Нина Штадлер. Тысячеликая любовь

ТЫСЯЧЕЛИКАЯ ЛЮБОВЬ

Цикл рассказов

 

 

АНГЕЛА ВЫЗЫВАЛИ?

 

Выйдя из электрички, Маруся на минуту остановилась, натянула на лоб бейсболку и спустя пару минут уже весело шагала по проселочной дороге, вспоминая фантастические события вчерашнего дня.

Начинался он, впрочем, обычно. Маруся собиралась в деревню к бабушке и одновременно пыталась принять правильное решение. Дело в том, что вчера ее друг Артем, с которым она встречалась целый год, предложил ей руку и сердце. И Маруся впервые задумалась, потому что замуж собиралась выходить один только раз и на всю жизнь!

– Господи! Говорят, что у каждого человека есть свой ангел-хранитель! Если это действительно так, то пусть он поможет мне сейчас принять правильное решение! – взмолилась наконец Маруся и застыла в ожидании ответа. Но чуда не случилось! И тогда девушка дрожащей рукой потянулась к телефону, чтобы сообщить Артему о своем согласии.

В тот же миг в воздухе что-то ярко вспыхнуло, в помещении ощутимо запахло озоном и раздался звонкий голос:

– Не делай этого!

Маша обернулась на голос и выронила из рук трубку.

За ее спиной, засунув руки в карманы, стояла девица совершенно немыслимого обличья. Ее огненно-рыжую с фиолетовыми «перьями» голову венчал буйный «ирокез». В ушах, сверкая россыпью бриллиантов, томно покачивались длинные серьги. На хрупких плечиках болталась коротенькая футболка сиреневого цвета, оставляя обнаженным загорелый живот с пирсингом в пупке.

Обомлевшая от появления незнакомой особы на своей кухне Маруся мягко стекла на стоящий рядом стул.

– Т-ты кто? И как сюда попала? – с трудом выдавила она из себя.

– Во дела! – удивилась девчонка. – Ты же сама меня и вызвала! Я твой ангел-хранитель!

Не сводя с подозрительной особы вытаращенных глаз, Маруся пролепетала:

– Это что, розыгрыш? Да? Рядом скрытая камера?

Девчонка мученически закатила ярко накрашенные глазки.

– Говорят же тебе! Я твой ангел-хранитель! Иначе откуда бы я знала, например, что сейчас ты собиралась звонить Артему? И что ты его совсем-совсем не любишь?

При этих словах Маша вдруг почувствовала, что ее волосы поднимаются дыбом, совсем как у этой неизвестно откуда взявшейся девицы. И правда, откуда?! Судорожно сглотнув, она неожиданно для самой себя мстительно выпалила:

– Если ты ангел, то у тебя должны быть крылья! Где же они?! А?!

Девица иронически хмыкнула.

– Ох уж мне эти люди! Все им доказательства подавай! А то, что они эти доказательства в виде крыльев за спиной выдумали сами, в расчет не идет! Ладно! Делаю спецэффекты исключительно для тебя! Повторять не стану!

Раздался специфический шум, и за спиной странной девушки, со свистом разрезая воздух, раскрылись два огромных золотистых крыла. Взмахнув ими пару раз, незнакомка лениво поинтересовалась:

– Ну что, убедилась? Можно уже убирать антураж небожителя?

Маруся ошеломленно кивнула.

В то же мгновенье крылья исчезли. А ангельская сущность, внимательно посмотрев на неподвижную Машу, жалостливо покачала головой:

– Да ты глаза-то раскрой, подруга! Мы с тобой на одно лицо! Только моя суперкреативная внешность – результат твоих нереализованных желаний!

– Как это? – начиная потихоньку приходить в себя, промямлила Маша.

– Молча! – хохотнула девица. – Все, что по каким-либо нравственным или этическим соображениям ты не могла или не хотела себе позволить, автоматически получала я!

– Вот уж неправда! – возмущенно вскинулась Маруся. – Я, например, никогда не хотела такого безобразия на голове, как у тебя!

– Ой ли? – лукаво прищурилась та. – Вспомни получше! Кто недавно хихикал, представляя, как было бы здорово в таком виде заявиться на экзамены?

Маша только сдавленно хрюкнула и покраснела.

– Значит, стоит мне о чем-то только подумать… И ЭТО сразу отражается на тебе?!

– Ну да! – охотно подтвердило небесное создание, и довольно ухмыльнулось: – Да ладно! Не парься! Мне с тобой еще повезло! Ты бы на других посмотрела!

Маша снова густо покраснела и спросила:

– Как тебя зовут?

– А то ты не знаешь! – усмехнулась гостья.

– Элла?

– В самую точку! – улыбнулась та, – Помнишь, когда ты летом отдыхала у бабушки, там гостил мальчик Сережа? Старше тебя на три или четыре года! Который дразнил тебя…

– Машка-дурашка! – радостно подхватила Маруся. – А мою подружку Эллу он называл Элка-белка! И я тогда думала, что лучше бы меня звали Элла!

Они переглянулись и засмеялись.

– Вот теперь я окончательно поверила! – улыбнулась Маша и вдруг нахмурилась: – А почему же ты появилась только сейчас? Где ты была раньше, если твой прямой долг оберегать меня?!

 

Девушка пожала стройными плечиками:

– Да не было повода! Ты всегда по жизни была такой положительной! Ну, я и расслабилась! Просмотрела! Но ведь сразу появилась, когда ты позвала! Чтобы не натворила глупостей!

– А Артем как же? Он будет страдать? – тихо проговорила Маша.

Элла усмехнулась.

– Успокойся! Этот парень видел в тебе только удобную и покладистую жену! Так что насчет его душевных мук можешь не волноваться! А теперь бери трубку и звони ему!

– Прямо сейчас? – ужаснулась Маруся.

– Нет, после свадьбы! – состроив зловещую физиономию, передразнило ее несносное создание. – Звони, кому говорят!

Когда Маруся сказала Артему, что не может стать его женой, и с чувством огромного облегчения положила трубку, Элла снова стояла рядом.

– Ну что… Мне, пожалуй, пора! – мягко проговорила она.

– Так скоро?! – искренне огорчилась Маруся, которой очень понравился ее персональный ангел. – И мы что, больше никогда с тобой не увидимся?

– Если только ты снова не захочешь совершить какую-нибудь глупость! – ласково произнесла Элла. – Вот! Возьми с собой, когда поедешь к бабушке! – И, сунув ей что-то в руку, исчезла во вспышке яркого света.

Оставшись одна, Маруся растерянно оглядела пустую кухню. Потом разжала кулачок и растроганно улыбнулась. На ее ладошке ослепительным блеском сверкали в лучах солнца сережки Эллы!

 

…Автомобильный гудок, раздавшийся над самым ее ухом, заставил девушку подпрыгнуть от неожиданности. Развернувшись, она собралась выложить водителю все, что думает по поводу его дурацкой шутки, но вдруг застыла, в изумлении вытаращив глаза. Из салона внедорожника махал ей рукой и улыбался во все тридцать четыре зуба Сережка, шаловливый спутник ее детских игр! Он совсем не изменился, только здорово повзрослел!

– Привет, Маруся! – радостно завопил он, открывая дверцу. – Вот уж, действительно, чудо! Я ведь к твоей бабуле еду, адресок взять! Так вдруг вчера захотелось тебя увидеть, просто сил нет! Вот и поехал с утречка! Еду себе, природой любуюсь! Вдруг вижу – впереди неземной свет! А это сережки твои сверкали! И ведь сразу тебя узнал, хоть мы целых три года не виделись! Здорово, да?!

Растерянно улыбаясь, Маруся слушала его веселую болтовню, все еще не веря в случившееся.

И вдруг откуда-то сверху до нее донесся нежный голосок Эллы:

– Будь счастлива, дорогая! И вспоминай иногда обо мне!

 

БИСМАРК

 

Когда ранним октябрьским утром резкий звонок в дверь вырвал меня из объятий Морфея и поволок в прихожую, я еще не знала, что это сама спасительница-судьба в образе Линки ломилась ко мне в двери и звонко вопила:

– Ты что, спишь еще, что ли?! Открывай скорее! Смотри, что я тебе принесла!

Я открыла дверь и была едва не сбита с ног ураганом, именуемым Ангелиной и являющейся одновременно моей двоюродной сестрой, лучшей подругой и стихийным бедствием. Ее появление всегда сопровождалось шумом, звоном, треском, выплеском энергии и оставляло после себя ощущение полного отупения и прострации.

Обладая смазливой мордашкой и стройной фигуркой, она пользовалась огромным успехом у лиц противоположного пола от шестнадцати и старше, и бессовестно этим пользовалась. Справедливости ради стоит заметить, что с не меньшим успехом моя сестрица манипулировала и дамами старше сорока пяти лет, приняв образ наивной бедняжки, остро нуждающейся в дружеской поддержке и материнском совете.

А вот с особами одного с ней пола и возраста отношения были весьма и весьма прохладными. Чуя в Линке опасную соперницу, девушки стремились свести до минимума общение с ней своих парней. Надо сказать, делали они это не зря, учитывая ее врожденную склонность к авантюрам и буйный темперамент. Нет, она вовсе не была стервой в привычном смысле этого слова, но, пофлиртовав от скуки с кем-нибудь из мужского окружения, могла привязать к себе несчастного всерьез и надолго.

– Господи! И в кого ты такая! – горестно восклицала моя тетушка, несколько картинно заламывая руки (она актерствовала несколько лет, пока не вышла замуж за моего хорошо обеспеченного дядю).

– Да в тебя, моя родная, в тебя! – ластилась блудная дочь к матери, внешне больше похожей на ее старшую сестру. Линкина маман следила за собой основательно и выглядела лет на пятнадцать моложе своего календарного возраста. Внешность Линусик тоже унаследовала от нее: миниатюрная рыжеватая блондинка с яркими серыми глазами, белоснежной кожей и нежной россыпью веснушек.

И вот это несносное создание разбудило меня так рано просто потому, что ей этого захотелось!

Не снимая куртки, сбрасывая на ходу легкие ботильоны, Линка устремилась в гостиную, бережно прижимая к груди какой-то сверток.

Небрежно отодвинув локтем журналы, которые я вчера вечером просматривала перед сном, и уронив один на пол, она пошуршала бумагой и отошла в сторону.

