Нина Штадлер. Житейские истории

Из цикла "Житейские истории"

ЗАШКАЛИВШИЙ IQ

 

…Когда не накрашенная, со сбившейся на ухо бейсболкой и выскочившими на лоб дикими глазами ко мне в комнату общежития ввалилась Дашута, которую все ласково называли Душкой, я поняла, что у меня начались неприятности.

– Мил, только ты можешь меня спасти! – выпалила она, тяжело плюхаясь на мою кровать. – Речь идет о жизни и смерти. Моей! Если ты откажешь, я просто умру! Второго такого случая не будет!

– Боже, сколько патетики! – недовольно поморщилась я. – Ты не могла бы просто объяснить суть дела?

– Я боюсь! – покаянно опустила голову Душка. – То, о чем я хочу тебя попросить, противоречит твоим принципам. Ты всегда презирала такие вещи, но кроме тебя мне никто не помо-о-ожет! – вдруг зарыдала она в голос.

Это было так не похоже на жизнерадостную оптимистку Дашку, что я даже растерялась.

– Прекрати реветь и скажи, что произошло, и почему только я могу тебе помочь! – произнесла я, наливая в стакан воду и подавая ей.

– Мне бы сейчас коньячку тяпнуть! – грустно проговорила подруга, принимая стакан из моих рук и напугав меня этим еще больше, потому что крепче сухого вина она никогда ничего не пила. – Ты Валерика помнишь?

 

Я непроизвольно скривилась. Еще бы не помнить! Из-за него полгода назад она завалила зимнюю сессию. Этот знойный красавец дурил головы всем первокурсницам подряд, а наивная Душка, когда он обратил на нее свое сомнительное внимание, решила, что это – высокие отношения, всерьез и надолго.

Первая любовь, как ни крути, штука серьезная! И хотя на правах мудрой подруги я всячески пыталась вправить ей мозги и объяснить, что не следует слепо верить всему, что он говорит, она все же предпочла учиться на своих ошибках.

Через полтора месяца случилось то, чего я опасалась. Валерик нашел себе новую пассию и оставил Дашку в соплях и слезах с разбитым сердцем. Вконец потеряв голову, она попыталась покончить с собой, наевшись каких-то таблеток. Таблетки, к счастью, кроме расстройства желудка, никакого урона ее здоровью не нанесли. Зато дали ей время прийти в себя. Она тихо лежала в своей комнате в общежитии – бледная, худая и совершенно безразличная ко всему.

Узнав из третьих уст о том, что случилось, Валерик заявился было с извинениями и фруктами для поправки ее здоровья. Но Дашка не захотела его видеть. Бесхозные груши и апельсины, оставленные под дверью комнаты изгнанным ловеласом, вскоре подобрал кто-то из голодных соседей. А наша Дашута вскоре после этого пошла на поправку.

Сессию ей продлили, «хвосты» она благополучно подобрала, и через пару месяцев вновь стала прежней жизнерадостной девушкой, душой всей нашей компании. Больше полугода мы о Валерике не вспоминали, и вот он снова нарисовался на горизонте.

 

– Что этот мерзавец опять тебе сделал? – закипая, спросила я, готовая убить виновника на месте.

– Не называй его так! – вдруг жалобно попросила подруга. – Он не мерзавец! Просто наделал глупостей! К тому же я сама его не пустила на порог, когда он хотел объясниться!

У меня от изумления отвисла нижняя челюсть и пропал дар речи. А она продолжала говорить, не глядя мне в глаза:

– Знаешь, я никогда не признавалась тебе! Но все это время продолжала любить его и люблю до сих пор! И мечтала, что когда-нибудь он ко мне вернется! Я такие круги нарезала вокруг учебного корпуса, чтобы «случайно» с ним встретиться! Но… Ничего не выходило! Думала, что с ума сойду от безысходности! И уже собиралась с духом, чтобы, наплевав на собственную гордость, самой к нему подойти, как вдруг сегодня утром он сам звонит и приглашает в гости! Представляешь?!

Я не представляла.

Со смешанным чувством ужаса и недоумения я слушала рассказ Дашуты и думала о том, какие, в сущности, потемки чужая человеческая душа! Пусть даже душа твоей лучшей подруги! Это ж надо, полгода искусно так притворяться, что он ей совершенно безразличен! Да еще испытывать при этом такие африканские страсти! Какая великая актриса погибла в моей подруге!

– Ну, в принципе, мне уже и так все понятно! Грядет счастливое воссоединение влюбленных! – прервала я ее пылкий монолог. – Не пойму только, с какого бока тут я?

– Да в этом все и дело! – со слезами на глазах почти выкрикнула Дашка. – Валерик просил меня прийти с подругой! Потому что сейчас у него в гостях лучший друг! И он никак не может оставить его скучать одного!

– Ах, вот, значит, как! – наливаясь злостью, процедила я сквозь зубы. – Им, значит, скучно стало! Развлечься захотелось! Вот только в роли девушки по вызову я еще не выступала! Спасибо, конечно, дорогая подруга, за оказанную мне высокую честь…

– Милка! Умоляю! – перебила она. – Я так долго ждала такой возможности! Я просто не переживу, если упущу ее! Хочешь, на колени встану?!

И с этими словами Дашка вскочила с постели и плюхнулась мне прямо в ноги.

– Ты что, совсем сдвинулась?! – в ужасе от всего происходящего завопила я, пытаясь поднять с колен ее достаточно упитанную тушку. – Ты как себя ведешь?! И, главное, ради чего?! Опомнись!

– Не чего, а кого! – покорно садясь на постель, опять тихонько заплакала Дашута. – Я не могу без него жить, пойми! И никто кроме тебя во всем мире мне не поможет!

– Да почему же именно я? – все еще кипя праведным гневом, но уже проникаясь жалостью к страданиям любимой подруги, пробурчала я. – Ведь у тебя полно смазливых приятельниц!

– Да! Но только у тебя одной при внешности Барби коэффициент интеллектуальности как у Эйнштейна! – жалобно всхлипнув, тихонько проскулила подруга. – Если бы его друг был просто бабником, я позвала бы Светку! Она просто обожает новые знакомства! Но у него, мне сказали, IQ зашкаливает! Со Светкой ему будет неинтересно, она девушка-пустышка! А чтобы объясниться с Валериком, мне нужно много времени! И потом, только ты одна можешь так себя поставить, что этот интеллектуал-Казанова не посмеет распускать руки!

– А! Так он еще и руки распускает! – презрительно хмыкнула я. – Хорош фрукт! И ты хочешь, чтобы я…

– Милочка, родная! Ну помоги! – снова собралась зарыдать Душка, но я жестко ее одернула.

– Так. Слушай меня внимательно. Сейчас ты идешь прямо домой и спокойно готовишься к встрече со своим любимым Валериком! – тут меня опять непроизвольно передернуло. – А я буду ждать тебя… Когда он просил подойти?

– Сегодня в семь! – не веря своим ушам, пролепетала подруга.

– Значит, в семь вечера я буду ждать тебя у дверей общежития! Нужно же дать тебе шанс! Да заодно посмотреть на эту ядерную смесь интеллектуала с бабником! – проговорила я. – Если у него действительно высокий IQ… Что ж, пообщаемся! Только пусть на меня потом Валерик не обижается!

Боясь, что я передумаю, Дашка пулей вылетела из комнаты, крикнув на прощанье, что она моя должница на всю оставшуюся жизнь.

 

Ровно в семь пятнадцать мы стояли у дверей комнаты, где обитал Валерик. Дверь распахнулась сразу же, как только Дашута до нее дотронулась. Нас явно ждали. Рядом с уже печально знакомым мне хозяином стоял высокий крепкий парень с жестким взглядом холодных светлых глаз и иронической улыбкой.

– Боже мой! Милочка! Какой приятный сюрприз! Вот уж никак не ожидал тебя здесь увидеть! – хохотнул Валерик, галантно целуя мне руку. – Зная, как ты ко мне относишься… Никак не думал, что компанию Дашеньке составишь именно ты! Не то заранее предупредил бы Костика о грозящей ему смертельной опасности!

Отпустив мою руку, он шаркнул ножкой, представляя своего приятеля.

– Знакомьтесь, девушки! Константин! Мой давний и лучший друг! Приехал ко мне погостить. Костик, с Дашей ты уже знаком по моим рассказам. А это Мила. Ее подруга и наставница по жизни. Кстати, интересная девушка! Скоро ты сам сможешь в этом убедишься!

И он препротивно хихикнул.

 

С угощением ребята явно перестарались. Тем, что они приготовили, можно было накормить и напоить целый взвод, а не только двух нежных девушек, у одной из которых, к тому же, начисто отсутствовал аппетит, а другая была до безобразия сердита на сложившуюся ситуацию.

Впрочем, как выяснилось позже, еда и питье тут вообще никого особенно не интересовали. Душка с Валериком, сместившись к окну, тут же принялись потихоньку выяснять свои вконец запутавшиеся отношения, а мне пришлось общаться с Константином.

Поначалу Костик понес обычный безыскусный треп, чем меня очень разочаровал, но после парочки брошенных мною вскользь язвительных реплик, резко сменил тональность и тему, глядя на меня со все возрастающим интересом.

И матч начался.

Мы перекидывались вопросами и ответами, как теннисными мячами. Мы играли на грани фола, подавая друг другу тугие подачи и отбивая жесткие крученые мячи. С каждой минутой разговор захватывал меня все больше. Костя и вправду оказался интересным собеседником, и это несколько меня примирило со сложившейся ситуацией, потому что я заранее была настроена на впустую потраченное время.

Мы бойко влезали с ним в дебри эзотерики, цитировали Кафку и Ницше, затрагивали хиромантию и астрологию, говорили о театре абсурда и обсуждали достоинства немецких символистов. Его мысли были свежи и неизбиты, а выводы оригинальны. Тщетно пытались мы пробить брешь в обороне друг друга: силы были практически равными.

Валерик, на минуту приблизившийся к столу, чтобы взять для Дашуты апельсин, услышал мою фразу «Что же касается экзистенциализма, то я думаю…», и сказал ей, усмехнувшись:

– Кажется, они нашли друг друга!

По мере общения Костя нравился мне все больше и больше, но сбивала с толку характеристика, данная ему Дашутой! И я боялась поверить своим ощущениям. Потому что мне, как и всем, была свойственна склонность верить тому, что говорят другие, а не тому, что чувствуем мы сами. И я никак не могла избавиться от навязанного мне не очень приятного образа. Словом, пошла на поводу у общественного мнения!

 

Несколько раз Костя все-таки делал попытки пригласить меня на танец. Но, четко помня слова подруги о том, что он любит распускать руки, я решила лишить его такой возможности. Всякий раз на нерешительное предложение собеседника потанцевать я, отрицательно помотав головой, быстренько подкидывала новую тему для размышлений.

И, тихо вздохнув, уже поднявшийся было неудачливый бабник продолжал развивать начатую мною мысль.

Давно уже выяснившие все отношения и помирившиеся Валерик с Душкой танцевали без перерыва, нежно глядя друг другу в глаза и полностью отрешившись от внешнего мира. Взглянув в очередной раз на их бессмысленно-счастливые лица, я пришла к выводу, что моя миротворческая миссия полностью выполнена. И, прервав на полуслове начатую фразу, поднялась из-за стола.

– Потанцуем? – явно обрадовался Костя, в котором при взгляде на меня бабник все-таки перевешивал интеллектуала.

Сочувственно улыбнувшись, я снова отрицательно покачала головой:

– Извини, но мне пора! Было приятно познакомиться.

Его лицо разочарованно вытянулось.

– Может, останешься? Хоть на полчасика? Мы же еще не закончили…

– Спасибо! Продолжим как-нибудь в другой раз! – вежливо прервала я его. – Мне и вправду пора! Но ты, если хочешь, можешь меня проводить!

– Неужели ты думаешь, что я отпустил бы тебя одну? Пусть даже твое общежитие и находится рядом? – серьезно спросил Костя, заглядывая мне в глаза.

Я равнодушно пожала плечами в ответ. В информации о нем, которую несколькими часами раньше слила мне Душка, об этом ничего не говорилось.

Через пять минут мы, продолжая неспешно беседовать, медленно шли по тротуару, ведущему в мое родное общежитие.

Именно беседовать. Потому что внезапно ушел куда-то весь агрессивный накал, с которым начинался наш матч, закончившийся вничью. Полностью пропало желание разбить врага в пух и прах. И уже не хотелось спорить, доказывая свою точку зрения, блистать остроумием и поражать эрудицией. Было просто приятно слушать мысли симпатичного собеседника, во многом созвучные твоим.

 

Когда, наконец, мы остановились у дверей моего общежития, Костя, улыбаясь, задумчиво сказал:

– Знаешь… Странно, конечно! Но это был самый необычный и интересный вечер в моей жизни! Я никогда его не забуду! Спасибо тебе!

И, неожиданно взяв мою руку, поднес ее к губам и нежно поцеловал.

Я смотрела на его коротко стриженный русый затылок и думала о том, что, встреться мы с ним в другом месте и в другое время… То как знать… Возможно, все могло бы сложиться иначе!

Кто-то вскользь охарактеризовал Дашуте Костю как бабника и интеллектуала. Она донесла эту информацию до меня. А я, в свою очередь, тоже ей поверила. И ведь, что интересно, прекрасно знала, что люди относятся к тебе так, как ты сама им позволяешь! И что один и тот же мужчина может быть совершенно разным с разными женщинами! Подвела меня информация! Сгубило общественное мнение! – с усмешкой подумала я, закрывая за собой тяжелую дверь и испытывая неясное чувство сожаления от того, что все закончилось именно так.

 

Вы, наверное, хотите знать, виделись ли мы с ним еще?

Я вспоминаю эту первую встречу, сидя в белом свадебном лимузине, уносящем нас с Костей из Дворца бракосочетания, где мы только что стали мужем и женой.

А впереди довольная, как слон, сидит моя свидетельница. Беременная на пятом месяце Дашута, уцепившаяся за локоть своего любимого мужа Валерика, ведущего нашу машину.

 

МАГИЯ ЛЮБВИ

 

Раздувая тонкие ноздри и пыхтя как паровоз, Анжелка пулей вылетела из кабинета главного редактора и, не сбавляя скорости, понеслась к своему любимому месту психологической разгрузки – курилке.

– Интригу ему подавай! Вот жесть! – возмущенно бормотала она себе под нос, плюхаясь на сиденье и прикуривая сигарету от валяющейся здесь же зажигалки. – Где я, интересно, ему эту интригу возьму? В дебрях сантехнического оборудования отрою, что ли? Или директору кондитерской фабрики кинжал к горлу приставлю?!

Анжела работала журналистом и вела постоянную рубрику «Наш гость», где печатались интервью с предпринимателями, политиками и представителями местного бомонда.

Известные люди города охотно с ней общались, чтобы иметь возможность со страниц популярного журнала рекламировать свою продукцию, проталкивать полезные проекты и подкидывать читающей публике нужные идеи.

Высокая, худая, с фигурой фотомодели и длинными узкими глазами на скуластом лице, Анжелка была очень хороша собой и… очень одинока.

