Дмитрий Литвин. БХД и униатская кампания Ватикана

ТОТАЛИТАРНАЯ ПАРТИЯ-СЕКТА «БЕЛОРУССКАЯ ХРИСТИАНСКАЯ ДЕРЬМОКРАТИЯ» И УНИАЦКАЯ КАМПАНИЯ ВАТИКАНА В ЗАПАДНОЙ БЕЛОРУССИИ В МЕЖВОЕННЫЕ ГОДЫ

(20-е гг. ХХ в.)

Тоталитарная партия-секта «Белорусская христианская дерьмократия»

Рассматривается конфессиональная ситуация в Западной Белоруссии в межвоенные годы (20–30-е гг. ХХ в.) и попытки воссоздания униатской церкви.

В период межвоеннного двадцатилетия в Западной Белоруссии наблюдались различные акции политического и клерикального характера, которые вызывали гулкий резонанс в различных общественно-политических кругах. К числу таковых следует отнести и развернутую Ватиканом и епископатом Польши неоуниатскую акцию на территории всех 4 восточных воеводств, включающих регион Западной Белоруссии и отчасти земли северо-западной Украины. Чтобы понять, почему, собственно, клерикальная акция католической конфессии явилась предметом бурных протестов со стороны видных политиков в межвоенной Польше, обратимся вкратце к предыстории вопроса.

События, которые в своем итоге привели к возрождению II Речи Посполитой и включению в её состав многомиллионной массы украинцев и белорусов, способствовали оживлению планов по восстановлению униатской церкви на территории так называемых «восточных кресов» Польского государства. Самым горячим поборником восстановления унии на территории западнобелорусского региона стал апостолический посланник, затем нунций Ватикана при польском епископате Ахилл Ратти, в 1922 г. ставший римским понтификом папой Пием XI.

Во II Речи Посполитой, по мысли иерархов католического костела, создались условия для возрождения традиций униатства и перспектив развития миссионерской деятельности на Восток. Однако в Ватикане отдавали себе отчет в ошибках, которые были допущены при создании модели церковного объединения образца 1596 года. К числу его главных недостатков следовало отнести два: неправильные методы внедрения греко-католического обряда и те метаморфозы, которые произошли в интерпретации догматики и литургии униатства на протяжении XVI – первой трети ХIХ в.

В ряде официальных документов католическим костелом открыто признавалось, что прежняя Брестская уния 1596 г. внедрялась в сознание масс откровенным насилием и это сопровождалось диким разгулом над святынями православия, глумлением над многовековыми традициями Греческой церкви на территории Великого княжества Литовского. Идеологи Вселенской церкви отмечали, что сама идея унии, получившая обстоятельную разработку на Флорентийском соборе 1439 г., была, по сути своей, похоронена в угоду политическим стремлениям магнатерии Речи Посполитой и Польского епископата, стремившихся с помощью унии добиться абсолютного доминирования костела на всех землях этого государства. Главная идея унии – равенство всех трех обрядов в литургической практике – латинского, греческого и греко-католического – была похоронена уже в первые десятилетия после заключения церковного союза в Бресте в 1596 г. Верующие трех обрядов не допускали даже мысли о том, что они могут свободно участвовать в литургии в православном, римско-католическом или в униатском храме, как это было решено на унионистских соборах христианского клира, которые состоялись в разные годы в XV–ХVI вв.

