Дмитрий Бузунов. Лифт взмывает в небо

ЛИФТ ВЗМЫВАЕТ В НЕБО

 

На бежевой квадратной площадке, находящейся в горах на границе Индии и Китая, стояли люди, провожая родных и коллег.

Космический лифт, похожий на Шуховскую башню, только в тысячи раз шире и выше, пронзал небо и скрывался за облаками. Каркас постройки уходил далеко за атмосферу Земли, сужаясь с каждым километром.

В центре космолифта находилась труба шириной с микроавтобус и длиной тридцать пять тысяч километров. Кабина двигалась по трубе-шахте вверх и вниз, внутри трубы был создан вакуум, который опускал и поднимал капсулу при помощи двигателей.

Белые вершины гор казались игрушечными по сравнению с величественной «башней».

Старт. Кабина космического лифта взмывает в небо.

 

Космонавты стояли прижатые к креслам-трансформерам при помощи широких ремней. Индус и китаец радостно махали руками, их снимали пять видеокамер, и передавали на экран размером с десятиэтажный дом.

В центре белой «комнаты» стоял мужчина среднего роста с темно-русой бородой под названием «короб», по бокам разместились его коллеги. Эдуард развернул монитор, установил напротив себя и стукнул пальцем по дисплею. Целиковский наблюдал, как капсула поднималась всё выше и выше, удаляясь от Земли.

Для удобства коллеги дали россиянину имя – Эд.

Он управлял внешними видеокамерами и нарочно не глядел на площадку, усеянную людьми. Родители, дочь и жена Эдуарда остались в Москве. Последние шесть месяцев Целиковский прожил в Индии, в октябре он навещал родных, а в ноябре вернулся к старту космолифта.

Набирая высоту, капсула с каждым метром увеличивала скорость.

Вес раскрасневшихся космонавтов стал вдвое больше. Россиянин чувствовал прилив крови в верхней части тела и головную боль. Целиковский поморгал и, взглянув на монитор, увидел светящуюся точку, которая стремительно приближалась к «башне».

«Что это?» – подумал он и, спустя две секунды, услышал голос друга.

Фёдор Крашенинников сидел за пультом в центре управления космическим лифтом.

– Карнаух, ты заметил летящую яркую точку?

– Да. Увеличиваю – размытая картинка получается, – ответил Эд. – Скорее всего, метеорит.

– Нет. Это часть американского шаттла «Кондор», который летел на Землю.

– Крош, поясни.

Эдуард и Фёдор – друзья со школьной скамьи, одноклассники дали Целиковскому кличку – Карнаух. Во втором классе Эда покусала собака, лишив подростка мочки правого уха.

– У челнока взорвался блок с двумя двигателями. По нашим расчётам, обломок врежется в космолифт на высоте 340–347 километров.

– М-да, обрадовал.

– Кусок шаттла может пробить шахту, поэтому возвращайтесь.

– Нет, – твёрдо ответил россиянин, – мы попытаемся пролететь опасный участок.

Индус и китаец посмотрели на командира.

– Ты с ума сошёл? – закричал Фёдор, – своей жизнью не дорожишь – подумай о товарищах.

Целиковский хотел почесать больное ухо, но, дотронувшись до скафандра, одумался и стукнул по нему три раза.

– На восстановление шахты уйдёт не один месяц, – произнёс Эд. – Я так долго ждал старта. Мы проскочим.

Ян Пэй нахмурил брови и пристально взглянул на россиянина. Китаец носил чёрную козлиную бородку; широкие скулы и вздёрнутый нос выдавали жителя поднебесной как прирождённого лидера и гордеца. С первого дня проекта «Космолифт» Ян боролся за право быть командиром экспедиции.

Обломок летел со скоростью семь километров в секунду, до столкновения с космолифтом оставалось меньше минуты.

Карнаух, не отрываясь, смотрел в монитор и наблюдал за летящим куском челнока.

– Если ты не выключишь – это сделаю я, – пригрозил Фёдор.

Турбины глохли одна за другой. Капсула, замедляя скорость, летела вверх, а обломок шаттла стремительно падал вниз.

– Передумал? – спросил Крош, считая, что его друг в безвыходном положении.

– Нет, – задумавшись, ответил Эд.

