Игорь Вайсман. Метаморфозы уфимского Бальзака

Из цикла "Легенды и сказки Вышнего Рарога"

МЕТАМОРФОЗЫ УФИМСКОГО БАЛЬЗАКА

 

Романист Александр Иликаев чрезвычайно энергично откликнулся на украинские события 2014 года. «Кирдык западенцам!», «Так и надо хохлам!» – строчил он в социальных сетях. Все разговоры с коллегами-литераторами он неизменно сводил к теме Майдана, даже если собеседникам это было совсем неинтересно. А уж когда Крым отошел к России, Александр просто расцвёл.

– Ну как? Ну что? Говорил я вам! То ли ещё будет! – бодро изрекал он знакомым, малознакомым и первым встречным. – Летом еду отдыхать в Крым!

И вот к чему привёл его политический раж.

Выйдя в отпуск, торжествующий Иликаев с модным чемоданом, в сверкающих солнцезащитных очках и купленной по случаю широкополой панаме, направился в аэропорт. Всё шло замечательно: ни единого облачка в небе, удобное место в автобусе, быстрая регистрация, тёплые пожелания хорошего отдыха в смске от весьма незаурядной дамы. Но самое невероятное ждало его в салоне самолета: его место оказалось между двух молодых красавиц просто таки топового уровня, блондинки и брюнетки. Александр ощутил мощнейший выброс в свои сосуды адреналина с эндорфинами и серотонином. Он расправил плечи, выпрямил спину и гордо выпятил грудь, как петух перед наседками.

– Вот никак не ожидал, что на отдых меня будут сопровождать такие роскошные красавицы! – с места в карьер начал наш герой. – Разрешите отрекомендоваться: Александр Иликаев, романист.

Выдержав паузу, в надежде насладиться произведённым эффектом, он спросил:

– Надеюсь, вы читали мою последнюю повесть «Дом ноября»? От неё многие девушки просто млеют.

– Да, что-то припоминаю, – неуверенно пробормотала девушка слева.

– Она ведь на сайте, э-э-э… – попыталась показать свою осведомлённость девушка справа.

– Совершенно верно, на издательском сайте «Книжный ларёк», – подтвердил писатель и даже покраснел от распирающей его гордости. – А можно поинтересоваться, как зовут моих очаровательных попутчиц?

– Рита, – сказала блондинка, улыбнувшись совершенно обворожительной улыбкой.

– О! Как героиню моего романа про химика-скелета.

– Рита, – словно передразнивая попутчицу представилась брюнетка, томно опустив ресницы.

– Как?! Вы обе Риты?!

– Выходит, так, – сказала одна из девушек.

– Вот это да! А можно я буду называть вас Рита-1 и Рита-2? Получится как в моем романе…

– Ну что же, романистам все можно, – ответила вторая девушка и зачем-то слегка подмигнула.

Это едва уловимое движение хмелем ударило в голову нашему отпускнику. Неместный акцент красавиц придавал им особенный шарм. «Такой подарок судьбы нельзя упустить», – решил Александр.

– Вы тоже в Крым, отдыхать?

– Да, – подтвердили девушки.

– Куда-то конкретно или как я, свободным художником?

– У нас дом в Ялте. Мы там проводим каждое лето, – сказала блондинка.

– Можете остановиться у нас, – добавила брюнетка. – С нами ещё никогда не жил настоящий романист.

– С огромным удовольствием! – выдохнул отупевший от счастья прозаик.

В таком очумелом состоянии ему даже не пришло в голову обратить внимание на то, что две девушки, живущие в одном доме, почему-то купили билеты не рядом друг с другом, а так, что он оказался между ними. Здравый смысл, всегда отличавший нашего героя, напрочь покинул его.

– А не угостить ли моих прекрасных попутчиц коньяком? – спросил разомлевший романист.

– Мы не возражаем, – скромно согласились красавицы.

Напиток богов появился незамедлительно. Сказка продолжалась.

– Посмотрите, какие красивые облака! – воскликнула Рита, сидевшая у окна.

– О, да! – согласился Александр. – Я, пожалуй, по приезду, напишу о них стихотворение.

– Так вы и стихи пишете?

– Хм, ещё как! Ещё какие! – подтвердил довольный собой Иликаев.

Не удивительно, что он не заметил, чем в это время занималась вторая Рита. Но результат её действий не замедлил сказаться. Романисту вдруг нестерпимо захотелось спать. Не сумев перебороть себя, он провалился в тяжёлый, долгий сон без сновидений. Поэтому не мог видеть, как в киевском аэропорту, где самолет сделал промежуточную посадку, в салон вошли два здоровых хлопца и, взяв писателя под руки, в сопровождении обеих Рит, вывели на привокзальную площадь, где запихали его в чёрный подержанный польский «Хаммер». Автомобиль тут же тронулся.

 

Когда отпускник, наконец, проснулся, то обнаружил себя в украинской хате. На стенах висели два больших портрета Симона Петлюры и Степана Бандеры. За окном маячил боец-часовой в камуфляжной форме, пробковом шлеме, с американской автоматической винтовкой М-16 за плечами. Но что ещё ужаснее, сам писатель был прикован наручниками к батарее, как герой одной из его повестей.