Наталья, ее дальняя родственница и по совместительству лучшая подруга, была одержима желанием выдать свою двадцатишестилетнюю «малышку» замуж, а та изо всех сил шутливо отбивалась, пока однажды не сказала вполне серьезно:

– Да за кого мне выходить-то, Наташечка? Женихи, ау-у! Где вы? Милый, выходи, я готова!

– Сама виновата, что никого рядом нет! – не отступала Наталья. – Таким взглядом мужиков одариваешь, что все в испуге бегут прочь, роняя тапки! Я сама видела, как один метеором пронесся мимо, чуть с ног не сбил!

– А зачем он вообще ко мне подходил, если и без бинокля видно, что я выше его как минимум на целую голову? – искренне недоумевала несправедливо обвиняемая в стервозности Анжела. – Что же мне его, родимого, на стульчик что ли ставить, или самой наклоняться, чтобы поцеловать?

– А ты прямо так сразу и целоваться! – не успокаивалась зловредная подруга. – Нет, чтобы просто поговорить! А вдруг он человек хороший?

– Хорошие моего возраста и старше давно уже разобраны! – сурово парировала Анжела и демонстративно обратилась ко мне:

– Вика, ну скажи хоть ты ей, чтобы от меня отстала! Прямо маньячка какая-то насчет замужества! Непонятно только, почему? Ведь сама недавно развелась!

И тут Наталья с умным видом выдала:

– Мой отрицательный опыт не должен отвращать тебя от семейной жизни! Напротив! Может, я послана тебе судьбой исключительно для того, чтобы ты, глядя на меня, не повторяла моих ошибок! Поэтому никогда не становись довеском к жизни мужа, как это сделала в свое время по глупости я! Ибо только две самодостаточные личности с разными интересами могут прожить в браке долго и счастливо и умереть в один день, ясно?

Восхищенно посмотрев на свою умную подругу, Анжелка обернулась к Нюте, внимательно слушающую их перепалку:

– Ну, а ты что скажешь, философ наш?

В отличие от меня и невозмутимой, как слон, Нюты, эта сладкая парочка постоянно пикировалась, привлекая нас иногда в качестве третейских судей для разрешения спорных вопросов.

Причем я всегда индифферентно молчала, а Анна, напротив, принимала самое деятельное участие во всех их разборках. Со свойственным только ей одной интеллектуальным размахом она трактовала услышанное так, что зачастую приводила подруг в состояние полного ступора, и те сами забывали, о чем спрашивали.

Так случилось и в этот раз.

– Что я хочу сказать вам, девочки! – важно начала она свою очередную блистательную речь. – Дело в том, что все ваши умозаключения весьма субъективны и основаны только на личном опыте индивидуума. И вовсе не обязательно, что ошибка, совершенная одним субъектом, автоматически повлекла за собой ошибку другого, ибо…

– Короче, Склифософский! – не выдержала Анжелка. – Кто из нас прав?

– А никто! – важно провозгласила Анна. – Захочет судьба – подарит тебе любимого на всю жизнь! Не захочет – подарит только на время, вот и все! Так что давай, дерзай, подруга! Вдруг ты и есть то самое счастливое исключение, которое найдет свою вечную любовь!

Анжела с Натальей переглянулись, состроив значительные мины, а я самым беспардонным образом нарушила наступившее торжественное молчание житейской прозой:

– Девочки, ужинать сегодня будем, или вы разговорами сыты?

Подруги гуськом потянулись на кухню, и разговор о замужестве прервался сам собой.

Однако, мысль о том, что она может стать счастливым исключением из общего правила, вероломно подброшенная коварной Нютой, все-таки осела в подсознании Анжелки и начала свою подрывную деятельность, поначалу ничем себя не проявляя. Мысль коварно ждала подходящего момента. И этот момент настал.

 

Сегодня Анжелу неожиданно вызвал владелец журнала и главный редактор в одном лице.

– В принципе, я вами очень доволен! – торжественно провозгласил он. – Материал у вас всегда интересный, подача грамотная. Но не кажется ли вам, что рубрика несколько пресновата? Где накал страстей? Где интрига, наконец?

Верноподданнически поедая глазами любимое начальство, Анжелка безуспешно пыталась понять, какая может быть интрига в интервью с торговцем пиломатериалами или владельцем сети магазинов сантехники.

А поскольку шеф ждал вразумительного ответа, она, как девушка порядочная и правдивая, открыла рот, чтобы озвучить свои крамольные мысли.

Но тут, к ее счастью, секретарша Леночка завопила из приемной испуганным пискливым голоском, что на проводе САМ губернатор!

Разговор мгновенно прервался. Николай Петрович быстренько выставил из кабинета молодую сотрудницу, озабоченную полученными ценными указаниями, и почтительно взял трубку.

Посидев в курилке еще пару минут, Анжелка с горя решила поехать домой, чтобы еще раз спокойненько все обдумать, но тут внезапно подал голос ее мобильный телефон. Это снова была секретарша.

– Поднимитесь, пожалуйста, к Николаю Петровичу! – лаконично молвила она и отключилась, не дав сказать ни слова в ответ.

Досадливо чертыхнувшись, девушка снова потащилась к шефу и застала того в состоянии крайнего возбуждения.

– Немедленно! Срочно! К губернатору! Интервью! С первым человеком области! В ближайший номер! – с чувством изрек он, меряя кабинет широкими шагами.

– А как же интрига и накал страстей? – не сдержавшись, съязвила мстительная девица, но шеф, занятый своими мыслями, только рассеянно махнул рукой, не обратив на ее мелкий булавочный укол ровным счетом никакого внимания.

 

Беседуя с губернатором о планах на будущее, Анжела невольно обратила внимание на молодого мужчину из его окружения. Высокий, черноглазый, смуглолицый он резко выделялся на фоне окружающей его толпы.

«С такой внешностью только мачо в бразильских сериалах играть!» – машинально отметила она про себя, продолжая задавать вопросы и, отвернувшись, тут же о нем забыла.

Спустя два дня в ее квартире раздался звонок.

– Извините, я хотел бы знать, готов ли для просмотра текст интервью с господином губернатором! – раздался в трубке вкрадчивый мужской голос, от которого у девушки по всему телу шустрой веселой толпой побежали мурашки.

– Да, готов! Я сама собиралась вам чуть позже позвонить! – очень удивленная такой необычной реакцией своего организма пролепетала она.

– Всеволод Игоревич будет ждать вас сегодня в пятнадцать тридцать! Не опаздывайте! – произнес чарующий голос, и собеседник отключился.

«Вот это да! – подумала ошеломленная Анжелка, водружая на место трубку. – Вот это голос! Аж до сих пор коленки дрожат, и сердце где-то в пятках мотыляется!»

Когда часом позже, получив полное одобрение губернатора, она выходила из здания областной администрации, ее окликнули.

Ощутив всей своей спиной уже знакомый стремительный бег мурашек, Анжела медленно обернулась на чарующий голос и оцепенела. ЕГО обладателем был тот самый смуглый красавец, на котором она остановила свой скучающий взгляд пару дней тому назад! Едва переступая на негнущихся ногах, девушка подошла к незнакомцу.

– Всеволод Игоревич просил вас подвезти до здания редакции! – произнес мужчина, вежливо приоткрывая перед ней дверцу машины.

С трудом ворочая языком, она еще нашла в себе силы ответить:

– Благодарю вас, но я доберусь общественным транспортом!

– И все же, пожалуйста, воспользуйтесь его предложением! Я тоже вас об этом прошу! – волшебный голос произнес эти простые слова с такой интимной интонацией, что у несчастной сердце снова убежало в пятки и там тяжело заворочалось. Двигаясь, как сомнамбула, Анжела покорно села в машину.

Всю дорогу, пока они ехали, спутник оживленно о чем-то рассказывал, но она ничего не понимала из того, что слышала. Голос его вызывал такие грешные мысли, о наличии которых у себя девушка даже не подозревала. И все ее силы уходили только на то, чтобы скрыть это свое состояние от окружающих. Единственное, что она услышала и запомнила – это его имя.

«Виктор! Что означает – «победитель»!» – с нежной грустью подумала Анжела, провожая тоскливым взглядом отъезжающий лимузин. Вдруг машина резко остановилась и повернула назад. Стремительно выскочив, Виктор подошел к ней и, глядя прямо в ее изумленные глаза, произнес:

– Простите! Но если бы я сейчас уехал, то никогда в жизни себе бы этого не простил! Вы встретитесь со мной сегодня вечером?

Завороженно глядя на него, девушка только кивнула головой.

 

Их роман развивался так стремительно и бурно, что мы обо всем узнали только спустя месяц, уже перед самой свадьбой. Свидетельницей невесты должна была, конечно, стать Наталья.

Побранив Анжелку за скрытность и порадовавшись за нее, мы сменили гнев на милость и согласились принять участие в свадебном торжестве.

Наша бойкая троица, наслышанная о чарах Виктора, с нескрываемым нетерпением ждала момента, когда он произнесет свое «да!», чтобы услышать наконец тот волшебный голос, от которого наша строптивая подруга в один миг потеряла голову.

«Да!», произнесенное приятным, но совершенно обычным бархатным баритоном, привело нас в полное недоумение. Голос каких много. Что в нем волшебного?

– А чего вы хотите, девочки? – чуть позже, отпивая глоток шампанского между двумя криками «горько!», философски заявила Нюта. – Это НАМ его голос кажется обыкновенным, для Анжелки же это голос ЕЕ Судьбы! А против судьбы, как известно, не попрешь!

И, подняв вверх свой бокал, она весело закричала:

– Горько! Горько! Горько!

Мы ее дружно поддержали.

Прощаясь с нами, счастливая новобрачная все-таки не удержалась. Целуя на прощание Наталью, она ехидно прошептала той на ушко:

– А ты все хотела выдать меня замуж за коротышку! Хорошо, что я тебя не послушалась!

– Это ты мне должна сказать спасибо, что тебя вовремя надоумила! – горделиво приосанилась Нюта.

А я насмешливо хмыкнула:

– Девушки! Не обольщайтесь! Ко всему произошедшему вы обе не имеете ни малейшего отношения! Это всего лишь магия любви!

 

НЕ ПОКИДАЙ МЕНЯ

 

Проснувшись в это утро, я не стал открывать глаза, а продолжал усиленно делать вид, что сплю. Мягкая подушка приятно круглилась под боком, навевая такие же мягкие неспешные мысли.

Мне было так хорошо, что не хотелось вставать. Да и зачем? Я и так хорошо представлял себе шаг за шагом все, что сейчас произойдет.

 

Вначале ОНА (так я сразу после нашего знакомства стал называть ту, которая месяц назад вошла в мою жизнь и целиком подчинила себе все мои мысли), тихо пройдет в ванную комнату.

Там ОНА пожурчит душем, тоненько ойкнет, облившись напоследок холодной водой. Немного пошумит феном, обязательно что-нибудь уронит и засмеется. Потом выйдет на кухню, после чего по квартире разнесется аромат свежезаваренного кофе. Потом приятно запахнет кипяченым молоком и ванилью.

ОНА просто обожает ваниль и кладет ее во все подряд! Не могу сказать, что мне это очень нравится… Но ведь если кого-то любишь, то терпишь все его недостатки и без возражения принимаешь его вкусовые пристрастия. Поэтому я охотно делал вид, что просто обожаю молоко с ванилью, которым она потчевала меня по утрам.

Потом, стуча каблучками, ОНА подойдет ко мне, ласково потормошит и скажет своим нежным голоском, забавно щекоча мое ухо:

– Спишь, соня? Проспишь так все на свете! Вставай, не то будешь завтракать в гордом одиночестве!

Делая вид, что не хочу вставать, я посмотрю на НЕЕ сквозь прищуренные веки. С наслаждением потянусь всем телом, так, чтобы хрустнули косточки. И, открыв наконец глаза, с радостью встречу ее исполненный любви взгляд.

Все эти изо дня в день повторяющиеся элементы моего бытия делали мою жизнь надежной и привносили то самое чувство защищенности, которое я потерял месяц назад.

 

До мельчайших подробностей я помню нашу первую встречу и те непередаваемые интонации ЕЕ чудесного голоса, с которыми ОНА произнесла свои первые услышанные мною слова.

Тогда шел сильный дождь. Прыгая через лужу перед подъездом или просто обходя ее, прохожие спешили домой, не обращая на меня никакого внимания.

Да я уже и не ждал ни от кого помощи.

Оставшись без крова, потерянный и раздавленный неожиданно свалившимся на меня горем, я просто сидел на скамейке у подъезда под потоками льющейся с неба воды, и весь мир казался мне черным и абсолютно беспросветным. Одинокое, отверженное, никому не нужное существо, безжалостно выброшенное на улицу жестокой рукой.

Вдруг рядом со мной кто-то остановился…

Я увидел стройные ножки в насквозь промокших сандалиях и услышал звонкий голосок:

– Обалдеть можно! Такой роскошный блондин – и в одиночестве!

Молча я поднял на нее полные слез голубые глаза.

- Ну, чего смотришь? – усмехнулась ОНА. – Чем тут страдать, пойдем-ка лучше ко мне! Потом разберемся, что нам с тобой делать!

И ласково провела рукой по моей мокрой от слез и дождя щеке.

 

…ОНА оставила меня у себя. И теперь я просто не мог себе представить, как раньше обходился без этих нежных рук, этого волшебного голоса и того чувства душевного покоя, который она привнесла в мою измученную страданиями душу.

Я был ЕЙ безгранично предан, и эта преданность наполняла гордостью и смыслом все мое существование.

Странный звук, диссонансом ворвавшийся в комнату, отвлек меня от воспоминаний. Что-то сегодня было не так... А что – я еще не понял и инстинктивно насторожился.

Прислушавшись, я сообразил, в чем тут дело: сразу из ванной ОНА поспешила не в кухню, чтобы, как обычно, приготовить завтрак, а в спальню. И, судя по шороху, уже торопливо одевалась.

В растерянности заморгав, я пытался понять, что происходит. Сердце вдруг бешено заколотилось.

ОНА не молола, как обычно, кофе, не кипятила молоко для завтрака. Судя по всему, ОНА вообще собиралась уйти, ДАЖЕ НЕ ПОПРОЩАВШИСЬ СО МНОЙ!

Похолодев от дурного предчувствия, я продолжал лежать, не в силах поверить в происходящее.

Вчера вечером, как всегда, она поцеловала меня на ночь. Шутливо потрепала по голове, пожелала приятного сна… Что же такое могло случиться за это время? Почему она не идет сюда?

Беспокойно заворочавшись, я уже решил подняться с постели и подойти к ней. Но в этот момент вдруг услышал, как гулко хлопнула входная дверь. ОНА УШЛА!

 

Все еще не веря в случившееся, я опрометью кинулся в прихожую, чтобы проверить свои подозрения. ЕЕ плаща не было! Туфли тоже отсутствовали! В состоянии близком к панике я метнулся в кухню, потом в спальню. ЕЕ НЕ БЫЛО НИГДЕ! Вконец отчаявшись, я бросился к кухонному окну и успел заметить лишь кончик ЕЕ ярко-синего плаща, мелькнувшего за углом, и бессильно опустился на пол.

