Игорь Вайсман. Демократия - благо?

ДЕМОКРАТИЯ – БЕЗУСЛОВНОЕ БЛАГО ИЛИ?..

«Демократия на Западе не работает.

Нужно ли нам это убожество?»

Александр Дугин, философ

События в Украине и вхождение Крыма в состав России не только изменили политическую карту мира, но и в ином свете показали нам западных политиков. А это наиболее действенным способом заставило нас задуматься над вопросом: а так ли хороша либеральная демократия, как ее малюют?

Мы помним, с какими радостными надеждами восприняли объявленную в 1991 году демократию со всеми сопутствующими «подарками», и чем все это обернулось. Тем не менее, само это понятие в представлении многих россиян считается безусловным благом, свалившиеся же на головы многочисленные проблемы стали объяснять неправильным пониманием демократии, отходом от нее, ее искажением и откровенным нарушением. Решили, что демократии в России пока нет, что за нее нужно бороться.

«Демократия – святое, ибо она означает власть народа. А что может быть правильнее и справедливее?» – вот так рассуждает большинство. Я тоже так рассуждал в начале 90-х годов и даже вступил в партию «Яблоко». Но стоило через несколько лет углубиться в суть вопроса, почитать, что думали по этому поводу наши великие предки, и я пришел к выводу, что демократия – это не мое, не наше, не человеческое и не природное.

Что такое власть народа? О каком народе идет речь? Что стоит за этим словом? Под народом подразумевают и слесаря ЖЭУ, и научного работника, и колхозника, и мошенника, и артиста, и вора, и психически ненормального человека, и философа, и серийного убийцу, и священника, и ни за что не отвечающего бездельника – прожигателя жизни. Что может представлять собой совместная власть всех этих представителей социума? Наверное, ничего кроме полной анархии. Кто в лес, кто по дрова – вот такая демократия и +страна!

Многие, однако, рассуждают по-другому: «Что такое народ? Это я, мои родственники, друзья, знакомые. Мы ведь правильные ребята, значит и демократия (наше мнение) это тоже правильно». А то, что вокруг может быть в сотню раз больше неправильных ребят, чье мнение, в конце концов, перевесит, это почему-то в голову не приходит.

Люди упорно, несмотря на то, что бесчисленные примеры из настоящего и прошлого говорят об обратном, продолжают верить в мифы о том, что «хороших людей больше, чем плохих», «добро всегда побеждает зло», а «народ всегда прав».

Теоретически полную несостоятельность возможности власти народных масс можно проиллюстрировать примером из геометрии. Как известно, самой устойчивой фигурой является пирамида. Самой же неустойчивой очевидно – перевернутая пирамида. Первая в приложении к общественному устройству означает авторитарное традиционное государство, а вторая – и есть демократия. Сколько может простоять такая фигура? Да нисколько!

Очевидно, буквальный перевод слова «демократия» дает неправильное толкование этого понятия. На самом деле демократия – это власть большинства.

Вот теперь рассмотрим хорошо это или плохо – власть большинства? Политики, призывающие развивать демократию, говорят: да, это хорошо, это справедливо и больше того – ничего лучшего люди вообще не придумали. Иначе думал древнегреческий мыслитель Биант, сказавший коротко, но емко: «Большинство – зло». Немецкая пословица гласит: «Единственное место, где все действительно равны, – это кладбище». «Правительство, где правит большинство, не может быть основано на справедливости даже в том ограниченном смысле, в каком ее понимают люди», – писал Г. Д. Торо. «Демократия – всего лишь мечта: она должна рассматриваться в одном ряду с такими понятиями, как Аркадия, Дед Мороз и Рай», – говорил Генри Менкен. «Демократия – это власть дураков, потому что их всегда больше, чем умных» – это Мопассан.

К схожим выводам пришли и наши современники. «Сведение общественной морали к воле большинства приведет к тому, что меньшинство остается на положении дискриминированных»,– утверждает Пол Стретерн. «Предоставляя всем право голоса – не забудь, что в первую очередь им воспользуются самые крикливые, в равной степени – самые глупые, и больше других – самые незанятые»,– пишет Михаил Веллер в книге «Кассандра». Поэтому, «степень «общественности» мнения отнюдь не критерий его истинности. Весьма часто общественное мнение есть благоглупость. «Я не верю в выборы как инструмент внесения в общество порядочности и доброты. Я не верю в целебную силу выборов», – это слова президента Башкирии Рустэма Хамитова. А вот сатирик Виктор Коклюшкин: «Стоит ли считать демократией, если волк и зайчик уравнены в правах? И зайчику оптимистично внушают, что он имеет полное право догнать волка и съесть. А если не хочет – это его личное дело!»

