Александр Леонидов. Она

Из цикла "Легенды и сказки Вышнего Рарога"

ОНА

 

 

– …Тяжелый вы человек, – сказал следователь редактору издательства «Книжная Бакалея» по имени Эдуард. – Трудно с вами… Пользуетесь тем, что я пришел к вам, как частное лицо? Так я ведь и в прокуратуру могу повестку выправить…

– Я действительно не понимаю! – побледнел этот худощавый, с тонкими чертами лица, чернявый человек. – Чего вы от меня хотите?!

– Правду, Эдуард, правду! – уже выходил из себя следователь. – Книги выпускаете? Выпускаете… Тираж у вас сколько? Больше чем у «Нового мира» и «Нашего современника»… Где ваша регистрация? Какова организационная форма? Почему «Книжная Бакалея» не учтена в налоговой инспекции? Где отчисления в соцстрах? В пенсионный фонд? За последний год, Эдуард, вами издано два десятка полноценных сборников, которые разошлись от Мельбурна до Ванкувера… Где приходные и расходные кассовые ордера?! Вы хотите убедить меня, что при такой бурной деятельности у вас нет ни прихода, ни расхода?!

– Я, как редактор, не беру вознаграждения за свой труд… – скромно потупился сверкавший очками Эдуард.

– Я не понимаю, как такое может быть! – заорал следователь, доведенный почти до слёз. – Я не понимаю, как вы тогда живете, и выживаете, но допустим, допустим… Вы зачем-то развернули издательство, рассылаете книги по всему миру – и ничего с этого не имеете… Но у вас работают десятки авторов, художники, оформители, верстальщики… Они что, все тоже святым духом питаются?

– Я понимаю, что это звучит неубедительно… – пожал плечами в джемпере, украшенном ромбиками, Эдуард. – Но – да!

– И ни один из них ни разу не подал на вас в трудовую инспекцию? Не составил жалобы?

– Нет.

– То есть вы, Эдуард, хотите меня убедить, что эти люди месяц за месяцем выходят на работу, сдают вам материалы, не получают зарплаты и даже не надеются на неё?!

– Да.

– Вы сами-то в это верите?!

– Нет. Но это так.

– Тогда в чем мотивация ваших авторов?

– Не могу знать… Слава, наверное…

– Какая нахрен слава, если они подписываются именами покойников?!

– ???

– Вот. Я подготовился к нашей встрече, – следователь выложил перед оторопевшим Эдуардом фотографию надгробного памятника с кладбища «Южное».

– Ваши авторы, Эдуард, покойники… Все до одного… Вот самый активный ваш писатель, Лихоимов-Полипов... Он за последний год издал у вас сразу несколько романов… Как он мог это сделать в 2015 году, если на его памятнике написано «1974–1991 гг.»?! Я что, должен поверить, что Лихоимов-Полипов по ночам встаёт из могилы, пишет вам романы, а потом обратно укладывается? Я не в таком органе работаю, Эдуард, чтобы верить в эти байки… из склепа… Два ваших ведущих литературных критика… Которые, как вы утверждаете, не берут гонораров…

– Ну не берут, что я могу поделать? – почти плакал смертельно бледный Эдуард.

– Ну ладно ещё романист не брал бы денег – писать роман, всё равно, что пить вино… Но ведь литературная критика – это уксус!!! Вы хотите убедить меня, что два этих человека даром хлещут уксус?

– Покойный Народный поэт Александр Филиппов любил говорить: «жизнь сложнее правил»…

– Так понимаете, Эдуард, штука в том, что покойный не только он один… Вашего литературного критика Паши Рубахи не существует со времен Абхазской войны… А вашего критика Роджера Чужкина нет со времен Приднестровской войны… Вот фотографии с «Южного», надгробия, обратите внимания на даты, особенно последние… Этих людей нет, просто нет, понимаете?! А они чуть не ежедневно выпускают у вас обзоры книжных новинок… А этот Ромуальд Конанов с романом «Аппендикс» – показать справку из похоронного бюро? И так – кого не возьми…

– Может быть, поэтому они и не нуждаются в питании, работают бесплатно? – задумчиво развел руками редактор Эдуард.