– Через минуту включу тормозные двигатели.

– А я отключу. Ты забыл, что у меня над головой есть особая кнопка. Я заблокирую управление капсулой, и тогда лишь командир экспедиции может руководить двигателями…

– Ты упрямый как баран! – негодуя, крикнул Фёдор и отдал приказ рабочим «башни» перекрыть седьмой узел. – Что ты на это скажешь?

– Согласен, нужно возвращаться на Землю, – покосившись на Эдуарда, сказал Ян Пэй. – Через три месяца полетим вновь.

– Раньше, – поправил Карнаух. – Лифт починят за тридцать семь дней.

Целиковский помнил, что через три месяца он должен быть в суде. Эд понимал, что если вернётся, то не полетит больше, миссия рассчитана на девять недель.

На седьмом узле космолифта заработал механизм. Восемь игл в палец толщиной впились в железный обруч шахты и проникли внутрь, загородив отверстие.

– Смотрите, – крикнул индус.

Прильнув к мониторам, космонавты глядели, как часть «Кондора» пробивает скелет лифта, вырывая двадцать стержней крепления толщиной с кулак. Обломок шаттла разваливается на части. Самый большой кусок врезается в шахту, разбивая её вдребезги.

Эдуард стукнул по красной кнопке, которая находилась над головой, и ввёл пароль на мониторе. Капсула остановилась в семи километрах от того места, где космолифт был повреждён обломком шаттла.

– Сейчас приблизимся и рассчитаем скорость капсулы, – объявил Целиковский.

– Есть риск…. На корпусе шахты могут быть длинные трещины, – сказал Умиш. – Как говорят у вас: «Кто не рискует, тот не пьёт шампанского».

– Меня от него пучит, – заявил Ян и отстегнулся от кресла. – Ты с ума сошёл? – подлетев к Карнауху, спросил китаец.

– Встань на место! – повысив тон, возгласил россиянин и раздул ноздри от недовольства.

Умиш нажал пальцем на дисплей – картинка увеличилась, от увиденного изображения индус выпучил глаза.

– В шахту залетели стержни, – осведомил житель Мумбаи.

– Задача… – произнёс Эд, – открываем люк и вылетаем в космос.

– Вы серьёзно? – спросил китаец.

– Да, – ответил россиянин.

– Я туда не пойду. Вы сумасшедшие. – Ян Пэй вернулся к креслу-трансформеру и встал прямо. Ремни застегнулись сами собой. – Я останусь в капсуле.

Фёдор не выходил на связь.

– Седьмой узел закрыт. Что дальше? – размахивая руками, вопросил житель поднебесной.

– Что-нибудь придумаем, – ответил Эдуард. – Крош откроет, никуда не денется.

Россиянин рассчитал скорость и стукнул пальцем по экрану – две турбины включились.

Капсула рванула ввысь и, пролетев семь километров, зависла, верхняя часть кабины торчала снаружи, рядом пролетали обломки шахты и куски стержней.

Умиш Джадиа и Целиковский отсоединились от кресел, нажали на механизм, и люк открылся.

– Трос цеплять не к чему, – заявил индус.

– Долетим на реактивных ранцах до каркаса лифта, а там прицепимся, – ответил Эд.

Командир экспедиции высунул голову и, оттолкнувшись о края люка, поплыл к остову «башни», следом за коллегой вышел Джадиа.

Россиянин глянул на Землю. Облака-циклоны, очертания материков и синь океанов проплывали мимо.

Карнаух долго шёл к мечте побывать на орбите и ради этой цели жертвовал семьёй. Поглощённый карьерой, Эдуард не заметил, как выросла дочь.

«Жаль, что Шурка не может видеть эту красоту», – подумал Целиковский. Он вспомнил, как перед полётом встречался с дочерью, которая ради того, чтобы увидеться с папой, отпросилась с уроков.

 

 

Мужчина лет сорока, поджав ноги, сидел на скамье в парке. Он посматривал на часы, гладил тёмно-русую бороду, вскакивал и гулял взад-вперёд. Эдуард почесал больное ухо и навалился на спинку скамьи, нервно постукивая ботинком. Южный тёплый ветер обдувал лицо мужчины, а осеннее солнце чуть грело затылок. Жёлтые листья слетали с тополей и приземлялись на асфальт.