Самые страшные подозрения подтвердил вошедший в хату мужчина в вышиванке.

– Что сидим? – спросил он без всяких предисловий. – Почему не скачем? Кто не скачет, тот москаль! Так ты москаль?

– А вы отпустите меня, может, и поскачу… – промямлил немало струхнувший Александр.

– Отпустить?! Шустрый хлопчик! Это надо заслужить.

Вдруг, посмотрев в сторону двери, украинец выпрямился в струнку и громко крикнул:

– Бандера форевер!

В хату вошел ещё один западенец в вышиванке. Его властный взгляд и манеры выдавали человека с положением.

– Как добрался? – обратился он к пленнику.

– Спасибо! А что, разве Крым опять отошел к Украине?..

– Отойдет! – твёрдо заявил вошедший. – Меня зовут Степан Бандера-2…

Мужчина хотел сказать что-то ещё, но романист резко побледнел и рухнул в обморок.

– Ксанка, Ксюха! – позвал полный тёзка знаменитого палача.

В комнату вошли те самые красавицы, что сопровождали писателя в полёте. Но на этот раз они были одеты в национальную галицкую одежду.

– Нашему гостю стало плохо. Приведите его в чувства!

Девушки принесли ведро воды и вылили его на голову пленника.

– Что так испугался? – спросил хозяин. – Я же Степан Бандера-2, а не 1. Я терпимый, политкорректный и толерантный. Мы задержали тебя для того, чтобы ты работал на Великую Галичину. Ты ведь собрался написать 50 романов про Уфу? А напишешь про Львов! Понял? 50 и не меньше!

– Вы с ума сошли! – неожиданно громко и уверенно заявил Иликаев. – Я не сделаю этого ни за что!

– А-а-а, как только я сказал о своей толерантности, так мы сразу стали героями! Не выйдет, пан москаль! Ксанка, Ксюха! От батареи не отстёгивать. Не давать ни компьютер, ни бумагу, ни ручку. Пусть читает русско-украинский словарь, пока наизусть не выучит. Кормить тюремной баландой.

Увидев девушек, Александр, наконец-то понял, что с ним приключилось. «Как я, болван, мог поверить этим липовым Ритам! – думал он. – Ну, разве так в жизни бывает?!»

– Да, – сказал напоследок хозяин, – не вздумай бежать. Хату окружает ров, наполненный водой кислотных дождей. Если его переплыть, то вся одежда растворится. Вам, кацапам, может и не стыдно ходить нагишом, поэтому за рвом, в кустах, сидят собаки бойцовых пород, натасканные на москалей.

 

У уфимского романиста начался самый тяжёлый период в жизни. «Вот так отдохнул!» – сокрушался он. От украинских слов трещала голова. Баланда, которой его кормили, вызывала рвотный рефлекс. Ему, привыкшему к комфорту и изысканной пище, переносить такое было совершенно невыносимо.

Красавицы вели себя с ним холодно и отчуждённо. И куда только подевались их ослепительные улыбки и томные взгляды! «Вот западенские курвы! – думал наш герой. – Даже не разговаривают со мной, как будто мы и не знакомы!»

– И чего это мы такие гордые сразу стали? – как-то бросил он им замечание. – В самолете совсем по-другому себя вели. Что, даже и поговорить нельзя? Я может, жениться на вас хочу!

– Сразу на обеих?

– Ну, там решим…

– Решает Степан!

– Ой, ой, подумаешь крутой! И чего вы его слушаетесь?

– Тебя что ли нам слушать, москалик?

– А что? Я, между прочим, войду в историю. Со мной любая из вас станет первой леди. Знаете, как меня называют на родине? Уфимский Бальзак. А все последующие поколения будут называть Бальзака парижским Иликаевым. Да, да, я не шучу.

– Совсем сбрендил от баланды! – уходя, бросили девушки.

Через неделю появился Степан Бандера-2.

– Как дела, герой? – поинтересовался он у бледного, исхудавшего пленника. – Созрел или ещё нет? Будешь писать о Великой Галичине?

– А почему вы выбрали именно меня? Разве больше некому этим заняться? Я даже языка вашего не знаю.

– Представь себе, тебе нет замены. Мои агенты исколесили весь бывший Союз, излазили весь интернет и нашли одного тебя. Никто больше не ставит перед собой задачу написать 50 романов о своем городе. И никто не обладает такой целеустремлённостью и работоспособностью. Так что, пан москаль, хочешь, не хочешь, а придется перекраситься в наши цвета.

– Между прочим, идея уфацентризма не моя, а Залесова. А я всего лишь ей воспользовался. Вот его бы и крали!

– Знаю про Залесова. Нам нужен не теоретик, а рабочая лошадь. Я сам теоретик. Ну, так что будем делать? Продолжать есть баланду?

– Только не это! – взмолился Александр. – Я попробую.