– Вы что, издеваетесь надо мной?! Покрываете тех, кто скрывается за именами мертвецов? Покрываете тех, кому платите «черным налом»?!

– Нет, понимаете, товарищ следователь… – от нервного напряжения Эдуард стал грызть ногти. В скрежете их было что-то вурдалачье… – Есть две правды, товарищ следователь… Ваша правда в том, что не может существовать издательства, которое никому ничего не платит… Я сам много лет работал в издательском мире и понимаю, что это технически невозможно… Я работал в райкоме, мы проводили субботники, там работали бесплатно… Но ведь только по субботам… Такого, чтобы работать бесплатно вообще – даже райкому в голову не могло прийти… Вы правы – если автор живой, ему нужно что-то кушать, и это заставит его потребовать оплаты… Но есть другая правда, моя правда, товарищ следователь… Она в том, что издательство «Книжная Бакалея» существует и распространяет книги бесплатно… И сам факт нашего разговора свидетельствует, что вы верите в эту правду…

– Господи Боже! – пришло вдруг в голову следователю, и он стал встревожено рассматривать роскошный офис Эдуарда. – А вы сам-то… живой?!

– Ну, мне кажется, из того факта, что мы с вами общаемся, вытекает…

– Да ни хрена отсюда не вытекает! – взорвался следователь. – Предъявите-ка ваши документы…

– Сию минуту… – покорно кивнул Эдуард и пошел – видимо за паспортом – в узкую, маленькую боковую дверцу, похожую на крышку… Нет, о Боже, только не это…

Как только смертельно-бледный Эдуард вышел – обстановка в его кабинете стала вянуть и жухнуть. Облетали чешуйками элементы евроремонта, проступали облезлые стены давно заброшенного и зассанного бомжами жилья…

Из всего, что было, осталась только маленькая фотография какой-то девушки. Машинально следователь подобрал фото и положил в карман. А потом – нервы уже окончательно сдали…

Не в силах больше выносить этого, следователь не стал дожидаться выхода Эдуарда и позорно ретировался к себе в прокуратуру. Он прибежал туда потный и расхристанный, и заверил, что никому не советует ходить в издательский дом «Книжная Бакалея»…

 

*  *  *

 

– У нас осталась одна зацепка! – говорил следователь на следующий день техэксперту Железкину. – Офис «Бакалеи» испарился, редактор оказался призраком, авторы размещены на кладбищах, и давно уже… Но на серваке «майл-почты» сохранилась переписка якобы-редактора с якобы-авторами… Железкин, слушай, если известен электронный адрес, мы сможем через прокуратуру пробить, на кого он зарегистрирован?

– Естественно, можем! – улыбнулся технарь-айтишник Железкин. – При регистрации майл запрашивает сотовый телефон, а при покупке сим-карты телефона – спрашивают паспорт… По нашему запросу легко установить – кому принадлежит тот или иной адрес… Только мой тебе совет, братан, не лезь ты в это дело! От него за версту чертовщиной разит…

Но следователь был упрям. Возможно, чисто психологически он мстил за тот малодушный страх, который испытал при сворачивании офиса Эдуарда, когда лишь маленькое фото незнакомки осталось на память от странного разговора…

Через пару дней имена и адреса хозяев электронных адресов были у следователя на руках. Он торжествовал: это были совсем другие люди, не те, кто подписывал произведения в «Книжной Бакалеи»!

– Попались, голубчики?! – ликовал следователь. – Не спрятались за мертвецами! А я уж и вправду поверил почти… Нет, стервецы, все живы и здоровы…

Первым делом следователь съездил для разговора с человеком, писавшим письма от имени Лихоимова-Полипова. Это был некий Акакий Департаментов, блёклый и незаметный человечек, числившийся на муниципальной службе.

– Вам знакома эта девушка?! – спросил Акакия Акакиевича следователь в лоб, желая сразу смутить и огорошить внезапностью.

И следователю это удалось. Акакий Акакиевич с вечно напуганными глазами весь затрясся, увидев фотографию, и вскричал:

– Она! Опять она!

– Кто она такая?

– Да откуда я знаю! – захныкал Департаментов. – Это всё его проделки, проклятого Лихоимова-Полипова!

– Так вы знали Лихоимова-Полипова?

