Игорь Вайсман. Я - пустота

Из цикла «Достоевщина XXI века»

Я – ПУСТОТА, Я – ТРУП

Из дневника влюбленного

Мне приснился ужасный сон. Будто встретились мы случайно на улице по прошествии нескольких лет, и я сразу заметил, буквально ощутил всем своим существом, что Вы изменили отношение ко мне. То ли прониклись моими мыслями и чувствами, то ли в ком-то сильно разочаровались, то ли какие-то обстоятельства Вас изменили… Только вместо величественной и непреступной Королевы я увидел мягкую, чувствительную девушку с печальным, усталым взглядом.

Вы так хорошо мне улыбались. Ваша улыбка была – само доверие. Она говорила лучше всяких слов, что Вы расположены ко мне и верите мне безоговорочно. А Ваши глаза… Они смотрели открыто, без тени сомнения. И куда подевался Ваш обычный колючий, буравящий взгляд! Видно все-таки убедил я Вас своими стихами и долгими знаками внимания.

Как же важно было подтвердить этой улыбке и этим глазам, что они не ошиблись, что то, что они ожидали, есть и никуда не делось!

Но, о, ужас! Я, вдруг, осознал, что во мне… ничего не осталось (!!!) Что я сдулся, как воздушный шар, в который вонзили иголку. Нет во мне больше той волшебной силы, что окрыляла и звала на подвиги. Я не выдержал, вышел в тираж. А моя душа решила уйти на покой.

Нет, в Вас я вовсе не разочаровался. Как можно! Услада глаз и слуха – вот она! И все Ваши достоинства тут же – я их очень ценю! И оригинальность, и море обаяния, и яркость, и блеск… Да и с кем можно Вас сравнить!

Вот молодая красавица. Ну да, молода и красива! Но ее глаза ничего не выражают. Потому, что в ее душе нет того богатства, что есть в Вашей – не созрело. И как от того угловаты ее движения! Вашим королевским величием и не пахнет.

А зрелая красота... О, теперь я знаю ей цену! Это завершенная работа мастера. Это прекрасная ваза, в которую вложили столь же прекрасные цветы. Красота же молодости – пустая ваза, набросок художника, незаконченная картина… Из нее то ли выйдет что-то, то ли не выйдет… Зрелая красота – она состоялась. Это цветы, раскрывшиеся полностью, во всем великолепии. А красота молодости – бутон, из которого еще неизвестно что получится.

Вот другая дама. Она вполне созрела. Есть содержание в глазах. Жесты уверенны и наполнены женственностью. Она могла бы многое о себе рассказать. С ней есть о чем поговорить. Она незаурядна. Но, где же красота?! Увяла раньше времени!

А вот еще одна. Не глупа и не дурна. Сохранила привлекательность. Она интересна. Но нет в ней Вашего шарма. Не вызывает она у меня никаких желаний, сам не знаю почему.

Решительно заявляю: найти другую, лучше Вас, просто невозможно!

Так в чем же дело? Только во мне! Я, вдруг, опустел. Испустил дух. Издох. Я больше не способен ни на что.

Вы заметили, что с моего лица исчезло то, что постоянно присутствовало раньше, и легкая тень пробежала по Вашему лицу. Но Вы так верили в меня, что, похоже, решили про себя, что я просто ошалел от Вашей перемены. Или устал, чем-то расстроен, не выспался… Вы всё равно верите мне без тени сомнения. Это так заметно на Вашем выразительном лице.

Только что мне делать? Где теперь взять ту волшебную силу, с которой я столько времени жил? И вот потерял…

Выходит, я Вас обманул?! Я так Вас разочаровал, как, наверное, никто. Уж если тот, кто столько признавался Вам в обожании до потери рассудка, обманул, то кому же можно после этого верить?! Я ощутил себя величайшим предателем, хуже Иуды. Но ведь я никогда не собирался Вас предавать. Я хотел быть Вашим. И даже сейчас холодный рассудок говорит мне: Вы – самая лучшая! Самая лучшая, кто бы сомневался! И Вы так отвечаете моему вкусу…

Вот только мне нечем ответить этой улыбке и этим глазам…

Я ясно ощутил, что как бы сейчас не напрягался, не смог бы написать Вам ни одной стихотворной строчки.

Я смотрю на Вас своими пустыми глазами и чувствую, как мне хочется уйти. Мне эта сцена в тягость.

Нет, я вовсе не против Вами полюбоваться. Да и пообщаться с Вами охотно б согласился. И, если бы об этом зашла речь, без раздумий создал бы с Вами семью. В Вас меня всё устраивает. Разве что характер тяжеловат… Так ведь и я не Ангел. Да и на Солнце есть пятна. А Ваш сын – просто чудо. Я бы такого ни за что не смог ни произвести, ни воспитать.

Мы бы отлично поладили… Вот только не надо такого взгляда и такой улыбки. И не смотрите так изучающее мне в глаза – я стесняюсь… Стесняюсь того, что Вы всё про меня узнаете… Прочитаете в моих глазах, что я сделался трупом.

Только сейчас я понял, что всю свою сознательную жизнь панически боялся такого вот взгляда и такой улыбки. Что моя страсть – побыла и исчезла. Я же ей никому хуже не сделал. Она касалась меня одного. А Ваш взгляд…он говорит о том…он призывает к такому же ответу…

А безответная любовь, оказывается, очень удобная вещь! Никакой ответственности, да еще постоянные, лелеющие самолюбие мысли о том, что я такой хороший, а меня не оценили. Обоюдное чувство – это совсем, совсем другое. Оно – покушение на мою независимость. Оно требует от меня того, что я могу и не осилить.

Знаете что, давайте разойдемся. У меня дела, у Вас, поди, тоже.

Однажды Вы разгромили мой инстинкт самосохранения, благополучно защищавший меня половину жизни. Но сейчас он взял реванш, вернув меня к земному существованию. Нет, не создан я для небесных высот! «Рожденный ползать, летать не может».

В ужасе я проснулся.

«Ну, уж, нет! – подумал я, когда пришел в себя. – Лучше умереть, так и не увидев Вашей улыбки, чем стать таким чудовищным разочарованием. Право же, трупу не стоит жить», – сказал я себе и успокоился.

А может, всего лишь успокоил себя?

© Игорь Вайсман, текст, 2017

© Книжный ларёк, публикация, 2017