Тимур Савченко. Истории Волшебной страны

Из цикла «Волшебная страна и ее жители»

 

ОСЕННИЕ МЕЛОДИИ

 

 

День незаметно клонился к вечеру. В открытое настежь окно кабинета влетал свежий ветерок. Он слегка покачивал нарядные светлые занавески и наполнял комнату сладковатым ароматом дымка от горящих в садах костров из опавших листьев. Слышалось тихое журчание ручья, текущего неподалеку по выложенной камнями канавке. На широкий подоконник, присвистнув, вспорхнула синица. С любопытством заглянув внутрь и не увидев ничего интересного, она понеслась дальше по своим птичьим делам.

— Броко, дорогой, к тебе друзья приехали, — обнимая сидящего за письменным столом мужа, мягко произнесла Викента.

Хоббит был так увлечен, что не услышал, как она подошла, тихо ступая по толстому ворсистому ковру.

— А? Да, да сейчас, — с легким сожалением откладывая в сторону карандашный рисунок с морским пейзажем, над которым работал с самого утра, отозвался он. — После закончу. Пойдем.

Взявшись за руки, супруги вышли на низенькое, увитое виноградом крыльцо встречать гостей.

— О, Викента, а ты все хорошеешь и хорошеешь! — неуклюже слезая со спины черного ездового быка, который шумно раздувал ноздри и рыл копытами землю, радостно закричал Мартин. — Дай-ка я тебя немедленно расцелую!

Огромный, как всегда, бодрый и жизнерадостный тролль легко подхватил на руки миниатюрную хоббитянку и громко чмокнул ее в румяную круглую щечку.

— Прекрати, пожалуйста! — отчаянно вырываясь, вскричала Викента. — Муж же смотрит!

— А мне что — я и хоббита расцелую, — беззаботно осклабился тролль, опуская ее на землю и крепко обнимая Броко. — У меня, кстати, повышение по службе — назначили капитаном третьей роты! — выпуская помятых хозяев из своих мощных объятий, похвастался он, гордо демонстрируя золотую нашивку на рукаве форменного мундира.

— Поздравляю, сосед! — хоббит, привстав на цыпочки, с чувством хлопнул великана по локтю (выше не достал). — А всего пять лет назад мечтал сержантом стать, — улыбнулся Броко, глядя на сияющего стражника.

— А еще я новый стих написал, — не унимался между тем Мартин. — Вот, послушайте: «Смайк как глянет, как посмотрит, на душе один лишь лед…».

Незадолго до этого домосед-тролль съездил по приглашению старинного приятеля в Капабан и до сих пор находился под впечатлением.

— Почему лед? — удивленно поднял брови Тинтэ, подходя к друзьям и раскланиваясь. — Ты же сам говорил, что Смайк тебя как родного встречал: кормил, поил, диковины разные показывал.

— Да это для рифмы, — доверительно объяснил тролль. — К тому же он, почему-то, бороться со мной не захотел, а я ему прием новый думал показать…

— Ах, вон оно что, — засмеялся эльф. — Действительно, какое странное поведение для короля! Я бы даже сказал, не спортивное!

— Здравствуйте, сударыня, здравствуй, Броко-сынок, — слегка оттеснив Мартина в сторону, вежливо произнес Бул.

На этот раз вместо обычной бесформенной хламиды на учителе-жреце были нарядный оранжевый камзол, замшевые брюки того же цвета, низкие сапоги и берет. Правда, волосы и борода толстяка были, как обычно, всклокочены и давно не стрижены, а одежду, местами, покрывали какие-то жирные пятна.

— Здравствуйте, здравствуйте, мэтр! — ловко уворачиваясь от тролля, радостно закричал Броко. — Как хорошо, что вы с нами решили поехать! А то думал, так и не соберетесь…

Бул довольно усмехнулся в бороду:

— Да вот, решил отдохнуть немного от городской суеты. К тому же, мне, как ученому, очень интересно побывать на этом празднике. Обычаи и культура эльфов нами — людьми, еще недостаточно изучены. А сколько веков рядом живем?..

— Тинтэ, а ты почему без Саветлэны? — Викента строго поглядела на эльфа. — Как я вас, четырех мужиков без присмотра в лес отпущу — этот Глентайр ваш, сплошной разврат!

— Так она к родителям в Улесунт поехала, я же говорил на прошлой неделе. И нет там никакого разврата! Почти… — немного смущаясь, отозвался Тинтэ. — А ты сама разве с нами не едешь?

— Ох, да я бы с радостью, а то так это хозяйство надоело, — с сожалением покачала головой хоббитянка. — Да мы с Турусом сегодня ремонтом овина заняться решили — работники скоро должны приехать…

— Вот видите, до чего прозаичная у меня жена, — вздыхая и делая печальное лицо, подмигнул Броко друзьям.

— Да уж, какая есть, – толкая его в бок, засмеялась Викента. — Тинтэ, приглядывай, пожалуйста, там за ними, — добродушно добавила она. – Вы, кстати, еды с собой взяли?

— О, да целую роту прокормить можно! — снова ворвался в разговор неугомонный Мартин. — Мешок картошки, оленина, рыба, яблоки…

— Ну, тебя-то, обжору, я знаю, — отмахнулась хозяйка. — Ладно, ребята, езжайте, а то до озер путь неблизкий. Броко, ты на Муле поедешь?

— А на ком же еще? — изумился хоббит. — Конечно! Неси корзину со снедью, дорогая. Послезавтра к вечеру вернемся.

Друзья выехали с опрятного двора и, помахав на прощание подметавшему садовую дорожку Турусу, двинулись к лесу, стоящему невдалеке багряно-золотой стеной.

— Как вы с ним ладите, с Турусом? — спросил Тинтэ у хоббита, когда всадники отъехали от фермы.

— Отличный мужик наш Торо оказался, — довольно улыбаясь, ответил хоббит. — Это его так на самом деле, оказывается, зовут. Покладистый, работящий, поет хорошо и очень разумный, между прочим. Мать с Викентой на него не нарадуются. Он, к тому же, нашим дальним родственником оказался, от того так на меня и похож. Торо, когда его Корнелиус обратно расколдовал, в наши края решил переехать. Оно и понятно — в Муравейнике ему лучше больше не появляться, после всего что было. Думал, в Граунде домик купить – сбережения-то у него имеются, – немного смущенно, прибавил Броко. – К нам в гости заглянул, познакомиться — ему мэтр адрес дал. Я, признаться, сначала немного испугался, когда он появился — думал мстить приехал. Но нет, все благопристойно прошло. Посидели, пообщались. Мать уговорила его погостить у нас. А недавно мы ему предложили на ферме совсем поселиться. Вроде, согласился. Весной дом отдельный построим, пусть хозяйством обрастает.

— А как он с прошлым своим промыслом... — осторожно поинтересовался Бул. — Покончил?

— Да, само собой! — горячо заговорил хоббит, размахивая руками. — И думать забыл. Просто жизнь была тяжелая — Торо с восьми лет сиротой остался, в приюте рос. А вообще, я же говорю — отличный мужик и к нам очень привязался. Мать его теперь иначе, как сыном, и не называет!

— Ну, вот видишь, как все хорошо сложилось, — улыбнулся эльф. — А не остановись мы тогда в «Веселой Ночке», так и не встретил бы ты нового родича. Почему с нами на праздник его не пригласил?

— Да звал. Говорит работы много, а может, еще стесняется.

 

*  *  *

 

— Ну вот, кажется, заблудились, — щуря в темноту подслеповатые глазки, недовольно пробурчал Мартин.

— И ничего не заблудились, здесь ехать осталось минут десять — крот ты слепой! — благодушно рассмеялся Тинтэ.

— Давай, давай, будем издеваться теперь над честным троллем после того, как заманили его на свой эльфийский праздник, — ворчливо огрызнулся тот.

— Кстати, давно хотел спросить, а что этот Глентайр собой символизирует? — осведомился Бул.

Он рысил справа от эльфа на серой задумчивой муниципальной кобыле, которую выпросил в мэрии во временное пользование.

— Это праздник осеннего равноденствия, — отозвался Тинтэ, уверенно направляя коня по широкой лесной просеке. – Ночью состоится церемония передачи жезла царствования от «Королевы-Лето» «Королеве-Зиме». А еще, считается, что тот, кто влюбится на Глентайр, будет счастлив в браке всю жизнь, – улыбнувшись, добавил он.

— Думаю, мне это не грозит, — поглаживая бороду, усмехнулся Бул. — Моя единственная любовь это наука. И другой мне не нужно.

— А вот это ты напрасно, — искренне возмутился Мартин, неодобрительно поглядывая на учителя. — Давно уже пора обзавестись маленькими булятами – будешь их обучать своей археологии. Правда, Броко?

Хоббит, замыкающий процессию, что-то неуверенно произнес в ответ, а Бул тут же насупился.

— У меня ученики есть, — тихо пробормотал он себе под нос, но было видно, что замечание простодушного тролля заставило его задуматься.

Вскоре впереди сквозь плотную стену деревьев замелькали огни костров и долетели звуки музыки. Послышался отдаленный смех.

— Вот и приехали, — довольно оглядываясь на спутников, произнес Тинтэ.

Эльф привстал в стременах и громко протрубил в рог. В ответ над лесом раскатились звуки множества труб и рогов.

— Так у нас принято: те, кто подъезжают, трубят в рог, а собравшиеся им отвечают, — объяснил он, заметив удивление на лицах друзей. — И наши ребята из замка будут знать, что мы уже близко.

Из темноты яркими огоньками выпорхнуло несколько крошечных фей в нарядных зеленых платьицах. Со смехом, звенящим как серебряные колокольчики, они торжественно одели на шею каждому из друзей по ожерелью из ярких лесных цветов (здоровяку Мартину оно еле налезло на голову) и, продолжая смеяться, улетели обратно в лес. А вскоре раздался дробный топоток копыт, и перед всадниками предстал запыхавшийся фавн-распорядитель, в клетчатой юбке – килте и берете с пером.

— Тинтэ Каэлю Неагелю и его друзьям, привет! — поклонившись, козлиным голосом проблеял он. — Я Лорко. Следуйте за мной, уважаемые.

Вскоре лес расступился в стороны, и друзья оказались на обширной поляне, поросшей густой травой, папоротником и можжевельником. Усеявшие черное небо звезды и огни многочисленных костров, мерцая, отражались в водной глади трех удивительно красивых озер, сходящихся к центру поляны. Повсюду слышались звуки струн и звонкий смех. В воздухе явственно пахло хвоей и волшебством.

— Уу-у… А здорово у вас здесь, — с любопытством вертя головой по сторонам, довольно заявил Мартин. — Прямо очень даже симпатично устроились.

— Конечно, а ты еще ехать не хотел — заладил свое: «Служба, служба…», — озорно подбодрил тролля Тинтэ. — Кстати, вон наши шатры и ребята что-то уже жарят. Спасибо, что проводил, Лорко, — повернулся эльф к провожатому. – Доброго тебе Глентайра!

Фавн довольно взмекнул и, вильнув хвостом, умчался в темноту встречать других гостей.

— С приездом вас! — приветствовали прибывших эльфы из замка Тинтэ. — Располагайтесь. Как раз к ужину поспели!

Вообще, в замке Неагелей сложилась какая-то необычная обстановка: большинство его обитателей было из дружины Эрво Золотое Перо. Эти воины, как и их жены, знали маленьких Тинтэ и Сентэ еще с того момента, когда они только появились на свет. И хотя все они очень любили своего нового юного (по эльфийским меркам) предводителя, все же относились к нему скорее как к другу. Да и он испытывал те же чувства к своим вассалам. Господами – Тинтэ и приезжающего иногда погостить Сентэ – называли в замке только при посторонних.

Друзья с удовольствием спешились и расположились у большого костра, на котором уже подрумянивались сочные куски мяса на вертелах.

— О, Мартин, а ты обещал мне новый прием показать, — к троллю подбежал молодой эльф Файло, которого тролль, часто бывавший в гостях у Тинтэ и Саветлэны, взялся обучать боевым навыкам.

— Ну, дай хоть немного перекусить с дороги, — благодушно отмахнулся стражник. — Мне и быка надо привязать. Он же дикий, сорвется еще.

— Я помогу! — радостно загомонил Файло, увлекая тролля к коновязи, где пофыркивали испуганные лошади, недоверчиво косясь на необычного скакуна.

— Вот это я понимаю, не то что Смайк, — довольно пробормотал тролль, следуя за молодым эльфом.

Вечерний пир удался на славу. То и дело у костра возникали новые гости из многочисленной родни Тинтэ по линии бабушки и присоединялись к торжеству.

— Расслабь кисть, легче шаг, — раздавались из темноты окрики Мартина. Молодые эльфы утащили-таки его от пиршественного костра, требуя продемонстрировать им приемы фехтования.

Броко, слегка разомлев от еды, наигрывал на лютне какую-то новую мелодию, иногда начиная лениво спорить с Тинтэ о правильности звучания. Сытый и довольный Бул, вытерев платком губы, грузно поднялся с мягкого покрывала:

— Я, с вашего позволения, немного прогуляюсь, — благодушно заявил он. – Здесь так много интересного для историка и этнографа!

— Конечно, прогуляйтесь, мэтр, — рассеянно отозвался Тинтэ — в этот момент они снова заспорили с хоббитом о музыке. — Наши шатры со знаменем лебедя — не перепутаете, а заблудитесь, так спросите кого-нибудь.

На поляне собрались в основном эльфы. Это был их праздник и проходил он во владениях лесного короля. Но было и немало других обитателей Волшебной страны. Чуть особняком веселились дварфы, водили хороводы дриады, играли на свирелях фавны…

 

— Эндемичный вид, — пробормотал себе под нос Бул, с интересом глядя на лесных музыкантов. — Копыта раздвоены, обильный волосяной покров. Однако до чего красиво играют…

Неспешно двигаясь по поляне, между костров, и вежливо приветствуя встречающихся участников празднества, он достиг берега одного из озер и сел на траву, любуясь темной прохладной водой.

— Булят ему подавай, — пробормотал тихо учитель, набирая пригоршню озерной воды.

Из состояния задумчивости Була вывели громкие голоса, раздавшиеся из-за старой плакучей ивы, склонившей ветви до самой воды.

«Не буду мешать», — решил он, поднимаясь, но, прислушавшись, решил задержаться — разговаривающие явно ссорились.

Гневный мелодичный женский голос чередовался с нахальным, блеющим тенорком мужчины. Немного посомневавшись, учитель обошел иву и перед его взглядом предстали фавн и дриада. Распоясавшийся козлоногий мохнач бесцеремонно хватал лесную деву за руки и, хихикая, что-то ей объяснял. Побледневшая от гнева дриада безуспешно пыталась освободиться.

— Послушайте, любезный, разве можно так обращаться с дамой? — сурово посмотрев на фавна, проговорил Бул. — Вы же видите, что она не желает с вами общаться!

— Ме-е…. Это кто тут еще такой умный выискался? — косясь на учителя желтыми бессовестными глазами, громко проблеял нахал. — А ну, проваливай, а то, как бодну в брюхо!

Фавн снова гадко захихикал, запрокинув лохматую голову.

«Хорош, эндемик», — подумал Бул, багровея и хватая могучей рукой фавна за загривок.

— Пожалуй, вам не повредит немного остудиться, — сдержано произнес жрец и, слегка размахнувшись, швырнул козлоногого смутьяна в озеро.

Раздался громкий плеск, сменившийся негодующим воплем. Дриада, вскрикнув, схватила учителя за руку, и в это время из темноты бесшумно вынырнули двое эльфов с белыми повязками на рукавах.

— Что здесь творится? — строго обратился старший патрульный к Булу. — Это вы затеяли драку?

— Нет, нет, не он! — горячо заговорила дриада своим волшебным голосом, заслоняя учителя. — Это фавн во всем виноват, а человек за меня заступился.

— Все ясно, — отозвался эльф и, повернувшись к мокрому, вылезшему из воды фавну, сурово добавил:

— А ты, козлоногий, немедленно убирайся отсюда, не то снова в озеро закинем!

Хлюпая мягким носом и бормоча себе под нос какие-то угрозы, тот пристыженно поковылял прочь.

— Пожалуй, мне лучше вас проводить, а то мало ли в лесу еще хулиганов, — немного помолчав, обратился учитель к дриаде. — Кстати, позвольте представиться — меня зовут Бул, — он церемонно поклонился.

— А меня — Лорелея, — улыбнулась лесная дева, опуская глаза.

 

*  *  *

 

— Да ты, Мартин, сегодня самого себя превзошел, — одобрительно глядя на нарядные чашки с блюдцами, произнес Тинтэ. — Отличная посуда!

Тролль принял участие в фехтовальном турнире, где занял третье место и получил в виде приза красивый чайный сервиз.

— Да ладно, чего там, — скромничая, отозвался стражник. — Уж больно ловкий эльф мне попался, такого и не достанешь.

— Все равно, молодец! — горячо воскликнул Файло, болевший за Мартина. — А в перетягивании каната тебе вообще не было равных!

— Это, пожалуй, так, — довольно заулыбался польщенный тролль. — Кстати, мы с Броко на завтра записались участвовать в поэтическом конкурсе.

— Только ты, пожалуйста, не читай там стих о Смайке — не поймут, — засмеялся хоббит. — Лучше, ту свою поэму о воде и камнях.

— Ну, а сейчас, может быть, сходим к большому костру, если не устали, — предложил Тинтэ. — Скоро фейерверки запускать начнут, магические огни. После — церемония смены времен года, а потом состязание менестрелей и танцы.

— Конечно, пойдем! — Броко, оживившись, вскочил на ноги. — Что мы сюда спать, что ли, приехали, правда, Мартин?

— А как же, пошли плясать, — бодро отозвался тот. — Вот, только Бул нас не потеряет, когда вернется?

— Не потеряет, — махнул рукой Тинтэ. — К тому же Элтор с Харэстом здесь останутся — скажут, где нас искать.

И друзья двинулись к центру поляны, где уже выше деревьев взлетало пламя большого праздничного костра.

 

*  *  *

 

— Уфф… — запыхавшийся Броко выбрался из толпы танцующих и присел на поленницу дров, вытирая мокрое лицо платком.

«Да, надо больше двигаться и поменьше есть», — с сожалением поглядывая на свое упитанное брюшко, подумал он.

В этот момент над поляной, сверкая и переливаясь, взлетела очередная россыпь эльфийских волшебных огней. В их свете хоббит увидел Була. Учитель, растерянно топтался на одном месте и, вертя по сторонам головой, кого-то высматривал.

— Мэтр, я здесь! — замахал толстяку Броко и принялся протискиваться к нему сквозь толпу смеющихся и веселящихся эльфов.

— А, это ты, — рассеяно глянув на улыбающегося хоббита, пробормотал Бул.

— Вы кого-то ищете? — участливо поинтересовался Броко. — А я решил — это вы нас потеряли…

Вскоре к ним присоединился разрумянивший Мартин в расстегнутом форменном мундире. Его цветочный венок сбился к левому уху, тролль был доволен и весел:

— Ты где пропадал? Все самое интересное пропустил! — возбужденно размахивая руками, приступил он к учителю.

— Я дриаду потерял, уже час ее на этом месте дожидаюсь, — печально отозвался Бул. — Сказала, что на минутку отойдет, предупредила еще, чтобы я не уходил никуда…

— Женщина? — веселые глаза тролля тут же азартно заблестели. — Сколько лет, как зовут, не замужем, приданное есть? — тут же засыпал он жреца вопросами.

— Мартин, ну как тебе не стыдно, — дернул приятеля за рукав Броко. — Чего пристал к человеку?

— Да чего такого, — пожал плечами тролль, но все же ослабил натиск. — Скажи хоть, она красивая? — глянул он на жреца исподлобья.

— Красивая, как утренняя заря! — закатывая глаза, мечтательно, нараспев произнес Бул. — Ее глаза, как два глубоких лесных озера, волосы – как расплавленное золото…

— Ой, как все серьезно, — изумленно присвистнул Мартин. — Ладно, брат-хоббит, пойдем-ка мы с тобой в лагерь, не будем мешать…

– Как встретишь свою красавицу, присоединяйтесь, — прокричал тролль, оборачиваясь, когда они с Броко уже двигались к своим шатрам. – И не вздумай с ней об археологии говорить!

— Да, идите же вы, наконец! — досадливо махнул им вслед беретом учитель-жрец, пристально вглядываясь в мелькающие по сторонам лица.

 

*  *  *

 

Броко проснулся от звука оживленных голосов, раздававшихся за опущенным пологом шатра. Хоббит сладко потянулся на мягкой подстилке, кутаясь в шерстяное одеяло, и открыл глаза. Судя по освещению, уже давно рассвело. Пахло чем-то горьковатым и пряным — на походном столике стоял кувшин с букетом лесных цветов. Было уютно и благостно.

— Нет, Мартин, ты не прав, — донесся до слуха Броко раздраженный голос Тинтэ. — Прежде всего — такт и хорошие манеры!

— Не слушай его, — гремел в ответ тролль. — Меня слушай! Буря и натиск! Сам так за своей Гузульей ухаживал — она меня в дверь, а я в окно!

— Да ты пойми, одно дело тролли, другое дело дриады… — начинал звучать серебром голос эльфа.

«Чего это они так разошлись?» — подумал хоббит, выбираясь из шатра.

День был восхитительный. Осенний лес ярко горел золотыми и багряными красками. Откуда-то издалека раздавался стук дятла, разлетавшийся эхом по пробуждающейся поляне. Над озерами в лучах солнца медленно таял туман.

На пеньке возле потухшего костра, выпрямив спину, молча сидел Бул. Рядом негромко, мелодично переговариваясь, суетились две эльфийки из замка Тинтэ, ловко и сноровисто подстригая волосы и бороду пожилого учителя. А вокруг как два бойцовых петуха, искоса поглядывая друг на друга, прохаживались Мартин и Тинтэ. Учитель то и дело переводил растерянный взгляд с эльфа на тролля и обратно, пытаясь определиться, чья позиция ему ближе.

— Доброе утро, — зевнув, улыбнулся хоббит. — По-моему, дорогие мои стратеги, вы оба правы и неправы. Мы же имеем дело с женщиной, а значит, и действовать предстоит по ситуации, — добавил он, садясь на пенек и наливая себе кружку холодного чая.

— А Броко прав, — после недолгого молчания, весело рассмеялся эльф. — Зря мы с тобой, Мартин, так разошлись.

— Это точно, — улыбнулся в ответ тролль. — Кстати и о завтраке подумать не мешает, — он кивнул на дымки костров в соседних лагерях. – А то у меня уже в животе бурчит…

 

*  *  *

 

Оказалось, что Бул появился в лагере уже перед рассветом. Он так и не дождался исчезнувшую Лорелею. Жрец не поленился обойти почти все становища, спотыкаясь в темноте и спрашивая у каждого встречного о золотоволосой дриаде. Все было тщетно — никто ничего не мог ему подсказать. Утром за дело взялись Тинтэ и его эльфы. Уже через час в лагерь вернулся довольный Файло и доложил, что Лорелея покинула праздник еще ночью и вернулась в свою ясеневую рощу — в часе езды от поляны.

Бул был настроен решительно:

— Я обязательно должен с ней встретиться! – то и дело повторял он, сжимая кулаки.

— Так гораздо лучше, — одобрительно склонив голову на бок, изрек Неагель Старший, когда завершившие стрижку эльфийки отошли в сторону. — Мартин, Броко, что скажете?

— А что, очень даже ничего, — довольно отозвался тролль, критически глядя на учителя. – Вот, только манжеты не мешает закатать и верхнюю пуговицу камзола расстегнуть, — придвинулся к Булу Мартин. — Женщины обожают мужчин с волосатой грудью!

— Мэтр, может вас все-таки проводить? — В последний раз спросил Тинтэ, когда учитель, кряхтя, забирался на свою кобылу.

— Нет, дорогие мои, не надо, я еще не настолько стар, — гордо отозвался Бул, сдвигая берет на затылок. — Мне всего-то пятьдесят восемь…

— Держите цветы и фрукты, — подскочил к отъезжающему всаднику Файло, подавая ему букет и корзину, которые собрали для него эльфийки.

— Э, погоди, — вскрикнул Мартин, исчезая в шатре. — Вот, подари ей, — вздохнул тролль, вручая Булу свой чайный сервиз, завернутый в цветную бумагу с нарядным красным бантом.

 

*  *  *

 

— Зря мы, похоже, старались, — досадливо морщась, сказал Мартин друзьям, когда, уже под вечер, в конце поляны показался возвращающийся учитель-жрец. — И сервиза жаль… — добавил тролль, видя, что всадник едет с пустыми руками.

К этому времени лесная поляна уже почти опустела.

— Кажется, ты прав, — хмуро промолвил Тинтэ. — Наверное, опять о науке начал разглагольствовать… Да и вообще — совсем они разные!