– Почему знал? Я его, гада, и сейчас знаю…

– Как вы его можете сейчас знать, когда он помер в 1991 году?!

– Он, может быть, и помер, а меня в гроб вгонять не перестаёт… Такая беспокойная сволочь… Товарищ следователь, вы поддержите от прокуратуры мою жалобу в епархию, чтобы его отпели ещё раз… А то они не верят, смеются… Подлец Лихоимов-Полипов своего тела не имеет, и ко мне явился на подселение… Вы поймите, у меня работа ответственная в канцелярии, старшим помощником ксерокопировальщика… А он заставляет меня на работе всякие книжки сомнительные читать и писать… Ночи напролёт моими руками романы пишет, гад! Я ему говорю – устал я, тварь, спать хочу, а ему – чего? Он за период вечного сна отоспался… Он такой подлец – он с моей почты электронной письма куда-то шлёт… Мне домой его почта приходит, а у меня жена, дети, понимаете?! Ладно ещё, когда какой-то Эдуард… А когда он фото этой девушки подкладывает мне везде – жена с ума сходит! Ну, вообразите: включает компьютер, а там на рабочем столе это личико… Натурально, скандал, скалка… А я же ни в чем не виноват, я почем должен с ним тело делить?! Я вообще не знаю, ни сном ни духом, кто он такой, и кем был при жизни…

– Ну и дела! – утёр испарину следователь. После всего, что он узнал об издательстве «Книжная Бакалея» он почему-то верил бредовому рассказу Акакия Акакиевича, чем выгодно отличался от госпожи Департаментовой, урожденной Фригидовой…

– Вот ведь оно как… – загрустил следователь. И не поехал по другим адресам. Чутьё и интуиция подсказывали ему, что там будет то же самое…

 

*  *  *

 

– У тебя всё-таки есть одна зацепка в этом «глухаре», – сказал следователю его пожилой начальник, наставник в сыскном деле.

– Какая зацепка? – в отчаянье воскликнул следователь. – Эдуард пропал в иное измерение, его офис – виртуальный, люди с электропочты, которые слали тексты – ни при делах, случайные терпилы… Оборвались, сенсей, все ниточки…

– Но ты забываешь, – улыбнулся потёртыми зубными протезами наставник. – Фото девушки… Она наверняка что-то знает…

В ответ следователь уныло пропел своему гуру старую песенку:

 

…В Москве, отвечает учёный народ,

Бессмысленны ваши запросы:

Сто тысяч девчонок, чьи брови вразлёт

И полмиллиона курносых…

 

Старик-начальник разулыбался и, по причине старческого маразма забыв об исходном деле, стал подпевать песню своей милицейской юности:

 

О чём я печалюсь, о чём я грущу

Одной лишь гитаре открою –

Девчонку без адреса всюду ищу,

И днём, и вечерней порою…

 

«Совсем старик дурной стал…» – ещё сильнее загрустил следователь, скорбя о маразме своего сенсея, некогда закрывавшего ему курсантскую практику…

Но старик в сыскном деле был ещё – о-го-го!

– Ты не унывай, ментяра! – посоветовал он, постукивая фарфором клыков. – Тебе ведь кое-что известно… Эта фотография была в редакции «Книжной Бакалеи», правда? Потом мы знаем, что покойный Лихоимов-Полипов подкладывал её бедняге Акакию Акакиевичу Департаментову, в теле которого поселился… Причем неоднократно! А о чем это нам говорит?

– О чём?

– О том, что девушка эта значила что-то очень важное в судьбе покойного Лихоимова. Вот здесь и копай: бери всех, с кем он был связан, и сверяй по фейс-контролю…

– Легко сказать, сенсей… Он помер в 1991 году, Акакия про него спрашивать бесполезно, он меньше нас с вами знает… Где сейчас искать людей, которые до 1991 года знали какого-то там Лихоимова-Полипова?

– Да, старик… собачья у нас работа в ментовке…

 

*  *  *

 

– Я хотел бы предупредить вас об определённой опасности… – сказал следователь, когда, наконец, перебрав всю школьную параллель, нашёл Её. Она, конечно, была постарше, чем на фотографии, но вполне узнаваема. У неё был муж, дети, учёная степень, и следователь немного разочаровался: такой банальный конец такой тёмной и инфернальной истории…

– Опасность? Где? От кого?! – она и сегодня была очаровательна, неудивительно, что покойный Лихоимов не мог её забыть четверть века…

– Вы знакомы с таким писателем, Лихоимовым-Полиповым?