Итак, это правда! ОНА действительно ушла. Ушла, впервые за всю нашу совместную жизнь, даже не поцеловав меня на прощанье!

Мне вдруг стало по-настоящему страшно. Устойчивый и надежный мир, в котором еще недавно я чувствовал себя таким нужным и любимым, рушился прямо на глазах.

Покачиваясь на ослабевших ногах, я вернулся в комнату, лег на постель и крепко зажмурил глаза, пытаясь справиться с охватившим меня отчаянием. Мне хотелось выть и кататься по полу, царапая и круша все на своем пути! Отчаяние раздирало меня на части и вырывало исходящие кровью куски моей измученной души. Оно распирало меня изнутри, грозя взорваться… Все рухнуло в один миг. И не было больше в мире места, где бы я мог укрыться!

 

Снова громко хлопнула входная дверь, и я мгновенно понял, что это вернулась ОНА! Мне захотелось завопить от счастья дурным голосом, броситься ЕЙ навстречу, прижаться к НЕЙ, сказать, как сильно я ЕЕ люблю, как страшно мне ЕЕ потерять! Но я усиленно продолжал делать вид, что сплю, ожидая дальнейшего развития событий.

ОНА влетела ко мне в комнату, стуча каблучками, и как всегда, начала весело меня тормошить.

– Все еще спишь, соня? Давай-давай, просыпайся! Извини, что немного припозднилась сегодня с завтраком! Забыла купить тебе вчера молоко! Но ведь ты же не сердишься на меня? Правда, милый?

И, наклонившись еще ниже, она взяла меня на руки и бережно поднесла к своему лицу.

Вне себя от вновь обретенного счастья, я изо всех сил прижался к ее нежной щеке и ласково замурлыкал.

Я, маленький белый котенок, подобранный ЕЮ у подъезда ровно месяц тому назад...

 

НЕВЕСТА ДЛЯ ПАВЛА

 

Эта осень была невероятно богата на свадьбы. Жители города словно посходили с ума, выполняя спущенный свыше план по бракосочетаниям, и приглашения сыпались мне буквально со всех сторон.

Вот и в этот первый погожий и необычайно теплый для октября день я вместе со своими подругами Нютой и Анжелой была приглашена отпраздновать женитьбу двоюродного брата моей третьей подруги Натальи.

 

Добродушный Павел был всем нам прекрасно знаком. Будучи единственным неженатым мужчиной в нашем окружении, он безропотно выступал по очереди в роли тягловой силы, грузчика, электрика, сантехника, и поначалу Наталья была одержима желанием женить его на одной из нас.

Но как-то уж так случилось, что этот сильный, немногословный холостяк сразу стал для всех любимым родственником, и этот вопрос отпал сам по себе. Мы тоже пытались помочь решить его судьбу, приглашая к себе девушек из приличных семей, но все шло по одному и тому же накатанному сценарию: все они мгновенно проникались к Павлу горячей родственной любовью, становились друзьями и ни о какой женитьбе речь уже просто не могла идти.

 

И вот чудо свершилось! Он все-таки нашел свою суженую, и всем нам не терпелось как можно скорее увидеть избранницу его сердца.

Поскольку невеста была родом из села, мы с подругами намеревались основательно повеселиться на широкой деревенской свадьбе. Но то, что случилось позже, превзошло наши самые смелые ожидания!

Уже сам транспорт, в который уселась часть гостей, выйдя из Дворца бракосочетания, поверг наш квартет в веселое недоумение: два огромных, явно позаимствованных у военных вездехода, украшенные снаружи лентами, воздушными шарами и устланные изнутри ковриками и покрывалами, важно следовали за белым свадебным лимузином и целым строем легковых машин.

Усаживаясь в новенькую нютину «Мазду», мы, посмеиваясь, наперебой высказывали самые невероятные предположения по этому поводу, но как же далеки все они были от действительности!

Сразу за городом начинались солончаки, а две недели не прекращающихся до сегодняшнего дня осенних дождей превратили проходящие через них грунтовые дороги, по которым шел наш путь, в непролазные болота.

Поэтому, оставив весь свой личный транспорт на стоянке у выезда из города, новобрачные покинули лимузин и вместе с гостями загрузились в вездеходы. Шумно горланя, праздничная толпа рассредоточилась по свободным местам, и под громкие возгласы и бравурную музыку с шумом и гамом помчалась по бездорожью праздновать создание новой ячейки общества.

Воздушные шары весело мотылялись в воздухе, ленты развевались на ветру, фары мигали, клаксоны звонко квакали, пугая населяющую солончаки живность и создавая полное впечатление ирреальности происходящего.

 

Придавленные каким-то мощным родственником со стороны невесты, Наталья с Анжелой только тихо попискивали, кидая на нас жалобные взоры, потому что суматошный дядька, крепко обхватив подруг за плечи, бойко выводил что-то про веселую свадьбу, которая пела и гуляла, и требовал, чтобы девушки ему подпевали.

Созерцая эту картину, Нюта хохотала так, что от смеха у нее начались колики, и на глазах выступили слезы. Сидевший рядом добродушный толстяк средних лет, как выяснилось потом – дядя невесты, поднялся с места, чтобы подать даме воды.

В этот момент вездеход резко крутануло вправо и повело по жидкой грязи. Широко раскинув руки, мужчина птичкой пролетел вперед и со сдавленным стоном тюкнулся лицом прямо в огромную картонную коробку со свадебным тортом, аккуратно пристроенную на переднем сиденье рядом со снятой крышкой.

Когда бедняга, чертыхаясь и отплевываясь, смог наконец встать на ноги, раздался всеобщий громовой хохот: перемазанное взбитыми сливками лицо стало походить на физиономию новогоднего снеговика.

Нюта от смеха аж застонала, а я, мгновенно переместившись к ней и крепко ткнув кулаком в мягкий бок, угрожающе прошипела, сама едва сдерживая смех:

– Прекрати так ржать, всех гостей распугаешь!

И правда, несколько бабулек в цветастых праздничных платочках уже неодобрительно покачивали головами, искоса поглядывая на Нюту.

Кинув на них беглый взгляд, не на шутку развеселившаяся подруга громко сглотнула и замолчала, уткнувшись раскрасневшимся от смеха лицом в мое плечо.

 

Когда мы прибыли на место, молодых встретила мать невесты, женщина лет шестидесяти с добрым открытым лицом и огромным золотистым караваем хлеба в руках. Заставив молодоженов одновременно откусить от этого шедевра хлебопекарной продукции, она громко, с нескрываемым восторгом объявила вслух, что, как и положено, хозяином в молодой семье будет муж. А потом, трижды целуя его по русскому обычаю, громогласно запричитала:

– Ой, та спасибо тоби, Павлик, шо ты мою Светку размонашил! А то ведь я уж боялась, что так и помру, внуков не дождавшись! Спасибо, родной! Всю жизнь за твое здравие молиться буду!

Ничего не поняв из ее слов, мы недоуменно переглянулись, а Наталья, округлив глаза, только пожала плечами.

 

Деревенская свадьба поразила меня до глубины моей неискушенной городской души. Никогда раньше я еще не видела такого потрясающего театрализованного действа, и следила за всем происходящим, раскрыв рот и отчаянно хлопая в ладоши.

Ничего общего с новоявленными сценариями и постановками проведения современных свадебных торжеств даже и не просматривалось.

Не было режиссера-постановщика и тамады. Не было распорядителей и актеров. Все до одного участники этого свадебного застолья знали свое место и время для выхода. Сегодня на моих глазах воссоздавались веками хранимые деревенские традиции, впитанные с молоком матери, сегодня здесь плясала и пела загадочная русская душа в томительном ожидании счастья.

Со свойственным нам энтузиазмом мы старались соответствовать структуре момента и, даже попадая иногда впросак по причине незнания народных традиций, ничуть не унывали: группа поддержки из веселых селян помогала нам с честью выйти из любой ситуации.

 

Ближе к вечеру, без сил плюхнувшись на стул после очередной пляски, Нюта выдохнула:

– Все! Не могу больше! Нет никаких сил! Это ж какое лошадиное здоровье надо иметь, чтобы в таком почтенном возрасте так скакать!

И она мотнула головой в сторону веселых старушек, ведущих свадебный хоровод и облачившихся по этому поводу в русские народные костюмы, вытащенные, вероятно, еще из сундуков своих бабушек, потому что слишком уж хороши были их поневы в яркую клетку и навершники, чтобы быть современной стилизацией. С девичьим азартом бабульки выпевали частушки, бойко притопывая ногами, обутыми в расписные чоботы.

– Точно! – согласилась Анжела, вытирая лоб платочком, а Наталья, вдруг вытянув вперед руку, озадаченно произнесла:

– А это еще зачем?

Посмотрев в направлении ее указующего перста, мы увидели, как из незаметно подъехавшего трактора с прицепом, в котором обычно перевозят сено, выскочили два добрых молодца, облаченные в парадные костюмы-тройки и белые сорочки с галстуками. С деловитым видом они открыли один борт прицепа и сноровисто спустили оттуда на землю две широченные доски, закрепив их верхнюю часть на дне тележки.

– Бочки, что ли, собрались загружать? – недоуменно спросила Нюта, в силу специфики своей работы хорошо знакомая с любым способом транспортировки груза, но проходившая в это время мимо нас старушка-затейница весело хихикнув, пояснила:

– И-их, милая! Какие там бочки! Упившихся мужиков ввечеру туда закатывать будем, да по домам развозить! Сами-от они не в состоянии дойти будут!

И шустро семеня ножками, побежала дальше.

Мы переглянулись и дружно грохнули. А Нюта еле выговорила сквозь смех:

– Ой, не могу! Вот это сервис! Грузите мужиков бочками! – и снова громко расхохоталась, представив эту картину.

Отсмеявшись, мы решили, что на сегодня с нас впечатлений более чем достаточно, и засобирались домой.

Уже прощаясь с женихом перед отъездом, любопытная Наталья все-таки не выдержала, и на правах родственницы бесцеремонно поинтересовалась у своего двоюродного братца:

– Давай, Павлуша, колись, как это ты свою невесту размонашил!

Павел смущенно улыбнулся и поведал нам несколько необычную историю своей любви.

 

С детства Света была девочкой очень доброй. Она любила животных и частенько притаскивала домой то выпавшего из гнезда птенца, то бездомного котенка. Поскольку за своими питомцами девочка ухаживала сама, да еще всегда охотно помогала по хозяйству матери, воспитывающей в одиночку двоих детей, та против присутствия в доме животных не возражала.

Старший брат Светы после службы в армии домой не вернулся, женившись на местной девушке, и мать с дочерью жили вдвоем.

 

Девочка взрослела, но характер у нее не менялся. Все так же выхаживала она своих питомцев, поила молоком приползающих ужей, вызывая тем самым смех у окружающих ее детей.

Не находя ни в ком понимания, Светлана потихоньку стала сторониться подруг, а потом и вовсе замкнулась в себе. И напрасно пыталась мать отправить свою шестнадцатилетнюю дочь на танцы в сельский клуб, чудом сохранившийся в их деревне, – та предпочитала проводить время в одиночестве, читая умные книги.

 

Окончив медицинское училище на «отлично», девушка вернулась домой, несмотря на бурный протест матери, мечтающей выдать дочку замуж и нянчить внуков. А какие женихи в вымирающей деревне?

Когда Свете исполнилось двадцать восемь, она затосковала. Совсем одна – ни друзей, ни любимого, да еще мать, постоянно пытающаяся направить дочь на истинный путь. Устав от одиночества и всеобщего непонимания, девушка стала часто посещать церковь в соседней деревне и вскоре вообще решила стать послушницей в монастыре.

Собрав необходимые вещи, она сообщила о своем решении матери и, невзирая на ее слезы, отправилась в дорогу. Женский монастырь, куда она держала путь, находился в ста пятидесяти километрах от деревни. Преодолев треть пути, Света оказалась на железнодорожном вокзале. Отвыкнув от городского шума и суеты за десять лет безвыездной жизни в родной глухомани, она вдруг растерялась.

Воспользовавшись этим, привокзальный воришка мигом обчистил ее карманы и стащил сумку с вещами и продуктами.

Оставшись без копейки денег, не зная, к кому обратиться за помощью, Света присела на скамейку и тихонько заплакала.

 

Вид одинокой плачущей девушки привлек внимание возвращающегося с рыбалки из пригорода Павла. Когда он увидел сотрясающуюся в рыданиях хрупкую светловолосую фигурку, его словно что-то кольнуло в самое сердце. Подойдя ближе, он осторожно тронул ее за плечо и спросил, что случилось. Глядя сквозь слезы на сочувственно взирающего на нее добродушного здоровяка, Света неожиданно для самой себя рассказала ему историю всей своей маленькой незадавшейся жизни.

 

Павел внимательно слушал ее и чувствовал, как в его груди возникает странное щемящее чувство, мешающее ему дышать. Ему вдруг страшно захотелось обнять девушку и защитить от всех опасностей мира. Это было так странно и неожиданно, что он даже растерялся. Дав девушке выговориться до конца, Павел протянул ей носовой платок и, кашлянув, осторожно сказал:

– Вам не кажется, что сам Бог против того, чтобы вы становились монашкой? Ведь вы решили уйти в монастырь не по зову сердца, не по призванию, а просто от безысходности. И этой кражей он дает вам время переосмыслить свою жизнь и возможность попробовать начать все сначала!

Девушка снова подняла на него свои огромные глаза, и робкая улыбка сквозь непросохшие слезы окончательно перевернула всю его жизнь.

Павел влюбился с первого взгляда основательно и бесповоротно. Через два месяца они поженились.

 

– Вот ведь как бывает! – задумчиво проговорила Наталья, когда брат вернулся к гостям. – Всю жизнь живешь рядом – и совершенно не знаешь человека! Я-то всегда думала, что братец мой просто закоренелый холостяк, а он, выходит, ждал свою суженую!

– И нашел! – добродушно улыбнувшись подхватила Нюта, – Чего и вам всем желаю!

– Пусть они будут счастливы! – с чувством проговорила сентиментальная Анжела, а я весело заключила:

– Совет им, да любовь! Они это действительно заслужили!

 

Сказав это, я стала первой подниматься по ступенькам в салон уже поджидающего нас с зажженными фарами вездехода, думая о том, что жизнь всё-таки хороша, как ни крути! И она всегда дает нам то, что необходимо, просто иногда нужно немножечко подождать!

 

НОВОГОДНИЕ ФИАЛКИ

 

Услышав звонкую барабанную дробь по подоконнику, Лялька посмотрела в окно и вздохнула. Снова дождь! И то сказать, давненько его не было! Часа два уже прошло! Форменное безобразие, а не погода! До нового года осталось всего несколько часов, а вместо снега снова льет бесконечно нудный и противный дождь.

