Денис Павлов. Потерянный Марс

«ПОТЕРЯННЫЙ МАРС»

«Я видел ваш мир;

я не мог бы вынести десятой доли того безумия,

среди которого живут ваши братья»

А. А. Богданов, «Красная Звезда»

На фото: А. Богданов, М. Горький, В. Ленин

Утопия «Красная Звезда» написана и опубликована в то время, когда Марс в воображении землян был населен разумными существами. На дворе стоял 1908 год. Автор романа – Александр Александрович Малиновский, гораздо более известный как Александр Богданов, вошел в историю России как политик-социалист, революционер, ученый, философ, экономист, культуролог, наконец – писатель-фантаст. Нечто кармическое связывает этого человека с четвертой от Солнца планетой.

Пять лет назад, в 130-летие Богданова случилось так, что Марс приблизился к Земле на расстояние всего 55 миллионов километров. Небольшое расстояние по космическим меркам. Только вот происходит такое событие раз в 73000 лет. Оттого и нарекли это его противостояние – «величайшим». В этом году – столетие как «вспыхнула» на страницах издательств его «Красная звезда». Следующий год ознаменует собой десятую годовщину создания Международного института, носящего имя автора указанного произведения.

Захватывает ли роман? Скорее нет. Это не «плагиат» с Уэллса-Брэдбери-Берроуза с их «марсианскими хрониками». Нечто совершено противоположное. Труд, безусловно, скорее мысли, нежели воображения. Он заставляет задуматься. Над тем, что Другой Мир возможен. И не где-то на далеком и холодном песчаном Марсе, а здесь, на Земле. ХХ век рождался в водовороте событий поистине планетарных масштабов. Экономические, политические и геополитические проблемы требовали своего незамедлительного разрешения через кровь революций и войн. По-другому человечество и не может, о чем и свидетельствует вся его история. Новые мировоззренческие и идейные веяния бескомпромиссно тяготели к крайнему радикализму, отсекая всё старое, обветшалое, отжившее, ненужное. Россия не осталась в стороне от всех этих тектонических катаклизмов, потрясших шар земной. Напротив – оказалась, и большей частью по собственной воле, втянута в их гущу. Октябрь 1917-го действительно начал отсчет новой эры в истории человечества. Старт к построению Другого Мира был дан.

То, что произошло дальше, пусть устами одного из героев романа скажет провидец Богданов: «Господствующие классы, опираясь на армию и высокую военную технику, в некоторых случаях могут нанести восставшему пролетариату такое истребительное поражение, которое в целых обширных государствах на десятки лет отбросит назад дело борьбы за социализм; и примеры подобного рода уже бывали в летописях Земли. Затем отдельные передовые страны, в которых социализм восторжествует, будут как острова среди враждебного им капиталистического, а частью даже докапиталистического мира. Борясь за свое собственное господство, высшие классы несоциалистических стран направят все свои усилия, чтобы разрушить эти острова, будут постоянно организовывать на них военные нападения и найдут среди социалистических наций достаточно союзников, готовых на всякое предательство, из числа прежних собственников, крупных и мелких. Результат этих столкновений трудно предугадать. Но даже там, где социализм удержится и выйдет победителем, его характер будет глубоко и надолго искажен многими годами осадного положения, необходимого террора и военщины, с неизбежным последствием – варварским патриотизмом. Это будет далеко не наш социализм».

После прочтения этих строк невольно чувствуешь, как тень Иосифа Виссарионовича на миг зависает над текстом. С трубкой и ухмылкой. Зловещее пророчество. Чего уж никак не мог предвидеть Богданов, так это возможности не только «большевистского ренессанса», но и впадение своей Родины в некий ностальгический сомнамбулический морок после крушения красной диктатуры. Но то «истинному большевику», каковым считал себя наш автор – активный участник событий 1905 года и негативно воспринявший революцию 1917 года – простительно.