– Вот! Цени, как я о тебе заботюсь! Или забочусь? А, ладно, люблю, в общем! – ухмыльнулась сестрица, лукаво поглядывая на меня. – Это чтобы тебе не было одиноко после развода! Животные очень хорошо снимают стрессы!

То, что я увидела на столе, выглянув из-за ее плеча, повергло меня в легкий шок: нечто среднее между морской свинкой и крысой, покрытое свалявшейся шерстью неопределенного цвета и дрожащее мелкой дрожью, ОНО явно было живым!

– Эт-т-то что еще такое? – ошеломленная увиденным, выдавила я из себя.

– Котеночек, всего лишь котеночек! – засуетилась негодница, почуяв неладное. – Мы его вымоем, накормим, и он будет очень симпатичным, вот увидишь! Смотри, какой он крохотный и трогательный, с галстучком на груди! И штанишки беленькие! Я его взяла у мальчишки, он на улице ко всем приставал, предлагая взять звереныша к себе!

Я продолжала хранить ледяное молчание, но, если бы могла испепелять взглядом, от сестрицы давно бы уже ничего не осталось, кроме горсти пепла.

И Линка забеспокоилась.

– К себе я его забрать не могу, ты же знаешь мою Линду! Она собачка суровая, может порвать котишку, как Тузик грелку. А у тебя никого нет! Ну, возьми, жалко тебе, что ли? – заканючила сестра. – Ну, чего молчишь?

– Да просто жду, когда иссякнет поток твоего красноречия, чтобы сказать, что у меня нет ни малейшего желания брать на себя такую обузу! Животное – не игрушка! А мне им заниматься некогда! Так что, давай-ка, забирай свое сокровище и неси туда, откуда взяла! – сурово сказала я.

– Не могу я отнести туда, откуда взяла! – захныкала Линка. – Мальчишка, что мне его отдал, давно уже ушел! Где я его теперь буду искать? Вот уж никогда не думала, что ты такая жестокая, и можешь выкинуть беззащитное существо на улицу!

С этими словами она исподлобья кинула на меня взгляд, чтобы проверить реакцию на ее нытье.

Я героически молчала, выдерживая паузу. Котенок мне был совершенно не нужен, без него хлопот хватало...

– И вообще, ты не можешь так с ним поступить! Мы в ответе за тех, кого приручили, это я тебе говорю! – уже совсем жалобно пискнула Линка.

– Еще как могу! – парировала я. – К тому же, это сказал Экзюпери, а не ты! И, кроме того, это несчастное создание никто еще не успел приручить! Так что забирай свой подарочек и делай с ним, что хочешь! У себя я его не оставлю!

– Ну и ладно, ну и пусть! – обиделась наконец сестра. – Не замечала я в тебе раньше такой душевной черствости, дорогая моя! Пойдем, малыш, искать хозяина, который будет тебя любить! – обратилась она уже к котенку и, ткнув в меня пальцем, угрожающе добавила:

– И пусть эта ехидна потом жалеет, что выгнала нас на мороз!

– Да какой мороз в начале октября? – возмутилась я. – На улице плюс тринадцать!

– Все равно скоро будет холодно! А ты бессердечное существо, и мы с Бисмарком от тебя уходим!

– С кем? С кем? – вытаращила я глаза от изумления.

– С Бисмарком! – гордо ответила Линка. – Я так его назвала, потому что имя определяет судьбу и характер, и…

Она не успела закончить начатую фразу, потому что я закатилась смехом:

– Ой, не могу! Бисмарк! Это же надо такое придумать! Бедный Железный канцлер! Видел бы он, КОГО назвали в его честь, так поменял бы имя! Бисмарк!..

– И ничего смешного! – возмутилась подруга. – Просто я сейчас пишу курсовую по истории Германии, и меня канцлер очень даже впечатлил! А ты не волнуйся, дорогая! Мы от тебя сейчас уйдем! Правда, Бися? – ласково погладила она трясущееся мелкой дрожью хилое существо.

Существо сфокусировало на мне бессмысленный взгляд голубеньких младенческих глаз и жалобно пискнуло.

– Господи, Линка! Ты меня решила сегодня уморить? – утирая выступившие от смеха слезы, еле выговорила я. – А « Бися» – это что такое?

– Это ласкательное от «Бисмарк»! – сурово сказала поклонница канцлера. – И нечего ржать, как сумасшедшая! Короче, Склифосовский, берешь малыша?

– Куда ж денешься! – хмыкнула я. – Не могу же я самого Бисмарка выставить на улицу! Давай уже мыть… О, Господи! Даже выговорить не могу, КОГО! Может, переименуем?

Но, увидев, как Линка упрямо вздернула подбородок, снова захохотала.

 

Остаток дня мы провели в хозяйственных хлопотах. Покормив и отмыв котишку, съездили в специализированный магазин для животных. От радости, что кот пристроен, Линка сметала с прилавков все подряд. Помимо домика и огромного количества кормов для малолетнего Бисмарка мы прикупили массу игрушек, покрывал, плошек всех размеров, когтеточку и огромную мягкую игрушечную кошку.

– А это зачем? – удивилась я.

– Малыш нуждается в тактильном контакте… – завела было подруга с умным видом, но увидев выражение моего лица, заторопилась. – Просто ему нужно что-то мягкое, чтобы прижиматься во сне и чувствовать себя защищенным! Короче, суррогатная мамочка!

– И где только нахваталась? – покачала я головой.

– Книжки надо читать! – снахальничала та и получила увесистый дружеский шлепок по пятой точке.

Разместив все покупки, Линка расцеловала меня на прощанье и, заверив, что я – лучшая в мире сестра и подруга, отбыла на очередное свидание. А я взяла на руки тезку Железного канцлера, чтобы получше рассмотреть, что же подкинула мне судьба.

 

Крошечный, худенький котенок лежал на моих коленях, прикрыв глазки то ли от страха, то ли от того, что впервые в жизни наелся досыта, и молчал.

– Да, на Бисмарка ты явно не тянешь! – констатировала я, задумчиво поглаживая малыша. – Но если Линка права и имя определяет характер… То называть тебя Бисей тоже не следует... Уж очень несерьезно звучит!

Уложив котенка на теплую грелку под мягкий бок кошки-мамы, я тоже отправилась спать. Потянувшись под пуховым одеялом, я лениво смежила веки и подумала, что опять, наверное, не высплюсь. После развода, полученного мною с третьего раза через суд, я стала мучиться бессонницей и раньше двух часов ночи никогда не засыпала.

Так было и сегодня. Ворочаясь в постели, я то без конца взбивала подушку, которая казалась мне набитой булыжниками, а не пухом, то расправляла несуществующие складки на простыне. Устав от бессмысленной возни, решила сходить на кухню выпить теплого молока с медом. Тетушка моя, Линкина маман, недавно битых два часа убеждала меня, что это великолепное снотворное, которое обеспечивает крепкий и полноценный сон до самого утра, и что она сама частенько прибегает к этому безобидному средству, чтобы уснуть.

Встав с постели, я взяла одеяло за уголки и встряхнула, чтобы его поправить. Вдруг оттуда шлепнулось на пол что-то непонятное.

Несколько удивившись, я включила настольную лампу и с любопытством посмотрела вниз.

Картинка, увиденная мною, была еще та! На прикроватном коврике, вырванный моей жестокой рукой из сладкой дремы, покачиваясь и тараща глупые заспанные глазки, сидел малолетний тезка канцлера.

Как и когда он прокрался в мою спальню и умудрился тихонечко пристроиться у меня в ногах, оставалось тайной!

– Э, нет, дружок! Так дело не пойдет! – смеясь, проговорила я. – Ступай-ка, ты, родимый, на свое место!

Снова уложив котенка в домике и удостоверившись, что он больше не делает попыток его покинуть, я вернулась в спальню, забыв про молоко, и легла в постель. Устраиваясь поудобнее, невольно улыбнулась, вспоминая забавную мордашку скатившегося с одеяла бедолаги Бисмарка, и вдруг совершенно неожиданно для себя провалилась в глубокий сон.

 

Эту ночь я спала так крепко, что даже не услышала будильника. Разбудило меня какое-то странное шевеление в ногах. Открыв глаза, я с изумлением обнаружила, что с кровати, цепляясь коготками за одеяло, осторожно сползает изгнанный мною ночью котенок! Поняв, что его все-таки застукали на месте преступления, разбойник кубарем скатился вниз и мгновенно исчез в своем домике.

Вне себя от изумления я погрозила безобразнику пальцем, а он, высунув наружу хитрую мордашку, смотрел на меня невинным взором, всем своим видом показывая:

– А я вот тут лежу, на небо смотрю... Какое небо голубое!

С тех пор так и повелось. Спать котенок честно уходил в свой домик. Но утром лежал у меня в ногах и, как только замечал, что я раскрывала глаза, тут же опрометью уносился в свой домик, старательно делая вид, что его и не покидал.

 

Вообще, надо сказать, хлопот у меня с ним практически не было. Котишка быстро приучился к лотку, не царапал стены и, демонстрируя хорошее воспитание, никогда не приступал к обеду, предварительно не приласкавшись ко мне.

Отзывался мой питомец только на полное имя Бисмарк, игнорируя всякие там зазывания типа «кис-кис», которыми пыталась приманить его забегающая навестить подкидыша злодейка Линка.

Никогда раньше у меня не было животных, поэтому я запаслась огромным количеством литературы о кошках и скрупулезно принялась ее изучать, чтобы воспитывать своего питомца по всем правилам. К моему величайшему изумлению Бисмарк со стопроцентным попаданием поступал с точностью до наоборот, совершенно не заботясь о том, что своим поведением разбивает в пух и прах всемирно признанные авторитеты.

В конце концов я зашвырнула подальше все книжки с умными советами и стала воспитывать его по принципу «дозволено все, что не запрещено».

 

В одном только сестренка оказалась абсолютно права: котик привнес в мою жизнь массу положительных эмоций. Наблюдая за Бисмарком, я не переставала удивляться тому, как мало это создание напоминало своими повадками кота.

Во-первых, тезка великого канцлера просто обожал воду! Он мог часами сидеть на дне ванны и с интересом рассматривать журчащие струйки! И его совершенно не волновали ни мокрый хвост, который плывет при этом по течению, ни такие же мокрые лапы!

– Возможно, в своей предыдущей жизни ты был крокодилом! – философски рассуждала я, в очередной раз вытирая следы мокрых лапок с пола ванны. – Отсюда и тяга к родной стихии!

Часто вместе со мной он принимал душ, сидя на краешке ванны в позе глиняной копилки и внимательно наблюдая за помывочным процессом.

