Нина Штадлер. Неотения

НЕОТЕНИЯ

Неотения – явление в зоологии, когда существо,

не достигшее степени взрослой особи,

начинает размножаться уже на стадии личинки.

Оно никогда не превратится во взрослую особь,

потому что в окружающей ее среде

не хватает какого-то фактора,

чтобы личинка завершила свой цикл.

На задворках Галактики на маленькой заповедной планете под названием Сэльфиус, куда можно было попасть только с величайшего разрешения Межгалактического Совета, азартно дулись в пинг-понг два заслуженных астронавта-спасателя. Планета эта была объявлена заповедником ровно пятьдесят лет тому назад, когда один из играющих сейчас здесь астронавтов пытался спасти представителей местной расы, оказавшейся слишком чувствительной к завезенным сюда вместе с гостями безобидным бактериям.

Пинг-понг, с легкой руки астронавигаторов планеты Земля, распространился по галактике довольно быстро. На каждом уважающем себя межгалактическом корабле, даже на разведчиках-малютках, можно было найти складной столик и ракетки. А несложные правила этой забавы сделали ее невероятно популярной. Единственное, что постоянно в ней менялось, так это сами правила, в зависимости от физиологических особенностей игроков.

И эти два огромных уроженца планеты Сиринити тоже не были исключением. Они играли сразу двумя ракетками, сжимая их второй парой рук, в то время как первая пара в это время отдыхала, и двумя мячами красного и желтого цвета, чтобы лучше отслеживать траекторию их полета.

Помимо двух пар рук, у отдыхающих здесь астронавтов были массивные тела с толстой гладкой и влажно блестящей кожей голубовато-серого цвета, крупные головы, увенчанные небольшими костяными наростами, в которых скрывались смешные круглые ушки, щелеобразные рты и короткие, вздернутые кверху носы. Маленькие глазки-пуговки прятались в толстых складках кожи век, придавая их тяжелым лицам обманчиво-лукавое выражение.

Прямоугольные массивные туловища гигантов крепко держались на длинных мощных ногах, обутых в высокие шнурованные ботинки со свинцовыми подошвами, потому что сила тяжести на этой маленькой планете резко отличалась от той, к которой привыкли астронавты. Короткие толстые, резко сужающиеся к концу хвосты, играющие какую-то сложную роль в их обменных процессах, продлевали линию позвоночников до середины бедер.

В целом они немного походили на тех прелестных бегемотиков, которых пару лет тому назад видели на Земле во время очередной спасательной экспедиции, и никак не могли смириться с тем, что эти симпатичные животные не имеют разума.

Разрешение провести здесь несколько дней, чтобы набраться сил и расслабиться, друзья получили в награду от Службы спасения за доблесть, проявленную ими во время последнего опасного задания, на которое они вызвались пойти добровольцами. «18+» – «миссия невыполнима» – под таким грифом вышел тогда на них приказ. Но они вернулись. Оба. И теперь, как дети, радовались жизни на планете Сэльфиус.

Тишина и покой планеты произвели на астронавтов самое благоприятное впечатление. Степь, волнующаяся разнотравьем, горьковатые терпкие запахи, которые доносил до них ветер, небольшие оазисы, в одном из которых располагался их дом, – им очень нравилось здесь. Нравилась сама возможность находиться вдали от суеты цивилизации и полное слияние с природой.

Им оставалось пробыть здесь всего два дня, и астронавты чувствовали себя прекрасно отдохнувшими и готовыми к дальнейшей работе.

– Слушай, Уэфф, а ты случайно не знаешь, почему именно эту планету сделали заповедником? – в который уже раз продувая партию своему более сильному товарищу, поинтересовался Прест, младший по званию спасатель, который не стеснялся спрашивать у руководителя группы то, что ему было непонятно, Уэфф ухмыльнулся, внезапно перехватил ракетку третьей рукой и нанес короткий режущий удар по красному мячу, резко ушедшему в сторону от не вовремя расслабившегося противника.

– Так нечестно!!! – обиженно завопил огромный, как шкаф, Прест, кидая ракетки на стол. – Я же тебя спросил! А ты хитришь!

– А не надо расслабляться! – весело хохотнул старший. – Следи за мячом! И так продуваешь с разгромным счетом!

– Ладно! – обреченно махнул рукой проигравший. – Проиграл так проиграл! Согласен! Но все же, почему? Природа здесь так себе. Растительность тоже не ахти какая… Степь в основном. Оазисов очень мало. Погода все время сухая и жаркая. Единственное достоинство или недостаток, я даже не знаю, то, что все 394 дня в году здесь светит яркое солнце. Дожди идут редкие и непродолжительные, а местные оазисы существуют исключительно за счет подземных источников. Не знаешь, почему именно она?..

Уэфф индифферентно пожал квадратными плечами и, тоже скинув ракетки на стол, стал разминать пальцы своих двух пар рук.

– Видишь ли, друг мой, заповедником эту планету сделали после того, как по непонятной причине здесь исчезли все аборигены сразу.

Прест вытаращил глаза.

– Это как – исчезли?