Бул походил на воина из разгромленной армии: его расчесанная борода уныло висела, бархатный берет съехал на сторону, а нарядное петушиное перо, с утра бодро смотревшее вверх, болталось теперь, как перебитое крыло раненной птицы. Ни на кого не глядя, учитель тяжело спустился с лошади, шумно глотая, выпил массивный кубок вина и, немного отдышавшись, бесцветным голосом произнес:

— Ничего не вышло, мои дорогие. Во-первых, она сказала, что старше меня на семьдесят лет, во-вторых, что у нее есть жених, а в-третьих, что я вообще не в ее вкусе…

Небольшая группа всадников покидала поляну в удрученном молчании. Тихо покачивали ветвями деревья, о чем-то шептали под копытами лошадей опавшие листья, медленно опускалось розовое солнце, удлиняя тени. Праздник подошел к концу. У выезда на лесную дорогу сидел фавн Лорко и что-то играл на свирели.

— Удачного вам пути. Как отпраздновали Глентайр? — крикнул он отъезжающим.

— Спасибо, брат-фавн, — откликнулся могучий тролль. — Все хорошо, вот только товарищ наш немного не в духе.

— Бывает, — философски произнес фавн, посмотрев на сгорбившегося в седле Була. — Давайте я сыграю вам на прощание «Осенние мелодии».

Лорко приложил к губам свой инструмент и заиграл грустно и протяжно.

 

*  *  *

 

Бул целый месяц почти не выходил из своей пещеры. Уроки в школе вел без огонька и задора. Совсем забросил жреческие обязанности. Все больше лежал на неприбранном ложе, бездумно смотря в низкий закопченный потолок своего холостяцкого логова. Он даже не пошел на встречу со Смайком, который приехал в Граунд с двухдневным визитом. Однажды, одиноким вечером, учитель-жрец сидел за столом, проверяя контрольные работы учеников, когда кто-то начал скрести по шкуре, заменяющей в пещере дверь.

— Войдите, — рассеянно крикнул он.

— Дядя Бул, вы дома? — на пороге появилась светленькая девочка лет шести. — А почему вы к нам давно не заходили? — глядя на учителя наивными голубыми глазами и улыбаясь, спросила она.

— Ой, Керрочка, да занят был, — смущенно покашливая, ответил учитель.

— А у меня сегодня день рождения! — гордо заявила малышка. — Мама просила передать вам приглашение, и я вас тоже приглашаю. Вечером. Придете?

— Ну конечно! — приглаживая бороду, ответил учитель. — Обязательно!

Керра и ее семилетний брат Юрре обожали Була. Толстяк постоянно баловал детишек соседки-вдовы самодельными игрушками и интересными сказками.

— Скажи маме, что я скоро приду, — крикнул учитель убегающей девочке и принялся наряжаться в свой праздничный камзол, соображая при этом, что бы подарить имениннице.

 

*  *  *

 

— О, Тинтэ, посмотри-ка, это не Бул идет с цветами? — удивленно произнес Мартин, указывая на показавшуюся вдалеке знакомую дородную фигуру.

Приятели только что вышли из здания мэрии, куда заходили по делам к бургомистру Киту, и стояли на центральной городской площади.

— Точно он, — кивнул головой эльф. — Здравствуйте, мэтр, куда направляетесь? — спросил он учителя, когда тот поравнялся с ними.

— А, здравствуйте, дорогие мои! — радостно отозвался жрец, приподнимая над головой берет. — Да вот, домой тороплюсь, к моей хозяюшке, — Бул тряхнул букетом и корзиной с продуктами. – И к «булятам» тоже, — задорно глянув на Мартина, добавил он. – Вы заходите к нам в гости, будем рады. А теперь, извините – спешу.

Бул торопливо зашагал по направлению к Третьей террасе.

— Ну, и что ты скажешь? — почесывая затылок и провожая учителя взглядом, поинтересовался тролль.

— А что тут говорить, — ловя ладонью первую в этом году снежинку, отозвался Тинтэ. — Есть хорошая эльфийская пословица — «Прежде, чем мечтать о несбыточном, оглянись сперва по сторонам…»

 

 

УРАГАН

 

 

— Да, ну и ветерок здесь у вас, в Граунде! — выглядывая в окно, произнес Асхет. — У нас в лесу такого никогда не бывает.

По центральной площади за окнами мэрии ветер, завывая, проносил обрывки бумаги, мусор, тучи пыли и даже потерянный кем-то зонт. С грохотом прокатилась по булыжной мостовой сорванная водосточная труба с привязанной к ней бельевой веревкой. Стекла в рамах жалобно дребезжали и позвякивали.

— Можно подумать, у нас такое каждый день происходит, — недовольно пробурчал в ответ Кит.

Бургомистр, облаченный в бордовый бархатный камзол, нехотя встал со своего кресла и, подойдя к эльфу, тоже выглянул наружу.

— Как бы с таможенного управления не снесло крышу. Хотя его все равно пора перестраивать… — озабоченно почесал он затылок. — Паш, что там у нас сегодня?

— Скорость ветра тридцать метров в секунду, — тихо отозвался маг. — На три метра больше, чем вчера и продолжает усиливаться.

— Нда-а... — протянул Кит, качая головой. — А у тебя, Броко, как там за городом?

— Несколько фруктовых деревьев повалило, о заборах и говорить не приходится, — грустно произнес хоббит. — Турус, конечно, старается, как умеет, да только что он может сделать?

— Вчера от Смайка гонец прибыл, — граундский бургомистр оглядел лица собравшихся в кабинете приятелей. — У них там тоже не ладно, даже хуже чем у нас. Самому Капабану, конечно, ничего не сделается, а вот надземные постройки сильно пострадали. Особенно поселок горных великанов. Говорит, кого-то даже рухнувшим деревом придавило, правда, не насмерть.

Наступило долгое молчание, нарушаемое только завыванием ветра.

— А ты… То есть вы, мэтр Корнелиус, что можете об этом сказать? — обратился Кит к муравейниковскому магу.

Тот в это время с аппетитом поглощал клубнику, кутаясь в свою великолепную сиреневую мантию.

— Сдается мне, это все наш гоблин устроил, — беззаботно отозвался маг, облизывая с пальцев сок. — Всегда говорил — пьянство до добра не доводит!

— Вам бы все шутить, а тут видите, что творится, — обиделся бургомистр.

— К тому же, Роджер уже год, как обосновался в Ивовой Низине, — добавил Рэтмер. Они с Асхетом прибыли в Граунд по поручению от повелителя Улесунта Пейсти Фа к Киту и, пользуясь случаем, задержались погостить у старых боевых товарищей.

— Ну, если вас эта моя версия не устраивает, могу предложить еще одну, — посерьезнел муравейниковский волшебник. — На обычный ветер этот не похож по ряду признаков. Уж не стану вдаваться в детали.

— А какой же тогда — магический? — удивленно поинтересовался Асхет.

— Я считаю, скорее божественный, — Корнелиус отодвинул в сторону блюдо с клубникой.

— Да кто же такое мог учинить? — огорчился бургомистр. — С Мальчика Зимы, пожалуй, сталось бы, да его уже давно перевели надзирать за болотными туманами…

— Думаю, что это Ураган, — спокойно отозвался волшебник.

— И так понятно, что ураган, а не морской бриз, — фыркнул Кит. — Тоже мне открытие.

— Нет, я не о том, — терпеливо заговорил Корнелиус. — Ураган, это древний, полузабытый бог бурь. Его обитель как раз находится в восточных отрогах Родных гор. Поэтому Капабану и досталось сильнее, чем остальным — это же совсем рядом. Вот у нас в Муравейнике все тихо, вчера с Максом по волшебному зеркалу разговаривали.

— Эх-х… А неделя так хорошо начиналась, — удрученно вздохнул Паш. — Сентэ с Роджером в Граунд приехали погостить, на рыбалку звали. Так хотелось на озера съездить, развеяться…

— И открытие зоопарка на следующие выходные запланировано, — в тон ему отозвался градоправитель. — Калогус-Декстор обещал прилететь. Он для нас какого-то диковинного горного козла отловил. А при такой погоде, как он полетит? Да и козла, скорее всего, съест — не утерпит.

В кабинет вошел слуга в зеленой ливрее:

— К вашей милости прибыл мэтр Бул, — с поклоном обратился он к бургомистру.

— О, только не это! — страдальчески закатил глаза тот, хватаясь за голову. — Скажи ему, что меня нет, что выехал в гурвинский квартал, новую больницу открывать…

Кит принялся лихорадочно оглядываться по сторонам — ища, куда бы спрятаться.

Но Була не так легко было провести. Его массивная фигура уже появилась в дверном проеме. Учитель-жрец сильно изменился за последний год. Его кустистая полуседая борода была аккуратно расчесана и пострижена, белый плащ сиял чистотой, и только голубые глаза горели, как и прежде, чуть безумным задором.

— А я к вам по делу, — благодушно кивнув присутствующим в кабинете, обратился он к градоправителю, тщетно пытающемуся изобразить на лице приветливую улыбку. — Принес план экспедиции в Лоранское ущелье, к пирамидам Бленганжерско-Рудрского периода. Извольте рассмотреть, — Бул выложил на резной дубовый стол пергамент, испещренный какими-то неразборчивыми записями и цифрами.

— Мэтр Бул! — в отчаяние вскричал Кит. — Разве вы не видите, что у нас творится? Стихийное бедствие! А вы со своими Бленмон… экспедициями. Ученый недовольно засопел:

— Подумаешь, старый бог разбушевался! Что же теперь науке и не развиваться больше? Вы меня поражаете…

— Извините, так и вы в курсе причины этого катаклизма? — изумленно приподнял брови Корнелиус, вставая с кресла и уважительно глядя на Була.

— Мы с Аригеном вчера на эту тему беседовали, — степенно отозвался пожилой жрец. — А вы, молодой человек, стало быть, тоже по научной части трудитесь?

— Скорее, по магической, — пробормотал под нос муравейниковский волшебник. — И что же сказал вам дракон мудрости?

— Ну, что сказал, — задумчиво протянул Бул, подходя к блюду с клубникой и засовывая в рот большую спелую ягоду (Кит поморщился, но промолчал). — Сказал, что у Урагана депрессия, — проглотив лакомство, продолжил жрец.— Ариген, предполагает, что Ураган так разошелся из-за того, что его никто не любит и не почитает. А ведь боги без этого хиреют и даже могут вообще умереть — обычное явление. Дракон мудрости пытался его увещевать, да тот с ним и говорить не стал.

— Да этот Ураган, скорее всех нас погубит, — заволновался Броко. — Надо что-то делать и немедленно!

— Дорогие друзья, – торжественно поднимаясь из-за стола начал Кит. – Ситуация складывается критическая.

Он выдержал эффектную паузу, оглядывая лица присутствующих.

— Если не предпринять решительных мер, нас всех ожидают крайне тяжелые последствия…

— Кит, проще говори, хорошо? — с улыбкой перебил оратора Паш. — Не перед городским советом выступаешь. Ты бы еще оркестр пригласил — гимн Граунда исполнить.

Бургомистр осекся, но тотчас невесело рассмеялся.

— Ребята, отправляйтесь к Урагану. Что угодно ему обещайте, пусть только уймется, а то он нам весь Граунд разнесет! — эмоционально закончил он, хлопнув ладонью по крышке стола.

Словно в подтверждении его слов, за окном посыпалась черепица с крыши почты.

— Ну, я-то поеду, — лениво отозвался Корнелиус. — Тут без дипломатии не обойтись – это моя специализация. А что скажут остальные?

— Мы с Ретмиром тоже, — тихо заметил Асхет. — И так давно уже домой возвращаться пора — засиделись мы тут у вас. Да, ваша милость, вы нам грамоту не напишете, что мы по делам в Граунде задержались? – заискивающе посмотрел он на Кита. — А то, чувствую, с правителем Улесунта объясняться придется…

— Напишу, конечно, — рассеяно отозвался тот. — И давай, на ты — сколько раз говорил. Забыл разве, как мы с тобой в одной больничной палате лежали?

— Такое забудешь! — улыбнулся эльф, прикасаясь к тонкому шраму на виске.

— Почему бы и не поехать, тем более, учитывая ситуацию, — доедая последнюю ягоду, закивал головой Бул. — Составлю вам компанию, может и смогу оказаться полезным. А к разговору об экспедиции вернемся позже.

— Тогда и я тоже с вами, — вздыхая, произнес погрустневший Броко.

— Меня можно было и не спрашивать — куда же вы без доктора, — усмехнулся Паш.

— Вот и отлично, — подвел итог Корнелиус. — Завтра, на рассвете выезжаем в Капабан, а там будем действовать по обстановке.

 

*  *  *

 

— Ретмер, ну ты встаешь? — Асхет решительно постучал в дверь комнаты друга и прислушался.

— Аа-а, конечно, сейчас… — донесся до него сонный голос приятеля.

— Давай скорее. Ждем тебя во дворе, через двадцать минут выезжаем, все уже в сборе, — громко произнес улесунтский эльф и, повернувшись на каблуках своих замшевых сапог, двинулся к лестнице.

 

*  *  *

 

— Ой, шапку мою держите! — стараясь перекричать завывание ветра, горестно воскликнул Броко. — Мне ее Викента подарила…

Ловкий Асхет высоко подпрыгнул и, поймав улетающий головной убор хоббита, вернул его владельцу.

— Снял бы ты ее лучше, малыш, — проворчал Корнелиус, прячась за высокие валуны. — Тут и самих, того и гляди, унесет, не то что шапку.

— А Рэтмир — хитрец, — хихикнул Паш. — Мы здесь сквозь бурю прорываемся, а он спит себе…

— Да он не нарочно, — немного стесняясь, вступился за друга второй улесунтский пограничник. — Это я виноват — не разбудил его.

— Ладно, ладно, выгораживай теперь приятеля, — сердито отозвался Корнелиус, прикрывая от летящей пыли ладонью глаза. — Что, я сам молодым что ли не был? В смысле, в первый раз, — добавил маг. — Попал в большой город из своего леса, вот и разошелся. Ну и устроит ему Пейсти Фа, когда домой вернется — никакая грамота не поможет!

— Кстати, я вас поздравляю — вот уже и ворота Капабана, — пропыхтел Бул, указывая вперед.

— Наконец-то! — со стоном воскликнул Броко. — Но это же не главные ворота, — удивленно добавил он, приглядевшись к неприметной, сливающейся со скалой двери.

— А тебе не все равно, — Паш рассмеялся. — В Капабане, как ты помнишь, несколько входов. Но, если хочешь войти с парадного — иди дальше. Через час, может быть, доберешься.

— Да нет, я просто так спросил, — при мысли двигаться дальше под натиском ураганного ветра, хоббит поежился.

А Корнелиус, не обращая внимания на разговор целителя и хоббита, уже громко стучал в дверь висевшим рядом на цепочке молотком.

На дорогу до гномьего города, до которого обычно можно было добраться за несколько часов, у маленького отряда ушло почти два дня. Двигаться приходилось пешком — не могло быть и речи о том, что бы ехать на лошадях. Все были измотаны и мечтали только о пище и крыше над головой.

 

*  *  *

 

— Ваше величество, прибыл небольшой отряд из Граунда. Говорят, что вы знакомы, — доложил молодой безбородый гном, появляясь на пороге обширного, роскошно обставленного кабинета. — Там какие-то мэтр Бул, хоббит, лесной эльф… Прикажете впустить?

— Разумеется, впустить! — Смайк поднял глаза от заваленного документами стола и недовольно уставился на гнома. — Сколько раз говорил, чтобы граундцев сразу ко мне проводили, без доклада.

— Извините, Ваше Величество, я новенький. Только месяц, как с Лунного Ручья переехал, — испуганно залопотал тот, пятясь к выходу.

— Горе мне с вами — эмигрантами, — пробормотал король. — Хотя, мы здесь все такие. Ну ладно, иди, — смягчился повелитель, видя смятение на лице гнома. — Да, распорядись на счет ужина и терм. А еще, пусть принесут какой-нибудь парадный камзол, только не розовый, и туфли. Ко мне же старые друзья пожаловали. — Смайк с сожалением скинул на ковер мягкие растоптанные тапочки и задвинул их ногой под стол…

— Ха! А ты, толстяк, еще толще стал! — король Капабана ловко ухватил хоббита за складку на животе и довольно расхохотался.

— Отстань, пожалуйста! Что за манеры! — вырываясь и отпихиваясь от гнома руками, вскричал Броко. — К тому же и сам недалеко от меня ушел, — он покосился на упитанное смайковское брюшко.

— Мне по статусу положено, — весело отозвался король, не без труда застегивая пуговицы своего атласного одеяния. — Все короли такие!

Смайк Молот, действительно, немного расплылся за последние годы, но его руки кузнеца были по-прежнему крепки, а голубые глаза смотрели так же весело и задорно, как и раньше.

— О, Асхет, и ты здесь! Давно не виделись, — гном перевел взгляд на скромно держащегося в стороне лесного стрелка. — Ты что, один? А твой друг Ретмер где?

С остальными прибывшими властелин Капабана уже успел крепко обняться и перекинуться парой слов.

— Да проспал он, — смущенно разводя руками, ответил эльф. — До утра почти в граундском казино сидел…

— Это бывает, — понимающе кивнул головой Смайк, приглашая гостей к столу.

Принесли ужин. Друзья, удобно расположившись в мягких креслах, с удовольствием приступили к печеному гусю с яблоками. Тяжелая дорога понемногу забывалась. Настроение у путников заметно улучшилось, особенно после посещения знаменитых гномьих терм, где друзья целый час просидели в бассейне, смывая с себя тревоги и дорожную пыль.

Огромные, ярко освещенные, с изумительными мраморными бассейнами, наполненными теплой пенной водой, льющейся из красивых медных кранов в виде змей, с искусственными водопадами и настоящими подземными озерами, термы вызывали восхищение. Особенно восторгался Бул, привыкший к скромной обстановке своей пещеры.

Король довольно жмурил синие глаза, радуясь произведенному впечатлению, и, улыбаясь, приговаривал:

— Да ладно, что тут такого особенного…

— Ты, Смайк, сынок… О, простите — Ваше величество, провожатого нам дайте, а дальше мы уже сами с Ураганом договориться попробуем, — с удовольствием кутаясь в мягкий банный халат, закончил учитель, после того как все последние новости были рассказаны.

За разговорами старые друзья засиделись до глубокой ночи.

— Это само собой, — закивал Смайк. — Енота-полоскуна и человека-бульдога с вами отправлю, это наши лучшие проводники, поведут горными тропами. Они здешние окрестности прекрасно знают. Бульдог, правда, сильно пьет в последнее время, ну ничего.

— Это хорошо, а то я уж подумал, ты Джоя нам в провожатые дашь, — ухмыльнулся Паш.

Броко и король захохотали, припомнив свои давнишние приключения в подземельях Капабана. Сейчас, глядя на окружающую роскошь, даже не верилось, что еще несколько лет назад здесь царили мрак и запустенье.

Принесли десерт — друзья решили еще раз перекусить перед сном. К тому же к этому времени к компании присоединился совершенно растрепанный и голодный как волк Рэтмер, который добирался до Капабана в одиночку. В пище ему, конечно, не отказали, но сочувствия разгулявшийся пограничник от спутников не дождался.

— Значит, говорите, еле добрались до нас? — вяло ковыряя серебряной ложечкой желе, снова переспросил Смайк.

Вид у него сделался озабоченный — на лбу залегли морщины.

— Ветер ужасный, — подтвердил Корнелиус. — Нас пару раз чуть падающими деревьями не задавило. Держались подножья гор, хотя там и обвалы случались. Но по дороге вообще бы не прошли.

— Наш муравейниковский друг прав, — согласился Бул. — Нам бы теперь только уговорить Урагана, иначе катастрофа… — жрец развел руками.

— Мэтр Корнелиус, мэтр Бул, да сделайте же что-нибудь! — прорвало Смайка наконец.

Он даже вскочил на ноги и принялся нервно расхаживать по комнате.

— У нас уже беженцев размещать негде становится. Почти все великаны в Капабане укрылись, да вы и сами видели. С подвозом продовольствия опять же проблемы. Успокойте вы его! Или, может, мне самому с вами отправиться? — тряхнул головой гном. — Если не уймется, так хоть плюну ему в бороду! Или он считает, что если он бог, то ему уже все позволено! — завершил свою тираду Смайк, сжав кулаки и топнув ногой.

— Вот это совсем излишне, — насупился Паш. — Это тебе не тролль-болотник. За ворота прятаться не побежит.

— И вообще, оставайся лучше дома, — поддержал его Корнелиус. — А то, правда, еще выкинешь какой-нибудь фокус. Да у тебя и в Капабане дел хватает.

— Мы сами сделаем все, что сможем, — сдержано добавил жрец, беря с подноса большой кусок миндального торта.

— Иной раз эти боги ведут себя как дети, — задумчиво проговорил Корнелиус. — Попробуем утихомирить его уговорами, так что не беспокойся раньше времени! Лучше зови своих проводников — надо обсудить наш маршрут. На заре выступаем. Если все закончится благополучно — жди в гости. Очень мне ваши термы понравились…

 

*  *  *

 

Енот-полоскун, низко опустив мордочку к земле, уверенно семенил по узкой горной тропинке. Человек-бульдог (некрупный оборотень редкого вида) в собачьем облике двигался за ним следом, поминутно оглядываясь на путешественников. При каждом повороте головы ветер срывал с его широкой пасти клочья слюны и нес их в идущего за ним Була.

— Прекрати вертеть головой! — не выдержал, наконец, учитель, вытирая лицо платком. — Смотри вперед.

Проводники, действительно, знали свое дело и вели парламентеров по таким неприметным и крутым тропам, что в одном месте Броко, поглядевший с огромной высоты вниз, чуть не лишился чувств. Хоббит долго лежал, дрожа на земле, не в силах двигаться дальше. Не сладко приходилось и толстяку Булу, хотя он и не жаловался, а упрямо шел вперед, цепляясь за выступы скалы и торчащие корни деревьев.

— Вот его дом, — енот резко остановился и, сев на землю, указал лапкой на круглое каменное строение, примостившееся на площадке отвесной скалы.

— Что, смертные, явились? — Ураган, сидевший на пороге, повернул лохматую голову и неприязненно уставился на незваных гостей. — Скоро же вы ко мне пожаловали, и ста лет не прошло!

— О, Великий, — Бул, кряхтя, согнулся в глубоком поклоне. — Мы прибыли к вам из Граунда, а так же как посланцы короля и народа Капабана, узнать, чем вызван ваш гнев, и чем мы можем загладить свою вину перед вами?

— А самим разве не ясно? — с горькой иронией отозвался Ураган, качая головой. — Я попросту умираю. Или вы думаете, что боги вечны? — истерично расхохотался он.

Сухопарый, с нечесаной гривой белых развевающихся волос, старый бог являл собой воплощение скорби и праведного гнева.

— Видно забыли, как я наполнял паруса ваших кораблей, как приводил в движение ваши мельницы. А где благодарность, где хотя бы одна курильница с благовониями?

Тут его взгляд остановился на скромно стоящем в сторонке Броко.

— Керол?.. Керол Ганн?! Ты пришел, старый друг? — дрогнувшим голосом произнес бог бурь, глядя во все глаза на растерявшегося хоббита.

— Я??? — Броко по своему обыкновению приоткрыл рот и заморгал глазами.

Наступило неловкое молчание. Быстрее всех среагировал Корнелиус.

— Это правнук великого Керола Ганна, о, досточтимый, — уверено шагнув вперед, громко произнес он. При этом муравейниковский волшебник незаметно ущипнул ошеломленного хоббита за руку.

— Броко, скажи, ведь прадед завещал тебе явиться с приветствием к могучему богу бурь в день начала лета сего года? — яростно подмигивая тому, отчетливо спросил Корнелиус.

— О, да, конечно! — сообразив, что от него требуется, быстро закивал головой «правнук». — А расскажите, пожалуйста, каким был мой…. прадед, ведь вы его хорошо знали, — осмелев, Броко приблизился к Урагану, глядя на него с любопытством и восхищением — сказать, что наш хоббит был почитателем Керола Ганна, значило ничего не сказать — он его обожал.

Глаза бога бурь потеплели, и ветер заметно ослаб.

— Что же, малыш, тебе сказать, — довольно пророкотал он. — Прадед твой был моим лучшим другом. Вот, помню, приходит он ко мне однажды по осени и говорит: «Ураган, – он так меня и называл, по-простому. Так вот, говорит, мы идем войной на ариантских пиратов — наполни, друг, паруса наших боевых кораблей». А сам, знаешь, решительный такой — доспехи сверкают, меч начищен…

— Я знаю эту историю! — радостно закричал Броко, присаживаясь рядом с седым божеством.

— А я-то ему и отвечаю, — так же оживляясь, засмеялся Ураган. — Зачем мелочиться, Керол, давай, я лучше всю их армаду разметаю!

— Уф-ф… Контакт, кажется, налажен, — тихонько шепнул на ухо Булу Корнелиус, вытирая рукавом лоб.