Однажды, когда насквозь промокшая и замерзшая под холодным осенним дождем Линка понеслась в душ, чтобы согреться под струями горячей воды, ее протеже по привычке скакнул на край ванны и так напугал бедняжку, что та завопила от неожиданности.

– Убери скорей этого извращенца! – орала она. – Сидит и смотрит! Это просто неприлично! Ты бы ему объяснила, что подглядывать за дамами нехорошо! Ну, никакого воспитания!

– Ты подкинула, вот и воспитывай! А мне он и таким нравится! – злопамятно парировала я, и подруга притихла, смывая с тела нежную пену и недовольно бурча что-то себе под нос.

 

Я очень любила наблюдать за тем, как котенок изображает ужасного и страшного хищника. Пулей вылетая из засады, он зависал вниз головой на перекладине стула, упираясь хвостиком в сиденье, совсем как мартышка, и самозабвенно лупил передней лапкой по бантикам и мышкам, развешанными на стуле.

Поначалу злодей пытался кидаться и на мои ноги, но быстро осознал, что может получить за это по носу, и прекратил всякие попытки меня ловить. Котенок вообще оказался существом чрезвычайно умным и понятливым. Достаточно было сделать ему внушение один раз, чтобы он больше никогда не делал того, чего не следует.

Внешность у Линкиного подарка была весьма специфическая. Поначалу серый, котенок вдруг стал темнеть. Очень быстро детский пушок полностью вытеснился жесткой угольно-черной шерстью, и к полугоду это был уже крупный подросток с длинным не по возрасту телом, плоской змеиной головой, большими ушами и огромными, как у лемура, глазами странного серебристого цвета.

Меня несколько смущала его, мягко говоря, необычная внешность, пока однажды пришедшая ко мне в гости подруга Елена, обожавшая животных, не сказала:

– Глупая ты, право слово! Это же оригинально! У всех коты красивые, а у тебя страшный! Откровенное уродство – та же красота, только наоборот! Говори всем, что это балинезийская порода кошек, очень редкая и дорогая, если тебя это волнует. Тогда не будут приставать с расспросами по поводу его внешности.

Меня это совершенно не волновало. Но Бисмарка я стала называть еще и Балинезийцем.

 

Время шло быстро. И вскоре мой выкормыш превратился в огромного черного котяру с внешностью ужастика и замашками принца крови. Ума он был необычайного, и зачастую его поведение ставило меня в тупик.

Прежде всего, он умел считать. До пяти, во всяком случае, точно.

Я убедилась в этом, когда у меня перегорела лампочка, и один плафон в пятирожковой люстре был снят. Вечером, как обычно лежа на диване в гостиной, я лениво щелкала пультом от телевизора, пытаясь найти какую-нибудь приемлемую для себя программу.

Бисмарк, безмятежно дремавший рядом в кресле, сладко зевнул, потянулся и, задрав ногу вертикально вверх, собрался уж было заняться своим любимым делом, как вдруг его взгляд уткнулся в люстру.

Захлопнув раскрытую пасть, кот долго смотрел вверх, не меняя позы. Потом перевел взгляд на меня и издал недоуменное «О-о?», словно спрашивая, прав он или нет.

– Да, да, дорогой! Не хватает одного плафона, перегорел! Прости, не досмотрела! – пошутила я и в полном обалдении увидела, как кот, кивнув головой, продолжил прерванное было занятие. А я до-о-олго смотрела на него, переваривая случившееся и всерьез подозревая, что мой кот совсем не то, чем кажется на первый взгляд.

 

Во-вторых, он умел говорить.

Диапазон звуков, которые Бисмарк издавал, был очень богат и варьировался от нежного воркования до недовольного возмущенного оханья.

Одно его укоризненное «о-о-о!» приводило нас с Линкой в такой телячий восторг, что мы бессовестно провоцировали несчастное животное, легонько дергая его за хвост и наслаждаясь потом возмущенными воплями оскорбленного до глубины души аристократа. Рожицы он при этом строил не хуже пляжной мартышки, великолепно изображая гнев, недоумение, брезгливость, демонстрируя нам скуку, оскорбленную невинность и много еще чего другого.

А вот о том, что мой кот умеет еще и ругаться, я узнала, когда впервые оставила его одного на три недели.

С подругой, на чье попечение он был оставлен, я общалась по телефону и знала, что дома все в порядке. Но когда вернулась…

Уже открывая двери в квартиру, я поняла – что-то не так. Бисмарк не встречал меня, в прихожей, не терся о мои ноги, издавая нежное урчание, как это бывало обычно. Он вообще проигнорировал факт моего возвращения домой. Бросив вещи прямо в прихожей, я быстро прошла в спальню, окликая котика, по которому страшно соскучилась.

Бисмарк лежал в своем домике, повернувшись ко мне спиной и не реагируя на зов. Решив, что котик заболел, я взяла его на руки, но, резко извернувшись, он спрыгнул на ковер и вдруг принялся гневно орать на меня с совершенно человеческими интонациями!

Высказав все, что наболело по поводу своего одиночества и моего бессовестного поведения, кот гордо развернулся и скрылся в домике.

Двое суток он пролежал без пищи и воды спиной ко мне, отказываясь даже от креветок, которые всегда обожал, пока я наконец не догадалась попросить у него прощения.

Внимательно выслушав мои покаянные речи, оскорбленное создание сменило гнев на милость, разрешило себя погладить и с царственным величием слопало подсунутое ему под нос угощение, которое я предлагала своему питомцу крайне редко.

Дело в том, что, будучи весьма привередливым в еде по причине закормленности деликатесами и избалованности, кот мой за креветки мог продать душу и терял всякое чувство меры, жестоко страдая потом от обжорства.

Наевшись креветок и простив меня, Бисмарк весь вечер провисел на моем плече, притворяясь меховым воротником и испытывая при этом чувство полной гармонии с собой и окружающим миром.

Для воротника он, конечно, был несколько тяжеловат… Ну, да чего не вытерпишь ради мира и согласия в семье!

 

Словом, удивлял котяра меня постоянно. И вообще, по поведению это был скорее пес, чем кот.

Когда ко мне приходили гости, он с деловым видом молча их обнюхивал и, удостоверившись в том, что они не опасны, уходил в свой домик.

Фамильярности Бисмарк не терпел вообще. Когда его пытались приласкать, он дугой выгибал спину и шипел при этом, как змея, производя неизгладимое впечатление на окружающих и отбивая у них всякое желание познакомиться поближе.

Единственным человеком, не считая меня, которому он позволял себя гладить, была Линка. Ей он разрешал иногда себя потискать, если бывал в благодушном настроении.

 

Не знаю уж, каким образом, но мой кот отличал мужчин от женщин в брюках и относился к ним очень осторожно, чтобы не сказать враждебно. Возможно, это были отголоски его беспризорного детства, не знаю. Но ни к одному моему приятелю он никогда не подходил близко, настороженно следя за всеми их передвижениями из кресла, и расслаблялся только после ухода гостя.

Единственной чисто кошачьей чертой в Бисмарке была его независимость. Он всегда делал только то, чего хотел сам. Если у меня вдруг возникало желание приласкать своего питомца, и я стаскивала его с насиженного места, чтобы погладить, он пыхтел и вырывался, всем своим видом демонстрируя крайнее неодобрение.

Правда, через минуту кот возвращался, чтобы снова влезть ко мне на колени. Но это было уже Его решение, а не мое. А вот если любви и ласки хотелось ему… Ничто в мире не могло остановить котяру в достижении своей цели!

Он ходил за мной по пятам, уморительно подпрыгивая на задних лапках и вытягивая вверх передние, прося, чтобы его взяли на руки. И его нимало не интересовало то, что у меня сейчас нет времени, что я готовлю обед или просто куда-то спешу.

Если же, несмотря на все уловки, я не обращала на него внимания, кот менял тактику. Он начинал издавать душераздирающие вопли, путаться в моих ногах, подпрыгивать и бодаться до тех пор, пока я, наконец, не сдавалась и не брала его на руки.

 

Добившись своего, несносный котяра карабкался вверх, как по лестнице, укладывался животом на мое плечо, и, скрестив передние лапки, тихо пел свои бесконечные песни, благосклонно взирая на окружающий мир прищуренными серебристыми глазами.

Висеть так он мог часами. Но, учитывая его нехилый вес, мне это быстро надоедало, и я бесцеремонно скидывала котика в кресло, вызывая тем самым его бурное негодование.

Как-то однажды вечером, когда я пребывала в сильной меланхолии, Бисмарку захотелось любви, тепла и ласки. Легко вспрыгнув на диван, кот прищурил глазки и вкрадчиво замурлыкал, требуя ласки.

Мне было не до него, и я сделала попытку спихнуть его с дивана. Не тут-то было! Ловко увернувшись, Бисмарк сделал шаг вперед. Я снова попыталась столкнуть кота – и опять безуспешно. Приподнявшись, я раздраженно вытянула вперед руку, чтобы убрать наконец-то с дивана настырное животное, но, быстро поднырнув под карающую длань, Бисмарк подкатился ко мне под бок и, уцепившись за футболку коготками, старательно закрыл глаза.

Это было так уморительно смешно, что я закатилась смехом.

Поняв, что его уже не гонят, котяра положил голову мне на предплечье, как на подушку, и блаженно замурлыкал.

– Да уж, настоящий мужчина всегда своего добьется! – все еще улыбаясь, проговорила я и вдруг с удивлением обнаружила, что от моей меланхолии не осталось и следа!

Она скромно удалилась, не выдержав конкуренции с Бисмарком.

 

Еще я очень любила смотреть, как Бисмарк ест. Поверьте, это было целое представление! Кот выходил на кухню, «прикладывался к ручке», то есть ласково терся мордочкой о мою руку, и делал несколько осторожных шажков к месту кормежки.

Там стояли мисочки с разными сортами сухих и влажных кормов, мелко порезанными кусочками свежего мяса и рыбы, блюдце со сливками – и застывал на расстоянии полуметра от всего этого изобилия, за которое любой другой нормальный кот заложил бы дьяволу душу.

Я, конечно, читала, что нельзя смешивать корма и, уж тем более поить животное сливками! Но решила, что ему лучше знать, что ему нужно, и просто оставляла за ним право выбора. Надо сказать, котик никогда меня не разочаровывал.

