Лев Тресков. Одуванчик под молотом

ОДУВАНЧИК ПОД МОЛОТОМ

Эта статья, может быть, особенно важна будет для авторов именно «Книжного ларька» – которые смогут сопоставить своё жестокое время с эпохой замечательного, очень чистого и светлого детского писателя Овсея Дриза. С ранних лет все мы знаем и любим его произведения, особые, простые и тонкие, как белый одуванчиковый пух. Между тем при жизни Овсею Дризу пришлось вовсе уйти из литературы, поменять профессию, стать простым строительным рабочим, вынести долгие и сложные годы замалчивания и забвения…

Овсей [1] Овсеевич (на самом деле Шике [2], как назвали его при рождении) Дриз – советский поэт, писавший на языке идиш, родился 16 марта 1908 года в еврейском местечке Красное Подольской губернии. Все его творчество пронизывают впечатления детства. В них, как из животворящего источника, черпает он язык, темы, картины, типы.

Его отец после свадьбы отправился за океан на заработки и в пути скоропостижно скончался. Молодая мать со временем вторично вышла замуж. И детство Шике Дриза-младшего прошло в доме деда — лудильщика в местечке Красное под Винницей.

К деду часто заглядывали «на огонек» его соседи — такие же ремесленники, мастеровые, которые всегда тяжело работали, но никогда не теряли чувства юмора. Любили острое словцо, веселую песню. Трудным было детство. Но, тем не менее, Шике смог попасть в Киевское художественное училище.

Это было непростое дело: только начальная еврейская школа была бесплатной. Без копейки в кармане Дриз поехал в Киев и поступил на работу на завод «Арсенал». Это и позволило ему учиться в художественном училище Киевского института искусства. Дриз умело рисовал и лепил, и подобно авторам «Книжного ларька» – с юных лет привык зарабатывать себе на жизнь в стороне от литературы.

Но в полную силу его талант открылся в поэзии. В 1930 году вышел первый сборник стихов Овсея Дриза «Светлое бытие». А в 1934 году — следующий сборник «Стальная мощь».

При этом уже признанным поэтом он с 1934 года (вплоть до 1947-го) служил в пограничных войсках. Затем — война, которую он прошел «от звонка до звонка». Демобилизация, вхождение в мирную жизнь Овсея Дриза совпадает с очень трудным периодом для его творчества. Было закрыто советское издательство, публиковавшее книги на идиш – «Дер Эмес» («Правда»).

Но Дризу не привыкать к рабочей спецовке: он много лет работал в Москве маляром, лепщиком, гранильщиком мрамора. Спросят – отчего же он не стал писать по-русски? Но почему Кафка не стал писать по-чешски? Или Данте на латыни? Каждый творит на том языке, который считает своим, и на котором в состоянии породить шедевры. А Овсей Дриз, как бы ни складывались в высшей степени непростые русско-еврейские отношения, действительно творил подлинные шедевры. Кстати говоря, в области литературы соприкосновение, совмещение еврейского и русского начал порождают удивительные, ни на что не похожие миры художественных образов – как, например, у Мандельштама. Но Мандельштам писал по-русски, сохраняя, впрочем, еврейскую мессианскую заряженность. А Дриз – на ныне мёртвом уже языке, вытесненном в Израиле ивритом, а в быту – национальными молодыми языками…

Тем не менее, надо отметить, что даже самые первые его стихи высоко ценили как простые читатели, так и известные мастера русского стихосложения.

Ныне стихи-сказки Овсея Дриза были включены в антологию сказок мира. На русский язык поэзию Дриза переводили первоклассные мастера — Б. Слуцкий, Г. Сапгир, Татьяна Спендиарова, Ю. Мориц. Та самая Мориц, которая сказала на всю Россию:

Как мало в России евреев осталось,

Как много жида развелось…

Книга переводов на украинский язык была выпущена Валерией Богуславской. Ряд стихотворений Дриза были положены на музыку композитором Мотлом Полянским. Песни Бориса Савельева на стихи Овсея Дриза звучали в знаменитой «Радионяне», выходили на диске-гиганте «Я и мама» Жанны и Оли Рождественских. Самая известная песня на стихи Овсея Дриза — «Зелёная карета» Александра Суханова.