— Полностью с вами согласен, — так же тихо отозвался жрец. — Теперь дело за формальностями. А Кит пусть только попробует после всего этого отказать в финансировании экспедиции, — решительно прибавил он в сторону.

— Так, значит, говорите, назначите меня верховным божеством в Граунде? — недоверчиво переспросил Ураган.

Он сидел, уперев голову на скрещенные руки, искоса поглядывая на своих визитеров.

— Конечно, о Могучий! — в очередной раз согнулся в поклоне Бул, держась за поясницу. — Для нас это будет большая честь, а для вас – несомненная выгода!

— И новый храм для меня построите? — все еще сомневаясь, уточнил старый бог, почесывая всклокоченную бороду.

— А как же! — замахал руками Броко. — На центральной площади, возле мэрии!

— Ну, даже и не знаю… — смущенно потупился Ураган. — Ты, Броко, тоже так думаешь?

— Да! — завопил довольный хоббит, хлопая в ладоши. — Разумеется!

— Тогда я, пожалуй, согласен, — помолчав, скромно улыбнулся бог бурь.

К этому времени ветер уже совершенно стих.

— Вы, кстати, не держите на меня зла, что немного погорячился, — обнимая Броко за плечи, добавил Ураган. — Правда, очень обидно стало, — шмыгнул он носом.

 

*  *  *

 

Открытие зоопарка состоялось в назначенный день с большой помпой и при большом стечении горожан. Под него был выделен самый лучший участок городского парка, который специально приглашенный Корнелиус обустроил с присущим ему вкусом и размахом. Все утопало в зелени, журчали фонтаны, звонко распевали птицы. Больше всех радовался Кит, как ребенок восторженно переходя от вольера к вольеру и, то и дело, приставая к служащим зоопарка с вопросами: «… Почему гидра такая сонная, отчего у волка не блестит шкура?...».

— Здорово вы тут все устроили, — одобрительно порыкивал Калогус-Декстор, осматривая благоухающие цветами клумбы, редкостные деревья и ровные, хрустящие гравием дорожки.

Он устоял перед искушением съесть своего горного козла и в целости и сохранности доставил перепуганное животное в город. Вольер с искусственной горкой пришелся тому по вкусу.

— Как состарюсь, сам к вам сюда приду записываться, — осклабился дракон, заканчивая осмотр. — Возьмете? Я дракон редко встречающийся!

— Тебя вне очереди и на усиленное питание! — засмеялся Кит. — А вы воду посолили? — придирчиво поинтересовался бургомистр, переключая внимание на бассейны, в которых между разноцветными кораллами и водорослями, неспешно плавали осьминог и каракатица (их с моря в бочках с водой доставил в подарок родному городу Сентэ).

— Не извольте беспокоиться, ваша милость, все сделали, как вы сказали, — бодро отрапортовал гном-смотритель. — По целому кулю соли высыпали.

— Кстати, а где Броко? — спрашивал в этот момент Корнелиус у Паша.

Маги шли, немного отстав от остальных, и Корнелиус добавлял последние штрихи к своей работе.

— Он с Ураганом по городу гуляет, — улыбнулся целитель. — Скоро уже должны быть.

— Не заболтал бы наш малыш старика, — с сомнением произнес муравейниковский волшебник, прикасаясь посохом к кусту роз – бутоны на глазах начали распускаться.

— Да он и сам радуется как маленький, — засмеялся Паш. — Сто лет почти поговорить не с кем было…

А вечером состоялась торжественная часть. Играла музыка, переливаясь, горели волшебные огни, созданные Корнелиусом. Очень довольный приемом, сытый, дракон периодически испускал в темное небо высокие струи огня, приводя граундцев в страх и восхищение. Правда, не обошлось без курьезов. Явился лесной фавн и потребовал, чтобы его приняли в зоопарк, как представителя редкого вида. Плута, конечно, отправили восвояси, к немалому удовольствию Була. Старый учитель привел посмотреть на открытие Керру и Юрре и тотчас же узнал в фавне своего давнего недруга, с которым они сцепились прошлой осенью на эльфийском празднике. Зато охотно взяли тигра Рыка, который по состоянию здоровья уже не мог служить в городской страже. Ему досталась просторная пещера с зеленой прилегающей территорией. Одним словом – жизнь входила в свое привычное русло.

 

*  *  *

 

— Знаешь, Гур-Пау-Хэл, не дам я тебе больше денег в долг и не проси, – толстый гоблур сердито посмотрел на своего оборванного соплеменника. — Мы уже шестой год, как в Граунде обосновались, а ты так за ум и не взялся. Сколько раз уже приходил канючить, а хоть когда-нибудь возвращал?

— Ну, праздник же сегодня — День Урагана, — заныл оборванец, просительно заглядывая в глаза своему упитанному собеседнику.

— Тебе бы только повод был, — вздохнул толстяк и нехотя потянулся за кошельком. — Последний раз даю! Эх, не был бы ты моим боевым товарищем… Дождешься, отправлю тебя обратно в степь, к Кен-Ман-Мору!

— Я честно отдам, ты не сомневайся, — испуганно затараторил младший гоблур, поспешно пряча деньги в карман. — Не хочу в степь! Меня в зоопарк на работу берут — им там уборщик требуется…

— Да хоть зверем иди, главное, что бы без дела больше не сидел! — оборвал его собеседник. — А с новым богом нам, и правда, повезло, — смягчаясь, пробасил толстяк. – Мельницы-то теперь как работают! Да и спокойнее стало — помнишь, как он прошлой зимой орду варгов разогнал?

— Вот, вот. И я говорю, — поддакнул довольный приятель.

Над Граундом медленно опускалось розовое солнце, а над храмом Урагана, перестроенного из бывшего здания таможенного управления, вился дымок от курильниц с благовониями.

 

 

ГРАУНДСКИЙ ДЕТЕКТИВ

 

 

Была середина осени. По Риолю, неспешно кружась, проплывали разноцветные опавшие листья. Дни стояли ясные и солнечные, хотя по ночам уже становилось прохладно. Работы по сооружению нового моста от центра города на «эльфийскую сторону» близились к завершению, к немалой радости бургомистра Кита, еженедельно посещавшего стройку. Уже крыли черепицей крыши двух стоящих по краям моста сторожевых башен умелые кровельщики дварфы. Шустро опускались и поднимались по веревкам гибкие гоблуры-верхолазы, занимающиеся декоративной отделкой. Топая копытами, подвозили строительный камень шумные косматые кентавры. Аккуратно и неспешно укладывали блоки в кладку последнего пролета серьезные бородатые гномы-каменщики. Стучали молотки, скрипели лебедки, визжали пилы и периодически, перекрывая монотонный шум работ, разносился визгливый голос управляющего стройкой тролля-болотника:

— Ну, хто за так кладета камня! Уди, я сам показыват буду.

— Опять разошелся — морда зеленая, — ухмылялись в бороды молодые гномы, поглядывая на кривоногого толстого начальника, который резво бегал из конца в конец моста. — Скорее бы уж достроить, чтобы убрался он на свои болота!

— А дело-то свое он знает, — возражали те, что постарше. — Смотрите, как все ладно выходит.

Кит, скрепя сердце и поборов личную неприязнь, пригласил возглавить строительство брюзгливого тролля из Поганых болот и, несмотря на то, что жадина запросил изрядную сумму, был доволен — таких умелых специалистов по мостам в Волшебной стране больше нигде не встречалось.

Бургомистр, с интересом наблюдавший за работами с высокого берега, довольно потер руки.

— Ну что, думаю, еще неделя-другая и можно будет открывать движение, — он посмотрел на своих советников — пожилого седобородого гнома и высокого, плечистого гурвина.

— Пожалуй, что так, — кивнул белоснежной головой гном. — Хорошо, ваша милость, вы придумали крикуна этого пригласить. Хоть и горласт, зато как все здорово организовал. Наши мастера никогда бы так…

Договорить советник не успел. Над мостом раздался отчаянный вопль:

– Помогите-е!!!

— Что такое – сорвался что ли кто? — встревоженно поинтересовался гурвин, глядя на темную воду Риоля.

— Идемте-ка, посмотрим, — посерьезнел Кит и, подобрав полы мантии, быстро двинулся к мосту.

За ним устремились и оба советника.

Виновником переполоха оказался незадачливый гном Ракли, совсем недавно явившийся в Граунд на заработки. Остроносый, с клочковатой реденькой бороденкой, вечно недовольно поджатыми губами, он так ни с кем и не сошелся из товарищей по работе. Держался особняком, что-то постоянно бурча себе под нос. В артель каменщиков Ракли не взяли — не оказалось свободных мест, и он записался в верхолазы. А верхолаз из гнома получился совсем неважный. Ловкие гоблуры, распевая веселые песни, уже заканчивали свою работу, посмеиваясь над неуклюжим напарником, а Ракли, обливаясь потом и брюзжа, едва успевал сделать половину. К тому же он боялся высоты. В этот день гном висел на веревке, немного ниже ограждения и отбивал молотком куски раствора, неровно проступавшего между стыков кладки. Пожилой добродушный мастер-гоблур, видя его неприспособленность, отрядил гнома на самую простую работу.

— Я тут надрываюсь, а эти бездельники в каретах катаются, — недовольно бормотал Ракли, косясь на бургомистровский экипаж, стоящий на берегу, и яростно стуча молотком.

С досады он стукнул особенно сильно и закачался на тросе.

«Ой, осторожнее надо, а то так и сорваться недолго», — боязливо подумал Ракли и со страхом покосился на темную воду под собой.

Лучше бы гном вниз не смотрел, как и предупреждал его старый мастер. В глазах у него поплыло, голова закружилась. Перепуганный Ракли задергался, судорожно хватаясь за веревку, пытаясь сохранить равновесие, но лишь совсем его потерял. Пискнув, он перевернулся вниз головой и закачался над холодной водой. Выронив молоток и зажмурив от ужаса глаза, гном испустил тот самый вопль, взбудораживший всю стройку.

— Эть, чтоб тебя! — в сердцах воскликнул мастер, высовываясь из-за ограждения, и глядя на голосящего Ракли. — Ребята, скорее вытаскивайте этого раззяву, — обратился он к подбежавшим помощникам. — А ты виси спокойно — сейчас мы тебя вытянем, — крикнул он гному.

Но висеть спокойно тот решительно не желал, дергаясь, запутываясь в веревке и вопя все громче. Гоблуры дружно взялись вытаскивать пострадавшего наверх, но веревка зацепилась за бронзовую декоративную фигуру наяды, украшавшую мост.

— Слезь к нему сынок. Видишь, совсем замотал трос безмозглый гном, — обернулся мастер к молодому подмастерью, который с любопытством наблюдал за телодвижениями несчастного Ракли. Но в это мгновение под мостом раздался громкий всплеск — обезумевший от страха гном обрезал страховочный трос ножом и, кувыркаясь, полетел в воду.

С большим трудом промокшего гнома удалось вытащить из реки — течение отнесло его достаточно далеко от моста. Дрожащего, хнычущего Ракли, с которого ручьями стекала вода, укутали в теплое одеяло и отправили домой отогреваться.

— Ну, как там, все обошлось? — озабоченно спросил Кит у подошедшего тролля-начальника.

— Канецна, обаслося. Глупая такая гнома — сама винавата. Засем такой бирут на работа? — ухмыляясь, отозвался болотник, качая большой круглой головой.

— Вот и славно, — вздохнул с облегчением Кит. — Пора возвращаться в мэрию, господа, — обратился он к советникам.

Экипаж помчался от реки в центр города. Десять дней спустя по новому мосту уже шли пешеходы и проезжали повозки.

 

*  *  *

 

— У себя ли бургомистр? — заходя в приемную и вежливо кивая секретарю-хоббиту, осведомился Тинтэ.

— Проходите, пожалуйста, господин Неагель, расплылся в улыбке хоббит. — Они там с капитаном Мартином о чем-то совещаются.

— О, и Мартин здесь? — обрадовался эльф. — Это прекрасно, а то я к нему тоже зайти хотел.

Слегка постучав в массивную дверь, Тинтэ вошел в обширный кабинет Кита.

Бургомистр сидел в расстегнутом зеленом камзоле и, нервно барабаня пальцами по крышке стола, наблюдал за движениями Мартина. Тот расхаживал по кабинету, как тигр по клетке и, бурно жестикулируя, вопрошал:

— А как я могу уследить за такой территорией, когда у меня народу не хватает? Население-то у нас растет, а стражников новых бюджет не позволяет набирать, так?

Увидев появившегося в дверях Неагеля, тролль прервал свою тираду и довольно пророкотал:

— А, Тинтэ, приветствую, рад видеть! Я вот тут пытаюсь до нашего дорогого градоправителя докричаться, да чувствую, пустое это дело. Нет у него, понимаешь, денег на обеспечение общественной безопасности и все…

— Ну, ты, пожалуйста, не передергивай, — хмуро отозвался Кит, вставая, чтобы поприветствовать гостя. — Мартин, давай после поговорим, а сейчас пообедаем. Тинтэ, ты не против?

— С удовольствием, — улыбнулся эльф. — А что у вас случилось? — спросил он, присаживаясь к небольшому столику, за которым обычно обедал бургомистр, если не успевал съездить домой. — Да, пока не забыл — вот вам обоим. – Тинтэ вручил человеку и троллю по нарядному приглашению. — Хорошо, что тебя, Мартин, здесь застал, а то думал вечером к вам на ферму заехать. В четверг ждем вас обоих с женами у себя в замке — у нас седьмая годовщина свадьбы. Устраиваем небольшой праздник для самых близких друзей.

— Ты смотри, — Кит изумленно почесал переносицу, — уже семь лет прошло… Обязательно будем!

— А как будто совсем недавно все было, — заухмылялся Мартин, пряча приглашение в нагрудный карман. — Помнишь, как Паш у вас на свадьбе подпил и тарелки фарфоровые бить принялся?

— И не говори, — Тинтэ засмеялся. — От Роджера такое можно было ожидать, а он, наоборот, вел себя скромно. Но от нашего доктора…

— Роджер, скорее всего, Корнелиуса испугался, — оживленно откликнулся Кит. — Хотя мы с мэтром и сами, помнится, немного разгулялись.

— Угу, — иронично кивнул эльф. — Так, самую малость. Только Декстор тогда нам чуть парк из-за вас не спалил.

— Я тут совершенно не причем, — сделал честные глаза Кит. — Это Корнелиус и твой тесть, между прочим, с драконом заспорили – как далеко тот огнем достать сможет.

— Ладно, вали теперь все на отсутствующих, — весело прыснул тролль. — А кто чуть было нашего хоббита в бочке с вином не утопил? Не ты ли – господин бургомистр?

— Да я же не всерьез — шутя! Просто хотелось его слегка расшевелить…

— Зато не скучно было, — Тинтэ хлопнул по плечам обоих приятелей.

Принесли обед, и друзья, отложив разговоры, решительно приступили к жареной оленине с шампиньонами и спаржей.

— Вот, теперь что-то в сон потянуло, — зевая, протянул Мартин, отодвигая от себя огромную пустую тарелку. — Сейчас даже с Китом лень препираться.

— Да что случилось? Вы мне так и не рассказали, — так же лениво, потягивая яблочный сок, спросил Неагель у бургомистра.

— Да завелся, похоже, у нас в Граунде, какой-то псих-разрушитель, — неохотно начал Кит. — Цветы на днях в парке вытоптал, несколько ваз там же разбил. А вчера ночью изуродовал памятник кентавру Хвиру, на Второй террасе. Хвост красной краской выкрасил и еще кое-что, сказать даже совестно. Бороду отбил, на голову ведро надел…

— А ко мне с утра уже делегация кентавров являлась, — гневно вставил тролль. — Требуют навести порядок и изловить мерзавца. Памятник-то в моем районе находится. Да и Хвир, не какой-нибудь простой кентавр был, а один из семи основателей Граунда. Одним словом, скандал. Насилу я их выпроводил.

— Действительно, какой негодяй, — поморщился эльф. — Давно у нас в городе такого безобразия не случалось. А от Кита ты чего хочешь?

— Как чего? — возмущенно взревел тролль, брякая красивой фарфоровой чашкой об стол. — У меня в роте всего сорок стражников. А толковых среди них — раз, два и обчелся. Рык на пенсию вышел… Из нормальных парней, считай, только гоблин Кэш, твой Файло — не зря, все-таки, я его тренировал, грифон Криги, да новенький этот, из гоблуров. Все забываю, как его полностью зовут. Гур, одним словом. В зоопарке уборщиком работал. Пошел я разок Рыка навестить, гляжу, метет себе дорожки, а по выправке видать, парень-то бывалый рубака. Поговорили. Оказалось, и правда, бывший солдат, подготовка хорошая, в боевых действиях участвовал…

— Это в каких еще боевых действиях? — подозрительно осведомился бургомистр, прерывая капитана. — Уж, не на нас ли твой протеже войной ходил? Эти гоблуры с кем только не воюют. Вот, гляди — их работа! — Кит сунул ему под нос свою правую руку, на которой не хватало мизинца и безымянного пальца.

— Да нет, нет! — замахал руками тролль, сообразив, что сболтнул лишнее. — Гур где-то на севере с гномами сражался. Они с другом в Граунд уже семь лет, как переехали. Гражданство получили, торговлей занимались. У товарища дело хорошо пошло, а у Гура к этому способностей не оказалось.

— Да-а? — с сомнением протянул градоправитель. — Ну ладно тогда…

— Короче, мне надо еще, как минимум, десять молодцев в роту принять. И не деревенщину ленивую или старцев немощных, что сейчас у меня службу несут, а настоящих бойцов, — быстро сменил тему Мартин. — А бургомистр говорит, бюджет, мол, не позволяет.

— В самом деле, не могу, — страдальчески закатил глаза Кит. — Ко мне же все за финансированием идут. А вы знаете, во что казне один только новый мост обошелся? В общем, на жалование для четырех новых стражников наскребем, а о большем, Мартин, и не заикайся!

— Ладно, четырех, так четырех, — заметно повеселел тролль. — Только народ я сам подберу. Иначе, генерал наш кого-нибудь из своей многочисленной родни ко мне пристроит. Он, конечно, человек заслуженный, но под старость совсем о службе думать перестал.

— Генерала вашего зимой на пенсию проводим, — сдержанно произнес бургомистр. — Ты сам, кстати, с руководством стражей управишься?

— Да не о том сейчас речь, — махнул рукой Мартин. — Мне главное этого вредителя изловить! Сам сегодня ночью на дежурство пойду, а то чует мое сердце, на вытоптанных цветах да памятнике Хвиру он не остановится.

— А что, и мы с моими ребятами из замка ночью можем подежурить, — воодушевился Тинтэ. — Думаю, Сентэ нам тоже компанию составит.

— Так наш морской волк нынче в Граунде? — обрадованно спросил бургомистр. — В отпуск значит приехал? А чего ко мне не заглянул?

— На месяц домой выбрался, — улыбнулся эльф. — Соскучился по родным местам и нас с Саветлэной решил поздравить. Он только два дня здесь – еще увидитесь.

— Слушайте, а тогда и я с вами пойду, — тряхнул головой Кит. — И обоих своих охранников возьму, а то засиделись они без дела. А если удастся негодяя поймать, так и для престижа полезно будет. Представляете, объявят на площади: «Бургомистр Кит Зейтур самолично задержал опасного преступника!» Каково?

— Ну, ты и… политик! — восхищенно уставился на приятеля тролль.

 

*  *  *

 

Предчувствие не обмануло Мартина. Этой темной, сырой и ветреной ночью многие мирно спавшие граундцы, живущие в районе парка, были разбужены тревожными переливами свистков, топотом бегущих ног и мельканием горящих факелов. Остается только догадываться, о какой очередной пакости с утра доложили бы капитану его подчиненные, а он бы, в свою очередь, бургомистру, но планам преступника помешал тигр Рык.

В ту ночь ему не спалось. Рык ворочался на подстилке в своей пещере, пытался мысленно считать овец, но от этого только разгулялся аппетит.

«Эх, пойти, что ли, по территории немного погулять», — почесывая лапой за ухом, подумал он. Тигр неспешно выбрался из пещеры и прошелся, разминая лапы.

Порыв холодного ветра заставил Рыка поежиться:

«Нет, слишком свежо, пожалуй», — решил он и уже собрался снова забраться в свое уютное логово, когда заметил краем глаза какое-то движение в конце аллеи. Рык пригляделся — вдоль решетчатой ограды крадучись двигалась темная фигура в плаще с опущенным на голову капюшоном. Приближалась она к вольеру со спящими павлинами.

— Рры-ы… — глухо прорычал бывший стражник, хлестнув себя по бокам хвостом и вздыбив шерсть на загривке.

Тигр перемахнул через невысокую ограду и огромными скачками помчался к злоумышленнику. В том, что ночной посетитель затевает недоброе, старик ничуть не сомневался. Незнакомец, увидев стремительно приближающегося к нему Рыка, тихонько вскрикнул от страха и стремглав бросился бежать к забору.

— Шалишь, не уйдешь! — азартно рявкнул тигр.

Рык уже почти настиг беглеца, но в этот момент у него очень сильно закололо в боку.

— Уу-у… — в отчаянии взвыл тигр, останавливаясь, хватаясь лапой за сердце и бессильно наблюдая, как незваный гость, срываясь, карабкается по прутьям решетки. — Старость проклятая…

Разбуженные тоскливым воем, из будки выскочили сторожа. Загомонили и встревоженные обитатели зоопарка: истошно заорали павлины, запрыгали обезьяны, недовольно зашипела гидра.

— Что случилось, Рык? — подбегая, спросил приземистый сторож — человек с рыжей бородкой.

— Свисти скорее! — переводя дыхание, хрипло отозвался тигр. — А то уйдет.

 

*  *  *

 

— О, слышали? — встрепенувшись, взволнованно произнес Мартин, толкая в бок задремавшего Кита.

— Аа-а… Что? — бургомистр, всхрапнув, открыл глаза и недоуменно уставился на тролля.

— Это в районе зоопарка свистят, — вскакивая на ноги и прислушиваясь, крикнул Сентэ. — Побежали скорей, хватит спать!

Эльф понесся в темноту, а оба его приятеля, присевшие передохнуть от ночного патрулирования на скамейке, вскочив, устремились следом. Теперь уже пронзительные трели свистков раздавались со всех сторон, будоража ночной город.

— Что здесь произошло, Гур? — подбегая к группе столпившихся возле ограды зоопарка стражников, строго спросил Мартин.

Вперед выдвинулся невысокий, но крепкий гоблур, в хорошо сидящим на нем форменном мундире.

— Рык нашего злоумышленника чуть было не поймал, капитан, — доложил стражник. — Тот забрался в зоопарк и подкрадывался к павлинам. Тигр погнался за ним, да сердце у старика прихватило. Упустил. А это под забором нашли, — гоблур протянул капитану садовые ножницы и черную шелковую маску. – Рык говорит, в плаще с капюшоном был, лица не разглядел. Но точно не фавн — ноги обычные, без копыт. Да и для тролля или великана мал. Наши сейчас ближайшие кварталы прочесывают, да боюсь, проку не будет – затаится где-нибудь.

— Все равно, пусть ищут, и вы ступайте, чего встали! — прикрикнул на подчиненных Мартин. — Задерживать всех подозрительных. Где Рык?

— У себя в вольере, его сторожа каплями отпаивают, — отозвался Гур и пустился догонять бросившихся на поиски ночного гостя стражников.

— Ну, как думаешь, поймают его твои молодцы? — отдуваясь после быстрого бега, хмуро спросил Кит, когда приятели остались одни.

— Сильно сомневаюсь, — честно признался тролль. — Здесь же Заичьи Дворы недалеко, а там затеряться ничего не стоит. Пошли к Рыку заглянем, может еще что-нибудь полезное вспомнит.

— А Сентэ где? — оглянулся по сторонам бургомистр. — Только что здесь был.

— Со стражниками, наверно, убежал, я что-то внимания не обратил. Ладно, найдется, – капитан решительно двинулся вдоль забора к входу в зоопарк.

Огорченный Рык, сколько не пытался припомнить подробности, ничего не смог добавить к уже сказанному. Не принесла результатов и ночная облава: преисполненные рвения стражники задержали двух подвыпивших хоббитов и одного дварфа, возвращающихся из трактира домой, ночевавшего на скамейке гнома, которого выставила за дверь жена – она же утром и пришла вызволять своего мужа из заточения. А один новобранец-фавн явился в здание, где размещалась третья рота, с исцарапанной физиономией и шевелящимся, мяукающим мешком за спиной. В нем оказался лесной кот манул, прибывший в Граунд погостить к родне.

Но самым обидным оказалось то, что благодаря случайности преступнику удалось ускользнуть от преследователей второй раз за ночь.

Сентэ, слышавший отчет гоблура, не дожидаясь друзей, поспешил вслед за стражниками и в одном из темных переулков разглядел быстро удаляющуюся фигуру в плаще с капюшоном.

— Стой, стрелять буду! — сурово прокричал эльф, хотя и был без лука.