Как бы в дополнение к вышесказанному, автор удивительно точно раскрывает смысл таких понятий, как «гос-» или «ура-патриотизм», ставя им, с позиции доктора, следующий «диагноз»: «В вечной борьбе между племенами Земли у них сложилась психологическая особенность, называемая патриотизмом. Это неопределенное, но сильное и глубокое чувство заключает в себе и злобное недоверие ко всем чуждым народам и расам, и стихийную привычку к своей общей жизненной обстановке, особенно к территории, с которой земные племена срастаются, как черепаха со своей оболочкой, и какое-то коллективное самомнение, и, часто кажется, простую жажду истребления, насилия, захватов. Патриотическое душевное состояние чрезвычайно усиливается и обостряется после военных поражений, особенно когда победители отнимают у побежденных часть территории; тогда патриотизм побежденных приобретает характер длительной и жестокой ненависти к победителям, и месть им становится жизненным идеалом всего племени, не только его худших элементов – «высших», или правящих, классов, но и лучших – его трудящихся масс».

Не удивительно, что с такой точкой зрения по столь существенным вопросам он написал именно такое и по содержанию и по смыслу произведение. Олицетворяя самое что ни на есть подлинно национальное и самобытное в левом движении, Богданов показал в доступной для всех форме нечто альтернативное «диктатуре пролетариата» и собственно большевизму, синонимом которого зачастую называют и не без повода – фашизм. Воплощение, пусть на другой планете, какой-то вечной русской мессианской мечты о справедливости, которая странным образом охватывает собой все мечты и чаяния человечества – в этой книге. Именно еще и поэтому творчество автора, отчасти философское и подтекстно даже религиозное, требует гораздо более пристального изучения и глубокого анализа.

Почему именно Марс? А не Венера или Луна? «Марсианская эпопея» фантастического посещения людьми этой планеты имеет давние корни. Начало идее «обитаемости Марса» положил в конце 70-х годов ХIХ века итальянец Скиапарелли. При наблюдении в телескоп красной горошины планеты он замечает и зарисовывает непонятные образования на её поверхности, более всего схожие с искусственными водными каналами. А в 1895 году уже другой исследователь – Персиваль Лоуэлл выносит на суд ученому миру свою книгу, которая так и называется – «Марс». На её страницах он не подвергает сомнению очевидность факта обитаемости Марса. И не просто обитаемости – он заявляет, что вселенские оросительные сооружения, сеткой окутавшие всю планету – возведены разумными обитателями четвертой от солнца планеты с целью «слива» приполярной воды из марсианских ледяных шапок в страдающие от засухи районы. Исходя из того, что размах марсианского строительства поразил воображение не только Лоуэлла, но и всех остальных, стало ясно – молодая земная цивилизация явно уступает в своём развитии марсианской.

А тут ещё и Герберт Уэллс на волне популярности марсианской тематики публикует свой бестселлер с мрачным названием «Война миров». Превосходство марсиан над землянами становится более чем очевидным и более ни у кого не вызывает сомнений. Видимо, это смешанное чувство любопытства и страха оказало влияние и на автора «Красной звезды», не говоря уже об обывателях. Однако Богданов, в отличие от знаменитого фантаста-англичанина, замахнулся ни много ни мало на возможное использование против армий Земли, или «стад», как они обозначались в марсианском лексиконе… – ядерного оружия: «Любой из наших этеронефов мог бы посредством потока губительных лучей, возникающих при ускоренном разложении радия, уничтожить в несколько минут одно-два таких стада (…)» – заявляют «его» марсиане. Снующие по всем континентам «буревестники» светлого коммунистического завтра не преминули воспользоваться эмоциональным настроем разыгравшегося воображения землян и впрягли в марсианскую телегу своих лошадей, заявив, что раз общество на Марсе более продвинутое в своём развитии, то, исходя из теории эволюционизма, тамошние аборигены давно построили у себя коммунизм.

