Марат Сахибгареев. Нагромождение пустословия

ВАДИМ БОГДАНОВ: НАГРОМОЖДЕНИЕ ПУСТОСЛОВИЯ

Начну с того, что Вадим Богданов – безусловно, опытный и, безусловно, талантливый литератор. Но он подобен тому персонажу, который променял первородство на чечевичную похлёбку, растёкся в подробностях приёмчиков и закружился в кружевах оборотиков. Ощущение от его «Книги Небытия», опубликованной «Книжным ларьком» у меня, как у читателя – вызвало тревожное чувство пустозвонства и игры в образы без смысла. Потом я почитал теоретические работы Богданова – и убедился, что автор твёрдо встал на путь толчеи воды в литературной ступе…

Начиная с древних цивилизаций, а до них в дописьменном бытии, человек в своем творчестве (не только литературном) искал высокое/святое как точку, точнее, планку, в отношении которой он осуществлялся как человек/племя/цивилизация. Но в XXI веке объявили о «смерти измерительной планки», засвидетельствовав, что «Бог умер».

В наше время последовательно утвердили, что умерли знак и означаемое, умер смысл произведения, умер автор, вслед за ним и читатель, и человек, и история, наконец, что умерла цель, ради которой стоило человеку с древнейших времен жить. То есть умерла не только «высшая планка», но и само стремление к ее удержанию как цели в своей жизни и творчестве.

Это и отражается поневоле в романе «Книга небытия» наполненной игрой с нулевой суммой: осталось пустое поле после оргии, усеянное пустыми и прозрачными телами знаков-смыслов-человеков. О чем книга? О событиях, автору неинтересных, куда он анахронически переносит диалоги из своего времени, описания, в его понимании, недостойного. Книга-шут, вызвавшаяся позабавить читателя разными витиеватыми приключениями, начинающимися ничем и кончающимися ничем. Из наставника Богданов переводит книгу в разряд шоу-бизнеса. Но чем он тогда лучше, чем какая-нибудь группа «Блестящие», то же самое проделавшая с песней?

Вообще, строго говоря, мы в нашем мире оказались на кладбище (смотрите, сколько фильмов о разного сорта мертвецах — от зомби до робокопов): слов, богов, текстов, авторов, историй. Но куда деть то, что создавалось человеком в эпоху смыслов? И как вновь восстановить эти смыслы в жизнь, реконструировать, придать импульс осуществления и направить к уснувшей потребности воспринимать высокое как цель?

Ничего этого у Богданова нет. Зато есть другое. Первая часть его книги — это поиск некоторых общих ответов на тревогу, на вопрошание о смыслах. И конечный смысл в том, что их – нет! И дорога (одос) и образ (типос) художественного произведения у Богданова не имеют своим источником и своей целью логос.

Текст-сообщение и текст-существование, тайна, как имманентная часть любого объекта искусства, иконическое (смысловое ядро, сопрягающее смысл случившегося и поле восприятия) как обязательный смысл со-бытия в истории — вот пунктир всякого автора, кто коснулся бы первой темы Богданова (поставленной как христианство и культура). У Богданова – несколько замысловатый, но тем не менее – банальный фэнтези-боевик, и никакого Логоса!

Но отказ Богданова, изящного, как ремесленник, от веры в смысл – есть отказ от мессианства якобы во имя свободы, но свобода эта с двойным дном. Собственно, всякий раз восстанавливая авторский смысл, мы восстанавливаем и целостность мира. Что мы восстановим через миры Богданова? Остросюжетный миф и полный отрыв от смысловой содержательности?

Ведь только включение в анализ и труд понимания артефактов культуры христианских (или им противостоящих от агностицизма до буддизма) смыслов, создавших русский/европейский миры даже в последующий период забвения их сути, позволит осмысленно (прошу прощения за случайный каламбур) говорить о смыслах самих произведений.

Смыслов, понимаете, а не случайных обрывков культурного кода, забавляющих своей музейностью. Богданов пишет безыдейное произведение – и не замечает, что оно через это становится бессмысленным!