Дождь, вообще-то, Лялька очень любила. Но только летом. Или, на худой конец, осенью. А вот зимой… Простите! Зимой должен идти снег! Да. Должен-то он, конечно, должен… Но почему-то уже вторую зиму Новый год приходит на голую и по-осеннему слякотную землю. Ни тебе в снегу поваляться, ни полюбоваться заснеженными деревья, ни погулять под крупными хлопьями, разглядывая упавшие на перчатку снежинки… Разве что только в мечтах!

Еще раз вздохнув, девушка отошла от окна и легко опустилась в кресло. В квартире царили праздничные чистота и порядок. Пахло свежей хвоей, апельсинами и яблочным пирогом.

Печь штрудель к Новому году ее научила бабушка. Бабушки давно уже нет, а без пирога с яблоками, орехами, изюмом и корицей Лялька новогодний стол себе не представляла. Можно было бы, конечно, в этом году обойтись и без штруделя. Угощать было некого. Потому что встречать Новый год Ляля собиралась дома, в одиночестве. Ну, просто, чтобы избежать сочувственных взоров.

Дело в том, что чуть меньше года назад она развелась с мужем. И все родные и близкие друзья старались делать вид, что ничего не случилось. А сами сочувственно переглядывались за ее спиной и вздыхали. И вздохи эти надолго выбивали ее из колеи, не давая забыть о том, что она недавно пережила.

Замуж Лялька вышла на последнем курсе института. По большой, как ей тогда казалось, любви и целого года букетно-конфетного периода. И собиралась жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит их. Но судьба рассудила иначе. У мужа, как выяснилось чуть позже, оказались довольно интересные представления о браке. И женитьба, по его мнению, вовсе не предполагала верности любимой супруге…

О том, что муж изменяет ей направо и налево, Лялька узнала после шести месяцев вполне счастливого брака. Донесла ей об этом лучшая подруга, всегда питавшая к Тиме ничем не объяснимую неприязнь.

- Ты все дома сидишь! Ждешь его, обед готовишь! А он, подлец, тебе изменяет! Ни одной юбки не пропускает! – гневно вещала Ириша, глубоко затягиваясь сигаретой. – Я сама лично видела его с какой-то крашеной шваброй!

– Да мало ли с кем он встречается! – спокойно ответила Лялька. – Что же он, по-твоему, спит со всеми, с кем видится?

Подруга страдальчески скривилась.

– Господи! Какая ты глупая! Да разве бы я стала тебе душу рвать, если бы не видела, как его рука к ней под подол лезла! Не первый год на свете живу. Не хочу, чтобы тебя обманывали и над тобой смеялись! Проверь сама, если мне не веришь!

И Лялька проверила… Ох, лучше бы она этого не делала! Глядишь, нервы бы крепче были! Когда на следующий день она вошла в указанную доброжелателями комнату студенческого общежития, то открывшаяся ее потрясенному взору картина никаких сомнений в происходящем не вызвала…

А супруг? То, что по мнению потерявшей от горя дар речи Ляльки было страшным предательством, ему казалось совершенно невинной забавой.

– Это же чистый секс, милая! – прыгая на одной ноге и торопливо всовывая вторую в брючину, вещал он. – Ну, развлекся немного! Люблю-то я только тебя!

Ляльку затрясло.

– И часто ты таким образом развлекаешься? – закусив до крови губу, чтобы не зарыдать, дрожащим голосом поинтересовалась она.

– Нет! Что ты! – испугался Тимофей, поняв, что брякнул что-то не то. – В первый раз!

– И в последний! – отрезала Лялька, уже выходя из комнаты. – Ты мне больше не муж! Я с тобой развожусь!

Гордо вздернув подбородок, она прошла между толпившимися в ожидании разборки студентками, ничем их не порадовав, села в маршрутку и уехала домой. И только здесь, в уютном, созданном их совместными усилиями гнездышке, она дала наконец волю своим чувствам.

Лялька каталась по полу, сбивая в кровь кулаки и выла.

- За что, Господи?! За что?! – хрипела она.

Предательство мужа оказалось таким подлым, таким неожиданным и страшным, что она не могла даже плакать. Только выть, как зверь, уползающий в кусты, чтобы там умереть…

Не умерла. Выжила. И даже смогла держать маску холодного равнодушия со всеми, включая родителей. Спокойным тоном объявила, что они с мужем разводятся, не объясняя причины. Но все и так знали, что произошло, и сочувствовали ей. Это сочувствие мешало Ляльке жить.

Она переехала в старую бабушкину квартиру, чтобы не видеть понимающих глаз родителей. Одной ей было лучше. Одна она могла не притворяться.

Вид из окна бабушкиной квартиры был просто потрясающим. Налево храм, чьи золотые купола отражались в зеркале, повешенном на лоджии, направо – районное отделение ЗАГСа, а напротив дома находился чудесный парк, в котором Ляльке полюбилось гулять. Там всегда было тихо и безлюдно. Там, наедине с природой, ее душа обретала долгожданный покой.

Прожив на новом месте почти год, она знала только, что напротив живет молодая семья с маленьким ребенком, девочкой лет пяти. Она иногда сталкивалась с ними на площадке и, поздоровавшись, скрывалась в своей квартире. Справа жила пожилая чета, большую часть своего времени проводившая на даче. А слева от нее – молодой мужчина, с которым она здоровалась, не поднимая глаз. К молодым мужчинам с некоторых пор Лялька испытывала чувство какого-то предубеждения.

…Погруженная в свои невеселые мысли девушка не замечала, как летит время. Очнулась она от странного шороха. Как будто чья-то мохнатая лапа скреблась в окно. Подняла голову и замерла. За окном мела метель! Самая настоящая метель! Лялька подбежала к окну и уткнулась носом в стекло.

– Ох, снег, снежок, белая метелица! – неожиданно для себя пропела она и улыбнулась, радуясь неизвестно чему.

В ту же минуту зазвонил телефон. Это была мама.

- Да, мамуль! И вас тоже с наступающим! Нет, я уже собираюсь… Да, к подругам! Выхожу ровно через минуту. На Рождество, конечно, буду у вас!

Отключив телефон, Лялька снова подошла к окну и задохнулась от восторга. Ветер стих так же неожиданно, как и появился, и снег теперь падал на землю крупными, почти бутафорскими хлопьями. Медленно кружась в воздухе, снежинки падали на землю, устилая ее белоснежным ковром. И Ляльке вдруг остро захотелось выбежать на улицу и, как в детстве, покружиться под этим снегом.

Недолго думая, она быстро оделась и выскочила на площадку. Двери лифта распахнулись, и Лялька с разбегу влепилась в чью-то твердую, приятно пахнущую мужским одеколоном грудь.

- Простите! – извинилась она и подняла голову.

На нее в упор смотрели темно-карие с золотистыми искорками глаза. Сердце у Ляльки пропустило удар. Потом другой. И вдруг так сильно забилось, что она непроизвольно прижала руку к груди.

- Простите! – еще раз проговорила девушка и скользнула в лифт, все же успев услышать брошенные ей вслед слова:

– С Новым годом, соседка!

Дверцы лифта захлопнулись, и он со скрипом пополз вниз.

За какие-то два часа город преобразился. Белое пушистое покрывало укрыло землю и одело деревья и кусты в причудливые наряды, превратив парк в сказочный лес. А снег все валил и валил на землю крупными хлопьями.

Задумчиво улыбнувшись, Лялька слизнула с перчатки пойманную снежинку и, утопая в пушистом снегу, вышла на пустынную аллею парка. Все давно уже сидели за праздничным столом, провожая Старый год, или спешили в гости на встречу Нового. Парк был пустынен.

Оглядевшись, девушка закружилась в вальсе под заснеженными соснами, тихонько напевая. Как давно она этого не делала! Она танцевала с полузакрытыми глазами, позабыв про все свои печали.

- Тепло ли тебе девица? Тепло ли тебе красная? – услышала вдруг она.

Лялька резко опустила руки и обернулась.

В двух шагах от нее стоял самый настоящий Дед Мороз. В синем халате, отороченном белым мехом. В меховой шапке. С окладистой бородой и посохом в руке.

– Мы знакомы? – весело поинтересовалась она.

Дед нисколько не смутился.

– А как же! С детства еще! – бойко ответил он. – Я же тебе подарки дарил! Не помнишь, что ли?

Лялька весело засмеялась. Ей почему-то совершенно не было страшно.

– Помню! – сказала она. – Только вот в чем беда: вы так и не подарили мне того, о чем мечтала! А я была очень послушная девочка! И заслужила подарок!

- Ну вот! – расстроился дед. – Письмо, наверное, до меня не дошло! А чего хотела-то, милая?

Лялька снова улыбнулась. Все происходящее было таким нереальным! И этот снег. И этот неизвестно откуда взявшийся забавный дед. И этот странно знакомый голос…

- Цветов я хотела, – стыдливо призналась она. – Живых! Как в сказке «Двенадцать месяцев». Живых лесных цветов. А мне все кукол и шоколад дарили!

И тут девушка увидела, как Дед Мороз снимает свою огромную меховую варежку и молча протягивает ей руку.

Дыхание у Ляльки перехватило, и она заморгала, не веря своим глазам. На широкой мужской ладони уютно устроился крошечный букетик фиалок!

– Это вам! – уже серьезно сказал дед, стягивая бороду и пряча ее в карман. – Давно хотел это сделать, только не знал, как... Вы мне очень нравитесь, соседка! Очень. И давно. Только вы всегда проскакивали мимо так быстро, что я ничего не успевал сказать… А сегодня увидел, что вы в парк побежали. Дай, думаю, подстрахую! А то напугает еще какой-нибудь пьяный дурак!

И при свете фонаря Лялька наконец узнала своего соседа.

- А фиалки? – лаская пальцами нежные лепестки цветов, задумчиво спросила она. – Откуда у вас фиалки?

– Так я их третий месяц подряд покупаю, – улыбнулся сосед. – Так. На всякий случай!

Лялька засмеялась. На душе у нее стало тепло и спокойно.

- Вот и пригодились ваши фиалки! Вы прямо как самый настоящий Дед Мороз! Исполнили мое заветное желание под Новый год!

И вдруг растеряно охнула:

– А сколько же сейчас времени?! Я совсем забыла!!!

- Через пять минут наступит Новый год! – провозгласил бывший Дед Мороз, взглянув на часы. – Домой уже не успеем! Но… Если вы не против, у меня тут случайно…

И жестом фокусника запасливый сосед извлек из другого кармана бутылку шампанского и два пластмассовых бокала!

Тут уж Лялька не выдержала. Она громко захохотала. Давно ей не было так просто и весело!

- А рояля в кустах у вас, случайно, нет? – сквозь выступившие от смеха слезы проговорила она наконец. – И представьтесь, наконец! Не могу же я пить шампанское с незнакомым мужчиной!

- Дима! – протягивая ей бокал, шаркнул ножкой сосед.

- Лялька! Елена то есть, – ответила девушка.

- Лялька… – повторил сосед и улыбнулся. – Лялька – веселее!

Под заснеженными соснами при рассеянном свете фонаря они пили шампанское из бокалов, в которые падал снег, смеялись, болтали, и Ляльке казалось, что не было у нее в жизни праздника лучше, чем этот. А спрятанные под куртку фиалки нежно и сладко пахли у нее на груди, обещая счастливую жизнь в новом году.

 

ПАМЕЛО ДЛЯ ВЕДЬМЫ

 

В это далеко не раннее утро я валялась на диване и активно ленилась. Любимый муж вчера отбыл в очередную командировку, и мне было немного грустно. Я лежала и думала, чем бы мне этаким заняться, чтобы убить время до его приезда.

Звонок на мобильный телефон прервал это неимоверно важное занятие. Я взяла трубку, взглянула на высветившийся номер, и рот невольно растянулся в улыбке. Звонила Юлька. Безалаберная и смешливая девица вот уже целых пять лет была моей лучшей подругой. Веселая, заводная, брызжущая во все стороны позитивной энергией, как батарейка «Энерджайзер», она могла расшевелить даже мертвого. Я тоже не могла противиться ее мощному обаянию, и подруга бессовестно этим пользовалась, вовлекая меня в самые сомнительные мероприятия и подвигая на такие поступки, о которых я потом могла вспоминать только при плотно закрытых дверях с дрожью в коленках и легким недоумением от того, как я вообще могла на такое повестись. Тайком от мужа.

Самое интересное, что мы с Юлькой умудрялись выходить сухими из воды даже там, где, казалось, справедливое возмездие за наши шкоды было неизбежным. Как это объяснить с научной точки зрения – я не знала. Подруга же в ответ на мое недоумение по поводу очередного счастливого финала только похохатывала, указывая пальчиком на небеса:

– Дурочка ты! Ну, нравится Ему за нами сверху наблюдать! Если Он в свое время создал людей по образу и подобию Своему, значит, ничто человеческое Ему не чуждо! И посмеяться Он тоже любит! Вот и столкнул нас с тобой, чтобы самому развлечься!

Задумчиво пригладив вздыбившиеся от мистического ужаса волосы, я подумала, что в ее словах есть некая доля истины. Иначе зачем бы Господь постоянно сталкивал нас лбами в самых необычных местах, если не готовил для каких-то своих, одному Ему известных целей? С завидным постоянством мы как бы случайно встречались с ней на остановках, в магазинах, у киосков и даже в общественном транспорте!

Например, не далее как вчера я собиралась в салон, чтобы сделать педикюр и эпиляцию. Нужная маршрутка помахала мне ручкой и ушла из-под самого носа. Плюнув с досады, я целых пятнадцать минут ждала следующую. И как вы думаете, кого я увидела первым, войдя в салон? Правильно, Юльку!

Заверещав от радости, подруга кинулась мне на шею к вящему удовольствию всех пассажиров-мужчин. Я же вытаращила глаза от удивления:

– Кой черт занес тебя на эти галеры? Тебе же ехать совсем в другую сторону!

– А вот сегодня почему-то решила поехать вкруговую! – довольно хихикнула она. – Как знала, что тебя встречу!

Словом, ни на какой педикюр я, конечно, не попала. Зато как славно мы с ней провели время! Погуляли по бутикам и магазинам, приобрели несколько забойных вещичек, а под конец еле унесли ноги из какого-то злачного места типа кафе, куда зашли выпить кофе.

Публика этой, не к ночи будет помянутой забегаловки сплошь состояла из молодых подвыпивших мужчин, справляющих там веселый мальчишник. При виде двух хорошеньких девиц мужики дружно сделали стойку и пошли на нас в атаку. С трудом вырвавшись из окружения, мы пулей выскочили из помещения, забыв про кофе и пирожные.

Плюхнувшись на заднее сиденье вовремя подоспевшего такси, посмотрели друг на друга и захохотали.

– О! Попили кофейку, называется! – постанывая от смеха, веселилась Юлька. – Это что же, выходит, приличным девушкам одним уже и выйти никуда нельзя?!

– Так то ж приличным! – потешалась я в ответ. – А таким как мы нужно лучше смотреть, куда несет! А все ты! «Попьем кофейку! Попьем кофейку!» Вот и попили! Хорошо еще, что так обошлось! А то утащил бы тебя тот рыжий троглодит к себе в пещеру и сделал законной супругой, как обещал!