Так Марс стал невольным заложником «нечистоплотного», как бы сейчас выразились, пиара. «Оккультисты» от советики до сих пор призывают видеть в символе красной звезды на гербе СССР ничто иное как «зашифрованный» Марс – символ технологического и социального прогресса. Так или иначе, но в 1908 году на уже упомянутом летательном аппарате – этеронефе, представляющим собой нечто среднее по своим свойствам и техническим характеристикам между самолетом, космическом кораблем и НЛО, к Марсу «отплыл» русский парень по имени Леонид – левый активист и избранник марсиан, негласно изучавших нашу планету. Цель заявленной миссии – ознакомления с марсианским мироустройством и ни много ни мало – установление более плотных отношений между тамошним и земным народонаселением. В полете, конечно же, не обошлось без катастроф и жертв. То, что подобное возможно при межпланетных путешествиях – не вызывает у автора романа сомнения. Так, вследствие неудачно проведенного на борту этеронефа химического эксперимента образуется брешь в обшивке, которую марсианский космонавт Летта закрывает своим телом. При этом – мгновенно погибает. Однако космическая экспедиция продолжает свой путь к Марсу, который занял без малого два с половиной месяца. Примечательно, что топливом этеронефа служит редкий на Марсе материал – некая «минус-материя», которая, как замечают обитатели космического корабля – в изобилии присутствует на нашей планете. Но самое интересное – корабль движим и с помощью двигателя на ядерном топливе! Это вам не примитивизм «из пушки на Луну»! У автора всё гораздо серьёзней, с научным подходом к делу.

Примечательно, что американское НАСА, да и нынешние российские ученые считают, что в реальном полете человека на Марс в ближайшее время, без такого «движка» – просто не обойтись. Вообще по ходу повествования замечаешь – Марс планета достаточно бедная по своим ресурсам. И судя по тексту: «…через тридцать лет начнется недостаток в средствах питания. Помешать этому могло бы открытие технически легкого синтеза белков из неорганической материи». Невольно слышишь намёк не только на пресловутые генномодифицированные продукты, но и на нанотехнологии.

Наконец наши путешественники ступают на Красную Звезду. На ум приходит библейское: «И увидел я новое небо и новую землю… И отрет Бог всякую слезу с очей их, и смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло». Идеальное почти общество. Почти. С достаточно развитой и мощной индустрией, общественной собственностью на средства производства, централизованным научным планированием экономики с её чёткой организацией производства, свободным распределением труда и отсутствием денег. И всё это – в сочетании с высоким уровнем техники и технологий: телевидение, компьютеризация, синтетические волокна… Для марсиан чуждо насилие в любой своей форме. Отсутствуют сами предпосылки для возникновения любых конфликтов: национальных, политических, тем более классовых. Ни намека на непотопляемую «руководящую и направляющую», ни слова о диктатуре, авторитаризме, тоталитаризме. Политики в привычном для нас понимании и ассоциациях – не существует.

Своеобразно, но во многом правильно отношение марсиан к искусству: «В произведениях прежних эпох очень часто, как и у нас (землян – Д. П.), изящество достигалось за счет удобства, украшения вредили прочности, искусство совершало насилие над прямым полезным назначением предметов. Ничего подобного мой глаз не улавливал в произведениях новейшей эпохи – ни в ее мебели, ни в ее орудиях, ни в ее сооружениях. Я спросил Энно, допускает ли их современная архитектура уклонение от практического совершенства предметов ради их красоты. – Никогда, – отвечал Энно, – это была бы фальшивая красота – искусственность, а не искусство».