Так вот. Подойдя к корму, Бисмарк вытягивал шею, внимательно все осматривал, а потом лениво разворачивался, делал вид, что брезгливо зарывает все это изобилие задними лапами и уходил прочь, недовольно прижимая длинные уши и удивительным образом напоминая при этом ослика, а я начинала хохотать.

Будучи до крайности избалованным, он, тем не менее, никогда не позволял себе драть мебель, стены или двери, как это обычно делают кошки, не выходящие из дома.

– Погоди! Вот выпустишь его на улицу, он тебе покажет! – пугали меня знакомые. – Станет метить в квартире. Кастрируй, пока не поздно!

Кастрация казалась мне преступлением.

«Лучше пусть метит, как-нибудь разберемся! – думала я. – И потом, когда еще это будет!»

 

Впервые мой котик вышел на пленэр, когда ему было полтора года. Линкина мама пригласила меня на дачу, разрешив взять с собой Бисмарка, потому что Линду, огромную бельгийскую овчарку, Линкин папа на все лето взял с собой на ученья, и коту моему там ничто не угрожало.

Никогда не забуду, как мы с подругой икали от смеха, глядя на то, как несчастный Бисмарк в панике шарахается от бабочек и боится наступать на траву, чувствуя себя уверенно только на мощеных плиткой дорожках!

Зря смеялись, как выяснилось! Через сутки наш городской житель не только полностью освоился на новом месте, но и выиграл свой первый бой за дележ территории, сойдясь в смертельной схватке с огромным персом. Вой при этом стоял такой, что проснулись все соседи.

Линкина мама, женщина нежной и тонкой душевной организации, обвязав голову шарфом, пила валокордин и грозилась отлучить меня от дома вместе с моим диким животным.

Не в силах ждать исхода схватки, я выскочила в сад, чтобы разнять бойцов. Куда там! Дико орущий клубок смерчем пронесся по клумбам, сметая все на своем пути, и укатился в неизвестном направлении.

Вернулся Бисмарк через час, весь в крови, с ушами, изодранными в бахрому. Я попыталась взять кота на руки, но тот не дался. Подпрыгивая от возбуждения, шипя и охая, он рассказывал мне о том, что с ним произошло. Поделившись впечатлениями, снова ушел в темноту, искать приключения, а я спокойно отправилась спать, убедившись, что в теле моего изнеженного кота живет душа сурового японского самурая.

 

В то лето он жил очень насыщенной жизнью. На даче, как дикий зверь, дрался со всем, что движется, включая соседских собак, и орал свои победные песни осипшим голосом, заставляя мою тетушку кидать в него тапки. А дома отсыпался, отъедался и вновь превращался в интеллигентного воспитанного кота.

 

Когда в конце августа я привезла его домой, случилось то, что должно было случиться. Бисмарк, полюбивший свободную жизнь, в один прекрасный день просто спрыгнул с лоджии (благо я жила на первом этаже) и отправился на поиски новых приключений. Он пошел знакомиться с окружающим миром. И котов, как выяснилось, в этом мире водилось превеликое множество.

 

В течение первых трех дней воинственные вопли моего тигра в миниатюре не смолкали ни на минуту. Разогнав всех приблудившихся котов, полюбивших на свое несчастье греться в нашем дворе на солнышке, он стремительно прошелся по близлежащим домам.

Позже его осипший вой я слышала на соседних улицах. Бисмарк отсутствовал по двое-трое суток, осваивая новое жизненное пространство. Через пару недель все было кончено. Ни один кот не осмеливался больше показаться на видимом расстоянии, и напрасно сидел в засаде мой любимец, выглядывая противника: все коты обходили наш дом за квартал.

«Вот уж, действительно, имя определяет характер!» – думала я иногда, поглядывая на заскучавшего питомца, лениво вылизывающего себя на подоконнике.

Куда только девался его холеный вид! Заматеревший, весь в шрамах, с запавшим веком и изодранными ушами котяра очень мало напоминал то изнеженное существо, которое впервые выпустили на травку полгода назад.

 

Неподалеку от нашего дома находился небольшой парк, куда я часто ходила по субботам подышать свежим воздухом и полюбоваться недавно обустроенной альпийской горкой.

Бисмарк всегда составлял мне компанию.

Я гуляла по аллеям, а он шастал по кустам, решая свои неотложные кошачьи дела и периодически высовывая голову из кустов, чтобы проверить, все ли со мной в порядке.

И все было хорошо до тех пор, пока на холме, где выгуливали своих питомцев хозяева собак, не появились новые персонажи. Это были не старый еще мужчина маленького роста и огромный лохматый кавказец, совершенно неуправляемый.

Часто бывает так, что мужчины невысокого роста заводят огромных псов, словно компенсируя их мощью и дикой силой свою природную слабость. И хорошо еще, если хозяин осознает, что такая собака требует работы с кинологом, бережного и одновременно строгого к себе отношения. Этот же мужчина был явно не из той категории.

Часто нетрезвый и злой, он за малейшую провинность бил своего питомца кулаком по морде и кричал так, что через пару минут на площадке никого не оставалось.

Тогда хозяин спускал кобеля с поводка, и огромная псина с налитыми кровью глазами моталась по парку без намордника, до дрожи пугая случайных прохожих.

 

Обычно я уходила сразу же, как только этот тип появлялся на горизонте, но в тот раз, задумавшись, очнулась лишь тогда, когда услышала громкие крики.

Посмотрев туда, откуда они доносились, я увидела жуткую картину: разъяренный очередными побоями хозяина, кавказец вырвался из его рук и, бросившись на мирно гуляющего неподалеку старого пуделя, в одно мгновенье порвал ему горло.

Ошалев от запаха крови и испуганных воплей людей, остервеневший пес понесся в мою сторону, готовый разорвать в клочья первого, кто попадется ему на пути. А первой была я…

Не в силах сдвинуться с места от охватившего меня ужаса, я стояла и смотрела, как на меня стремительно надвигается лохматая смерть. И в тот момент, когда, простившись с жизнью, я уже закрывала глаза, чтобы ничего не видеть, из кустов пушечным ядром навстречу смерти вылетел черный комок. Это был Бисмарк.

Утробно воя, кот повис на кавказце, раздирая ему морду задними лапами. Опешивший от неожиданности и боли пес резко затормозил. Дико мотая головой, он пытался скинуть кота на землю, но, закаленный бесчисленными боями, тот держался мертвой хваткой.

Подоспевший и мгновенно протрезвевший хозяин ухватил окровавленного, жалобно скулившего пса за ошейник и под возмущенные крики людей увел из парка. Больше их здесь не видели.

А я, сама не помня как, оторвала Бисмарка от противника и крепко прижала его к груди. Глухо урча и вздыбливая шерсть, он продолжал рваться в бой. Мой ласковый и нежный кот. Железный канцлер, спасший мне жизнь...

Сколько бы я так простояла – не знаю. Но успокоившийся за это время Бисмарк заворочался в моих руках и, извернувшись, спрыгнул на тротуар, где с чувством исполненного долга стал приводить себя в порядок.

Немногочисленные прохожие потихоньку расходились, продолжая возбужденно переговариваться. А я стояла на месте и сквозь набегающие на глаза слезы видела крошечного котенка с глупыми голубыми глазками, подаренного мне самой Судьбой…

 

КОГДА Я ВЫРАСТУ…

 

– Когда я вырасту, я буду высоким, красивым и смелым мужчиной! – вытирая разбитый в кровь нос, упрямо повторял белобрысый пятилетний Сашка, в очередной раз поднимаясь на ноги после драки с самым сильным мальчиком их двора.

– Когда я вырасту, я буду высоким, красивым и смелым мужчиной! – бормотал Сашка, неловко сползая на пол с гимнастического «коня», под сочувственные взгляды девчонок и затаенные усмешки одноклассников.

– Когда я вырасту, я буду высоким, красивым и смелым мужчиной! – как заклинание шептал он, отрабатывая приемы кун-фу в секции, куда привел его отец после очередной битвы за справедливость, закончившейся как обычно разбитым носом.

Тренер сначала не хотел брать Сашку, потому что тот был слишком низкорослым и щуплым для своего возраста. Потом, посмотрев на забавного насупившегося мальчугана, спросил:

– А зачем тебе кун-фу? Хочешь побить своих обидчиков?

Сашка удивленно ответил:

– Как – зачем? Чтобы слабых защищать!

Услышав это, высокий и здоровенный крепыш откровенно расхохотался.

– Ну, тогда проходи, защитничек! Посмотрим, на что ты способен.

Сашка оказался способным на многое. Его потрясающая реакция и безоглядная смелость за короткий срок сделали его одним из лучших бойцов.

– Когда я вырасту, я буду высоким, красивым и смелым мужчиной! – бормотал он, провожая тоскливым взглядом свою первую и – увы! безответную любовь. Она предпочла ему высокого красавчика, с обидной откровенностью объяснив свой выбор:

– Ты очень хороший парень, Саша! Очень! Но такой маленький! Пойми, мы будем смешно смотреться рядом!

 

После школы Сашка поступил в институт и ушел добровольцем в армию с первого курса. Шла вторая чеченская война.

Полгода спустя в составе разведроты он впервые ступил на чеченскую землю. Свои девятнадцать лет он встретил в ущелье, отслеживая продвижение группы боевиков и отчаянно ругая про себя качество отечественного камуфляжа: подсевшая после бесконечных дождей форма стала ему коротка.

По оперативным данным где-то в этих местах находилась банда Рустама Хамзатова. Отряд наемников Сашкина диверсионная группа обнаружила уже через два часа. Скоро прилетели с бомбами СУ-25, потом высоту обработали «вертушки». Бандитская группировка была уничтожена почти полностью, но сам Хамзатов с группой приспешников успел уйти в горы.

Командир группы принял решение остановить бандитов своими силами. Но когда по карабкающимся наверх боевикам заработали автоматы его расчета, позади десантников вдруг глухо затявкал многозарядный «Глок» бандита, оставленного Рустамом для подстраховки.

И тогда, мгновенно сориентировавшись, Сашка принял единственно возможное для него решение. Поднявшись во весь рост, он бросился на врага, поливая его свинцовым дождем и прикрывая ребят.

Захлебнувшись, пистолет смолк, успев последней очередью прошить Сашкино тело по диагонали.

 

…Очнулся он от яркого света, бьющего ему в глаза. Поморщившись, он попробовал отвернуться и застонал от резкой боли во всем теле.