– А что? Может, я счастье свое упустила! – притворно запечалилась подруга. – Ведь двадцать семь уже! Пора бы и о семье подумать! А рыжий ничего, парень крепкий! Еле вырвалась!

И снова весело захохотали. Водитель, про которого мы совершенно забыли, неожиданно хрюкнул, сдерживая смех, и подал голос:

– Вам куда, красавицы?

Мы с подругой недоуменно переглянулись и одновременно ткнули пальчиками в разных направлениях.

Водитель снова заржал и тронулся с места.

– Давайте, я вас немного покатаю, что ли! Ну, пока вы решите, куда именно вам надо!

– Куда-куда… Домой нам надо! – хмыкнула Юлька и, сжалившись, наконец, над несчастным водителем, назвала мой адрес.

 

– Вот и подумай на досуге, любит ли Он нас! – пробурчала я, выходя из машины. – Все это везение до поры, до времени! Влипнем как-нибудь с тобой по самые уши, будешь знать!

– Авось, пронесет! – беззаботно отмахнулась подруга. – Не родился еще тот человек, который смог бы меня на повороте обойти! Я лошадка молодая, породистая! Все равно приду к финишу первой!

– Да не лошадка ты, а ведьма чистой воды! – брякнула я со смехом. – Только помела и не хватает!

– А что? – важно приосанилась она. – Мне это нравится! Ведьма так ведьма!

И, покрутив своим хорошеньким носиком, как это и положено всякой уважающей себя колдунье, пожаловалась:

– Только мне не помела не хватает, а памело! Давай, сбегаем, что ли, купим парочку и съедим вместе? А то у меня с колдовством пока напряженка! Не получается материализовать то, что хочется!

Я только покачала головой, зная страсть своей любимой подруги к этому экзотическому фрукту. Юлька при всей своей хрупкости, могла умять сразу парочку таких гигантов и даже не чихнуть. Думаю, что только природная стыдливость мешала ей слопать сразу три штуки подряд.

– Ну, нет, дорогая! Ешь их без меня! А я уж лучше домой, на диванчик!

И, целуя ее на прощанье, хихикнула:

– Спокойной ночи, «ведьма с памело»!

 

…И вот не прошло и десяти часов с тех пор, как мы расстались, а Юлька снова тут!

– Что, интересно, учудила она в этот раз? – усмехнулась я, нажимая на клавишу телефона.

В уши ворвался звонкий голосок подруги:

– Спишь, что ли, соня? Выходи скорее, что покажу!

– Да ты где? – опешила я. – Куда выходить?

– Где-где! – фыркнула несносная подруга. – В Караганде! Под твоими окнами стою! Выходи скорее!

Я выглянула и потеряла дар речи. Под моими окнами, гордо подбоченясь, стояла новоиспеченная ведьма. Только вместо метлы рядом с ней возвышался новехонький «Фольксваген-гольф»! Поскольку лиц мужского пола поблизости не наблюдалось, вывод был очевиден: Юлька исполнила-таки свое горячее желание и купила машину!

Последний год она была просто одержима этой идеей и делала все, чтобы претворить ее в жизнь. Пахала на двух работах, прихватывала все дежурства, осмотры, замещала заболевших коллег... И результат ее титанических усилий впечатлял! Он стоял такой стремительный, элегантный и загадочный, голубовато-серого цвета, горделиво поблескивая своими лаковыми боками, что я пришла в полный восторг.

Пулей вылетев на улицу, я повисла у Юльки на шее.

– Какая же ты все-таки умница! Когда купила?! И ведь ни словом не обмолвилась, вредина!

Юлька улыбалась, как наевшаяся сметаны кошка.

– Еще неделю назад! Пришлось взять кредит, не хватило немного! Да ладно! Я быстро отдам! Думаю, уложусь в год, а то и меньше!

Я засмеялась:

– С твоими-то талантами – за полгода отдашь!

Довольная Юлька важно открыла дверцу своего экипажа и пригласила:

– Садитесь, мадемуазель! Карета подана! Опробуем мою киску!

– А почему киска? – удивилась я, усаживаясь рядом с ней. – Это же Он! Мальчик! «Фольксваген»!

– Сказала, что девочка¸ значит, так и есть! – сурово отрезала подруга.

И, смягчившись, добавила:

– Ты на рожицу ее посмотри! Сразу видно – девочка!

– Ну, девочка, так девочка! – улыбнулась я. – Какая разница! Езжай уже, Шумахер!

То, что произошло дальше, я запомнила на всю оставшуюся жизнь!

Водитель из Юльки был еще тот! Она неслась, как угорелая, срезая углы и пугая пригревшихся на солнце кошек и собак. Через пять минут мы с ней уже мчались по окружной трассе, где движение в это время суток было не слишком оживленным, и дружно пищали от восторга, пролетая под мостами. Да, судьба определенно к нам благоволила! За все время бешеной гонки не встретился ни один пост ДПС! Дорога словно вымерла!

Когда, круто развернувшись и дико взвизгнув покрышками, «Фолькс» остановился у моего дома, я шумно выдохнула:

– Да! За такой адреналин можно и душу дьяволу продать! У меня просто нет слов! Вот уж никак не думала, что ты и вправду водишь машину, как Шумахер! И когда только научиться успела?

– Шумахер твой отдыхает! – довольно фыркнула подруга. – Меня еще папуля водить учил! 12 лет назад! Ясно?

– А то! – хихикнула я. – Конечно, ясно!

Радостная, с сияющими, как звезды, глазами, Юлька сказала:

– Я так безмерно счастлива! Впервые с того времени, как…

И неожиданно замолчала.

– С какого, Юль? – переспросила я.

– А? – очнулась она. – Да так, пустое! У меня, кстати, для тебя еще один сюрприз! Завтра утром поедем на классную турбазу! На машинке! Пробудем там неделю, до приезда твоего любимого. Я уже и домик сняла! Покупаемся, позагораем! Места чудесные, сама увидишь. Так что готовься, ровно в восемь я за тобой заеду!

И умчалась, не дав мне сказать в ответ ни слова.

– Ну, точно ведьма! – улыбнулась я, качая головой вслед машине.

И глубоко вздохнула, демонстрируя полную покорность судьбе в образе Юльки.

Весь следующий день мы провели, валяясь на желтом песочке. Место действительно было отличное. Ухоженный пляж, чистая вода, масса киосков и магазинчиков, в которых можно было купить все, начиная от надувного круга и заканчивая горячими обедами. Купались, загорали, ели шашлыки, купленные тут же в кафе, и беззлобно потешались над ищущими новых знакомств местными мачо. Подруга моя то и дело возвращалась к животрепещущей теме, вспоминая, как там ее Киска – так она любовно назвала свое новоприобретенное сокровище.

А я, жарясь на солнышке и попивая холодную колу, впервые серьезно задумалась о том, почему у такой красивой и самодостаточной девушки нет любимого. Ведь она не была обделена мужским вниманием! Напротив! Обладая смазливой мордашкой и стройной фигуркой, Юлька пользовалась бешеным успехом у лиц противоположного пола от шестнадцати и старше! Но почему-то предпочитала одиночество…

– Слушай! А почему у тебя никого нет? – прервала я ее очередной пылкий монолог о Киске.

Юлька запнулась на полуслове и вытаращила на меня глаза.

– В смысле?

– В смысле – любимого нет! Смотри, сколько тут красивых мужчин…

– Не хочу! – неожиданно сухо сказала подруга и отвернулась.

– Но ведь это ненормально! – возразила я. – Любая нормальная девушка мечтает выйти замуж! Женщине нужна семья!

– Мне не нужна! – снова отрезала подруга.

На этом месте мы дружно замолчали, оставшись каждая при своем мнении.

Дело в том, что за многолетнюю дружбу мы с Юлькой твердо уяснили одно: не стоит навязывать друг другу свою точку зрения, это бессмысленно. Время само все расставит на свои места.

Около восьми вечера мы наконец отправились в снятые на неделю апартаменты. Приняв прохладный душик и наевшись до отвала своих любимых памело, Юлька решила сходить посмотреть, как там поживает ее машинка.

– А то знаешь ли! Всяких уродов полно! – озабоченно проговорила она и, увидев, что я тоже встаю, замахала обеими руками:

– Нет! Ты лежи! Я одна! Это же совсем рядом!

Юлька убежала, а я, разморенная водой и солнцем, даже не заметила, как задремала.

Громкий стук в окно разбудил меня и поверг в состояние, близкое к ужасу. Стояла глубокая ночь. На темном бархате неба ярко светила полная луна. Юльки не было! Домик на самой окраине. Сразу за невысоким заборчиком начинался лес. Мама!!! Маньяк!!! Подкравшись к окошку, я осторожно скосила глаза вниз и увидела там приплясывающую от нетерпения Юльку. Но, Боже мой, в каком она была виде!

Оторванный рукав футболки держался на одних только нитках. Грязная, выпачканная чем-то мордаха, всклокоченные волосы и безумный блеск в глазах! Видел бы сейчас кто-нибудь из пациентов этого чудо-гинеколога всех времен и народов, к которому в драку записывались жаждущие потомства дамы! Ибо она обладала каким-то поистине магическим даром: после общения с ней и недолгого лечения, все желающие как одна беременели и рожали абсолютно здоровых младенцев!

Так вот! Если бы увидели – бежали бы от нее, как от чумы, роняя на ходу тапки!

– Тьфу на тебя! – с облегчением выдохнула я и открыла окно. – Где это ты так умудрилась изгваздаться? Упала в лужу, что ли?

– Какая там лужа! Я вора выслеживала! – страшным шепотом сообщила подруга. – Там у моей машинки какой-то тип крутится! Я его заметила, когда из магазина шла! И спряталась в кустах, чтобы не спугнуть, там и в грязь влезла! Выходи скорей, а то упустим!

– А почему шепотом? – испугалась я.

– Так спугнем же! Пойдем, сама увидишь!

– Я боюсь! Может, лучше полицию вызвать? – трусливо запротестовала я, но, поймав свирепый взгляд подруги, замолчала, быстренько выкатилась из домика и послушно поплелась за ней, спотыкаясь в темноте о корни деревьев и проклиная свою мягкотелость.

– Как это его охрана пропустила? – прошептала я.

– Не знаю! Может, тоже здесь отдыхает! – пояснила подруга, пыхтя от напряжения.

Метров примерно через десять мы услышали голоса и затаились, прижавшись к не остывшей еще стене ближайшего домика.

– Милый! – донесся из открытого окна капризный женский голос. – Ты скоро? Твоя птичка уже давно ждет тебя!

Юлька фыркнула, как рассерженная кошка, и повернулась ко мне.

– Ты ЭТОГО мне желаешь? – ехидным шепотком поинтересовалась она.

– Дур на свете много! – огрызнулась я. – Иди уже, эмансипе ты наша! Лови своего злодея!

Вскоре мы вышли к парковке и несколько минут стояли там тихо, как мышки, вслушиваясь в темноту. Было темно. И очень страшно. Рядом с Юлькиной машиной действительно смутно виднелся мужской силуэт и явственно слышались осторожные шаги злоумышленника. Шепотом я предложила подруге обезвредить преступника, стукнув его чем-нибудь по башке. Юлька согласно кивнула и извлекла откуда-то из кустов здоровенную торбу. Я нервно хихикнула и тут же получила легкий подзатыльник от любимой подруги.

– Тише ты! Спугнешь! – сердито прошипела она.

Вдруг мужчина резко наклонился.

– Вот мерзавец! Колеса снимать собрался! – возмутилась Юлька.

И бросившись вперед, она изо всех сил треснула вора своей кошелкой. Издав душераздирающий стон, злоумышленник рухнул на землю как подкошенный. Это придало нам мужества. Падение тела означало, что враг находится в отключке. Приободренные этими позитивными мыслями, мы устремились к поверженному неприятелю, отбросив в сторону сослужившую свою службу торбу.

– Будешь знать, как воровать чужие колеса! – кровожадно сказала подруга, переворачивая поверженного врага лицом вверх. – Ну-ка посвети мне! Хочу посмотреть, кого замочила!

– Так нет у меня фонаря! – заморгав, виновато ответила я.

– В телефоне у тебя есть! – рявкнула подруга. – Быстрее, ну! Господи! С кем приходится работать!

Непослушными пальцами я нашла нужную кнопку. Снопик света высветил широкую мужскую грудь.

– Выше свети! На лицо! – прошипела Юлька. – Сдается мне, не того замочили! Тот мелкий был! А этот прямо бугай какой-то!

Я повиновалась. И в слабом свете фонарика материализовалось красивое мужское лицо со страдальчески сведенными к переносице широкими бровями.

Увидев его, Юлька вдруг сдавленно охнула и выпустила несчастного из рук. Тот послушно брякнулся на землю.

– Что с тобой?! – испугалась я. – Тебе плохо?!

– Со мной-то ничего… – пробормотала она. – А вот его я, похоже, крепко приложила! «Скорую» вызывать придется!

– Чем это ты его? – удивилась я. – И вообще, откуда у тебя взялась кошелка?

– Да я тут заодно в местный магазинчик сбегала, – стеснительно призналась подруга. – Ну и прикупила парочку ананасов да тройку памело!

Я нервно хихикнула.

– В общем, килограммов шесть наберется! Звони скорее в 03! Пока этот тип не очнулся и не разобрал нас с тобой на фрагменты!

– Этот не разберет! – грустно сказала Юлька, поднимаясь. – Я с ним очень хорошо знакома! Это Данька. Мой бывший жених. Опером работает. Правда, не знаю, сможет ли там работать теперь... Ну, после того, как я его ананасами с памело приложила!

Потом ухватила его за руку, сжала запястье, пошевелила губами, что-то считая, и выдала:

– Пульс-то ровный, хорошего наполнения! А вот насчет головы – не знаю! Да кто ж думал, когда мы с ним говорили несколько дней назад, что он за мной сюда потащится!

Я вытаращила глаза.

– Так это он сюда к тебе приехал, что ли?!

– Ну да! – кивнула Юлька, пожав плечами. – Мы с ним иногда общаемся! Он все не теряет надежды, что я передумаю и выйду за него замуж!

– Так он что, предложение тебе делал? – изумилась я. – И почему же ты отказала? Парень красивый, явно не дурак! Или какие скрытые пороки имеет? И я почему ничего об этом не знала?! Скрытная ты какая, оказывается, подруга! Вот не думала, что у тебя от меня тайны есть!

Юлька махнула рукой и отвернулась.

– Вся эта история еще до тебя произошла! – нехотя буркнула она. – Вспоминать не хотелось! И нет у него никаких пороков! И я его, можно сказать, тоже любила! И даже замуж за него собиралась! С радостью, причем! До свадьбы меньше месяца оставалось, я уже и платье купила… А за две недели до знаменательного события на улице в обнимку с другой увидела! Идет, паразит, за плечики ее обнимает, рожа такая счастливая! Потом взял и поцеловал! А баба противная – маленькая, тощая! И старая! Лет тридцать, не меньше! Меня аж затошнило! Ну, ладно, думаю, устрою я тебе свадьбу, родимый! И когда он вечером позвонил, сказала, что замуж за него выходить раздумала, потому что такой муж меня не устраивает…

– И что, он все это принял как должное и не пытался ничего сделать?! – изумилась я, с трудом переваривая услышанное.