Вдали Эд увидел знакомую фигуру. По дорожке шла стройная девушка, её светло-русые волосы развевались на ветру. Целиковский вскочил и побежал навстречу.

– Здравствуй, папа! Во сколько улетаешь?

– Через полтора часа. Как мама?

– Пропадает в торговом центре. В девять утра уходит, возвращается поздно вечером.

– У Аллы кто-нибудь появился?

– Ревнуешь?

– Нет.

– У нашей деловой женщины на первом плане работа, потом семья. – Убрав прядь волос со лба, Шура грустно улыбнулась. – Впрочем, как и у тебя.

– Прости, дочь. Вернусь из экспедиции, уволюсь, и мы поедем на Байкал, как ты мечтала.

– Не поздно ли? – спросила Александра. В голосе девушки слышались упрёк и колкость. – Ты не заметил. Я выросла.

Эдуард опустил голову.

– Желаю успешного полёта.

– Спасибо! У меня есть шанс исправить ошибки?

– Возможно, – ответила Шура. – И с мамой помиритесь, она до сих пор тебя любит. А ты?

– Да.

 

Карнаух почувствовал, как чья-то рука опустилась ему на плечо.

– Ты чего задумался? – спросил Умиш. – Кого-то вспомнил?

– Дочь, – ответил Эдуард.

Россиянин газанул и полетел на запад, где светила полная Луна. Космолифт двигался, изгибаясь как ковыль при сильном ветре. Целиковский доплыл до каркаса «башни», прикрепил трос к стержням остова и двинулся к «трубе».

– Индикаторы потухли, – удивился Джадиа. – Что-то произошло.

Космонавты залетели внутрь шахты.

Карнаух оглядывал линии на поверхности «трубы», при каждом изломе космолифта трещин на ней становилось всё больше и больше.

– Умиш, летим в модуль, – скомандовал Целиковский.

– Возвращаемся на Землю? – спросил Пэй.

– Да, – сухо ответил россиянин.

– Наконец передумал, – воскликнул Пэй.

– Придётся, – добавил индус. – Дальше лететь опасно.

– Вскоре часть шахты развалится, – пояснил Эд.

Он нажал на рычаг – двигатели заработали, развернувшись, россиянин поплыл к кабине.

– Вниз лететь нельзя, – послышался голос Крашенинникова. – Обломок «Кондора», пробивший шахту, врезался в четвёртый уровень.

– Вот из-за чего погасли индикаторы, – вслух подумал Эдуард и выключил двигатели реактивного ранца.

– Четвёртый узел перекрыл вам путь к Земле, – сообщил Фёдор. – Кусок шаттла повредил электронику – управлять космолифтом можем лишь до четвёртого уровня.

– Отправляйте роботов! – закричал Умиш.

– Полёт намечен на утро.

– Что? – возмутились индус и китаец.

– Раньше нельзя? – негодуя, спросил Целиковский. – У нас кислорода хватит на тридцать часов. До старта ракеты Шэньчжоу 35 – сутки. Плюс ремонт узла – от трёх до семи часов. Можете не успеть.

– Возможно, – выдохнул Крош.

– Что нам делать? – крикнул Ян.

Индус схватил летевший мимо стержень.

Наступила минута безмолвия. Нарушил её Пэй.

– Вы же не оставите нас умирать?

– Заткнись, без тебя тошно! – вскричал Джадиа и со злости кинул металлический прут вниз.

– Умиш, возьми себя в руки! – прикрикнул Целиковский. – Не делай так больше.

– Вы чего, ошалели? – закричал китаец, когда увидел, что к нему летит стержень. Ян успел закрыть люк. – О чём думаете? Убить же можно!

Металлический предмет ударился о капсулу и направился к Земле.

Индус и россиянин улетели вглубь шахты.

– Что надумали? – спросил Фёдор.

– Освободим пространство трубы от мусора и рванём вверх…

– Не шути, – брякнул Крош.

– Я серьёзно, – ответил Эдуард. – До станции «Гагарин» семьдесят километров, долетим до седьмого узла, а там что-нибудь придумаем.

– Надеюсь, что вы доберётесь до станции, – проговорил Фёдор. После трёхсекундного молчания он добавил: – Хотя сомневаюсь.