Подозрительный тип пригнулся и, не оглядываясь, припустил еще быстрей.

«Ага, вот ты и попался, — подумал моряк, бросаясь следом. — От эльфа не убежишь…» Горя азартом, Сентэ уже настигал бегущего, когда на него с неба камнем обрушилось что-то мягкое и тяжелое.

— Ну что, добегался! — прижимая яростно вырывающегося эльфа к брусчатой мостовой, бодро произнес грифон в форме стражника. — Может зачитать тебе твои права?

 

*  *  *

 

— Всем задержанным принести извинения и отпустить по домам, — хмуро бросил Мартин застывшему у двери молодому фавну с исцарапанным лицом.

— И кота тоже? — обиженно спросил тот, шмыгая носом. — Он же мне травмы нанес… стражнику… при исполнении…

— Всех, я сказал! — рявкнул капитан, треснув по столу огромным кулаком. — А ты сам виноват — нечего вообще было хватать этого манула. Тоже нашел злодея. Еще бы павлина задержал!

— Слушаюсь! — вытягиваясь, испуганно взмекнул фавн и быстро выбежал наружу.

— Ты, Сентэ, не держи на Криги зла. Он грифон сообразительный, просто в ситуации не разобрался, — виновато разводя руками, повернулся тролль к моряку.

— Да, ерунда, бывает, — отозвался эльф, потирая ушибленное плечо. — Я бы на его месте, наверное, и сам так поступил. Обидно, что разрушителя упустили. А вообще, весело мой отпуск начался!

Действительно, сложно было упрекать бдительного грифона, который спикировал на бегущего эльфа, приняв того за преступника. Честные горожане ночью по улицам не бегают. Впрочем, когда все выяснилось, они спешно помирились и вдвоем продолжили поиски. Но было уже поздно.

— Смотрите, утро уже, — сонно потирая глаза, промолвил Кит, выглядывая в зарешеченное окно. — Поехали по домам, выспаться еще надо. Вечером концерт. Мартин, ты будешь? А то Броко обидится — он так к этому событию готовился.

— Боюсь не смогу — работы много, — огорченно покачал тролль головой. – Жаль, конечно, я музыку люблю.

— А я не то что бы очень, да положение обязывает, — вздохнул бургомистр, поднимаясь. — Все-таки иностранная знаменитость приезжает.

Поднялись, прощаясь с капитаном, и братья эльфы.

— Ладно, Мартин, ждем вас с женой в четверг, — пожимая руку тролля, напомнил Тинтэ.

— Будем непременно, — заверил его тот. — А на счет разрушителя, думаю, несколько дней можно будет не беспокоиться — затаится, после сегодняшнего.

— Я тоже так думаю, — зевая в кулак, отозвался Кит. — Но ты, на всякий случай, пару стражников сегодня к театру пришли. А лучше трех — мало ли что…

Друзья попрощались и разъехались по домам, а Мартин, выйдя во двор, собрал роту на утреннее построение. Он и представить себе не мог, чем закончится предстоящий концерт…

 

*  *  *

 

Здание граундского театра, расположенное возле самого Риоля, было не очень велико, но поражало красотой и гармонией архитектурного решения. Фасад был отделан красным гранитом и яшмой, присланными гномами Капабана, в стенных нишах были расставлены красивые бронзовые статуи, ярко горели в специальных подставках факела у входа.

У колоннады, перевитой гирляндами из цветов и сосновых веток, прохаживался сияющий основатель театра и приветливо раскланивался с гостями. По случаю знаменательного события на Броко был нарядный черный камзол с блестящими серебряными пуговицами и кружевными воротником и манжетами, на шее красовался яркий белый галстук, повязанный пышным бантом. Он опирался на элегантную трость из черного дерева с серебряным набалдашником в виде лиры. Хоббит был немного взволнован. Первый раз красавец театр, почти полностью построенный им и Тинтэ за свой счет два года назад, принимал такого известного исполнителя. Советник бургомистра по культуре, а именно такую должность занимал теперь Броко, собрал небольшую труппу из горожан-энтузиастов. Концерты и спектакли, которые он сам и ставил, а в некоторых даже играл второстепенные роли, пользовались у граундцев успехом, но залучить к себе лучшего певца короля Олдано Армэта Кэрастэльского — о таком, Броко мог только мечтать.

К подъезду подкатил бургомистровский экипаж, запряженный четверкой вороных коней с красными султанами на головах, и из него, под восторженные крики горожан, вышел великий певец. Благосклонно улыбаясь и кивая, Армэт поднялся на крыльцо.

— Прекрасный у вас театр, — с некоторым удивлением обратился он к торопливо подошедшему Броко. — Я, признаться, не ожидал увидеть такого великолепия…

Польщенный хоббит довольно разулыбался:

— Вы еще зал и декорации не видели, — скромно произнес он и, взяв эльфа под руку, увлек его внутрь здания.

А зрители все прибывали и прибывали. Подъезжали экипажи, лихо притормаживали со своими седоками извозчики-кентавры, причесанные и чистые по такому случаю. Граундцы тянулись к прекрасному.

Внутри театр был еще красивее, чем снаружи. Под высоким расписным потолком ярко горели хрустальные люстры, отражаясь в бесчисленных зеркалах. На балконы и галереи вели широкие мраморные лестницы. Паркетный пол был устлан красивыми коврами. Мягкие кресла, изготовленные в мастерской Хорт-Блэгэнов, были обиты бордовым бархатом. Из того же бархата был сшит роскошный занавес.

— Прямо, как в Милане! — приговаривал иногда хоббит, любуясь на свое детище. Но когда его спрашивали, что это за Милан, он отвечал лишь неопределенно: «Это очень далеко…»

И правда, ведь не станешь объяснять всякому, что это город из давнишнего сна.

Прибыли нарядно одетые Кит с супругой, мэтр Бул со всем своим семейством, явились Тинтэ с Саветлэной, Сентэ и Пейсти Фа. Последними приехали Паш и Роджер с женой. Дварф — мускулистый и подтянутый, в парадном мундире дварфовской панцирной пехоты, совершенно не походил на прежнего рохлю.

— Вижу, не так уж тебе вредны оказались физические нагрузки, как ты раньше говорил, — обнимая друга, произнес Броко. — Какой крепыш стал, прямо не узнать!

— Разве я такое говорил, — усмехнулся в ответ Роджер, приглаживая коротко стриженые волосы. — Что-то не припомню.

— И ты, Паш, молодец, что выбрался, — повернулся хоббит к целителю, выглядевшему немного осунувшимся, но довольным. — Не все же со своими больными возиться. Жаль, мэтра Корнелиуса нет — он только завтра прибудет, ну да ладно…

— А где Кит, вы его не видели? — к друзьям подошли Талуна и Саветлэна — обе затейливо причесанные и в роскошных бархатных платьях. — А я отца потеряла, — улыбаясь, добавила Савэтлена.

— Только что видел их обоих в буфете, — отозвался Броко. — Сейчас подойдут, не беспокойтесь.

Действительно, вдали показались две знакомые фигуры. Подозрительно румяные, бургомистр и правитель Улесунта что-то оживленно и горячо обсуждали. Поглядев на них, Роджер вздохнул с легкой завистью.

Раздался третий сигнал трубы, зовущий зрителей занять свои места, и друзья в приподнятом настроении двинулись в зал, где служащие уже гасили лампы.

 

*  *  *

 

— Гур, слушай, останешься за старшего, — Мартин поднялся со стула, застегивая пуговицы мундира. — Я схожу на часок в театр, а то перед Броко неудобно, да и концерт хороший. Управишься?

— Сходите, конечно, — энергично закивал гоблур. — А то вы и так в последнее время с работы почти не отлучаетесь. Развеяться надо. А я тут присмотрю за порядком, не беспокойтесь.

Мартин с удовольствием шел по вечерним улицам затихающего Граунда, глубоко вдыхая свежий речной воздух.

— И то верно, — приговаривал тролль про себя. — Сколько же можно о службе думать. Послушаю сейчас волшебное исполнение!

Но радужным планам капитана не суждено было осуществиться: Уже подходя к театру, он понял, что внутри творится что-то неладное. Раздавались громкие, тревожные крики, совсем не похожие на овации. А мгновенье спустя с грохотом распахнулись тяжелые входные двери, и наружу устремилась размахивающая руками толпа, оглашая воздух негодующими воплями. Над ней с жужжанием носились обозленные пчелы.

— Да что же это творится? — чуть не плача, к Мартину подбежал бедный хоббит. Добродушное лицо Броко было опухшим от укусов, нарядный черный камзол растрепан и порван на рукаве. — Обязательно надо изловить этого террориста! Смотри, какое безобразие устроил…

— Ты расскажи, что здесь произошло? — крепко хватая приятеля за локоть, потребовал капитан. — А то я только сейчас подошел.

Всхлипывая и причитая, хоббит поведал приятелю о том, как во время концерта кто-то бросил с галереи в полутемный зал мешок с роем диких лесных пчел. Началась невообразимая паника. Испуганные зрители, застревая в дверях, опрокидывая кресла и падая, кинулись прочь из зала. Многих, в том числе и Броко, пчелы сильно покусали. Хорошо еще, что служащие театра вовремя успели увести со сцены Армэта. Как ни странно, знаменитый тенор не испугался и не пожелал тут же покинуть Граунд. Наоборот, он заявил, что не позволит какому-то негодяю оставить горожан без высокого искусства и завтра даст еще один концерт. Но этот вечер был безвозвратно испорчен. Хмурые театралы, ругаясь и охая, разошлись по домам.

 

*  *  *

 

Бодрые и жизнерадостные, Корнелиус и Калогус-Декстор, прилетевшие на следующее утро, застали всех друзей в замке Тинтэ. Выглядели те неважно.

— Вы что это, ребята, подрались что ли, — глядя на опухшие носы и заплывшие глаза присутствующих, недоуменно спросил дракон. — И не стыдно?

— Не дрались мы, Декстор, — мрачно отозвался Тинтэ, прикладывая к щеке платок с колотым льдом. — У нас в Граунде террорист появился.

И приятели наперебой принялись рассказывать гостям о неприятностях последних дней. Больше всех распалился Броко, потрясая сжатыми кулаками и крича, что за случай в театре он собственноручно готов придушить неизвестного пакостника.

— Что посоветуете, мэтр? — хмуро поглядывая одним глазом, спросил Кит, когда маг был введен в курс событий. Второй заплывший глаз бургомистра прикрывала черная повязка, отчего Кит сам немного походил на разбойника.

— Даже и не знаю, что сказать, — пожал плечами муравейниковский волшебник. — Я в подобных делах совершенно не разбираюсь. Знаю только, что здесь хитростью надо действовать. У вас город спокойный, никогда ничего такого не происходило. Вот и не знают стражники, как себя вести. А то, что прошлой ночью его едва не поймали, так это вашего преступника теперь еще осторожнее сделает. Вот в Муравейнике у нас преступность довольно высокая и даже специальная розыскная служба есть.

— Ух ты! — тут же оживился Мартин. — А как она действует?

— Да опрашивает свидетелей, слежку устраивает, агентурную сеть создает, — начал перечислять маг. — А самое интересное, что работают в этой службе бывшие преступники. Им, как никому, понятны мотивы и повадки бывших коллег.

— Логично! — хлопнул себя по колену тролль — от упоминания о слежке и агентурной сети его глаза азартно засияли. — Только вот где же нам такого специалиста взять — серьезных преступников в городе отродясь не водилось. Нет, ты не подумай, что у нас здесь все тихо да гладко, — тут же добавил капитан, что бы поддержать «престиж» Граунда. – И кражи бывают, и драки, а в позапрошлом году даже разбойное нападение на почтовую карету произошло, — не без гордости добавил он.

— Да ты что! — в притворном изумлении вытаращил глаза Калогус-Декстор. — И много писем захватили?

— Причем здесь письма, там деньги перевозили, — обиделся стражник на легкомысленного дракона. — И мы их — грабителей этих, тем же вечером схватили. Кобольды приезжие оказались. Но только это все не то, сейчас дело сложнее будет. О, постойте-ка, — Мартин пристально уставился на Броко, — да ведь Турус твой — вор со стажем!

— Турус уже давно со своим прошлым распростился! — вступился за дальнего родственника хоббит. — Я за его честность головой ответить готов.

— Да никто не сомневается, что Турус мужик порядочный, — воскликнул тролль. — Я его сам уважаю! Так здорово мне прошлой осенью с картошкой помог управиться. Но в этом деле он лучше любого из нас сможет разобраться, правда, Корнелиус?

Из всей компании Мартин один обращался к волшебнику на ты, так как не знал его прежним.

— Я думаю, попробовать стоит, — кивнул головой маг. — Броко, может, съездишь за ним? Посоветуемся, обсудим детали.

Хоббит спешно ускакал на свою ферму, а через полчаса вернулся, таща за собой упирающегося, робеющего Туруса. Бывший муравейниковский вор стыдливо прятал за спину татуированные руки и, глядя исподлобья на присутствующих, хрипло повторял, что старым своим промыслом давно уже не занимается. Туруса усадили в кресло, наполнили вином бокал и по очереди принялись уверять его, что вовсе не сомневаются в его честности. Но дело настолько сложное, что долг его, как гражданина и просто порядочного хоббита, помочь Граунду. Постепенно Турус начал оживляться, а когда Кит и Мартин пообещали принять его на половинное жалование в стражу тайным экспертом по расследованию преступлений, совсем обрадовался.

— Ладно, денег мне ваших не надо, — великодушно пробурчал бывший вор и собака-спасатель. — Вы мне только форму особую пошейте — всегда хотелось в мундире походить, — с завистью поглядывая на Мартина и Роджера, добавил Турус.

— Вот этого как раз делать и не надо, — строго произнес Корнелиус. — Ты же станешь тайным экспертом! Но специальный серебряный жетон тебе полагается, и все обычные стражники будут обязаны оказывать тебе содействие. Как тебе такая перспектива?

— Хо! Так мне еще больше нравится! — довольно зажмурил глаза Турус. — Согласен! А то бобы да картошка дело конечно хорошее, но ведь и чего-то значимого хочется, — он торопливо взглянул на Броко, не обиделся ли родственник.

— Да, правильно сказал, брат, — одобряюще кивнул тот. — Я от фермы нашей и сам иногда бежать без оглядки готов, так надоедает.

Хоббиты понимающе засмеялись, и Турус перестал прятать руки за спину.

— Ну, а теперь расскажите подробнее про этого злодея, что на народ пчел натравил, — он сочувственно потрепал по плечу Броко. — И про другие его делишки.

— Вот это деловой подход, — довольно усмехнулся волшебник. — Сразу видно, специалист!

Совещание продолжалось часа два, и было прервано появлением Смайка. Король Капабана прибыл в Граунд инкогнито, в своей старой куртке и колпаке, без свиты, поздравить Тинтэ и Саветлэну и повидаться со старыми друзьями. Узнав, что к чему, гном тоже активно подключился к обсуждению. К этому времени Турус уже полностью овладел ситуацией и сделал ряд выводов:

— Знавал я одного такого деятеля, еще по Муравейнику, — рассказывал он внимательно слушавшим его приятелям. — Вор из него был, честно говоря, никудышный, но страсть имел особенную — посильнее народ разозлить какой-нибудь гадкой проделкой. Тоже сломать что-нибудь, испортить. Это, – говорил, – мне темную славу приносит. Вот и наш разрушитель, я так полагаю, не о корысти беспокоится, а о такой же славе. Чтобы только о нем разговоры и были.

— А, маньяк это называется, — понимающе закивал головой Корнелиус. – Похоже…

— Ну, не знаю, я не больно-то образованный, — смутился Турус. — Может и маньяк…

— Да, не отвлекайся, дальше говори, парень, — подбодрил его дракон, от нетерпения подергивая хвостом.

— Талантов у него, похоже, никаких особых нет, а известности хочется, — продолжал рассуждать вслух хоббит. – Начал он с малости. Ну, там, вазы разбил, цветы потоптал. А вот когда статую Хвира испортил, понял, что уже всерьез граундцев разозлил и еще пуще разошелся. Он зачем в зоопарк полез, спрашивается? Знает же, гад, что это наша гордость! — Турус брезгливо поморщился.

— Слушайте, ведь он к павлинам подбирался, когда его Рык вспугнул, — припомнил Кит. — А их только накануне доставили, объявления еще были расклеены по этому поводу.

— А о концерте Армэра, вообще, полгорода знало, — гневно добавил Броко. — Только, что это нам дает?

— А это, кажется, зацепка, — задумчиво произнес Корнелиус, почесывая переносицу. — Он появляется там, к чему общее внимание приковано!

— Я к тому и веду, — откидываясь на стуле и хитро глядя на присутствующих, молвил Турус. — На живца его брать надо! Придумать какой-нибудь значимый повод и раструбить об этом на весь Граунд. Ну, а тут и поджидать голубчика…

— Да сегодня же в театре снова концерт, — тревожно воскликнул Броко. — Что, если он туда опять заявится?

— Охрану усилим, никого с вещами в зал пускать не будем, — мрачно произнес Мартин, сверкая глазами.

— Это правильно, — одобрил Турус. — Хотя я не думаю, что он второй раз в театре объявится. Оригинальничает наш террорист. К тому же, там он уже свое дело сделал. Нужно его на новое безобразие спровоцировать, и тянуть с этим не стоит. А то он сам что-нибудь придумает.

— Согласен, — серьезно кивнул Тинтэ. — Есть идеи?

— Да так, кое-что пришло на ум, — почесывая в затылке, протянул хоббит. — Только ваша помощь понадобится, — глянул он на бургомистра.

И понизив голос, Турус изложил свой план.

 

*  *  *

 

— Жители славного города Граунда и почтенные гости, слушайте, слушайте, слушайте, — кричали глашатаи на всех площадях. — Сегодня в театре состоится еще один концерт несравненного Армэра Кэрастэльского. В виду произошедших вчера безобразий предприняты повышенные меры безопасности!

Еще одна новость:

— Благородный маг Корнелиус Муравейниковский привез в дар нашему городу изваяние вещего хоббита Торо. Сегодня вечером его установят на новом мосту, а завтра каждый желающий сможет увидеть знаменитую скульптуру. Считается, что всякий проходящий мимо статуи вещего Торо обретает здоровье и счастье. Не пропустите!

 

*  *  *

 

Уже начинало смеркаться, когда на новый мост неспешно въехала большая крытая повозка, которой управлял гном в потертой куртке и вылинявшем синим колпаке. Добравшись до середины, он натянул вожжи, и повозка остановилась. Из нее лениво выбралось трое неряшливо одетых рабочих.

— Ну что, ребята, давайте постамент начнем устанавливать, да поживее, — хрипло произнес здоровяк с повязкой на глазу в надвинутой на самые брови широкополой шляпе. — А то скоро стемнеет.

Проходившие по мосту горожане очень удивились бы, узнай, что работами распоряжается их любимый бургомистр Кит Зейтур.

— Давайте, я пока заграждение поставлю, чтобы прохожие работать не мешали, — отозвался голубоглазый парень в ношенном плаще с легким муравейниковским акцентом. — А ты Сма… Старли, инструменты доставай, — крикнул он гному.

Лениво переговариваясь, рабочие взялись за дело.

В этом месте мост имел полукруглую смотровую площадку, выдающуюся над водами Риоля. Здесь и принялись устанавливать небольшой мраморный постамент.

— Эй, Санэла — морская душа, тащи тент с повозки, а то, вроде, дождь начинается, — хмуро буркнул одноглазый бригадир эльфу в матросской куртке с повязанным на голову платком.

Мимо, посвистывая, прошел невысокий гоблур в невзрачной одежде и стоптанных сапогах. Обменявшись с рабочими быстрым взглядом, он неспешно добрался до одной из башен у основания моста и, видя, что рядом никого нет, незаметно прошмыгнул внутрь.

Эти башни, построенные для того, чтобы оборонять мост в случае, если враги захватят одну из частей города, обычно стояли закрытыми. Но сегодня висячий замок на дубовых дверях открылся, когда гоблур слегка его подергал.

— Один есть, — тихо шепнул эльф муравейниковцу, проследив краем глаза за скрывшимся в башне прохожим.

— Угу, — так же тихо отозвался тот, натягивая вместе с гномом широкий тент. — А вот и второй, – кивнул он на почерневшее небо.

На верхнюю площадку второй башни, слегка скрипнув когтями по черепице, осторожно опустился грифон и исчез за каменными зубцами.

— Все, мужики, пора статую устанавливать, — одноглазый бригадир потер руки. — Да и в трактир! А то прохладно что-то сегодня.

Покряхтывая, они вытащили из повозки завернутую в холстину скульптуру и занесли ее под тент.

— Ребята, это что же, тот самый вещий хоббит, о котором сегодня объявляли? — седенький дварф-прохожий остановился, с любопытством глядя на массивный сверток, из которого виднелись бронзовые ноги в сандалиях. — Дайте хоть одним глазком посмотреть на диковину, а то я о таком даже и не слышал. Он, что же, из отшельников, этот вещий Торо?

— Из отшельников, из отшельников, — неприветливо буркнул эльф.

— Проходи, отец, не мешай работать, — прикрикнул на старичка гном. — Завтра насмотришься, — он одернул полог и скрылся внутри.

Уже совсем стемнело. Через мост протопала последняя группа театралов, спешащих на эльфийскую сторону и бурно обсуждая блестящий концерт Армэта. Несколько раз мимо прошелся пожилой стражник-фавн, отгоняя припозднившихся любопытных от тента, под которым все еще шла работа. Постепенно город опустел и затих. Начал тихо накрапывать дождь. Рабочие закончили свое дело и, погрузив инструменты в повозку, двинулись прочь. Ушел и стражник, кутаясь в плащ. Наступила темная осенняя ночь, которую лишь изредка нарушал далекий собачий лай.

 

*  *  *

 

— По-моему, не сработает наша уловка, — осторожно выглядывая в бойницу башни, пробурчал Корнелиус. — И погода мерзкая. Спит, скорее всего, ваш маньяк спокойно в теплой постели, а мы тут мерзнем. А может и догадался, что дело нечисто.

— Но попробовать все равно стоило, — угрюмо отозвался Кит, ежась от холода.

Он уже снял свою повязку и всматривался обоими глазами в полумрак раскинувшегося снизу моста. Мерцая и шипя под дождем, горели одинокие факелы. Было промозгло и зябко, Граунд окутала влажная мгла.

— Тише, кажется, идет, — прошептал гоблур, осторожно трогая бургомистра за руку.

Трое засевших в засаде охотников, затаившись, притихли. Только капли дождя глухо постукивали по широким полям шляпы бургомистра.

— Смотрите, это не наш ли разрушитель крадется? — так же шепотом спросил на второй предмостной башне грифон Криги у Сентэ.

— Похож, — кивнул в темноте эльф, присматриваясь к знакомому силуэту. — Смайк, приготовься!

Снизу, сжимая в руках какой-то сверток, крадучись двигалась фигура в капюшоне. Добравшись до середины моста и осторожно перебравшись через ленты, ограждающие площадку, она торопливо скрылась под тентом.

— Пора! — громко вскрикнул Корнелиус, запуская над мостом яркий огненный шар и бросаясь к лестнице. — Сейчас мы его сцапаем!

Когда друзья подбежали к месту происшествия, все уже было кончено. На оглушенном преступнике, покуривая трубку, сидел довольный Турус. Вид его был живописен: покрытый бронзовой краской, тускло сиявшей в факельном свете, он крутил в руке бутафорскую, но увесистую палицу. Рядом, посмеиваясь, чистил перья грифон Криги, первым прилетевший на помощь тайному эксперту. Но она, к счастью, не понадобилась.

— Вы только не сердитесь — может я и перестарался немного, — виновато развел Турус руками, поднимаясь с зашевелившегося под ним пленника. — Но он сам виноват. Будет знать в следующий раз, как на вещего хоббита молотком замахиваться!

— Ладно, ничего страшного, давайте посмотрим, кто же это нам попался, — Корнелиус склонился над преступником и рывком сдернул с него капюшон, из-под которого виднелась неопрятная, кудлатая борода.

 

*  *  *

 

— А что дальше, Гур-Пау-Хэл? – толстый гоблур нетерпеливо подергал задумавшегося стражника за рукав.

— Дальше вообще все просто было, — охотно отозвался Гур, отпивая из большой глиняной кружки ароматный отвар из трав и сушеных ягод и возвращаясь к прерванному рассказу. — Ничтожеством оказался этот гном Ракли. Сразу признался во всем. Плакал, что ему, мол, за работу недоплатили, что это он из-за бедности и из-за того, что его никто не уважает, все это затеял, и дальше в том же духе.

— Теперь зато на весь город прославился, террорист, — криво усмехнулся толстый гоблур, с уважением глядя на своего друга.