– А что он? – хмыкнула Юлька. – Поверил! Я же еще добавила, что муж, который с утра до вечера пропадает на работе и получает за это жалкие гроши, не нужен никому! До сих пор противно вспоминать!

– Ну, ты даешь! – только и смогла пробормотать я. – Зато теперь мне стало понятно, почему ты ни с кем из парней не встречаешься! Просто ты его до сих пор еще любишь! Да, дела! Вызывай скорее «Скорую»! А то сгинет тут твой любимый смертью безвременной!

– Не надо мне «Скорую»! – вдруг раздался снизу хриплый, но уже довольно бодрый голос.

Мы дружно ойкнули и подскочили от испуга. Позабытый нами Данила вдруг ожил и подал голос.

– Мне ведь не впервой по башке получать! Я уже минут пять как ваши речи слушаю! Да выключите же вы фонарик!

Он слегка поморщился, потому что я с перепугу направила луч света прямо ему в глаза. Потом, оперся рукой о землю и неожиданно легко вскочил.

– Так говоришь, с девушкой меня видела? – грустно промолвил оживший жених, поворачиваясь к Юльке. – А я-то все никак понять не мог, за что ты меня так! Так вот, тетя это моя была! Та девушка, с которой ты меня видела! Понимаешь?! Родная тетя! Она актриса-травести, мальчиков в театре играет! И выглядит соответственно – маленькая, худенькая! А радовались мы с ней тогда браслету, что она тебе в подарок купила! За что я ее и поцеловал! И что ты мне на это теперь скажешь, Юлечка?

Стук Юлькиной отвисшей челюсти был слышен далеко за территорией кемпинга, а реакция на его слова – весьма странной. Подруга не подавала никаких признаков жизни, только озадаченно моргала, открывая и закрывая рот.

Потоптавшись на месте, но, так и не дождавшись ответа, Даня нерешительно сказал:

– Ну, что ж… Раз так, я, пожалуй, пойду?

– Подожди! – статуя Юльки вдруг ожила и бросилась к нему. – Постой! Что же я наделала?! Как могла?! Я же люблю тебя, Данечка! Прости меня!

Я так и не узнала, о чем они потом говорили, и что было дальше. Потому что уже шла вверх по тропинке, восхищаясь необузданной фантазией Творца, который в пять минут разрешил шекспировские страсти шестилетней давности и помирил влюбленных таким необычным способом! И еще я совершенно точно знала: Он нас действительно любит!

 

ПАССАЖИРКА

 

Вздрогнув от болезненного укола в ладонь, я приоткрыл затуманенные сном глаза и не сразу понял, где нахожусь.

На моих коленях лежали два огромных букета роз, упакованных в блестящие конверты с трогательными бантиками, острый шип одной из которых, вырвавшийся на свободу, и привел меня в чувство.

Я потряс очумевшей спросонья головой и снова осмотрелся.

В мягком полумраке салона маршрутного такси кроме меня находилось всего пять человек, причем исключительно мужского пола, что было совершенно неудивительно для столь позднего времени и даты – 7 марта.

Лучшая же половина человечества в это время уже или чистила перышки, чтобы наутро поразить окружающих своей неземной красотой, или готовила праздничные блюда, или наводила порядок в квартирах и мыслях, или просто лежала и мечтала в предвкушении праздника.

Именно этот пресловутый женский праздник и погнал меня на ночь глядя на другой конец города за цветами для жены и любимой тещи.

 

Теща моя, женщина выдающихся достоинств и таких же габаритов была кошмаром всей моей недлинной супружеской жизни. Каждый ее визит в наш мирный дом был ознаменован если не открытым выражением недовольства семейной жизнью своей дочери, то, по крайней мере, многозначительным поджиманием губ и ехидными репликами в мой адрес. Вот и вчера, едва переступив порог, она снова завела свою песню:

– Что, любимый зятек опять не нашел времени поменять лампочку в прихожей? Чем же был так занят две недели, что руки до этого не дошли?

Эти реплики, похоже, были адресованы тещину бывшему мужу, сбежавшему от нее почти двадцать лет назад исключительно из чувства самосохранения, как я понял. Ибо кому же в здравом уме понравится, когда его денно и нощно грызут за любую провинность?

Но муж тот (отец моей Галюни) давно уже обрел тихое семейное счастье с другой женщиной, а я был тут, рядышком. Вот и приходилось отдуваться за грехи своего несостоявшегося тестя.

 

Я, конечно, тоже был далеко не ангел. Поэтому меня так и подмывало съязвить ей в ответ. Но встретив умоляющий Галюнин взгляд, я только мирно пробурчал:

– Всенепременнейше поменяю на днях, Зинаида Петровна!

И снисходительно улыбнулся, поймав нежный и признательный взгляд своей супруги.

– Да уж ты постарайся, родной! – не осталась в долгу теща и продефилировала в кухню, отругав по пути дочь за беспорядок в прихожей.

Где она там увидела беспорядок, я не знаю. Потому что моя нежная супруга была чистюлей, каких мало. И чтобы обвинить ее в этом, нужно было обладать очень богатой фантазией. Но тещу мою этот факт нисколечко не смущал. Главным для нее, похоже, был сам процесс огульного охаивания нас и нашего образа жизни. В этом она находила неизъяснимое наслаждение. Это ее успокаивало.

Единственный вопрос, который постоянно занимал меня, в то время как я поддерживал с ней беседу, отделываясь по возможности короткими фразами, состоял в том, как у такой зловредной дамы могла родиться такая нежная, кроткая и незлобивая дочь, как моя жена.

Они отличались друг от друга как нежная лань от бешеной буйволицы. И даже приближающийся праздник ничуть не смягчил сварливого нрава моей суровой тещи.

 

Нет, сам я, конечно, ничего не имел против 8 Марта как такового. Напротив, я всегда очень любил этот день, когда все женщины были или казались, по крайней мере, красивыми и счастливыми.

Но вот мысль о том, что эта крокодилица (так про себя я мысленно называл тещеньку) будет зудеть над ухом в течение всего праздничного вечера, изрядно портила мне настроение и никак не способствовала радостному настрою при выборе подарков.

 

Любимой женушке я еще неделю назад прикупил хорошенькое колечко и спрятал его до поры до времени в своем рабочем столе, к которому Галюне моей запрещено было приближаться под страхом смертной казни. Дело в том, что однажды после наведенного там ею порядка я долго не мог найти массу жизненно необходимых мне вещей.

– Дорогая! Тут был маленький пакетик с платами! Ты его не видела? – отчаянно воззвал я к нежной супруге после долгих безрезультатных поисков.

Галюня на минуту оторвалась от экрана телевизора и наивно спросила:

– А что это такое, милый?

Объяснить нежной девушке, что такое платы, я так и не сумел. А потому убедительно попросил ее во избежание недоразумений больше к столу не приближаться.

Кроткая Галюня согласно кивнула своей хорошенькой головкой и оставила мой стол в покое раз и навсегда.

Так что купленное колечко могло спокойно дожидаться там своего звездного часа.

 

С подарком же для тещи мне пришлось изрядно попотеть. С трудом поборов искушение приобрести богоданной мамочке маску от храпа, которая одновременно лишила бы ее возможности вербального общения с нами, я все-таки решил ограничиться банальными духами.

И уже держа в руках красиво упакованный флакончик, я вдруг с ужасом осознал, что забыл купить своим дамам цветы.

Надо сказать, что полгода назад мы с Галюней переехали в новую квартиру в районе новостроек, где практически не было цветочных магазинов, если не считать парочки киосков, на полках которых томились хилые комнатные цветы в жутковатого вида плошках.

Для успокоения совести я все же заглянул в эти киоски и, убедившись, что в них не осталось ничего даже мало-мальски приличного, отправился за цветами в центр.

Там за астрономическую сумму (продавцы цветов по случаю предстоящего праздника взвинтили цены выше крыши), я приобрел два роскошных букета и вышел из цветочного магазина на гудящих от усталости ногах.

Пересчитав оставшуюся наличность и с горечью убедившись, что на такси мне уже не хватает, я сел в маршрутку вместе с кучкой таких же припозднившихся бедолаг, дотемна рыскавших по городу в поисках подарков и цветов для своих любимых женщин.

Путь домой был долгим, а я так устал, что совершенно неожиданно для себя задремал. Укол шипа (кстати сказать, из букета любимой тещи!), привел меня в чувство. Я обвел слегка прояснившимся взглядом собратьев по несчастью и непроизвольно хмыкнул. У каждого в руках имелся букетик, а на коленях весело топорщились пакеты с праздничным набором – конфетами и шампанским. Двое мужчин постарше и поопытнее догадались прихватить еще и тортики.

Только у одного сидящего напротив меня субъекта руки были пусты, зато в глазах плясали веселые чертики.

Похоже, для него международный женский день уже начался.

Меня всегда немного забавляли такие мужички. Чей праздник-то вообще – его или жены? По логике вещей пить шампанское должны виновницы торжества, а не их вторые половинки.

И, однако же, именно 8 марта я ежегодно видел на улицах города огромное количество страдальцев, упившихся до положения риз и повисших тяжелым грузом на хрупких плечиках своих любимых. А их несчастные спутницы ловили такси, чтобы доставить домой впавшее в состояние ступора родное существо.

Укоризненно покачав головой, я отвернулся от нетрезвого субъекта и стал смотреть в окно. Город жил своей жизнью. Бежали по залитым огнями улицам ночного города люди, визжали тормоза машин, сверкала разноцветная реклама… Маршрутка вдруг резко притормозила и взяла на борт очередного пассажира. Взгляд мой невольно переместился на вошедшего.

Это была стройная женщина средних лет в серо-голубой куртке. Присев на ближайшее свободное место, она откинула капюшон и небрежно тряхнула длинными светлыми волосами.

 

И вдруг, перебивая запах бензиновой гари и алкоголя, по салону разнесся упоительно нежный аромат. Это не был синтетический и резкий запах духов или туалетной воды. Пахло свежестью, распускающимися почками и подснежниками, хотя всем давно известно, что подснежники не пахнут… Пахло весной.

Я не понял, что произошло, но физически ощутил, как наэлектризовался воздух в салоне маршрутки.

Меня вдруг охватило странное возбуждение, подобное тому, какое испытываешь перед первым в своей жизни свиданием. Это невероятное, неправдоподобное, нереальное предвкушение счастья от встречи с любимым человеком! Когда сердце стучит со скоростью ста ударов в минуту, адреналин зашкаливает, вырастают крылья, а душа наполняется нежностью и любовью ко всему на свете!

И мне тоже захотелось обнять весь мир и расцеловать его, пуская слезы умиления! Мне захотелось сыграть на гитаре и спеть страстную серенаду под окнами своей любимой Галюни.

И – о чудо! Мне захотелось станцевать для тещи огненное фанданго, чтобы растопить ее заледеневшее сердце и поделиться с ней нашей любовью! Ибо только страх, что ее не любят и жалость к себе из-за своего одиночества делали ее поведение именно таким.

Я вдруг понял ее, простил и полюбил.

Стыдясь охватившего меня чувства, я исподлобья незаметно взглянул на своих спутников и вдруг с невыразимым удивлением понял, что все они испытывают то же самое, что и я! Все сидящие в маршрутке мужчины неузнаваемо изменились. Они подтянулись, распрямились, а глаза их засветилась такой бесконечной нежностью и готовностью любить весь свет, что я поразился.

– У «Пирамиды» остановите, пожалуйста! – произнесла пассажирка нежным, как дуновенье ветерка голосом, и через минуту вышла, ласково улыбнувшись всем нам на прощание.

 

Тотчас же исчезло наваждение. В салоне снова резко запахло бензином, вином и табачным дымом. Не глядя друг на друга, мы смущенно завертели шеями, пытаясь скрыть наступившую неловкость и сохранить в душе глубоко запрятанную там нежность.

И только мгновенно протрезвевший пассажир, тараща ошалелые глаза и запинаясь, пробормотал хрипловатым баритоном:

– Ч-что это было, м-мужики?

И поскольку смотрел он при этом прямо на меня, я, пожав плечами, неуверенно ответил:

– Похоже, это была сама Весна!

 

СЕЛЬСКАЯ ИДИЛЛИЯ

 

На первый юбилей – месяц семейной жизни – любящий муж преподнес Анжеле подарок, о котором она давно мечтала: очаровательного песика породы чихуа-хуа. Подарок обладал поистине королевской родословной, уходящей куда-то далеко вглубь веков и таким длинным труднопроизносимым именем, что супруги, не в силах выговорить, сократили его до короткого Джой.

Несмотря на свое благородное происхождение и крошечный рост, Джойка оказался существом шустрым и шкодливым. Он обожал совать свой проказливый нос во все дырки и оказываться в самых неподходящих местах в самое неподходящее время.

Не раз, беззлобно ругая маленького проныру, Виктор – так звали мужа Анжелы – вытряхивал недовольно повизгивающее крошечное существо из своего ботинка, куда тот устраивался на ночь, полностью игнорируя теплый домик с перинкой, купленный специально для этой цели. Джойка, по каким-то своим, одному ему понятным соображениям, упорно не хотел там спать. И выискивал для своего ночлега самые не подходящие для этого места.

Поэтому у хозяев, опасающихся за хрупкое здоровье своего питомца, скоро вошло в привычку проверять обувь, сумки, шляпки, пакеты, коробки и прочие потаенные места на предмет наличия там вездесущего песика.

И когда однажды Виктор, плюхнувшись в любимое кресло, услышал под собой сдавленный писк, то чуть не получил инфаркт.

– Господи! – стонал он, вытаскивая слегка помятого, но все равно веселого и неунывающего Джойку. – Ну что мне стоило купить сенбернара! Или на худой конец, ретривера! Сразу бы было видно – собака! А тут живешь, как на вулкане, и думаешь только о том, чтобы ненароком не раздавить эту малявку!

С тех пор, прежде чем сесть в кресло или устроиться на диване, супруги опасливо обследовали место, где собирались отдохнуть.

Но, несмотря на все эти сложности, они обожали своего крошечного питомца и не променяли бы его даже на мастино-неаполитано, если бы им это предложили.

По окончании медового месяца молодой муж повез новоиспеченную супругу знакомиться с родственниками. Больше всех Анжеле понравилась одинокая тетушка Виктора, проживающая в небольшом селе в получасе езды от города. Энергичная пенсионерка обожала своего единственного племянника и сразу привязалась к его жене. Анжела же, никогда ранее не жившая в деревне, пришла в такой восторг от окружавшей ее тишины и неспешности течения жизни, аромата цветов и зелени, что взяла с мужа обещание приезжать сюда как можно чаще.

С тех пор по выходным они всегда уезжали за город, где приятно проводили время в компании приветливой тетушки.