Автор вообще разительно отличает взгляды на многие, казалось бы, обычные вещи марсианского обывателя от предпочтений землянина. Смыслом сочетания «ничего лишнего» роман буквально пронизан. Да и зачем? В излишестве аборигены Марса просто не видели смысла. Дух «рублевки» – рублевщины был для них не чужд, а совершенно непонятен. Общество здесь вообще напоминает одну большую, научную семью, стремящуюся жить наукой, и во многом – для науки и ради неё. Может, всё это являлось следствием того, что «Ход истории на Марсе был как-то мягче и проще, чем на Земле»? И «болит голова» у марсиан совершенно на другие темы. А проблем – много. И свойственны они, похоже, для любой системы общественно-экономических отношений. Это и перенаселение, и вопросы голода, и проблемы экологии. На «борьбу со стихийностью природы» силы марсиан направлены постоянно. Их мысли зачастую и заняты только этим. Однако ни в коем случае одно не должно вредить другому. Рост народонаселения ни в коем случае не предусматривает разрешения тех же абортов, о чём вопрос вообще не поднимается, так как совершение такого действа, без сомнения, было бы равнозначно преступлению. Отвергается и наложение запрета на воспроизводство потомства. И вопросу «почему» один из героев романа недоумевает, возмущаясь: «Сократить размножение? Да ведь это и есть победа стихий. Это отказ от безграничного роста жизни, это неизбежная ее остановка на одной из ближайших ступеней. Мы побеждаем, пока нападаем. Когда же мы откажемся от роста нашей армии, это будет значить, что мы уже осаждены стихиями со всех сторон. Тогда станет ослабевать вера в нашу коллективную силу, в нашу великую общую жизнь. А вместе с этой верой будет теряться и смысл жизни каждого из нас, потому что в каждом из нас, маленьких клеток великого организма, живет целое, и каждый живет этим целым. Нет, сократить размножение – это последнее, на что мы бы решились; а когда это случится помимо нашей воли, то оно будет началом конца».

Параллельно замечу, что применительно к нынешней России, как к ошмётку империй, идущей, и не надо делать ни из кого дураков, «продвинутым», западным путём, в тот же дегенеративно-вырожденческий отстойник, в котором оказалась сейчас Европа – это страшные и пророческие слова. Эх, золотыми бы буквами, да на плакаты! А плакаты – на дома. Да чтоб хороший обзор их был из правительственно-госучрежденческих контор. При росте же народонаселения, мы опять найдём подсказку в романе: марсиане предпочитают искусственному своему сокращению – расширение жизненного пространства за счет освоения и заселения других, вполне пригодных для жизни планет. Для некоторых из них «жертвой» обозначена Земля, «неполноценным» обитателям которой уготована незавидная участь – быть уничтоженными. И не просто уничтоженными, а сперва научно, обоснованно быть признанными «неполноценными» и уже затем оказаться «стертыми» с лица земли. На этой позиции стоит марсианский ученый радикал Стэрни, который в споре – что осваивать – опасную, более труднодоступную и вообще «сложную» по многим причинам Венеру или Землю, склоняется, приводя вполне здравые аргументы и факты к «освоению» последней, при этом «колонизация Земли требует полного истребления земного человечества». Не знаю, читал ли Гитлер «Красную Звезду», автор которой происходил явно из среды «славянских недочеловеков» из «монгольской» России, с которыми дружить и сотрудничать – бесполезно ввиду их этого самого «унтерменшенства»... Конечно, роста народонаселения в РФ – не предвидится, а скорее наоборот, может и самого географического образования с таким названием не ровен час – не станет, но… Выход всегда есть. А вдохновитель и исполнитель – найдется.