— Это точно, — кивнул тот. — Присудили его к шести месяцам исправительных работ. Сейчас парк подметает и заборы красит. А потом изгонят из Граунда нашего маньяка без права на возвращение. Дешево еще отделался. Смайк, так тот вообще предлагал его с моста в реку скинуть — так разозлился, что Ракли весь гномий народ опозорил. Потом остыл, конечно. Да и кентавры, и покусанные театралы собирались ему знатную взбучку устроить. Даже охранять пришлось гнома от народного самосуда. Ну, что еще рассказать? Торжества у Тинтэ и Саветлэны на следующий день прошли должным образом. Нас с Криги и Турусом тоже позвали. За главный стол, конечно, не усадили, но все равно приятно — с отцами города познакомились. Славный, скажу тебе, народ! И бургомистр Кит молодец, да и остальные тоже. Сентэ так интересно про свои плавания рассказывал – где он только не побывал. А дракон с Корнелиусом, весельчаки такие — никогда бы не подумал. И ты знаешь, что самое интересное, — Гур слегка понизил голос. — Они все, оказывается, в битве за Улесунт участвовали. За эльфов сражались, понятное дело.

— Серьезно? — его собеседник вытаращил глаза. — Вот те раз! Так это что же выходит, что они нас, или мы их тогда прибить могли…

— Запросто, — кивнул стражник. — Кит с тестем Тинтэ, как выпили немного, меня и спрашивают — не служил, мол, Мальчику Зиме? Ну, я, само собой, отнекался. Сказал, что мы с тобой из Западной Гоблурии, к тем событиям касательств не имели. Ты, смотри только, не проболтайся кому.

— Понял, — посерьезнел толстяк. — Я могила. Никому ни слова. Да я и так особенно про наше прошлое не распространяюсь.

— Ну, а так, все здорово было, — продолжил Гур. — Капитана Мартина скоро должны генералом сделать, а он мне шепнул, между прочим, что к весне сержантские нашивки получу…

— Да ты что? — восторженно воскликнул толстяк. — Вот молодец! А ведь и года не прослужил. Ну, поздравляю, друг!

— Так и сказал, — скромно ухмыльнулся стражник. — А Мартин, тролль надежный — слово свое держит. Туруса, как и обещали, сделали тайным экспертом. Довольный теперь ходит, значительный. Уже и какие-то профилактические меры готовится проводить. Правда, какие, пока не говорил. Ну, вот так все и закончилось, — поднимаясь из-за стола, произнес Гур-Пау-Хэл. — Спасибо за отвар, друг, очень вкусный. Хорошо было с тобой посидеть, да мне на службу пора.

— Ну, заходи, не забывай, — хозяин проводил его до двери. — А все же хорошо, что ты в стражники пошел, — прощаясь, промолвил он. — Это тебе не зоопарк подметать. Мне даже завидно немного, а то совсем засиделся я в лавке своей.

— Не стану спорить, повеселей работа, — улыбаясь, отозвался Гур. — Если захочешь к нам в стражу — я за тебя слово замолвлю, — шутливо добавил гость. — А вообще, молодцы мы с тобой, что здесь поселились!

Стражник надвинул плотнее свою форменную шапку и, обменявшись с хозяином рукопожатием, вышел на вечернюю улицу, под летящие хлопья пушистого снега. В Граунд пришла зима.

 

 

ЗИМНЯЯ ИСТОРИЯ ПРОВОДНИКОВ

 

 

— Удачи вам, ребята! — старый гном в потемневшей от времени кольчуге, с большим, с красными прожилками носом, грустно опустил голову и вздохнул. — Вы зла не держите… скверно, конечно, все обернулось… Понимаю…

— Ну, что ты, дядя Герборн, ничего такого не случилось, — небрежно отозвался человек-бульдог, закидывая за спину старую дорожную сумку.

Они с енотом проходили через главные ворота Капабана. За спиной, над Родными горами поднималось красное рассветное солнце, раскрашивая горные склоны, речную долину и Великий Лес в яркие сочные цвета. Енот-полоскун, выглядевший подавленным, тяжело вздохнул и молча протянул гному лапу для прощания. Он бросил последний взгляд на уютный домик, стоящий на террасе, возвышающейся над зеленой долиной Риоля, в котором они с бульдогом прожили столько лет. Смахнув набежавшую на глаза слезу, енот поспешно отвернулся.

Человек-бульдог, находящийся сейчас в человеческом обличии, старался вести себя, как ни в чем не бывало:

— Что мы, без смайковских подачек, не проживем что ли? У нас такой опыт! Запросто найдем себе работу получше этой.

Бульдог, которого звали Тунни, примолк, заметив недовольный взгляд начальника караула. К тому же и енот сильно дернул его за штанину.

— В общем, это я к тому, что и вам тоже всего хорошего, увидимся еще, — поспешно добавил он и, помахав другим гномам рукой, двинулся вниз по дороге вслед за товарищем.

До самого Риольского тракта друзья прошли в молчании. Енот сосредоточенно смотрел под ноги, вернее под лапы, а Тунни с повышенным интересом изучал отреставрированные каменные изваяния воинов-гномов, стоящие вдоль дороги, словно не видел их каждый день, живя в Капабане.

— Вито, ну прекрати дуться, — не выдержал, наконец, оборотень. — Я же извинился…

— И что это меняет? — сквозь зубы отозвался енот. — Из Капабана нас все равно изгнали.

— Не нас, а меня, — тихо пробормотал его товарищ. — Мог бы остаться, я же тебя не просил идти со мной…

— Ох, не начинай все заново, — раздраженно махнул на него лапой Вито. — Мы это уже обсуждали. Давай лучше решать, куда дальше двинемся, а то так и не придумали.

Изгнанники стояли возле каменного дорожного указателя. На одной стрелке, указывающей направо, было написано Граунд, на той, что налево — Муравейник. Еще одна указывала туда, откуда они только что спустились, но в Капабан путь теперь был закрыт.

Пока друзья в размышлениях топчутся на развилке, стоит немного рассказать о случившемся накануне происшествии, которое заставило их пуститься в дорогу с немногочисленными пожитками в сумках.

Тунни и Вито жили в Капабане практически с того дня, когда здесь появилась первая община гномов. Возрождать древний город явилось тогда не более восьмидесяти бородатых подземных жителей во главе с молодым Смайком Молотом. Груженные инструментом и запасами продовольствия колонисты, не жалея сил, принялись за работу. С утра до вечера в заброшенных подземельях стучали кирки и заступы, скрипели тачки, вывозившие наружу щебень и мусор. Первым, посмотреть, что происходит в Капабане, пришел любопытный Вито, живший на берегу горного озера неподалеку. Совсем еще юный в ту пору енот охотно показал гномам несколько горных троп, которые знал с детства. Смайк оценил способного проводника и пригласил его на службу. Енот, подумав, согласился. Три недели спустя в Капабане появился Тунни, который имел небольшую избушку на склоне горы немного севернее гномьего города. Занимаясь охотой, оборотень тоже прекрасно знал окрестности. Приняли на службу и его. Работы у обоих проводников хватало: они помогали отыскивать рудные жилы, о которых говорилось в старинных гномьих книгах, но пути к ним давно уже были забыты, указывали самые подходящие места для строительства мостов, прокладки новых мощенных булыжником дорог, связывающих возрождающийся Капабан с Зебурджем, Бизертой и другими горными государствами. Правители-соседи, вначале только посмеивающиеся над капабанцами и граундским «выскочкой» Смайком, неожиданно обнаружили, что многие их подданные потянулись в обновленный город. Первыми в Капабан пришли бабушка и дедушка Смайка. Старый Симхид, хоть ему уже перевалило за сто лет, охотно взялся обучать гномов кузнечному искусству, а в нем он знал толк, как никто другой.

Гизель Старый — король Бизерты, быстро сообразил, что надо предпринимать срочные меры. Он через послов потребовал от Смайка признать себя его вассалом, а в случае отказа пригрозил войной. Капабанцы отказались и изгнали надменных послов Бизерты вон, захлопнув за ними ворота. Гизель двинул на Смайка свой лучший полк «Железная перчатка»…

Но Капабан, где уже обосновалось более пятисот гномов, не дрогнул и решил до конца защищать свою независимость. На помощь пришло войско и внутренняя стража Граунда, подоспел крупный отряд эльфов Великого Леса, с ними же пришли Роджер и старый Хугель, явились добровольцы горные великаны. На «охоту», как бы случайно, прилетели золотой дракон Калогус-Декстор с магом Корнелиусом. Над Родными горами сгустилась мрачная предгрозовая туча. Единственные, кто не унывал по поводу грядущей войны, были эльфы Великого Леса. На бой они явились как на Глентайр: с песнями, играя на арфах и лютнях. А их политически неграмотный плакат — огромное полотнище, изображающее отрубленную гномью голову, весело высовывающую язык, с намалеванной синим по белому надписью «Разобьем Зебурдж!», вызвал у молодого короля Капабана оторопь. Не хватало только конфликта с могущественной торговой республикой! Хорошо еще, что Тинтэ вовремя распорядился убрать злополучный лозунг с глаз долой.

И снова пригодились знания проводников: Тунни и Вито темной безлунной ночью провели войска обороняющихся гномов и их союзников в тыл вражеской армии и те взяли ее в кольцо. Гизель Старый был мудрым правителем. Он и не собирался, по большому счету, начинать братоубийственную войну — скорее хотел напугать колонистов демонстрацией военной мощи. Видя, что Капабан уже слишком окреп, он поспешил признать Смайка Молота законным королем.

— А мальчишка не так-то прост оказался, — невольно улыбнулся в бороду старый коронованный гном. — За такого, пожалуй, можно и среднюю внучку Иннульду замуж выдать…

Войны между двумя гномьими государствами удалось избежать, а Бизерта и Капабан обменялись посольствами. Вскоре состоялся и династический брак, по счастью, не только политически выгодный, но и счастливый.

 

*  *  *

 

Однако, постепенно, задач у проводников становилось все меньше. Гномы и сами понемногу осваивались на новом месте, к тому же Тунни зачастил в «Серебряную жилу» — таверну, открытую зятем короля Сайлом поблизости от «Яшменного провала». С каждым разом его визиты туда становились все продолжительнее. Несколько раз Тунни не выходил сопровождать партии рудокопов, собирающихся на поиски новых залежей, но до поры ему все сходило с рук. Смайк помнил былые заслуги оборотня и смотрел на его проделки сквозь пальцы. Но однажды терпение короля лопнуло: В Капабан должна была прибыть делегация от соседнего княжества горных троллей, а в задачу Тунни входило встретить ее на подходе и сопроводить до центральных ворот. К сожалению, накануне вечером в «Серебряной жиле» подавали полынную настойку и новый сорт темного пива. Такого вкусного и крепкого, что устоять было невозможно. Утром оборотня нашли мирно спящим возле терм. При этом туловище его было человеческим, но из мятых, давно не стираных штанов, нелепо торчали дрожащие собачьи лапы. Енота, который мог исправить положение, в тот день не оказалось на месте — он увел высоко в горы группу гномов-рудознатцев. В результате, заблудившиеся тролли с подарками и верительными грамотами целый день просидели в глухом ущелье, голодные и злые. Наверное, и на этот раз Смайк Молот простил бы человека-бульдога, как делал это многократно, и дело ограничилось бы штрафом и строгим выговором. Но за день до случившегося конфуза король сильно повздорил с Тинтэ из-за поставок меди граундскому казначейству. С Тинтэ, как и следовало ожидать, Смайк помирился через неделю, но указ об изгнании Тунни успел сгоряча подписать, не вникая особо в суть. Вито, не желая оставлять друга одного, тоже решил покинуть Капабан, хотя далось ему это решение нелегко.

Вот мы и возвращаемся к двум отставным проводникам, которые так и не решили, на какую дорогу им повернуть, и присели отдохнуть и поразмыслить в тени старого ясеня.

— Я вот что думаю, — после непродолжительного раздумья, заявил Тунни, почесывая тяжелую небритую челюсть, — Граунд гораздо ближе и через страну болотных троллей пробираться не придется.

— Пожалуй, что так, — чуть помолчав, согласился енот. — Сегодня к вечеру до него и доберемся. Давай, отправимся в Граунд, там и рыбы много.

Друзья повернули направо и двинулись вдоль Родных гор на юг. Стояла середина лета. Воздух был наполнен ароматами цветов и трав, высоко в небе громко распевал жаворонок. Тунни и Вито шли по дороге и даже не догадывались, что восемь лет назад по ней, на поиски легендарного Блуждающего замка, правда, в другую сторону, ехал их бывший работодатель и король Смайк Молот…

 

*  *  *

 

В Граунд путники прибыли даже раньше, чем рассчитывали — их подвез на своей телеге хоббит-фермер, везущий на рынок корзины со спелыми яблоками и сливами. Город гудел, как растревоженный улей, и стражники у Северных ворот пристально разглядывали каждого въезжающего и выезжающего из Граунда.

— Что у вас здесь произошло? — обратился разговорчивый хоббит к кривоногому суровому гоблину в форме внутренней стражи. — Опять, что ли, разрушитель какой объявился?

— Хуже, — мрачно буркнул в ответ стражник. — Вы что, про Мерлока ничего не слыхали?

— Про кого? — фермер недоуменно округлил глаза. — Я в Граунде два месяца не бывал, а ребята, — он кивнул в сторону проводников, — вообще из Капабана едут.

— Аа-а, простачье сельское, — добродушно протянул стражник, радуясь возможности поболтать с приезжими. — С месяц назад объявился у нас колдун, откуда-то с юга. То есть, это потом стало известно, что он колдун, а так представился крупным предпринимателем. Попросил нашего бургомистра Кита Зейтура разрешить ему открыть в Граунде казино. Кит, ясное дело, согласился — для бюджета это выгодно, да их и так у нас уже три работало. Арендовал Мерлок помещение у нового моста и через неделю казино «Счастливый случай» уже заработало. Что самое интересное, начал там народ постоянно выигрывать и по крупному. Мой зять за вечер шестьдесят тернов отхватил, а другие и по двести, триста выигрывали. Вот и потянулись наши простаки в этот «Счастливый случай». Только постепенно случай стал прямо-таки несчастным. Начали все подчистую проигрываться, а остановиться никак не могли. До того дело дошло, что даже один из первых наших богачей, Броко Фелпенк, тоже хоббит, кстати, ферму свою заложил. Не известно, чем бы все кончилось, но мэтр Бул с Аригеном этим делом занялись и выяснили, что без черной магии здесь не обошлось. Заколдовал пришлый колдун игроков, а то, что сперва выигрывали, так это он нарочно подстроил, чтобы азарт разжечь. Тут нагрянула в «Счастливый случай» стража. Кассу изъяли, нескольких подручных Мерлока схватили, но сам колдун успел скрыться. Вот, ищут его сейчас по всему городу.

– Страсти-то какие, — неодобрительно покачал головой фермер. — Нет, у нас в деревне такого безобразия не бывает. Это у вас здесь, что ни год, то новая напасть.

Но гоблин его уже не слушал — в это время он вежливо раскланивался перед едущим на серой кобыле голубоглазым толстяком, с кустистой полуседой бородой и в белоснежном плаще.

— Доброго здоровья, мэтр Бул, — узнав в толстяке учителя-жреца, прокричал человек-бульдог, размахивая над головой шапкой.

Бул придержал свою неспешную лошадь и удивленно уставился на оборотня.

— А мы разве знакомы, милейший? — вежливо поинтересовался он, пощипывая бороду. — Извините, не припоминаю…

— Ну да, помните мы с другом два года назад вас к жилищу Урагана провожали? Только я тогда в собачьем облике был. Вот, решили в Граунде счастья поискать, а то у гномов для нас работы не стало, — Тунни покраснел и поспешно отвел глаза в сторону.

— А, конечно, помню! — взгляд Була оживился. — Голубчики вы мои, да мне же сам Ариген вас послал! Я на днях выдвигаюсь с экспедицией в ваши места, а толковых проводников так и не нашел. Осанейское плато хорошо знаете?

— Достаточно, — скромно улыбнулся енот, — раз десять там бывали, если не больше — знакомые места.

— Прелестно! — жрец еще больше обрадовался, в его глазах засияли довольные искорки. — Ну, что, согласитесь поступить на службу? Большого жалования, к сожалению, предложить не могу — наш милейший бургомистр держит науку в черном теле. Но на пять монет в день и хорошее питание можете рассчитывать смело.

— Неплохо, — довольно кивнул Тунни, — Я — за. А ты, Вито что скажешь?

— Конечно, мы согласны, — подтвердил енот. — Скажите, а в Капабан вы заезжать по пути не намерены, — с некоторым беспокойством спросил он улыбающегося толстяка.

— В этот раз, нет — время поджимает. Послезавтра уже пора двигаться в путь.

Учитель проводил обоих приятелей до постоялого двора с недорогими опрятными комнатами и приличной кухней и, договорившись встретиться через день утром у Северных ворот, ушел, оставив проводникам аванс.

— Милейший человек этот мэтр Бул, — пересчитав деньги, убежденно заявил Тунни. — А теперь, может, по пивку, а то смотри, как все удачно сложилось, — он заискивающе посмотрел на друга.

— Так, давай-ка сюда монеты, — тут же посуровел енот, отбирая у бульдога не слишком тугой мешочек с тернами. — Не хватало еще, чтобы ты и здесь опозорился. Компота тебе куплю, — глядя на виноватую физиономию товарища, смягчаясь, добавил он.

 

*  *  *

 

Месяц, проведенный в горной экспедиции, пролетел весело и незаметно. Бул не мог нарадоваться на своих проводников, которые показывали ему совершенно не изученные доселе места. Он даже выдал им небольшую премию по возвращению в Граунд. Но больше работы для Тунни и Вито у него не оказалось. Начинался новый учебный год, и учителя ждала школа.

В Граунде за время их отсутствия так и не поймали колдуна Мерлока, которому, скорее всего, удалось бежать из города, несмотря на старания стражи и тайного эксперта Туруса. Зато деньги из арестованной кассы зловредного заведения раздали проигравшимся горожанам обратно. Правда, не полностью — изрядная их часть бесследно исчезла вместе с колдуном.

Вито приспособился ловить в Риоле рыбу, а Тунни продавал ее на Малой торговой площади. Еще бульдог взялся ловить крыс на постоялом дворе, за что получал от миловидной хозяйки-эльфийки дополнительную порцию за обедом и небольшую скидку за проживание. Однако эти промыслы не приносили ощутимых доходов, а между тем, незаметно приближалась зима.

— Слушай, не пора ли нам возвращаться в родные места? — спросил однажды под вечер бульдог друга.

Бывшие проводники сидели возле пылающего камина на своем постоялом дворе, прислушиваясь к завыванию ветра. По стеклам шуршали капли дождя. Старые оконные рамы жалобно дребезжали.

— Я тут подумал, — прихлебывая горячий чай, продолжил Тунни, — скоро река покроется льдом, и мы останемся без рыбы. За постой платить будет нечем. Мэтр Бул сказал, что до весны экспедиций не будет, а идти санитаром в больницу что-то не хочется.

— Да я тоже об этом все думаю последнее время, — отозвался Вито, отрывая глаза от безрадостного пейзажа за окном. — Слушай, а твоя горная хижина цела?

— А что с ней станется, — возмущенно фыркнул Тунни. — Она из вековых лиственниц сложена — еще дед строил. Разве что крышу немного подлатать придется, так это ерунда — на день работы. Зато, какая у нас там охота!

Скрипнула входная дверь, и стряхивая с головы и одежды налипший мокрый снег, в помещение протиснулся Бул в меховом плаще с капюшоном.

— Голубчики мои, ничем я вас порадовать не могу, — виновато улыбаясь, обратился он к друзьям, после приветствия. — Только место санитара в пашевой больнице, да свинаря на ферме Броко. Ну, еще сторож для моей школы требуется, но такое мне вам и предлагать неловко. С вашей-то квалификацией…

— Не беспокойтесь, пожалуйста, мэтр, — замотал головой Вито, наливая толстяку чашку ароматного крепкого чая. — Вы и так нам очень помогли! Работать с вами было одно удовольствие. Пожалуй, мы с Тунни к себе в горы зимовать подадимся, а весной, если хотите, с радостью вас, куда надо, проводим – только дайте знать.

— Ну, что же, наверно, правильно, — Бул выглядел немного расстроенным — он успел привязаться к обоим приятелям. — А по весне, как снег стает, я для вас занятие найду! Уже и подмену себе в школе подыскал. Будем искать древнее городище великанов.

 

*  *  *

 

И друзья вернулись в Родные горы: Тунни охотился, енот присматривал за хозяйством и ловил рыбу в незамерзающих горных ручьях. Часто друзей навещали соседи — горные великаны и некоторые капабанские гномы, с которыми проводники были дружны. От них приятели узнали, что Смайк частенько о них вспоминал и переживал о том, что изгнал сгоряча бульдога. Но вернуться в Капабан Вито и Тунни все же не решались — бульдогу было стыдно. Выходя каждый день на охоту, преодолевая по горам немалые расстояния на свежем воздухе, он совсем бросил пить, чем очень радовал Вито. А еще приятели получили в эту зиму крупную премию от граундской стражи — в одной из потаенных пещер они выследили колдуна Мерлока и, без малейшего сожаления, сообщили об убежище мошенника Турусу. Мэтр Бул достаточно рассказал им о проделках этого плута. Самому колдуну вновь удалось бежать, но его пещера, застеленная дорогими коврами, оказалась битком набита деньгами, которые Мерлок добыл во многих городах и селах Волшебной страны – во время розысков Турус получил немало писем от своих коллег из Каменного города, Муравейника и Сумморана, также ищущих колдуна за подобные преступления. Теперь все это богатство предстояло вернуть пострадавшим в разных концах Волшебной страны.

— За брата моего Броко вам отдельное спасибо, — прощаясь с проводниками, добавил тайный эксперт, вручая приятелям увесистый кошелек с вышитым гербом Граунда. — А то, в последнее время, совсем он извелся из-за того, что деньги семейные проиграл. Исхудал — кожа да кости. И мать с женой его пилят постоянно, хотя большую часть денег Фелпенкам и вернули. А разве Броко виноват? Тут же в магии дело – где простому хоббиту с ней совладать? Вот меня, однажды, Корнелиус Муравейниковский в собаку превратил… Впрочем, неважно, — не закончив, умолк Турус. — А вы, ребята, если надумаете, поступайте в граундскую стражу, ко мне в тайное отделение — такие молодцы нам очень пригодятся.

Пожав друзьям руки (еноту — лапу) эксперт уехал, а Тунни еще долго восторженно приговаривал:

— Какие у него татуировки, видел?! Я тоже хочу себе такие сделать! Вообще, не знал бы, что он из тайной стражи — решил бы, что вор со стажем…

 

*  *  *

 

Одним словом, жизнь в горах оказалась совсем неплохой: пищи хватало, в крепком бревенчатом домике было тепло и уютно, частые гости не давали скучать. К тому же, Тунни пристрастился к книгам, которые до весны дал почитать ему Бул. Иногда он читал вслух неграмотному Вито, который с удовольствием слушал.

Но вот в середине зимы начались невиданные в этих краях бураны. Избушку проводников завалило по самые окна. Снега намело столько, что и думать нечего было об охоте. Он густым белым одеялом засыпал все горы и речную долину.

Однажды, черным непроглядным вечером, когда за окнами завывала вьюга, а над очагом уютно булькал котелок с наваристой кроличьей похлебкой, в крепкую дубовую дверь хижины кто-то громко застучал кулаками.

— Это еще что такое, — удивленно пробормотал Тунни, беря на всякий случай в руки мощный арбалет. — Кого принесло на ночь глядя?

Енот отодвинул тяжелый засов, и в жарко натопленный дом ввалился их старый приятель гном Герборн. Его обычно красный нос был синим от холода, зубы громко стучали, из густой бороды торчали сосульки.

— Беда у нас, ребята! — едва отдышавшись, воскликнул старик, от волнения даже забыв поздороваться. — Караван Сайла пропал! Выручайте, родные, кроме вас с этим никто не справится!

— Как пропал, где? — встревожился Тунни, опуская свой арбалет. — Он что, в такую погоду из Капабана куда-то поехал?!

Оборотень всегда симпатизировал веселому и жизнерадостному зятю Смайка. Слова гнома искренне его огорчили. Вито тоже всполошился.

— Да в том-то и дело! — взвыл в отчаянии Герборн, швыряя об пол свою меховую шапку и поддавая по ней ногой. — Сколько его не отговаривали, а он собрался в Бизерту за товаром. Говорит, мол, дорога хорошая, ничего в пути не случится. Да еще и сына с собой взял, чтобы соседнее королевство ему показать. Ждали их нынче с утра, потом беспокоиться начали. Отправили отряд на встречу, а дорогу-то полностью снегом завалило, не проехать им по бизертскому тракту. Алунда, сестра короля, совсем извелась, да и мы все тоже.

Герборн не выдержал и расплакался, мотая седой головой из стороны в сторону. Из его бороды на пол со звоном полетели сосульки.

— Чего же сразу к нам не пришли? — бульдог торопливо принялся одевать толстую заячью шубу, неумело скроенную, но теплую и легкую. — Это получается, караван где-то между Лингарским проходом и Рорским перевалом завяз. Им теперь и в Бизерту вернуться не удастся!