В любом случае творчество Овсея Дриза было абсолютно бескорыстным: свой хлеб насущный он честно и мозолистыми руками добывал среди строительных рабочих, в бригаде, возводившей Москву в прямом, зодческом смысле слова. Такая судьба всегда вызывает уважение – ведь в титулованном лауреате поневоле мнится нам «примазавшийся», а в человеке, ничего не взыскующего за дар – очевидно благородство. (Наши авторы «Книжного ларька» могут примерить эту трагическую судьбу классика на себе: тоже ведь трудятся, кто где, а вечерами, как пчёлки, несут свой нектар Смотрителю. Да и сам Смотритель (насколько я знаю) – всю жизнь работал где-то кем-то, а в свободное время успевал и творить, и заниматься еще общественными проектами…)

Такая позиция Овсея Дриза возымела неожиданный эффект. 24 марта 1953 года Генеральный секретарь Союза советских писателей СССР А. Фадеев (потом он по совокупности неправд застрелился [3]), его заместители А. Сурков и К. Симонов (громкие имена!) пишут «телегу».

Пишут её на имя самой зловещей в нашей истории фигуры, матёрому троцкисту-диверсанту Н. С. Хрущёву – записку «О мерах секретариата Союза Советских писателей по освобождению писательских организаций от балласта».

В записке указано много верного и справедливого в отношении членов союза писателей – захребетников, о ряде деятелей еврейского движения. Но совершенно непонятно зачем, очевидно просто для красного словца, туда приплели и несчастного Овсея Дриза, вообще за рамки детской литературы никуда не выходившего. Что же ему предъявили «вышестоящие товарищи»?

«После ликвидации [еврейского] объединения и прекращения изданий на еврейском языке только 4 из 22 еврейских писателей, входивших ранее в это объединение, занялись литературной работой и эпизодически выступают в печати на русском языке. Остальные являются балластом в Московской организации Союза писателей. Среди них есть отдельные лица, вообще изменившие свою профессию (например, Овсей Дриз, уже несколько лет работающий гранильщиком в одной из строительных организаций)».

Что это за обвинение такое? Что, гранильщик «дорого обходился» писательской братии, саму себя отнюдь не обделявшую ни окладами, ни гонорарами?! «Бесплатно» – это значит «не по средствам»?

Вопиющая несправедливость к Овсею Дризу, которого зачем-то (причем без обвинений) приплели к компании еврейских интриганов в рамках сложной межэтнической борьбы в лакомом для каждого тогдашнем Союзе писателей (обеспечивавшим тогда всем и по всему) – на долгое время вовсе вычеркнула имя «строительного рабочего» из литературы.

Признание, широкая известность пришли к Овсею Дризу на шестом десятке жизни. С начала 60-х годов его книги на идише и в переводе на русский выходят миллионными тиражами. На его тексты композиторы охотно писали музыку. По его пьесам снимали мультфильмы. Его стихи-сказки вошли в антологию сказок мира. Ему были рады в любых аудиториях: в детских садах, в школах, в рабочих коллективах. Он был полон новых замыслов. Но им не суждено было воплотиться.

Как рассказывала вдова поэта Лидия Сергеевна Дриз, умер он от третьего инфаркта, а на сердце его (при вскрытии) обнаружили шесть «узелков» — то есть три инфаркта он перенес на ногах (или за письменным столом). Не хватило жизни. 14 февраля 1971 года в возрасте 62 лет его не стало.

Необходимо отметить, что заглянув в библиографический указатель журнала «Советиш Геймланд» (с 3-го номера 1961 года), можно убедиться, что, будучи постоянным автором «Советиш Геймланд» Овсей Дриз и после смерти еще с десяток лет оставался в литературном строю (так говорили в советские времена!), выходили его ранее не публиковавшиеся произведения. Человек ушёл – а свет от погасшей звезды продолжал литься…

Он прожил трудную жизнь, но всё-таки дождался признания. Чего (признания) желаю и всем авторам «Книжного ларька». Чтобы чувствовали себя «гостями будущего», а не «рыбой, бьющейся об лёд»…

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Имя Овсей имеет греческое происхождение, образовано от «эусебиос», что в переводе означает «благочестивый».

[2] Имя произведено от сокращения Шма А-й Коли — «Услышь, Всевышний, мой голос».

[3] Между тем на посту председателя Союза писателей Фадеев был вынужден проводить «линию партии», когда подверглись гонениям Михаил Зощенко и Анна Ахматова, а потому тяжело переживал такое раздвоение, страдал бессонницей, впадал в депрессию. Непосредственным поводом к выстрелу стала драма писателя Ивана Макарьева. Он был из тех, кто был арестован по ордеру, завизированному Фадеевым. Когда после смерти Сталина Макарьев вернулся из лагеря в Москву, то он публично назвал Фадеева негодяем и плюнул ему в лицо… Но больше всего Фадеева травили приспособленцы, которые всё от него получили, а теперь пытались «переобуться на лету», под Хрущева, редкостного негодяя…

© Лев Тресков, текст, 2017

© Книжный ларёк, публикация, 2017