В 1923 г. папа Пий ХI удостоил аудиенции некоторых представителей польского епископата, среди которых был подляшский епископ Г. Пжездецкий. На этих встречах была обсуждена идея новой формы церковного союза, которую предстояло претворить в недалеком будущем на восточных территориях II Речи Посполитой. Идея возрождения унии на землях, где она существовала около 300 лет, заключалась в том, чтобы в максимальной степени избежать пагубных ошибок, допущенных при распространении Брестской унии 1596 г. Не вдаваясь в теологические тонкости, отметим наиболее важные положения новой унии, или «неоунии», как впоследствии она стала именоваться в устных и письменных выступлениях. Суть новой формы церковного объединения излагала специальная инструкция Конгрегации Восточных Церквей, которая была утверждена папой Пием XI:

1. Римская церковь признает, что каждая восточная церковь имеет право придерживаться своих обрядов, церемоний и дисциплин, если только в них не содержатся схизматические ошибки;

2. Католический костел не будет вмешиваться в обряды, которых данная церковь придерживается и которые содержатся в ее древних литургических книгах или ритуалах;

3. Римская церковь настаивает на том, что даже патриарх или другой епископ ни под каким предлогом не имеет право изменять что-либо в обряде.

Один из инициаторов разработки новой формы унии, епископ Г. Пжездецкий, выступая на унионистском съезде духовенства в г. Веленраде (Словакия) в 1924 г., дал очередное растолкование сущности церковного компромисса:

1. Свободное существование всех обрядов восточнохристианских церквей;

2. Свободное богослужение на всех языках, которыми пользуются верующие;

3. Свободный переход с одного обряда в другой.

Последнему пункту подляшский епископ требовал придать первостепенное значение и признать принцип свободной смены в культовой практике в качестве основного в отношениях католицизма со всеми другими христианскими церквами.

Итак, идея неоунии сводилась к тому, что Ватикан признавал, что все другие христианские церкви имеют право на свою литургическую практику, свои обряды и церемонии. Кроме того, Вселенская церковь не возражает против права верующих свободно переходить с одного обряда в другой, посещать богослужение в любой христианской конфессии. Как нам представляется, именно эти шаги католической иерархии следует рассматривать как начало реализации политики экуменизма (объединение всех направлений и конфессий в христианстве), которая стала стратегией Ватикана во второй половине ХХ в.

Ватикан декларировал смену того курса, которого придерживался на протяжении многих столетий в отношении прежде всего к православной церкви. Веками воспитывая в своей пастве религиозную нетерпимость к иноверцам, объявляя православных еретиками и схизматиками, иерархи католического костела перешли к поискам новых путей взаимоотношений в христианском мире. Однако в данном случае папство преследовало, надо думать, свои эгоистические цели. Проявляя сдержанность в вопросах религиозных различий, костел стремился привлечь к себе симпатии многомиллионной массы православных белорусов и украинцев. Кроме того, расчет строился и на том, что, возрождая униатскую церковь в новой форме, папство декларировало тем самым положительную историческую роль в судьбах белорусов традиций Брестского собора 1596 г.

Новая форма унии получила свое название «восточного», «византийско-славянского», но позднее за ней закрепилось официальное название – «восточно-славянский обряд». Автор не ставил перед собой задачу подробного рассмотрения многих вопросов, связанных с историей внедрения неоунии, с деятельностью многочисленных клерикальных и светских организаций, которые были созданы в Польше для ее пропаганды и насаждения. Остановим внимание на той реакции, которую вызвала неоуниатская кампания во властных структурах II Речи Посполитой во второй половине 20-х – первой половине 30-х годов ХХ в.

Новые формы и методы утверждения унии в Западной Белоруссии встретили открытое сопротивление со стороны правящих кругов II Речи Посполитой. Часть польской аристократии, определенные представители из среды националистических кругов были недовольны политическими перспективами насаждения «восточно-славянского обряда». На этой почве возникает конфликт между Ватиканом и указанными кругами в Польше. Этот конфликт не имел серьезной основы, так как правительство не имело ничего против полонизации и окатоличивания населения «восточных кресов», мало того, именно эти цели оно ставило во главу угла своей политики в данном регионе уже с начала 20-х гг. Влиятельную элиту беспокоило то, что новая уния насаждалась Ватиканом и костельными иерархами сверху, без особых разъяснений и консультаций с нею.