– А вот так! – задумчиво ответил Уэфф. – Я и попал тогда сюда впервые, чтобы помочь. А пришлось искать пропавшую расу.

– Кого? – с изумлением переспросил младший. – Разве может пропасть сразу целая раса?!

– Выходит, что может! Видишь ли, планета находится на окраине этой галактики. Здесь нет никаких полезных ископаемых, нет ничего вообще, что могло бы заинтересовать Совет. Так что она никогда не имела стратегически важного значения, поэтому сюда вообще мало кто забредал. Стерильная планета, одним словом. Да и сами местные жители тоже были очень специфическими.

– В каком плане? – удивился Прест. – Уж каких мы только с тобой субъектов не спасали, и ты никогда так неприлично ни о ком не выражался! Что с ними было не так? Ты вообще видел кого-нибудь до того, как они исчезли?

Уэфф кивнул.

– Успел увидеть! Прежде всего, они были очень маленькие. Размером с твою ладонь! – слегка приподняв свои нависшие веки, демонстративно протянул он вперед верхнюю пару рук, – Да еще с крылышками! А тела как у дракончиков, у тех, что мы с тобой на Тау видели. Помнишь? Только крошечные!

У Преста в буквальном смысле слова отвисла нижняя челюсть.

– И они летали?!

– Ну, да! Летали! Крылышки вроде как у бабочек, только гораздо прочнее, похожие на тонкую ткань, мне как-то один до них разрешил дотронуться. Они вообще такие доверчивые были, совсем как дети! И цвета были мерцающие, радужные, аж в глазах рябило, когда они целой стайкой подлетали! И еще они телепатами были, я это сразу понял. Уж не знаю, как они это делали, но я их хорошо понимал, этих крох. Веселые такие были, все смеялись, словно колокольчики звенели! По-моему, у них было коллективное сознание, как у пчел, но я слишком мало с ним общался, чтобы понять. В общем, странная такая смесь насекомого и рептилии.

Он задумчиво оглядел свой хвост и добавил:

– И, знаешь, тогда природа совсем не такая была! Пятьдесят лет назад! Здесь такие чудесные леса были! Цветы кругом, кустарники… Красиво очень было, словно в ухоженном парке! Они, сэльфы эти, умели с деревьями разговаривать.

– Правда, что ли?! – наивно изумился Прест.

– А чему ты, собственно, удивляешься? Забыл, что ли, уже про растения, от которых мы с тобой экипаж «Каатеи» спасали? Ну, те, что нами еще очень хотели пообедать?

– Помню, конечно! – отмахнулся Прест. – Но те растения явно были монстрами, они самостоятельно передвигались! А это обыкновенные деревья, я же видел!

– Если ты не умеешь с ними общаться, – сурово парировал Уэфф, – то это не значит, что с ними нельзя общаться вообще!

Младший согласно кивнул и тут же поинтересовался:

– А как они воспроизводили себе подобных?

Уэфф весело захохотал.

– А я-то все думаю, когда ты об этом спросишь! У тебя же, по молодости, это главный вопрос!

Прест набычился и отвернулся.

– Ладно, не парься, друг!.. Они яйца откладывали, как бабочки. Это все, что я знаю. Их никто толком и исследовать не успел. Знали только, что существует некий особый фактор, без которого они просто не могут родиться. Ты про наши с тобой хвосты вспомни!

При этих словах оба захохотали.

– Ну, вот! И у них тоже свои заморочки с размножением! – отсмеявшись, продолжил Уэфф. – А какой именно фактор – сэльфы не рассказали. Может, боялись раскрыть тайну, а может, просто не успели сообщить! А потом среди них начался жуткий мор, бедняги подхватили какую-то инфекцию от заезжих, ты же знаешь, как это бывает! Их и так было чуть больше тысячи, а осталось всего тридцать, когда я прилетел. А через день все они разом пропали. Вот так вот… Ну, что, доиграем? Продолжим семь из девяти?

И астронавты начали новый сет.

…Он вздрогнул и тут же проснулся. Единая тьма наполняла окружающее его пространство. В нем не было времени. Оно покоилось в бесконечных недрах продолжительности. В нем не было разума, ибо не было существ, которые могли бы вместить его. Была лишь бессознательная жизнь, робко пульсирующая в этом ограниченном пространстве Вселенной…

Было привычно темно и сыро. Но только что во сне он смутно видел совсем другое, невероятно прекрасное… Огромное светлое пространство, заполненное множеством крылатых созданий. И он был там, одним из них, такой же легкий и стремительный, как они.

Он глубоко вздохнул, чтобы прийти в себя. То, что ему снилось, надолго выбивало его из колеи и заставляло тосковать о чем-то смутном и непостижимом. А ему всего-навсего нужно было искать пищу, чтобы жить. Он вздохнул еще раз, напряг свое неуклюжее тело и пополз вперед.

Потому что он был всего лишь неприглядной личинкой. Рядом с ним в скользкой теплой субстанции ползали точно такие же как он. Их было много, очень много. Одни из них, огромные, с осклизлой кожей, покрытой толстыми поперечными складками, и раздутые, как шары, большей частью лежали неподвижно, и другие приносили им пищу. Это были самки. Периодически тела их содрогались в страшных конвульсиях и из приоткрывшихся отверстий появлялись все новые и новые крошечные личинки.

