не хотят (что кроется за этим нежеланием – не страх ли познания нового?).

В то время как растущий, развивающийся человек, которым является ребенок (младенец, подросток, юноша – неважно), с огромным рвением желает узнать больше о чем-то конкретном или о жизни вообще, из-за чего «достает» своих родителей постоянными вопросами про Вселенную, Бога и смысл жизни – короче, про то, про что «взрослые» не знают ровным счетом ничего, так как в своем большинстве лишены самого важного элемента восприятия – интуиции, а также – храбрости признаться в этом, прежде всего самим себе.

Разумом мир не воспринять: разум – слишком грубый и недостаточно развитый, на данной ступени эволюции, инструмент познания. Разумеется, многие, в особенности ученые в областях психологических наук, скажут, что это не так и автор этих слов невменяем, но спросите их, что такое разум и как он устроен, – и не услышите вменяемого ответа.

«Дети совершили меньше поступков».

Следовательно, совершили меньше ошибок и глупостей.

«Опыт детей мизерный, следовательно, у них неправильный взгляд на вещи».

Действительно, картины мира ребенка и «взрослого» человека отличается не только масштабом, но и особенностью восприятия.

В первом случае, это бескрайний лист бумаги, на котором каждое мгновение появляются различные линии и краски, напоминая работу импрессиониста, во втором – обрезанный со всех сторон клочок мятой бумажки, на котором что-то намалевано и который как законченное произведение уже подписан и повешен на стену.

С годами у человека по естественным причинам пропадает желание стремиться к новым открытиям: слишком много мрачного, непонятного, сложного и удручающего в этом поиске таится.

«Взрослый» смотрит на мир через окно в стене дома, который сам построил, и часто на стекле решетка, защищающая от незваных образов и реалий действительности.

Во взгляде ребенка нет ни стен, ни окон, он находится посреди пространства и оглядывается, впитывая все, что видит и слышит, без исключения, не стараясь (пока еще) выстроить определенную конструкцию, чтобы в ней спрятаться.

Мир в детском представлении рисуется таким, каков есть, – неуловимым. Лишь закрыв глаза, его можно увидеть, лишь зажав уши, его можно услышать.

Если же пытаться впихнуть мир в ограниченную территорию разума, целостный образ мира порежется на кусочки, и в голове останется только мятый клочок бумаги. Интуитивно ребенок понимает эту особенность восприятия и подвергает рациональному анализу только поддающиеся логическому осмыслению стороны действительности, остальное же мудро оставляет инстинктам и интуиции.

И последнее: именно взрослые взяли на себя право определять, как должны вести себя дети, не оставляя им выбора, а значит сужая рамки развития психологии и мировоззрения растущего организма.

Дети и подростки говорят что думают, а взрослые часто боятся думать и предпочитают БЕЗОПАСНО воспринимать на веру «проверенную кем-то» информацию о мире. Поэтому логично напрашивается вопрос: кому у кого поучиться? Ребенку у взрослого, чей «богатый» жизненный опыт состоит из череды ошибок и лишь крохотной доли осмысленных действий, или взрослому у ребенка, который еще не умеет лицемерить и который не собирается верить на слово о том, что Земля круглая, не увидев ее всю из космоса своими глазами?

Зададим «взрослому» человеку вопрос о мире, зная заранее, что тот не знает ответа. В большинстве случаев услышим: либо то, либо другое, один из тысячи честно признается: не знаю, я не имею представления. Не иметь представления на самом деле очень сложно, не зарисованные участки на картине мира словно вакуум вытягивают из человека силы, и разум, естественно, стремится заполнить пустоту – неважно чем. Поэтому у «взрослых», в меньшей степени, чем детей, способных терпеть вакуум, всегда на все готов ответ. И, кстати, потому, с одной стороны, «взрослые» получают удовольствие, отвечая на расспросы детей, что чувствуют себя всезнающими, а с другой – нервничают, когда дети задают вопросы, на которые у них нет ответа и на которые ответ приходится выдумывать. Если задать тот же вопрос ребенку, тот оставит его без ответа, открытым, отважно смотря в неизвестность. На вопрос, почему так происходит, ответить нелегко, просто оно так, просто молодое сознание более эластично.