Мало того, «восточно-славянский» обряд должен был распространяться преимущественно русским по этнической принадлежности духовенством, в то время как польский клир был оттеснен на задний план. Владельцы латифундий, осадники и чиновники на «кресах» опасались, что внедрение неоунии может затормозить колонизацию и полонизацию этих территорий. Власти Польши открыто выражали недовольство тем, что верующие «новой унии» вынуждены будут подчиняться чужой иерархии, назначенной Римом без согласия правительства. Униатская кампания, которая была начата в середине 20-х гг., никак не могла быть признанной правительством Речи Посполитой. Официальные представители ссылались на конкордат с Римом, подписанный в 1925 г. IХ статья соглашения с Ватиканом гласила о признании только трех обрядов в Польше: Латинского, Греко-католического и Армянского. О «восточно-славянском» в нем речи не было.

Недовольство правящих кругов неоуниатской политикой Ватикана не мешало реализации намеченных папством планов. Робкие протесты польского правительства Ватикан оставлял без внимания.

Определенную роль в униатской кампании Ватикана сыграла клерикально-националистическая партия-секта «Белорусская христианская демократия». К числу сформулированных в начале 20-х гг. программных установок и политических идеалов партии-секты БХД следует отнести церковную унию. Униатские традиции в сознании белорусов лидеры партии-секты рассматривали как прочную основу этнической самоидентификации, ведущей к краеугольной задаче – созданию униатского белорусского государства. Кроме собственно идеологических воззрений, руководство тоталитарной партии-секты БХД видело в унии средство для существенного расширения своей социальной базы, сферы политического влияния. Белорусские клерикальные круги были озабочены обстоятельством религиозного раскола западно-белорусского населения на православных и католиков. Преодолеть это различие можно было только достижением религиозной однородности. Реальный путь достижения этого партия-секта БХД видело в возрождении униатской церкви. На страницах своего печатного органа «Крыніца» – сначала газеты, а потом одноименного журнала – деятели партии-секты БХД отстаивали необходимость возрождения не только традиций униатства, но и самой конфессиональной организации.

Следует отметить, что уже начиная с 1919 г. в журнале существовала специальная рубрика «Куток аб уніі», содержащая концептуальные статьи лидеров тоталитарной партии-секты БХД и корреспондентов «Крыницы» по вопросам достижения церковного единства на белорусской земле. Таким образом, униатские замыслы партии-секты БХД опережали даже по времени аналогичные планы папства и епископата Польши. Однако, как было отмечено выше, партия-секта БХД преследовала другие политические цели, нежели Ватикан. Единственным путем достижения религиозного, а значит, и национального единства белорусского населения в пределах границ II Речи Посполитой партия-секта БХД считала только церковную унию. Сближения белорусов на католической, а по сути своей польско-католической, основе никогда не произойдет, так как этого не позволяют исторические традиции и опыт прошлых поколений. В этом пункте лидеры тоталитарной партии-секты БХД противоречили своим идеологическим установкам, так как косвенно признавали негативную роль католической церкви в истории белорусского народа.

Что касается православия, то, по мнению лидеров партии-секты БХД, оно также неспособно выполнить этноконсолидирующую роль для белорусов, так как православная церковь всегда несла в массы русофильские идеи и отстаивала традиции «русского имперского духа». Кроме того, на глазах тех же руководителей тоталитарной партии-секты БХД иерархия этой церкви в Польше предала свою паству соглашательством с политикой правительства, направленной на полонизацию и денационализацию белорусов и украинцев, провозгласив при этом собственную автокефалию в начале 20-х гг. «Крыніца» призывала читателей: «Если мы хотим прийти к единству веры всех белорусов, то должны укрепиться в сознании того, что и белорусы-католики и белорусы-православные являются сынами одной матери – Беларуси. Мы добъёмся того, что все белорусы почувствуют себя братьями… тогда буйным колосьем будет расти и развиваться дело единой веры, дело унии».