– Тише, родненький, тише! Не так быстро! Мы же тебя по кусочкам собирали, шустрый ты наш! – пропел приятный девичий голосок над ухом и тут же крикнул кому-то:

– Иван Петрович, скорее! Белоярцев пришел в себя!

То, что произошло дальше, Сашка помнил смутно. Куча народа в белых халатах, радостные восклицания, осторожные похлопывания по плечу, боль в руке от капельницы… И над всем этим – два огромных, серых, широко распахнутых глаза молоденькой медсестры, чей голос он услышал первым после трех недель забытья.

 

Вскоре он научился узнавать ее, даже не открывая глаз, – по легкому, только ей одной присущему запаху свежести, по летящей походке, нежному голосу.

Сашка не сразу понял, что влюбился. А когда понял, то испугался. Куда ему, с его-то метром шестьюдесятью восемью и прозаической внешностью претендовать на сердце красавицы, к ногам которой готовы были пасть все раненые Самарского госпиталя и большая часть неженатой ординатуры мужского пола!

И он загрустил. Грустил Сашка самозабвенно, со вкусом, тихонько повторяя свое детское заклинание:

– Когда я вырасту…

Однажды Маринка взволнованно сказала:

– Сашенька, готовься! Скоро явится очень важная комиссия вручать тебе Звезду Героя России! Вот только во что же мне тебя нарядить… На твой рост приличного халата сейчас не найдешь...

Сашка вспыхнул.

– Хочешь сказать, что на такого, как я, коротышку у вас ничего нет? – сдавленным голосом произнес он.

Маринка звонко расхохоталась.

– Хорош коротышка! Без малого метр восемьдесят!

– Ты что! – смущенно пробормотал он. – Во мне всего метр шестьдесят восемь!

– Хватит шутить, Саш! Я еще в первый день, когда тебя с «вертушки» сняли, прикинула, что в тебе около метра восьмидесяти! И удивилась, почему тебе форму не по росту выдали!

– А я думал, что это она от дождей села! – ошеломленно пробормотал Сашка и умоляюще добавил. – Пойдем в процедурный, очень надо!

И когда планка зафиксировала его рост на отметке 1 метр 79 сантиметров, парня словно прорвало.

– Мариночка, милая! – растерянно улыбаясь, проговорил он. – Как же я тебя люблю, если бы ты только знала!

И, глядя в ее просиявшие глаза, повторил:

– Люблю! И давно! Только боялся, что недостаточно хорош для тебя!

– Ты что, так до сих пор ничего и не понял? Да я, как только тебя увидела, больше ни о ком другом и думать не могла! – шагнула она вперед.

Нежно баюкая Маринку в своих объятиях, Сашка прошептал:

– Маленьким я обещал себе, что стану высоким, красивым и смелым мужчиной! Два-то обещания я выполнил. А вот насчет третьего…

На секунду приподняв голову, девушка ласково сказала:

– Сашенька! Для меня ты всегда будешь самым красивым!

 

МОМЕНТ ИСТИНЫ

 

Услышав в очередной раз противный голос: «Телефон абонента находится вне зоны доступа или отключен», Мария, в кругу друзей любовно именуемая Маришкой, сердито топнула ногой и поднялась со скамейки.

Ну, всё! С нее довольно! Больше ждать она не намерена! А вот Лешке грозят страшные неприятности в ее лице! Она отлучит его от дома и… И не будет общаться с ним целых три дня! Вот так! А, впрочем, три дня без общения с ним она не выдержит… Хватит с него и двух!

Впервые в жизни Лешка так безобразно опаздывал. Опаздывал на целый час! И не звонил! И не отвечал! Это чем же он так занят, позвольте вас спросить, что даже перезвонить не смог? Видно, телефон дома оставил, балбес! Вот торчит сейчас где-нибудь в «пробке», а позвонить не может… С него станется! Значит, нужно было выезжать пораньше. Считай, пропал выходной… Ну, Леха, береги уши! Мало не покажется!

Когда, пылая праведным гневом, Мария уже подходила к выходу из парка, раздалась телефонная трель.

«Ну, сейчас ты у меня сполна получишь!» – мстительно подумала она и сердито рявкнула в трубку:

– И что все это значит?! Где тебя носит?

В трубке было странно тихо. Потом женский голос робко произнес:

– Маша! Это ты? Или я номером ошиблась?

Мария закатила глаза. Как неудобно получилось-то! Надо же было прежде посмотреть, кто звонит! Но она была так уверена, что это Лешка!

– Прости, Ириш! Я думала, что это Лешечка! Представляешь, я его целый час прождала, а он…

– Мариша! – странным голосом сказала ее подруга. – Мне только что Павлик Иванов звонил. Он… Он сообщил, что Леша разбился. Насмерть.

– Что? Что ты сказала? – переспросила Маша, не веря своим ушам.

– Я говорю, что Леша разбился! Какой-то алкоголик прямо под колеса на трассу вывалился! Ну, Лешка вывернул руль и врезался в столб… Машина всмятку… Он сразу погиб! А на этой пьяни, представляешь, ни единой царапины! Где же справедливость?!

– Ты что это такое говоришь? – сказала Маша, чувствуя, как у нее холодеют руки и закладывает уши. – Ты понимаешь вообще, что несешь?!

– Леша погиб на месте, Мариша! Это правда! Я сразу тебе позвонила. Вы же с ним столько лет лучшими друзьями были! Маш! Ты меня слышишь?!

– Да. Я. Тебя. Слышу… – неестественно спокойно ответила Мария и отключила телефон.

Ноги ее дрожали. Опершись рукой о решетку, она осторожно присела на фундамент.

«Чушь какая-то! Этого просто не может быть!» – отстраненно думала она, машинально обрывая бахрому на сумочке.

С Лешкой они подружились шесть лет назад, еще на первом курсе. Общительный и душевный сероглазый парень был любимцем всех девушек факультета. Красотки и просто симпатичные девицы осаждали его, как ахейцы Трою. Но Леха держался на удивление стойко.

– Простите, девочки! У меня уже есть Дама сердца! – говорил он, преувеличенно почтительно целуя руку Маришке. – Вот она, любуйтесь! Красавица и умница! Мечта поэта! Так что, прошу меня извинить! Я занят!!!

Леша относился к ней бережно и любовно, как старший брат. Такой же заботливый и внимательный. Такой же родной и домашний. Всегда являлся на помощь по первому ее зову. А когда на горизонте появлялась очередная Маришкина любовь, уходил в тень. Она и любила его как брата.

Правда, однажды Леша все-таки сумел ее удивить…

Блестя глазами и заливаясь смехом, Маша рассказывала ему тогда какую-то забавную историю. Он долго смотрел на нее с непонятным выражением и вдруг неожиданно выпалил:

– Маришечка! А выходи за меня замуж!

Решив, что это шутка, она захохотала.

– Конечно! Прямо сейчас, Лешечка?

И вдруг с удивлением увидела мелькнувшую в его глазах боль.

– Ты чего это, серьезно, что ли? – опасливо переспросила она.

– Да что ты! Просто репетирую! На будущее! – хохотнул парень. – Пригодится же когда-нибудь!

– Уф! Слава Богу! А то я даже как-то растерялась! – с облегчением выдохнула Маша. – Думала, что осложнения начинаются!

На что Леша, лукаво ей подмигнув, сказал:

– Какие могут быть осложнения? Мы же с тобой просто друзья! Выбирай, куда сейчас рванем, подруга!

Они пошли тогда смотреть кино и больше никогда об этом не вспоминали.

И вот Леши не стало.

Это так страшно, что даже не укладывается в сознании!

Наверное, ей нужно сейчас встать и пойти домой... Но почему-то совершенно не держат ноги... И мозг отказывается принимать то, что случилось... Ведь невозможно принять этот ужас! Осознать, что уже ничего не будет, как раньше! И что Леша никогда больше не позвонит. Не скажет весело:

– Привет, подруга! Как дела? Как настроение?

Не будет долго и сочувственно выслушивать ее жалобы на подруг, на соседей, на идиота-шефа… Никогда больше не порадуется вместе с ней… Не даст пару-другую добрых советов... Не пойдет с ней в гости...

Она всегда приглашала его, если не было пары, и не было случая, чтобы он ей отказал. Напротив, словно ждал ее звонка, чтобы примчаться на помощь.

И вот его не стало.

И некому теперь будет позвонить ночью и сказать:

– Поговори со мной! Мне грустно!

И некому больше пожаловаться на ушибленную ногу и глупую подругу, которая ничего не понимает в веяниях моды, а еще смеет давать советы, как ей одеваться!

Или просто позвонить и попросить подвезти домой, потому что сегодня идет дождь, а она оставила зонтик дома! И даже поплакаться по поводу изменившего ей бой-френда теперь будет некому!

Сразу же после очередной ссоры она обычно звонила ему. И Лешка успокаивал ее в пять минут! Говорил, что ее бывший – просто придурок, если не понимает, как ему повезло, если его любит такое сокровище, как она. Что у нее все будет в шоколаде, и она найдет себе парня получше! А тот придурок еще жестоко пожалеет о том, что оставил ее ради неумной и некрасивой девицы. И вообще! Она, Маришка, самая умная, самая красивая и желанная девушка в мире! Просто мечта поэта!

После таких слов ей сразу становилось легче. Она глубоко вздыхала и успокаивалась. Жизнь продолжалась. И была прекрасной!

Все эти шесть лет Лешик был рядом с ней. Он терпеливо сносил ее капризы и шутки, часто меняющихся бой-френдов, слезы, смех, жалобы, ее друзей и подруг. Он всегда был где-то неподалеку. И даже когда его не было рядом, она все равно ощущала его присутствие. Оно давало ей чувство защищенности и уверенности в этом нестабильном мире.

Маша так привыкла, что Лешка всегда рядом! Что можно позвонить даже ночью и услышать его мягкий спокойный голос:

– Ну, что там у тебя опять стряслось, Маришка? Извержение вулкана? Землетрясение? Цунами? Или новые туфли натерли пяточку? Колись, давай, что случилось!

И она «кололась», рассказывала о своих неурядицах, смеясь или всхлипывая…

И вот ЕГО больше НЕТ! Как вообще такое могло случиться?! Как он посмел предать ее?! Бросить?! Оставить одну?! Как же ей теперь жить, Господи?!

И Маша заревела. Заревела отчаянно и громко, некрасиво размазывая слезы по лицу и шмыгая распухшим покрасневшим носом.