Хоть межпланетная «Барбаросса» Стэрни не «прошла», чувства Леонида были сильно оскорблены. Смуту в общее самочувствие внесли и марсианские женщины. Так, влюбившись в одну из них, наш межпланетный «пионер» узнает, что Стэрни уже и тут успел «наследить»! По началу «передовой» социалист Леонид принцип верности вообще ни во что не ставил, предпочитая просто «любить жизнь» и считая многобрачие куда более высокой ступенью развития отношений между полами. В том числе и в сфере наследственности, что совершенно не свойственно белому христианскому миру и одновременно – подозрительно смахивает на утвержденную в рамках строительства национал-социалистического немецкого государства программу «Лебенсборн» («Источник жизни»). Однако последующие взаимоотношения с марсианскими женщинами меняют его точку зрения на крайне противоположную. Испытанный при познании этого вопроса углубленно психологический стресс чуть не довел «передовика» с Земли до самоубийства, которое на Марсе, как пожелание добровольное – приветствуется: «– И самоубийства очень часты между вами? – Да, особенно среди стариков. Когда чувство жизни слабеет и притупляется, тогда многие предпочитают не ждать естественного конца. Эта добровольная эвтаназия – логический процесс естественного отбора. Не более. Осознано, устав от жизни и уступая дорогу следующим поколениям – уходят в мир иной старики, также поступают слабые и те, у кого нервишки шалят. У последних «программа» на уничтожения заложена подсознательно: нельзя продолжать свою и давать новую жизнь! Итог будет плачевен! Тогда выбор в пользу суицида и заключает в себе и их главный подвиг, и их мужество. Колесо здоровой жизни не должно останавливаться!» Нет вследствие этого на Марсе ни гомосексуалистов, ни лесбиянок. Учитывая их ненормальность в психической сфере и склонность к суицидальным наклонностям – понимаешь, каким образом марсианское общество прошло путь добровольного очищения, как по доброй воле отмерла гнилая ветвь марсианского Древа Жизни. Однако отголоски нерешенной даже на коммунистическом Марсе проблемы, где женщины и мужчины весьма и во многом схожи, а секс рассматривается скорее как необходимость продолжения рода и рождение всё более развитых «научных» детей, ещё слышны: «– А нервные больные – это, конечно, главным образом от переутомления? – Да, таких немало. Но не меньше и болезней, вызванных волнениями и кризисами половой жизни (…)».

Наш гость с Земли оказался не так слаб, как ему поначалу показалось, и вместо самоубийства, решая всё же остаться жить, что называется – назло врагам, в порыве психического «затмения» на почве ревности, скользко прикрытой местью за унижение землян – убивает Стэрни. Никакие вопросы этот «подвиг» конечно же, не решает. То, что за евангельские грехи надо платить и на Марсе, Леонид понимает словно бы подсознательно. Извечные вопросы любви и преданности, чистоты и верности, понимания и прощения, а также их антиподы занимали лучшие умы человеческой цивилизации не одну тысячу лет. Не нашли они своего разрешения и у соседей – на ещё более древнем Марсе. Перед русским космонавтом гостеприимно распахнулись двери местной клиники для душевнобольных. Побывав во всех этих перипетиях, «посетив» по велению авторского пера поглавно: завод, «Дом детей», фабрику одежды, лечебницу, музей искусств и т. д., Леонид с ужасом начинает понимать – новый мир совершенно чужд для него – «избранного» землянина. От усталости в изучении марсианского образа жизни начались галлюцинации. Тогда тем более – как сможет понять этот мир «рядовой» землянин?! Не той «породы» их раса. Не той ментальности. Изначально. По природе. И уже по этой причине «Красная Звезда» безусловно – классическая утопия. У марсиан же необходимость такой формы существования, как существования наиболее разумного, необходимость жить именно так, а не иначе – в их духе и крови.

Кстати о крови. Марсиане жили гораздо дольше землян, применяя «не только в идейном, но и в физиологическом» смысле «товарищеский обмен» для «обновления жизни». Проще – переливание крови. От молодых – к более старшим марсианам, от здоровых – к больным и т. д. Задачи основанного Александром Богдановым в 1926 году первого в мире Института переливания крови мало чем отличались от задач, уже частично реализованных марсианами: повышение жизнестойкости, иммунитета, омолаживание, продления жизни и даже улучшение человеческой природы, а в перспективе – достижение бессмертия. Некоторые призывают видеть в этих смелых проектах влияние Рудольфа Штайнера и его лекций «Основы оккультной медицины», которые довелось в своё время прослушать молодому тогда медику-революционеру. Результаты, полученные Богдановым, – обнадеживали. Он следил за здоровьем Ленина и по слухам – именно он, путем экспериментов с кровью, спас от смерти смертельно больную сестру Вождя мирового пролетариата Марию. К сожалению, во время одного из своих последующих опытов в 1928 году Богданов трагически погибает.