Те из новорожденных, что не успевали вовремя отползти в сторону и спрятаться, тут же были раздавлены более крупными и сильными собратьями, проползавшими мимо в поисках пищи. Не было никакого злого умысла в уничтожении новорожденных. Их просто не видели, потому что глаз ни у кого из них не было. Да и кому нужны глаза в кромешной тьме?

Другие особи беспрестанно двигали челюстями, поедая ту слизь, в которой ползали. В углу пещеры несколько личинок покрупнее атаковали молодую самку. Судя по не слишком толстым складкам тела, это была совсем еще юная особь. Но феромоны, которые она уже начала испускать, ясно давали понять, что она готова к воспроизведению потомства, и тут же привлекли к ней самцов. Мужских особей здесь было намного больше, чем женских. И потому каждая самка-личинка была на вес золота. На какую-то долю секунды ему смутно стало жаль эту молоденькую глупую самочку, так не вовремя выползшую сюда. Лежала бы себе тихонечко в углу и не высовывалась! А сейчас она тоже станет фабрикой по производству новых личинок.

Никто из них не знал, для чего они вообще существуют, потому что никогда об этом не задумывались. Но что-то очень сильное, не поддающееся определению, какой-то могучий и древний инстинкт заставлял их существовать и размножаться в стадии безмозглых личинок, чтобы сохранить свой вид хотя бы на том уровне, на котором он сейчас находился. Главным для них было сохранить вид.

Откуда-то из глубины подсознания, особенно после таких странных сновидений как сегодня, к нему иногда приходили смутные мысли о том, что не всегда они жили в этом крошечном, темном, теплом и замкнутом мирке. И выглядели они тогда совершенно иначе. Но дремлющий в ожидании своего часа мозг, чтобы сохранить особь, просто отбрасывал тревожные мысли, и они тут же терялись в постоянном чувстве голода, который гнал его на поиски пищи, благо питательной слизи здесь было более чем достаточно.

– Лови, малыш! – громко крикнул Уэфф, посылая мяч в левый угол.

Прест резко изогнулся, стараясь дотянуться до мяча, чтобы отбить его, но не удержался, и всей своей огромной массой впечатался в стену дома. Нога в ботинке со свинцовой подошвой с размаху ударила в деревянную стену и бревно не выдержало удара гигантской конечности спасателя. Оно с треском проломилось, обнажив неожиданно пустую сердцевину. Лучи яркого солнца разом устремились в разлом.

…Дикая вспышка вдруг больно ударила по его несуществующим глазам. Яркое, мерцающее и манящее тепло вдруг с такой непреодолимой силой поманило его к себе так, что он не мог противиться этому зову. Он живо устремился прямо к этому слепящему теплу, словно желая быть сожженным заживо. Следом за ним туда рванулись все остальные.

Прест отшатнулся и выругался.

Из разлома на него вдруг валом посыпались до отвращения крупные личинки. Но, попадая в лучи солнечного света, они неожиданно легко сбрасывали свою оболочку и взмывали вверх, раскрывая радужные, словно у бабочек, крылья. И вскоре над головами изумленных астронавтов уже кружилась целая стайка маленьких, мерцающих всеми цветами радуги дракончиков. А рядом с ними вдруг буйно и ярко зазеленела мгновенно выросшая трава, кустарники и деревья, покрывались цветами новые лужайки. Мгновенно зазеленела и покрылась чудесными растениями вся планета. Это было похоже на чудо… Это и было настоящим чудом! Вернулись из небытия хозяева планеты.

Сэльфам не хватало всего лишь солнца, чтобы превратиться в то, чем они являлись по своей сути – маленькими лесными божествами. Пятьдесят лет назад они спрятались в этом стволе дерева, чтобы выжить. Но строители убили дерево, живой силой которого малыши питались, замуровав их в этой пещерке на долгие пятьдесят лет. И понадобился неуклюжий и смешной спасатель Прест, чтобы сломать их невольную тюрьму и возродить к жизни.

– Слушай, малыш! – приходя в себя, пробормотал Уэфф. – А ведь, похоже, мы с тобой войдем в историю! Ведь ты только что обнаружил и спас с риском для жизни эту пропавшую расу! Вот, оказывается, какой у них был секретный фактор – солнце!

И он громко и весело заржал.

– А ты им его взял и дал! Да еще как! Одним могучим пинком возродил к жизни всех пропавших сэльфов! Нарочно такое не придумаешь! Вот уж, действительно, спасибо пинг-понгу! Представляешь, поставят они тебе памятник. Стоишь ты гордо на столе, высоко подняв голову, а в руках у тебя куча ракеток! По две штуки на каждую! Да хватит тебе валяться, приятель! Как думаешь, будем доигрывать восьмой сет или пойдем пообщаемся с возрожденной тобой расой?

И, посмеиваясь, он протянул руку, помогая ошалевшему Престу подняться.

© Нина Штадлер, текст, 2016

© Книжный ларёк, публикация. 2016