– Как же я могу быть незнакома с человеком, который всё время мне доказывал, что всё, им сделанное – только ради меня?!

– Угроза связана именно с Лихоимовым…

– Этого не может быть.

– Почему?!

– Писатель Лихоимов-Полипов… кстати, вы не находите, что неудачная для писателя фамилия?! ПИСАТЕЛЬ Лихоимов-Полипов умер в 1991 году…

– Я это знаю, но времена материализма давно прошли… Я веду это дело и хотел бы поинтересоваться вот о чем: с какой целью дух покойного Лихоимова может вас преследовать?

– Преследовать?! Ни с какой… Этот дух не причинит мне зла.

– Вы уверены…

– Думаю, да. Конечно, с годами люди меняются… но не покойники, правда?

– Как вы думаете, с какой целью его призрак мог бы везде подкладывать вашу старую фотографию?

– Он это делает? Где?! – изломила она бровь.

– В издательстве, где каким-то образом выходят его книги… Дома у некоего Департаментова, между прочим, примерного семьянина, старшего помощника ксерокопировальщика в муниципалитете!

– О, какая завидная должность!

– Да уж, это вам не следователем скакать по разным закоулкам… Впрочем, кому повезло, тому повезло, и Акакий Акакиевич Департаментов тут совершенно ни при чем… Как вы думаете, зачем Лихоимов это делает? Чего ему на «Южном» не лежится спокойно?!

– Я, кажется, знаю, почему… – грустно улыбнулась Она.

Прошло 25 лет, но она помнила, как вчера: морозный и звёздный вечер, хруст снега под каблучками, свою почти детскую восторженность, завороженность им…

Только он мог рассказывать так увлекательно о доказательствах бытия Божия… Только она умела так увлеченно слушать его рассказы… И он клялся, божился, что подаст знак ОТТУДА, а она умоляла не торопиться ради этого, она и аристотелевым доказательствам вполне, мол, верит… Неужели он тоже помнит тот звёздный вечер возле Аграрной Академии? И выполнил обещание?!

– Простите… – робко попросила Она. – А вы не могли бы мне отдать ту фотографию, которую он выкладывает?

– Отдать не могу… Вещественное доказательство… Могу показать, и – в знак особого расположения к вам – дать подержать в руках…

– Этого довольно…

Она держала собственную фотографию 25-летней давности, и вокруг неё было уже не лето, а хрусткая зима, и не коридор университета, а правая колоннада Аграрной Академии… И выросли ёлки, высокие, голубые ели, подмигивавшие им, таким юным, большими цветными лампочками новогодних гирлянд… Она смотрела на себя, и плакала – но следователь не мог обвинить её в нарциссизме, потому что понимал: она только смотрит на себя, а видит совсем другого человека…

– Этого, да, довольно… – всхлипнув, сказала она, и отдала фотографию. И быстро ушла, почти убежала. Следователь не задерживал её. Он уже знал всё, что ему было нужно.

«Всё, сделанное им, как писателем – только ради неё».

 

*  *  *

 

– Акакий Акакиевич, я звоню вас порадовать… – сказал следователь в старомодную трубку служебного телефона. – Кажется, наш с вами кадавр выполнил одно давнее обещание, и больше не будет вас беспокоить… Ксерокопируйте спокойно, живите без проблем…

– Спасибо, голубчик, спасибо! – радовался Департаментов с начальственными, покровительственными нотками в голосе. – Но знаете… – его голос немного дрогнул… – Знаете… А мне, признаться, даже жаль, что он больше не придёт… Конечно, дискредитируя меня перед супругой, он перегнул палку… Однако он был такой баламут… Всё время что-то затевал… Знаете что, товарищ следователь…

– Что, Акакий Акакиевич?

– Я почему-то сейчас стал сомневаться – кто из нас с ним двоих на самом деле мёртвый…

 

© Александр Леонидов, текст, 2015

© Книжный ларёк, публикация, 2015