Часть 2

Кто такой «взрослый» и кто такой ребенок?

Ребенок – растущий, развивающийся индивид, который честно признает себя не доросшим и не созревшим, это человек, который смело смотрит вперед, в завтрашний день, веря, интуитивно зная, что все хорошее у него впереди и что вершины физического, интеллектуального и духовного роста еще не достигнуты.

Теперь объясню, почему «взрослый» в кавычках: «взрослый» – тот же ребенок, но с погрубевшей, плохо осязаемой кожей, практически остановившимся развитием, тучей приобретенных болезней и иллюзий, убежденный в том, что все хорошее (здоровье, молодость, надежды) позади, потому глядящий в будущее с испугом, а назад оглядывающийся с тоской, завистью, обидой и отчаянием и при этом гордо называющий себя «сформировавшейся личностью». Последняя фраза вызывает печальную улыбку, и чем сильнее печаль, тем шире улыбка, поскольку «сформировавшаяся личность», «взрослый» – центральное действующее лицо в трагикомедии Жизнь, забывшее, кто оно на самом деле, или сознательно решившее обманывать себя и своё окружение, приняв страшные правила жестокой игры обезличенного общества. Чтобы на него смотрели как на «взрослого», чтобы ему присвоили статус «сформировавшейся личности», человеку приходится избавляться от детских свойств и приобретать новые, приемлемые в обществе. В противном случае, люди, уже принявшие правила игры, будут смотреть на него как на неадекватную личность и, прямо или исподтишка, навешивать нелестные ярлыки.

Очевидно, что общей возрастной границы нет. Кто-то «взрослеет» в четырнадцать лет, кто-то убивает в себе ребенка чуть позже или значительно позже. Очень немного тех, кто хранит свою детскую душу, лишь притворяясь членом «взрослого» общества. И лишь единицы тех, кто защищает свои нравственные права на «несформированность», на постоянные развитие и рост, кто идет на открытый конфликт с общественными моральными стандартами, не скрывая своей сути и не предавая своих нравственных начал.

В жизни почти каждого человека есть период, в который детская суть сопротивляется игре «взрослых», не желая вливаться в нее, но вместе с тем понимая, что будет сложно отстоять свою законную, подаренную природой детскую суть.

И тут наряду с рождением и смертью в существовании личности происходит третий, промежуточный, переломный момент – миг или череда вспышек, а может, плавное затухание одного и ровное нарастание яркости другого, – в который умирает ребенок, но взамен умершего ребенка никто не рождается, лишь остается мертвый ребенок, называющий себя «взрослым».

Напрашивается, на первый взгляд, мизантропический вопрос, но задается с глубоким гуманистическим чувством: так ли «продвинуто» и в достаточной степени «развито» человеческое общество, если до сих пор, после стольких тысячелетий эволюции, человек не способен (без определенных желания и умственных усилий) видеть суть конфликта между ним и сородичами, в частности между старшими и младшими?

Впереди – много миллионов лет развития такого неоднозначного, сложного существа, как человек. Будет ли когда-нибудь достигаться понимание между существами той же крови, но совершенно другой души? Пока вопрос остается открытым.

Научиться уважать других или себя по справедливости, а не в силу кем-то придуманных правил или самодовольства – так же сложно, как понять, что любишь, а не временно влюблен.

Непонимание между старшими и младшими существует в силу объективной причины – психологии, и оно будет если не всегда, то очень долго. Нельзя пытаться уничтожить это непонимание как нечто отдельное, иначе придется уничтожить психологию в человеке.

© Вивиан Цельс, текст, 2014

© Книжный ларёк, публикация, 2016