– Мы попытаемся вручную включить механизм и открыть проход к восьмому уровню, – объяснил Карнаух.

Убрав мусор из шахты, космонавты вернулись в капсулу.

– С Богом! – крикнул Эдуард, и кабина поехала вниз.

Опустившись на седьмой уровень, капсула зависла.

Целиковский выжидал подходящий момент. Прошло три минуты, и Карнаух дал команду. Космический лифт выровнялся. Двигатели заработали – кабина взмыла вверх.

Капсула пролетела образовавшуюся в шахте дыру, и попала в другую часть трубы космолифта.

Позади кабины разваливалась на куски шахта. До седьмого уровня оставалось два километра. Один край трубы отходил от другого края на пять сантиметров, была вероятность, что капсула не долетит до седьмого узла.

Целиковский нажал на дисплей и тремя движениями пальцев отключил двигатели. Ян после команды Эда задействовал тормозные турбины. У Пэя и Джадиа от волнения потели руки, а лоб Эдуарда покрылся испариной.

Не долетев до седьмого узла тридцать метров, капсула, словно заключённый в клеть тигр, вырвалась на свободу, вдребезги разбивая часть шахты.

– Нам конец! – взревел Пэй. – Ты виноват, – погрозив пальцем на Целиковского, злобно сверкнул глазами китаец. – Эгоист. Только о себе думаешь.

Кабина закружилась и полетела к остову «башни».

– Замолчи, Ян, – одёрнул Эдуард. – Я спас вам жизнь. Если бы мы вернулись, то сейчас не разговаривали бы.

– Чего? – вскричал Пэй. – В это время мы б сидели в кафе, и пили чай.

Ян замолк. Космонавты почувствовали толчок, капсула, ударившись об остов лифта, развернулась на сорок пять градусов и поплыла к противоположному краю.

– Сейчас вылетим в открытый космос, и – братская могила готова.

– Заткнёшься ты, наконец, или нет? – не выдержав, закричал Умиш. – Стой и не каркай.

Китаец нахмурил брови и кинул едкий взгляд на индийца.

– И долго мы будем сидеть сложа руки? – спросил Ян.

Капсула направлялась к ромбовидной дыре, через неё свободно мог пройти легковой автомобиль.

У Карнауха забилось сердце, будто какой-то скакун, находящийся в груди россиянина, хотел выпрыгнуть на волю.

Пэй и Джадиа переглядывались друг на друга, затем посмотрели на Эда.

– Ждать! – вскричал Целиковский.

Капсула вошла в отверстие и остановилась. Пролети кабина десять сантиметров выше – экипаж оказался бы за пределами лифта. Космонавты перевели дух, в наушниках послышался звук ветерка.

Первый заговорил китаец.

– Если долетим до станции – сбрею бороду.

– Выходим, – скомандовал Эдуард.

Целиковский первый вылетел из капсулы, развернулся с помощью реактивного ранца и посмотрел под кабину.

– Нам повезло, – сказал Карнаух. – Кто останется возле капсулы?

– Я худой по сравнению с Яном.

– Ну, спасибо, – возмутился китаец. – Меня обозвали жирдяем.

Россиянин и индиец влетели внутрь каркаса космолифта и направились к седьмому уровню.

– Умиш верно говорит, – сказал Эд. – Ты не пролезешь сквозь стержни.

– А мне и здесь хорошо, – парировал Пэй.

Он пристегнулся к остову «башни» и наблюдал за товарищами, как они плыли к узлу.

– Как вы там? – спросил Крашенинников.

– Живы, – буркнул Эд. Он полез через металлические прутья.

«Здесь надо осторожно, дабы не повредить скафандр», – подумал Целиковский.

В наушниках зазвучал голос Фёдора:

– Чтобы открыть проход к следующему уровню, потребуется много времени. Удачи!

– Да, придётся попотеть, – ответил Эд и подлетел к блоку управления механизмом.

Умиш пробирался к коллеге через дебри металлических прутьев, как егерь сквозь заросли тайги.

Целиковский взялся за рычаг и попробовал его сдвинуть с места.

– Слушайте, может, впихнуть капсулу внутрь космического подъёмника? – изложил мысль китаец.

– Будь на месте, – ответил Эд. – Ничего не предпринимай!