Спустя год, вышедши последний раз, по идеологическим соображениям надолго «гаснет» на архивных полках и его «Красная Звезда». Многим уже тогда стало ясно, что коммунизм, в любом своём виде – не «состоится». Страна скатывалась к новому консерватизму и диктатуре. Со своими «ссылками» и красными царями. Надолго «забывается» не просто литературное произведение. Забывается сама альтернатива возможного развития человечества, его более удачный и спокойный путь развития после социальных революций и вызванных ими потрясений. Упускается сама вероятность возможности построения иного – гораздо более и на самом деле свободного, подлинно демократического, по сути – человечного, осознанного не столько в политике, сколько в умах людей общества. На «полку» была положена модернизированная веяниями стихий начала ХХ века космическая русская сказка – вечная мечта о счастливом будущем, где всего будет в меру и все будут по-своему счастливы. Сказка о потерянном рае. Или почти рае. С печальным концом – пониманием его несбыточности на нашей грешной безумной Земле.

А может, всё потому, что Леонид из романа, после возвращения на Землю – продолжил свою революционную борьбу за те идеалы, что видел на Марсе, и к которым так и не смог приспособиться. То ли сыграл злую шутку марксистский закон единства и борьбы противоположностей, то ли Леонид на практике решил проверить библейский тезис: «И сверх всего того, между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят». Такой вот произошел парадокс! Так или иначе, раненного в уличных боях бойца вновь ждала больничная койка. Наш «знакомый» по роману доктор – психиатр Вернер, наверняка поведал бы нам о наличии у перспективного землянина латентного комплекса самоубийцы. Об этаком парне, готовом с радостью умереть, но вовсе не просто так – прыгнув с вышки на асфальт. Это было бы для него слишком мелко. Но руководимого собственной гордыней – никак не меньше чем «за» и «во» имя процветания всего человечества – с удовольствием. Слабость, удачно скрытая за маской героизма, величия, «праведного» высокомерия. А это – пациент не столько тёзки ракетостроителя Вернера фон Брауна, удачно высадившего американцев на Луне, сколько уважаемого Федор Михайловича с его непревзойденными «Бесами».

Товарищ Сталин слыл не только бывшим семинаристом, но и Достоевского наверняка читал. Потому и к революционерам всех мастей, будь то «ленинская гвардия» или «перманентники» из троцкистов, относился не иначе как к бешенным собакам. Хитёр, хитёр был. Стабильность в строительстве коммунизма на свой лад предпочитал!

Окажись опыты с кровью более удачливыми, и кто знает, вполне возможно, автор «Красной Звезды» отметил бы в минувшем августе своё 135-летие. Восторгаясь и по-доброму завидуя феноменальным результатам американцев в области изучения планет Солнечной системы. С досадой принимая тот факт, что по данным их межпланетных станций-разведчиков, на Марсе не то что никакой коммунизм не построен – жизнь там вообще отсутствует в любом своём проявлении. И никакие марсиане не смотрят с грустью на третью от нашего светила планету, подернутую бирюзовой дымкой своими «чудовищно громадными, какими никогда не бывают человеческие» глазами. Как и «каналы» на стерильной планете оказались всего лишь «слившимися» в линии, ввиду удаленности, цепочками кратеров и самым грандиозным обманом человека его же органами чувств и эмоциями – зрением, фантазией, впечатлительностью. Печально, но из доброго десятка советских экспедиций к Марсу ни одна из них не была сколь либо успешной. «Коммунистический» Марс, эта Красная Звезда в ночном небе так и осталась непокоренной нами… Или не понятой.

© Денис Павлов, текст, 2015

© Книжный ларёк, публикация, 2015