– Вот это разумное решение! Ксанка, Ксюха! Наш герой поумнел. Поставьте перед ним компьютер и кормите галушками. Я приеду через пару недель.

 

Через две недели хозяина ждал сюрприз.

– Здоровеньки булы, пан Бандера-2! – встретил его приободрившийся Иликаев. Он от души раскланялся и даже попытался поскакать, но помешали наручники.

– Ого, мы делаем успехи?

– А як же! Слава Украине!

– Героям слава!

– Я написал первый роман.

– Да ну!

– Да, я очень работоспособный, вы же сами говорили.

– Ксанка, Ксюха! – позвал Степан. – Освободите нашего писателя и накройте нам стол…

– Интересно, интересно, – бормотал он, просматривая рукопись. – Значит, так: будешь свободно передвигаться по хате, кормить тебя будут хорошо и никаких проблем у тебя не будет. Кроме одной: не покидать территорию. А от тебя требуется, сам знаешь что. Мы должны потрясти воображение всего мира. Пусть все узнают о Великой Галичине!

 

Александр никогда бы не поверил, что именно здесь, на львовщине, у него начнется «золотая осень» творчества. Его освободили от всех хлопот, проблем и неудобств, обычно мешающих творческой личности. Не надо было где-то работать, зарабатывая на хлеб насущный, оплачивать коммунальные услуги, стирать, убираться, заниматься прочей бытовой рутиной. Его больше ничто не отвлекало от главного – написания романов. Наверное, это про него было сказано: «жить, как у Христа за пазухой».

Не удивительно, что романы, славящие Галицию, выходили из-под пера уфимца один за другим. Его имя практически не сходило с колонок новостей. Растущая, как снежный ком, армия его читателей и почитателей брала одну государственную границу за другой. Только бывшие коллеги Иликаева с далёкой родины пребывали в глубоком унынии.

– И кому теперь нужен мой «Книжный ларёк» без главной звезды? – бился головой об стол владелец издательского сайта Эдуард Байков, заливая горе пивом.

– Кого мы потеряли! – сокрушался главный редактор еженедельника «Истоки» Айдар Хусаинов и пил успокоительные горстями.

– Наша литература понесла невосполнимую утрату, – высказал солидарное мнение осунувшийся от переживаний главный редактор журнала «Бельские просторы» Юрий Горюхин.

Эта утрата, однако, совершила то, что никому и ничему не удавалось. Два главных редактора, долгое время не общавшиеся, помирились. Как-то встретившись, они заговорили о том, чтобы обменять Иликаева на другого писателя. К ним присоединился и Эдуард Байков, в котором оба видели конкурента и потому старались держаться на расстоянии.

– А что если отдать за него Глуховцева? – предложил владелец литературного сайта. – Он хоть и мой напарник, но за Иликаева самое дорогое не пожалеешь.

– Надо попробовать, – сказал Юрий Горюхин. – Если не согласятся, я готов даже Фроловым пожертвовать вместе с Марианной Плотниковой.

 

Однажды, после роскошного обеда, Александр вышел на крыльцо подышать свежим воздухом и увидел приближающуюся группу нездешних людей. Вооружившись морским биноклем, он разглядел своих старых знакомых – двух главных редакторов и владельца известного сайта. Перед ними, понурив головы, словно ведомые на заклание животные, шли Всеволод Глуховцев, Игорь Фролов и одетая во все черное Марианна Плотникова, с лицом под черной вуалью.

– Привет москалям! – крикнул Александр, когда делегация приблизилась. При этом он высоко поднял голову, надул щёки и выпятил грудь.

– Как ему не достаёт павлиньего хвоста! – враз, словно сговорившись, высказались вслух уфимские гости.

– И это всё, что ты нам скажешь? – произнес Айдар Хусаинов, у которого от возмущения упали очки.

– А ви що хотiли вiд мене почути? – как ни в чём не бывало ответил его бывший земляк.

– Мы хотим поменять тебя на вот этих писателей с поэтессой в придачу, – сказал Юрий Горюхин.

– Ви з глузду з’їхали! – возразил самый плодовитый прозаик современности. – Щоб я повернувся в вашу Уфу! Я поки ще при розумi.

 

Романист Александр Иликаев проснулся после тяжёлого сна без сновидений. К его удивлению, он обнаружил себя в башкирской юрте. Через открытый полог виднелись пасущиеся лошади. В ноздри ударил запах кумыса. На стене висели три большие картины. На одной Эдуард Байков в облике Терминатора. На другой исполин Айдар Хусаинов сидел верхом на горе Тора-тау. На третьей могучий левиафан пробил головой толщу льда, выныривая из пучины вод. При внимательном рассмотрении, левиафаном оказался Юрий Горюхин. На полу, на расстоянии вытянутой руки, стояла бадья с тюремной баландой. Рядом башкирско-русский словарь. Сам же писатель, к своему ужасу, был прикован к непонятно зачем установленной здесь батарее…

 

© Игорь Вайсман, текст, 2014, 2016

© Книжный ларёк, публикация, 2016