— Уу-у… — всхлипывал Герборн, дергая себя за бороду. — Да я только сейчас про вас вспомнил. Сразу и прибежал. А то, как началась вся эта суматоха, все из головы вылетело. Склероз…

— Оставайся у нас ночевать, а то до Капабана в такую метель не дойдешь. Похлебки поешь, чаю попей. А мы выступаем, — прервал причитания старика Вито, подбегая к двери. — Тунни, ты готов?

— Пошли скорее, — хватая широкие лыжи и нахлобучивая на голову мохнатую шапку, отозвался его товарищ, — сейчас каждая минута дорога!

В раскрывшуюся на мгновенье дверь в домик ворвался холод и снег, всколыхнув огонь в очаге. Затем снова стало тепло и тихо — Герборн остался один, даже не успев что-то сказать в ответ.

— Ох, только бы у них получилось, только бы получилось, — тихонько бормотал он как заклинание, прильнув к небольшому оконцу и стараясь разглядеть, что творится снаружи. Но снаружи стоял полный мрак, и лишь снег шуршал по заледеневшему стеклу. Незаметно для себя гном опустил тяжелую голову на струганные доски стола и провалился в глубокий сон.

 

*  *  *

 

— Сынок, не спи, — Сайл с силой потряс прижавшегося к нему сына за плечи. — Не спи, малыш!

— Ой, папа, зачем ты меня разбудил, — слабо пробормотал маленький Симхид, — я такой сон видел. Там тепло было…

Восемь капабанцев, их кони и мулы, груженные тюками, сгрудились возле небольшого костерка, который не столько согревал замерзших путников, сколько не давал угаснуть надежде на спасение. Застигнутый бурей караван укрылся в неглубокой расселине, где мело не так сильно. Ни проехать вперед, ни вернуться обратно, было уже невозможно. За несколько часов гномы пустили на дрова две, чудом проросшие на голых камнях, кривеньких ели, теперь в огонь отправляли драгоценное красное дерево, купленное на бизертской ярмарке.

— Не жадничайте, бородатые! — пытался подбодрить спутников Сайл. — Деревяшек этих мы еще купить сможем, а если сейчас не обогреемся — нам уже ничего не понадобится. Давайте, двигайтесь, не стойте на месте как истуканы придорожные — нам бы только до рассвета продержаться!

Бодрость веселого и неугомонного Сайла подействовала на гномов — они засуетились, подкидывая в костер топливо, кто-то даже негромко засмеялся. Но у самого начальника каравана настроение было далеко не таким спокойным и уверенным, каким он хотел казаться товарищам. Сайл, то и дело, украдкой поглядывал с тревогой на сына и незаметно вздыхал.

Вдруг один из низкорослых коньков всхрапнул и тревожно уставился в темноту испуганными глазами.

— Это кто там еще? — крикнул Сайл, вытаскивая плохо гнущимися от холода пальцами боевой топор из-за пояса. — А ну, покажись!

Из темноты под ноги коней выкатился небольшой мохнатый комок, покрытый снегом, и в следующее мгновение перед испуганными караванщиками уже улыбался, стоя на задних лапах, Вито. Тут же, вслед за енотом, шумно отдуваясь, в своей лохматой заячьей шубе появился и Тунни.

— Привет, капабанцы! — крикнул он, перекрывая завывания ветра. — Уютно вы тут устроились. Но, если не против, предлагаю уходить отсюда, да поскорее. По двум тропам уже не пройти, а третью вот-вот занесет.

Забыв о холоде и усталости, гномы, держась друг за друга, поднялись на ноги и, понукая коней и мулов, двинулись за проводниками, еще не до конца веря в близкое спасение. Маленький Симхид снова уснул, и Сайл нес его на руках, низко опустив голову под порывами ветра.

Еще немного и они бы не успели.

Тунни сломал лыжи об камень, чуть не сорвался в пропасть один из мулов. Его спасли, но тюки с дорогими товарами полетели вниз со страшной высоты. Случись такое в обычный день — жадноватые гномы подняли бы ужасный крик, но сейчас на это никто не обратил внимания. Путники очень спешили — узкую тропу все больше заносило снегом, и несколько раз бульдогу и еноту казалось, что больше им не придется сидеть у очага в своей уютной хижине. Но они дошли…

 

*  *  *

 

— Голубчики мои, ну до чего я рад, что вы снова со мной! — в который раз повторил Бул, глядя, как за красное, весеннее солнце опускается за горизонт.

Они сидели втроем на поваленном дереве и любовались раскинувшимися под ними горными вершинами. Чуть поодаль гномы-рабочие, весело переругиваясь, устанавливали на уютной поляне палатки, а от походной кухни неслись дразнящие запахи пищи, предвещая скорый ужин.

— А я боялся что вы теперь и не захотите пойти со мной в экспедицию, — толстяк с признательностью посмотрел сперва на трезвого, выбритого и причесанного Тунни, затем на начинавшего задремывать Вито. — А то, говорят, вы теперь в Капабане особо уважаемые персоны. Смайк, сынок… то есть Его Величество, зимой письмо мне прислал. Очень вас хвалил, говорил, вы караван какой-то спасли.

— Да что вы, мэтр, — бодро отозвался Тунни. — Я же говорил, с вами работать — одно удовольствие. И так интересно к тому же. Мы с конца зимы готовились — отпуск заранее попросили!

— А что каравану помогли зимой до города добраться — это было, — подал голос енот. — За это нас в Капабан снова пригласили и восстановили в должности проводников.

— И орденами обоих наградили, особыми! — не удержавшись, похвастался бульдог, горделиво разворачивая плечи и выпячивая тяжелую челюсть. — Прямо в «Зале королей». Его Величество нам их сам торжественно повязал, при послах и старейшинах. Красивые! Золотые с бриллиантами, да с бантами бархатными. Еще деньги нам предлагали, но мы отказались. Мы же не ради награды старались, а ради дружбы.

— Король нас тогда, как живыми всех своих увидел, так обнял каждого так, что у меня едва кости не треснули, — с улыбкой добавил Вито. — А Алунда всю шерсть слезами промочила. Схватила одной рукой меня, другой — сына и рыдает. Сайлу чуть бороду не вырвала за то, что потащил с собой ребенка в такой буран. Он нам, кстати, мешочек золотых все же вручил. Говорит, это не за то, что его с товарищами спасли, а премия за сохранение импортных товаров. Ну, мы взяли — зачем хорошего гнома отказом обижать.

— Дорогие мои, вы, и правда, герои! — торжественно произнес Бул. — Это же надо… Настоящий подвиг!

— Кажется, ужин готов, — покрутив носом, сообщил Тунни. — А я еще с вами, мэтр, хотел посоветоваться вот о чем, — он смущенно засопел и потупился. — Думаю в университет поступать, а то стыдно в наше время без образования…

— Это правильно! — горячо воскликнул толстяк, просияв. — Сейчас покушаем и все подробно с тобой обсудим. На какой факультет поступать, да какие экзамены сдавать – это я растолкую! Да и среди профессоров граундских у меня знакомства имеются…

Приятели поднялись со своего поваленного дерева и, бросив последний взгляд на догорающий закат, неспешно побрели к костру, возле которого упитанный повар-хоббит уже громко стучал половником по железной миске, приглашая к ужину.

 

 

ЧЕРНЫЙ ЖЕЗЛ

 

 

Гром, гулкий и раскатистый, прокатился по темнеющему небу настолько неожиданно, что кобыла Паша тихонько заржала от страха и присела на задние ноги.

— Чего испугалась, старушка? — целитель, сняв с руки перчатку, дружески потрепал лошадку по холке. — Как будто в первый раз гром услышала.

От недалеких гор ощутимо повеяло прохладой, тихо прошелестел в листве ветер, а несколько мгновений спустя на землю шумной завесой обрушился весенний ливень.

— Ой, — воскликнул Паш, когда крупные капли застучали по пыльной дороге, кустам, деревьям и его лысеющей макушке.

Маг поспешно соскочил с седла, пытаясь укрыть плащом седельные сумки, в которых лежало несколько редких старинных книг, купленных им в Эйфоре. Кобыла в это время косилась на хозяина, явно радуясь и ухмыляясь своими мягкими губами.

— И нечего смеяться, — буркнул маг, подхватывая лошадь под уздцы и увлекая ее под раскидистые кроны растущих вдоль дороги деревьев. — Давай-ка лучше в лесу дождик переждем.

— Прфф… — насмешливо сказала лошадь, прядая ушами.

— Не умничай, — маг беззлобно шлепнул ее по носу, и оба устремились под спасительные лесные своды.

— Ну и льет, — высовываясь из-под густых ветвей, довольно произнес Паш, глядя сквозь потоки обрушившейся на землю воды на раскинувшуюся внизу долину. — Это хорошо, а то такая сушь стояла…

В небе сверкнула яркая молния и, шипя, ударила в землю за грядой покрытых травой холмов, виднеющихся впереди, слева от тракта. Почва под ногами ощутимо вздрогнула.

— Ты смотри-ка, — маг повернулся к лошади, так же с любопытством глядящей на происходящее. — Совсем близко ударила!

Не прошло и минуты, как еще две молнии ударили в то же место, и дождь прекратился, словно кто-то вставил в прохудившиеся небеса пробку. В разрывах облаков показалось ласковое розовое солнце, а в ветвях деревьев снова запели птицы. Паш, покряхтывая, взобрался в седло и пустил лошадь легкой рысью по спускающейся вниз дороге, над которой поднимался пар.

Еще издалека маг разглядел упитанного хоббита, бегущего к основному тракту по заросшей травой тропинке. Его старый коричневый камзол был заляпан грязью, а бесформенная шляпа съехала на затылок. Заметив спускающегося с возвышенности всадника, хоббит замахал над головой руками и припустил еще быстрее.

— Господин Паш, как я рад, что вас встретил! — шумно переводя дыхание, воскликнул толстяк, когда подбежал к остановившемуся магу. — Небо мне вас послало!

— Что случилось? — Паш не удивился, что незнакомец назвал его по имени — слава граундского целителя делала его известным многим.

— Беда у нас, господин! — хоббит махнул рукой в сторону, откуда только что появился. — Я из лагеря мэтра Була. Мы в Гоблинских увалах раскопки проводим, а сейчас холм осыпался — гному Бьяру камнем ногу сильно придавило. Меня в гоблинскую деревню за знахарем отправили, а тут вы…

— Залезай скорее за спину, — Паш протянул толстяку руку, — покажешь дорогу.

Тот проворно вскарабкался на недовольно фыркнувшую лошадь и удобно устроился на ее спине позади мага, широко раскинув ноги в стороны:

— Здесь недалеко, вон за той рощей.

 

*  *  *

 

— Уу-у…. — держась за поврежденную ногу и закатывая глаза, подвывал гном, лежа на расстеленном на траве одеяле. — Кость, скорее всего, раздроблена… Уу-у….

— Голубчик мой, ну потерпи пожалуйста, сейчас Родлик врача привезет, — горестно качая седой головой, взволнованно утешал его Бул.

— Да не похоже это на перелом, — с сомнением отозвался Тунни, почесывая тяжелую челюсть. — Не переживайте вы так, мэтр из-за этого симулянта.

— Тунни, как тебе не стыдно, — Бул осуждающе посмотрел на оборотня. — Видишь, как Бьяр страдает!

Услышав слова жреца, гном завыл с новой силой, а человек-бульдог, махнув с досады рукой, отошел в сторону, осматривая обрушившийся холм.

Послышался приближающийся конский топот, и из-за поворота тропинки показалась рыжая кобыла, несущая двоих всадников.

Кивнув на ходу обрадованному Булу, Паш склонился над хнычущим гномом. Стянув с него грубый деревянный башмак, он принялся сосредоточенно ощупывать распухшую стопу, неестественно вывернутую в сторону.

— О, доктор, мне все хуже и хуже, — запричитал Бьяр, шумно хлюпая носом. — Теперь калекой останусь…

— Не останешься, — буркнул в ответ маг, закончив осмотр. — Мэтр, Тунни, держите его крепче, — тихо произнес он, — сейчас буду вывих вправлять.

Оборотень, довольно крякнув, крепко ухватил гнома за одно плечо, жрец дрожащими от волнения руками за другое, а маг сноровисто и ловко вцепился гному в ногу и резко дернул ее на себя.

— Аа-а!!! — истошно взревел Бьяр, вырываясь, но тут же затих, недоверчиво глядя на вставшую на место ступню.

— Вот и все, – вытирая руки о запыленные штанины, весело подмигнул ему Паш. — Ты только не беспокой ногу некоторое время, ходи поменьше.

— Ох, Паш, даже и не знаю, как тебя благодарить, — с чувством воскликнул Бул, когда суматоха с пострадавшим закончилась, а сам тот уже бодро ковылял по лагерю археологов.

— Не за что, мэтр — случай несложный, — усмехнулся в седеющие усы целитель. — Повезло вашему работнику — вывихом отделался. Как это произошло?

— Молния в склон попала, причем, три раза подряд, — учитель указал на холм, словно срезанный с одной стороны. — Он и обвалился, а Бьяр как раз снизу был — не успел отбежать.

— Так вот куда, значит, эти молнии угодили, — произнес маг, разглядывая следы необычного явления. — Я их сверху из леса видел, когда в долину спускался.

— Натерпелись мы здесь страха, пока гроза бушевала, — закивал головой Бул. — Вообще, неудачная какая-то экспедиция: гробниц не нашли, хотя неделю уже копаем, мыши мешок с крупой прогрызли, а ко всему еще обвал этот…

— Мэтр, а под дерном-то каменная кладка, — значительно произнес Тунни, подходя поближе и лукаво улыбаясь. — Я, правда, особенно ее не рассмотрел, не до того было.

— Серьезно? — встрепенулся Бул, голубые глаза которого тут же загорелись азартом исследователя. — Что же ты молчал? Показывай!

— Стемнело уже, — с сомнением отозвался оборотень. — Может, лучше с утра осмотрим?

— Мм-м… Пожалуй ты прав, — нехотя согласился старик.— Паш, ты у нас не переночуешь? А то, и правда, темно совсем стало. Сейчас и ужин готов будет.

— С удовольствием, если приютите, — устало кивнул маг. — Я весь день сегодня в дороге — из Эйфора еду.

— Из самого ученого города? — уважительно протянул Бул. – Тем более оставайся — расскажешь, что там творится.

 

*  *  *

 

— Очень странно, — удивленно качая головой, проговорил учитель-жрец, пристально изучая каменные блоки, виднеющиеся из-под завалов осыпавшегося дерна. — Готов поклясться Аригеном, что камень клали не так давно. Во всяком случае, не позже тридцати-сорока лет назад. Боюсь, это не имеет никакого отношения к гробнице гоблинского царя Пантуфа… Так, а это что? — Бул принялся протирать куском ветоши неясно проступающую на камне эмблему. — Ба! Да вы только полюбуйтесь! — громко воскликнул он в следующий момент. — Все знают, что это такое?

На треугольном щите были изображены три согнутые в колене, бегущие ноги, расходящиеся из центра и словно догоняющие друг друга.

— Ого, — присвистнул образованный Тунни, разглядывая рисунок на камне. — Это же знак Черного чародея — символ вечного движения!

— Правильно, — учитель одобрительно улыбнулся своему ассистенту. — Хотя, конечно, это весьма жалкая замена гробнице Пантуфа. Да и не люблю я период Великой Войны.

— Это еще почему? — изумился человек-бульдог.

— Во-первых, не так давно это было — не представляет интереса для историка, специализирующегося на древностях, а во-вторых, ранило меня тогда. И сильно, доложу я вам!

— А вы разве участвовали в этой войне? — теперь уже удивился Паш, который из любопытства отправился поутру вместе с Булом и Тунни посмотреть на находку.

— Участвовал — это, пожалуй, сильно сказано, — смущенно отозвался старый учитель, теребя кончик бороды. — Поступил добровольцем в граундский полк пикинеров, так сказать из патриотических побуждений, но в первом же бою мне икру прострелили из арбалета.

— Икру? — переспросил Тунни, приподнимая брови. — Да как же так могло получиться…

— Нет, вы только не подумайте, что я убегал, — залился румянцем Бул. — Просто обернулся товарищей подбодрить… Ладно, довольно об этом. Давайте лучше посмотрим, что у нас здесь такое. Голубчики, — крикнул он, поворачиваясь к сидевшим в стороне рабочим, — Берите-ка лопаты и заступы и пожалуйте сюда — копать будем.

Напевая что-то бодрое, рабочие принялись за дело, а Паш, чтобы не мешать, отошел к походному костру и устроился на круглом сосновом чурбаке, любуясь ясным, солнечным утром. Вскоре к нему присоединился Тунни.

— Какие новости в Капабане, — спросил маг у оборотня, которого немного помнил еще со времени похода к Урагану, а позже видел несколько раз в компании Була. — Или ты теперь совсем в Граунд перебрался?

— Да нет, у гномов живу, как и раньше, — отозвался Тунни. — Просто это у нас старая традиция – каждый год в экспедицию ходить с мэтром Булом. Раньше вдвоем с другом Вито, а в этот раз только я, — оборотень печально вздохнул. — Совсем одряхлел Вито — старость. Почти не видит уже, а такой замечательный был енот. Так что один я в Капабане проводником остался, прада сейчас больше поисками руд занят. Я в граундском университете на рудознатца учился. Капабан же хорошеет год от года — повезло гномам с королем.

— Это точно, — Паш набивал табаком свою коротенькую трубку. – Надо будет как-нибудь заехать к вам, навестить его величество. Давно в Капабане не был.

Заинтересованный человек-бульдог хотел о чем-то спросить, но в этот момент раздался радостный крик Була:

— Да здесь какой-то тайный вход! Паш, Тунни, скорее идите сюда!

Действительно, после того как рабочие раскидали вокруг землю и щебень, в склоне холма открылся небольшой проход, замурованный теми каменными блоками, которые накануне вечером первым приметил Тунни. Бул не на шутку оживился. Природное любопытство пересилило в старике чувство личной неприязни к военному периоду, и сейчас он волновался в предвкушении находок не меньше, чем, если бы разыскал свою вожделенную гробницу гоблинского царя. Особенно возликовал историк, когда прочел надпись, сделанную под эмблемой с бегущими ногами: «Вскрыть лишь в час последней битвы».

— Это наверняка склад оружия! — горячился Бул, довольно поглядывая на подошедших поближе Паша и Тунни. — И, судя по надписи, оружия особенно опасного и смертоносного! Так чего же мы ждем?

Рабочие боязливо зароптали и попятились. Паш и человек-бульдог неуверенно переглянулись между собой.

— Но, послушайте, мэтр, — осторожно начал Тунни, переступая с ноги на ногу. — Может быть, в таком случае, не стоит его открывать, а то мало ли…

— Кстати, разумное замечание, — поддержал проводника Паш. — А что, если там какое-нибудь чудовище, к примеру…

Бул на мгновение растерялся. Но только на мгновение.

— Дорогие мои, что за вздор, — он покровительственно потрепал притихшего оборотня по плечу. — Если там и было чудовище, в чем я лично сильно сомневаюсь, — старик хохотнул, – то сейчас оно уже точно издохло от старости. К тому же вспомните историю, друзья — Черному чародею служили лишь черные драконы и гидры. И их ни в какие подземелья не прятали. Да и последней битвы тогда так и не произошло. Разве забыли — в самый разгар боевых действий Черный чародей заключил почетный мир с предводителями коалиции, распустил свои войска, а сам исчез в неизвестном направлении. Правда поговаривают, что сделал он это после того, как ему в голову попало ядро от катапульты… Но отношения к делу это уже не имеет. Так что выше нос! А вы, голубчики, — обернулся он к рабочим, — приступайте и ничего не бойтесь.

— Вот ведь упрямец, — тихо пробормотал про себя оборотень.

— А если там скрыт какой-то черномагический предмет? — все еще не сдавался целитель, которому смутное чутье внушало неприязнь к тайнику в чреве развороченного молниями холма.

— Ну так это же как раз по твоей части, уважаемый — вот и определишь, — снисходительно, будто объясняя простенькую задачу школьнику, отозвался Бул. — К тому же и не получится оставить все как есть. Местные гоблины наверняка уже прознали о нашей находке. Обязательно сами заберутся в тайник. И наш долг, долг образованных созданий, уберечь этих невежественных существ от возможной опасности. Ах, как деградировала раса со времен Пантуфа…

— Мм-м… Ну, хорошо, посмотрю, — нехотя отозвался Паш, которому совестно было признаваться в том, что курс по боевой и черной магии он давно напрочь позабыл.

Застучали тяжелые молоты и заступы, посыпались камни. Когда открылся небольшой проход, в него первым бесстрашно протиснулся Тунни, специально для этого превратившись в бульдога. Но не прошло и минуты, как он с вытаращенными от ужаса глазами выскочил наружу.

— Гау, гау, там солдаты! Гау! — судорожно проговорил-пролаял оборотень и со всех коротких лап понесся прочь.

— Отступаем! — зычно взревел Бул и, подхватив полы своего широкого плаща, резво устремился вслед за Тунни.

За ними с криками бросились рабочие, покидав инструменты. Паш, тоже поддавшейся сначала общей панике, отбежал на несколько шагов от входа, но остановился и прислушался — из недр холма не доносилось ни звука. Подобрав с земли увесистый камень, волшебник запустил им в черневшую дыру. Изнутри раздался гулкий звук удара о что-то металлическое, и снова наступила тишина.

— Паш, ну что там? — из густых кустов ежевики появилась встревоженная, бледная физиономия Була с взлохмаченными волосами и бородой.

— Сейчас посмотрю, — сдержанно отозвался маг и, подхватив брошенный кем-то из рабочих тяжелый заступ, двинулся к входу. — Товарищей он подбодрить обернулся, — усмехнулся Паш про себя, припомнив рассказ учителя о своем боевом ранении. — А тут первым удирать пустился…

Расширив с помощью заступа отверстие и освещая темноту подземелья волшебным посохом, маг крадучись вошел внутрь. За спиной Паш услышал тихое пыхтение — приободрившийся Тунни двинулся за ним следом. Пройдя короткий низкий коридор, оба оказались в обширной пещере. Освещенные тусклым светом посоха, в ней, стоя плотными рядами, застыли железные и каменные статуи воинов. Чуть выше человеческого роста и внешне выглядевшие как люди, они сжимали в руках щиты, топоры, мечи и короткие копья с широкими лезвиями. Некоторые железные воины были с луками и арбалетами. Всего, на первый взгляд, маг и человек-бульдог насчитали не менее сотни фигур. В основном железных.

Бул был в восторге. От его испуга не осталось и следа, когда осмелевшие рабочие вынесли из пещеры на дневной свет каменного и железного воинов.

— Прекрасно! — довольно потирал ладони старик, любуясь на грубые статуи, будто те являли собой образец скульптурного мастерства. — Я вспомнил отрывок из хроники, где говорилось, что Черный чародей создал отряд каменных и железных воинов, которые должны были ожить по его приказу. Грозная сила! Вы только полюбуйтесь на эти мощные формы! — Бул с чувством постучал по груди железного копейщика с непроницаемым лицом. – Хорошо, однако, что враг так и не пустил в ход этих непобедимых воителей, — добавил он, немного успокоившись.

— Мэтр, посмотрите, что я еще нашел, — Тунни, снова принявший человеческий облик, протянул ему небольшой черный каменный жезл, выточенный не то из оникса, не то из обсидиана. — Лежал в углу пещеры, на специальном постаменте.

— О! — глаза Була засияли. — Какая дивная вещь! Какая зловещая красота заключена в этих изящных линиях! Очевидно, имела церемониальное значение. Паш, как ты считаешь, этот жезл таит в себе магическую силу?

Маг приблизился и с некоторым опасением взял черный жезл в руки. Вначале ничего особенного не происходило. Полированный камень холодил ладонь, не вызывая никаких неприятных ощущений. Волшебник уже собирался вернуть жезл Булу, как неожиданно в глазах у него потемнело, а в сердце словно вонзилась тупая игла. Паш даже покачнулся, схватившись рукой за плечо Тунни.

— В этой веще сокрыта темная магия. Причем, магия очень сильная, — еле проговорил он, опускаясь без сил на землю. — Я с такой никогда не встречался…

Встревоженные Тунни и учитель-жрец отвели целителя в лагерь, где добродушный повар Родлик налил ему полную чашку наваристого бульона. Постепенно состояние мага улучшилось, но на черный жезл он по-прежнему косился с опаской.

— Обязательно нужно показать эту вещь Корнелиусу Муравейниковскому, — решительно проговорил он, допивая бульон. — Он прекрасно помнит военный период, и многое знает о Черном чародее.

— Корнелиусу? Это тому приятному и обходительному молодому человеку, с которым мы ходили к Урагану? Отличная мысль, — закивал Бул, которому после пашевого приступа тоже стало как-то не по себе.

— Ему самому, правда, этому «молодому» человеку осенью исполнится ровно сто лет.