Она вдруг четко осознала, что ничего никогда больше не будет так, как раньше! Простой и приятный мир, в котором ей так уютно жилось, пока Леша был рядом, изменился с его уходом. В жизни ее образовалась щемящая душу пустота. Все изменилось в один миг, окончательно и бесповоротно! И ничего уже нельзя сделать… Ничего нельзя изменить! Это несправедливо! Так не должно быть!

Она глухо застонала. Ей вдруг показалось, что на месте головы у нее пульсирующий от боли и горестного недоумения шар. Странное и жуткое ощущение ненужности и одиночества было новым и непривычным.

Пока Леша был жив, Маша даже не подозревала, как много он для нее значил. И только неожиданная смерть расставила точки над «i». Но как же так?! Они ведь были просто друзьями!! Тогда отчего ее кровоточащее сердце буквально разрывается от боли? Почему ей кажется, что жизнь потеряла для нее всякий смысл? Почему?!

И тут Мария с необычайной ясностью вдруг поняла, что все это время, с самой их первой встречи, она любила Лешку, сама того не осознавая! И что огромная, всепоглощающая и всепрощающая любовь, не узнанная и не понятая ею, все это время тихо жила рядом, оберегая, согревая и придавая ей силы.

А в ушах ее снова и снова звучал мягкий, полный надежды голос:

– Ты выйдешь за меня замуж, Маришечка?

– Конечно! Прямо сейчас?

 

СОЛО ДЛЯ ОЧУМЕЛОГО ДИНОЗАВРА

 

Вика никак не могла понять, как получилось, что этот человек вдруг стал самой важной и неотъемлемой частью ее существования. Ведь еще совсем недавно все было так спокойно и предсказуемо! ОН возник в ее жизни неожиданно и странно. Обычно в таких случаях говорят: «Судьба»! Но сейчас, стоя на пороге офиса, в котором работал ее муж, Вике вдруг на секунду показалось, что провидение тоже может ошибаться! Иначе как объяснить, почему она не в силах преодолеть эти несколько ступенек, ведущих к тяжелому, но неизбежному объяснению с мужем? Или мы просто не всегда понимаем то, о чем провидение нам хотело сказать, и совершаем поступки, исходя из своего представления о счастье?

До встречи с НИМ Вика была уверена, что очень счастлива. У нее был любящий муж, престижная работа и уютный дом. Работая ландшафтным дизайнером, она могла позволить себе брать только интересующие ее заказы. Дела шли прекрасно, и скоро Викуся стала подумывать о том, что пора бы обзавестись и ребенком, ведь уже совсем скоро стукнет двадцать семь! Супруг тоже давно хотел сына. Но она сама никак не могла решиться кардинально изменить свою жизнь и из беззаботной молодой особы превратиться в почтенную мать семейства.

Приняв, наконец, сие судьбоносное решение, Вика отказалась от нескольких выгодных предложений, чтобы больше времени проводить дома. И тут выяснилась одна очень интересная деталь! Вопреки ожиданиям ее обожаемый супруг этому факту как-то не очень обрадовался! Когда за ужином Вика радостно сообщила, что отныне собирается больше времени посвящать семье, любимый, помешивая ложечкой кофе, вскользь заметил, что у него, в отличие от некоторых свободных художников, рабочий день начинается ровно в девять. И заканчивается только тогда, когда решены все текущие дела.

– Ты же знаешь, как важна для меня моя новая работа! – просительно добавил он.

Вика кивнула. Не так давно муж получил повышение с отдельным кабинетом и прилагаемой к нему секретаршей, чем неимоверно гордился. Настаивать на том, чтобы он приходил домой пораньше и проводил больше времени с женой, показалось ей эгоистичным и жестоким. Да и само желание обзавестись наследником как-то сразу померкло.

«А! Пусть все остается как есть!» – махнула она рукой, убирая со стола и сожалея теперь лишь о том, что отказалась от последнего, очень выгодного заказа.

«Может, перезвонить? – думала Вика, машинально загружая тарелки и чашки в посудомоечную машину. – Да нет! Как-то несерьезно получается. Вначале отказалась, а потом… Значит, не судьба!»

И с этими утешительными мыслями она отправилась спать.

 

Звонок, неожиданно раздавшийся утром, поднял ее с постели.

– Слушаю вас! – недовольно произнесла еще не вполне проснувшаяся Викуся.

– Виктория Игоревна? Простите! – раздался несколько смущенный мужской голос. – Кажется, я вас разбудил! Но меня заверили, что рабочий день у вас начинается очень рано.

– Вообще-то да! – уже более миролюбиво ответила она. – Просто я взяла тайм-аут на несколько дней.

– По этому поводу я и звоню! Разрешите представиться: Дмитрий Евгеньевич Солодов. Вы отказались от моего заказа, мотивируя удаленностью участка от города. Вы совершенно правы, это далековато. Но я создам для вас все условия и прибавлю сверх озвученной уже суммы столько же. Я видел ваши работы и хочу, чтобы моим домом занялись именно вы! В вашем распоряжении будет машина с водителем, чтобы вам не утруждать себя. В доме есть гостевые комнаты, на тот случай, если вы захотите остаться. Повар великолепный. Соглашайтесь! – умоляюще и как-то очень по-детски проговорил собеседник.

– Ну, хорошо! – улыбаясь про себя, сказала Вика. – Давайте попробуем! Какое время на завтра вас устроит?

– Только завтра? – разочарованно протянул мужчина. – А, может, сегодня? Чего откладывать?

– Чувствуется деловая хватка! – уже откровенно засмеялась девушка. – Ну, хорошо. Через час встречаемся в ресторанчике «У Ксюши».

– Буду ждать! – коротко, по-военному отчеканил Солодов и отключился.

 

…Когда спустя час Вика вошла в ресторан, то слегка растерялась. Несмотря на раннее время, там было довольно многочисленно.

«Как же я могла забыть, что здесь всегда полно посетителей из-за хорошей кухни и невысоких цен? – озабоченно подумала она. – Не кричать же, право, дурным голосом «Дмитрий Евгеньевич»!»

– Виктория Игоревна! – услышала она и, обернувшись на голос, увидела высокого загорелого мужчину лет тридцати с белозубой улыбкой, призывно машущего ей рукой из-за столика.

– Господин Солодов? – приблизившись, нерешительно произнесла она и, увидев утвердительный кивок, поинтересовалась:

– Как вы меня узнали?

– Я имел удовольствие видеть вас у Будницких. Просто вы так были заняты работой, что ни на кого не обращали внимания! – ответил тот, подвигая стул.

Когда все формальности были улажены, и Вика познакомилась с предоставленным ей на время работы шустрым водителем по имени Славик, Дмитрий Евгеньевич отбыл, пообещав быть на месте завтра к двенадцати часам.

Вернувшись домой, девушка задумалась. Что-то во всем этом ее смущало. А что – не могла понять! И сумма была приличная, и документы оформлены безукоризненно, и заказчик приятный... К тому же, что бывает крайне редко, он дал ей карт-бланш, добавив:

– Я плохо разбираюсь в такого рода вещах. Поэтому устройте все на свой вкус! Главное, чтобы душевно получилось!

И только ночью, уже засыпая, она вдруг поняла, что именно ее тревожило весь день! То, КАК он на нее смотрел! Это не был заинтересованный мужской взгляд, к которым Вика, будучи особой весьма привлекательной, давно уже привыкла. Не походил он и на бесстрастный оценивающий взгляд клиента. Взгляд был мягким, внимательным и, если так можно выразиться, бережным...

«Ну, ты, подруга, даешь! – фыркнула она про себя, поворачиваясь на другой бок. – Бережный! Это же надо было до такого додуматься!»

 

Работы действительно было непочатый край.

Загородный дом оказался очень уютным. А вот огромный участок представлял собой жуткую мешанину вывороченных из земли валунов, строительной грязи и щебня. В отдалении виднелась небольшая сосновая рощица, и росло несколько старых дубов. Пейзаж был просто удручающим.

Поэтому было решено, чтобы не терять времени, Вика поселится здесь. Она очень боялась, что муж воспротивится против ее проживания вдали от дома. Но тот как-то неожиданно легко согласился.

– Конечно, конечно, дорогая! Делай, как тебе удобно! Находиться почти полтора часа в дороге ежедневно очень утомительно! – проговорил супруг, рассеянно целуя ее на прощанье.

Пользуясь полученной свободой действия самым бессовестным образом, Вика стала создавать сад, соответствующий ее романтической натуре. Машины не успевали подвозить заказанные ею материалы и растения. Рабочие трудились с раннего утра и до позднего вечера.

Огромные крупномеры с раскидистыми кронами, высаженные вперемежку с кустарниками на мгновенно разложенном газоне, создали эффект старого сада. Живые изгороди из цветущих роз и жимолости, клумбы и миксбордеры, возникшие как по мановению волшебной палочки, издавали чарующий аромат.

Мощеные камнем дорожки и гравийные тропинки создали плавный переход от лужаек к заросшему пруду и сосновой рощице. Покрытые «патиной времени» беседки, окруженные перголами с клематисами и плетистыми розами, живописно вписались в романтический пейзаж.

Впервые в жизни Вика создавала ландшафт, руководствуясь только своими желаниями, и ей казалось, что она строит собственный дом...

Она была так занята, что по нескольку дней не звонила мужу, и ее почему-то совершенно не волновало, что тот тоже почти не звонит.

На третий день работ Дмитрий Евгеньевич приехал не вечером, как обычно, а в обед, и сообщил, что в их офисе начался ремонт. А поскольку хаоса он органически не выносит, то будет вынужден работать дома.

Вика было насторожилась, припомнив то непонятное выражение его глаз при их первой встрече. Однако, вопреки всем ее опасениям, Солодов не только не искал с ней встреч, не смотрел, чем она занимается, но и вообще, делал вид, что его здесь нет. Единственно, о чем он ее попросил, так это разрешения обедать вместе с ней. Это показалось ей забавным: хозяин просит у гостьи разрешения!

При более близком знакомстве Дмитрий Евгеньевич оказался необычайно располагающим к себе человеком. И вскоре Вика с большим удивлением обнаружила, что с нетерпением ожидает времени обеда, чтобы поговорить с ним «за жизнь». Их точки зрения далеко не всегда совпадали, но Дима (они перешли на «ты» уже через неделю знакомства) с необыкновенным тактом умел привести к общему знаменателю любую тему. И скоро она уже не могла себе представить, как обходилась без этих задушевных бесед.