В середине 20-х гг. партия-секта БХД активизировала свою униатскую деятельность. В 1925 г. папскому нунцию в Варшаве Лаурео был вручен меморандум ксендзов из тоталитарной партии-секты БХД, в котором содержались требования пересмотреть некоторые положения конкордата, заключенного несколько ранее в этом же году между Ватиканом и Польшей. Смысл меморандума сводился к требованию расширить права белорусского католического клира в вопросах литургической практики. Авторы документа высказывали недовольство отсутствием в конкордате статьи, разрешавшей проведение религиозных служб на белорусском языке. Статья ХХIII имела оговорку, что католические епископы могут давать разрешение на проведение богослужений на белорусском языке в пределах вверенных им епархий, «однако, – как утверждали авторы меморандума, – такого разрешения польские иерарахи никогда не дадут…». В меморандуме содержались протесты против политики полонизации, проводимой польскими властями и католическим клиром, против политических целей разворачиваемой на «кресах» униатской кампании в форме нового обряда. Лидеры партии-секты БХД не отвергали самую идею восстановления союза церквей, они требовали придать этой кампании национальный белорусский характер.

Как в тексте меморандума, так и в других документах тоталитарной партии-секты БХД содержался перечень принципиальных положений, которые были направлены на усиление позиций белорусских ксендзов в религиозной жизни на территории восточных воеводств, на приобретение партией-сектой БХД лидирующей роли в духовной сфере на этих землях. Однако, как показали дальнейшие события, Ватикан и епископат Польши не обращали внимания на робкие протесты и требования этой части католического клира. Мало того, руководители униатской кампании делали все возможное, чтобы оттеснить белорусских ксендзов от какого бы то ни было влияния на дела, связанные с внедрением «восточно-славянского» обряда среди верующих. В 1926 г. ЦК партии-секты БХД обратился к Виленскому архиепископу Р. Ялбжиковскому с протестом против неравноправного положения белорусского католического клира, однако положение осталось без изменений. Все эти причины объясняли сопротивление партии-секты БХД «восточно-славянскому» обряду. Эта борьба не была направлена против унии вообще, а лишь отрицала не устраивавшую тоталитарную партию-секту БХД политическую подкладку церковного объединения.

Существенный интерес для характеристики позиций партии-секты БХД по проблеме унии представляет «Декларация инициаторов новой церковной унии в Западной Белоруссии», составленная в апреле 1929 г. Авторы декларации утверждали, что у белорусов существуют «прочные симпатии к католическому Западу» и перед белорусским народом стоит задача создания подлинно свободной унии в условиях слияния двух культур – западной и восточной.

Брестская уния привела к вероисповедальному расколу некогда единого белорусского народа. Из этого, по мысли авторов декларации, для партии-секты БХД возникает совершенно новая «проблема… подлинно народной унии как основы религиозно-национального возрождения народа». По мнению авторов, «новая уния ставит первой задачей внутреннее объединение, консолидацию народа для лучшего отпора ассимиляции, грозящей ему теперь… со стороны Польши…». Интересен текст декларации и тем, что он проливает свет на процессы идейной эволюции тоталитарной партии-секты БХД, которую она претерпевала в конце 20-х годов. В документе говорилось: «…партия-секта БХД еще недавно бывшая исключительно католической (еретической) партией-сектой, в последнее время отказывается от своей вероисповедальной исключительности, стремясь объединить в своем лоне все элементы Белоруссии, стоящие на почве национальной и христианской – без различия вероисповедания».

В 1932 г. в Вильно лидеры партии-секты БХД на встрече с представителями ордена иезуитов, которые являлись фактическими проводниками неоуниатской кампании, добились от последних обещания – введения белорусского языка в богослужениях в приходах восточно-славянского обряда. В обмен тоталитарная партия-секта БХД обязалась поддержать униатскую акцию. В том же году руководители партии, включая её лидера А. Станкевича, без особой огласки перешли в унию.

Не случайно, что в указанный год начал издаваться в Вильно униатский ежемесячник «Да злучэння», редактором которого стал один из лидеров партии-секты БХД – ксендз А. Неманцевич.