— Ах, да, мне же Броко о том вашем походе рассказывал, — понимающе улыбнулся старик. — Эх, я бы тоже не отказался лет тридцать скинуть…

— Тогда я сейчас же выезжаю в Граунд и свяжусь с Корнелиусом по волшебному зеркалу, а вы, мэтр, здесь еще долго пробудете?

— Думаю, два-три дня, не больше, — отозвался археолог. — А потом тоже в город вернемся. Пару статуй возьмем с собой для музея, а склад замуруем, как и было.

— Ну и прекрасно, только жезл берегите и, пожалуйста, попросите ваших рабочих особенно не распространяться о находке, — Паш поднялся и принялся седлать свою лошадь.

— Это уж само-собой, — слегка посмурнев, произнес Бул. — Что же, я не понимаю что ли всей важности…

Попрощались. Паш забрался в седло и двинулся по тропинке в сторону тракта, ведущего к Граунду, а Бул задумчиво побрел к холму, где рабочие с шутками и со смехом уже грузили на большую повозку две статуи: каменную и железную.

 

*  *  *

 

Увы, как часто это бывает, по возвращению домой Паш забыл о своем намерении проконсультироваться по поводу необычной находки Була с муравейниковским волшебником. Вернее он в первый же день попытался связаться с тем через волшебное зеркало — изобретение Энгельбректа, которое Корнелиус сумел воплотить в жизнь, создав дюжину таких зеркал, но мага не оказалось дома. Постаревший, но не утративший жизнерадостности и веселья гном Макс сказал, что хозяин уехал на неделю в Алморог по каким-то своим делам к Эрво. Паш знал, что такое же зеркало есть и в замке знаменитого морского эльфа, но был слишком утомлен с дороги, чтобы проводить сеанс связи заново. Стянув с себя пропыленные сапоги и скинув одежду, он рухнул на постель, укрылся с головой одеялом и тут же провалился в глубокий сон.

А наутро целитель отправился в свою больницу, где за время его отсутствия скопилась масса дел, и, вовлеченный в рабочий процесс, начисто обо всем забыл.

Примерно так же обстояли дела и у мэтра Була, явившегося в Граунд через два дня. По приезду, он первым делом отправился на прием к бургомистру Киту Зейтуру, рассказать о своих находках. С некоторого времени градоправитель изменил свое отношение к археологии, и теперь учитель-жрец был в мэрии желанным посетителем. Такая перемена произошла после того, как старик раскопал в верховьях Риоля древний серебряный клад и, как честный гражданин, сдал свою находку в городскую казну. Довольны остались все. И бургомистр, и казначей, и Бул, которому выдали четвертую часть найденных богатств. Поэтому теперь мэтр сделался весьма зажиточным человеком.

На приеме у бургомистра археолог подробно рассказал о своей экспедиции, посетовал на то, что так и не удалось обнаружить никаких особенных ценностей, за исключением пещеры со статуями и черный жезл времен Великой Войны.

— Ну не расстраивайтесь вы, мэтр, — ободряюще улыбнулся ему Кит, в бороде и волосах которого уже появились серебряные пряди. — Эти статуи украсят наш музей.

— И то верно, ваша милость, — приосанился Бул. — Таких нет даже в «Музее древностей» Муравейника. Эх, жаль, что только две привез — можно было договориться с муравейниковцами об обмене. Ну, да ладно, всегда можно съездить в Гоблинские увалы и пополнить запас…

— А жезл, говорите, содержит в себе магическую силу? — с интересом разглядывая полированный черный камень, лежащий перед ним на столе, спросил бургомистр.

— Паш так сказал, — пожал плечами старик. — Собирался на этот счет переговорить с мэтром Корнелиусом.

— Ну, раз обещал — значит поговорит. Паш маг обязательный, — удовлетворенно кивнул Кит. — А пока тоже можете жезл в музей поместить, но только в запасник. До тех пор, пока не выяснится его истинная сущность.

— Как скажете, — Бул раскланялся и, забрав жезл, двинулся к двери. Но на пороге он задержался и повернулся к сидевшему за столом бургомистру:

— Скажите, ваша милость, правду говорят, что вы не хотите выдвигать свою кандидатуру в выборах градоправителя на следующий срок?

— И вы уже слышали, — покачал головой Кит. — Правда. Граунд и без моего руководства прекрасно обойдется, а я собираюсь преподавательской работой заняться.

— Мудрейший правитель, — бормотал про себя Бул, спускаясь по широкой мраморной лестнице и вытирая слезы умиления. — Мудрейший!

Выйдя на площадь перед зданием мэрии, старик тепло попрощался со своими рабочими, выдав каждому по мешочку монет. Затем вместе с гномом Бьяром, хоббитом Родликом и Тунни, который решил проводить мэтра до Граунда, они забрались в повозку и отправились к музею, размещать статуи и жезл. Музей, открытый при активном участии Була пять лет назад, еще не был таким обширным и интересным, как муравейниковский, но все же обладал несколькими дюжинами ценных экспонатов. И число их постоянно увеличивалось благодаря стараниям археолога и пожертвованиям сознательных горожан.

В довершении ко всему, в Муравейнике гном Макс, память которого в последние годы заметно ослабела, забыл передать вернувшемуся с моря загорелому и бодрому Корнелиусу, что Паш хотел рассказать ему о чем-то важном.

Если бы не цепь этих случайностей, удалось бы избежать больших бед, но зато и не было бы нашей истории.

 

*  *  *

 

В общем зале скромного, но опрятного трактира «Заводь», стоящего у самой риольской переправы, в этот вечерний час было немноголюдно. Группа лесных эльфов о чем-то весело переговаривалась в углу, то и дело разражаясь задорным хохотом. Возле барной стойки четверо горных великанов-плотогонов вяло торговались с обрюзгшим болотным троллем о цене на древесину. Старательно скребя по днищам тарелок деревянными ложками, ужинали в благопристойном молчании трое хоббитов-крестьян, только что вернувшихся из-за реки. В стороне от прочих, у раскрытого окна сидели еще два посетителя.

Первый был высоким полным человеком с длинными, обильно тронутыми сединой бородой и волосами, но выглядевший еще достаточно крепким. Карие глаза старика глядели строго и надменно. Его спутник — щуплый гном с облысевшей макушкой, капризным, заостренным лицом и бегающими бесцветными глазками, сидел сгорбившись и, то и дело, вздрагивал. Одежда обоих явно знавала лучшие времена, хотя на шее у человека висела массивная золотая цепочка с красной рубиновой подвеской.

— Ох, господин, зря мы все же так близко от Граунда остановились, — поморщился гном, с неприязнью косясь на румяных великанов, едва не достающих до потолка головами. — Не люблю я эти места…

— Прекрати ныть, Ракли, — хмуро буркнул в ответ старик. — И как такое ничтожество могло быть разрушителем? Ты, наверное, лунатизмом страдал — сам не ведал, что по ночам творил…

Вспыхнувший гном хотел было что-то возразить в ответ, но под властным взглядом своего собеседника примолк, лишь горестно покачав головой:

— Вам бы все шутить…

— Ладно, не дуйся, — потрепал его по дряблому плечу Мерлок. — Говорю же — дело у меня здесь. Дождемся этого шустрого гоблура с его шкурками песцов и сразу же двинемся в Муравейник. Я и сам Граунд не люблю, ты же знаешь, но кормиться-то надо.

В этот момент дверь трактира отворилась, пропуская внутрь двоих аккуратно одетых гномов.

— Ну вот, шурин, сейчас перекусим, а потом я тебя на паром посажу. К ночи уже дома в Лунном ручье будешь, — громко произнес один из них, плюхаясь на широкую лавку за соседним столом и довольно озираясь по сторонам.

— Спасибо, Бьяр, — отозвался второй гном, степенно садясь напротив и закидывая густую, длинную бороду за плечо. — Здорово я у вас погостил, теперь ты к нам выбирайся!

— Буду непременно, — довольно усмехнулся Бьяр. — Молоко у вас там хорошее. Вот, дела кое-какие закончу и приеду.

— Ты только дорасскажи, пожалуйста, чем там у вас с этими статуями дело закончилось, а то моя Нарольда ужас как обожает такие загадочные истории.

— Вообще-то мэтр Бул не велел нам об этом особо болтать, — граундский гном со значительным видом поднял палец. — Но тебе, так и быть, скажу — Черного чародея тайник мы раскопали.

— Да ну! — воскликнул его собеседник, недоверчиво выкатывая глаза.

— Вот тебе, и да ну! — отозвался Бьяр, весьма довольный произведенным эффектом. — Сейчас все расскажу по порядку, только ты тише давай, — гном покосился на сидевших рядом Ракли и Мерлока, но те увлеченно поглощали свой ужин и, казалось, не обращали ни на кого внимания.

Через полчаса дверь трактира отворилась вновь, и в зале оказался немолодой гоблур с оплывшей, но все еще крепкой и жилистой фигурой. Оглядевшись по сторонам, и не увидев среди присутствующих тех, кого искал, гоблур удивленно присвистнул и двинулся к хозяину трактира. Тот — плечистый высокий гурвин в кожаном фартуке, с румяной широкой физиономией, лениво повернулся к позднему посетителю.

— Скажите, уважаемый, не было ли у вас здесь высокого седого человека и гнома-слуги? У нас с ними была условлена здесь встреча, – вежливо поинтересовался гоблур.

— Да вон за тем столом сидели, — хозяин кивнул головой на стоящий у раскрытого окна стол. – Совсем недавно ушли и как-то быстро очень. Правда, за еду расплатились, — успокаивающе добавил трактирщик, словно это меняло дело.

— А как же шкурки… — недоуменно пробормотал гоблур, отходя в сторону и выглядывая в окно, за которым сгущались синие сумерки.

Но Мерлок и Ракли были уже далеко — подгоняя лошадей, они мчались по направлению к Гоблинским увалам.

 

*  *  *

 

— Декс.

— Внемлите же мне, ясноглазые, гордые эльфы…

— Калогус-Декстор.

— И вы кривоногие фавны, протяжной мелодией душу смутившие леса…

— Дракон! — Корнелиус нетерпеливо застучал по волшебному зеркалу, в котором отчетливо была видна обширная, светлая пещера и ее обитатель.

— А, Корнелиус — друг мой старинный и мудрый, — обернулся, наконец, золотой дракон. — Прости, что не слышал, как ко мне ты взываешь…

На голове Калогуса-Декстора красовался лавровый венок внушительных размеров, а в мощных когтистых лапах он сжимал крохотную золоченую лиру. На высоком, серебряном столике перед ним лежал пергамент с текстом, с которым дракон поминутно сверялся. При виде мага он поспешно сунул лиру за спину и потупился.

— Я, кажется, тебе помешал. Репетируешь? — пряча улыбку, вежливо поинтересовался муравейниковский волшебник, глядя веселыми голубыми глазами на смутившегося приятеля.

— Да, скоро явим мы зрелище дивное миру… Тьфу! Карни, ну я же просил не беспокоить эту неделю – только в образ начал входить. У меня скоро премьера в Граунде. Играю аллегорического дракона перемен. Броко пригласил, — Декстор довольно сверкнул белоснежными клыками. — Ладно, курилка — рад тебя видеть!

— Я тебя тоже, — смеясь, отозвался волшебник, — но, боюсь, у меня плохие новости. Кажется, Граунду грозит серьезная опасность, и не скоро вы явите зрелище миру. О, жалость!

— Что такое, — заволновался Калогус-Декстор, стаскивая с головы лавровый венок и бросая его на мозаичный пол пещеры. — Опять? А как же спектакль?

— Долго рассказывать, — отмахнулся маг. — Слетать туда надо. Ты меня не прихватишь из Муравейника? — Корнелиус просительно посмотрел на друга.

— Ох, Карни, ну я все-таки золотой дракон, а не ездовой, — притворно насупился Декстор. — К тому же ты, помнится, недавно хвастал, что телепортацию освоил, — ехидно прибавил он, жмуря глаза.

— Гм-м... — замялся его собеседник. – Ты понимаешь, с этой телепортацией я еще не до конца разобрался, есть нюансы. На небольшие расстояния, которые находятся в поле зрения, вполне ничего получается. А вот на дальние… Месяц назад в Риль решил переместиться — проэкспериментировать. И вроде бы правильно все рассчитал, да, поди ж ты — промахнулся! В море угодил. Едва не утонул. Хорошо, рыбаки мимо проплывали – из воды вытащили…

— Рисковый ты маг, Карни! — благодушно усмехнулся дракон. — А, кстати, если ты можешь перемещаться в зоне видимости, так зачем тебе я? Выходи на граундский тракт и «прыгай» себе. Шучу, — тут же добавил Калогус, увидев, как вытянулось лицо приятеля. – Ладно, скоро буду — но ты хоть вкратце объясни, что случилось?

— Вкратце? Ты помнишь про отряд железных и каменных статуй, которых создал Черный чародей? Он хотел оживить их в день последний битвы и двинуть на нас.

— Ну, припоминаю что-то подобное. А причем здесь это? Сколько лет с тех пор прошло, да и не пустил чародей тогда в ход этих големов. И вообще, никто их давным-давно не видел…

— Так и есть, — нетерпеливо махнув рукой, перебил друга Корнелиус. — Но только с месяц назад Бул — ты его помнишь — копался в Гоблинских увалах со своей очередной дурацкой экспедицией и разрыл пещеру, где големы были укрыты. А с ними и черный жезл для оживления…

— Да кто ж просил этого Була – толстяка нелепого – там в земле копаться! — взревел Калогус так, что эхо многократно прокатилось по пещере. — Так и знал, что от него нечего ждать, кроме вреда! И что?

— Да Була-то чего винить — одно слово — ученый. Они же все любопытные, как дети! К тому же там и Паш присутствовал. Пытался со мной через зеркало связаться, да меня дома не было, потом Макс забыл мне сказать… В общем, пару статуй и жезл поместили в музей, а позавчера ночью его выкрали. Оглушили старика-охранника и вынесли из музея. Ну, граундцы, понятное дело, не сразу сообразили, что к чему, а сегодня утром прискакал гонец из гоблинской деревни — говорит, вышли из холма железные и каменные воины. Движутся сейчас на Граунд…

 

*  *  *

 

Броко – грустный и рассеянный, сидел на каменной скамье, на вершине Башни Полнолуния. Рядом в беспорядке были раскиданы свитки пергамента с недописанной пьесой. Вздыхая, хоббит глядел вниз на кажущиеся маленькими с высоты фигуры оживших статуй. Недосягаемые для ядер катапульт они, небольшими группами, расположились напротив всех четырех городских ворот, надежно блокировав попытки проникнуть в Граунд и выбраться из него. Конечно, лазутчикам довольно легко удавалось выбраться через неохраняемые снаружи участки стен, чтобы связаться с расположившимися поблизости войсками Капабана и лесных эльфов, но о том, чтобы доставить в город продовольствие, нечего было и думать. Правда, вчерашним вечером от речной пристани лесных эльфов, что находилась чуть ниже по течению Риоля, отплыло несколько лодок, груженных припасами для Граунда, но часть из них была потоплена жуткими стрелами воинов Мерлока (наверное, читатель уже догадался, что именно этот авантюрист стоял за всем этим безобразием), а эльфам пришлось спасаться вплавь. Близился к концу четвертый день осады. Настроения у горожан были тревожные…

Начиналась военная кампания вполне бодро, и ни у кого не возникало и тени сомнения в том, что отбить нападение нежданного врага не составит особого труда.

— Сколько их, полторы сотни? Рождер, ты слышал! — веселился Мартин, потирая свои широченные ладони. — И это они против нас? Слушай, ты своих армейцев даже не беспокой, мы с моими ребятами сами это дело уладим. И Мерлок у нас до сих пор в розыске числится…

— Ну, уж нет, Мартин, — смеясь, отзывался дварф, — моим солдатам тоже не повредит немного размяться, так что вместе пойдем, а то лучше вообще дома оставайся…

К неудовольствию обоих генералов, Ураган, который уже души не чаял в Граунде и, особенно, в Броко, заявил, что без «игр в войну» сам быстро разберется с неприятелем.

— У нас премьера скоро, — безапелляционно сказал старый Бог, – а ваши бойцы в массовке задействованы. Глядишь, еще убьют или ранят кого, а у вас двоих и так уже ордена вешать некуда…

Как ни возмущались Роджер и Мартин, доказывая, что радеют вовсе не ради наград, бургомистр Кит Зейтур признал правоту Урагана, и тот отправился навстречу наступающей армии Мерлока.

— Вы только, пожалуйста, с полями будьте поаккуратнее, — напутствовал Кит Урагана перед его выходом из Южных ворот.

Седой Бог не собирался губить урожай и вообще устраивать скандал. Завидев безмолвно приближающуюся колонну рукотворных воинов и гордо едущего впереди на белой кобыле Мерлока, он вежливо попросил чужаков убираться по добру по здорову, не портя граундцам настроения.

— О, простите, великий, — глумливо отозвался плутоватый маг, — но этот городишко слишком много задолжал мне — преемнику Черного чародея!

Ураган, которому не терпелось посмотреть генеральную репетицию граундской труппы, не стал вдаваться в подробности и напустил на захватчиков небольшой, интеллигентный ураган.

Обычных живых созданий он опрокинул бы за считанные мгновения, но тяжеловесные воины Мерлока опустились по его приказу на одно колено и пригнулись. Сам же негодяй и дрожащий от страха Ракли укрылись за их широкими спинами. Гном почти лишился чувств от завывания ветра, но Мерлок высунул из-за плеча ближайшего каменного солдата голову и нахально спросил:

— Это все, что ты можешь, о, могучий?

— Ах, вот вы как, — вскричал уязвленный седой Бог, — ну я вам сейчас устрою ветер перемен…

Небо потемнело, а над землей, вращаясь и ревя, начал закручиваться смерч невиданных размеров.

— О, господин, зачем вы его раздразнили? — завизжал Ракли, сжимаясь в комок и закрывая голову руками. — Теперь нам точно придет конец…

Но Мерлоку только того и было надо. Дождавшись, когда смерч набрал максимальную мощь и уже готов был обрушиться на его войско, чародей усилил заклинанием голос и возопил:

— Могучие боги, взгляните, что творит Ураган! Это же безбожное вмешательство в дела смертных! Защитите от произвола!

Часто, когда бывает нужно, богов не дозовешься. А вот, когда их вмешательство крайне нежелательно — они оказываются тут как тут.

Вот и на этот раз, не успел растерявшийся Ураган сообразить, в чем дело, как появились солнце, которое и само уже наблюдало издалека за смерчем, и бог леса Арде. Чуть позже, хлопая крыльями, слетел на землю озабоченный Ариген.

— Ураган, ты чего это опять разбушевался? — строго спросил зеленый лесной бог с волосами и бородой из молодых листьев. — У тебя уже и так полно предупреждений!

— Да это так, обычная летняя продувка, — не очень убедительно попытался соврать сконфузившийся Ураган, но никто ему не поверил.

Не то, что бы боги Волшебной страны были особыми формалистами, или, тем более, симпатизировали захватчикам. Иногда они и сами смотрели на небольшие нарушения собственных законов сквозь пальцы, но не сейчас, при взывающем к ним свидетеле. К тому же и репутация Урагана была слегка подмочена его былыми проделками. Одним словом, понурому богу бурь пришлось вернуться в город, довольствуясь ролью наблюдателя, а на смену ему встречать врагов на подступах к городу, двинулись граундские сухопутные силы, усиленные огневой мощью разгневанного Калогуса-Декстора, Корнелиуса и еще нескольких городских волшебников, немного понимающих в боевой магии.

С гиканьем понеслась из ворот лихая гоблурская конница, дробно стуча копытами, проскакали кентавры, чеканя шаг, прошла тяжелая пехота, проскрипели повозки с легкими баллистами и катапультами, осторожно переступая большими ногами, прошествовал боевой слон, купленный недавно в Суморане, неся на спине деревянную башенку со стрелками. Кроме стрелков, в этой башенке покоился обитый железом ящик, в котором лежали волшебные меч и топор, способные легко разрубать железо (к сожалению, в городском арсенале, нашлось лишь два таких полезных предмета). Следом проехали Роджер и Мартин в блестящих, начищенных доспехах и с суровыми лицами. Позади — двигалось ополчение, наскоро собранное из булочников, зеленщиков, портных и дворников под предводительством мэтра Була, облаченного в ржавую, старинную кирасу и сжимавшего в руках алебарду времен царя Пантуфа. На Предмостной башне расположились музыканты из театра Броко — они провожали войско бравурными боевыми маршами. Бургомистра Кита Зейтура, который сам собирался возглавить войско, советники уговорили не покидать город, и он наблюдал за происходящим с самой высокой крепостной башни. Битва за Граунд приближалась.

 

*  *  *

 

Смайк глядел на тонущую в густеющих летних сумерках дорогу и нервно пощипывал себя за бороду. Он стоял на вершине небольшого придорожного холма, с которого были хорошо видны граундские башни, но разглядеть, что происходит под стенами, было уже невозможно. На короле Капабана были прекрасные позолоченные доспехи, в которые его не без труда одели двое молодых гномов — больше всего хлопот доставил королевский живот. У подножья холма своего повелителя дожидалось двести закованных в броню капабанцев и полторы дюжины горных великанов-добровольцев.

— Эх, поздно мы выступили, — пробормотал Смайк. – Не доберемся до темноты до Северных ворот…

— Ваше Величество, со стороны Граунда приближается всадник, — крикнул снизу гном-оруженосец, но Смайк и сам уже заметил белоснежную кобылу и ее седока, мчащихся к гномьему отряду.

— Да это же Тинтэ, — удивленно присвистнул король и торопливо принялся спускаться с холма.

— Здравствуй, Смайк, — отдышавшись немного, произнес эльф, высвобождаясь из крепких гномьих объятий.

Тинтэ выглядел изрядно измотанным длительной скачкой, не лучший вид имела и его великолепная кобыла, бока которой тяжело вздымались, а с губ капали клочья пены. Но глаза эльфа были все такими же живыми и веселыми, как и раньше.

— Это даже хорошо, что ты со своими латниками не успел подойти к битве — в такой броне удирать тяжело. Да, собственно, и битвой эту бестолковую толкотню назвать сложно. Загнали нас обратно в город. Хорошо хоть почти никто не пострадал — наши генералы не отважились на прямое столкновение и правильно сделали, скажу тебе. Я и прискакал-то специально тебя предупредить, чтобы не ввязывался в сражение. Иначе всех своих воинов положишь…

— Да у меня здесь лучшие бойцы Капабана! — в запальчивости воскликнул Смайк, хватаясь за рукоять меча. – Да мы им…

— Ох, успокойся, пожалуйста, — устало качнув головой, перебил его Тинтэ. — Сейчас все расскажу, только дай чего-нибудь попить.

Расположившись у костра, эльф поведал гному о событиях этого злосчастного дня.

Граундское войско встретилось с неприятелем у места, где южный тракт был окружен с обеих сторон невысокими, лесистыми холмами. Стрелки, к которым примкнул по дороге небольшой отряд из замка Тинтэ со своим вождем во главе, заняли эти холмы и принялись осыпать движущихся по дороге врагов стрелами. Безо всякого видимого эффекта. Пехота и кавалерия перегородила плотными рядами дорогу и прилегающие поля, готовясь принять удар. В центре возвышался суморанский слон, истошно трубя, не то от ярости, не то от страха. Враги медленно приближались. То и дело слышался приглушенный звон — стрелы отскакивали от каменных и железных тел.

— Так, коллеги, — крикнул Корнелиус растерявшимся граундским магам, — давайте-ка приступим.

Закатав рукава и сделав сложное движение руками, он послал огненный шар в самую гущу наступающей колонны.

— Ура! — пронеслось над граундским войском, когда шар угодил в грудь каменного копейщика. Раздался приглушенный взрыв, и во все стороны полетели обломки голема, а его голова, вращая глазами, покатилась по дороге. Приободрившиеся маги тоже принялись осыпать противников огненными шарами. С флангов в войско Мерлока полетели ядра из катапульт. Но радоваться было рано. Железные лучники дали ответный залп и крики радости в рядах защитников сменились криками страха. Одна из железных стрел угодила в башенку на спине слона – та развалилась на части, и сидевшие в ней воины горохом посыпались на землю.

— Немедленно сложите оружие и преклонитесь перед преемником… Нет, самим Черным чародеем, вернувшимся покарать дерзкий, жалкий Граунд, — раздался зычный голос Мерлока из глубины каменно-железных рядов.

— Что я слышу? — иронично произнес Калогус-Декстор, который до поры скрывался за плотным строем граундцев. — Какая встреча! Ну-ка ребята, посторонитесь, — обратился дракон к воинам и аккуратно, как ему казалось, раздвигая их в стороны, протиснулся вперед. Многие граундцы при этом попадали, другие отпрянули прочь, а золотой дракон, резко оттолкнувшись от земли, взлетел, устремившись прямо на приближающийся вражеский отряд.