«Жизненный опыт подскажет вам множество примеров, когда люди большинством голосов принимали неверные решения, – пишет психотерапевт Игорь Вагин. – Как правило, только десять-двадцать процентов людей в любом сообществе – авангардисты. Большинство не может быть передовым уже по определению, а консервативно настроенные пассивные люди всегда тянут телегу назад. Поэтому ориентация на мнение большинства часто бывает не только непродуктивна, но и опасна».

«На мой взгляд, реальное народовластие возможно только в небольшом обществе, – считает Михаил Веллер. – Где все работники – воины – налогоплательщики могут собраться на одной площади и, зная свои проблемы, вместе принять решения и выбрать во властные органы тех, кого знают и кому доверяют. Как только общество разрастается, во власть выдвигаются те, кого большинство уже не знает лично. И возрастает власть рекламы, пиара, денег, вложенных в выборную компанию. Богачи и финансовые кланы получают преимущество. Человека без денег и связей уже не слышит никто, кроме круга знакомых. Тогда демократическая республика сменяется аристократической или олигархической. Власть народа сменяется властью верхушки. Верхушка переделывает законы и рвет куски страны друг у друга. Начинается «холодная гражданская война», где правит сила и деньги. Если пустить дело на самотек, то неоформленная демократия сменится олигархической республикой в течение буквально нескольких лет, что мы и наблюдали в “лихие девяностые”. Гигантская Россия – страна разнородная, разноземельная, разнокультурная. Собрать всех на одной площади и наладить реальную демократию невозможно даже в мечтах».

Во что на практике выливается приоритет мнения большинства, наглядно проявляется на примере российского телевидения, которое не ругает только ленивый (из меньшинства). Полное засилье пошлости, примитива, разврата, насилия, в угоду низменных потребностей большинства, настоящая интеллектуально-нравственная диверсия против собственного населения. Более 20 лет люди возмущаются, бранятся, говорят, что так нельзя, не смотрят телевизор, в конце концов, «а Васька слушает, да ест». И ведь сложно возразить, в ответ телевизионщики скажут: «Мы работаем на большинство, в соответствии с демократическими принципами нашей страны».

Вслед за телевидением на большинство в России стали работать культура, искусство и даже наука, многие представители которой похоже прислушиваются к мнению самых широких масс. Некто А. Гаврилов из города Дзержинска написал такое письмо в еженедельник «Аргументы и факты»: «Опять подняли шумиху вокруг каких-то частиц – бозонов, которые то ли нашли, то ли не нашли в Швейцарии, – возмущается корреспондент от народа. – Не понимаю, какой лично мне от этого прок? Ведь эти бозоны на хлеб не намажешь и в стакан не нальешь!»

Уместно напомнить, что советская культура тоже считалась общенародной. Но она не опускалась до уровня самых дремучих мозгов, а напротив, провозглашала высокие идеалы и старалась поднять до них своих граждан. Вот в чем разница демократического и авторитарного государств по одному и тому же вопросу.

А что представляет собой главный механизм демократии – выборы? Это высокозатратное мероприятие, которое лишь в редких случаях выдвигает лучшего кандидата. Основная масса голосует вслепую, почти ничего не зная о тех, за кого следует проголосовать. Умный же человек не будет услышан – его голос утонет в голосах большинства. Поэтому в условиях демократии умный человек – несчастный человек. А торжество демократии оборачивается торжеством серости и в конечном итоге – вырождением человека как вида.

Затраты на проведение выборов, учитывая их неэффективность, невозможно оправдать. Приведу лишь один пример: «На выборную компанию 8 сентября 2013 года Башкирское отделение партии “Единая Россия” потратило 22 млн рублей. На эти деньги можно выдать 5200 средних пособий по безработице, – сообщает газета “Bonus”, – около 50 материнских капиталов и купить 7 машин скорой помощи». По словам руководителя исполкома регионального отделения «Единой России» Альберта Мифтахова, «эта компания – одна из самых дешевых. По закону избирательный фонд может быть до 100 млн рублей».

Демократические порядки бьют не только по карману рядового налогоплательщика. «Все деспотические режимы успешно боролись с преступностью, – отмечает Валерий Губин, – поскольку сводили до минимума человеческую свободу, любое нарушение закона жестоко каралось. В демократических странах уровень преступности всегда довольно высок: злые люди пользуются предоставленными всем – им в том числе – свободами, потому что в демократическом государстве человека нельзя просто так арестовать, а надо долго и тщательно готовить и обосновывать обвинение, чтобы, не дай Бог, не ущемить свободу человека, даже если это человек, подозреваемый в преступлении».