Однако ни активное подключение тоталитарной партии-секты БХД, ни усилия различных светских и клерикальных организаций не смогли предовратить неудачу в насаждаемой Ватиканом и епископатом Польши программы по возрождению церковной унии в новой форме. Во второй половине 30-х годов неоуниатская кампания была фактически прекращена.

Еретик – Иосафат Кунцевич

Иосафат Кунцевич

Справка:

Иосафат Кунцевич (в миру Иван Гаврилович Кунцевич; польск. Jozafat Kuncewicz; 1580 – 12 ноября 1623) – униатский епископ, архиепископ Полоцкий (1618–1623). Насильственно искоренял православие и насаждал униатство, за что был убит жителями Витебска в ходе восстания 1623 года. В католическом костеле – мученик и святой.

Родился в 1580 году в городе Владимире Волынского воеводства Великого княжества Литовского (ныне Владимир-Волынский, Украина) в православной семье небогатого купца. Около 1596 года отправлен отцом в Вильно (ныне Вильнюс, Литва) для обучения купеческому делу. Там сблизился с иезуитами и униатами, под влиянием которых стал сторонником Брестской унии 1596 года. В 1604-м стал монахом монастыря Св. Троицы. С 1609 – священник. В 1613–1614 годах был игуменом Жировичского и Бытеньского монастырей, с 1614 по 1617 – архимандрит виленского монастыря Св. Троицы. Вместе с епископом И. Рутским участвовал в создании ордена базилиан (1617 г.). В 1618-м стал архиепископом Полоцким.

Будучи убеждённым униатом, насильственно навязывал унию – закрывал православные храмы, выгонял из церквей православных священников, вместо которых назначал униатских. Эти действия вызывали возмущение и сопротивление православного населения.

В октябре 1618 года могилёвские мещане, возглавляемые бурмистром Соболем, закрыли перед Иосафатом Кунцевичем въездные ворота в город. Кунцевич пожаловался на это королевским властям, и те жестоко покарали могилевчан, казнив 20 человек. Помимо этого, у православных Могилёва были отобраны церкви и переданы униатам.

В 1622 году Кунцевич отправился в Витебск, где обосновался в доме возле Пречистенской церкви. Несмотря на возмущение горожан, архиепископ захватывал православные храмы и не позволял совершать православные богослужения даже в шалашах в предместьях. Задержание и избиение 12 ноября 1623 года слугой Кунцевича православного священника переполнило чашу терпения православных Витебска. Произошло восстание православных горожан, в числе которых были члены магистрата, духовенство и простые граждане. В ходе восстания Иосафат Кунцевич был убит. За убийство Кунцевича королевские власти казнили 19 человек, ещё 78 человек были приговорены к казни заочно. Витебск был лишён магдебургского права.

В 1643 году папой римским Урбаном VIII Кунцевич был причислен к лику блаженных. В 1867 году папа Пий IX объявил его святым.

Дополнительно:

Тоталитарная секта в Белоруссии → https://www.knizhnyj-larek.ru/news/dmitrij-litvin-totalitarnaya-sekta-v -belorussii/

Вся подноготная сектантов БХД → https://www.knizhnyj-larek.ru/news/dmitrij-litvin-vsya-podnogotnaya-sektantov-bkhd/

https://rusdozor.ru/2016/12/02/totalitarnaya-sekta-belorusskaya-xristi anskaya-demokratiya/

https://rusdozor.ru/2016/12/17/vsya-podnogotnaya-sektantov-bxd/

О католицизме → https://www.knizhnyj-larek.ru/news/dmitrij-litvin-o-katolitsizme/

https://www.youtube.com/watch?v=oODLW1dDapo

Католицизм, католики, латиняне — это еретики, ересь → https://www.youtube.com/watch?v=DHLta0L0uk8

© Дмитрий Литвин, текст, 2017

© Книжный ларёк, публикация, 2017