Однажды водитель Славик, без конца путающийся у нее под ногами и играющий роль пажа при высокородной даме, рассказал, что в деловых кругах хозяина называют «Тираннозаврус рекс», или коротко – Динозавр. Услышав про это, Вика так хохотала, что чуть не свалилась в вырытую для очередного крупномера яму. А потом лукаво поинтересовалась, чем же тот заслужил такое милое прозвище.

– Так у него же хватка, как у динозавра! – охотно пояснил Славик, очень довольный произведенным эффектом. – Ежели чего захочет, так пиши пропало! Ухватит челюстями и все! Конец!

Когда в ее работе была, наконец, поставлена жирная точка в виде ностальгического уголка с мраморной скамьей, окруженного зарослями белой персидской сирени, Дима предложил отпраздновать это эпохальное событие.

Они пили шампанское в новой беседке, любуясь чудесным пейзажем, и смеялись. Все еще смеясь, Вика легкомысленно согласилась на предложение потанцевать. И только когда руки Солодова кольцом сомкнулись вокруг ее талии, молодая женщина вздрогнула, физически ощутив исходящий от них жар.

Его потемневшие глаза смотрели серьезно и сосредоточено, когда он склонил к ней голову:

– Я люблю тебя, дорогая! Люблю очень давно. С того самого момента, как впервые увидел у Будницких! И прошу остаться в этом созданном тобой мире вместе со мной!

И растворяясь в его бесконечно нежном поцелуе, Вика еще успела увидеть сквозь сомкнутые веки, как в беседку, качаясь, врываются звезды…

Когда они пришли в себя, стояла глубокая ночь. Она посмотрела на Солодова и вдруг неожиданно тихонько рассмеялась.

– Что ты, любимая? – поцеловав ее в плечо, ласково спросил Дима.

– Так… Вспомнила кое-что! Знаешь, как называют тебя между собой деловые партнеры? – лукаво поинтересовалась она.

– Ага. Динозавром! – хохотнул Солодов. – Только сейчас я динозавр, очумелый от любви. Горе тому, кто посмеет меня потревожить! – и он вновь крепко сомкнул объятия, уткнувшись лицом в ее волосы…

 

Утром Дима сказал, что необходимо сообщить мужу о ее уходе.

– Давай, я сделаю это сам! – Солодов умоляюще посмотрел на нее. – Я сумею все объяснить, поверь! Не хочу, чтобы ты переживала неприятные минуты!

– Прости! Но это должна сделать я сама! – решительно возразила Вика. – Иначе будет неправильно. Он же не виноват, что я встретила тебя и полюбила! Ты отвези меня к нему на работу и подожди немного внизу!

Дима посмотрел на нее со странным выражением, но промолчал.

 

…И вот теперь она медленно поднималась по ступенькам. Сердце ее сжималось при мысли о том, какую боль причинит она сейчас мужу. Как объяснить ему, что они стали чужими? Какие найти слова?

Секретарши в приемной не было. И, потоптавшись немного у порога, она уже малодушно собиралась удрать. Но трезвая мысль, что рано или поздно все равно придется это сделать, ее остановила. Глубоко вздохнув, Вика решительно шагнула вперед и открыла рот, чтобы окликнуть мужа.

Неожиданно раздавшийся пронзительный женский голос заставил ее вздрогнуть и остановиться.

– Когда же ты сообщишь своей супружнице, что тебе нужен развод? Я уже устала ждать и жить обещаниями, что скоро ты женишься на мне?

«С кем это она так?» – подумала ошеломленная Вика, узнав секретаршу.

– Дай мне еще немного времени! Нужно же ее подготовить! – вдруг услышала она виноватый голос своего мужа.

– Сколько можно?! – взвизгнула женщина. – Я и так жду уже почти полгода!

– Чудны дела твои, Господи! – пробормотала Вика себе под нос.

Потом, кашлянув, крикнула:

– Извините! Я тут случайно услышала ваш разговор! Не стоит обо мне беспокоиться! Живите спокойно и будьте счастливы!

В наступившей тишине она вышла из кабинета, плотно прикрыв за собою дверь.

 

– Что Бог ни делает – все к лучшему! – философски изрекла она, оказавшись в объятиях стремительно бросившегося к ней Солодова.

– Ты как, нормально? – спросил он, с тревогой заглядывая в ее глаза.

– А что это ты так волнуешься? – удивилась она. – Или…

Внезапно замолчав, Вика испытующе посмотрела на него и вдруг утвердительно выпалила:

– А ведь ты знал! Ты точно знал! Что у него связь с секретаршей!

На секунду оторвавшись от нее, Дима виновато кивнул и пояснил:

– И страшно боялся, что ты расстроишься, узнав об этом! Предательство близкого человека переносится очень тяжело! Я очень хорошо это знаю! Если бы было иначе, ни за что на свете я не вклинился бы в твою жизнь! Потому что для меня главное – твое счастье! Я и решился пойти ва-банк только тогда, когда узнал про его фокусы!

– Да! Вот уж, действительно, Динозавр! – только и смогла пробормотать Вика, заворожено глядя в глаза любимому.

А тот, смеясь, добавил:

– Но – заметь! Очумелый от любви к тебе, дорогая!

И, бережно обняв ее за плечи, повел к машине.

 

ТЕНЬ ИЗ ПРОШЛОГО

 

Схватив со стола ключи, я поспешила к выходу, безмерно радуясь, что удалось сбежать с работы на час раньше. Нет, работу свою я очень любила, но просто день сегодня был особенный – дома меня ждал любимый муж, чтобы отпраздновать годовщину нашей свадьбы.

Занятая мыслями о том, что мне сегодня надеть в ресторан, я вдруг услышала, как кто-то негромко окликнул меня по имени. Оглянувшись, чтобы посмотреть, кто это, я не поверила своим глазам. Это был Алексей. Человек, встреча с которым полтора года назад едва не сломала мне жизнь. Явно чувствуя себя не в своей тарелке, мужчина медленно приближался ко мне.

Мы познакомились случайно. Мой жених, сорокалетний бизнесмен Виталий, не смог тогда ко мне приехать, чтобы повесить новую люстру. У его сына неожиданно возникли какие-то проблемы. А поскольку воспитанием Дмитрия он занимался один в связи с отсутствием матери, которая уже семь лет жила в Италии со своим вторым мужем, то приходилось ему, конечно, не сладко. Кстати, именно из-за его сына я и не согласилась выйти за него замуж, когда он сделал предложение. Я просто побоялась, что не смогу найти с подростком общий язык, и предложила Виталию немного подождать, пока сын поступит в институт и заживет своей собственной жизнью. Виталий со мной согласился, и мы жили отдельно, встречаясь у меня на квартире.

Узнав, что он приехать не сможет, я, недолго думая, набрала номер телефона фирмы «Муж на час» (меня очень насмешило это название), объявление которой висело на дверях нашего подъезда, и вызвала мастера.

«Муж на час», высокий красивый блондин лет двадцати семи, прибыл ровно через 40 минут и сразу приступил к работе. Дело спорилось в его крепких руках, а сам он, не переставая, балагурил, рассказывая смешные истории, в которых он был, конечно, главным героем. Закончив работу и получив деньги, мастер прошел в ванную комнату, чтобы вымыть руки, и через секунду крикнул:

– Хозяюшка! Тут кран немного подтекает! Давайте, я прокладку поменяю!

– Знаю я! Не нужно! – досадливо отмахнулась я.

У Виталия все никак не доходили руки до этого крана. Тяжело жить на два дома, я, конечно, это понимала. Но зачастую это очень раздражало. Вот как сейчас, например.

– Да вы не бойтесь! – улыбнулся парень. – Я с такой красавицы денег не возьму! Я бы и за люстру не взял, да вы заказ через фирму уже оформили! В следующий раз напрямую мне звоните! Меня Алексеем зовут! А вас?

– Ксения, – автоматически ответила я и поспешно добавила: – Да мне есть кому менять! Просто ему сейчас некогда!

– А! Понятно! – усмехнулся досужий Алексей, выходя из ванной и опуская засученные рукава. – Только я бы на месте вашего приятеля такую красавицу надолго без присмотра не оставлял! Уведут ведь!

– Не уведут! – улыбнулась я. – И он в этом твердо уверен!

Алексей окинул меня с головы до ног взглядом, от которого у меня почему-то сразу загорелись уши, и мурлыкнул:

– Никогда ни в чем нельзя быть совершенно уверенным, сударыня!

И безо всякого перехода добавил:

– Чайком не напоите? С утра по городу бегаю!

Я усмехнулась. Парень буквально обезоруживал своей непосредственностью! Так уж и быть!

– Извольте! – пригласила я. – Вам какой? Зеленый, черный?

– Да мне бы чего попроще! – вдруг неожиданно засмущался Алексей.

Это смущение совершенно примирило меня с ним, и чаепитие прошло в самой приятной обстановке. Уходя, Алексей оставил мне свой номер телефона и просил звонить, если что понадобится. Звонить я, конечно, не собиралась. Поэтому номер сразу выкинула, а про Алексея забыла, как только он закрыл за собой дверь.

Каково же было мое изумление, когда на третий день Алексей неожиданно появился снова! Я с удивлением посмотрела на парня и поинтересовалась:

– Вы что-то здесь забыли?

– Да! – ответил он, – И очень важное!

– Но я ничего не видела! – удивленно проговорила я, продолжая стоять в дверях и не приглашая войти.

– Вы разрешите, я сам поищу? – попросил Алексей.

– Пожалуйста! – безразлично пожала я плечами и впустила его в квартиру. Он сразу прошел в ванную комнату.

– Где же оно? – бормотал он. – Может, под ванну закатилось?

Я стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на него с чувством легкого раздражения.

Наконец Алексей поднял голову и виновато сказал:

– Простите, Кристина! Я почему-то был уверен, что потерял его именно здесь!

– Что потерял? – растерялась я.

– Кольцо, – хмуро сказал он. – Извините за беспокойство…

– Подарок девушки? – понятливо усмехнулась я.

– Мамы! – тихо исправил он. – Она умерла год назад…

– Простите! – ругая себя за допущенную бестактность пробормотала я. – Может, выпьете со мной чаю?

– С удовольствием! – бесхитростно обрадовался парень. – У вас такие вкусные плюшки!

Я улыбнулась. Нет, точно, его простота обезоруживает!

Алексей просидел у меня почти весь вечер. Мы очень мило пообщались, перешли на «ты», и в конце концов я решила, что он достоин быть в числе моих знакомых.