Россиянин упёрся ногами в стержень. Покраснев, Эдуард закрыл глаза и крутанул рычаг.

«Сколько осталось?»

Карнаух нажал на кнопку – дверца открылась, внутри блока имелся монитор, на нём горели цифры: девяносто девять процентов.

Космолифт двигался, сгибаясь, словно гнался за Луной, которая находилась на близком расстоянии от Земли, в фазе полнолуния.

Кабина изменила положение – поднялась на семь сантиметров. Это заметил Пэй. Он включил двигатели на реактивном ранце и попытался втолкнуть капсулу внутрь космического подъёмника. Поняв, что идея не удалась, китаец опустился под кабину и, с помощью турбин, находящихся у него за спиной, поднял капсулу.

В это время Умиш сменил Эдуарда. До открытия прохода на восьмой уровень оставалось девяносто шесть процентов.

Целиковский схватился за металлический прут, развернулся и посмотрел вниз, от увиденной картины у Эда защемило сердце.

Подняв кабину, Ян не успел сгруппироваться, и капсула поплыла с Пэем вверх.

– Ты что творишь? – вскричал россиянин.

– Не ори! – отозвался китаец. – Помоги лучше.

– Держись за кабину! Не дай улететь.

– Без тебя знаю.

Эдуард спускался, пробираясь сквозь стержни, следом шёл Умиш.

Ян летел, упираясь руками в капсулу, двигатели реактивного ранца уносили китайца вверх от космического подъёмника.

– Выключи турбины! – приказал Эд.

Пэй промолчал. Он схватился за мигающую зелёным цветом видеокамеру, правой рукой вцепился в край люка. Китаец поочерёдно отключил двигатели и влез в кабину.

Целиковский и Джадиа подлетели к Яну и сообща затолкали капсулу во внутреннее пространство лифта. Космонавты, попотев восемьдесят девять минут, вставили кабину в шахту, люком вниз, и залетели в модуль.

– Пора менять кислородные баллоны, – предложил Ян.

– Хорошо бы немного отдохнуть, – добавил россиянин.

Коллеги заменили баллоны и пристегнулись к креслам, товарищи закрыли глаза и погрузились в дрёму.

 

Карнаух видел во сне жену и семилетнюю Шуру. Девочка купалась у берега, а её папа и мама загорали, лёжа на песке. Семья Целиковских отдыхала в Крыму.

Большая волна докатилась до берега, захватывая девочку в объятия. Шура завизжала от испуга, к ней на помощь бросился Эдуард и спас дочь из «плена».

– Папа, смотри, крестик.

– Золотой крестик, – почесав затылок, добавил Целиковский. Он заметил мужчину, который ходил возле берега и что-то искал. – Крестик не вы потеряли?

– Да.

Карнаух вручил владельцу найденное сокровище.

– Большое спасибо! – пожав руку Эду, сказал мужчина.

Алла поднялась с песка и зашла в воду.

– Ой! – шагнув, вскрикнула женщина.

Эдуард добежал до жены и взял её на руки, Алла прильнула к груди мужа и простонала:

– Медуза.

 

– Эд, проснись! – тормоша за плечо командира экспедиции, сказал Умиш. – Пора за дело.

– Ах, да, – грустно пробормотал Карнаух. «Какого лешего ты разбудил? Хороший сон испортил!» – при этой мысли Целиковский тяжело вздохнул. – Летим к блоку.

– А я? – спросил Ян.

– Находись в капсуле. Больше без сюрпризов. У меня с собой валидола нет.

Эд пристально посмотрел на Пэя и заметил, что у товарища задёргались скулы. Эдуард и Умиш вылетели из кабины и направились к блоку.

Прошло три часа. Индиец и россиянин вернулись в капсулу, их встречал радостный Ян, напевая на китайском языке какую-то песню. Измученные работой Умиш и Эд переглянулись, подумав: «Что это с ним?»

– Сколько осталось? – спросил Пэй.

– Шестьдесят три процента, – пробормотал Джадиа.

– Что за веселье? – искоса посмотрев на Яна, спросил Целиковский.

– У меня есть идея, – начал речь китаец. – В капсуле осталось девяносто три процента энергии, её хватит, чтобы запустить блок и открыть седьмой узел.