Что в итоге мы встречаем на выходе богдановского труда? Псевдороман с громким названием и достаточно пустым содержанием. История без истории, в деталях, но с вкраплениями идей иных эпох…

Если у Богданова и был какой-то очень глубокий посыл, то, к сожалению, я его уловить не смог. Получилась книга для скуки и от скуки, чтобы время убить…

С точки зрения литературного мастерства писать автор, маститый и опытный, умеет, и хорошо. Писать он научился ещё в 90-х, язык чувствует. Есть ряд чисто стилистических приёмов и оборотов, которые неплохо звучат.

А вот СКАЗАТЬ автору, к сожалению, нечего. То ли исписался, то ли (мин син подозрение бар) – изначально исходил из концепции «развлекалова», плясок словами на пустоте и штампах.

Рыночное, блин, книгоиздание: один делает вид, что пишет, другие делают вид, что издают и оплачивают, а третьи делают вид, что читают. Мир симулякров.

Нет, читать такое – пустая трата времени. Лучше уж Леонидова с Нуриевым читать – там хотя бы алкогольные бреды натурально и с душой поданы, от истины нутра. Понятно, конечно, что на любителя такая «правда жизни» (симптомы белой горячки от первого лица) – но Богданов ведь подобен кружевнице, которая ваяет тончайшие кружева… без ниток!

Мы весь роман заворожены его мелкой умелой моторикой, его профессиональным жестикулированием – а в итоге хвать! А кружева-то и нет, с воздухом кружевница баловалась…

© Марат Сахибгареев, текст, 2015

© Книжный ларёк, публикация, 2015

PS от Смотрителя «Книжного ларька»:

Все же не удержусь и вставлю свои пять копеек. В дилогии «Книга небытия» (роман в двух частях) меня как раз таки поразила насыщенность повествования множеством смыслов и аллюзий – мифическая, мистическая, религиозная, философская и даже чисто психологическая (в том числе и «глубинно-») насыщенность.

Богданов, я считаю, сумел затронуть многие струнки нашей, человеческой, души, тонко вкладывая в содержание текста отдельные «якоря», цепляющие скользящий над поверхностью жизни корабль нашей личности. Человек – это миф, как прозорливо доказал в свое время великий Лосев. Именно наша жизнь со всеми своими экзистенциальными и трансцендентальными всполохами и есть развертывание человекомифа в пространстве и времени – этих на самом деле иллюзорных параметрах данного нам бытия.

Нарратив произведения – порою, и впрямь несколько разорванный – призван добиться цели показать выпукло этот человекомифический аспект бытия в мире. Ибо жизнь как миф есть мультикомпонентное явление, в котором словно в калейдоскопе постоянно меняются узоры осуществления. А тасующий их механизм – Карма.

Меняются аватары, меняются личины, но некая суть от начала времен – бредет по многочисленным тоннелям реальности, периодически покидая один поток бытия, чтобы попробовать себя в другом, нахлебавшись вволю нового опыта. И всегда и всюду эту сущность будут мучить вечные проклятые вопросы, проверяя «на вшивость». Другой вопрос, что «вшивость» эту определить непросто, нечеткое у данного понятия значение.

Тот, кто пытается определить неопределяемое, дать хоть какую-то дефиницию странным (как аттрактор) понятиям, этот человек и есть писатель/райтер/автор/сочинитель…

Одним из таких «неспокойных духом» и является писатель Вадим Богданов. (Как и многие другие авторы «Книжного ларька».)

PPS:

Я вообще поражаюсь, сколько мощных фигур мыслителей в литературе породила башкирская (конкретнее – уфимская) земля! Упомянутые здесь Богданов, Леонидов и Нуриев – пусть и блестящая, но лишь верхушка айсберга. Дабы осознать все величие творческой глыбы, нужно нырять поглубже. Там, во тьме морской пучины можно будет увидеть смотрящие на вас из векового льда литературной материи лица беллетристов, поэтов, публицистов – наших земляков, иные из которых, увы, уже далече.