С тех пор Алеша стал у меня частым гостем, помогая выполнять те мелкие мужские работы, с которыми я не могла справиться сама. Так прошло полгода. Мы стали с ним добрыми приятелями.

С Виталием мы виделись очень редко – на носу у Дмитрия были выпускные экзамены, и Виталик почти все время проводил с сыном. Я не протестовала, а Алексей не давал мне скучать. Правда, в его речах все чаще и чаще появлялись намеки, что не мешало бы нам познакомиться поближе. Я отшучивалась. Но однажды…

В один из вечеров, когда я уже провожала Алешу, тот вдруг неожиданно прижал меня к себе сильными руками и стал целовать.

– Кристина! Дорогая! Единственная моя! Не могу без тебя! Ты лучшая из всех женщин, которых я встречал! Если ты оттолкнешь меня сейчас, я этого не переживу!

Я попыталась вырваться. Но объятия его были так нежны, а я чувствовала себя такой одинокой последнее время… Сама того не желая, я стала отвечать на ласки, и вскоре была буквально смята его горячим напором…

Алексей оказался великолепным любовником, нежным, ласковым, страстным. Никогда еще в жизни я не испытывала ничего подобного! И еще он говорил мне такие слова, от которых кружилась голова и темнело в глазах. И вскоре неясное чувство вины перед Виталием исчезло под напором новых чувств. Я забыла обо всем и чувствовала только, что желанна и любима.

– Лучше, чем ты, у меня еще не было женщины! – сжимая меня в объятиях, горячо шептал он. – Я загораюсь от одного только взгляда на тебя! Одно твое прикосновение сводит меня с ума! Радость ты моя! Мое счастье!

Утром он ушел. Но в обед уже снова был у меня. И все повторилось с удвоенной силой и страстью. Так прошел месяц. Я совсем потеряла голову, а от встреч с Виталием под разными предлогами отказывалась. Долго так, конечно, продолжаться не могло, и, наконец, я решилась.

Сказала Виталию, что между нами все кончено, потому что я ему не нужна, для меня у него никогда не будет времени, а я устала сидеть в одиночестве. Мы расстались.

Когда я рассказала о том, что случилось, своей лучшей подруге, Полинке, та пришла в бешенство.

– Криська! Дура! Ты с ума сошла! У тебя мозги переклинило, что ли?! Какого мужика бросила! Умный, надежный, порядочный человек! Терпел все твои заморочки! И на кого променяла, а?! Какую-то темную лошадку! Ты что, хорошо его знаешь?! Ты хоть раз была у него дома?! Ах, не было нужды, значит?! Мало того, что он моложе тебя почти на десять лет, так, может, и женат еще?!

– Не женат! – глотая слезы и чувствуя ее правоту, виновато прошептала я. – Я паспорт видела!

– Слава Богу, хоть сообразила паспорт посмотреть! – не успокаивалась подруга. – Жизнь свою бросаешь под ноги неизвестно кому! Ты хоть подожди с Виталием рвать! Не спеши! Подумай!

– Поздно! – уже открыто рыдая, проговорила я. – Я вчера уже с ним порвала!

– Тьфу! Знала, что ты дура! Но не до такой же степени! – в сердцах плюнула подруга и ушла, сильно хлопнув на прощанье дверью.

Я зарыдала еще сильнее, потому что чувствовала ее правоту, но не хотела себе в этом признаваться. Такой вот зареванной и нашел меня Алексей.

– Что с тобой, солнышко мое? – забеспокоился он, нежно обнимая меня. – Что случилось?

Пришлось ему все рассказать.

– И всего-то? – рассмеялся он. – Успокойся! Да просто она тебе завидует! Кстати, а ты никогда о ней не рассказывала. Интересно посмотреть, кто тебя так расстроил!

– А ты зайди в «Одноклассники»! – уже успокаиваясь, проговорила я. – В друзья запрос сделай. Она примет, я попрошу.

И когда Алексей ушел, позвонила Полине.

– Хочу, чтобы вы с Алешей познакомились, – проблеяла я жалким голоском. – Может, изменишь после этого свое мнение! Прими его в друзья!

– Хорошо! – недовольно буркнула подруга. – Как скажешь!

На следующий день Алексей впервые за все время мне не позвонил. Уже ближе к вечеру я сама набрала его номер, чтобы узнать, что случилось. Любимый был очень сдержан. Сказал, что в ближайшее время прийти не сможет, очень много работы. Тогда я поинтересовалась, как ему понравилась моя подруга.

– Да так! Ничего особенного! – с небольшой запинкой ответил он. – Только я никак не думал, что она такая молодая!

Я сказала, что Полинка – его ровесница, и мы попрощались.

Не позвонил Алексей и на следующий день, и через день… На мои звонки он тоже не отвечал. Прошла неделя. Я уже и не знала, что думать. В голову лезли мысли одна страшнее другой. Вечером в субботу неожиданно раздался звонок в дверь. Конечно же, это пришел Алешенька! Я кинулась открывать… Но в дверях стояла хмурая и очень злая Полина.

Я удивилась:

– Ты чего такая?

Подруга молча прошла в кухню, села и закурила.

Тут я заволновалась.

– Да не молчи ты! Что случилось?! Скажи!

Полина нервно затушила только начатую сигарету, поморщилась от дыма и пробормотала:

– Да! Случилось! Хочешь – убей меня! Только я решила твоему Алешечке проверку на вшивость сделать! И он ее не выдержал! Мерзавец он, вот что я тебе скажу!

У меня потемнело в глазах. Я поняла.

Села рядом с подругой и, взяв сигарету, хрипло сказала:

– Рассказывай!

И она рассказала, как Алексей в «Одноклассниках» сразу попросил у нее номер телефона. Чтобы лучше узнать друг друга, как он объяснил. Ее это насторожило, и она решила проверить свои подозрения.

Утром он позвонил и сказал, что хотел бы встретиться с ней, познакомиться поближе. И попросил мне об этом не сообщать. Полинка пошла.

И в то самое время, когда я в тоске и печали придумывала всякие ужасы, он говорил моей лучшей подруге, что влюбился в нее сразу, как только увидел, с первого взгляда. Что она – мечта всей его жизни, а со мной он все равно собирался расстаться в ближайшее время.

– Я боялась, что ты мне можешь не поверить, – мрачно сказала подруга, – поэтому не стала говорить, что я о нем думаю. Сейчас он будет звонить, – сказала подруга. – Послушаешь. И ответишь. Поняла?

Я кивнула. Сердце выбивало барабанную дробь. Руки дрожали, ноги подгибались, в голове была такая каша, что я с трудом понимала, что говорит подруга. Я просто физически не могла понять подлости и жестокости поведения человека, который еще два дня назад клялся мне в вечной любви! Казалось, что все это происходит со мной в кошмарном сне.

Но при первых словах, произнесенных таким знакомым голосом, мгновенно пришла в себя.

– Полиночка! – соловьем пел Алексей. – Радость ты моя! Как я рад тебя слышать! Я влюбился в тебя с первого взгляда, как подросток! Ты – лучшее…

Тут я не выдержала.

– Прости, дорогой, но это всего лишь я, Кристиночка! Твоя бывшая радость! А вот Полиночка сидит рядом со мной. Она решила показать мне твое истинное лицо. И показала. Так что, спасибо тебе за урок, милый! Никогда его не забуду! А ты – сделай милость – забудь, что мы когда-то были знакомы!

И отключилась под звуки его растерянно лепечущего что-то голоса. Я была так возмущена произошедшим, что даже перестала чувствовать боль. Мой ум отказывался понять подлость поведения любимого человека. Ну, хорошо. Понравилась ему моя подруга. Так скажи мне это в глаза и уйди, не унижая ни себя, ни меня! Но поступить вот так, подло ударив в спину...

Я долго не могла прийти в себя. Не виделась ни с кем, даже с Полинкой говорила только по телефону. Взяла отпуск и сидела дома, тупо щелкая пультом от телевизора, безуспешно пытаясь заполнить пустоту внутри себя.

Неожиданно позвонил Виталий. Сын его к этому времени поступил в военное училище и уехал в другой город. Видеть бывшего жениха после всего случившегося тоже не хотелось, тем более что меня грызло сильное чувство вины перед ним. Но он продолжал настаивать на встрече. Сказал, ему нужно сообщить мне что-то очень важное. Я нехотя согласилась.

Он приехал через пять минут. Бледный, похудевший. Долго молчал.

Я тоже молчала. Потом сказала:

– Ты, кажется, хотел сказать мне что-то очень важное? Я жду.

С трудом разлепив пересохшие губы, Виталий проговорил:

– Знаешь, все эти восемьдесят три дня я постоянно мысленно говорил с тобой... А вот сейчас не могу подобрать ни одного слова! Что со мной было, когда мы расстались – не передать словами! Я, как подросток, часами стоял на остановке, чтобы хоть издалека тебя увидеть… Прятался за деревьями, чтобы ты меня не заметила, и сердце сжималось от мысли, что мы никогда больше не будем вместе! Жизнь без тебя потеряла всякий смысл! И сегодня наконец решил, что должен попытаться хотя бы поговорить…

Такого я даже представить себе не могла! Мужчина сорока лет, успешный и самодостаточный, прятался, как подросток, чтобы только меня увидеть, и считал дни нашей разлуки! Это было так не похоже на трезвого и рассудительного Виталия, которого я знала!

Не раздумывая, я подошла к нему и обняла. Он уткнулся лицом в мое плечо и судорожно вздохнул. Через неделю мы поженились.

…И вот теперь эта тень из прошлого появляется здесь спустя год и еще чего-то от меня хочет!

– Кристина! Я пришел затем, чтобы попросить у тебя прощения за ту боль, что причинил когда-то! – с видимым усилием начал Алексей. – У меня была любимая и любящая женщина, а я, дурак, не понимал своего счастья! Хотелось чего-то еще… Похоже, я просто заелся и перестал ценить то, что имел! И теперь все время думаю о том, что потерял по собственной глупости! Может, начнем все сначала?

Я усмехнулась:

– Боже мой, о чем ты говоришь?! Я ошиблась, приняв тебя за другого человека! Но все это совершенно не важно! Я давно обо всем забыла, так что живи спокойно!

И, развернувшись, быстро пошла к остановке. Я очень спешила домой. К любимому мужу.

 

© Нина Штадлер, текст, 2016

© Книжный ларёк, публикация, 2016