 

Джойке в деревне тоже очень понравилось. Путаясь в высокой траве, песик бегал по грядкам, прятался в цветах, рычал на ящериц и пискливо облаивал птичек. Анжела умилялась, глядя на беззаботно резвящегося питомца. Все были счастливы.

В один из своих таких приездов они обнаружили у тетушки нового жильца. Это был маленький бело-рыжий теленок с большими глазами цвета спелой сливы и смешными мохнатыми ушами.

– К тому времени, как появятся мои внучатые племянники, – улыбаясь, объяснила тетушка свое приобретение, – этот теленочек превратится в коровку! И ваши детки смогут пить полезное для здоровья парное молоко и есть деревенскую сметану! Что же это за деревня без парного молочка для малышей!

Супруги только переглянулись и засмеялись. Уж очень мало походило это симпатичное лопоухое создание на ту идиллическую коровку, о которой так неожиданно возмечтала тетушка. Но сама мысль привозить сюда своих будущих детей пришлась им по душе.

Зато на Джойку теленок произвел неизгладимое впечатление! Завороженно глядя на гиганта, индифферентно жующего зеленую траву, малыш застыл на месте, боясь пошевелиться. А когда теленок неожиданно замычал и пошевелил ушами, отгоняя какое-то назойливое насекомое, песик задрожал от страха, как осиновый листок. Закрыв глаза, он в полуобморочном состоянии свалился на землю.

Наблюдавший за этой сценой Виктор невольно рассмеялся. Услышав смех хозяина, Джойка приоткрыл один глаз, с ужасом посмотрел на мирно стоящего рядом теленка и стал отползать в сторону на подгибающихся лапках. Тогда Виктор не выдержал:

– Идите, полюбуйтесь на этого героя! – постанывая от смеха, взывал он к дамам. – Такого я не видел еще никогда в жизни! Жаль, камеры нет! А то заснял бы эту картину!

Выскочившая на крик первой, Анжела сердито напустилась на мужа.

– Вместо того чтобы помочь малышу в стрессовой для него ситуации, ты еще и смеешься! А если бы сам с динозавром без оружия встретился? Как бы отреагировал, интересно?

И, подхватив своего любимца на руки, засюсюкала:

– Не бойся, мой маленький! Это всего лишь безобидный теленочек! Просто он кажется огромным по сравнению с тобой, вот и все! Ну, не бойся, посмотри на него поближе!

Она поднесла Джойку прямо к мордочке теленка. Тот шумно вздохнул, замычал, и ошалевший от ужаса песик снова закрыл глаза, притворяясь мертвым.

– Ну, не хочешь, и не надо! – сказала Анжела. – Потом познакомишься!

И снова напустилась на удивленного мужа:

– А ты хорош! Не мог сам его забрать! Обязательно нужно было звать меня!

И гордо удалилась, унося на руках притихшего Джойку.

Озадаченно пожав плечами, Виктор последовал за ней, так и не поняв, за что только что получил нагоняй.

Весь день Джойка настороженно следил из засады за громадным зверем, появившемся в местах его обитания, и в конце концов пришел к выводу, что тот для него не опасен. Осторожно выполз из корзинки, где в полном молчании пролежал часа три, следя за объектом.

Потом, медленно ступая на напряженных лапках, бочком подошел к теленку, несмело тявкнул и опрометью бросился назад, в свое укрытие.

Высунув мордочку, песик смотрел на облаянного им теленка и ждал ответной реакции. Ее не последовало.

Все так же меланхолично теленок жевал травку, помахивая хвостом. И тогда осмелевший Джой подскочил к теленку и облаял его уже по полной программе. Прыгая вокруг привязанного к колышку безобидного врага, он тявкал изо всех сил, повизгивая от охватившего его охотничьего азарта и мстя за свой недавний испуг.

Выбежавшая на лай любимца Анжела остановилась, не веря своим глазам. Потом, раздуваясь от гордости за своего смелого питомца, позвала тетушку и мужа.

Завидев эту картину, Виктор неприлично заржал и тут же испарился, не выдержав негодующего взгляда своей благоверной. Тетушка же озвучила известную цитату про Моську и слона и пошла в сад собирать вишни для пирога к ужину.

Обиженная таким невниманием, Анжела подцепила своего любимца под брюшко и улеглась в подвешенный среди яблонь гамак, бурча что-то себе под нос о некоторых вредных и нечутких личностях вроде ее мужа.

С тех пор излюбленным развлечением Джойки в деревне было облаивание теленка. Захлебываясь от чувства собственной значимости, песик прыгал вокруг невозмутимого животного и лаял до тех пор, пока не уставал. Тогда он делал перерыв, садился на землю, отдыхал и снова продолжал свое увлекательное занятие. Пока однажды не случилось то, что отбило у него всякую охоту связываться с теленком раз и навсегда.

В ту роковую субботу семейство, как обычно, поехало навестить тетушку. Выпущенный из машины Джойка как обычно бросился к теленку. И вдруг его звонкий лай резко оборвался на самой высокой ноте.

Испугавшись, что теленок случайно наступил на песика и придавил его, супруги стремглав понеслись в дальний угол сада, где обычно привязывали теленка. Там они увидели картину, от которой в жилах застыла кровь.

Уставший Джойка присел на траву, чтобы отдохнуть. В этот самый момент теленок, невозмутимо жевавший траву, развернулся к нему спиной, поднял хвост и изверг на несчастного песика все содержимое своего желудка!

Подоспевшие к финальной сцене супруги ахнули. А похожий на глиняное изваяние песик только озадаченно моргал изумленными глазами и не издавал ни звука.

Он не двигался и молчал, когда его хозяйка, оглашая воздух негодующими воплями, металась по саду в поисках перчаток, чтобы извлечь своего любимца из неприятной ситуации.

Он молчал, так же недоуменно моргая, когда его полоскали под струей холодной воды и мыли душистым шампунем. Он просто онемел от пережитого шока.

Весь день несчастный Джойка пролежал в своей корзинке, не глядя в сторону столь жестоко обошедшегося с ним теленка.

Виктор так хохотал, что Анжела на него обиделась. Но даже это ничуть не умалило его веселья.

– Ну и Джойка! Как только вспомню выражение его мордочки, так смех и разбирает! Сидит эдакий зеленый комочек и озадаченно хлопает глазками! За что боролся, то и получил!

И снова закатывался веселым смехом.

Когда в воскресенье вечером они собрались уезжать, и Анжела с молчаливым Джойкой на руках села в машину, Виктор, нарочито покрутив носом, пошутил:

– Что-то у нас в салоне хлевом запахло!

И, встретив сердитый взгляд супруги, весело послал ей воздушный поцелуй.

Через неделю супруги снова поехали к тетушке. Полностью оправившийся после стресса Джойка бойко грыз желатиновые косточки, весело тявкал на пытавшуюся усмирить его Анжелу и вообще всячески радовался жизни.

Когда в деревне его выпустили из машины на травку, песик по своему обыкновению кинулся было со звонким лаем к теленку.

Но вдруг замолчал и в нерешительности остановился. Еще немного подумав, он резко сменил направление и бросился гонять прыгающих под садовой скамейкой ни в чем не повинных деревенских воробьев.

– Да! В чем-чем, а уж в сообразительности нашему песику никак не откажешь! – переглянувшись с мужем, сказала Анжела, внимательно наблюдавшая за питомцем.

– Это точно! – охотно подтвердил Виктор, захохотав, и добавил: – Вменяемый малец! Одного раза хватило, чтобы понять все прелести деревенской идиллии!

 

СЧАСТЬЕ С ПОМОЙКИ

 

– Ну, где ее может так долго носить? – недоуменно сказала Лялька и, отпив глоток уже остывшего чая, поставила чашку на столик. – Договорились встретиться в половине второго, а уже начало третьего!

– Не представляю, что ее так задержало! – пожала я плечами. – Еще полчаса назад она сообщила, что уже в пути. А кстати… Ты заметила, что Галка в последнее время ходит сама не своя? Сколько раз замечала! Уткнется взглядом в потолок и пребывает в нирване, пока ее не окликнешь!

– Ага! – охотно подтвердила Лялька, облизываясь. – И знаешь, мне кажется, все началось с новоселья. Помнишь, на следующий день мы собрались приехать помочь ей разобрать вещи? А она сказала, что уже все сделала сама! Мы еще тогда удивились, как она при своей лени так быстро со всем справилась!

– Да, что-то с ней происходит, а что – не говорит. Может, все-таки применим третью стадию допроса с пристрастием? – спросила я.

Но ответить Лялька не успела. Двери небольшой пиццерии, где было назначено место встречи, распахнулись, пропуская нашу припозднившуюся подругу, чьи косточки мы только что так любовно перемывали.

Галочка была третьей составной нашего неразлучного трио. Мы, три молодые учительницы, совершенно не похожие друг на друга, подружились несколько лет назад, и даже мое недавнее замужество не раскололо наш сложившийся коллектив. Замуж я вышла полгода назад, и была неприлично счастлива в браке. Муж хорошо знал моих подруг и прекрасно к ним относился.

Чаще всего мы устраивали посиделки у меня, потому что и Лялька, и Галка до последнего времени жили вместе с родителями.

Но месяц назад, когда папа Галочки в очередной раз стал допытываться, когда же, наконец, она соблаговолит выйти замуж, та устроила ему душераздирающую сцену.

Старательно выдавив пару слезинок, страдалица заявила, что не в состоянии устроить свою судьбу при постоянном контроле со стороны семьи и потребовала от папы, к слову сказать, преуспевающего ювелира, отдельной жилплощади.

Почесав лысеющую макушку, любящий отец признал претензии дочери обоснованными и приобрел небольшую, уютную квартирку недалеко от отчего дома. И два с половиной месяца тому назад мы дружно и весело перевезли туда все необходимые вещи и отпраздновали новоселье.

 

Мы ушли тогда от подруги около десяти вечера, договорившись, что утром подъедем помочь разобрать все остальное. Но наутро Галка от нашей помощи отказалась, а потом и вовсе начались странности в ее поведении. Она стала реже встречаться с нами, отговариваясь постоянной занятостью, отвечала невпопад, думая о чем-то своем.

Уважая право подруги на тайны в личной жизни, мы терпеливо ждали, когда у нее появится желание поделиться с нами тем, что ее тревожит, но пока безрезультатно…

Усевшись за столик, Галочка, сладко улыбнувшись, спросила:

– Давно ждете?

Поперхнувшись от такого нахальства, Лялька уже открыла было рот, чтобы высказать все, что она думает по поводу ее бессовестного поведения, как вдруг та, вздохнув, сказала:

– Ладно, не обижайтесь! Знаю, что достала вас своими тайнами! Но просто до сих пор сама никак не могу поверить в то, что со мной такое случилось! Словом, дело было так…

 

В тот вечер, проводив нас и вымыв посуду, Галка решила, что негоже оставлять на ночь мусор в квартире и решила вынести пакеты с пищевыми отходами в мусоросборник, находящийся в углу двора.

Было уже половина двенадцатого ночи. Ничтоже сумнящеся, наша боевая подруга накинула курточку и смело вышла из дома. Однако по мере приближения к мусорным контейнерам ее решимость таяла, как сосулька на солнце. Свет единственного фонаря туда практически не доходил, было темно и страшно.

Вздохнув, Галочка решительно шагнула вперед и наткнулась на кучу тряпья, брошенную кем-то у баков. Сердито пнув возникшее препятствие, она перешагнула через него и вдруг услышала душераздирающий стон.

«Труп!!! – трясясь от страха, решила подруга, начитавшаяся детективов. – Притащили и бросили здесь! А он оказался живучим и пришел в себя!»

Будучи по натуре девушкой доброй и отзывчивой, Галка не могла оставить недобитую жертву преступления без помощи и спросила дрожащим голосом:

– Эй! Вы там живы? Может, милицию вызвать?

Куча тряпья вдруг зашевелилась и, застонав, села, окончательно превратившись в человека. Завизжав, девушка отскочила от ожившего трупа.

– Пожалуйста, не кричите так! – произнес хрипловатый баритон. – У меня от вашего визга в голове сейчас все полопается. Лучше скажите, где я?

– На помойке! Вот где! – уже сердито бросила Галка, почуяв специфическое амбре, исходящее от мужчины. И, не сдержавшись, язвительно добавила:

– Пить надо меньше!

– Да я вообще редко пью! Трезвенник почти! – простонал тот. – Первый раз в жизни такое случилось! Просто кошмар какой-то! Друзья из Уренгоя приехали. Они там спиртным греются, привыкли! А я такими дозами пить не умею! Последнее, что помню, как садился в такси. Очнулся от того, что меня пинают в бок… Как я сюда попал? Вы хоть скажите, какой это район?

– Центральный! – сердито буркнула переволновавшаяся Галюня и повернулась, чтобы уйти.

– Девушка, умоляю! Помогите, пожалуйста! – снова взмолился несчастный.

– Чем же я вам помогу? – приостановилась она на мгновенье и снова съязвила: – Пива у меня нет!

– Господи! Какое там пиво! – простонал оживший труп. – Я даже думать об этом не могу! Не будете ли вы так любезны разрешить мне у вас умыться и хоть немного привести себя в порядок? Не могу же я в таком виде в транспорте ехать!

Проклиная свою слабохарактерность и стараясь держаться подальше от благоухающего отбросами спутника, девушка поднялась вместе с ним в свою квартиру. Подвела к дверям ванной комнаты, сунула в руки полотенце, и только тут с большим опозданием сообразила, что находится в квартире совершенно одна! Да еще наедине с весьма и весьма сомнительным типом! Ругая себя за неосторожное поведение, она стала ждать, пока неожиданный гость приведет себя в порядок.

Ждать пришлось довольно долго, и Галка с горя решила выпить чаю.

Поставив чайник на плиту, она присела на стул и стала машинально разглядывать скатерть, подаренную на новоселье подругой. Скатерть, привезенная из Германии, была ужасающим китчем и очень ей нравилась. На голубом фоне среди белых облаков и желтеньких цветочков порхали упитанные розовые ангелочки, смешно оттопырив свои толстенькие попки.

Разглядывая их уморительные мордашки, она на минуту отвлеклась от горькой действительности и вздрогнула от голоса, раздавшегося за спиной.

– Вы позволите войти?

 

Галка обернулась. И обалдела. Вместо грязного, дурно пахнувшего бомжа, которого она неизвестно почему пожалела и приволокла с помойки полчаса назад, в дверях кухни стоял настоящий мачо. Высокий синеглазый брюнет с решительным подбородком и четко очерченной линией красивого рта. Влажные после душа волосы слегка вились на висках.

Легкая небритость придавала ему еще больше сходства с кинозвездой.

– Можно войти? – смущенно кашлянув, повторил красавец.

– П-по-пожалуйста! – слегка заикаясь, ответила подруга и жестом предложила ему сесть.

– Вы извините, что я так долго пробыл в ванной! – продолжал гость. – Не смог удержаться! Принял душ и прополоскал одежду, чтобы избавиться от специфического запаха! Вы не волнуйтесь, я все за собой убрал и помыл ванну!