Некоторые наши современники высказываются о том, что демократия вообще противопоказана нашему народу, ему необходима только твердая тоталитарная власть. Такое заключение не всем по вкусу, но сами посудите. Демократия в буквальном смысле означает власть народа. Но наш народ плохо понимает слово «власть», видя в нем исключительно одни лишь привилегии. Но помимо привилегий, оно обязательно предполагает ответственность за свою территорию. Какой бы непопулярной ни была власть в стране, но она просто вынуждена работать на нее, пусть и не с полной отдачей. Иначе государство не просуществовало бы и года. Но большинство россиян палец о палец не ударят ради общего дела. Они понимают демократию как самоотверженное служение государственных лиц своему народу – господину. Государственные люди должны успевать и управлять страной, и двигать ее вперед, и обслуживать свое население. Вся же социальная активность последнего сводится к критике государственных лиц. Критика при этом носит наиболее примитивный характер из всех возможных: мало нам дают – плохие президент и правительство, много дают – хорошие.

Такое положение дел не является демократией, то есть властью народа. Это какая-то пародия, достойная пера сатирика. В нашей стране из этого делается, однако, такой вывод: у нас нет демократии потому, что государственные люди плохие. Но это чересчур однобокий вывод. Куда правильнее тот, что не раз произносился, но до сознания соотечественников все не доходит: «Какой народ, такое и правительство». Наши люди, как видим, не только не могут жить по правилам демократии, они не в состоянии даже уяснить, что такое демократия.

Из этого можно сделать вывод: если хотите развалить Россию, не надо рисковать и идти против нее войной. Достаточно объявить приоритет личных прав и свобод с властью народа, и она сама развалится.

В России, как ни в одной европейской стране, власть непременно должна быть персонифицирована. Это доказывается таким рассуждением. После буржуазно-демократического переворота 1991 года, новоявленные властители умов принялись дружно заверять, что в почившем в бозе Советском государстве не было порядка потому, что не было частной собственности. Когда собственность общая, то, дескать, она ничья и отвечать за нее некому. Но ведь то же самое обстоит с властью всего народа: раз власть принадлежит всем, значит никому и ответственности за нее тоже никакой.

«Судьба европейской демократии, которой мы пытались подражать, весьма спорна, – утверждает Наталия Нарочницкая. – На Западе уже признано, что она функционирует по указке элит». «Те, кто громче всех кричит о демократии, видимо, не понимают, что демократия действует короткий промежуток времени, – вторит ей Геля Рузайкин. – Даже в хваленой Англии или США, как только возникает необходимость, демократию и свободы быстро ограничивают».

– Требовать, чтобы в стране было больше демократии, – это чушь собачья! – говорит сценарист Эдуард Володарский. – Где вы вообще ее видели, эту демократию? В театре она есть?! На заводе?! В армии?!

– Но вы же не будете спорить, что в той же Америке куда больше демократии, чем у нас?

– Да бросьте вы! В Америке живет много моих знакомых. И все они говорят, что Штаты – это абсолютно полицейское государство и никакой демократии там нет. В Европе почти то же самое. Монархия хороша тем, что при ней все-таки есть шанс, что к власти придет человек действительно порядочный, честный. А при демократическом строе, причем в любой стране, это исключено напрочь. Пока человек доберется до верхушки власти, он столько подлостей вынужден будет сделать, столько друзей продать…

По словам многих мудрецов, с самых древних времен до наших дней, правильно то, что соответствует природе. Соответствует ли ей демократия? Ее ли это изобретение? Отнюдь! Стадами и стаями всегда управляют вожаки, демократии там никогда не было. То же и в Небесной канцелярии. «Ни в одной религии нет демократии, – говорит протоиерей Виктор Иванов. – Только строгая иерархия».

В нашей стране по-прежнему некоторые партии, движения, отдельные правозащитники и пропагандисты активно борются за демократическое преобразование России. Концепция, от которой отказались еще в Древнем Риме, продолжает бередить умы и прописалась в современности. Впрочем, прописалась ли? Или ее прописали? Причем прописали не уговорами и убеждениями, а экономическими санкциями и военными вторжениями самых могучих армий. Так настойчивыми усилиями лидеров мировой демократии создаются, по словам Виктора Коклюшкина, «одемокраченные государства». Где это видано, чтобы идеологию всеобщей справедливости и счастья навязывали силой оружия? Есть такое древнее выражение: «Благими намерениями выложена дорога в ад». К чему оно относится? Не к демократии ли?

© Вайсман Игорь, текст, 2014

© Книжный ларёк, публикация, 2014