Зависнув невысоко в воздухе и набрав в легкие побольше воздуха, он выпустил в самую гущу големов тугую и мощную струю ревущего пламени.

Да, это было зрелище не для слабонервных! Троих, попавших в самый эпицентр драконьего огня, железных солдат буквально расплавило на месте, еще с десяток разбросало в стороны, как кегли. В образовавшейся прорехе показалось побелевшее лицо Мерлока, который судорожно прибивал почерневшими от копоти ладонями вспыхнувшую бороду.

— Стреляйте в дракона, раззявы, чего встали! — истошно завопил он своим невозмутимым бойцам. — Да шевелитесь же вы!

— Я тебе выстрелю, — хищно ощерился дракон, набирая в грудь воздуха для следующего огненного залпа.

Увы, его не последовало. Дюжина тяжелых железных стрел взвились в воздух и забарабанили по крепкой шкуре Декстора. Большинство их не причинили дракону вреда, но одна вонзилась ему в веко, едва не угодив в глаз, а вторая глубоко вошла в основание крыла. В довершении к этим бедам, в свисающий до самой земли хвост дракона вцепились сразу трое железных солдат, пытаясь стащить его вниз.

— Карни, бей по ним! — в отчаянии взревел Калогус-Декстор, судорожно взмахивая крыльями.

— Боюсь тебе в хвост попасть! — беспомощно отозвался с холма муравейниковский маг, вертя на кончиках пальцев новый огненный шар. — Взлетай, Декс!

— Не могу!

В этот момент Мартин, громко сопя и сжимая в здоровенной руке волшебный топор, рванулся на выручку попавшему в беду дракона. За ним, крича и размахивая алебардой, устремился и Бул. Старый археолог ужасно переживал, что раскопанная им армия двигалась теперь на Граунд, и всеми силами старался искупить свою вину. Удар тролля оказался таким сильным, что топор разрубил ближайшего голема пополам. На голову второго в этот момент со звоном обрушилась алебарда Була. Освободившись от лишнего веса, Декстор оторвался от земли и, спешно подхватив когтистыми лапами своих спасителей, полетел к строю граундцев, унося на хвосте последнего железного воина. Как раз вовремя — к месту действия уже приближалось еще с десяток големов. Раскрутив хвост, как пращу, дракон с силой ударил висевшим на нем железным солдатом о придорожный валун. И валун, и воин разлетелись на части, а Декстор тяжко опустился позади граундских войск, поставив Мартина и Була на землю. Тут ноги дракона подкосились, и он принялся заваливаться на бок.

— Вы эти шутки прекратите, ваше драконство! — встревоженно прокричал Мартин, подпирая могучим плечом слабеющего дракона. — Бул, да брось ты свою алебарду — помоги же!

Учитель и тролль, кряхтя и шатаясь, удержали Калогуса от падения, а в это время к ним уже неслась огромная санитарная повозка, запряженная четверкой тяжеловозов.

— Его срочно надо в город, в больницу, — соскакивая на землю, воскликнул Паш, с ужасом глядя на стрелу, засевшую в веке дракона. — Ребята, помогите! — обернулся целитель к троим плечистым санитарам.

— Какую еще больницу, — слабо пытался сопротивляться раненый дракон. — Сейчас отлежусь немного и снова в бой…

Всеобщими усилиями качающегося Декстора уложили на заскрипевшую под его весом повозку, и лошади, напрягая все силы, повлекли ее к Граунду.

А позади так и не начавшаяся толком битва уже приближалась к концу. Поняв, что стоит только големам добраться до граундцев, как начнется страшная бойня, Корнелиус вызвал заклинанием высокую огненную стену, разделившую две армии, а сам прокричал Роджеру, чтобы тот командовал горожанам отступление. Дварфа и его воинов не пришлось уговаривать — войско устремилось под защиту крепких городских стен.

— Вот так все и закончилось, — подытожил свой невеселый рассказ эльф. — Да, кстати, слон весьма полезный оказался. Там несколько големов через огненную стену Корнелиуса сумели прорваться, так он им хорошо наподдал своими бивнями. Сам, правда, тоже пострадал, но не очень, по счастью. А вообще, если бы не эта огненная стена — нам бы худо пришлось. Она минут на десять врагов задержала…

— Кошмар какой, — пробормотал присмиревший Смайк, поглядывая на старого друга. — А дракон-то сильно ранен?

— Судя по всему, да, — мрачно отозвался Тинтэ. — Но ничего, наш доктор Паш его на лапы поставит! Впрочем, я подробностей не знаю – как наши войска отступать начали, я холмами к тебе навстречу поскакал. За час добрался. Своим ребятам я в замке велел отсиживаться — мост поднять, ворота запереть. Все остальные в Граунде укрылись.

— И то дело, — одобрительно пробурчал гном. Стены-то крепкие, за ними понадежнее, чем в чистом поле с этими големами сражаться. Ну что, тогда будем на ночлег устраиваться — утро вечера мудренее.

– Пожалуй, что так, — зевая, согласился эльф и направился к своей отдохнувшей кобыле. — Располагайтесь, а мне пора в замок возвращаться – мои там наверно волнуются.

— Подожди, — заволновался Смайк. — Как же ты в замок проберешься, там же мерлоковы молодчики вокруг рыскают.

— Да, кто же эльфа в лесу поймает? — весело отмахнулся Тинтэ, забираясь в седло. Лесными тропами поеду, да и подземный ход есть в замок подо рвом. Так что не беспокойся. А я к тебе еще выберусь.

Он тронул поводья и, пустив лошадь шагом, вскоре растворился в темноте.

Над лагерем капабанцев опустилась ночь, которую нарушали только мерные шаги часовых и недовольный крик филина, доносившийся из темного леса.

 

*  *  *

 

Так началась осада Граунда. Город, не успевший как следует подготовиться к нашествию, наводнили толпы беженцев из предместья. Продукты приходилось экономить. Многие окрестные фермы были разорены — постарались невесть откуда взявшиеся мародеры. Но, не смотря на это, как и говорил Смайк Молот, за крепкими стенами горожане чувствовали себя в безопасности. Штурм, предпринятый воинами Мерлока, они достойно отбили, обрушив на головы лезущих по приставным лестницам на стены големов лавину камней и бревен. Старался и Корнелиус с другими магами. Благодаря искусству Паша, Калогус-Декстор быстро шел на поправку. Летать дракон еще не мог, а его пострадавший левый глаз закрывала черная повязка, но он ловко поражал противника прицельным огнем через бойницы в стене. Снова отличился мэтр Бул, первым вспомнивший, что в музее до сих пор находятся две статуи. Собрав группу добровольцев, он кинулся в музей. Еще немного и было бы поздно — големы начали оживать из-за близкого присутствия черного жезла и уже вертели по сторонам головами, разминая руки и ноги. Но храбрые горожане моментально обмотали их толстыми веревками и швырнули в Риоль с нового моста. После этих неудач Мерлок отвел свое поредевшее войско подальше от городских стен и устроил Граунду блокаду. Сам же чародей вместе с Ракли занял просторную и уютную ферму Фэлпенков. В этом была и хорошая сторона и плохая: с одной стороны, Броко было очень обидно, что эти негодяи хозяйничают в его доме, а с другой — ферма, пожалуй, единственная, осталась не разоренной грабителями.

 

*  *  *

 

Давайте же теперь оставим ненадолго осажденный город и его обитателей и перенесемся на маленький, скалистый островок, расположенный неподалеку от шумного, оживленного порта, в устье широкой реки. На вершине островка находился старинный маяк, сложенный из потемневших от времени и морского соленого ветра каменных блоков, а у маяка, как и положено, был смотритель. Это был высокий седовласый старик с живым умным лицом и пронзительными серыми глазами. Несмотря на годы, он был еще вполне бодр и исправно зажигал на маяке огонь, освещающий ночью путь идущим в гавань кораблям. В городе никто не знал, как его зовут на самом деле и называли просто – смотритель. Старик не возражал.

Близился час заката, море на востоке уже начинало темнеть, а розовый шар солнца опускался все ниже к горизонту на западе, когда смотритель, кутаясь в широкий непромокаемый плащ, вышел из маяка, с удовольствием вдыхая бодрящий соленый воздух. Волны неспешно накатывались на каменистый берег, кое-где виднелись рыбачьи лодки и кружащие над ними чайки. Южный молодой ветер, завидев одинокую фигуру старика, опустился вниз и приветливо поздоровался — он любил перекинуться парой слов со смотрителем.

— И тебе доброго здравия, — с улыбкой кивнул тот в ответ. — Давно ты не залетал в наши края. Что нового происходит в мире?

Ветер опустился на камень и, приняв форму полупрозрачного юноши с вьющимися волосами, перевел дух:

— Я только что из Граунда. Город в осаде!

— Ну, что же, такое иногда случается. А кто на него напал, видимо, снова гоблуры? — без особого интереса осведомился смотритель маяка.

— Если бы! — глаза ветра зажглись веселым блеском. — Ни кто иной, как сам Черный чародей!

— Однако, — брови старика удивленно поползли вверх. — Скорее всего, самозванец какой-нибудь…

— А вот и нет! — еще больше оживляясь, воскликнул ветер, которому не терпелось поделиться своей новостью. — Он двинул на город армию каменных и железных воинов, а кому еще такое под силу?

— Что? — смотритель раскрыл рот от удивления. — Ты сам это видел?

— Ну конечно, — чуть обиженно ответил ветер. — Однако, мне пора, я к вам еще загляну, — и он унесся дальше.

— Ничего не понимаю, — пробормотал старик, качая головой. — Кто же это может быть? О том, где големы были спрятаны, знали только Дикий эльф — так он погиб в битве при Соланде, Крик-Гром – так и этот уже лет пятнадцать в могиле, Тирэль Затейник — в старческом маразме… Да, видимо, самому придется во всем разобраться. Главное только успеть вернуться до темноты, — смотритель озабоченно посмотрел на возвышавшийся за его спиной маяк, — а то кто же огонь зажжет…

Он повернулся лицом к югу, закрыл глаза и что-то беззвучно произнес. В следующий момент смотритель исчез. А на берег, все так же лениво, накатывались волны и кричали в небе чайки.

 

*  *  *

 

Броко вздрогнул от неожиданности, когда услышал за спиной тихое покашливание.

— Добрый вечер, уважаемый. Надеюсь, я вас не потревожил? — вежливо спросил незнакомый старик в непромокаемом плаще.

— Нет, ну что вы, — отозвался Броко, приподнимаясь со скамьи и раскланиваясь. — Присоединяйтесь. А я и не заметил, как вы поднялись на башню…

— Спасибо, с удовольствием составлю вам компанию, — учтиво кивнул в ответ незнакомец, опускаясь рядом на скамью. — А что это у вас? — он покосился на свитки пергамента.

— Пьеса, — грустно отозвался Броко. — Незаконченная. Да и удастся ли теперь закончить…

— Уверен, что удастся, — убежденно произнес его странный собеседник. — Кстати, я тоже немного пишу. Но скажите, дорогой хоббит, кто же осадил город? Я здесь человек новый, прибыл совсем недавно и никак не пойму, в чем дело. Говорят, это Черный чародей…

— Ну что вы, — Броко печально покачал головой. — Это Мерлок. Ему лет двенадцать назад пришлось уносить отсюда ноги — едва не схватили. Вот и решил теперь отомстить Граунду.

И, сам того не заметив, хоббит с жаром принялся рассказывать случайному слушателю историю, связанную с находкой черного жезла и ее печальными последствиями. Самым страшным для Броко было то, что в плен к врагу попал Турус. Тайный инспектор явился к Мерлоку под видом перебежчика, в надежде выкрасть черный жезл. Его опыт по части краж не вызывал сомнения, и Кит, скрепя сердце, согласился на этот рискованный шаг. Но, на беду Туруса, который бодро убеждал Мерлока в том, что он готов перейти на его сторону, ненавязчиво демонстрируя свои татуировки, в палатку, где шел разговор, заглянул Ракли. Гном до сих пор не забыл полученный много лет назад удар деревянной палицей по лбу, и тот час опознал тайного эксперта. Турус, который и представить не мог, что слуга Мерлока — его старый знакомец, был крепко связан и брошен в подвал усадьбы Фэлпенков. О том, как вызволять храбреца из плена, сейчас ломали голову и бургомистр, и Корнелиус, и советники.

— Да, действительно неприятная история, — протянул старик, дослушав до конца. — Однако мне кажется, со всем этим пора заканчивать. Да и вашего отважного родственника надо выручать. Я немного знаю этого Мерлока — он служил интендантом у одного из генералов в мое… в армии Черного чародея. Попробую его убедить оставить город в покое.

— Но как? — изумленно уставился на него Броко. — Он и слушать вас не станет.

— Я все же попробую, — лукаво улыбнулся в ответ старик. — Это эвакуационная лестница? — он указал на свернутую веревочную лестницу, лежавшую возле каменного парапета.

Броко молча кивнул, с любопытством и робкой надеждой глядя на старика.

— Только мне потребуется ваша помощь, — продолжал незнакомец, словно не замечая его удивления. — Как я понял, вы близко знакомы с Корнелиусом, Калогусом-Декстором, бургомистром…

— Конечно, — не понимая, к чему тот клонит, произнес хоббит. — А еще с Эрво Золотое перо — он сейчас тоже в Граунде. Прилетел вчера вместе с глоками…

— О, какая славная подобралась компания, — усмехнулся странный собеседник, сощурив глаза. — Давайте сделаем так: я сейчас, чтобы не привлекать внимания, спущусь вниз и отправлюсь во вражеский лагерь. А вы бегите к своим друзьям и приведите их к городским воротам. Если все пройдет благополучно — я подам условный сигнал. Да, и скажите, коли спросят обо мне, что я их старый знакомый.

— А какой сигнал? — вскакивая, спросил в волнении Броко. — Сказать, что вы их старый друг?

— Сигнал — зеленая молния, не перепутают. Нет, скорее, все же знакомый. Ну, за дело.

Старик скинул лестницу за стену и ловко спустился вниз, а хоббит, втянув ее обратно, со всех ног понесся в мэрию, где находился теперь и военный штаб.

 

*  *  *

 

— Вы как знаете, господин, а мне все-таки очень не по себе, — Ракли искоса посмотрел на мрачного как туча Мерлока, кутавшегося в черную мантию. — Граунд и не думает сдаваться, а между тем их союзники все прибывают. Вчера лесные эльфы утащили двоих солдат в лес арканами, утром капабанские гномы и великаны напали на отряд у Северных ворот — насилу их отогнали. А сегодня днем глоки сбросили со своей проклятой птицы огромный камень и расплющили еще одного солдата…

— Замолчи, жалкий гном, пока я тебя самого не расплющил! — взревел Мерлок. — Хотя, возможно, ты и прав, — с неохотой прибавил он. — Все идет не совсем так, как я рассчитывал. Возможно, я потребую с этого жалкого городишки выкуп и сниму осаду. Или не сниму… Кстати, а кто это сюда идет?

— Может быть парламентер, — неуверенно пожал плечами гном, глядя на быстро приближающуюся высокую фигуру в непромокаемом плаще.

— Какой еще парламентер? — зарычал его хозяин. — А как он миновал наши посты?

Ракли затрясся от страха. Незнакомец между тем подошел совсем близко и насмешливо уставился на Мерлока. Гнома он не удостоил даже взглядом.

— Так значит, это ты объявил себя Черным чародеем? — невозмутимо спросил старик. — Так, так…

— Я и есть Черный чародей! — с вызовом объявил авантюрист, которому вдруг сделалось очень не по себе под пристальным взглядом серых глаз старика в плаще. — Сейчас я прикажу кинуть тебя в подвал вместе с тем хитрым хоббитом, что так же самонадеянно пробрался в мой лагерь. Но кто ты такой? — он приблизился к незнакомцу вплотную.

— Я тот, кому ты присягал на верность в свое время, червяк, — сурово произнес старик.

С этими словами он, к полной неожиданности Ракли, поднял руку и щелкнул изумленного Мерлока в лоб.

Маг покатился по земле, точно его боднул суморанский слон, а незнакомец глухо рассмеялся и скинул свой непромокаемый плащ — на груди его черного, блестящего камзола, вышитый серебряной нитью, красовался знак из трех бегущих друг за другом ног.

— Повелитель… — пробормотал побелевший от ужаса Мерлок, с трудом поднимаясь на ноги. — Но как это возможно?..

— Я не намерен с тобой объясняться, — отрезал смотритель маяка. – Через несколько минут здесь будут граундцы, вот у них, я думаю, найдется, о чем с тобой поговорить. Да, эта штука тебе больше не понадобится, — добавил он, поднимая с земли оброненный Мерлоком черный жезл.

— Не отдавайте меня им, повелитель, — Мерлок рухнул перед стариком на колени и разрыдался. — Я же верно служил вам когда-то…

Несколько мгновений старик презрительно на него смотрел, а затем словно нехотя произнес:

— Ладно, вечер сегодня очень уж красивый. Проваливай. Но, если еще раз сунешься в Граунд – пеняй на себя…

Повернувшись к городским воротам и не глядя, как бросились бежать Мерлок и Ракли, смотритель поднял над головой руку и щелкнул пальцами — в темнеющем небе сверкнула яркая, зеленая молния.

— А от вас, ребята, ничего, кроме вреда, — тихо добавил про себя смотритель, оглядывая безучастно перетаптывающихся вокруг големов. — Зря я вообще вас создал. Зря. Слишком сильное это искушение — обладать безмозглой, послушной армией. И тебе — проказник, пора уже упокоиться, — он перевел взгляд на черный, отливающий закатным солнцем жезл.

Старик взялся за него с обоих концов и легко разломил на две части. В то же мгновение железные и каменные солдаты застыли навсегда.

 

*  *  *

 

— Думаете, это не ловушка? — с тревогой произнес Кит, после того как небо прорезала зеленая молния.

— Нет, — уверенно отозвался Эрво, — он до такого никогда не опускался.

— Ну, давайте пойдем, поприветствуем старого знакомого, — промолвил Корнелиус, спускаясь к воротам. — Да и нашего Туруса вызволять пора.

— Да кто он такой? — бросаясь вслед за магом, воскликнул хоббит. — Объясните же мне, наконец, я ничего не понимаю!

— Черный чародей, — будничным тоном отозвался Корнелиус.

Когда небольшая кавалькада всадников и рысящий дракон оказались в лагере Мерлока, на смотрителе маяка снова был старый непромокаемый плащ, а вид он имел такой, словно вот-вот готов пуститься в путь. Собственно так оно и было на самом деле.

— Мерлок ушел, големы теперь безопасны, так что жизнь продолжается, — после короткого приветствия деловито объяснял смотритель удивленным друзьям, словно отец, уезжающий из дома, наставляет детей, как вести себя в его отсутствии. — Кстати, из железных воинов можно наделать массу полезных вещей — сталь на них пошла превосходная. Вот каменных, не знаю, как использовать — сами разберетесь. Да, Жезл Войны я тоже сломал…

— Спасибо тебе, Черный, — без всякой иронии произнес Эрво. — Никогда не думал, что мне придется тебя благодарить…

— Не стоит, — просто ответил старик. — К тому же, в случившемся косвенно есть моя вина, да и самозванцев я не жалую. А вообще-то, все эти войны и политика уже не для меня, у меня теперь по-настоящему важное дело есть.

— Какое? — серьезно спросил Корнелиус, с уважением глядя на смотрителя. — И что это за Жезл Войны, разве это не твое изделие, оживляющее армию големов?

— Я зажигаю в темноте свет, — так же серьезно отозвался тот. — Вот и сейчас, уже пора, — добавил он, глядя на загоревшиеся на темном небе звезды. — А жезл этот не мой, я лишь наложил на него заклятие оживления.

— Ну, точно — узнаю! — воскликнул молчавший до этого Ураган, внимательно разглядывая лежащие на траве обломки жезла. — Это же Грида Воина вещица! Обо мне много чего рассказывают, но бог войны — вообще всякий стыд потерял. Сколько раз ему говорил — не подбивай народ к насилию, не разбрасывай по миру свои игрушки…

— Вот поэтому я от него и избавился, — с легкой улыбкой отозвался смотритель маяка. — Жаль, что не сразу. Я и войну-то прекратил, когда понял, что мною движет чужая воля. Думаю, теперь войн вообще больше не будет…

— Молодец, сынок! — Ураган с чувством хлопнул старика по плечу. — Уважаю!

— Да все мы в ту пору хороши были, — невесело усмехнулся Эрво. — Можно же было просто договориться…

— Подождите! — вдруг произнес Броко, доверчиво глядя на Черного чародея снизу вверх. — Если сможете, приходите в четверг на мою премьеру, — он протянул смотрителю нарядное приглашение.

— Я постараюсь, — с теплой улыбкой отозвался тот, пожимая хоббиту руку и пряча кусочек пергамента в карман плаща. — Искусство — еще одна стоящая вещь в жизни. А теперь беги скорее выручать своего Туруса! Прощайте и вы все, — добавил он, оборачиваясь к остальным с легким поклоном.

— До свидания, Черный, — кивнул тяжелой головой Калогус-Декстор, — еще раз спасибо тебе.

В следующее мгновение смотритель маяка исчез.

 

*  *  *

 

— Капитан, волны несут нас на берег, — тревожно крикнул с мачты дозорный.

— Да что же это такое, — тихо произнес Сентэ, всматриваясь изо всех сил в темноту перед носом корабля. — Здесь же маяк, и он всегда горит…

— Без маяка нечего и думать о том, что бы войти в гавань ночью, капитан, — сурово молвил его помощник. — Слышите, как волны бьют о рифы? Я их хорошо помню. Наверное, что-то случилось со старым смотрителем.

— Видимо, так и есть, — кивнул Сентэ, — придется сворачивать паруса и становиться на якорь.

— Но это же невозможно! — в отчаяние воскликнул низенький, седой целитель-человек, стоявший рядом и с тревогой вслушивающийся в разговор эльфов. — В городе эпидемия, и я должен немедленно доставить туда толченый корень эмобиса — дорога каждая минута!

— Мне очень жаль, поверьте, — повернулся к нему Сентэ, – но если мы налетим в темноте на рифы, лучше от этого никому не будет. Придется ждать рассвета…

В этот момент черноту ночи прорезал яркий свет маяка, обозначив выступающие из воды хищные спины подводных скал. Корабль, не сбавляя хода, изящно свернул вправо, а еще час спустя благополучно входил в гавань.

 

*  *  *

 

В Граунде же жизнь шла своим чередом: за неожиданной победой последовали грандиозные праздники с награждением отличившихся героев, а в четверг состоялась долгожданная премьера спектакля.

— Браво! — рукоплескали горожане золотому дракону, которого совершенно не портила черная повязка на глазу. — Браво! — кричал Броко, поглядывая из-за кулис то на сцену, то на лица собравшихся в полутемном зале зрителей. На мгновение ему показалось, что он видит знакомый силуэт высокого старца, но, может быть, только показалось…

На город опустилась теплая летняя ночь. Ночь мирная и спокойная. Давно уже утихли все страхи, связанные с внезапным нашествием. Уже улетел в свою пещеру довольный Калогус-Декстор, вернулся в Муравейник Корнелиус, мирно спал в своей мягкой постели Бул, положив на прикроватный столик первую в своей жизни боевую награду — золотую медаль «Отважное сердце», спали Турус, Сентэ, спал Смайк в своей роскошной, обитой бархатом спальне, спал суморанский боевой слон…

Не спали припозднившиеся посетители трактира «Молот одинокой ведьмы»: хоббит Родлик, гном Бьяр и его шурин, снова явившийся в Граунд. Уже обсудили подробности осады, виды на урожай и политические новости. Все сошлись на том, что зря Кит Зейтур не хочет выдвигаться больше на должность бургомистра, но уж если голосовать за кого, то за капитана Гур-Пау-Хела. Он мужик деловой и порядочный, даром что из гоблуров.

— Так, выходит, это Черный чародей был? — зевая, спросил приезжий гном, наполняя свою опустевшую кружку и возвращаясь к главной теме.

— Точно, — авторитетно произнес Родлик, доедая последний кусок пирога с щавелем. — Броко его, как я тебя сейчас, видел.

— И все же не пойму я, — покачал головой гном, — зачем же ему понадобилось город спасать?

Молчавший до этого времени Бьяр протер слипающиеся глаза и промолвил:

— Да нам-то какая разница? Может, пересмотрел свои взгляды маг. Как мэтр Бул говорит — эволюция произошла. Так что, предлагаю последнюю — за Граунд и за Черного чародея, — он поднял свою кружку.

— Можно, — чуть подумав, согласились его товарищи. — За Граунд и за Черного чародея!

 

Смоленск — Краснодарский край, 2010—2012.

 

Стихи: Р. Якупова, А. Козловского, А. Кленка.

Персонажи: глоки, рулары, гоблуры и т.д. взяты из популярной в конце 80-х настольной игры «Заколдованная страна».

 

 

© Тимур Савченко, текст, 2015

© Книжный ларёк, публикация, 2015