– Но вы же простудитесь в мокрой одежде!– заботливо воскликнула Галка. – Ее нужно просушить в машинке! А вы посидите пока в моем халате. И выпейте чаю, чтобы согреться!

И неожиданно покраснела, почувствовав на себе его благодарный внимательный взгляд.

Через час, приведя себя в порядок и горячо расцеловав ручки хозяйке, гость уехал на такси. А девушка неожиданно почувствовала острое сожаление от того, что никогда больше не увидит человека, которого неизвестно с какой целью подбросила ей судьба в эту странную ночь.

 

…Когда в семь утра раздался звонок в дверь, она просто не смогла разлепить веки. Страшно не выспавшаяся и потому очень злая, Галка побрела в прихожую, не открывая глаз и натыкаясь на раскиданные повсюду вещи.

– Девчонки, вы, что ли? – сонным голосом пробормотала она, открывая дверь. – Что случилось? Почему так рано? Мы же на десять договаривались!

– Простите! Но это всего лишь я! Ваш вчерашний гость! Если только меня можно так назвать! – услышала она мужской голос и, открыв, наконец, глаза, увидела прямо перед собой улыбающегося вчерашнего незнакомца с огромным букетом в руках.

– Вы?!– только и смогла произнести несчастная. И, вспомнив про свой внешний вид, развернулась и резво понеслась в спальню, теряя на ходу тапки.

– Как я умудрилась одеться, причесаться и подкраситься за пять минут, до сих пор не могу понять! – рассказывала нам Галка, блестя глазами. – Больше всего на свете я боялась, что он не дождется меня и уйдет, оставив цветы! Но когда выскочила в прихожую, то обнаружила Артема, все так же стоящего перед открытой дверью и растерянно улыбающегося!

– А, так его зовут Артем? – перебила слушавшая ее с большим интересом Лялька. – Вы все-таки познакомились?

– Не язви! – отмахнулась Галка. – А то больше ничего не буду вам рассказывать! Словом, он приехал поблагодарить меня за помощь и извиниться за причиненное беспокойство. А когда увидел, то сразу потерял голову! Это он потом признался!

– Еще бы не потерять! – хмыкнула опять вредная Лялька. – Ты же, небось, в прозрачном неглиже выскочила! Других же у тебя нет! Да ладно, ладно, не сердись! – примирительно погладила она по руке насупившуюся подругу. – Продолжай!

– А что продолжать-то? Остальное вы уже знаете! Я и молчала только потому, что стыдно было сказать, где нашла мужа…

– Кого?!– воскликнула я. – Мужа?! Ты что, замуж выйти успела? Вот этого мы тебе никогда в жизни не простим!

– Ну что вы, девочки! Как же я могла без вас! Мы только сегодня заявление подавать собрались!

– Поздравляем! – одновременно воскликнули мы с Лялькой и засмеялись.

– Чем он вообще занимается? – деловито поинтересовалась я на правах замужней подруги.

– Компьютерами! А можно я вам потом все подробности расскажу? А то он в машине ждет! Поедем просить у папы моей руки! Вы обо всем первые узнали! Папа еще не в курсе, что я замуж выхожу!

– Смотри, чтобы от счастья с ним чего не приключилось! – ласково проговорила я. – Наконец-то он тебя сбудет с рук и начнет жить спокойно!

– По-моему, он догадывается! – хихикнула Галка и поднялась из-за стола. – Ну, я пойду, девчонки? А то любимый совсем заждался! Я вас завтра познакомлю, хорошо?

– Ступай, ступай! – махнула ей рукой Лялька и повернулась ко мне.

– Вот и раскрыта тайна мадридского двора! – сказала она и, слизнув с ложечки совершенно растаявшее мороженое, неожиданно задумчиво добавила: – Слушай, подруга! А не сходить ли и мне сегодня ночью вынести мусор?

 

СВЯТОЧНАЯ ИСТОРИЯ

 

Милка всегда любила зиму. Возможно, потому, что сама родилась в феврале. Кого-то мир встречает анемонами и фиалками, а ее – исключительно буранами да вьюгами. Благо, родилась она на Урале, пусть даже и Южном, где этого добра всегда хватало.

Вообще-то при рождении родители назвали ее Милана. Но имя это казалось таким претенциозным и чужеродным для их маленького провинциального городка, что девушка предпочитала, чтобы ее называли просто Мила или Милка. Подруги же ласково кликали Милочкой.

Зима в этом году выдалась на удивление суровая. Уже в конце ноября морозы доходили до тридцати с лишним градусов и изрядно досаждали любителям подышать свежим воздухом, отмораживая любопытные носы и щеки. Деревья стояли мохнатые от густого инея, а снег так слепил глаза, что впору было носить солнцезащитные очки, словно на каком-нибудь высокогорном курорте.

…Шел третий день Святок. Для тех, кто не знает, Святки – это промежуток времени от Рождества до Крещения. В это время все незамужние девицы, озабоченные поисками спутника жизни, обычно активно гадают – встретятся они в этом году со своей половинкой или останутся в одиночестве?

Наши девятнадцатилетние подруги тоже не были исключением. Благо, одна из них, Софья, жила в частном секторе, и возможностей погадать у девушек было более чем достаточно. Родители Сони на несколько дней уехали погостить к родственникам, и девицы вовсю наслаждались полной свободой и вседозволенностью.

Сонька и Алиска, которую они между собой ласково называли Лиска-Алиска, приодевшиеся и накрашенные по случаю святочного девичника, весело болтали и хихикали, раскладывая какой-то немудрящий пасьянсик.

Милка же, тоже очень нарядная и красивая, взгромоздилась на широкий подоконник и грустила в одиночестве, глазея в окошко. Сразу за стеклом начинался нереально красивый волшебный мир – двор, ярко освещенный луной и рассыпанными на черном бархате неба звездами. Вдали находился такой же волшебный лес с серебряными зачарованными деревьями и черными тенями под ними. Доносился еле слышный перезвон колоколов.

Все вокруг замерло в ожидании чуда. Что-то невероятное, сказочное, витало в окружающем пространстве, вызывая предвкушение скорого счастья.

Но Милка отчаянно и самозабвенно грустила.

Дело в том, что неделю назад она крепко поссорилась со своим любимым. Поссорилась просто так, из вредности, от нечего делать. Захотелось ей покапризничать, вот и все! Кто ж знал, что все так обернется! Илья, обычно терпеливо сносящий все ее капризы, в этот раз тоже решил показать характер – взял, да и обиделся в ответ!

Обиделся и ушел. Правда, дверью не хлопал, но твердо заявил во всеуслышание, что пока Мила не осознает, как была неправа – до тех пор его не увидит.

И вот уже неделю несчастная девица, давным-давно осознавшая, как сильно она была неправа, тщетно дожидалась звонка от любимого.

Илья не звонил. Она тоже не хотела звонить первой, все чего-то выжидала. И настроение было, конечно, соответствующим. Даже гадать не хотелось. Вот и вглядывалась несчастная влюбленная девушка в окно, настороженно прислушиваясь при этом, не зазвонит ли ее телефон.

Услышав заливистый смех подруг, Милка скосила на них глаза и невольно улыбнулась. Какие же они все-таки разные! Соня – подвижная, как ртуть, миниатюрная хорошенькая брюнеточка с озорными карими глазами и короткой стрижкой. И Алиса – статная красавица с толстой светло-русой косой, словно царевна из русской народной сказки!

Соня, как мартышка, прыгала перед невозмутимой Алиской и хохотала, подсовывая той под самый нос какую-то карту.

– Вот она, правда-то, и вылезла на белый свет! Колись, кто такой, почему не знаю?! Что за такой благородный король у тебя объявился без нашего ведома?

Алиска, озадаченно хлопая пушистыми ресницами, недоуменно возражала в ответ:

– Да, отстань ты, непутевая! Нет у меня никого! Был бы – вы с Милкой первыми узнали! У меня же от вас секретов нет, сама знаешь!

Но Соня сдаваться не собиралась.

– Как это – нет?! – хохоча, наступала она на наивную, воспринимающую все всерьез подругу. – Вот же, карты ясно говорят, что есть! Вот он, король-то! Видишь? Не отвертишься! Признавайся, давай!

Мила посмотрела на растерянную мордашку Алисы, и ей вдруг стало очень смешно. Похоже, пришла пора спасать флегматичную подругу!

– Девочки! А давайте лучше просто погадаем! – вмешалась она, сползая с подоконника и подходя к столу. – Принесем петуха, да посмотрим, какой у кого муж будет! Или еще лучше – на улицу выйдем. Там интереснее!

– Ага! – охотно откликнулась на предложение Сонька, проворно собирая карты со стола. – Только не так, как в прошлом году! Чур, башмаки кидать не будем!

И девчонки залились звонким смехом, вспоминая свое прошлогоднее гадание.

…Тогда они решили кидать за забор башмаки. Куда башмак носиком ляжет – в ту сторону девице и замуж идти.

Первой свой сапожок за ворота кинула Алиса.

Надо сказать, что забор у Сониного отца был сработан на совесть, из почти двухметровых бревен и с тесовыми воротами. Сонькин папа был ярым приверженцем старых традиций, и новшеств в виде металлических раздвижных дверей не признавал.

Словом, сапожок, ни много ни мало тридцать девятого размера, пущенный мощной Алискиной рукой, вылетел за ворота и с сильным ускорением опустился прямо на голову какому-то припозднившемуся прохожему.

Судя по раздавшимся воплям, приложил его Алискин башмачок не слабо. Выдав с испугу несколько непереводимых идиоматических выражений по поводу идиотов, кидающих за забор свои тапки, прохожий в конце концов все-таки осознал, с какой целью был брошен за ворота почти новый женский сапог, заржал и решил сменить гнев на милость.

Залетный и очень нетрезвый, судя по голосу, добрый молодец, башмак в добровольном порядке отдавать не захотел, а стал игриво просить впустить его во двор, потому как он молодой и неженатый. И вполне может составить счастье какой-нибудь красавицы.

Незадачливые гадальщицы, изрядно напуганные таким поворотом событий, неожиданного жениха впускать к себе никак не хотели и испуганно топтались у ворот, не зная, что делать. Сапог, оказавшийся в руках неприятеля, оставлять, конечно, было очень жаль. Тем более что Алиска стояла, как цапля, на одной ноге, поджав другую, и потихонечку замерзала. Но и пускать во двор непонятно кого девушки тоже не решались.

Простояв таким образом минут пять, подруги совсем пали духом и решили оставить Алискин сапог в руках неприятеля. Но тут к ним на помощь нежданно-негаданно пришла тяжелая артиллерия в лице соседки бабы Мани, дамы восьмидесяти с лишним лет от роду и большой шутницы, несмотря на преклонный возраст.

Выглянув на крики и шум, производимые нетрезвым потенциальным женихом, та сразу сообразила, что произошло, и решила помочь девушкам. Отворив маленькую калитку, соединяющую их дворы, старушка подошла к подругам, приоткрыла ворота, высунула наружу свое сморщенное, как пересохшая груша, лицо и запела приторно-сладким дребезжащим фальцетом:

– Ии-и-ых, милай! Счастье-от мне какое привалило! Дай, думаю, на старости лет погадаю! Каким-нито дедком обзаведусь! Одной-то несподручно! Кинула сапог-от! А тут заместо дедка вона какой орел объявился! Да ты заходи, соколик, заходи! Чего ждешь-от? Аль от счастья обомлел?

Девчонки как стояли рядом, так и рухнули прямо в сугроб, давясь смехом.

Мгновенно протрезвевший от ужаса женишок бросил бабке под ноги сапог и резво побежал прочь, громко костеря на чем свет стоит и саму бабку, и старческий маразм, и всех бабкиных родственников вплоть до десятого колена.

А спасительница, гордо подбоченясь, повернулась к рыдающим от смеха подругам:

– Вона как надо! Учитесь, девки, пока я жива, как ненужных женихов отваживать!

И гордо продефилировала к своему дому, бросив на ходу:

– Ворота-от не забудьте закрыть, озорницы! Не то ишшо какой такой забредет! Другорядь спасать не стану, так и знайте! Сами отбивайтесь! А то б лучше к амбару сходили! И то интереснее!

– Как это – к амбару, бабушка? – заинтересовалась Алиска, натягивая с таким трудом выдранный из рук супостата сапог на свою вконец замерзшую ногу.

– А так! Идешь туда и слушаешь, что будет. Стучат – к худу, хлеб пересыпают – к добру.

– Какой хлеб? – вытаращила и без того огромные глаза Сонька. – Хлеба в нашем амбаре отродясь не водилось!

– Зерно, глупая! Курей своих чем кормишь? Зерном! Вот в амбаре его твои родители-от и хранят, ежели до сих пор не знала! Ну и девки нынче пошли! Не знают ничего! Все говорить надоть! А ишшо замуж собрались! Кто вас, неумех, возьмет-от?

И ушла домой, посмеиваясь и покачивая головой…

– Нет, уж! Кидать мы башмаки в этот раз не будем! – отсмеявшись, проговорила Мила. – Но вот к амбару схожу! Может, чего услышу! А как вернусь – принесем петуха, и все вместе погадаем! Вы тут пока без меня блюдца приготовьте: с водой, деньгами и прочим, что нужно! Да! И зеркало еще не забудьте!

Милка вышла на крыльцо, вдохнула полной грудью морозный воздух и улыбнулась. На дворе стояла все та же волшебная ночь. Все тот же светлый месяц освещал землю призрачным серебряным светом. Вот треснуло от мороза дерево в саду, и снова наступила звонкая тишина.

Легко сбежав по ступенькам, она побежала к амбару, и снег под ее ногами звонко и весело запел. Деревянные стены амбара и крыш, покрытых снегом, казались покрытыми россыпью драгоценных камней и ослепительно сверкали в лунном свете. Вдруг у амбара девушка увидела темную фигуру, и сердце ее невольно вздрогнуло. Она сразу поняла, кто это, и как сюда попал.

Илья был дальним родственником бабы Мани и частенько забегал к старушке, чтобы помочь ей по хозяйству.

Он стоял в накинутой на плечи куртке и улыбался. Его лицо, освещенное лунным светом, казалось одновременно и таинственным, и очень родным. Они кинулись навстречу друг другу, и сразу же мир вокруг перестал для них существовать.

А, оторвавшись, наконец, друг от друга, оба заговорили разом:

– Ты прости меня...

– Ты прости, что так долго не звонил…

– Я виновата…

– Боже, какой же я идиот! Как я мог так долго быть без тебя!

– Я боялась позвонить… Я люблю тебя…

– Я тебя люблю! Выходи за меня замуж! Я не смогу больше жить без тебя!

Она подняла к нему свое обворожительное лицо. Ее нежная улыбка и блестящие глаза были совсем рядом…

Илья стоял, глупо улыбаясь, чувствуя только тепло ее тела, вкус ее губ, и был на седьмом небе от счастья. Любимая снова была рядом! Какой же он все-таки глупец! И чего, спрашивается, так долго ждал?!

 

© Нина Штадлер, текст, 2015

© Книжный ларёк, публикация, 2015