– Отличная мысль! – оживился Эдуард. – Порванный кабель подключим к кабине и готово. Времени у нас десять часов с половиной. Пять минут отдыха и за работу.

Целиковский встал в кресло-трансформер и закрыл глаза, мыслями россиянин находился на Земле. Он думал, что, вернувшись, домой, изменит жизнь, Эдуард лишь сейчас, когда исполнилась его детская мечта, понял, что главное в жизни – это здоровье близких и лад в семье.

В контакт вошёл Фёдор.

– У меня плохие новости: запуск ракеты отменили.

– Обойдёмся без вас, – крикнул Ян. – Скоро мы включим блок.

– Вручную?

– Нет. За счёт энергии капсулы.

– Молодцы!

Отдохнув, коллеги приступили к работе. Эдуард взял с собой платформу для инструментов, которая крепится на поясе. Умиш сидел в кабине у монитора, Ян подключал оборванный кабель к капсуле.

Целиковский добрался до блока и с помощью ножа отрезал кабель.

«Вроде хватит», – подумал Эд и подсоединил шнур с блоком.

Включив экран, россиянин нажал на несколько кнопок.

– У меня готово, – сказал Эдуард.

– Врубай, – крикнул Ян.

Целиковский стукнул пальцем по дисплею, и система заработала, металлические стержни вынимались из шахты, тем самым открывая проход к восьмому и последующим узлам.

– Сработало! – радостно закричал китаец.

– Есть контакт! – воскликнули Умиш и Эд.

Целиковский спускался к кабине, от радости у него колотилось сердце; тем временем Ян отцепил кабель от капсулы и залетел в модуль.

Россиянин летит к товарищам, взгляд Эдуарда останавливается на часах, которые показывают, на сколько времени хватит кислорода. Эда объял страх.

– Парни, у вас сколько минут осталось до смены баллона?

– Полчаса, – ответили Джадиа и Пэй. – А у тебя?

– Три минуты.

Целиковский вспомнил, как резал кабель и, видимо, повредил перчатку.

– Кранты, – по слогам протянул Эдуард. У россиянина будто что-то в душе оборвалось. Сначала тревога и мысль: «Я умру». А затем пустота.

Умиш и Ян молчали, они поняли – скоро потеряют командира экспедиции.

– Летим с нами, – предложил китаец.

– И быть трупом на борту капсулы? Ну, уж нет! Я хочу умереть красиво.

– Есть запасной баллон, – сказал индиец.

– Что он даст? – нахмурив брови, спросил Эд. – Кислорода хватит на тридцать минут, а лететь нужно пять часов.

Россиянин подплыл к кабине и залез внутрь, товарищи обнялись.

– Что ты надумал? – спросил Умиш.

– Снимаю скафандр. Не видишь, что ли? – вспылил Эд.

– Ты умрёшь через девяносто секунд. Ты об этом знаешь? – спросил Пэй.

– Да. Успею передать привет родным.

Надышавшись, как это делают фридайверы, Целиковский высвободился из скафандра и пожал руки коллегам.

– Хорошего вам полёта! – с горечью произнёс Эдуард и вылетел из капсулы.

Ян и Джадиа смотрели из люка на уплывающего вдаль россиянина.

Прошло десять секунд.

Изо рта и носа Эда выходила влага, он специально открыл рот, дабы не препятствовать потоотделению.

Умиш и Пэй задраили люк и приготовились к полёту, в центральном кресле командира экспедиции стоял китаец.

Прошло тридцать секунд.

Целиковский почувствовал тошноту, артериальное давление подскочило, сердце бешено забилось.

«Осталось немного – и конец. Зачем мне нужен космос? Когда на Земле осталась моя семья. Жена вместо развода получит мои похороны, дочь потеряет никудышного отца, а родители – сына».

Целиковский отключился, через 35 секунд его тело стало сине-голубым.

– Эд, ты жив? – спросил индиец.

– Он тебе не ответит, – пояснил китаец. – Эдуард Константинович мёртв.

Пэй включил двигатели, и капсула космического лифта взмыла…

 

© Дмитрий Бузунов, текст, 2017

© Елена Астахова, редактура, 2017

© Алёна Давыдова, рисунок, 2017

© Книжный ларёк, публикация, 2017